Текст книги "Кривое зеркало души"

Осознание проблемы – половина ее решения. А ещё говорят, если ты не являешься частью решения проблемы, ты являешься частью самой проблемы. Для меня это означает, что самое сложное и важное в процессе изменения себя к лучшему – иметь смелость признаться (хотя бы самому себе), что проблема есть и её нужно решать. Как только этот этап будет пройден, вы найдёте решение. Ведь обратного пути уже не будет. Это работает примерно так: вы признаётесь себе, что например, вам сложно выступать перед публикой, и соглашаетесь с тем, что это является проблемой, которая требует решения. Именно так! Не отмахиваетесь от неё, не пасуете со словами «и без этого проживу», а говорите себе «я хочу это изменить». Тогда ваш мозг настраивается на поиск возможных путей преодоления препятствия, и вы начинаете с удивлением замечать вокруг себя людей, книги, фильмы и цитаты (или что угодно ещё), указывающие верное решение.

Когда я, будучи подростком, осознал свои ограничения в визуальном контакте, мне попалась на глаза (именно так, попалась на глаза) брошюра о «личном магнетизме». Кроме всего прочего, в книжке была глава о том, как смотреть людям в глаза, не смущаясь и не стесняясь себя.

Суть методики заключалась в следующем: общаясь с человеком, вы смотрите ему прямо на переносицу, когда говорите, а когда слушаете – на плечо или куда-нибудь за ухо. В брошюре говорилось, что такой приём делает ваши слова весомее, а вас более убедительным. К тому же, предлагались два упражнения для тренировки навыка: смотреть, не мигая на нарисованную точку на листе бумаги, прикреплённому к стене и сверлить взглядом собственную переносицу в отражении в зеркале. После нескольких дней тренировок (думаю, я занимался этим недели полторы), я решился при случае опробовать новый навык в полевых условиях.

И случай вскоре предоставился. В тот день я купил билет на железнодорожном вокзале и устроился в зале ожидания, листая всё ту же брошюру. В какой-то момент я поднял глаза, напротив сидела красивая молодая женщина. Думаю, ей было лет двадцать пять, но тогда она показалась мне очень взрослой. И очень красивой. Я невольно засмотрелся на неё, и вдруг, видимо, почувствовав, что на неё смотрят, женщина взглянула на меня. Волна холода прокатилась по моей спине. Я почувствовал, как иррациональный страх сковывает моё тело. Но что-то внутри меня, какое-то намерение, которое я успел натренировать за последние дни, некая зыбкая готовность к подобной ситуации, заставила меня сфокусировать взгляд на переносице женщины. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, потом она отвела глаза и улыбнулась. А затем, продолжая улыбаться, снова взглянула на меня. В этот момент громкоговоритель сообщил, что подошла моя электричка. Я улыбнулся в ответ на улыбку женщины и вышел на перрон. Я ликовал внутри. Сложно описать это чувство, но оно не оставляло меня до конца этого дня. Словно я вырвался из плена своих страхов и теперь мог что-угодно. Сейчас забавно вспоминать те мои переживания. Наверное, кому-то описанная ситуация может показаться смешной и незначительной. И на самом деле, судьба не обделила меня действительно сложными ситуациями, в которых от меня требовались решительность и стойкость. Но то утро я запомнил, как один из самых серьёзных моментов преодоления себя. Маленькая победа над собой дала мне веру в возможность устранения моих внутренних ограничений.

Для обретения уверенности в себе, для коррекции самооценки, нам необходим опыт побед. И это должны быть значимые, не слишком лёгкие победы, победы в том, что вы никогда не делали, не могли сделать. С другой стороны не стоит ставить слишком высокую планку. Чтобы пробежать марафон, сначала нужно уверенно пробежать километр, потом пять, десять, двадцать. Иначе можно с самого начала разочароваться в своих силах, и больше не найти в себе решимости попробовать. Цель должна быть сложной, но досягаемой. И, конечно, желанной. Такие победы меняют наше представление о себе, корректируют представления об окружающем мире. Мы перестаём смотреть на него через замочную скважину и начинаем жить, присутствовать. И всякие «я никогда этого не смогу» постепенно превращаются в робкое «а может и у меня получится», уверенное «чем я хуже других» и дерзкое «я этого обязательно добьюсь». Но одного опыта побед недостаточно. Для формирования адекватного образа себя, здоровой самооценки, нам также необходим опыт поражений.

Когда моему сыну было четыре года, мы пошли с ним на премьеру очень известного мультфильма о кунг-фу. Перед показом в фойе кинотеатра давали представление. Дети шести-семи лет в белых кимоно показывали приёмы восточных единоборств и элементы боя.

Мой маленький сын настолько впечатлился этим зрелищем, а затем и мультфильмом, что попросил записать его в спортивную секцию. С условием, чтобы у него обязательно было кимоно. Мы выбрали секцию дзюдо, где уже занимался друг сына, Кристофер, с которым они ходили в одну группу в детский сад. Начались спортивные будни.

Примерно через год тренировок нас позвали на первые соревнования. После взвешивания, ребят разделили по весовым категориям, и Ричард, из-за высокого для своего возраста роста, попал в «тяжеловесы». Кристоферу, наоборот, предстояло состязаться с более лёгкими ребятами.

Первый опыт соревнований для сына был непростым. В одной из схваток ему достался агрессивный соперник, и Ричард был шокирован. Пришлось объяснять в перерыве между схватками, что злость противника не направлена именно на него, что мальчик борется так по своим собственным мотивам и со всеми противниками, а не потому, что испытывает к Ричарду личную неприязнь. И ещё в тот день мне пришлось объяснять сыну, что бывают моменты, когда нужно уметь успокаивать себя и контролировать свои эмоции, сражаться, когда хочется плакать и слушать судью, когда хочется обидеться и уйти. Это важно, объяснить ребёнку, что случилось и почему, что происходит с его собственным эмоциональным состоянием. Именно так взрослые могут помочь детям приобрести опыт, а не травму – принять и объяснить его чувства.

На тех соревнованиях сын проиграл. Схватки были организованы таким образом, что состязающиеся попадали в группы по четыре человека. И Ричард занял четвёртое место. Правда бронзовую медаль он всё-таки получил (организаторы не хотели расстраивать детей и подготовили награды для всех участников), а ещё он приобрёл ценный опыт. Кристофер же взял на тех состязаниях «золото», и сын, конечно, немного ему завидовал.

Потом было ещё много соревнований. Ребята привыкли к разным соперникам, набрались опыта, многому научились. Ричард брал третьи и вторые места, но заветное «золото» всё не давалось. А Кристофер каждый раз возвращался с золотой медалью.

И вот однажды, на очередных соревнованиях Кристофер проиграл. Это настолько его расстроило, что он бросил тренировки, разочаровался в дзюдо и ушёл в секцию футбола. Этот случай показывает, что для формирования адекватной самооценки мы должны не только выигрывать, но и проигрывать. Неудачи – это неотъемлемая составляющая нашей жизни, они закаляют и учат видеть, где нам нужно ещё «доработать», учат правильно рассчитывать свои силы, чтобы добиваться поставленных целей. Человеку необходимо осознавать как свои сильные, так и слабые стороны, и принимать себя в совокупности своих достоинств и недостатков. Никто из нас не идеален, но каждый по-своему уникален. И понимание этого даёт нам возможность быть самими собой, не боясь пробовать новое. А Ричард всё-таки получил свою золотую медаль в «тяжелой» весовой категории. И мне хочется верить, что этот опыт научил его не сомневаться в себе и адекватно оценивать свои силы.

Представьте себе цветущий сад, где порхают бабочки, жужжат пчёлы, перелетая с цветка на цветок, ручеёк трудолюбивых муравьёв тянется от дощатого забора к стволу раскидистой яблони. Вот под забор шмыгнула мышь, и неуклюжий котёнок, чуть приподнимаясь на задних лапах, с любопытством ожидает её возвращения. А вот щенок выбегает на двор и радостно мечется из стороны в сторону, ведь вокруг столько всего интересного. Он лает и визжит от восторга, гоняясь за бабочками. Но вдруг где-то хлопает дверь и в сад выходит человек. Щенок счастливо машет хвостом и вприпрыжку бежит к нему навстречу, но человек раздражён его лаем и суетой. Он хватает собачонка за холку, бросает в старую ржавую клетку в углу сада и уходит. Щенок немного опешил, но вскоре он снова заливается лаем, просясь на волю. Раздражённый человек возвращается и избивает щенка плетью. Через время собака снова замечает, какой интересный вокруг мир, начинает поскуливая грызть решётку, стремясь выбраться из заточения. И снова издаваемые щенком звуки раздражают человека. Всё повторяется. Со временем щенок подрастает, становится большим сильным псом. Но он уже не пытается выбраться из клетки, не лает и даже не скулит. Он просто лежит, ждёт своей миски с едой и наблюдает за жизнью в саду через решётку. В один прекрасный день клетка исчезает, и злой большой человек тоже. Но пёс не бросается изучать сад, а всё так же лежит и смотрит на бурлящую вокруг него жизнь, никак в ней не участвуя. Сад всё так же прекрасен, всё те же бабочки и пчёлы, и уже подросший кот гоняется за мышами у забора. Но пёс не трогается с места.

Этот сюжет я увидел в детстве, в одном мультфильме, когда гостил у своего дяди Алека. Дядя объяснил мне, что собаке не даёт прогуляться по саду привычка. Дядя был очень начитанным человеком, а я – маленьким мальчиком. И тогда его объяснение меня вполне устроило. Но сейчас я понимаю, что пёс просто «знал», что прекрасный сад не для него. Большой злой человек, плеть и железная клетка научили его, что радоваться, визжать и бегать по саду нельзя, ему – нельзя. Это может показаться удивительным, но очень многие люди, как тот щенок, продолжают жить в своих иллюзорных клетках, наблюдая за миром через решётку усвоенных в детстве ограничений и невысокого мнения о своих возможностях и достоинствах.

Какие особенности оценивания себя могут говорить о наличии детской психической травмы?

Попробуйте прямо сейчас составить список из двадцати своих достоинств. Не откладывайте это задание, отложите книгу, возьмите лист бумаги и карандаш, и запишите в столбик свои положительные качества. Это должно быть что-то, за что вы себя цените, что вы любите в себе – умения и навыки, личностные или даже физические качества, вообще, всё, что угодно.

Многие люди затрудняются написать все двадцать пунктов такого списка, кому-то с трудом дается даже половина. Бывает, что человек не может написать и трёх своих плюсов, и это уже серьёзный повод задуматься об адекватности отношения к себе.

Люди с негативным детским опытом, таким как физическое или сексуальное насилие, длительное и систематическое психическое насилие, склонны не видеть своей ценности и присущей каждому человеку уникальности. Для определения себя им необходимо мнение других людей, их оценка. Они готовы тратить огромное количество сил и времени на получение одобрения окружающих. К сожалению, даже когда такого одобрения удаётся добиться, потребность в самопринятии удовлетворяется лишь на внешнем, поверхностном уровне, не влияя на глубину проблемы. Хотя от этого стремление к внешней оценке и не уменьшается. Скорее наоборот, человек становится зависимым от принятия другими людьми, компенсируя этим неспособность принять себя самому. Конечно, это не значит, что мне или вам не должно быть приятно внимание. Все мы в нём нуждаемся, кто-то больше, кто-то меньше. Принятие и любовь – это важные ценности, и большинство из нас нуждается в них. Это нормально. Но вы при этом не испытываете душевных мук или негодования, когда вам не улыбнулся продавец или с вами не поздоровался сосед. Не принимаете это на личный счёт.

Ещё одной чертой низкой самооценки является перфекционизм. Может быть, стремление к идеалу и выглядит внешне привлекательно, но проблема перфекциониста в том, что он не даёт себе права на ошибку. Всем знакомо выражение «Не ошибается тот, кто ничего не делает». Так вот человек, склонный к перфекционизму, так корит себя за каждую оплошность, за любую ситуацию, где он, по его мнению, оступился, что часто руководствуется производным от этого выражения правилом: не делай ничего, чтобы не ошибиться. Кроме того, когда он всё-таки выбирает путь движения и развития, часто не готов «присвоить» результаты своей деятельности, не чувствует себя достойным награды. Таким людям сложно говорить «нет» и отстаивать свои права, сложно строить гармоничные отношения с другими людьми.

С другой стороны, когда я стал оценивать себя более адекватно, мой перфекционизм показал и свои плюсы. Занимаясь каким-либо делом, будь то написание книги, стихотворения, работа над портретом или ремонт комнаты, я получаю удовольствие от качественного процесса, и ещё большее, от результата, которым я доволен. Так что, если ваш перфекционизм не заставляет замирать из-за страха ошибиться, и не мешает радоваться результатам, всё в порядке. Да Винчи не создал бы своих шедевров без этого качества личности.

Больше всего проблем, по моему мнению, низкая самооценка доставляет в романтических отношениях. Если мы не ценим себя, считаем недостойным партнёра, то неосознанно, но очень прицельно выбираем именно тех людей, которые будут утверждать нас в нашем мнении о себе. Как однажды сказал один мой приятель: «мне всё время попадаются Ани». Чтобы понять, почему так происходит и как это изменить, стоит его высказывание немного изменить – «я всё время выбираю Ань». Это действительно так, мы выбираем себе в партнёры именно тех людей, которые, словно зеркала, отражают нас, наше мнение о себе. Нам встречаются разные люди, но отношения мы строим именно с теми, кто ведёт себя по отношению к нам так, как мы бессознательно ожидаем. Не как мы бы хотели, а как мы «знаем», к нам должны относиться. Когда-то давно кто-то, скорее всего родитель другого пола или значимый взрослый, научил нас своим поведением, какого отношения мы «заслуживаем», и теперь мы бессознательно рассматриваем кандидатуры тех, кто ведёт себя схоже по отношению к нам.

С одной стороны, мы чаще замечаем и рассматриваем как возможного партнёра тех, кто отвечает нашим «критериям отбора», причём делаем это бессознательно. С другой, мы нередко видим в окружающих то, на что настроено наше внимание. Зачастую мы интерпретируем поведение, слова и поступки (и даже мимику) человека исходя из своих ожиданий и страхов. Для демонстрации этого процесса я часто предлагаю клиентам один несложный эксперимент. Давайте и мы с вами его проведём. Сейчас оторвитесь от книги, поднимите глаза и запомните все предметы красного цвета, которые находятся в поле вашего зрения. Сделали? Важно выполнить эту часть задания до того, как вы прочтёте следующее предложение. А теперь, закройте глаза и назовите все предметы синего цвета, которые сможете вспомнить. Скорее всего это будет проблематично, особенно если вы не находитесь в каком-то очень знакомом месте, где вы просто знаете расположение и цвета предметов. Такой же избирательный принцип мы можем использовать и при восприятии окружающих людей.

Конечно, это происходит не всегда и не со всеми. Я скорее имею в виду те ситуации, когда мы по непонятным для нас причинам, попадаем в одни и те же неприятности с разными людьми. Так может происходить, когда мы «отбираем» людей по бессознательному принципу, навязанному нам травмой. Но в этот процесс можно осознанно внести коррективы: постараться разобраться самостоятельно или со специалистом, какие критерии и характеристики человека нас привлекают и почему, и научиться «выбирать» немного иначе.

Когда мой брак рухнул, я очень скоро встретил женщину со схожими болячками и таким же травматичным прошлым. Конечно, эти отношения не принесли ничего, кроме всплеска болезненных переживаний и выхода на поверхность негативного опыта. После неё было ещё несколько женщин, и всё повторялось как по шаблону. После очередного разрыва я понял, что нужно побыть одному и разобраться, что происходит и почему. Я взял лист бумаги, вписал имена всех, с кем встречался, и напротив написал качества моей матери, которые находил в них. Это привело к новым осознаниям и, конечно, не обошлось без болезненного проживания прошлого.

Я сознательно решил оставался один на один со своими мыслями, не пытаясь бросаться в новые отношения. Это было время начала коронавируса и карантина, поэтому на работу ходить тоже не приходилось. Так я провёл около полугода. И знаете, что произошло? Я стал петь и танцевать дома один. Никогда ничего подобного я не делал. Это было странно и в то же время приводило меня в восторг. Я стал записывать ролики, где демонстрировал успехи в новых увлечениях, купил гитару, научился показывать фокусы с картами. В конце концов, я позволил себе купить автомобиль, о котором мечтал и пригласить на свидание девушку, к которой раньше мне было страшно подойти. Конечно, я был не настолько свободен, как мне хотелось. Но это было качественным изменением, важной вехой – я позволял себе то, чего мне действительно хотелось, что мне по настоящему нравилось. А девушка, в ней я не нашёл ничего от моей настоящей матери. Разве что некоторую сдержанность, которая скорее была реакцией на мою зажатость.

Конечно, всё это не значит, что я стал полной своей противоположностью. Так и не должно быть, ведь кроме комплексов, в нас заложен целый набор личностных качеств, определяющих наше поведение. Но иногда, эти качества как раз и не могут проявиться из-за шаблонов и блоков.

Где ещё может проявляться описанная выше избирательность восприятия? Например, человек, «нечистый на руку», какую-либо непонятную ему сделку будет склонен интерпретировать как аферу, а её участники могут представляться ему недостойными доверия. Может быть и иначе. Робкий молодой человек не решается ответить на письмо или СМС сразу, медлит и оттягивает волнительный момент, может быть даже на несколько дней. Девушка же, опасающаяся встретить очередного «донжуана», истолкует промедление превратно, как попытку манипуляции ее чувствами. Другая девушка, допустим, имея установку, что мужчины чаще, чем женщины руководствуются в своём поведении «физиологическими» потребностями, а не духовными, скорее всего так и объяснит порывы влюблённого парня. То же, кстати, характерно и для обратной ситуации – многие мужчины трактуют изменения в настроении и поведении женщин исключительно гормональными изменениями в организме. Все эти примеры, конечно, описывают возможные сценарии, а не абсолютные правила. Человек сложен, и на его выборы влияют многие внутренние процессы и внешние предпосылки. В любом случае, то, что мы видим в других, особенно то, что нас трогает или задевает, может многое рассказать нам о нас самих.

Это может быть что-то, чего нам не хочется в себе замечать. Но не обязательно. Иногда это могут быть качества, которые вы в себе уже искоренили. Например, человек, отказавшийся в какой-то момент от сигарет, особенно рьяно ратует против курения. Бывает, что чьи-то качества напоминают ему болезненные ситуации прошлого. В любом случае, всё, что нас действительно трогает, почему-то важно для нас.

Сейчас я перехожу к самой сложной для меня части книги. В ней я буду говорить о глубокой травме и том, как медленно наступало её осознание, и через какие символы она себя проявляла.

В возрасте семнадцати лет мне приснился сон. Какой-то маньяк с перочинным ножичком, вымазанным в соке лимона, гонялся за группой людей в белом кафельном тоннеле. В какой-то момент все ринулись в одну ветвь этого коридора, а я побежал в другую, и остался один. Маньяк бежал за мной. Потом я, кажется, скрылся от него за какой-то стеной с грязными тряпками. Из этого мусора выскочила мышь и залезла мне в ботинок. В ужасе я проснулся и вскочил на ноги, прямо на кровать. Мне хотелось выть. Не кричать, а именно выть. Тогда я не понял, как это сон может меня так напугать. Тем более мышь. Единственное объяснение – большое давление начальства и ответственности на работе.

Следующее связанное событие касалось моего крёстного. Как я их связывал, мне понятно не было. Никакой логики в этом не было. Лишь некая схожесть в смутно осознаваемых ощущениях и чувствах.

С самого детства, сколько я себя помню, меня отталкивали обладатели усов. Не закрученных гусарских или другого вида усов с бородой, а обычных, которые почему-то так любят носить полицейские. Эти люди казались мне скользкими и двуличными, задумавшими что-то подлое и злое. Лицо такого человека сразу же настраивало меня против него. Интересно, что уже во взрослом возрасте, когда мне казалось, что я мыслю вне узких рамок и привычных большинству шаблонов, такое восприятие усатых людей меня ничуть не настораживало. Я даже объяснил себе, почему люди с таким типом усов часто встречаются среди представителей полиции – им по работе приходится лукавить и скрывать свои истинные чувства за усами. Мне это казалось логичным. И вот однажды, мне удалось взглянуть на ситуацию под другим углом. Каждое лето я старался хоть на денёк-другой выбраться на хутор к бабушкиной сестре Диане, где в детстве я проводил летние каникулы, и где иногда на самом деле чувствовал себя счастливым и свободным. Все лучшие воспоминания и ассоциации были связаны у меня именно с этим местом, и я старался по возможности находить время, чтобы хотя бы раз в году навещать бабушку Дину и её сына – моего крёстного. В этот раз я приехал в гости в радостном предвкушении встречи и приятного отдыха. Каково же было моё удивление, когда я увидел «крёстного» с редкими белесыми «полицейскими» усами на лице. Нет, конечно, меня удивило не изменение в его внешности, хотя и это тоже. Меня поразило, как его внешность повлияла на моё восприятие действительности. Мне вдруг показалось, что крёстный не рад моему приезду, и старается это скрыть. Кроме того всё, что меня всегда радовало и воодушевляло на нашем хуторе – яблоневый сад, пасека с жужжащими пчёлами, лошади, резвящиеся в загоне за конюшней, – всё это вдруг стало каким-то фальшивым и не настоящим.

Другая ситуация, которая меня несколько испугала и заставила усомниться в собственной адекватности, произошла во время прогулки с моей дочерью, спящей в коляске. Я проходил мимо многоэтажного старинного здания, похожего на крепость. Окна в нём были закрыты жестяными щитами. Взглянув на него, я вдруг почувствовал ужас и страх за сына. Мне вдруг показалось, что в этом здании мучают детей, и их крики глушат толстые каменные стены и забитые окна. Откуда пришла эта сумасшедшая мысль я не знал. Но после прогулки ещё долго не находил покоя. И ещё, я чувствовал, что она связана с усатым человеком.

Прошло ещё какое-то время, а я всё чувствовал, что не могу отделаться от болезненной пустоты и ужаса в районе живота. Случайно, я узнал, что один из моих преподавателей собирает группу «Жизненного пути». Намечался курс групповой терапии, рассчитанный на полгода, с трёхдневными встречами раз в месяц. Спонтанно приняв решение, я записался на курс.

На первой встрече я преимущественно молчал, говорил о себе мало и чувствовал, как к горлу подступает комок. После я почувствовал себя плохо. У меня сильно повысилось давление и возросла тревожность. Спустя месяц, на следующей встрече группы, я рассказал об этом ведущему. «Говори», просто сказал он. И я заговорил. Перед аудиторией из двенадцати человек, большинство из которых были женщины. Я впервые говорил о детстве, о матери, о её садистских наклонностях и унижениях, которым подвергался. Мать была жестокой пьющей женщиной, с глубокой обидой на всех представителей мужского пола. Слёз я тогда себе не позволил, а држь в голосе скрывал долгими паузами после каждого слова. Но я заговорил, и это было большим шагом для меня.

На следующей встрече я вдруг почувствовал, как из глубины, словно со дна тёмного озера, поднимается неясная мысль. «Я боюсь вспомнить». Она казалась мне чужой, словно кто-то посторонний говорит её мне откуда-то из моего чрева. Я поделился этим с ведущим. Он ответил, что теперь, видимо вспомню.

Прошло ещё около двух лет. Работа в группе изменила меня. Я смог сказать жене о том, что меня не устраивает в браке. Мне удалось исполнить давнюю мечту и переехать жить в Англию, начать лучше зарабатывать и через год перевезти в Манчестер семью. Всё было хорошо, мы должны были чувствовать себя счастливыми.

Но воссоединение с семьей показало, что желанного тепла в отношениях с женой так и не появилось. Я снова стал испытывать приступы пустоты внутри. И вот, после особенно плохого дня, на утро следующего, я вспомнил сон. Хотя сном его назвать сложно. Я уже не спал, лежал с открытыми глазами, но и не бодрствовал. Перед моим внутренним взором появился текст на жёлтом от времени листе бумаги. Буквы всплывали, словно их писал я сам, о из прошлого. Очень странное и давящее чувство нереальности, словно я сам это придумываю и заставляю себя же поверить. Оно было похоже на тот голос, который говорил «я боюсь вспомнить».

Я не видел, а словно читал текст: в возрасте четырёх лет мать поставила меня в угол, в наказание за что-то, что меня напугало. Я стоял и смотрел на широкий кожаный ремень с металлическими заклёпками, который так же использовался для наказаний. За столом в комнате сидит мать и ухмыляющийся мужчина с «полицейскими» усами на лице. Я помню, что мне нужно стоять в углу до тех пор, пока я не извинюсь перед всеми и не сознаюсь во лжи. Но я знаю, что лжёт именно этот незнакомый мне человек, напугавший меня и пообещавший причинить боль. Но мать верит ему, а не мне. И вот весь ужас перед лицом надвигающейся опасности, чувство несправедливости, преданности, беспомощности и одиночества смешались и зафиксировались в образе усов на ухмыляющемся лице.

В тот день я больше ничего не вспомнил. Но паника и необходимость поговорить с кем-нибудь не оставляли меня. Я обратился к жене. Но она целую неделю находила причины, чтобы не говорить со мной. Наверное, как я сейчас думаю, ей казалось, что я хочу поговорить о разрыве отношений. Но тогда я этого не понимал. Мне было страшно, но я не осознавал страха. Просто было пусто, серо и холодно.

Я начал искать русскоязычного психолога, и нашёл одну женщину, которая стала так же говорить со мной о разводе. Сейчас я думаю, что это не было случайностью. Но тогда я почувствовал лишь стену непонимания и снова ужас и панику.

Я разошёлся с женой, переехав в съёмную квартиру. Стал работать с другим психологом. Она намекнула мне на возможность изнасилования в детстве. Но я был категорически против этой мысли.

И вот, спустя какое-то время, когда я был в отношениях уже с другой женщиной, я вспомнил ночь, полную ужаса и боли.

Тот усатый человек, напоив мать до беспамятства, пришёл в детскую комнату к нам с сестрой. Я проснулся от того, что он пощекотал меня за ступню. Потом он сказал, что если я закричу или буду звать мать, он станет мучать мою маленькую сестрёнку. Он больно ущипнул меня за пупок, так что я задохнулся от боли. Потом было много всего. Он выпучивал мне суставы, душил подушкой, насиловал и издевался несколько часов. Слишком много для ребёнка, которому ещё нет пяти лет. Он делал вид, что уходит, и снова возвращался. Я не сопротивлялся, но отказывался делать что-либо из того, что он требовал. Терпел и молчал. В какой-то момент, когда меня снова душил садист, я согласился умереть. Это согласие пришло внутри меня, когда я устал от пыток и издевательств.

На утро мать нашла меня истерзанным, в крови и синяках. Я ждал её, как спасение, но она отвернулась от меня, кажется, накричала. А потом, заставила поверить, что ничего этого не происходило. И я забыл на почти сорок лет.

Позже я ещё много работал с этой ситуацией и её последствиями. Но этот пример, как мне кажется, хорошо показывает, как искажается восприятие окружающего мира, других людей и мотивов их поведения, посредством травматического опыта воспринимающего. В то же время ситуации-триггеры дают возможность перевести внимание с внешних объектов на себя и найти причины своих болезненных переживаний. За счёт особого восприятия окружающих, человек, можно сказать, «отражается» в них, часто не осознавая, что за «неприятным» поведением «нехороших» людей, за чем-то отталкивающим и возмущающим, в действительности скрываются его собственные страхи и болячки.

То, что я узнал о себе, с одной стороны разрушило мою жизнь. А с другой, позволило мне сказать нет жене, которую я уже не любил. Какой-то иррациональный страх не позволял мне уйти от неё много лет. Сейчас я знаю, что это был страх перед призраком моей матери, которая ставила на пьедестал потребности женщины, и полностью игнорировала потребности в любви, принятии и самоуважении своего сына.

Но также, я смог научиться видеть и ценить проявления нежности и красоты в людях, животных и даже явлениях природы. Вспомнив свои травмы, я дал волю подавляемой с детства чувствительности и чуткости. И сейчас, несмотря на все обстоятельства, я вижу и чувствую красоту тоньше, чем когда-либо до этого.

Человек многогранен и неоднозначен, в нём сплетены воедино противоположности, которых он сам может не замечать. Видя своё мрачное отражение в зеркалах других людей, событий и воспринимаемых им объектов, он может развернуться другой, более привлекательной, в первую очередь для себя самого, стороной. Подчас сделать это или хотя бы разглядеть в себе иную грань довольно непросто. Во время кризиса и душевных метаний многое отходит на второй или даже на третий план. Человек кажется себе именно таким, как он себя чувствует в этот момент.

Это состояние, может быть, как короткими, так и довольно протяжённым во времени. Мир становится бесцветным и пустым, безрадостным и не имеющим смысла. Такое восприятие стало актуальным по каким-то причинам, требующим своего решения. Но не всегда человек в этот момент имеет достаточно ресурсов для встречи со своими страхами и болью. Бывает, что он ещё не созрел для решения. И тогда важно не раствориться в этом состоянии, отступить и набраться сил, или хотя бы наметить тропинки для возвращения. Важно увидеть в отражении другой образ себя.

Говорят, что красота в глазах смотрящего. Я бы добавил, что и красота, и уродство, и мощь, и бессилие, и доброта, и желчность, всё, что человек видит вокруг – отражение какой-то его грани. В каждом из нас есть всего понемногу, ведь ничто человеческое нам не чуждо.

Всё, что человек видит в окружающем мире присутствует и в нём самом. И если иногда не получается увидеть в себе красивое, ценное, уникальное, стоит посмотреть вокруг и найти всё это в других людях, произведениях искусства, явлениях природы. Если человек видит искомые качества вовне, если они захватывают и вызывают эмоции, то и в нём они присутствуют.