Текст книги "«Непотопляемый авианосец» Крым. 1945–2014"

Глава 12
Крым космический

Крым – это курорт, Крым – это базы Черноморского флота. Но при чем тут космос? Начну с того, что под Евпаторией 12 февраля 1961 г. был введен в строй Центр дальней космической связи (ЦДКС).

В этот день ЦДКС начал работу по управлению первой в мире межпланетной станцией «Венера-1». Связь с «Венерой-1» поддерживалась в течение 7 суток и прекратилась 19 февраля, когда станция находилась на расстоянии около 2 миллионов километров от Земли. Причем, причина потери контакта связана не с работой ЦДКС, а с неверной конструкцией бортовой автоматики.

Дальность же передающей антенны ЦДКС достигала 5 млрд км.

Евпаторийский центр, именовавшийся просто НИП-16, строился силами военных. Гражданские специалисты участвовали в монтаже и отладке аппаратуры систем, которые разрабатывались в НИИ-885, СКБ-567, ЦНИИ-173, МНИИ-1.

Евпаторийский центр, именовавшийся просто НИП-16, строился силами военных. Гражданские специалисты участвовали в монтаже и отладке аппаратуры систем, которые разрабатывались в НИИ-885, СКБ-567, ЦНИИ-173, МНИИ-1.

Строительство и функционирование ЦДКС было полностью засекречено. Вплоть до конца 1970-х гг. телерепортажи из центра начинались словами «Говорит и показывает Москва». Солдат и младших командиров в ЦДКС отбирали среди благонадежных выпускников техникумов. Само собой разумеется, что они сразу же подписывали обязательства никогда и никому не рассказывать, где они служили и что видели.

В 1994 г. ЦДСК отошел Украине. В том же году на базе воинских частей, обслуживавших Центр, был создан Украинский национальный центр. В 1997 г. он был подчинен украинскому агентству космонавтики. С 1995 г. по 2002 г. Центр вел управление первым украинским спутником «Сич-1».

К 2012 г. в Центре имелось оборудование:

– 70-м антенна П-2500 (РТ-70) на 3-й площадке;

– 32-м антенна П-400 на 2-й «передающей» площадке;

– две антенны по 25-м КТНА-200 на 1-й площадке;

– три антенны АДУ-1000 (8 чашек по 16 метров, «Плутон»), расположенные на 1-й и 2-й площадках;

– сдвоенный 50-см оптический телескоп АЗТ-28 (Квантовая оптическая система «Сажень») на 1-й площадке;

– телескоп АЗТ-8 (D=700 мм, f=2400 мм) на первой площадке;

– антенна ТНА-400 в Школьном. По состоянию на 2012 год оборудование в Школьном разграблено. Корпуса разобраны. Сама антенна пока сохранилась.

30 марта 2014 г. личный состав 1-й, 2-й и 3-й площадок Евпаторийского центра дальней космической связи принял российскую присягу. И над Центром был поднят флаг Российской Федерации.

Летом 1968 г. на КИП-10 под Симферополем построили пункт управления луноходом (ПУЛ), его разместили на втором этаже здания лаборатории. В сентябре 1968 г. был готов лунодром. Лунодром площадью в один гектар (120 × 70 м) очень походил на некоторые участки лунной поверхности. К этому времени советские ученые хорошо представляли свойства лунного грунта, знали его плотность, глубину мягкого слоя, и имелась модель Луны с вероятностью распределения камней и кратеров. Этот «лунный ландшафт» создавался под руководством крупнейшего советского геохимика академика Александра Павловича Виноградова. Для возвышенностей понадобилось более 3 тысяч кубометров грунта. Кроме того, вырыли 54 кратера диаметром до 16 м, разместили около 160 камней различных размеров, а всю площадь (почти 1600 кв. м) покрыли ракушечником, покрашенным в серо-черный цвет, слоем 20 см. Ракушечник по своим свойствам – пористость и плотность – соответствовал установленным свойствам лунного грунта. Как потом убедились экипажи, лунодром почти ничем не отличался от настоящей Луны.

При разработке системы дистанционного управления лунохода широко использовались как эвристические методы, так и натурное моделирование.

В процессе испытаний решались следующие задачи: отработка систем управления движением (СУД); оценка технико-эксплуатационных параметров; имитация конкретных ситуаций, возникающих в процессе эксплуатации лунохода, с целью выбора оптимальных способов маневрирования.

При отработке СУД, которая предусматривает проверку разработанных приемов вождения, выхода из аварийных ситуаций, тренировки экипажа и т. д., ходовой макет (ХМ) может существенно отличаться от лунохода. В этом виде ходовых испытаний важно выдержать соотношение между габаритами планетохода и элементами рельефа поверхности, иметь схожесть по тягово-сцепным свойствам и колебаниям телевизионной камеры, устанавливаемой на луноходе. Движение ходового макета должно осуществляться в натурном масштабе времени.

Для лунной поверхности характерна контрастность теней и освещенных участков, вследствие отсутствия атмосферы. При наблюдении за поверхностью по телевизионному экрану в некоторой степени этот фактор может быть воспроизведен путем искусственного увеличения контрастности картинки на экране.

«Такого дикого ландшафта никому из нас еще не доводилось видеть. Воронки, рвы, траншеи, каменные глыбы, гравийные стены, песчаные скаты. Среди нагромождения камней, песка, гравия, булыжников сиротливо стоял луноход. Чуть защемило сердца у автолюбителей: жаль стало машину… После сигнала луноход пошел. По рыхлому песку, по разбегающемуся гравию, по скальным породам. Вправо, влево, отходил назад, объезжал ямы, спускался в кратеры и выползал наверх. Вот подошел к гравийной почти отвесной стене. Неужели возьмет? Такую стену не преодолел бы ни один танк. А луноход пошел, пошел, взбираясь на стену. Новая команда. Машина покатилась вниз все быстрее и быстрее и, когда уже казалось, что вот-вот она перевернется, плавно затормозила и остановилась».

«Когда я в первый раз увидел картинку с лунохода, хотя видел до этого много раз картинку при испытаниях на “лунодроме”, это было “небо и земля”, – вспоминал Г.Н. Роговский. – Мы увидели там лишь какие-то черно-белые пятна. Определить, где камни, где кратер, казалось, было невозможно. Требовался большой навык, большой опыт, чтобы разобраться в этом хаосе. Кратер, например, был виден в виде темной полоски, поскольку камеры стояли очень невысоко, на уровне глаз сидящего на стуле человека. Поэтому поначалу часто въезжали в кратеры. А въезжаешь в кратер – начинаются неприятности. Стенки у него рыхлые, луноход начинает буксовать, его сносит.

– И при этом надо учитывать еще вот что. Мы хоть и говорим, что на луноходе стояло телевидение, а в общем-то, это телевидением назвать было нельзя, – добавил О.Т. Ивановский. – Это было, скорее, слайдовидение. На передачу одного кадра уходило от трех до 20 секунд в зависимости от рельефа! А ведь в нормальном телевидение – 25 кадров в одну секунду. Поэтому динамика движения воспринималась рывками. Есть статичный кадр. Он стоит, например, шесть секунд, а потом на его место приходит следующий статичный кадр. И учтите еще задержку прихода сигнала с Луны. Это было очень трудно – воспринимать окружающую луноход обстановку, ориентироваться. Чтобы закончить эту тему по работе экипажа, я скажу следующее: работа для этих ребят была чрезвычайно сложная. Не случайно у нас было две смены, две пятерки. Два часа – и люди больше уже работать не могли. Через два часа они уже были измочалены и больше работать не могли. В основном эта нагрузка ложилась на водителя, потому что управление движением было в его руках. Все эти проблемы очень осложняли и без того тяжелую работу. Физически тяжелую. Экипажи, ведь, отвечали за жизнь лунохода. И когда возникали какие-то сложные ситуации, а вокруг было много советчиков. Бабакин говорил: “Нет, ребята. Вы все валите отсюда. Есть экипаж, есть командир. Пусть он и принимает решение”»[31]31
  Материалы сайта: http://krymology.info


[Закрыть].

В ходе проектирования многоразового космического корабля «Буран» были построены летающие модели аппарата в масштабе 1: 3 и 1: 2, получившие название «беспилотные орбитальные ракетопланы» (БОР).

Для запуска аппаратов БОР-1, БОР-2 и БОР-3 по суборбитальной траектории КБ Омского авиазавода на базе серийной одноступенчатой баллистической ракеты 8К63 разработало модификацию 8К63Д. Общая длительность полета достигала 15 минут, из которых длительность экспериментального участка входа и полета в атмосфере составляла около 30 секунд.

Из соображений секретности было целесообразно сажать БОР-4 во внутренние моря – Черное, Каспийское или Аральское. Но конструкторы очень боялись промахнуться и в конце концов выбрали Индийский океан.

4 июня 1982 г. с полигона Капустин Яр был произведен первый зачетный запуск «штатного» КА БОР-4. Это событие ТАСС представило как запуск очередного ИСЗ «Космос-1374».

Сделав 1,25 витка, БОР-4 вошел в атмосферу с боковым маневром на 600 км вправо от плоскости орбиты и приводнился примерно в 560 км от Кокосовых островов в Индийском океане.

«Спасением» БОРа-4 занималась целая эскадра из боевых и исследовательских судов. Плававший на воде БОР-4 был обнаружен спасательным судном Черноморского флота «Ямал». Замечу, что в момент обнаружения КА над нашими кораблями висели два патрульных самолета «Орион» с американскими и австралийскими опознавательными знаками.

Первым делом специальным сигналом была блокирована система самоликвидации БОРа-4. На нем находилось два пороховых заряда, в каждом имелось по 6 кг тротила, чего было достаточно, чтобы разнести и аппарат, и всех, кто попытался бы поднять или транспортировать его. Затем с большим трудом БОР-4 был поднят на борт «Ямала».

Следует заметить, что командование Черноморского флота для проведения поисковой операции сформировало целую эскадру кораблей, базировавшихся на Севастополь.

С 1 ноября 1968 г. начался прием лесовозов в состав Военно-Морского Флота, которые были оборудованы и переведены в класс экспедиционно-океанографических судов и получили названия «Апшерон», «Диксон», «Донбасс», «Даурия», «Баскунчак», «Севан», «Тамань», «Ямал». Танкер «Ханой» был переименован в танкер «Ахтуба». Таким образом, к концу 1968 г. завершилось формирование постоянного состава Черноморской эскадры специального назначения.

В 1974 г. штаб эскадры перевели в подчинение Тихоокеанскому флоту во Владивосток, а из судов эскадры сформировали Черноморскую 3-ю бригаду кораблей поисково-спасательного обеспечения полетов космических объектов.

Следующий пуск БОР-4 был произведен 16 марта 1983 г. Ему был присвоен «псевдоним» «Космос-1445». Параметры его орбиты: перигей – 207 км, апогей – 230 км. Приводнение состоялось в районе Кокосовых островов. На сей раз за советскими судами, осуществлявшими операцию «Блеск» – спасение БОР-4, наблюдал не только «Орион», но и американские и австралийские разведывательные суда.

В Севастополе «Ямал», доставивший БОР-4, встретил руководитель отряда космонавтов Герман Титов. Причем в целях «конспирации», несмотря на всю свою известность, Титов в Севастополе был только в штатском.

При последующем анализе хода операции Титов учел активное противодействие иностранных флотов и обратился напрямую в Военно-промышленную комиссию по Совмине СССР: «В условиях повторной посадки в нейтральных водах мы не сможем обеспечить режим секретности. Считаю, что велика вероятность перехвата американцами <…> предлагаю перенести место посадки в Черное или Каспийское море».

Основанием для опасений стало то, что точность приводнения «Космоса-1374» не просто совпала с расчетной, а оказалась гораздо лучше ожидаемой.

Однако, несмотря на обращение Титова, было принято решение повторить уже отработанную методику эвакуации. Поэтому второй полет БОРа-4 («Космоса-1445») также был произведен с приводнением в районе Кокосовых островов.

Как и в 1982 г., в район Кокосовых островов пришли наши корабли «Апшерон», «Донбасс» и «Ямал». Встреча состоялась 9 марта 1983 г. в точке с координатами 14°30′ ю.ш., 95° в.д., а 14–15 марта вся группа перешла в расчетный район приводнения – 17°48′ ю.ш., 97°51′ в.д. Все суда рассредоточились по периметру эллипса рассеивания, чтобы максимально быстро найти космический аппарат и поднять его на борт.

К месту приводнения аппарата подошла целая эскадра советских кораблей, которые активно начали подъем аппарата. Патрульные самолеты «Орион» проходили так близко над палубами советских кораблей, что воздушная волна чуть ли не сбивала людей с ног.

Поражает глупость наших адмиралов и политиков. Почему в установленном порядке нельзя было объявить место приземления БОРа-4 районом учения с участием боевых противокорабельных и зенитных ракет? Ну, сбили бы «Орион». А кто просил его соваться в закрытый район?

В Севастополе «Космос-1445» вновь встречала государственная комиссия во главе с Г.С. Титовым, который на этот раз был в генеральской форме.

В итоге после операции по подъему БОРа-4 («Космоса-1445») терпение правительства СССР лопнуло, и место приводнения БОРов-4 решили перенести в Черное море.

Очередной БОР-4 («Космос-1517»), запущенный 27 декабря 1983 г., весьма точно приземлился в северо-западной части Черного моря и был благополучно найден и поднят на борт все тем же судном «Ямал». Кроме «Ямала» в обеспечении этого запуска участвовали корабли Черноморского флота: противолодочный крейсер «Ленинград» с палубными вертолетами Ка-25, поисково-спасательные суда «Донбасс» и «Севан», а также гидросамолеты Бе-12. Однако последний БОР-4 («Космос-1614»), запущенный 19 декабря 1984 г. и приводнившийся западнее Севастополя, найти не удалось.

Следует заметить, что траектория спуска черноморских аппаратов БОР-4 начиналась над Северной Атлантикой и на высоте 80–60 км проходила через воздушное пространство ряда европейских государств, в том числе стран – членов НАТО: юго-западной части Англии, Бельгии (практически над штаб-квартирой НАТО в Брюсселе) и ФРГ. Таким образом, был создан прецедент полета над иностранными государствами ниже 100 км – неофициальной границы космоса.

С подачи западных разведок европейские СМИ подняли шумиху о том, что де русские создали какую-то новую МБР, способную появляться с противоположной стороны. Военные и правительства США и Англии прекрасно знали, что БОР-4 – исследовательский аппарат, но предпочитали помалкивать. Любопытно, что официальных протестов (дипломатических нот) со стороны НАТО по поводу пролета БОР-4 так и не последовало.

В заключение стоит рассказать об испытаниях на Феодосийском полигоне спускаемых аппаратов космических кораблей.

Феодосия оказалась самым удобным местом в бывшем СССР, которое больше всего подходило для отработки одной из самых ответственных этапов космического полета – этапа посадки спускаемых аппаратов космических кораблей при возвращении на Землю. Дело в том, что спускаемый аппарат мог приземляться не только на сушу, но и на воду. Поэтому был необходим пространный полигон, включавший в себя и море, и сушу, и имевший внешне-траекторные измерения. Кроме того, для проведения испытаний необходимы были чистое и ясное небо, хорошая видимость и большое количество теплых солнечных дней.

Летом 1960 г. главный конструктор С.П. Королев и главнокомандующий ВВС К.А. Вершинин прилетели в Крым. Им доложили, что из всех приморских городов Крыма с равнинной местностью в Феодосии больше всего солнечных дней в году. Там находился сухопутный и морской полигон «Песчаная Балка», который хорошо сочетался с акваторией Феодосийского залива, оснащенный высокоточными измерительными комплексами. На аэродроме «Кировское» в 50 км от центра полигона-50 базировался испытательный полк с летным и инженерно-техническим составом, имевший большой опыт проведения испытаний авиационной техники и вооружения.

В 1960 г. своими полигонами (сухопутным и морским) Феодосия дополнила Звездный городок и космодром «Байконур», где производились испытания космических кораблей, их парашютных систем и систем мягкой посадки. С.П. Королев посещал Феодосию и аэродром «Кировское» в 1960, 1962 и 1964 гг.

Летчики строевых частей Ю.А. Гагарин, Г.С. Титов, А.Г. Николаев, П.Р. Попович, В.Ф. Быковский, В.М. Комаров, П.И. Беляев, А.А. Леонов, Б.В. Волынов, Е.В. Хрунов, В.В. Горбатко, Г.С. Шонин и другие составили первый отряд космонавтов (первые 20 человек). Все они были летчиками-истребителями, примерно одинакового уровня летной подготовки. Летали на истребителях МиГ-17 в простых и сложных метеорологических условиях.

21 мая 1960 г. группа будущих космонавтов прибыла на аэродром «Кировское» для выполнения программы парашютных прыжков на море. Группа проживала на аэродроме в профилактории летного состава.

В апреле – мае 1963 г. на базе 3-го управления ГНИКИ ВВС проходила тренировку первая женская группа отряда космонавтов. В состав группы входили: В.В. Терешкова, И.Б. Соловьева, В.Л. Пономарева. Т.Д. Кузнецова, Ж.Д. Еркина. Большинство из них до зачисления в отряд космонавтов занимались парашютным спортом. Одновременно с ними проходила подготовку к полетам в космос во главе с В.Ф. Быковским и мужская группа космонавтов – Б.В. Волынов, А.А. Леонов, Е.В. Хрунов. Жили они на аэродроме «Кировское» в профилактории летного состава при лазарете гарнизона.

Тренировки групп космонавтов с выполнением парашютных прыжков на сушу и на море выполнялись с самолетов Ил-12, Ан-2 и вертолета Ми-6. Прыжки выполнялись на аэродроме «Кировское» и в районе Феодосийского залива. Прыжки обеспечивали летный, инженерно-технический состав и группа руководства полетами испытательного авиаполка.

В Феодосии тренировались, отрабатывали варианты покидания спускаемых аппаратов космических кораблей, в случае их посадки на водную поверхность, все космонавты бывшего Советского Союза и многие космонавты иностранных государств перед полетом в космос.

Весной 1963 г. впервые над полигоном «Песчаная Балка» был произведен сброс макета спускаемого аппарата с самолета Ан-12, пилотируемого дважды Героем Советского Союза летчиком-испытателем Ахет-Ханом Султаном. В дальнейшем экипаж ЛИИ Минавиапрома под руководством летчика-испытателя Амет-Хана Султана на полигоне «Песчаная Балка» с самолета Ан-12 выполнил 12 сбросов спускаемых аппаратов космического корабля «Восход».

В январе 1962 г. в Феодосии был создан филиал по отработке парашютных систем – НИИ АУС (Научно-исследовательский институт аэроупругих систем).

Отработка парашютных систем для космической техники была совершенно новым направлением и стала неотъемлемой составной частью испытаний всех систем спускаемых аппаратов, пилотируемых и беспилотных космических кораблей, специальных капсул и автоматических межпланетных космических станций.

Непосредственно летные эксперименты на вертолетах Ми-6 и Ми-8 выполняли испытатели второй авиационной эскадрильи испытательного авиационного полка 3-го управления.

В период с 1972 по 1991 г. силами Центра подготовки космонавтов (ЦПК) и персонала Феодосийских полигонов была обеспечена подготовка более 30 экипажей космонавтов как Советского Союза, так и других стран – ЧССР, ПНР, ГД Р, Вьетнам, Куба, Монголия, Болгария, Франция, Индия, САР, Япония, Англия, Австрия, Германия. Все тренировки проводились в районе Феодосийского залива. Отрабатывались экипажи космических кораблей «Союз», «Союз» – «Аполлон», «Алмаз», ДОС-7К, «Союз-Т», «Буран».

Кроме совместного проведения тренировок в 1972–1987 гг. специалисты ЦПК совместно с поисково-спасательной службой Черноморского флота участвовали в испытаниях образцов космической и поисково-спасательной техники и учебно-методических сборах по обеспечению подготовки космонавтов, проводимых на базе Крымской ВМБ на озере Донузлав. Проводились и испытания катера пр. 14010 для поисково-спасательного комплекса Ил-76к, экспериментальные исследования по оценке жизнедеятельности экипажа в спасательном аппарате и после покидания его при волнении моря 5 баллов, испытания спасательного катера на воздушной подушке «Барс». Распад Союза и фактическая аннексия Крыма Киевом привели к переносу баз тренировок космонавтов на Кавказ. Так, в 1991 г. в Феодосийском заливе была проведена последняя тренировка космонавтов. Возобновились они в 1993 г. в районе Анапы.

Раздел III
Сухопутные войска и береговая оборона

Глава 1
Сухопутные войска и части ПВО

Крым был освобожден от германско-румынских захватчиков в ходе Крымской стратегической операции (Третьего Сталинского удара). Операция проводилась силами 4-го Украинского фронта (всего 278,4 тыс. чел.) и Отдельной Приморской армии.

В составе Приморской армии находились 12 стрелковых дивизий, две стрелковые и одна танковая бригады, всего 143,5 тыс. человек. В боевом составе армии было 92 367 человек, 961 полевое орудие, 257 зенитных орудий, 824 миномета, 399 различных реактивных установок, 212 танков, 7 САУ.

После освобождения Крыма там почти в полном составе осталась Приморская армия. Первое время она находилась в подчинении Ставки.

В начале 1945 г. состав Приморской армии подвергся сокращению. В итоге к 1 мая 1945 г. там состояли 315-я и 414-я стрелковые дивизии, 42-я гвардейская пушечная артиллерийская бригада, 210-й гвардейский и 79-й зенитные артиллерийские полки, а также 57-й, 67-й, 664-й и 449-й отдельные зенитные дивизионы.

А в июне 1945 г. на базе Приморской и 22-й армий был создан Таврический военный округ со штабом в Симферополе. Территория военного округа, помимо Крыма, охватывала Запорожскую и Херсонскую области.

Кроме стрелковых соединений в составе войск округа имелась сформированная на базе 126-й Горловской стрелковой дивизии 28-я Горловская механизированная дивизия, дислоцированная в Симферополе.

В июне 1956 г. территория и войска Таврического военного округа были переданы в подчинение Одесского военного округа. В 1957 г. 28-я Горловская механизированная дивизия и стрелковые соединения переформировывались в мотострелковые дивизии. Войска, дислоцированные в Крыму, объединялись управлением 32-го армейского корпуса.

В 1970—1980-е гг. в состав 32-го армейского корпуса входили 126-я Горловская и 157-я мотострелковые дивизии. 1 декабря 1989 г. 126-я дивизия, дислоцированная в Симферополе, была исключена из состава 32-го армейского корпуса и передана в подчинение Черноморского флота как 126-я Горловская дивизия береговой обороны. 157-я мотострелковая дивизия была преобразована в базу хранения военной техники № 5378.

1 октября 1995 г. из состава 126-й дивизии был сформирован отдельный батальон морской пехоты Новороссийской ВМБ. В 1996 г. 126-я дивизия была расформирована, боевую технику и вооружение поровну поделили между РФ и Украиной, а все военные городки и другие стационарные объекты передали Украине.

От сухопутных частей перейдем к системе ПВО Крыма, которая состояла из частей Черноморского флота и ПВО страны.

На 1 января 1947 г. 4-я истребительная авиадивизия Черноморского флота имела в своем составе: 32-й ИАП (Геленджик), 34-й ИАП (Альма, Токмак), самолеты «Китти-Хаук», 25-й ИАП (Одесса), 62-й ИАП (Джанкой), самолеты «Аэрокобра». В состав ВВС ЧФ входили также: 63-й ИАП (Октябрьское), самолеты «Китти-Хаук», 60-й ИАП (Одесса), самолеты «Аэрокобра», 39-я ОАЭ (Сарабуз), самолеты «Аэрокобра».

В феврале 1947 г. 132-я дивизия ПВО ЧФ была переименована в 79-ю дивизию ПВО ЧФ, а 14 апреля 1947 г. дивизию переформировали в 30-ю бригаду ПВО ЧФ.

На 1 сентября 1948 г. 4-я истребительная авиадивизия ЧФ имела в своем составе: 60-й ИАП (Кача), самолеты Р-40, Р-63; 62-й ИАП (Бельбек), самолеты Р-40, Як-11; 329-й ИАП (Геленджик), самолеты Р-40, Як-11, Як-9; 241-й ИАП (Евпатория), самолеты Р-63, Як-11; 326-й ИАП (Сарабуз, Гвардейское), самолеты Р-40, Як-11; 39-ю ОАЭ (Кача).

На 1 января 1954 г. в состав Черноморского флота входило 130 боевых кораблей, катеров и подводных лодок, 186 боевых кораблей и катеров специального назначения. В состав ВВС Черноморского флота входили: 4-я истребительная авиадивизия (6-й и 241-й ИАП в Каче, 661-й ИАП – в Песчаном); 49-я истребительная авиадивизия (62-й и 628-й ИАП в Бельбеке, 633-й ИАП на Херсонесе); 527-я истребительная авиадивизия (329-й, 326-й, 1727-й ИАП в Керчи); 181-я истребительная авиадивизия (53-й, 351-й, 925-й ИАП в Евпатории). Всего 245 истребителей МиГ-17 и 88 истребителей МиГ-15. Наземные средства ПВО включали в себя: 144 орудия калибра 100 мм, 70 – 85-мм, 24 – 57-мм, 106 – 40-мм и 37-мм, 34 прожектора сопровождения, 40 полковых прожекторов.

В ходе сокращений 1960 г. управление дивизии, а также 433-й и 628-й авиаполки, вооруженные истребителями МиГ-17, были расформированы, а 62-й авиаполк, вооруженный истребителями МиГ-19СВ и МиГ-19П, передан в состав 1-й дивизии ПВО. С поступлением на вооружение истребителей-перехватчиков Су-15 авиапарк полка в 1968 г. был обновлен, а в начале 1990-х гг. 62-й авиаполк ПВО в Бельбеке начал перевооружаться истребителями Су-27. Полк успел получить 14 новых машин, параллельно продолжая эксплуатировать Су-15ТМ, полученные в 1974–1976 гг.

Несколько слов стоит сказать о 181-й истребительной авиадивизии (53-й, 351-й и 925-й ИАП). Закончив войну в Германии, с ноября 1945 г. 53-й ИАП базировался в Крыму. В мае 1953 г. 181-я истребительная дивизия была передана в состав ВВС ЧФ. 53-й ИАП, вооруженный истребителями МиГ-15, в феврале 1957 г. был передан в ПВО страны. В августе– сентябре 1960 г. на базе части, с 1952 г. дислоцировавшейся в Евпатории, был сформирован 349-й зенитный ракетный полк ПВО. В 1967 г. полк в дополнение к ЗРК С-75 получил комплексы С-125, а в июле 1968 г. был развернут в 206-ю ракетную бригаду. В 1975 г. в бригаду поступили ЗРК С-200 «Вега», группа дивизионов которых развернулась севернее Евпатории, близ поселка Черноморское.

Наименование «Евпаторийского» (с сохранением ордена Александра Невского) формирование ПВО с управлением в Евпатории получило в составе Вооруженных сил Украины. К 2011 г. 206-я зенитно-ракетная бригада базировалась в районе Евпатории и имела 10 ракетных дивизионов, два из которых были оснащены комплексами С-200, два – С-75 и шесть – С-125.

Летом 1946 г. в Крыму был сформирован 1007-й зенитный полк, оснащенный 100-мм пушками КС-19. Полк был переведен в Большой Севастополь. В 1958 г. на базе полка был сформирован 1007-й зенитный ракетный полк, базировавшийся также в Севастополе. Первоначально он был оснащен ЗРК С-75.

В июне 1961 г. на базе полка была сформирована 174-я зенитная бригада, оснащенная комплексом С-125. В 1969 г. ряд дивизионов бригады получили С-200 взамен С-125.

К 1991 г. 174-я бригада 8-й отдельной армии ПВО, состоявшая из семи ракетных дивизионов, базировалась в Большом Севастополе. Два дивизиона были оснащены комплексами С-200, пять дивизионов – комплексами С-75. В системе управления бригада имела АСУ «Сенеж-М».

В начале 1991 г. в бригаду поступили ЗРК С-300ПС.

С ноября 1944 г. ПВО Севастополя обеспечивал 1-й гвардейский зенитный полк. В мае 1949 г. он получил наименование 1014-го гвардейского Севастопольского зенитного полка и вошел в 100-ю зенитную артиллерийскую дивизию Черноморского флота.

С конца 1961 г. по начало 1962 г. полк был перевооружен на ЗРК С-75 и в мае 1962 г. заступил на боевое дежурство в районе Феодосии.

Во второй половине 1966 г. полк получил и поставил на боевое дежурство ЗРК С-200 «Ангара», а во второй половине 1970-х гг. их заменили С-200 «Вега».

В 1990 г. 1014-й гвардейский Севастопольский ракетный полк дислоцировался в районе Феодосии. Он состоял из 6 дивизионов, два из которых были оснащены комплексами С-200, а четыре – С-75.

В начале 1991 г. в полк стали поступать ЗРК С-300ПС.

В 1960-х гг. «для наращивания маловысотного радиолокационного поля в интересах Войск ПВО страны в составе ЧФ находились: три корабля воздушного наблюдения (КВН), переоборудованных из ТЩ пр. 248, с РЛС МР-500; две подводные лодки радиолокационного дозора пр. 64 °C-149, С-151, с РЛС МР-200.

На 31 декабря 1965 года в составе ЧФ 6 кораблей 150-й ЮРК, вооруженных ЗРК (КРЛ “Дзержинский” – ЗРК “Волхов”; БПК “Комсомолец Украины” – 2 ЗРК “Волна”, ГБПК “Сообразительный” – 2 ЗРК “Волна”; БПК “Проворный” – 2 ЗРК “Волна”; БПК “Отважный” – 2 ЗРК “Волна”; ЭМ “Бравый” – ЗРК “Волна”), Всего 10 комплексов.

В мае 1968 года для повышения боевой устойчивости сил и объектов флота от ударов низколетящих самолетов, учитывая опыт войны 1967 года на Ближнем Востоке, на флоте установлены 252 нештатные установки МЗА и ЗПУ (12,7– 57 мм). Из них 160 на береговых объектах и аэродромах, 92 – на кораблях и вспомогательных судах флота. На кораблях расконсервированы и введены в строй 62 АУ калибра 14,5—57-мм. Отработаны расчеты нештатных МЗА и ЗПУ. 25 % нештатных установок постоянно несут боевое дежурство на ПВО…

Корабельные средства ПВО: ЗРК – 43, ЗАК – 247, ПЗРК – 41. Береговые средства ПВО: ЗРК – 8, ЗАК и ЗУ – 132, ПЗРК – 88. Всего целевых каналов на флоте – 296. Флот способен при отражении первого массированного удара уничтожить до 39 воздушных целей…

На 10 октября 1983 года Черноморский флот для решения задач ПВО имел: 73 корабельных ЗРК, в том числе 34 коллективной обороны; 272 корабельных ЗАК и ЗУ; 8 ЗРК “Стрела-10”, 12 ЗСУ “Шилка”; 142 береговые зенитные артиллерийские и пулеметные установки (192 ствола). Для усиления объектовой ПВО кораблей и береговых частей на флоте имелось 68 корабельных установок МТУ-4 для применения ПЗРК “Стрела-3”, 88 ПМ ЗРК “Стрела-2,3” в частях БРАВ и ПА, ВВС.

На январь 1985 года флот имел 71 корабельных ЗРК (2 “С-300Ф”, 9 “Шторм”, 23 “Волна”, 36 “Оса-М (А)”, 1 “Ураган”), 320 ЗАК, 8 расчетов КПУНИА, к решению задач РЛД подготовлено 19 кораблей.

На 1 декабря 1987 года Черноморский флот по вопросам противовоздушной обороны взаимодействовал с 8-й и 19-й ОА ПВО, ВВС ОдВО, ПВО НРБ.

В течение всего этого времени ПВО Черноморского флота поддерживалась на таком уровне, что была способна уничтожить до 50 самолетов в первом массированном авиационном ударе противника»[32]32
  Российский Черноморский флот. Исторический очерк / Коллектив авторов. Симферополь: ДИАЙПИ, 2008. С. 548–550.


[Закрыть].

До 1979 г. в отдельном полку морской пехоты ЧФ была зенитно-ракетная батарея в составе взвода ЗСУ-23—4 «Шилка», зенитного ракетного взвода, оснащенного комплексом «Стрела-1» на боевых машинах 9А31, созданных на базе БРДМ. В каждом батальоне морской пехоты был ЗРВ, вооруженный ПЗРК «Стрела-3» 9к34.

С 1979 г. в бригаде был развернут зенитно-ракетный артиллерийский дивизион. В составе ЗРАД были две батареи ЗСУ-23—4 «Стрела-10» на базе МТЛБ.

Как уже говорилось, в 1989 г. в состав Черноморского флота была введена Горловская мотострелковая дивизия Береговой обороны. В составе дивизии имелся 2530-й зенитно-ракетный полк, на вооружении которого состояли ЗРК «Оса» и «Игла И-1». В мотострелковых полках – зенитно-ракетные дивизионы двухбатарейного состава ЗРК «Игла» на базе БМП-2, БТР и ЗУ-23—2.

В 1972 г. на мысе Херсонес в Большом Севастополе началось строительство РЛС «Днепр», входившей в ОРТУ СПРН (Отдельный радиотехнический узел системы предупреждения о ракетном нападении) «Николаев».