Текст книги "Дневник. 1893–1909"

1897

Январь

1 января. Среда. Крупные перемены в личном составе высшего правительства ограничились назначением Имеретинского варшавским генерал-губернатором, графа Муравьева, находившегося посланником в Копенгагене – министром иностранных дел и Фриша на место Стояновского председателем Департамента законов Государственного совета.

2 января. Четверг. По поезду 1 час Царскосельской железной дороги отправляюсь в Царское Село, где в 2 часа назначено у Государя под его председательством заседание Финансового комитета[492]492
  2 января Николай II записал в дневнике: «Завтракал с дядей Мишой и Костей. Они приехали для присутствования в заседании комитета Финансов, которое началось в 2 часа. Обсуждался только вопрос о том, что следует ли продолжать чеканку золотой монеты по-прежнему – 5-ти и 10-ти рублевые золотые или начать это по-новому – 7.50 и 15 рублей, то есть как курс на золото держался в течение последних четырех лет. По некотором обсуждении единогласно было решено разрешить этот вопрос утвердительно – чеканить монету по-новому. Около 4-х заседание кончилось, и я пошел гулять» (Дневники Николая II. С. 322).


[Закрыть].

Дело в том, что, встречая сопротивление проекту о восстановлении металлического обращения среди Государственного совета, Витте настаивает на необходимости приступить к чеканке золотой монеты нового образца (7,50 вместо 5), отвечающего предположениям общего проекта.

За несколько дней пред этим происходило частное совещание об этом вопросе на квартире у Маркуса. Участвовали в этом совещании Каханов, Тернер, Витте и я. В принципе согласились, что если закон о металлическом обращении не может быть приведен к окончательному рассмотрению Государственным советом в ближайшем будущем, то приходится согласиться с предложением Витте об издании предлагаемого им указа.

Вследствие такого соглашения Витте в следующий за тем всеподданнейший доклад уговорил Государя назначить под своим собственным председательством заседание Финансового комитета.

Приехав в Царское Село, садимся в ожидающие нас придворные кареты и отправляемся в Александровский дворец – местожительство императора. Нас проводят в угловую голубую гостиную, посреди коей стоит обычный, покрытый зеленым сукном стол с десятью окружающими его стульями. В 2 часа Государь входит, сопровождаемый великим князем Михаилом Николаевичем (приглашенным в качестве председателя Государственного совета) и великим князем Константином Константиновичем (членом комитета). Государь здоровается с каждым из присутствующих, пожимая ему руку, и затем садятся за стол в таком порядке:

Государь.

Великий князь Михаил Николаевич.

Сольский.

Половцов.

Великий князь Константин Константинович.

Каханов.

Маркус.

Филиппов. Тернер. Витте. Иващенков, товарищ министра финансов.

Государь обращается к Витте, который излагает существо дела, выставляя необходимость чеканки золотой монеты предлагаемого им образца.

Потом Государь спрашивает мнение Сольского, который, изложив всю историю дела, заявляет, что после рассмотрения дела в Соединенном присутствии департаментов Государственного совета некоторыми членами было заявлено о необходимости остановиться рассмотрением дела впредь до выработки проекта реформы Государственного банка для совокупного одновременно разрешения обоих проектов; что так как министр финансов с этим согласился, то он, Сольский, и остановил рассмотрение дела; что между тем представляемые ныне министром финансов соображения доказывают необходимость предлагаемой им меры, которую он, Сольский, признает весьма полезной, потому что она определит направление, в котором, по выраженной Государем воле, дело будет подлежать разрешению Совета.

Маркус повторил то, что уже неоднократно говорил нам прежде, а именно, что, по его мнению, не следовало вовсе возбуждать дело в настоящей форме, а лишь ограничиться изменением статьи монетного устава, определяющей законное отношение золота к серебру согласно изменившимся рыночным ценам этих двух металлов; что он, Маркус, не видит тесной связи между законом о металлическом обращении и реформой банка; что, по его мнению, реформа нашего банка должна последовать на основаниях банка английского, то есть разделение банка на отделения: a) banking[493]493
  Коммерческий банк (англ).


[Закрыть], б) issuing[494]494
  Инвестиционный банк (англ).


[Закрыть]. Что предлагаемая ныне мера отвечает его первоначальной мысли, то есть установлению взаимной цены золота к серебру и, следовательно, может быть допущена.

Каханов в длинной, плавной, закругленной речи выставил заслуги Витте, скопившего искусно золото и сделавшего возможным восстановление металлического обращения; предлагаемую ныне меру он считал не стесняющей свободы суждений Государственного совета при обсуждении всего законопроекта. Когда дошла очередь до меня, то я сказал приблизительно следующее. Быв много лет свидетелем усилий министров финансов, стремившихся к восстановлению металлического обращения, быв участником в трудах Комитета финансов, направленных к поддержанию этих усилий, я не могу не быть приверженцем предлагаемого закона. Если говорить исключительно о проектируемом указе, то, конечно, ввиду заявлений министра финансов, что запасы золотой монеты истощаются, что пятирублевую монету население принимать уклоняется, что после рассмотрения дела Советом может настать необходимость перечеканивать монету, в какой-либо форме ее сегодня ни выпустили, я присоединяюсь в принципе к предлагаемой мере, но относительно приведения ее в исполнение имею представить еще иные, кроме чисто финансовых, соображения.

Дело это вступило на официальный путь и формальное коллегиальное обсуждение около года тому назад. По рассмотрении Соединенными департаментами ожидалось рассмотрение общим собранием, но вместо того дело остановилось, и тогда со всех концов посыпались брошюры, статьи, записки от людей, не имеющих ни научных, ни практических в этом вопросе сведений, желающих выставить себя прозорливее, чем правительство, в вопросе преследуемой им финансовой политики. Создалась такая политическая агитация, которую едва ли надлежит поощрять с точки зрения государственной мудрости, агитация, которая может повториться при каждом новом законе, агитация, которой, по моему мнению, следует положить конец как можно быстрее. Равным образом и в международных денежных наших отношениях такой порядок ведения дела имеет неудобства. 1 января 1883 года, представляя смету государственных доходов и расходов, покойный Н.Х. Бунге выразил убеждение о необходимости восстановления металлического обращения и накопления с этой целью золотых запасов. С тех пор в течение тринадцати лет правительство шло по этому пути, выраставшие у нас груды золота упрочивали более и более наши денежные отношения к соседям, укрепляли наш кредит, улучшению коего лучшими доказательствами должны служить события последнего времени, как, например, заключение прошлым летом займа на условиях доселе небывалых, или сохранение без повышения учетного дисконта в то время, когда главнейшие денежные европейские центры подняли учет, то есть стеснили трудовую деятельность населения вследствие кризиса, вызванного сребролюбивыми в полном смысле речами Брайнса, этого американского Катилины.

Происшедшая в ходе этого дела заминка не могла не отозваться на столь влиятельном в финансовых делах общественном мнении других государств. Держатели наших фондов, ссудившие нам свое золото, рассчитывали, что оно пойдет на восстановление металлического обращения. Видя, что разрешение этого вопроса оттягивается, эти люди начинают выражать сомнение о том, действительно намерена ли Россия дать этому золоту первоначальное назначение, не скрываются [ли] подо всем этим воинственные замыслы, а если таких замыслов не существует, то не возникла ли в России доселе не существовавшая оппозиция правительству, не облекается ли какой-то тенью та мощь, пред которой привыкли преклоняться. Все это не может не отзываться на нашем кредите и, прибавлю, не на одном кредите денежном.

Ввиду высказанных мной соображений я считал бы необходимым ускорить разрешение этого дела и считаю ускорение это легко осуществимым. Действительно, остановка происходит оттого, что признано необходимым разрешить одновременно и вопрос о металлическом обращении, и вопрос о реформе Государственного банка, но оба эти вопроса, на мои глаза, вовсе не так тесно связаны. Реформа банка должна заключаться в том, чтобы банк сделался по возможности независимым от министра финансов, чтобы министр перестал видеть в нем подспорье при казначейских затруднениях, чтобы печатный стан перестал быть послушным его орудием. Но неужели в случае осуществления этой реформы не одновременно с восстановлением металлического обращения прочности последнего угрожала бы опасность, неужели бы министр финансов стал печатать кредитные билеты тотчас по издании закона о металлическом обращении, стал бы разрушать левой рукой то, что сделал правой? Я очень в том сомневаюсь и потому не вижу никакого затруднения к тому, чтобы начать рассмотрение законопроекта о металлическом обращении немедленно. Думаю, что это рассмотрение могло бы быть окончено прежде, чем золотые нового образца будут отчеканены, и таким образом устранится надобность в издании настоящего указа.

Сольский возражал мне, что соединение этих двух дел в одно последовало по желанию нескольких членов Совета, к коему подчинился [?] министр финансов. Я ответил, что это зависит от дискреционарной власти[495]495
  Дискреционная власть (от фр. discretionnaire – зависящий от личного усмотрения) – предоставление органу или должностному лицу полномочия действовать по собственному усмотрению в рамках закона.


[Закрыть] председателя Соединенного присутствия. Испуганный Сольский обратился к Государю с словами: «Ваше Величество, да ведь я Вам о том докладывал, и распоряжение Вами о том было одобрено», – прибавив, что дело не может поступить на рассмотрение общего собрания ранее 1898 года.

Я прибавил, что в таком случае я готов присоединиться к предположению об издании указа.

Тернер говорил в довольно уклончивых выражениях, поддерживая мою мысль.

Витте в конце заседания довольно бестактно сказал, что после издания «указа» ему не особенно важно быстрое или медленное рассмотрение дела Советом.

Тогда Сольский предложил окончательно замять дело в Совете, но против этого протестовал Каханов.

После всех сказал несколько слов великий князь Михаил Николаевич, приблизительно так: «Ехав сюда, я был в недоумении. Конечно, Ваше Императорское Величество как самодержавный Государь могли решить дело и подписать указ в каком угодно смысле по докладу министра, но Вам угодно было созвать членов Комитета финансов и решить дело по выслушании мнения их, Ваших верноподданных. Мнения эти разъяснили дело; я нахожу, что издание указа не мешает Совету рассматривать дела, и потому согласен с мнением об издании его.

В заключение Государь сказал: «Я имел уже по этому делу определенное мнение до настоящего заседания, которое окончательно утвердило мой взгляд. Мера, предлагаемая министром финансов, была одобрена моим отцом, и я решился привести ее в исполнение. Мне остается благодарить членов Комитета финансов за их добросовестное и горячее отношение к делу».

Встали, и Государь снова обошел присутствующих, пожимая каждому руку. На обратном в Петербург пути все уселись в вагон, отведенный великому князю Михаилу Николаевичу. Только что поезд двинулся, как Витте предложил выслушать журнал только что состоявшегося заседания, так как Государь выразил желание получить журнал на следующее утро.

Хотя журнал был всеми одобрен, но по моему настоянию была исключена такая фраза, что новая золотая монета уже потому должна иметь надпись «7.50»[496]496
  7 рублей 50 копеек.


[Закрыть], что эта монета будет носить изображение Государя, а, следовательно, нарицательная цена ее должна непременно отвечать действительной ее стоимости.

Меня думали озадачить, спросив, почему я настаиваю на таком сокращении, но я отвечал, что ничего такого в совещании говорено не было, а журнал должен содержать только то, что говорено было.

Разумеется, нельзя было сказать, что низкопоклонничество должно иметь пределы. Сольский, очевидно, заранее одобривший редакцию, тут же в вагоне ее изменил.

3 января. Пятница. Приезжает ко мне Имеретинский и просит указать лицо, которое могло бы быть назначено помощником варшавского генерал-губернатора для управления гражданской частью, утверждая, что он, Имеретинский, намерен оставить за собой военную, политическую и духовную часть, предоставив все остальное всецело своему помощнику. Я указывал ему на достопочтеннейшего сенатора Н. Н. Герарда.

Имеретинский рассказывает, что после сделанного им военному министру заявления о категорическом отказе от места варшавского генерал-губернатора, он был вызван Государем, который ему сказал, что знает, что он, Имеретинский, не желает принять этого назначения, но что он просит его сделать это. Тогда Имеретинский, разумеется, тотчас выразил согласие[497]497
  По всей видимости имеется в виду аудиенция от 31 декабря 1896 г. Николай II записал в этот день в дневнике: «Потом принял князя Имеретинского, который завтра назначается Варшавским генерал-губернатором и командующим войсками» (Дневники Николая II. С. 317).


[Закрыть].

Зашедший в тот же день Шишкин рассказывает мне подробности своей отставки. Государь сказал ему: «Я нахожусь в трудном положении. Сотрудники моего отца один за другим меня покидают, умирают, я решился выбирать людей молодых и намерен назначить министром иностранных дел Муравьева, которому и предложил уже этот пост чрез посредство датского короля. Вас, Николай Павлович, благодарю за Вашу службу, усердие, дружбу».

6 января. Понедельник. На выходе во дворце великий князь Константин Константинович подходит ко мне и говорит: «Ну что, нас очень ругают за указ?». Я отвечаю: «Это мне все равно, что мне грустно – это общее впечатление нашего заседания. Как? Председатель Соединенных департаментов утверждает, что дело не будет внесено на рассмотрение общего собрания Государственного совета ранее 1898 года, ничем не оправдывая такой медленности и ни словом не опровергая моего заявления о том, что никакой тесной связи между вопросом о металлическом обращении и реформой банка нет. Хуже того, он предлагает замять все дело после издания указа, то есть просто предлагает солгать в царском указе. А председатель Государственного совета уверяет Государя, что он может как самодержавный император подписать какой угодно указ. Да где же тогда разница между монархическим и деспотическим азиатским правительством, разница, заключающаяся лишь в том, что первое соблюдает, а второе когда угодно нарушает существующие в стране законы. Проповедовать такое учение юному Государю – значит вести его на путь императора Павла.

8 января. Среда. Вызывает меня великий князь Михаил Николаевич, который нездоров. Полтора часа ожидаю приема, покуда у больного сидит императрица Мария Федоровна.

Великий князь в разговоре упоминает о сказанном мной великому князю Константину Константиновичу. Подтверждаю сказанное. Великий князь Михаил Николаевич разъясняет свою речь тем, что это было лишь вступление к той мысли, что коллегиальное обсуждение Финансового комитета разъяснило вопрос.

Великий князь рассказывает, что его сын Михаил Михайлович, женившийся на дочери графини Меренбергской (Дубельт)[498]498
  Имеется в виду С. Н. Меренберг.


[Закрыть] и лишенный покойным императором права возвращаться в Россию, имеет теперь двух дочерей, а между тем распоряжением покойного императора лишен 90 тысяч рублей ежегодного дохода, так как из общей суммы в 150 тысяч рублей повелено выдавать ему только по пяти тысяч в месяц. Однажды Михаил Николаевич спросил покойного Государя, не позволит ли он Михаилу Михайловичу возвратиться в Россию, но Александр III отвечал: «Покуда я жив, я не позволю этого, разве он бросит свою жену, или жена его бросит».

После смерти Александра III положение не изменилось благодаря влиянию вдовствующей императрицы Марии Федоровны. «Какое Ваше мнение об этом?» – спросил меня великий князь.

Я отвечал так: «Ваше Высочество, 5 апреля 1797 года император Павел определил права членов царствующего дома[499]499
  Речь идет об «Учреждении об императорской фамилии» – законодательном акте о правах и обязанностях лиц императорской фамилии (5 апреля 1797 г.). Документ определял состав императорской фамилии и иерархическое старшинство ее членов, устанавливал гербы, титулы, размеры содержания, включал пункты о браке, наследстве и др. По Учреждению 1797 г. в состав царской фамилии включались дети, братья, внуки, правнуки и праправнуки императора с титулами великих князей (княжон), императорских высочеств. Наследник престола, кроме того, получал титул цесаревича. В начале XIX в. состав императорской фамилии ограничивался детьми Павла I (в количестве девяти). В связи с увеличением числа лиц императорских родственников (к 1885 г. было 24 великих князя) по Учреждению 1886 г. правнуки императора, их старшие сыновья и их потомки по мужской линии получили титулы высочеств, князей императорской крови, младшие дети правнуков и их потомки по мужской линии – титулы светлости, князей императорской крови. Изменялся и размер получаемого денежного содержания.


[Закрыть] и назначил великим князьям содержание в 500 тысяч рублей ассигнациями, что ныне составляет около 150 тысяч рублей серебром. Этого содержания великие князья могут быть лишены в случае лишения их великокняжеского звания. Поэтому Ваш сын Михаил Михайлович имеет несомненное право на те 90 тысяч рублей, кои были у него удержаны в последние годы».

Великий князь: «Я посылал своего гофмейстера Озерова переговорить об этом с Воронцовым, который отвечал, что эти деньги более не существуют, потому что они вошли в общие счеты удельного ведомства, и возвращение их нарушило бы все расчеты удельного управления, а, следовательно, это невозможно».

Я: «Ваше Высочество, я советовал бы Вам написать об этом письмо, потому что словесно Вы никогда не решитесь высказать все это Государю».

31 января. Пятница. Граф Пален рассказывает в клубе характерную историю. В 1864 году он был псковским губернатором. Несколько дней после каракозовского покушения[500]500
  Д. В. Каракозов, член тайного революционного общества «Организация» (общество возглавлял Н. А. Ишутин), 4 апреля 1866 г. совершил неудачное покушение на Александра II в Летнем саду.


[Закрыть] во Псков приехал какой-то чиновник из Петербурга с открытым листом, подписанным петербургским генерал-губернатором князем Суворовым, для производства какого-то секретнейшего дознания. Чиновник этот явился к полицмейстеру, показал свою бумагу и строго запретил ему сообщать о их свидании кому бы то ни было, начиная с самого губернатора. Разумеется, полицмейстер прежде всего явился к Палену и ему доложил обо всем. Пален приказал следить за действиями этого таинственного чиновника, а затем, когда сей последний стал производить разные допросы и осмотры, нарушая спокойствие жителей, то Пален сначала призвал его, а затем, удостоверясь, что он действительно имеет какие-то секретные полномочия, поехал в Петербург и заявил министру внутренних дел Валуеву, что приехал требовать или объяснения этой загадки, или увольнения от губернаторских обязанностей. Валуев сначала уговаривал Палена оставить все это без внимания, а под конец, ввиду настойчивости Палена, сознался ему, что чиновник был послан вследствие того, что император Александр II и князь Суворов для разыскания сообщников Каракозова обратились к спиритизму, стали вертеть стол, который, по их наблюдению, начертил будто бы на полу слово «Псков».

Пален согласился не давать более хода своей претензии и возвратился в Псков.

Тот же Пален рассказывает подробности известного мне в общих чертах хода обсуждения политических мероприятий последнего времени.

Нелидов, приехав из Константинополя, подал записку о необходимости воспользоваться теперешним политическим положением, чтобы овладеть проливами и Константинополем. Записку эту Шишкин передал…[501]501
  Имя пропущено в тексте оригинала.


[Закрыть], который написал весьма дельное и энергическое опровержение. Для обсуждения записки Нелидова было собрано совещание у Государя, в коем участвовали Ванновский, Обручев, Тыртов, Нелидов, Шишкин, Витте. Началось с того, что Нелидов представил доводы в пользу необходимости овладеть Босфором и Константинополем. Шишкин вполне с ним согласился. Военный и морской министры заявляли, что, с точки зрения стратегической, это вполне возможно, Государь этому выражал сочувствие.

Один Витте имел довольно здравого смысла и мужества, чтобы доказывать всю бедственность подобного предприятия для России. Государь был недоволен возражениями Витте и согласился с другими членами.

Журнал был написан так, как будто дело было решено единогласно. Витте отказался подписать журнал и заявил отдельное мнение, которое, по его настоянию, и было включено в журнал.

Последствием такого решения было, что Нелидов составил для себя инструкции, кои Государь подписал и в силу коих ему, Нелидову, предоставлялось право вызывать непосредственно в Константинополь флот с тридцатитысячным десантом. По счастью, вслед за тем возвратился из-за границы великий князь Алексей Александрович, который, по наущению Витте, уговорил Государя отнять у Нелидова данные ему полномочия.

Февраль

6 февраля. Четверг. Крестины новорожденного сына Александра Михайловича и Ксении Александровны – Андрея Александровича в малой церкви Зимнего дворца. Кроме семейства: первые чины двора, члены Совета, сенаторы, почетные опекуны, статс-секретари. Мария Федоровна, проходя мимо меня, на мой поклон благосклонно отворачивается в сторону караула дворцовых гренадер. Победоносцев говорит, что Лейхтенбергские от него отворачиваются с тех пор, как под его председательством специальной комиссией решено, что бриллианты фамилии Богарне не могли остаться майоратным имуществом[502]502
  Майорат – форма наследования недвижимости (прежде всего земельной собственности), при которой она переходит полностью к старшему из наследников.


[Закрыть], после того, как самый майорат был уничтожен.

После придворной церемонии заезжаю к Витте, чтобы уговорить его продолжать рассмотрение в Государственном совете проекта монетной реформы, но он сообщает мне весьма тревожные известия о ходе внешних политических дел. Наше правительство согласно с европейскими державами в том, что надо поддержать как можно долее существование Турции, но в случае вступления чужестранных флотов в Дарданеллы мы решили немедленно идти с 30-тысячным десантом в Босфор; иначе говоря, мы готовы объявить войну всей Европе и влезть в положение, из которого невозможно будет вылезти. Англия покровительствует этому нашему замыслу с тем, чтобы одновременно взять Египет и поссорить нас с Францией, которая тогда бросится в разверстые[503]503
  Так в тексте.


[Закрыть] объятия Вильгельма, имеющего таким образом сделаться владыкой материка Европы.