Текст книги "«Непотопляемый авианосец» Крым. 1945–2014"

Дальность ракет 3М55 «Оникс» по комбинированной траектории – 30 км, а по низковысотной – до 120 км. Вес боевой части 200 кг.

В конце 2009 – начале 2010 г. два комплекса «Бастион» поступили на вооружение 25-го отдельного ракетного дивизиона 11-й Отдельной береговой ракетно-артиллерийской бригады (поселок Уташ Краснодарского края, близ Анапы).

Последний, третий, комплекс (СПУ и т. д.) был получен в середине января 2011 г. По вполне понятным соображениям флотское начальство приказало считать одну СПУ «Бастиона» целой батареей.

С мыса Херсонес комплекс «Бастион» может обстреливать все цели в центральной части Черного моря вплоть до турецких пляжей, включая район Одессы. Так что сейчас все пункты базирования остатков украинских ВМС, как существующие, так и перспективные, оказались в зоне поражения ракет «Оникс».

Глава 3
Подземный Севастополь

Рассказать о достопримечательностях Севастополя может без проблем любой культурный человек, пусть даже ни разу не побывавший в Крыму. Памятники Затопленным кораблям, адмиралу Нахимову, здание Панорамы, собор в Херсонесе известны многим людям. Но есть и второй Севастополь, о существовании которого большинство жителей первого Севастополя имеют весьма смутное представление. Речь идет о грандиозном подземном городе. По оценке местных диггеров, его площадь превышает 350 тыс. кв. м.

Видимая сторона подземного Севастополя незаметна для приезжего человека, пока опытный краевед не покажет ему пальцем «на покрытые ржавчиной стальные двери, полуобвалившуюся каменную кладку или заросшие плющом решетки, где надежно скрыт от постороннего глаза невидимый, но существующий вне нашего сознания “затерянный мир”. Впрочем, для некоторых севастопольцев – людей специфических профессий – этот мир реален и осязаем. Однако, будем объективны, полной картины подземного Севастополя, наверное, не существует вообще. Городские коммунальные службы знают “свои” канализационные коллекторы и тоннели теплотрасс, электрики и связисты – кабельные штольни, специалисты гражданской обороны – бомбоубежища, военные – “свои” командные пункты и арсеналы.

Но есть и такие сооружения, которые не принадлежат никому, о которых забыли. А они существуют и порой напоминают о себе, когда вдруг посреди улицы начинает проседать асфальт. Когда и для чего вгрызались здесь люди в скальный грунт?»[39]39
  Материалы сайта: http://sevdig.sevastopol.ws/stat/pod_sev.html


[Закрыть]

Создавать подземные сооружения в Севастополе начали сразу после его основания. Разумеется, использовались и многочисленные естественные пещеры в крутых скалистых берегах бухт. Десятилетиями их расширяли и углубляли, превращая в подземные пороховые погреба и артиллерийские лаборатории, арсеналы и склады. Аналогичные сооружения строились и на прикрывавших подступы к Севастополю фортах и батареях. Город рос, и вместе с ним разрастался и совершенствовался его подземный «двойник».

К началу Крымской войны общая площадь подземных сооружений Севастопольской крепости превысила 25 тыс. кв. м. В них размещались снаряды и порох, продовольствие и войсковое имущество. Кроме того, в условиях, когда на улицах города непрерывно рвались вражеские бомбы, это были надежные укрытия для гарнизона и гражданского населения. Так, только в подземных казематах Николаевской батареи могло укрыться около 10 тысяч человек.

Красные военморы занялись проектированием и постройкой подземных военных объектов в Севастополе в середине 1930-х гг. В первую очередь создавались склады для хранения боеприпасов, командные пункты и узлы связи. На западном берегу Южной бухты в 1934 г., в тоннеле на глубине 30 м, была оборудована подземная телефонная станция «АТ С -175». На безопасном расстоянии от города, в пустынном тогда районе Юхариной балки, был построен подземный склад химических боеприпасов и боевых отравляющих веществ, в Троицкой балке – огромный для того времени подземный комплекс центрального торпедного арсенала флота.

В конце 1930-х гг. под центральным городским холмом началось строительство транспортного тоннеля, который должен был соединить между собой улицы Ленина и Фрунзе (ныне – Большая Морская).

Но самыми «обжитыми» в годы войны были, пожалуй, знаменитые инкерманские штольни, где еще с прошлого века добывали известняк для строительства Севастополя. Этих штолен в окрестностях Инкермана было около двух десятков, протяженностью до 150 м каждая. До войны здесь размещался филиал артиллерийского арсенала Черноморского флота, а с началом обороны был оборудован подземный госпиталь на 3 тысячи коек, хлебозавод, мастерские по пошиву обмундирования для войск, убежища для гражданского населения.

Особый интерес представляет собой объект «Крот», строительство которого началось в середине 1930-х гг. в районе Георгиевской балки. Это была подземная тепловая электростанция – 4—5-этажный подземный лабиринт общей площадью около 30 тыс. кв. м. Там находились два турбогенератора мощностью по 25 тыс. киловатт в двух подземных машинных залах, мельницы для размола топлива – каменного угля, бункеры для его хранения, трансформаторные и насосные станций, помещения обслуживающего персонала.

Достроили объект «Крот» только в 1950-е гг.

В нижней части горы имеется три портала (один не достроен), в которые ведут железнодорожные пути, на вершине горы – множество бетонных сооружений, построенных в 1950-х гг. Эти сооружения покрыты гудроном и по проекту должны были быть засыпаны вровень с землей.

Особо впечатляют две дымовые трубы диаметром метров по пять каждая, которые заканчиваются на уровне земли. Изнутри они выложены огнеупорным кирпичом, верхний пролет труб составляет 30–40 м. Наверху имеется бетонная конструкция, внутри которой вертикальная шахта 10–12 м в диаметре.

К 2010 г. часть подземных сооружений принадлежала Севастопольской ТЭЦ, остальное, как и везде, расхищались «металлистами». Украинские власти планировали на базе объекта соорудить подземную атомную электростанцию.

В 2010 г. в подземных сооружениях объекта «Крот» режиссер Федор Бондарчук снимал эпизоды кинофильма «Обитаемый остров».

Начало «холодной войны» не могло не привести к усилению строительства подземных сооружений. Согласно американскому плану нападения на СССР с кодовым названием «Дроп шот», на Севастополь предполагалось сбросить 12 ядерных боеголовок: одну на Инкерман, одну на Балаклаву, остальные по самому городу – главной базе Черноморского флота. Ну а в завершающей стадии операции для оккупации района Севастополя предназначалась целая американская дивизия.

В конце 1940-х – начале 1950-х гг. в Клеопиной балке в Инкермане на базе жидкого топлива по чертежам проектной организации ВМП-30 были восстановлены старые и построены новые подземные резервуары с системой приема топлива с железнодорожных цистерн и подачи его на корабли. Реализация этого проекта с использованием новейших технологий позволяла Черноморскому флоту укрыть и защитить от ядерного оружия десятки тысяч тонн нефтепродуктов.

Огромное значение для строительства подземного Севастополя имели Постановление Совмина СССР № 2716–1013 от 11 июня 1952 г. по укрытию населения и важнейших объектов города Севастополя и директивы начальника Морского Генерального штаба № 1/13029сс от 3 января 1953 г.:

«Учитывая пересеченный рельеф местности, наличие закрытых удобных бухт, важность города Севастополя как главной базы Черноморского флота, Совет Министров СССР в 1952 году принял Постановление № 2716–1013, по которому целому ряду министерств и ведомств надлежало построить в 1953–1960 годах следующие подземные сооружения.

Исполкому Севастопольского горсовета:

1. Убежище для населения центрального района города на 8000 чел. (отдельная программа – 7 убежищ).

2. Три подземных защитных резервуара на 2000 м² каждый (В-1, В-2, В-3).

3. Защищенную бельбекскую насосную станцию по перекачке воды.

4. Реконструировать подземное КП Севастопольского исполкома.

Министерству судостроительной промышленности СССР:

1. Убежища для населения Корабельной стороны на 8000 чел. (отдельная программа – 5 убежищ).

Министерству связи СССР:

1. Подземную междугородную телефонную, телеграфно-телефонную станцию.

2. Узел почтовой и радиотрансляционной связи.

Министерству промышленности и продовольственных товаров СССР:

1. Хлебокомбинат на 40 т хлеба и 1 т сухарей в сутки.

2. Продсклад № 1 на 2500 т.

3. Продсклад № 2 на 2500 т.

4. Мелькомбинат на 2000 т.

Министерству рыбной промышленности СССР:

1. Холодильник на 3000 т в районе Инкермана.

2. Холодильник на 600 т в районе б. Южной.

Министерству энергетики СССР:

1. Реконструировать подземную электростанцию на 14 Мгв.

Всего на строительство укрытий для населения города и важнейших объектов Совет Министров СССР запланировал выделить в 1953–1960 годах капиталовложений на сумму 332 млн руб.»[40]40
  Иванов В.Б. Тайны Севастополя. Книга 2. Тайны подземные. Севастополь: КИЦ «Севастополь», 2005. С. 50–51.


[Закрыть].

Все укрытия были хорошо защищены. Так, к примеру, подземный защищенный пункт управления инженерно-строительной службой флота должен был обеспечить защиту от прямого попадания ФАБ-2500 и наземного взрыва атомной бомбы мощность 20–40 кт на расстоянии 300 м от эпицентра. Площадь служебных помещений пункта ориентировочно составляла 250–300 м² на 15–20 комнат. Также предусматривались котельная, дизельная, фильтро-вентиляционная и другие вспомогательные сооружения общей площадью порядка 1000 м².

Любопытны склады химвооружения:

– подземный склад химического имущества в бухте Юркино;

– подземный склад химического имущества на 130 вагонов в селе Кутузово;

– подземный склад на 30 вагонов в районе Манжап-Кале;

– склад химического отдела, бывший рефрижератор в Упатовой балке.

Из 32 310 человек личного состава Черноморского флота подлежало укрытию 30 225 чел. Из них 5830 человек – на КП, 11 940 чел. – в убежищах 1-й категории и 2420 чел. – в убежищах 2-й категории.

Интенсивное строительство подземных сооружений велось в 1953–1958 гг. Но с 1959 г. выделение средств было приостановлено, из-за чего многие подземные сооружения остались недостроенными, и их законсервировали. Некоторые из них позже были приспособлены под различные склады или стали использоваться не по прямому назначению.

Строительство многочисленных подземных сооружений продолжалось до самого распада СССР. Так, в середине 1970-х гг. было решено построить новый защищенный командный пункт Черноморского флота.

Из трех возможных вариантов главнокомандующий ВМФ СССР адмирал Горшков выбрал район восточного склона горы Шаан-Кая («Гора-мишень») восточнее Балаклавы.

По расчетам экономистов, строительство КП в этом месте обходилось дешевле, чем в других местах. Да и природный монолит скалы крепче, чем искусственный. Для выполнения этой грандиозной фортификационной задачи был сформирован специальный горнопроходческий батальон. А в помощь ему были приданы подразделения треста «Донецкшахтпроходка», имевшего большой опыт сооружения бетонированных шахт для баллистических ракет.

В 1977 г. на лесистой высоте в районе урочища Алсу развернулась большая стройка. К будущей стройплощадке протянули дорогу. Справа от нее разместили воинскую часть с большим автопарком, чтобы не вызывала подозрений интенсивность движения на трассе Ялта – Севастополь.

Севастополь тогда был закрытым городом. Всех иностранцев, а также соотечественников, прописанных вне пограничной зоны, высаживали и заворачивали обратно на Ялту еще под Гончарным, в 5 км южнее «Объекта 221».

В лесу появились проволочные заграждения и патрули. По легенде, они охраняли имущество детского лагеря «Алсу-2» (в межсезонье использовавшегося также для размещения военных строителей).

Для улучшения комфорта, а заодно и для создания правдоподобного объяснения сущности строительства в Алсу был возведен 4-этажный корпус с многочисленными вспомогательными постройками и сооружениями (включая столовую на 250 мест, овощехранилище, очистные сооружения, подземный водозабор, линии электропередач и трансформаторные подстанции), забором и контрольно-пропускным пунктом. Местным «по секрету» говорили, что строится секретный военный учебный центр.

«При строительстве КП в скальных породах предстояло выработать сотни тысяч кубометров тяжелого грунта. Общая площадь помещения 13,5 тысяч квадратных метров. В горном массиве предусматривалось сооружение трех блоков помещений. В первых двух блоках размещались все основные командно-управленческие службы. Размеры каждого из блоков составляли: высота и ширина 16 метров, длина 130 метров. Третий блок – технологический – имел меньшие размеры: высота 7,5 метров, ширина 6 метров, длина 130 метров. Все три блока соединялись между собой шестью проходными потернами с противооткольной облицовкой»[41]41
  Киселев Д. КП закрыт. Все ушло на слом // Материалы сайта: http://sevdig.sevastopol.ws/stat/alsu.html


[Закрыть].

В подземном сооружении под 180-метровой толщей скальных пород должны были разместиться узел связи, обеспечивавший связь через спутники с кораблями, находящимися в любой точке мирового океана; информационно-вычислительный центр; автономная система жизнеобеспечения (электростанция, емкости для воды и топлива, система вентиляции и регенерации воздуха, кухня-столовая, медпункт). Во внутренних помещениях могли разместиться сотни специалистов – штабных офицеров, связистов, обслуживающего персонала.

За пределами подземной части КП планировалось построить городок для размещения дежурных смен, охраны, обслуживающего персонала. Городок состоял из четырехэтажной казармы, котельной, столовой на 250 мест, овощехранилища, очистных сооружений, системы водоснабжения с подземным забором воды, мощной ЛЭП с подстанциями.

Подземная площадь трехблочного защищенного командного пункта Черноморского флота составляла более 13,5 тыс. кв. м, а площадь многоярусных подземных помещений комплекса – 22 тыс. кв. м. Длина пешеходных переходов комплекса превышала 3,5 км, а объем подземных помещений превышал 80 тыс. кубометров.

Общая площадь помещений четырехэтажного подземного здания первого блока составляла около 5 тыс. кв. м. Площадь помещений двухэтажного подземного здания третьего блока составляла более 1,5 тыс. кв. м. Для того чтобы попасть в подземный мозговой центр КП Черноморского флота, необходимо было сначала проделать путь в 1,5 км.

«В 1991-м украинский президент Леонид Кравчук и “патриотическая” Верховная Рада декларировали не только независимость Украины, но и ее безъядерный статус. По новым украинским понятиям, защищенный командный пункт оказался совершенно не нужен. Но деньги на строительство “Объекта 221” уже были заложены в бюджет-1991, а потому строительство продолжалось. В 1992-м финансирование было прекращено, и объект законсервировали.

С 1992 по 1998 год продлился мучительный период поисков нового, мирного применения бункера. Ряд предпринимателей выступал с предложениями размещения в Алсу предприятий по разливу минеральной воды и/или спиртных напитков. Высказывались, в частности, здравые суждения о перспективности перепрофилирования “Объекта 221” в винзавод. Но местные власти с достойным лучшего применения упорством блокировали любые инициативы.

Среди местных жителей ходят легенды, что подземелья объекта использовали для тренировок бойцы организованной преступной группировки Е. Поданева. Но после гибели “крестного отца” защитить “медную гору” от мародеров стало некому. И в 1998-м начали грабить.

С точки зрения банального постсоветского энтузиаста-металлиста, “Нора” представляла собой перспективнейшее месторождение черных и цветных металлов. На всю полукилометровую длину подводящих потерн были протянуты медные силовые провода и кабели связи. Чтобы оценить массу меди, приведу количество “полок”, на которые были уложены кабель-трассы. В каждой из двух потерн вдоль одной стены были смонтированы 10 ярусов стальных “полок”, каждая из которых могла нести более 5 кабелей наружным диаметром 60 миллиметров. Кроме потерн, кабель-трассы входили во все три блока и разводились внутри.

Но это – цветной металл. А был еще черный. Броневые ворота на порталах и броневые же защитно-герметические двери на входах в блоки. Стальная обшивка наиболее ответственных стен и стальная арматура всех прочих перегородок и перекрытий. Стальные герметические двери, люки и сальники. Стальные трубопроводы разнообразного назначения. Шутка ли, по некоторым свидетельствам, проект предусматривал даже бензопроводы!

Добавим стальные лестницы. Железными маршами связывались между собой все 5 этажей подземного сооружения. Кроме того, на самую вершину горы выводили две 180-метровые винтовые лестницы… Общая масса металла исчислялась килотоннами!

Разграбление достигло индустриальных масштабов. В потерны въезжали на мотоциклах и мотороллерах. Внутри монтировали временные электросети, от которых питали светильники, отбойные молотки и варочные трансформаторы. Впрочем, большей популярностью пользовалась ацетилен-кислородная технология»[42]42
  Киселев Д. КП закрыт. Все ушло на слом // Материалы сайта: http://sevdig.sevastopol.ws/stat/alsu.html


[Закрыть].

Глава 4
Подземная база подводных лодок в Балаклаве

В 1954 г. на западном склоне Балаклавской бухты в строжайшей тайне началось строительство защищенного укрытия для подводных лодок и завода по их ремонту. Сооружение получило название «Объект № 825» (позже – ГТС[43]43
  ГТС – городская телефонная станция – глупая «деза» советского периода.


[Закрыть] 825).

Первоначально работы велись силами строительных частей Черноморского флота, а с февраля 1956 г., по личному распоряжению Н.С. Хрущева, основные работы выполняли коллективы Московского и Харьковского метростроя.

Строительство завода продолжалось с 1954 по 1963 год. В толще горы Таврос (в переводе с тюркского – «пустая») была пробита 600-метровая штольня-канал глубиной 8 м и шириной от 8 до 24 м, рядом с которой выбиты производственные цеха, док и подсобные помещения.

Общая площадь всех помещений составляла около 15 тыс. кв. м. На предприятии были собственная хлебопекарня, склады для хранения продовольствия и горюче-смазочных материалов (вмещал до 9,5 тыс. т), госпиталь, имелся даже тир. На 2-м этаже располагался защищенный пункт управления подводными силами ЧФ. По расчетам, автономное время жизни объекта достигало 30 суток.

Скальный грунт высотой 140 м является отличной естественной защитой, и, по расчетам специалистов, сооружение могло выдержать прямое попадание ядерного заряда мощностью 100 килотонн. За счет этого обстоятельства объект отнесли к первой категории защиты. Помещение завода выдалбливалось в скале и покрывалось железобетоном.

До середины 1980-х гг. комплекс функционировал как отдельная воинская часть со штатом командира капитана 2-го ранга. Все военнослужащие, рабочие и служащие части, поскольку они работали под землей на вредном производстве, имели льготы – сокращенный рабочий день и ежедневный стакан молока.

Позже подземный комплекс организационно вошел в состав судоремонтного завода № 331, имевшего неофициальное название «Металлист».

Искусственное «гнездо» для подводных лодок имело укрытия для семи подлодок пр. 613, а также вырубленный в скальном грунте подземный сухой док, где производился капремонт лодок. Первоначально проектом предусматривалось создание под землей комплекса сухих доков, где одновременно могли доковаться 4 подводные лодки. Но проект этот так и не был реализован.

Из Балаклавской бухты подводная лодка своим ходом заходила в начало канала, проходила батопорт и далее перемещалась специальной системой тросов, лебедок и крутящихся барабанов по полукилометровой штольне.

Весь комплекс представлял собой уникальное сооружение, комбинированно построенное как в подводной части Балакалвской бухты, так и на уровне воды в скале высотой 130 м.

В противоатомном отношении завод имел первую категорию устойчивости с пробивкой скального грунта высокой степени защищенности и обеспеченности. Завод имел подземный сухой док длиной 80 м, шириной 10 м и глубиной 7,5 м, большие производственные площади и комбинированный подводный канал для захода подводных лодок как в надводном, так и в подводном положении.

Вся инфраструктура подземного комплекса позволяла, полностью изолировав себя от внешнего мира с перекрытием подводных шлюзов, автономно производить ремонт лодок, выпуска их через специальный шлюз прямо в море, а также укрывать в штольнях при ядерном ударе около тысячи человек.

Канал длиной свыше 500 м проходил насквозь через гору. Рядом размещалась производственная потерна длиной 300 м.

Наибольший диаметр штольни составлял 22 м, глубина канала 7,5 м. Со стороны бухты вход в штольню перекрывался многотонным плавучим батопортом, который поддували воздухом, и он всплывал, что позволяло полностью закупорить подземный объект. Ботопорт был изготовлен по специальному проекту на механическом строительном заводе № 54. Такой же ботопорт, но меньшего размера, был установлен в подземном сухом доке.

Лодку затягивали в канал с помощью лебедок (своим ходом входить запрещалось, вибрация могла разрушать стены сооружения), заводили в док, после этого всплывал еще один (третий, малый) батопорт, отделяющий док от канала.

Мощные насосы за 3 часа откачивали из дока всю воду. Лодка опускалась на кильблоки, вокруг корпуса ставили деревянные леса. Говорят, что после откачки на дне оставалось такое количество рыбы, что ее раздавали рабочим и развозили по воинским частям. Длина дока составляла около 100 м. В доке осуществлялся полный ремонт подводной лодки примерно за 3–4 недели.

Выход из подземного комплекса в открытое море также перегораживался ботопортом, который отводился в сторону, выпуская подлодку. Вход в подземный комплекс со стороны Балаклавской бухты был так хорошо замаскирован, что его невозможно было заметить даже с близкого расстояния.

Технической особенностью комплекса была дугообразная форма канала и дока. Таким образом, облегчалось обслуживание стоявших там подводных лодок. В одной стороне канала работали специалисты, загружавшие торпеды, а в противоположной стороне находился цех, где торпеды готовили к использованию (заряжали кислородом и т. д.). Затем по рельсовым путям на тележках торпеды доставлялись в любую часть штольни для загрузки на подлодку.

Также в комплексе имелись модные генераторы, от которых подводные лодки заряжали свои аккумуляторные батареи. Осуществлялся подвод воды и солярки. Подводная лодка, придя с боевой службы, могла пройти все необходимые виды техобслуживания и ремонта, а затем выйти в полном снаряжении из подземного комплекса.

В комплексе работало около 100 человек промышленно-производственного персонала, 38 доковых рабочих, 42 человека входили в состав группы технических систем, которые, в частности, обслуживали инженерные системы комплекса. 47 человек подразделения ВОХР несли постоянную службу на трех постах: на входе и выходе из тоннеля и возле дока.

Рядом со штольней находился склад торпедного оружия и хранилища для ядерных боеприпасов. На подземном складе топлива хранилось до 4 тыс. т нефтепродуктов. Под защитой многометровой толщи скального грунта из хранилища по узкоколейному рейсовому пути подвозили и загружали с подземного причала на подводные лодки торпеды, ракеты, артиллерийские боеприпасы. Там же находилась мастерская по профилактическому осмотру и ремонту узлов и деталей кораблей. Запасной выход из канала закрывался сборными железобетонными плитами толщиной 2 м, длиной 10 м и высотой 7 м.

Стоимость строительства «Объекта № 825» составила 67 млн рублей (в ценах 1960-х гг.).

Подземный завод имел возможность проводить ремонт торпедных подводных лодок проектов А615, 613, 633, 633РВ.

К 1 апреля 1967 г. в Балаклаве базировалась 155-я Констанцская ордена Ушакова I степени бригада подводных лодок. В ее составе имелось 13 средних подводных лодок, из них 8 – пр. 613 (С-66, С-70, С-74, С-100, С-230, С-234, С-243, С-348), три ракетные пр. 644 (С-46, С-69, С-162), две пр. 640 (С-149, С-151), один 353-й экипаж средней подводной лодки и плавучая база «Буг».

Кроме того, на Балаклаву базировалась 27-я бригада, состоявшая из 12 малых подводных лодк пр. А615, из которых 4 находились в консервации (М-261, М-269, М-296, М-353) с 436-м и 437-м экипажами конвервации; 7 лодок постоянной готовности (М-260, М-262, М-295, М-297, М-298, М-299, М-300); учебная подводная лодка М-351 и плавбаза «Эльбрус».

Обе бригады входили в состав 1-й дивизии подводных лодок. Дивизия «базировалась в трех городах Крыма – в Севастополе, Балаклаве и Феодосии, имела в своем составе 47 подводных лодок, из них больших – 1, средних – 34, малых – 12. Суммарный торпедный залп дивизии по морским и береговым целям – более 400 торпед, ракетный залп – 6 крылатых ракет П-5Д. Миноподъемность дивизии – более 400 мин, состоящих на вооружении на период создания дивизии, учитывая противолодочные и противокорабельные торпеды для стрельбы на самооборону»[44]44
  Захар В.Р., Ничик Ю.М. Подводные силы Черноморского флота. Севастополь: Рибэст, 2012. С. 175.


[Закрыть].

«В начале 80-х гг. прошлого столетия специалисты штаба местной обороны Севастопольского гарнизона произвели специальные расчеты, что ожидает Балаклаву и базирующиеся там подводные лодки при нанесении вероятным противником ядерного удара.

Начальник инженерной службы Севастопольского гарнизона подполковник В. Семенов, главный специалист по расчетам вероятных последствий применения противником оружия массового поражения, представил неутешительные выводы:

“Гипотетически при взрыве в центре Балаклавской бухты ядерной бомбы мощностью в одну мегатонну, помимо огненного шквала до несколько тысяч градусов, огромных уровней радиации – десятки тысяч рентген, – столб воды мог взметнуться на десятки метров, засосав в горло бухты миллионы тонн воды Черного моря. Уровень воды в Балаклавской бухте поднялся бы на десятки метров, затопив все живое, и удерживался бы так до получаса. Не говоря о других катастрофических последствиях ядерного взрыва, можно предположить, что после такого взрыва ничего живого в Балаклаве не могло остаться”»[45]45
  Иванов В.Б. Тайны Севастополя. Книга 2. Тайны подземные. С. 60–61.


[Закрыть].

На взгляд автора, подобные предположения, мягко говоря, сильно преувеличены. Начну с того, что при взрыве из Балаклавской бухты было бы выброшено значительное количество воды, а затем в течение десятков минут происходил бы вток воды через узкий проход к бухте. Ну а к этому времени перепад давления исчезнет, и к моменту окончания притока внешней воды уровень в бухте поднялся бы на 1–4 м, не более, а никак не на десятки метров. Ну а если говорить о конце 1950-х – середине 1970-х гг., то вероятность попадания мегатонной боевой части МБР точно в центр Балаклавской бухты составляла около 5—10 % при тогдашних КВО американских ракет.

Тем не менее командование Черноморского флота планировало провести быстрый вывод подводных лодок в случае начала войны или даже в угрожаемый период. Так, в 1966 г. в Балаклаве было проведено совместное учение с подъемом по боевой тревоге и экстренным рассредоточением кораблей на рейде Балаклавы. Общее время выхода девяти лодок из бухты составило 1 ч. 30 мин.

С выводом сил на рейд Балаклавы шло их оповещение об угрозе воздушного нападения, лодки погружались в точках рассредоточения, время погружения 10 минут не устроило командование флота.

Почему только 9 подводных лодок? А остальные 16? Дело в том, что часть подводных лодок должна была находиться на боевом дежурстве в море, часть лодок – в подземном укрытии, а законсервированными лодками в случае внезапного нападения пришлось бы пожертвовать.

Международная ситуация в 1960—1980-х гг. практически исключала внезапную ядерную атаку США на СССР. Началу войны должен был предшествовать какой-либо международный кризис. Но даже и в случае решения Белого дома внезапно начать войну уровень советской разведки позволял по крайней мере за несколько часов дать предупреждение стратегическим силам и флотам. Так что Балаклава была достаточно надежной базой подводных лодок во всех ситуациях, возможных в тот период.

«Объект 825» вступил в строй в 1961 г. В 1967 г. в производственной части был оборудован защищенный командный пункт дивизии подводных лодок. Завод прекратил свою работу в 1993 г., а в марте 1995 г. с балаклавского рейда была выведена последняя подводная лодка.

В течение нескольких лет и завод, и база подводных лодок подвергались тотальному разграблению. Лишь в 2002 г. в подземных помещениях началось обустройство музейного комплекса «Балаклава» под эгидой Центрального музея Вооруженных сил Украины. Музей в подземном комплексе был открыт для посещения 1 июня 2003 г.

Музей интересен, хотя с экспонатами негусто. Зато повсеместно выпячивается «тысячелетняя история» украинского флота.