Текст книги "Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942"

IV.3. Совершенствование оперативных средств в борьбе со спецслужбами противника

В борьбе со спецслужбами нацистов и их союзников, с различными антисоветскими и уголовными элементами, подрывавшими мощь Красной армии и Военно-Морского флота СССР, советские органы безопасности использовали все силы и средства, имевшиеся в их распоряжении: кадры, агентурно-осведомительный аппарат, заградительную службу, фильтрацию, оперативный учет, военную цензуру, радиоразведку, оперативный розыск и др.

Группа агентурно-оперативных мероприятий включала: оперативную разработку разведывательно-диверсионных органов противника, националистических организаций; агентурное наблюдение за родственниками и близкими связями нацистских агентов и изменников Родины, объявленных во всесоюзный или местный розыск; агентурную разработку бывших военнопленных и лиц, находившихся на временно оккупированной территории; агентурное наблюдение в местах скопления и оседания подозрительных лиц; целенаправленное использование в розыске агентов-маршрутников, агентов-опознавателей; постоянное слежение радиоконтрразведывательными службами за эфиром[415]415
  Разин А.В. ГУКР «Смерш» НКО СССР против Абвера / Лубянка. Вып. 3. С. 95–97.


[Закрыть].

Конкретно контрразведывательное обеспечение ОО НКВД оперативно-служебной деятельности частей и соединений Красной армии включало всестороннее и тщательное изучение личностей военнослужащих, зачисленных на службу; проведение вместе с командованием соединений и частей профилактических мероприятий, направленных на предупреждение противоправных действий военнослужащих, а также происшествий с их участием; осуществление оперативно-розыскных мероприятий в самих войсках и среди их окружения; расследование фактов противоправных действий и гибели военнослужащих, сотрудников контрразведки и агентов и проведение следствия по делам, отнесенным к компетенции органов контрразведки НКВД; обеспечение безопасности в войсках в период государственных праздников и важных политических мероприятий[416]416
  2. «Смерш». Исторические очерки и архивные документы. М., 2003. С. 297.


[Закрыть]. При этом важнейшее значение в выполнении поставленных правительством задач имела оперативная работа ОО в поддержании и упрочении боеспособности армии и флота.

Основным средством военных чекистов в борьбе с противником как в действующей армии, так и в прифронтовой полосе и на оккупированной территории являлась агентурно-осведомительная сеть. Она была развернута во всех подразделениях, частях и учреждениях вплоть до Генштаба Красной армии и Военно-Морского флота и формировалась на участках наиболее вероятного проникновения агентов абвера, в местах сосредоточения личного состава и т. д. и состояла из резидентов, агентов и осведомителей.

Нельзя не отметить негативное влияние отрицательного отношения к агентурной работе политического руководства страны в отдельные периоды, как это было в 1918 и 1990 гг. Вместо обоснования необходимости применения в работе органов безопасности негласных методов власть в эти годы утверждала о их безнравственности, даже о недопустимости. Именно имея в виду нравственную сторону работы чекистов, известный контрразведчик России и Советского Союза С.С. Турло писал о том, что нам не следует играть в прятки и делать вид, что на этом «незримом фронте» можно было обойтись только умственным противоборством или победой в прямом вооруженном столкновении. «Способы эти можно назвать безнравственными, жестокими. Но когда речь идет о том, чтобы разгромить организацию, которая посягает на мощь государства, отсюда и не его существование, тогда абсолютно нет места для сентиментальности и обывательской морали. Клин вышибается клином. Всякое коварство, какое пускают в ход шпионы, контрразведка должна отражать, нечего смущаться, если она прибегает для этого к таким же коварствам. Против «неблагородных» действий действиями «благородными» бороться нельзя. На войне не разбираются в средствах ни в моральном, ни в этическом отношении и не плачут над теми невинными жертвами в стане противника, которые она губит. Их так много, что слез не хватило бы. Борьба со шпионажем – та же война. В этой войне не сражаются огнестрельным оружием, но свои жертвы она имеет также, без этого войны не бывает»[417]417
  Турло С.С.,Залдат И.П. Шпионаж. М., 2002. С. 344.


[Закрыть].

Война потребовала внесения значительных изменений в составе помощников особистам, на что оказали влияние, главным образом, мобилизация значительной части населения в Красную армию, а также крупные его перегруппировки внутри страны, связанные с эвакуацией. Одной из причин большой текучести агентов и осведомителей были боевые потери в частях действующей армии. Ввиду недостатка времени после выхода на новые рубежи к началу войны не удалось создать прочную базу для ведения агентурной работы в приграничной полосе и на сопредельной территории.

В крайне трудном положении оказались агенты и осведомители, оставшиеся на территории, оккупированной противником, а также на тех территориях, которым угрожало вторжение немецких войск. Со многими из них в начале войны не были обусловлены способы связи, и они не смогли оказывать действенной помощи органам госбезопасности. Некоторые агенты и осведомители ушли в партизанские отряды и потеряли связь с чекистскими органами, значительное число их в порядке эвакуации выехало во внутренние области. По свидетельству сотрудника абвера Д. Карова, в начале войны органы немецкой разведки и контрразведки на оккупированной территории Ленинградской области обнаружили, что советского аппарата спецслужб там практически не существовало. Крупные резиденты, не говоря уже о более высоком начальстве, в большинстве своем эвакуировались. Не успевшие вовремя уйти скрывались в подполье, переменили место жительства, потеряли связь со своими агентами и начальниками. Мелкая агентура частично попала в армию, частично была выдана населением при первом же появлении немцев. Некоторые были убиты людьми, пострадавшими от их доносов в НКВД, другие притаились, не желая дальше работать и рисковать жизнью. Наконец, среди советской агентуры началось «моральное шатание». Уверенные до сих пор в непобедимости СССР, они под влиянием немецких успехов на Западе и поражений советских армий на Восточном фронте перестали верить в возможность победы. Среди этих агентов почти не было идейных людей, а по роду своей работы они привыкли к предательству. Поэтому многие стали задумываться о переходе на службу к немцам. Некоторые, узнав, что их услуги будут охотно приняты и хорошо оплачены (такой слух был нарочно распространен абвером), начали являться в немецкую контрразведку. Большинство при этом утверждало, что они были настоящими идейными противниками большевизма и служили у коммунистов потому, что были насильно завербованы и принуждены к работе[418]418
  Columbia Unicersity. ВАК. Box 20. Karov D. Nemetskaia kontrrazvedka v okkupirovannyk oblastiakh SSSR v voinu 1941-45 gg. P. 6.


[Закрыть].

И все же небольшая часть советской агентуры пыталась продолжать свою работу. Некоторые поступали так из чувства долга. Другие же знали, что за их прошлые дела им не будет пощады и что являться к немцам им нельзя. Полного доверия к обещаниям немецкой контрразведки гарантировать жизнь эти люди по опыту работы в НКВД не имели. «В этом смысле они были правы – обещания немецкой контрразведки носили несколько специфический характер и могли толковаться немцами после достигнутого ими результата различно».

У руководства НКВД особое беспокойство вызывали факты неэффективной работы своих сотрудников, случаи измены и перехода на сторону противника. Поступившие в НКВД СССР данные о состоянии агентурно-оперативной работы НКВД УССР свидетельствовали о бездеятельности и неорганизованности в работе ряда УНКВД Сумской, Полтавской, Днепропетровской, Запорожской, Сталинской и Ворошиловоградской областей. Из ряда областных управлений и ОО поступала негативная информация. Так, УНКГБ Воронежской области в своем отчете отметила, что значительная часть агентуры, оставленной на оккупированной территории, в том числе и оставленной со спецзаданиями, бездействовала, патриотической работы не проводила и не заботилась о сборе сведений о предателях, изменниках и т. д. Все это было следствием слабой подготовки в начальный период войны резидентов, агентов и осведомителей к действиям в особых условиях. Например, ошибки при подборе кандидатов, пренебрежение вопросами конспирации и обеспечения собственной безопасностью в прифронтовой работе привели к провалам и гибели сотрудников госбезопасности в результате агентурного проникновения спецслужб противника в советское подполье, предательства среди сотрудников разведывательно-диверсионных резидентур в Киеве, Николаеве, Одессе[419]419
  Христофоров В. Органы госбезопасности СССР в 1941–1945 гг. М., 2011. С. 232.


[Закрыть].

Характерно отметить, что в армиях в большинстве актов, изданных НКВД СССР, 3-м Управлением НКО СССР в начальный период войны, серьезное внимание обращается на организацию противодействия разведке противника и пораженческим настроениям. Так, в директиве 3-го Управления НКО СССР № 35523 от 27 июня 1941 г. военной контрразведке было предложено в частях Красной армии принимать срочные меры для приобретения новых агентов и осведомителей вместо выбывших, не ослаблять связи, тщательно проверять получаемые материалы, выявляя двурушников и предателей. Руководители 3-го Управления НКО СССР поставили перед своими сотрудниками конкретные задачи в борьбе со спецслужбами противника в военное время, потребовав «усиления агентурно-оперативной работы и дополнительных мероприятий, обеспечивающих охраны государственной безопасности и боеготовности частей Красной армии». При этом было указано, что функции органов 3-го Управления НКО СССР в военное время должны слагаться из: 1) агентурно-оперативной работы: а) в частях Красной армии; б) тылах, обеспечивающих действующие на фронте части; в) среди гражданского окружения; 2) борьбы с дезертирством; 3) работы на территории противника. А работа в частях Красной армии, действующих на фронте, складывается из работы с агентурно-осведомительным аппаратом и оперативно-профилактической деятельности[420]420
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 1. С. 90.


[Закрыть].

С учетом оперативной обстановки в различных регионах страны наиболее полные указания по борьбе со спецслужбами противника поступили в органы безопасности уже 1 июля 1941 г. в директиве НКГБ № 168 о задачах органов госбезопасности в условиях военного времени. В ней было приказано немедленно приступить к осуществлению ряда мероприятий, в том числе: «Весь негласный штатный аппарат НКГБ, сохранившийся от расшифровки, подготовить для оставления на территории в случае занятия ее врагом для нелегальной работы против захватчиков»[421]421
  Там же. С. 136–138.


[Закрыть].

В начале октября 1941 г. для устранения допущенных недостатков и немедленного принятия эффективных мер по улучшению оперативной работы на Украине И. Серов направил распоряжение зам. наркома внутренних дел Савченко и нач. УНКВД Сумской, Полтавской, Днепропетровской, Запорожской, Сталинской и Ворошиловоградской областей о необходимости организации эффективной оперативной работы, отметив, что «оперативно-чекистский состав работал до сего времени темпами мирного времени и, более того, имеют место факты бездеятельности руководящего состава районных отделений и облуправлений НКВД. В напряженный момент, когда требуется наведение порядка в городах, руководители сами поддаются панике и убегают в безопасное место. Примером этому может служить руководство Сумского УНКВД, сбежавшее из г. Сумы. До сего времени не вскрыто ни одной антисоветской группировки как агентурой, так и следствием». Поэтому Серов приказал:

«1. Взять на учет оперативно-чекистский состав и поставить перед каждым оперативным работником определенные задачи как в агентурно-оперативной, так и служебно-боевой деятельности.

2. Потребовать от каждого начальника знать ежедневно, где находятся его подчиненные и что они выполняют.

3. Не оставлять безнаказанным ни один случай проявления трусости, паники…

4. Решительно пресекать отход оперативно-чекистских аппаратов из районных центров без санкции НКВД УССР, а областных – без санкции НКВД СССР.

5. Запретить различного рода «командировки» оперативного состава с семьями сотрудников, с женами ответственных работников и т. д. Всех командированных в тыловые города и находящихся до сего времени там отозвать и использовать на их непосредственной работе.

6. Установить, чтобы эшелоны, отправляющиеся с семьями сотрудников, сопровождал только один оперативный работник, которого невозможно использовать в боевой обстановке.

7. Принять решительные меры, чтобы советский аппарат не прекращал своей работы до последнего момента, чтобы торговля, снабжение, столовые, подвоз продуктов и вся системы обеспечения работала бесперебойно.

8. Провести очистку органов НКВД от паникеров, трусов и передать их военкоматам для отправки на фронт.

‹…›

10. Развернуть работу по вербовке и засылке нашей агентуры в прифронтовые районы, главным образом, с разведывательными и диверсионным целями, широко используя для этого освободившихся чекистов, снабжая их соответствующими документами во избежание провалов»[422]422
  ЦА ФСБ России. Ф. 3. Оп. 8. Д. 117. Л. 130–133.


[Закрыть].

Как видим, военная контрразведка, как и всякая иная спецслужба, не могла обойтись без активной помощи негласных сотрудников, и одной из важнейших задач чекистов было развертывание вербовочной работы как для восполнения убывших агентов и осведомителей, так и обслуживания частей действующей армии, населения прифронтовой полосы и для новых контингентов населения, прибывшего в восточные районы Союза, и за линией фронта, в тылу противника.

Правильный подбор и расстановка негласных сотрудников, их целеустремленное использование в выявлении и разработке лиц, подозреваемых в шпионской и другой враждебной деятельности, являлись важнейшими условиями успешной борьбы с вражеской агентурой. Агенты и осведомители направлялись на выявление агентов противника прежде всего среди военнослужащих, мобилизованных в армию с территории, подвергшейся оккупации, освобожденных из плена или вышедших из окружения при сомнительных обстоятельствах.

Вербовка советских патриотов проводилась на идейно-политической основе со строжайшим соблюдением принципа добровольности. Основным мотивом сотрудничества населения с советскими органами безопасности был патриотизм. Усилившаяся в военное время и не прекращавшаяся в средствах массовой информации, наглядной и устной агитации кампания о революционной бдительности, несомненно, находила отклик у части населения, помогавшего власти выявлять пособников противника.

Несмотря на требования о повышении качества вербовочной работы, в начале войны органы военной контрразведки больше внимания уделяли все же увеличению количества агентов, осведомителей и резидентов. Это пополнение в большинстве случаев осуществлялось из коммунистов и комсомольцев, лиц, не скомпрометировавших себя связями с оккупантами, родственников или друзей, которые были репрессированы нацистскими властями, членов семей военнослужащих Красной армии, лиц, связанных с партизанами или имевших родственников в партизанских отрядах.

К будущим агентам предъявлялись высокие требования: они должны были быть сторонниками советской власти, преданными коммунистическим идеям, дисциплинированными, волевыми, способными ориентироваться в сложной обстановке. Но эта категория агентов не имела необходимых связей среди подучетного элемента, и поэтому значительная ее часть не участвовала в конкретных разработках или же ее использование не было эффективным.

Следует иметь в виду, что агентурный аппарат создавался и использовался с учетом личных качеств того или иного лица. Безусловно, помимо патриотически настроенных и идейно убежденных, подлежали вербовке и иные лица, так как оперативную работу необходимо было вести и среди враждебно настроенных к советской власти, и среди тех, кто не обладал высокими нравственными качествами. Прошли многие века, но человеческая натура мало в чем изменилась, и все людские пороки остались такими же. Наиболее перспективными с точки зрения вербовки были зависть, тщеславие, зазнайство, высокомерие, трусость, лень, гневливость[423]423
  Попенко В.Н. Секретные инструкции ЦРУ и КГБ по сбору фактов, конспирации и дезинформации. М., 2015. С. 79–80.


[Закрыть]. По свидетельству самих сотрудников НКГБ, в большей мере готовыми к вербовке преимущественно относились следующие категории населения: 1) склонные к наблюдению и доносу; 2) алчные, беспринципные, падкие на деньги; 3) нуждающиеся; 4) находящиеся под угрозой судебной ответственности; 5) озлобленные неудачники; 6) способные честолюбивые карьеристы; 7) члены семей арестованных органами госбезопасности[424]424
  Артемьев В.А. Деятельность органов государственой безопасности в Советском Союзе. Очерк в двух частях. Бавария, 1950. С. 30.


[Закрыть]. Для вербовки подбирали также кадры из среды: «бывших людей»[425]425
  Под «бывшими людьми» подразумевались представители бывшей титулованной аристократии (князья, графы, бароны, бывшие сановники и др.).


[Закрыть], членов революционно-демократических политических партий, существовавших при советской власти.

Говоря о роли агентов, надо учитывать то обстоятельство, что от них требовалась активная работа (за «пассивность» из оперативной сети ежемесячно исключались сотни людей). Это наверняка оказывало определенное влияние на негласных помощников, подталкивая их не только к отражению реальной ситуации вокруг себя, но и к некоторому «творчеству». Проверка достоверности информации осуществлялась, как правило, агентурным путем на стадии возбуждения уголовного дела и в ходе следствия на основании показаний свидетелей или иных лиц, проходивших по делу.

Способы вербовки были несколько иные, чем в мирный период. Особое внимание обращалось на приобретение агентов и осведомителей на участках наиболее вероятного проникновения вражеских агентов в войска (в пунктах, где происходила проверка у военнослужащих документов, в штабах, в подразделениях боевого охранения в запасных полках, на фильтрационных пунктах, в комендатурах, на продовольственных пунктах и железнодорожных станциях).

Подбор и изучение кандидатов на вербовку во фронтовых условиях осуществлялись преимущественно в процессе личного общения чекистов с военнослужащими. Для вербовок в действующих частях военные контрразведчики использовали помещения воинских штабов, санитарных частей, медсанбатов и других тыловых учреждений, когда части находились на отдыхе, на марше и в обороне в условиях, когда время было весьма ограниченно, встречаться непосредственно в боевых порядках и в других местах, где не всегда можно было обеспечить конспирацию.

Агентурно-осведомительный аппарат ОО действующей армии пополнялся за счет проведения новых вербовок агентов и осведомителей из военнослужащих в запасных частях и соединениях, откуда они в составе войсковых подразделений прибывали в действующую армию, и из маршевых подразделений. Серьезные трудности возникали у ОО при установлении связи с вновь прибывающими в войска агентами и осведомителями. Это объяснялось, главным образом, тем, что сотрудники территориальных органов госбезопасности не всегда предупреждали их о необходимости связаться с ОО в случае их мобилизации в армию, а сами они не проявляли инициативы.

Большое внимание уделялось вскрытию агентуры противника в прифронтовой полосе. В директиве НКВД СССР № 292/к от 19 ноября 1941 г. «О борьбе с агентурой германской разведки» указывалось: «Проводить тщательную фильтрацию всех лиц, перешедших через линию фронта с территории, занятой противником, и направлять их в глубокий тыл, не допуская оседания в прифронтовой полосе… Беженцев с территории, занятой противником, и бывших пленных, ведущих контрреволюционную пораженческую агитацию, немедленно арестовывать, ставя задачей следствия вскрытие возможной связи этих лиц с германской разведкой»[426]426
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 2. С. 321–323.


[Закрыть].

Сложнее всего было особистам на переднем крае, когда не было возможности ознакомиться с обстановкой. Особенно много подвохов ожидало их при сборе и оценке поступавших от осведомителей сведений. Нередки были случаи, когда скрытая информация оказывалась заведомо ложной, иногда корыстной, заинтересованной или ошибочной и сложно было отделить правду от слухов и сплетен. Хуже всего было, когда в агентурно-осведомительную сеть проникали лица, желавшие воспользоваться всесилием контрразведки в своих целях: предлагали свои услуги, стремясь кого-то утопить, очернить или отомстить, навредить кому-то, делая это от зависти, в корыстных интересах, от беспричинной вредности ко всем ближним, гадкости, бездушия и неверия в добро. Да и не вся информация поступала к особистам, несмотря на значительные усилия с их стороны. Вспоминает А. Генатулин: «Когда помкомвзвода ушел, Шалаев снова подсел к нам, вытащил украдкой свой «вальтер» из-за брючного ремня со спины, переложил в карман. Он знал, что про пистолет никто не скажет взводному, во взводе никто никогда ни на кого не доносил, никогда не выдавал, наши небольшие солдатские грешки были нашими грешками, мы вместе ходили в бой, вместе терпели тяготы войны, вместе спали, грея друг друга своими телами, и в любой день каждый из нас мог погибнуть, мы держались друг за друга, мы были как одна семья, как братья»[427]427
  Генатулин А. Вот кончится война. Повести и рассказы. М.: «Правда», 1988. С. 232.


[Закрыть].

В связи с тем, что нацистская разведка в годы войны засылала в тыл Красной армии большое количеств агентов для совершения диверсий на военных и промышленных объектах и железнодорожном транспорте, ОО НКВД вербовали среди советских граждан так называемых осведомителей-противодиверсионников. ТО НКВД широко практиковали вербовку розыскных агентов среди работников железнодорожных и речных вокзалов, камер хранения, комнат отдыха, санпропускников и военно-продовольственных пунктов, справочных бюро, буфетов, парикмахерских, ресторанов, проводников поездов и т. д.

В начале войны осведомление в подразделениях дивизий Красной армии формировалось по принципу «чем больше, тем лучше». Особист полка не смог бы физически справиться с помощью существовавшего количества агентов и осведомителей. Поэтому в батальонах, ротах создавались резидентуры и на роль резидентов подбирались старшины или сержанты – волевые, энергичные люди, обладавшие жизненным опытом и умением заставить осведомителей сообщать все, что интересовало контрразведчика, и по своему служебном положению имевшие возможность общаться с агентами и осведомителями в боевых условиях, отлучаться из боевых порядков на командные пункты, где сотрудники ОО могли с ними встречаться.

Нач. ОО НКВД армий и фронтов предписывалось ввести в практику работы чекистов по линии КРО перевербовку агентуры противника особенно из числа военнослужащих РККА, использовать связи такой агентуры с разведкой противника для выявления его агентуры, переброшенной и предполагаемой к переброске на нашу сторону, изучать методы работы разведки, личный состав ее и широко использовать полученные данные для сбора разведывательных материалов о войсках противника[428]428
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 3. Кн. 1. С. 130–136.


[Закрыть].

Следует иметь в виду, что у военных контрразведчиков был незначительный опыт перевербовки немецких агентов, того, что значительно облегчало агентурное проникновение в разведывательные органы противника. Но при этом приходилось идти на определенный риск. Для того чтобы исключить возможность проникновения в агентурный аппарат НКВД агентов абвера, их перевербовка допускалась только в тех случаях, если они подробно рассказывали о времени их вербовки, полученном задании и способах его выполнения. Называли разведывательные органы и их сотрудников, у которых состояли на связи, характеризовали структуру, задачи разведывательных органов и его практическую деятельность на оккупированной территории, сообщали об агентах разведки, гестапо, полиции, предателях, пособниках оккупантов и других лицах, сотрудничавших с ними, о своей практической деятельности[429]429
  Плеханов А.М., Плеханов А.А. Указ. соч. С. 119.


[Закрыть].

Эффективной работе ОО НКВД в частях и подразделениях Красной армии мешали и «нажитые» недостатки. Постепенно создавалась порочная практика, когда за показатель в работе с агентурой бралась количественная сторона. В результате агентурный аппарат стал громоздким, включал в себя множество агентов, от которых, в лучшем случае, не было пользы. Бывало и хуже: агенты приспосабливались к оперативным работникам и, зная, какая информация им нужна, выдавали заведомо искаженные, порой ложные данные, что приводило к необоснованным обвинениям ни в чем не повинных людей. Имели место и случаи, когда агенты приобретались ради «палочки». Оперативный работник на встречах с ними только терял время, однако докладывал нач., что проводит агентурную работу, а на самом деле его «подопечные» засоряли аппарат, никак не способствуя решению поставленных перед органами госбезопасности задач. Нач. знали о реальном положении дел, но смотрели на изъяны в работе сквозь пальцы, тоже удовлетворяясь количественными показателями. Получался замкнутый круг, куда были вовлечены и добросовестные оперативные работники[430]430
  Стародубцев А. Указ. соч. С. 25.


[Закрыть].

При подборе и подготовке не только агентов, но и оперативных групп и диверсионных отрядов в начале войны все же слабым был предварительный анализ районов предстоящей работы, допускались ошибки при изучении и проверке членов оперативных групп, агентов и сотрудников. Характерной особенностью в работе ОО НКВД было отсутствие гибкости в выборе способов связи и стремление перебросить через линию фронта как можно больше агентов.

В годы войны органы государственной безопасности широко использовали агентов-опознавателей и агентов-маршрутников. Они собирали разведывательную информацию за линией фронта, совершая поездки, как правило, самостоятельно. Имея на руках документы прикрытия, направлялись по определенным маршрутам, изучали интенсивность движения на той или иной железнодорожной и шоссейной магистрали, устанавливали места сосредоточения войск и боевой техники противника, выявляли морально-политическое состояние населения, собирали другую, интересующую ОО НКВД информацию.

Агенты вели визуальную разведку, как кратковременную, так и долговременную (путем наблюдения). Наилучшие результаты достигались в тех случаях, когда наблюдение за объектом было продолжительным. Чаще всего оно устанавливалось на железных дорогах, где проходили воинские эшелоны противника. Сведения получали и от работавших в различных оккупационных учреждениях агентов и советских патриотов, а также в результате организации засад, налетов, опросов местных жителей и проведения других разведывательных мероприятий.

Для установления связи с областными центрами, другими городами и селами, оккупированными частями вермахта, использовались ходоки-разведчики. Их отбор происходил в строго индивидуальном порядке. Направляемые несколько человек в один город не должны были быть связаны между собой.

ОО НКВД готовили агентуру и на случай занятия территории противником. При приближении линии фронта чекистами велась подготовительная работа среди местного населения, руководствуясь директивой за № 168 от 1 июля и приказом наркома за № 001151 от 25 августа 1941 г., которые требовали все мероприятия проводить «строго конспиративно, спокойно и продуманно», уделяя больше внимания подбору резидентов и выдвигая людей с волевыми качествами, имеющими физическую сноровку, оперативно подготовленных. При этом учитывалось, что при подборе агентуры для работы в тылу противника может быть оставлена агентура из лиц, проверенных и преданных советской власти и пригодных по своим личным качествам к этой работе, из числа боевых людей. Отдельным агентам для диверсионных целей были оставлены оружие и гранаты. Оперативный состав, переходивший на нелегальное положение, и часть агентуры обеспечивались продовольствием на 2–3 месяца. В ряде случаев они получали персональные задания на краткий срок. Был допустим перевод на нелегальное положение и гласных сотрудников, но при условии обеспечения тщательной его зашифровки. Как правило, он должен был переводиться на нелегальное положение в местности, где был мало известен населению[431]431
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 1. С. 136–137.


[Закрыть].

В августе – начале сентября возникла угроза взятия противником Ленинграда. Пометки в записной книжке А.А. Жданова, относящиеся к этому периоду, говорят о том, что еще до приезда в Ленинград В.Н. Меркулова с мандатом ГКО на проведение в городе спецмероприятий Жданов более всего был озабочен вопросами организации «нелегальной работы» и перегруппировки сил, смысл которой состоял в «приближении к себе» нач. УНКВД ЛО Кубаткина и сохранении в городе частей НКВД. К этому же времени относится создание четырех нелегальных резидентур УНКВД, которые должны были приступить к активным действиям в случае оставления города[432]432
  Ленинград в осаде. С. 46–51.


[Закрыть]. Организацией разведывательно-диверсионной работы в тылу противника, а также внедрением агентуры в разведывательные органы абвера занималось 6-е отделение ОО НКВД Ленинградского фронта. По состоянию на 3 ноября 1941 г. было приобретено 112 агентов, из них: маршрутной агентуры – 24, резидентов для ОО армий – 4, агентуры «Д» (диверсионной) – 55, агентуры из числа военнопленных – 29 человек[433]433
  Великая Отечественная война 1941–1945 годов. Том шестой. Тайная война. Разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны. С. 388.


[Закрыть]. Уже после стабилизации фронта, 25 октября 1941 г., по решению горкома ВКП (б) была создана нелегальная партийная организация, основная задача которой состояла в осуществлении и руководстве «народным мщением немецким оккупантам на основе широко развернутой и действенной политической работы в тылу врага» в случае сдачи Ленинграда. Эта организация была весьма малочисленной: к концу ноября 1941 г. в ее составе было 260 человек, а к августу она сократилась до 163. На основании указания А.А. Кузнецова в октябре 1943 г. большая часть организации была распущена[434]434
  Ленинград в осаде. С. 113–126.


[Закрыть].

За 1941–1942 гг. органы безопасности УССР, в период отступления Красной армии, оставили большое количество своей агентуры в тылу вермахта: 12 726 агентов, включая 43 резидентуры, из них резидентов – 43, агентов – 644, диверсионных групп – 41, в том числе: руководителей – 41, участников групп – 46, одиночек агентов-разведчиков – 1367, агентов-сигнальщиков – 441, содержателей конспиративных квартир – 101, связников – 77, «агентов с различными задачами» – 9541. Всего на первом этапе войны в УССР было оставлено в тылу противника и переброшено через линию фронта 16 737 человек[435]435
  З архівів ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. 1995. № 1/2 (2/3). С. 15–28.


[Закрыть].

Важнейшее значение ОО НКВД придавали подготовке агентуры для зафронтовой работы. Создание агентурного аппарата шло путем подбора и вербовки агентов из числа социально близких советской власти прослоек, непризывного возраста, частью комсомольцев, военнослужащих Красной армии с последующей переброской на оккупированную территорию.

Агентура создавалась преимущественно из граждан, имевших реальную возможность помогать органам госбезопасности. В отличие от работы в частях и подразделениях Красной армии, здесь первейшее место занимала особая подготовка с учетом оперативной обстановки и сложностей предстоящей работы. При наличии разветвленной сети разведывательных, контрразведывательных, карательных и других административных органов противника, осуществлявших режимные мероприятия, а также вражеской агентуры особенно остро вставал вопрос о строжайшем соблюдении конспирации.

Подготовительная работа по созданию агентурного аппарата заключалась в сборе необходимых сведений о положении в данном районе, наличии объектов зафронтовой работы, оккупационном режиме, о настроении населения, а также о предателях и пособниках оккупантов. Агентуру предлагалось вербовать из числа лиц, имевших родственников на оккупированной территории и работавших при штабах вермахта и в созданных немцами органах управления[436]436
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 3. Кн. 1. С. 239.


[Закрыть].