Текст книги "Арап Петра Великого"

Георг Леец
Абрам Петрович Ганнибал

Происхождение

Никаких документальных данных о родине и происхождении Ибрагима – так звали Абрама Петровича в младенческом возрасте на родине и, видимо, в первое время по приезде в Россию – не имеется. А.С. Пушкин в «Арапе Петра Великого» называет его то негром, а себя в одном стихотворении «потомком негров безобразным», то арапом. В письме к князю П.А. Вяземскому Пушкин писал: «Арап, женск. арапка, так обыкновенно называют негров и мулатов. Дворцовые арапы, негры, служащие во дворце». Впрочем, не только в эпоху Петра I и при жизни А.С. Пушкина, но и позднее, вплоть до конца XIX века, всех лиц африканского происхождения именовали арапами.

Однако обратимся к первоисточникам, и в первую очередь к тому, как объяснял свое происхождение сам Абрам Петрович Ганнибал. В краткой автобиографии (1742) он пишет: «Родом я нижайший из Африки, тамошнего знатного дворянства. Родился во владении отца моего в городе Лагоне, который и кроме того имел под собою еще два города». А немецкая биография, помимо этого, называет и страну, откуда происходил Ганнибал, – Абиссинию.

Отец Ибрагима был владетельным князем в северной Абиссинии, названной позднее Эритреей и граничащей на северо-востоке с Красным морем. У этого князя имелась большая семья, много жен и детей, – как и у позднейших князей той же провинции, судя по описаниям многих путешественников XIX столетия.

В период детства Ибрагима над родиной его властвовали турки, которые держали покоренные территории в повиновении не гарнизонами своими, а тем, что брали от местной знати заложников (аманатов). Платить туркам дань и представлять им периодически в заложники сыновей должен был и отец Ибрагима. Видимо, отсюда в памяти А.П. Ганнибала и удержалась картина увода в неволю 19 старших братьев, когда он сам был еще ребенком и бегал на свободе «под фонтанами отеческого дома». Когда Ибрагим подрос, участь старших братьев постигла и его. Ибрагима увезли заложником в Константинополь и как мальчика княжеского рода поместили в один из сералей султана.

В немецкой биографии, явно со слов самого А.П. Ганнибала, увоз Ибрагима из Африки описывается подробнее:

«…Он был родом африканский арап из Абиссинии; сын одного из тамошних могущественных и богатых влиятельных князей, горделиво возводящего свое происхождение по прямой линии к роду знаменитого Ганнибала, грозы Рима. Его отец был вассалом турецкого императора или Оттоманской империи; вследствие гнета и тягот он восстал в конце прошлого (XVII. – Г. Л.) века с другими абиссинскими князьями, своими соотечественниками и союзниками, против султана, своего государя; этому последовали разные небольшие, но кровопролитные войны; однако же, в конце концов победила сила, и этот Ганнибал, восьмилетний мальчик, младший сын владетельного князя, был с другими знатными юношами отправлен в Константинополь в качестве заложника.

Собственно, по молодости лет, этот жребий должен был миновать его. Однако, так как у его отца, по мусульманскому обычаю, было много, и даже чуть ли не тридцать, жен и соответственно этому множество детей, эти многочисленные старые княгини с детьми, объединенные стремлением спасти себя и своих, нашли способ хитростью и интригами почти насильно посадить его, как младшего сына одной из младших княгинь, не имеющей при дворе достаточно приверженцев, на турецкий корабль и поручить его предназначенной ему судьбе.

У его единственной родной сестры Лагани, бывшей на несколько лет его старше, нашлось достаточно мужества, чтобы воспротивиться этому насилию. Испытав все средства, но принужденная наконец уступить большинству, она еще, в тлеющей надежде вымолить или выкупить за свои драгоценности свободу возлюбленного брата, проводила его до борта этого корабля; однако, видя, что все последние усилия ее нежности бесплодны, она бросилась в отчаянии в море и утонула.

Еще в конце своих дней проливал сей достопочтенный старец слезы, вспоминая об этой нежнейшей дружбе и любви, так как, несмотря на его чрезвычайную молодость в момент этого трагического происшествия, это печальное воспоминание вставало перед ним как новое, во всех подробностях каждый раз, что он думал о сестре; ибо этой жертвы тем более заслуживала ее нежность сестры, что она боролась за его свободу, и что они были единственными детьми своей матери».

* * *

Итак, А.П. Ганнибал был уроженцем Абиссинии, теперешней Эфиопии. В связи с этим небезынтересно отметить, что уже на монументах древнего Египта, в изображениях победных шествий и триумфов фараонов, жители Эфиопии («страны ароматов») всегда отличаются от негров менее темным цветом кожи, более длинными, хотя и курчавыми, волосами, менее толстыми, невздутыми губами, правильным носом, чертами лица вообще более утонченными. Своеобразность типа оправдывает выделение абиссинцев совместно с нубийцами, египтянами, галласами и другими в особую антропологическую расу, которую чаще всего называют хамитской.

Дата рождения Ибрагима в документах не отражена, поэтому и в литературе о годе рождения А.П. Ганнибала царит разноголосица. Однако и в этом вопросе можно прийти к определенному решению, с точностью до одного-двух лет.

Сам А.П. Ганнибал, очевидно, года своего рождения не помнил, так как в автобиографии он писал: «В 706 году выехал я в Россию из Царьграда при графе Савве Владиславиче, волею своею, в малых летах и привезен в Москву».

А.С. Пушкин в «Начале автобиографии» обходит этот вопрос, но в примечаниях к данному тексту говорится: «Абиссинец по происхождению Ибрагим или Абрам Петрович Ганнибал (1698–1781)».

Современники Пушкина Д.Н. Бантыш-Каменский (1836) и Д.И. Языков (1839) пишут, что Ганнибал был «похищен с берегов Африки на восьмом году своего возраста».

М. Лонгинов (1866) в результате анализа записей в формулярном списке А.П. Ганнибала пришел к выводу, что годом рождения его следует считать 1696 год. П.В. Долгоруков (1867), базируясь на хронологических датах, полученных от старшего сына прадеда поэта, также считает годом его рождения 1696 год.

Мусульманские пленные перед эфиопским царем Йэкуно Амлаком (рисунок XVIII века).

Абиссиния, откуда вел свое происхождение Абрам Ганнибал, древняя область, расположенная на севере современной Эфиопии.

Около 1487 года португальская экспедиция из-за большого количества христиан православного толка признала Эфиопию легендарным царством пресвитера Иоанна, слухи о котором ходили по всей Европе.

В XVI веке турки захватили значительную часть Эфиопии, однако ее правители и феодальные князья не прекращали борьбу за независимость.

Опубликованная в 1969 году статья заместителя директора Центрального государственного архива древних актов В. Козлова «Когда родился прадед Пушкина Ганнибал?» еще более углубляет разрыв между предполагаемыми датами рождения А.П. Ганнибала. Статья эта интересна тем, что в ней приводится найденный автором в фонде Правительствующего сената документ 1716 года, доказывающий, что в России жил один из старших братьев А.П. Ганнибала – Алексей Петров, крещенный Петром I в православную веру в 1696 году и бывший в 1716 году музыкантом-гобоистом в лейб-гвардии Преображенском полку. Доселе относительно существования в России брата Ганнибала не имелось никаких данных. Однако расчеты В. Козлова в связи с текстом этого документа и выводы его о годе рождения Ибрагима около 1688 года и о приезде его в Россию в восьмилетнем возрасте вместе со старшим братом в 1696 году – не убедительны. Они опровергаются самим Ганнибалом, который в автобиографии указывает, что он приехал в Россию в 1706 году «в малых летах». К тому же Алексей Петров в этом документе не говорит, что был привезен в Россию вместе с младшим братом Авраамом (Ибрагимом). Поэтому естественнее предположить, что братья были привезены в Россию «арапчатами» в разное время, – это вполне согласуется и с известием немецкой биографии о судьбе 19 старших братьев Ганнибала, увезенных в неволю раньше него.

Итак, указанные достаточно серьезные источники и расчеты по ним позволяют отнести год рождения Абрама Петровича Ганнибала к 1696 году, который мы и считаем наиболее вероятным годом рождения прадеда А.С. Пушкина.

Прибытие в Россию

При каких обстоятельствах, когда и каким путем малолетний Ибрагим из дворца тогдашнего турецкого султана Ахмеда III попал в Москву к Петру I?

В немецкой биографии Ганнибала говорится, что император Петр «…обдумывал средство воспитать несколько таких человеческих образцов, которые бы поражали самым внешним видом, чтобы выставить их затем примером своему народу; тут он напал на мысль написать своему, тогда находившемуся в Константинополе, послу, чтобы тот ему достал и переслал нескольких африканских арапчат, отличающихся хорошими способностями.

Его посол в точности выполнил это повеление: он познакомился с заведующим сералем, где воспитывались и обучались пажи султана, заметил себе нескольких лучших из них, пригодных для его целей, и наконец тайным и отнюдь не безопасным способом, при посредстве тогдашнего великого визиря, получил трех мальчиков, расторопных и способных, как это покажут последствия».

А.С. Пушкин пишет об этом так:

«…Русский посланник в Константинополе как-то достал его из сераля, где содержался он аманатом, и отослал его Петру Первому вместе с двумя другими арапчатами».

Так же, очевидно со слов Пушкина, описывают приезд Ибрагима в Россию современники поэта Бантыш-Каменский и Языков.

Однако при жизни А.С. Пушкина в петербургском обществе распространялась и другая версия появления в царском дворце Ибрагима. Недоброжелатели поэта, не любившие его за острые эпиграммы и завидовавшие его таланту, рассказывали, что прадед Пушкина будто бы был арапом-юнгой, купленным Петром I за границей с иностранного (не то английского, не то голландского) корабля. Этих сплетников А.С. Пушкин высмеял в стихотворении «Моя родословная» (1830):

 
Решил Фиглярин, сидя дома,
Что черный дед мой Ганнибал
Был куплен за бутылку рома
И в руки к шкиперу попал.
 
 
Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двигнулась земля,
Кто придал мощно бег державный
Рулю родного корабля.
 

По поводу выпадов против него Ф.Б. Булгарина поэт писал в 1830 году: «В одной газете (почти официальной) сказано было, что прадед мой Абрам Петрович Ганнибал, крестник и воспитанник Петра Великого, наперсник его (как видно из собственноручного письма Екатерины II), отец Ганнибала, покорившего Наварин (см. памятник, воздвигнутый в Царском Селе гр. Ф.Г. Орлову), генерал-аншеф и проч. – был куплен шкипером за бутылку рому. Прадед мой если был куплен, то, вероятно, дешево, но достался он шкиперу, коего имя всякий русский произносит с уважением и не всуе.

Простительно выходцу не любить ни русских, ни России, ни истории ее, ни славы ее. Но не похвально ему за русскую ласку марать грязью священные страницы наших летописей, поносить лучших сограждан и, не довольствуясь современниками, издеваться над гробами праотцев».

Основание для подобных разговоров мог дать Гельбиг, который писал в 1809 году в своей книге о русских фаворитах XVIII века, что Ганнибал был юнгой. Впрочем, Ибрагим был не первым африканцем у Петра, и его могли спутать с кем-либо из других арапов, привезенных раньше или позже. Припомним случай с братом Ибрагима, который был привезен в Москву около 10 лет ранее Ибрагима. У П.Г. Пекарского описывается следующий случай, который мог послужить как Гельбигу, так и пушкинскому Фиглярину фабулой для различных домыслов и толкований: когда Петр I в первое свое путешествие по Европе (1697–1698) был в Лондоне, то любимец его и член «великого посольства» генерал-адмирал Ф.Я. Лефорт просил царя достать в Лондоне арапов и 8 февраля 1698 года писал ему из Амстердама на ломаном русском языке латинскими буквами: «poujalest nie zabouvat coupit arabi».

Видимо, Петр действительно достал в Лондоне мальчика-арапа, о котором в 1699 году Петр Апраксин доносил царю:

«Сего числа послал к тебе, государю, арапчика Каптинер, который из английской земли прислан по твоему государеву указу ко мне с капитаном с Иваном фон Тарном; и русскому языку он ныне гораздо понавык; и которую имел трудную некоторую скорбь, от того, государь, за помощью божиею оздравел. А о крещении его к тебе, государю, преж сего писал, и указа твоего государева не было, и он доныне у меня не крещен».

У того же П.П. Пекарского встречается известие еще об одном арапе Аврааме. Просматривая дела синодального архива за 1727 год, он нашел в списках учеников духовной школы при Александро-Невском монастыре отметку эконома монастыря, иеродиакона Иосифа Жданова, такого содержания:

«Дому императорского величества служитель, арап Авраам вступил в школу 14 марта, 1723 году, изучил букваря до 5‑й заповеди и взят к дому императорского величества 27 ноября 1724 года».

Наконец, сохранилось известие об отправке в 1704 году трех «арапчиков» из Константинополя русским агентом Саввой Рагузинским в подарок вице-канцлеру графу Г.И. Головкину и П.А. Толстому; один из этих арапов также назывался Абрамом. Все три арапа были привезены в Россию сухим путем «через мултянскую и валашскую земли», – т. е. через Молдавию и Валахию.

Очевидно, в петровские времена был обычай давать привозимым арапам по преимуществу имя Авраам или Абрам. П. Анненков пишет: «Множество арапчиков было выписываемо и прежде и после Абрама Петровича из того же Константинополя. Многие из них и назывались Абрамами – именем, как будто уже присвоенным этим несчастным детям».

* * *

Итак, Ганнибал пишет в автобиографии:

«В 706 году я выехал в Россию из Царьграда, при графе Савве Владиславиче, волею своею, в малых летах и привезен в Москву, в дом блаженного и вечнодостойнного памяти Государя Императора Петра Великого».

Однако в другом документе – формулярном списке – есть запись о поступлении Ганнибала на службу при Петре в 1705 году. В докладе фельдмаршала Б. X. Миниха императрице Анне об отставке «инженерного корпуса капитана Аврама Петрова» также говорится, что «служит он… с 705‑го года». Наконец, в прошении на имя Екатерины II, составленном А.П. Ганнибалом в июле 1762 года, он писал, что «предкам вашим и вашему императорскому величеству верно рабскую мою службу продолжал 57 лет», – т. е. 1762—57 = 1705.

Кто был Савва Владиславич, о котором пишет А.П. Ганнибал в своей автобиографии, как добыл он Ибрагима из сераля султана Ахмеда III и каким путем доставил его из Турции в Москву?

В «Письмах и бумагах Петра Великого» он именуется Саввой Рагузинским, иллирийским шляхтичем из Царьграда. Петр познакомился с ним в 1702 году, когда Савва был «греческим купцом» в Азове, захваченном у турок в 1696 году. За коммерческие услуги Петр I дал ему 6 июля 1703 года жалованную грамоту на право торговли в России, пожаловав вместе с тем в Азове «дом и лавку торговую». В 1711 году Савва сопровождал Петра I в Прутском походе.

Предприимчивый Савва стал затем владельцем мануфактур и имений на Украине, торговой конторы в Архангельске, позднее был возведен в графское достоинство. В 1716 году он получил от Петра I в Прибалтике, в Рижском уезде, в аренду крупные мызы Лаудону и Лубану. При Екатерине I граф Савва Рагузинский был отправлен в 1725 году чрезвычайным посланником и полномочным министром в Китай, где в результате переговоров 14 июня 1728 года был заключен Кяхтинский трактат.

Вопрос о том, как Ибрагим попал из султанского сераля к Савве Рагузинскому, был ли он куплен или выкраден в результате подкупа дворцовой администрации, участвовало ли в этой операции русское посольство во главе с П.А. Толстым – остается невыясненным.

Участие русских дипломатов в похищении из султанского дворца знатных заложников было предприятием рискованным и маловероятным. Скорее всего это было делом рук «греческого купца Саввы», имевшего в Константинополе давнишние торговые связи. Ему, с 1703 года коммерсанту на службе у Петра I, было в видах дальнейшей карьеры важно заручиться расположением царя. Очевидно, Савва и взялся доставить нескольких арапов в подарок Петру, любившему всякие редкости. Турецких сановников того времени легко было подкупить, поэтому Савве не составляло особого труда увести мальчика на корабль и привезти его сначала в свою факторию в Азове, а оттуда уже в Москву к Петру I. Впрочем, отнюдь не исключено, что Ибрагим мог быть доставлен и сухим путем через Молдавию и Валахию, – подобно тому, как в 1704 году тем же Саввой были привезены три «арапчика» в подарок русским сановникам Головкину и Толстому.

Таким рисуется нам путь Ибрагима из заложников турецкого султана в арапы Петра Великого.

* * *

Известно, что во многих странах чернокожими слугами пользовались уже в древности, со времен египтян. В Европе в XVII–XVIII веках не было короля или владетельного герцога, который не имел бы при своем дворе слуг африканского происхождения. Петр I перенял эту моду от иностранных государей. Арапов в разное время у Петра бывало помногу. Так, при праздновании Ништадтского мира на торжествах в Петербурге 10 сентября 1721 года императрица появилась на маскараде на Троицкой площади, окруженная восьмью арапами в индийских костюмах.

Поначалу Ибрагиму, зачисленному в 1705 году в штат придворной челяди царским арапом, пришлось быть у Петра таким придверником, припорожником, мальчиком на побегушках.

В русском переводе немецкого текста биографии Ганнибала говорится:

«…Император Петр Великий, в качестве не менее великого знатока людей, установил сразу наклонности своих прибывших питомцев и предназначил своего Ганнибала, живого, расторопного и горячего мальчика, в военную службу…

Что касается Ганнибала, то он спал в дополнительном кабинете государя, в токарне, и вскоре сделался во многих важных случаях секретарем своего государя; у последнего над постелью всегда висело несколько аспидных досок; как бы он ни был утомлен от дневных трудов и как бы ни нуждался в покое, его великий дух, вечно деятельный во благо подданных, этот почти никогда не отдыхающий дух, часто будил его и поддерживал в бодрствующем состоянии; и тут в темноте, без света, записывал он по вдохновению важные и длинные проекты; наутро его питомец должен был эти заметки переписывать начисто и после надлежащего подписания рассылать их по коллегиям и соответственным учреждениям, в качестве новых законов и повелений для исполнения.

Великий монарх, которому не свойственно было проглядеть заслуги и хорошие качества, и здесь изо дня в день все больше убеждался в способностях этого юноши, которые предвещали большее, чем судьбу писца; чтобы их в полной мере развить и образовать, и чтобы выработать из Ганнибала того мужа, которым он впоследствии стал, он назначил ему под собственным присмотром лучшие и наиболее действительные награды; во многих же науках, особенно математических, и в других знаниях наряду с языками приставил он самых искусных учителей. Эти занятия продолжались с неугасимым прилежанием даже во время самых тяжелых путешествий, кампаний и походов государя, в коих Ганнибал неизменно присутствовал.

Портрет Марии Семеновны Бахметевой за пяльцами, с арапом.

Художник Ж.-Л. Вуаль.

В России при царском дворе арапы появились еще во второй половине XVII века, а к началу XVIII века их присутствие при дворе стало привычным.

Этих арапов дарили русским царям восточные владыки, их вывозили из Европы русские вельможи.

Маленькие арапчата были своеобразными «игрушками» женской половины дворца, затем обычай держать при себе арапов перешел и в богатые дворянские семьи.

Приблизительно в 1707 году был он в Польше окрещен в греческую веру, и сам император вместе с польской королевой, супругой Августа II, почтили этот обряд своим высочайшим присутствием в качестве восприемников. По имени своего высокого восприемника был он назван Петром, но так как прежде, на родине, его именовали Ибрагимом, что по-арабски значит Авраам, и ввиду того, что он так долго оставался некрещеным, то по общей привычке звать его Авраамом сохранилось за ним до самой смерти не новое, а старое имя; он даже получил затем разрешение именоваться и подписываться этим именем, и только в церковных книгах его называли Петром. По отчеству, употребляемому согласно греческому обычаю, назван он Петрович в честь своего августейшего восприемника».

А.С. Пушкин в своей автобиографии пишет:

«Государь крестил маленького Ибрагима в Вильне, в 1707 году, с польской королевою, супругою Августа, и дал ему фамилию Ганнибал. В крещении наименован он был Петром; но как он плакал и не хотел носить нового имени, то до самой смерти назывался Абрамом. Старший брат его приезжал в Петербург, предлагая за пего выкуп. Но Петр оставил при себе своего крестника».

Сам А.П. Ганнибал в автобиографии пишет, что был «крещен в Православную, Греческого исповедания веру; а восприемником присутствовать изволил Его Императорское Величество своею Высочайшею персоною; и от того времени был при Его Императорском Величестве неотлучно».