Текст книги "Олимпийские игры"

Глава XXXVI
Олимпик-сити, Олимпия, 6 января 3002

– Чудесный матч!

Бенджамин Вайнстайн поднял бокал с шампанским и ещё раз повторил:

– Чудесный! Дамы и господа, примите мои поздравления. Сегодня мы открыли новую страницу в истории Олимпийских игр! Слава чемпионам!

Присутствующие в ложе Спортивного комитета согласно закивали и зааплодировали. И только Фарроу воздержался от проявления радостных эмоций. Он стоял поодаль от остальной компании и хмуро смотрел на поле, там корабль убирал пандус и задраивал транспортный люк.

Вайнстайн подошёл ближе и услышал, как суперинтендант зло пробормотал: «Рано радуетесь». Затем Гроза Олимпии потянулся к коммуникатору.

– Сэм, на два слова, – быстро вмешался председатель. – Отойдём.

Тот сразу напрягся и всё же позволил увлечь себя в сторону.

– Разумеется, это не моё дело, тем не менее я скажу, – тихо, но твёрдо заявил Вайнстайн. – Ты совершаешь ошибку.

Фарроу вопросительно изогнул бровь.

– Олимпия – планета чемпионов. А чемпионы, как и боги, безгрешны. Так было и так будет. Всегда. Я думаю, ты меня понял, Сэм.

Суперинтендант молча склонил голову.

Председатель немного помолчал, неожиданно по-приятельски ткнул Фарроу под рёбра и весело спросил:

– А ну признавайся, жучара, сколько сегодня поднял? Видел я, как ты ручонки потирал, когда трибун «Щелкунчика» вырубила. А! Скажешь, не прав? Давай, давай, не жмись, проставляйся. В честь победителей.

В отличие от ЦУОЗ центральная диспетчерская космопорта Олимпик-сити вкалывала по-чёрному.

Старты и посадки каждые двадцать-тридцать минут. При таком плотном графике о просмотре плей-офф даже и речи быть не могло. Ну, разве что урывками, в четверть глаза – все мы люди. Опять же АСУП подстрахует – штука надёжная, не вчера придуманная и проверенная. Комп не спит, не ест, в туалет не ходит. Всё под контролем.

Вот по этой-то самой причине старт из седьмой секции вопросов в диспетчерской не вызвал. Проблемы начались позже, когда АСУП добросовестно построил на экране расчётную кривую выхода и тревожно зазвенел.

Мать честная! Малоразмерный транспорт летит чуть ли не наперерез заходящему на посадку лайнеру с Беатрикс. Мало того, чёртов борт игнорирует все попытки связаться с ним!

Гадать, пронесёт или нет, не стали. Срочно перевели лайнер на другой эшелон, благо пилот на нем попался толковый, лишних вопросов не задавал. Получил указания – выполнил.

Дальше стали разбираться у себя, кто напортачил.

Выяснилось: диспетчер смены заявок из седьмой не обрабатывал. Копнули глубже – и самой-то заявки нет.

Странное дело, как тогда в АСУП попали и разрешение на взлёт, и расчёт стартовой кривой, и распоряжения для технарей? Выходит – ломанули нашего умника, левак подсунули!

Так, какой у нас док остывает? Тридцать четвёртый. Стоял там «Стриж», зарегистрированный на иноземца. Хозяин рванул с Олимпии? Вряд ли – на складе секции остался ценный груз. Похоже, угнали «птичку». Короче, некогда дискутировать – работать надо, а с мутной историей пусть убэшники разбираются.

«Дер Турм» яростно ввинчивался в атмосферу планеты, набирал высоту и ускорение. Быстрей, быстрей! Рёв двигателей и вибрация корпуса слились в сплошной надсадный гул. Казалось, ещё немного – и затрещат переборки.

Ларсон отчаянно рисковала – старая посудина могла и не выдержать заданного темпа. Впрочем, альтернативы-то не было. На разгонном участке корабль лишён маневра и становится легкой добычей для ракет наземного базирования и высотных перехватчиков.

Перегрузка плющила тело. Выдавливала из лёгких воздух. Молотками стучала в висках. Лётных костюмов нет, вся надежда на кресла и койки.

– Сто секунд. – Светлана с трудом выталкивала слова. – Недолго осталось.

Форстер ответила ей вялым хрипом.

– Дыши. Глубже, – потребовала капитан.

За себя она не переживала – не в первый раз. Колли и Тойфер – мужики крепкие, бывалые, выдержат. Роберта. Для неё перегрузка – семечки, доспех гоплита на все случаи гож. Кому сейчас действительно худо, так это Корсакову и его подруге. Потерпите, малыши.

Наконец МДТ набрал маршевый ход. Отпустило. Упал и уровень шума. Кресла вернулись в вертикальное положение относительно палубы.

Светлана положила руки на пульт управления и ласково провела пальцами по шершавому на ощупь пластику. Её губы чуть слышно прошептали: «Хороший коняшка, добрый. Не подвёл, родимый».

Погони за беглецами не было. Им осталось проскочить зону спутников дальней защиты и уйти в свободный космос.

* * *

Сразу же, как стало известно об исчезновении Александра Кузнецова, суперинтендант распорядился провести негласную проверку зарегистрированного на имя гиадца космического челнока. Упаси бог что-нибудь взламывать, даже следов не оставлять, просто обнюхать, посмотреть, поспрашивать. Результат – хозяина на борту нет и не было. Док обслуживается в штатном режиме. Доложили и забыли.

И вот н? тебе – угнали этого самого «Стрижа».

Говорят, АСУП взломали. Знаем мы про эти ломы с четырьмя нулями. Небось сами и навели мазуриков на бесхозный корабль. Ну ладно, разборки с диспетчерами подождут. Первым делом надо проверить и опечатать груз, пока не растащили. Не космопорт, а проходной двор. Вор на воре!

На складе офицера безопасности ждал ещё один сюрприз. В секции, арендованной Кузнецовым, лежал труп. Мужчину застрелили в затылок.

– Ты что творишь, скотина?! – накинулся убэшник на дежурного охранника. – Почему у тебя на объекте посторонние мёртвые тела валяются?! Кто ещё был в боксе? Отвечай!

Тот помялся, заглянул начальнику через плечо, неожиданно улыбнулся и довольно сообщил:

– Не, этот не посторонний. Он наш. В пропуске так и написано – у-бэ. А больше сюда никто не заходил. Точно говорю.

Офицер решил не тратить время на дискуссию с дураком. Он осторожно перевернул покойника на спину, присел на корточки и аккуратно обыскал его.

Сот-комм, электронная отмычка, пистолет, портмоне. Кредитки. Спецпропуск – действительно высший приоритет, всюду. Может, и подделка, но на первый взгляд всё как положено: имя, фамилия, голограмма, подпись суперинтенданта. Ещё одно удостоверение. Алиссон Мак-Кинли, Секретариат безопасности Новоганзейской Лиги. Охренеть!

Офицер поднялся, отошёл и внимательно осмотрелся. Стеллажи. Контейнеры. Пыль. Стоп! Вот этот вроде недавно выдвигали, и ещё, и вон тот.

Он подозвал охранника:

– Ну-ка помоги.

Второй контейнер оказался чем-то вроде криокамеры. И лежал в ней не кто-нибудь, а владелец похищенного челнока – Александр Кузнецов.

В центре управления орбитальной защиты творилось настоящее сумасшествие.

Взрослые дядьки орали от восторга, подпрыгивали, размахивали руками, обнимались, хватались за головы и плакали чуть ли не навзрыд.

Плевать, что смотреть пришлось чужую картинку. Операторы «Олимпиады онлайн» не подкачали. С первой до последней минуты уникальный матч держал зрителя напряжённой интригой, необыкновенной зрелищностью, бескомпромиссным благородством и трагической брутальностью.

Зацепило так, что без вина пьяные. Наши молодцы, а легионеры – просто супер. Какая воля к победе! Вот он – истинный олимпийский дух!

Ну а когда огромный ТЕХНО с трибуном на плече триумфально прошёл через стадион до корабля, чемпионам аплодировали стоя.

Плей-офф закончился, и анонимный цензор вернул ЦУОЗу контроль над видеотранспондерами. Дерзкий старт со Штернхаффена наблюдали уже через свою оптику. Тут кто-то не в меру исполнительный и вякнул – а где у них разрешение на проход? На него зашикали – чудила, голову включи. Всё начальство сейчас если не на стадионе, то у экранов платочками машет. Чем вопросы задавать, посмотри лучше на идентификатор борта. «Дер Турм» это. Значит, всё согласовано.

Неприятности начались, когда корабль с гостями вышел на траверз космической ракетной платформы.

– Внимание! На спутнике си-пи-один-три активирован боевой режим! – машинально доложил дежурный канонир и тут же удивился собственным словам: – Ерунда какая-то…

– Боевой режим? – ошарашенно переспросил старший смены. – Ты что, умом тронулся?!

– Никак нет! – отчеканил тот. – Идёт захват цели!

– Кто приказал? Какой цели?!

– Не могу знать! Цель – «Дер Турм».

– Однозначно – сбой, – решил старший и распорядился: – Немедленно отменить!

– Спутник не реагирует на наши команды! – испуганно сообщил канонир. – Цель захвачена! Пятнадцать секунд до ракетной атаки!

Впоследствии на церемонии вручения ему золотой медали – высшей награды за вклад в развитие олимпийского движения – старший смены долго рассказывал о сложной гамме чувств, которая побудила его принять единственно правильное решение. В действительности же секунды три он тупо смотрел на канонира, а потом дико заорал:

– Взрывай ракеты! Взрывай их к долбаной матери!

Если у спутника замкнуло электронные мозги и он оглох, есть надежда – боеголовки в порядке и услышат команду на самоликвидацию. Так и случилось.

Разбирая дело об аварии на КРП номер тринадцать, децернат самообороны Олимпии одобрил своевременные и грамотные действия персонала ЦУОЗ. В целях предотвращения подобных инцидентов была проведена тотальная инспекция боевых спутников и замена изношенного оборудования.

Ян фон Данкельд цедил слова как яд по капле:

– Вы проявили вопиющую некомпетентность. Угробили инструкторов. Профукали страховочный вариант. Дали боевикам покинуть планету. Ваши прогнозы – предсказания гадалки. Вы на грани раскрытия. Для полного провала не хватает упустить Мак-Кинли и Кузнецова. Надеюсь, хоть это-то вам понятно?

Впервые на памяти советника Джон Доу не ответил на прямой вопрос.

– Вот как… – Наставник выпрямился в кресле и вынес свой вердикт: – Я запрещаю вам любые самостоятельные действия. С этой минуты вы будете выполнять только мои указания.

– Ваше мнение является частным определением и базируется на неполной информации о ходе операции, – холодно отчеканил Джон Доу. – Кластер вынужден его игнорировать.

«Чего-чего? А ну-ка повтори!» – признаться, Данкельд с трудом сдержал готовый вырваться возглас. Он чуть слышно кашлянул и сухо напомнил:

– Я курирую вашу деятельность на Олимпии и наделён правом конечного решения. Для вас я – высшая инстанция.

– Высшая инстанция – магистр Камински, – безапелляционно отрезал хост.

Последнее утверждение советник оспаривать не собирался. Что очевидно, то очевидно. Сейчас его волновал антагонистический подтекст в заявлении кластера. Что происходит?

В сознании Джона Доу изначально присутствовала определённая доля шизоидности. Интеллект – не эмоционален, он «вне стандартов», вне оценок «хорошо-плохо». Прогнозируемые, логически выверенные поступки и идеи перестают быть эмоционально оцениваемыми. Таким образом, классический шизоид получает шанс реализоваться и адаптироваться на ином уровне, ибо одна из его проблем – нестандартная эмоциональность. А у хостов и вовсе – запрограммированная эмоциональная обедненность. Главное их достоинство – умение генерировать идеи. И если идея, опирающаяся на шизоидную логику, совпадает с логикой реально существующих внешних событий и явлений – она востребована и реализуема. На это и был сделан упор.

С другой стороны, хосту для адаптации приходится прикладывать огромное количество интеллектуальных усилий. Существует простая закономерность: чем интеллектуальнее шизоид и чем интеллектуальнее общество, в котором он оперирует, тем больше у него возможностей.

Мысль о природе хостов заставила наставника по-новому оценить ситуацию.

Кластер не видел ошибок и просчётов в своей логике по одной причине – их не было. Олимпия сыграла с подопечными Данкельда злую шутку. Интеллектом тут и не пахло. Здесь действовали вопреки всякой логике. На эмоциях. Ценилась удача, а не расчёт. Джон Доу оказался неадекватен реальности, реальность же – неадекватна Джону Доу. Противоречие вело за грань, отделяющую шизоидность от шизофрении.

Тем больше оснований немедленно вывести кластер из игры. Дальше с хостами будут разбираться психологи и психиатры.

– Ваша миссия закончена, – твёрдо объявил Данкельд. – Если вам требуется подтверждение приказа от высшей инстанции, я немедленно запрошу его.

– Ян Оттомар фон Данкельд, вы настаиваете на решении прекратить операцию?

Советник ответил вопросом на вопрос:

– Джон Доу, вы намерены подчиниться?

– Нет. Кластер ликвидирует вас.

Тяжёлый взгляд человека упёрся в зеркальную броню очков Джона Доу.

Хост не пугал, а действительно был готов убрать наставника. Нет, не наставника – помеху.

Разумеется, советник мог задействовать лингвокод прямого управления. После этого, получив приказ «прыгай», Джон Доу задаст только один вопрос – «на какую высоту».

Эффективность воздействия проверена не раз. Правда, что называется, в «тепличных условиях». Теперь же ситуация иная.

Лингвокод отключает волю и критическую составляющую сознания кластера до получения команды окончания режима. Вернётся статус полного функционала, и конфликт пойдёт по нарастающей. Ведь сохранится память о действиях, совершённых вопреки изначальной негативной оценке их целесообразности, и не важно, будет ли она опровергнута или подтверждена. Сейчас психика шизоида и без того разбалансирована, грубое вторжение может спровоцировать коллапс. Вернейший путь к провалу всего проекта.

Противостояние длилось недолго. Данкельд вынужденно уступил. В конечном итоге игра на Олимпии затевалась вовсе не для того, чтобы выяснить, как поведёт себя в экстремальной ситуации Ян Оттомар фон Данкельд. Его дело фиксировать очки.

– Хорошо. Наши противоречия мы обсудим позже, – глухо выдавил советник и перешёл на деловой тон. – Вернёмся к Кузнецову.

Хост расценил посыл к сотрудничеству как должное.

– В настоящее время контейнер с Александром Кузнецовым находится на пути в центральный госпиталь ионитов. Расследованием всех обстоятельств дела и гибелью Мак-Кинли руководит лично суперинтендант Фарроу. – Он сделал небольшую паузу и закончил: – Кластер рекомендует вам нанести ему визит.

Данкельд отметил для себя факт ликвидации новоганзейца, счёл предложение более чем разумным и не стал цепляться к слову «рекомендует». По крайней мере решена главная проблема. По остальным вопросам пусть Джон Доу действует и отчитывается самостоятельно. Сколько можно с ним нянчиться?

Возможно, Самуэль Фарроу и производил на окружающих впечатление человека грубого и недалёкого, тем не менее соображал он отменно, а при необходимости мог выказать и талант к дипломатии. Во всяком случае, суперинтендант не нуждался в посторонних советах, как обратить ту или иную ситуацию себе на пользу.

Встреча с посланником планеты Ямбург – а теперь скорее всего и временным представителем Новоганзейской Лиги – произошла в холле отделения интенсивной терапии.

– Как он? – взволнованно спросил Данкельд.

Фарроу сделал скорбное лицо и максимально честно сообщил:

– Врачи говорят, жить будет. В остальном пока плохо. Вы же понимаете – длительное нахождение в искусственной коме.

Советник сочувственно закивал.

– Слава богу, что не убили! Я слышал, Мак-Кинли… – Он не договорил.

– Да. Наповал. Убийца – отменный стрелок.

Суперинтендант осмотрел холл, деликатно взял советника под локоток и отвёл подальше от ушей охранников.

– Ваше превосходительство, нам надо обсудить один весьма щекотливый вопрос.

– Без церемоний, дорогой господин Фарроу. Сейчас не та ситуация.

Суперинтендант оценивающе посмотрел Данкельду в глаза и начал:

– Содержимое памяти сот-комма господина Мак-Кинли дало мне повод… – Он сделал небольшую паузу и закончил: – Скажем так, усомниться в полной лояльности его владельца интересам Новой Ганзы.

«Фуф! Хоть тут проклятый хост сделал всё правильно! – мысленно возликовал Данкельд и с невольным уважением посмотрел на суперинтенданта. – А ты – хитрая бестия».

Меж тем собеседник ждал реакции. Советник предпочёл промолчать, и суперинтенданту пришлось продолжать самостоятельно.

– Убитый вёл переговоры с Ларсон.

Ямбуржец пожал плечами и резонно заметил:

– Мы все так или иначе общались с этой особой. И всех нас она ловко водила за нос. Разница в том, что несчастный Мак-Кинли поплатился за свою доверчивость жизнью.

– Верно, – пробасил олимпиец. – Странно только, что он отправился на поиски Кузнецова в одиночку. Признаюсь, на какое-то время ему удалось сбить меня с толку и отвлечь на легионеров вместо захвата Ларсон.

– Молодости свойственны героизм, романтическая экспрессия и завышенная самооценка. В нашем же с вами возрасте приходит опыт и спокойная уверенность. – Данкельд чуть поклонился и отпустил суперинтенданту ещё один комплимент: – Именно ваша выдержка и оперативность сыграли решающую роль в спасении Александра Кузнецова. Так я и доложу. Там.

Он ткнул пальцем вверх.

Фарроу перешёл к следующему пункту:

– К сожалению, Ларсон удалось уйти. Дьявольская изобретательность.

Его превосходительство беспомощно развёл руками.

– Тут мы с вами бессильны. Если бы Мак-Кинли обладал чуть большим здравомыслием, а не устраивал игры в героя-одиночку, тогда – другое дело.

Гроза Олимпии согласно закивал – да-да, именно это я и подразумевал, когда говорил о недостаточной лояльности. Его превосходительство истолковал сей жест по-своему: не правда ли, мы понимаем друг друга с полуслова.

Глава XXXVII
Внутрисистемный космос, Олимпия, Нейтральная территория, Доминион, 6 января 3002

За годы армейской службы довелось Тойфер и пассажиром на межзвёздных рейсах полетать, и в десантных операциях поучаствовать. И всё же весь предыдущий опыт не шёл ни в какое сравнение с бешеным стартом с Олимпии. Похоже, во время обучения инструктор забыл рассказать Ларсон о нормативе в четыре g.

Добро бы только тело страдало, так ещё и тоска накатила, то ли от перегрузки, то ли от дурной ассоциации – вылетел из жизни, как пробка от шампанского. Куда теперь? Зачем?

«Отставить нытьё, – приказал себе Йохан. – Руки-ноги целы, голова на месте. Подъём, легионер!»

Он крякнул, сел и осмотрелся. Оказалось, Колли уже копается в настенном шкафчике каюты.

– Держи. И парню дай.

На колени Йохану плюхнулись две пластиковые бутылочки. Он откупорил одну, жадно отпил половину минералки, остатки вылил на голову и грудь.

– Ух!

Дотянулся до Корсакова, потряс за плечо. Тот открыл веки и посмотрел на ротмистра глазами больной собаки.

– Попей, – участливо посоветовал Тойфер. – Сразу полегчает.

– Не хочу, – вяло пробормотал Малыш, похоже, его изрядно мутило. – Лучше ещё полежу.

Меж тем Колли закончил исследование шкафчика и сообщил:

– От жажды не умрём. Как будет с едой, не знаю. Может, что и найдём на камбузе.

Тойфер хотел пошутить: кому как, а мне диета полезна, отпустил, понимаешь, на гражданке брюхо, – да не ко времени острословить. Понял: тошно сейчас Джеку. Только не позволяет он себе это показывать, оттого и пытается заняться хоть чем-нибудь. Ему бы выговориться, да сам он в жизни не начнёт. Йохан решил помочь капитану.

– Спасибо тебе.

– За что? – удивился тот.

– И за водичку… И там, на стадионе… В общем – спасибо.

– Не меня благодари, – буркнул Джек и отвернулся.

Помолчали.

– Я даже не знаю, что он был за человек, – признался Тойфер. – Грэг говорил, вы шесть лет вместе. Расскажешь?

Колли сел и нехотя ответил:

– Обычный человек. Наёмник, как и я. Прибился ко мне на Пограничье. В Доминионе его никто не хотел брать.

– Почему? – удивился Йохан.

– Ты когда-нибудь слышал о «рейдах с душком»?

Тойфер догадался, куда тот клонит, и молча кивнул. Джек откинулся назад и оперся спиной о стену каюты.

– Стейнбек был совсем зелёный. Попал в команду к Рыжему Хаглоку. Через неделю накрыли их базу. Сочли, что Грэга вешать пока не за что, дали три года. Парень за свою дурость отсидел честно, да только кому он с таким багажом нужен.

– Понятно.

– Что понятно? – с вызовом спросил капитан. – Я чужим грехам не судья. Свои не отмолены.

– Это ты правильно заметил. – Йохан грустно вздохнул. – Все мы душегубы.

Дан нервно сглотнул и тихо спросил:

– Мужики, у вас что, другой темы для разговора нет?

Колли обернулся к нему и прищурился.

– Приятель, ты себе дорогу сам выбрал. Добро пожаловать в новый прекрасный мир. Здесь простая математика. Всего два действия. Вычитание – каждый раз, когда ты остаёшься жить, умирает кто-нибудь другой. И сложение – долги вот тут. – Капитан постучал себя согнутым пальцем по груди. – Осваивай.

– Не нагнетай, Джек, – мягко попросил Йохан. – Не трави парню душу.

– Ты же знаешь, я прав.

– Знаю, – согласился он. – И по существу возразить нечего. Только не сейчас. Пусть отдышится.

Тот молча пожал плечами, поднялся и направился к выходу из каюты.

Журналист тоже встал.

– Мы на мостик, – сообщил он Корсакову. – Отлежишься – приходи.

Уже в коридоре они услышали шаркающие шаги позади и обернулись. Дан мужественно тащился следом.

При других обстоятельствах размытое пятно на навигационном экране могло бы сойти за безжизненный кусок космического мусора или метеорит. Объект привлёк внимание Ларсон после того, как лизнул «Дер Турм» радарным лучом и изменил траекторию. Пошёл следом.

Компьютер предупреждающе пискнул – попытка активного сканирования.

Светлана недовольно поежилась и пожаловалась сидящей рядом Сюзан:

– Вот же зараза! Сам шифруется, а нам только что в трусы не влез. – Она ожесточённо застучала пальцами по клавиатуре. – Давай же, давай. Покажись!

Пятно не поддавалось, ставило помехи.

– Хорошо же, – зло пообещала Светлана. – Думаешь, ты умный? Сейчас проверим.

Она задала МДТ серию уклонений.

– Внимание! Приготовиться к перегрузке!

Форстер мучительно скривилась. Тойфер быстро подтолкнул Корсакова к единственному свободному креслу. Сам журналист, Колли и Роберта лёгли на пол отсека.

– Готовы!

Ларсон нажала «ввод».

«Дер Турм» выписал замысловатый зигзаг, затем вернулся на прежний курс.

Прежде чем предпринять настоящую попытку отрыва, Светлана хотела убедиться – их действительно преследуют, и одновременно получить данные для вычисления типа космического аппарата по массе и сигнатуре двигателей. Трюк удался. Чужак, пусть и с некоторым запозданием, повторил первые два манёвра, потом сообразил, что его водят, и срезал углы. Ему даже удалось немного сократить дистанцию.

Компьютер выдал на экран результат.

«Стриж. Обычно катера этого класса не оснащают комплексом электронного противодействия. Если только…»

Ларсон резко крутнулась в кресле и объявила:

– Нас догоняет корабль «Кузнецов Энтерпрайзис»!

– «Хищник» полковника? – немедленно поинтересовался Джек.

Она отрицательно мотнула головой и закусила губу.

«Охранная система катера настроена на голос Алекса и мой, – быстро соображала Светлана. – Допустим, новоганзеец освободил заложника, мало-мальски привел его в чувство и решил вывезти с планеты. Мог ли Алекс пройти голосовой тест?»

Разум подсказывал – нет. Сердце кричало – дай ему шанс, пусть и самый нереальный.

– Это мой челнок. Там Мак-Кинли и Алекс.

Колли недоверчиво прищурился.

– Я не верю в чудеса. Это ловушка.

– Мне надоела твоя паранойя! – огрызнулась она. – Мы начинаем торможение.

– Да с чего ты взяла, что твой Мак-как-его-там потащил Кузнецова в космос вместо больницы?! – не выдержал Джек.

Женщина посмотрела на него так, словно хотела разорвать.

– Ты…

– Не спорьте! – вмешалась Роберта, встала между двумя капитанами и предложила: – Мы можем подключиться к трансляции с Олимпии.

– Зачем? – чуть ли не в один голос спросили Колли и Ларсон.

– Посмотрим новости, – невозмутимо пояснила та.

Паранойя не паранойя, а чутьём на опасность Джек обладал отменным. Просмотр новостей подтвердил правоту его утверждения – чудес не бывает. Кузнецов-младший находился в госпитале, а неудачливый представитель Новой Ганзы – в морге. Следовательно, единственным подходящим кандидатом в пилоты настойчивого «Стрижа» был господин Доу. Похоже, Стрекозоид твёрдо вознамерился переиграть результат плей-офф. И надо сказать, на сей раз шансы складывались отнюдь не в пользу недавних чемпионов.

Каждая серия ускорений и манёвров всё трудней и трудней давалась экипажу беглецов, а проклятый катер догонял, догонял, догонял.

– Не оторваться, – безнадёжно сказала Светлана. – Пилот там тупой, но выносливый. И кораблик у него – что надо.

– Может, пальнём в него чем-нибудь, – предложил Корсаков.

Ларсон устало посмотрела на измученного паренька.

– Ты думаешь, почему он так нагло идёт? – спросила она и сама же ответила: – Он, гад, давно нашу массу вычислил. Не тянем мы на вооружённый МДТ. Одна бутафория да пиротехника.

– А у него пушки есть? – поинтересовался Дан.

Ларсон отрицательно мотнула головой.

– Думаешь, на абордаж нас взять хочет? – не унимался тот.

– Откуда ж я знаю, – пожала плечами капитан. – Может, и на абордаж, а может, просто протаранит. Физику учил? Вот и подсчитай энергию столкновения. Разлетимся на атомы.

«Логично, – мысленно согласился Тойфер. – И выхода нет. Даже если бросим МДТ, на спаскапсулах нам не уйти. Сожжёт двигателями».

И тут Йохана посетила сумасшедшая идея из тех, что приходят в голову от полной безнадёги.

Он слегка тронул Колли за плечо. Тот обернулся.

– «Моргенштерн», – шепнул Тойфер.

Джек понял его с полуслова и так же шепотом ответил:

– Я пойду.

– Нет, – твёрдо возразил саксонец и показал глазами на остальных. – Без тебя им конец.

Капитан пристально посмотрел на него, словно хотел о чём-то спросить. Затем, вместо невысказанных слов, постучал себя согнутым пальцем по левой стороне груди.

Йохан молча кивнул – всё так.

Ротмистр Тойфер поправил на голове комм-линк и скомандовал в микрофон:

– Пошёл!

Лапа кран-балки дёрнулась и потащила «Моргенштерн» к открытому зеву транспортного люка.

На тактическом экране ТЕХНО развернулась трёхмерная схема. Зелёная звёздочка «Дер Турм» ползла по оси абсцисс, красная – «Стриж» – двигалась выше по аппликате и правее по ординате. Траектории кораблей сходились в нулевой точке.

– Внимание, Йохан! Дистанция – сто километров, – предупредила Ларсон. – Начинаю отсчёт!

– Принято! – ответил он и вывел реактор ТЕХНО на полную мощность.

– До столкновения пятьдесят секунд.

«Моргенштерн» прошёл створ люка. Стропы на ногах натянулись. Голова и туловище боевой машины продолжили движение вперёд.

– Сорок секунд.

– Стоп! – скомандовал Тойфер.

Кран остановился и выбрал слабину. Теперь ТЕХНО висел на тросах под углом к борту транспорта.

Йохан активировал систему наведения.

– Тридцать.

– Давай!

Космос пронзили разноцветные вспышки. Ларсон стреляла по «Стрижу» из бутафорских орудий МДТ. Эффектный фейерверк маломощных лазеров светового диапазона даже не поцарапал катер, зато дал возможность «Моргенштерну» захватить цель в пассивном режиме.

– Двадцать.

Компьютер зафиксировал прицел, и Йохан запустил программу автоматического управления корректировкой. Орудия ТЕХНО начали отслеживать перемещения мишени.

– Пятнадцать.

Тойфер прикрыл глаза и попросил у Господа сил выдержать перегрузку. Не отключиться.

– Десять. Начали!

«Дер Турм» ухнул вниз. Как обухом ударило в голову.

Ротмистр до боли в пальцах сжал гашетки. Держать. Держать!

«И оглянулся я на все дела мои…»

При первом же слиянии Джон Доу осознал себя единой самодостаточной личностью. С точки зрения кластера, персональные «я» автономных хостов являлись всего лишь второстепенной проекцией его эго.

В действительности же он не учёл глубину обратной связи. Прекращение жизненных функций хоста открыло дорогу небытию в сознание кластера. Джон Доу впал в ступор. Кластер умирал вместе с Гимелом.

Спасла электроника – стремительное угасание активности головного мозга привело к аварийному отключению хостов от интерфейса слияния.

Алеф пришёл в себя. Вместе с сознанием к нему вернулась и способность анализировать.

Взрыв реактора должен был превратить катер в поток шрапнели.

Хост вызвал из памяти последнее положение кораблей, относительные скорости, векторы их движения и занялся вычислениями.

Надсадно выли аварийные сирены. На мониторах техпоста мигали сообщения о многочисленных повреждениях и предупреждающие надписи.

Пробоины в кормовых отсеках. Дал течь один из резервуаров горючего. Снижение тяги на десять процентов. Отказ приводов двигателей ориентации по правому борту. И так далее.

Ничего! МДТ – штука живучая. Не развалился и идёт своим ходом.

«Остальные неисправности потом, – решила Светлана, наскоро задраивая отсеки, потерявшие герметичность. – Сейчас главное – затянуть обратно Тойфера».

– Внимание, Йохан! Поехали потихоньку.

Молчание.

– Йохан, ты в порядке? Отвечай!

Нет связи.

«Потерял сознание от перегрузки? У Корсакова вон носом кровь идёт».

Как назло в транспортном отказали камеры. Она попыталась задействовать резервные цепи. Пошла картинка.

Кран-балка медленно втаскивала в док «Моргенштерн». Спина боевой машины на уровне кабины зияла сквозной пробоиной.

Светлана до крови закусила губу.

Джек подошел к Роберте и глухо кашлянул. Та обернулась на звук.

– Йохан просил передать тебе, если… – Капитан не договорил и протянул ей сот-комм.

Трибун взяла коммуникатор и осторожно нажала на кнопку включения. На экране появилось сообщение и ссылка на файл.

– Я не знаю этот язык, – тихо сказала она и спросила: – Ты можешь перевести?

Колли кивнул.

– Lebe Wohl Roberta Winson, – прочитал капитан по-немецки и повторил на интерлинге: – Живи с миром, Роберта Винсон.