Текст книги "Мелодия для Мела"

Тем не менее, дверь она тщательно закрыла и обесточила квартиру, выключив рубильник в подъезде.

– Так будет надежнее, – сказала она.

– А документы ты не забыла? – спросил я. – В конце света документы могут дать главное преимущество.

– Все документы здесь, – она похлопала по сумке ноутбука. – Но что-то подсказывает мне, что нам они не потребуются.

Ева улыбнулась. Она и впрямь была очаровательна. И новая стрижка ей очень к лицу. Мы погрузили вещи в багажник, а ноутбук, жесткий диск и флейту сложили на заднее сиденье.

Над Одессой сгущались облака. Начинался дождь. Было в нем что-то необычное, в этом дожде, что-то угрожающее. Мы остановились на светофоре, и мне в глаза бросились плакаты, напечатанные на желтой бумаге черным шрифтом. Ими обклеены были все столбы, и благодаря сочетанию цветов, текст можно было прочесть издалека: «Судный день настал», – гласила надпись. Видимо, какой-то религиозный фанатик подкрался к истине слишком близко.

– Давай поедем быстрее, – сказала Ева, которая тоже увидела надпись на плакате.

Когда мы приехали, Мел и Макс уже упаковали вещи.

– Лео, я упаковал кое-какую твою одежду, кроме деловых костюмов. И все документы вот здесь, в боковом кармане.

– Вот и хорошо, – сказал я. – А то я уже с ужасом представлял себе, что буду собираться сейчас. Куда решили ехать?

– Надо направляться на Север, в сторону Киева. Там решим, что делать. Макс, когда эта штука достигнет Киева?

– Климатический коллапс начнется в Киеве через двое суток.

– За это время мы успеем получить визу, – сказал Макс. – Зоя обещала помочь. Я звонил ей. Она на пути в Париж, поймал ее в аэропорту. Все мои картины уже в Париже. Так что… можно отправляться в путь.

– Значит, теперь это называется «климатический коллапс»? – уточнил я.

– Именно так, – откликнулся Макс. – Ева, ты взяла мой ноутбук?

– Взяла. Вот.

– Ну через некоторое время мы будем точно знать, что к чему, – сказал Макс. – Можно ехать. Я введу информацию в компьютер по дороге.

– Мел, ты взял с собой свой последний шедевр?

– Да, конечно. Вот он.

Мел показал на аккуратную прямоугольную коробку: упаковщики оставили в мастерской достаточно картона и полиэтилена.

– Ну значит мы полностью готовы, – подытожил я. – Едем!

Мы закрыли квартиру, и я тоже выключил общий рубильник, обесточив ее. Надеюсь, с ней все будет в порядке, когда мы вернемся. Дождь на улице шел все сильнее.

– Интересно, будет ли работать вай-фай во время движения? – сказал Макс.

– Кое-где будет, – ответил Мел.

– У меня еще спутниковый интернет в ноутбуке, – сказал Макс. – Так что без связи не останемся. Да, кстати, вот у меня тут портативные рации есть. Как раз три штуки. Заряжаются от прикуривателя. Настроены на одну частоту. Так что мы сможем постоянно переговариваться.

– Отлично, – сказал я.

Мы расселись по машинам. Мел в свою Хонду, я – в Тойоту, а Ева и Макс – в Мицубиси. Я завел мотор, включил почти полностью разряженную портативную рацию в прикуриватель и проверил связь.

– Алло! Как слышно? Прием!

– Слышу хорошо, – откликнулся Мел.

– Отличная слышимость, – сказала Ева. – Макс подключился к интернету через спутник. – Буду сообщать новости.

– Поехали! – сказал я.

Мы тронулись. Дождь шел все сильнее.

Ева

Я села за руль, а Макс расположился на заднем сиденье. Как бы я хотела, чтобы рядом со мной сейчас был Лео. У меня даже была безумная мысль пересесть к нему. Но Макс должен был работать. И не мог вести машину. Получалось, что если я так поступлю, то подведу всех. Пришлось мне смирить порывы. Когда Лео сказал «Поехали!» я тронулась с места. Не выпуская друг друга из виду, мы выехали из города.

– Мелодии Лео уже звучат по всему миру! – сказал Макс.

Я взяла одной рукой рацию.

– Лео! Твои мелодии уже звучат во всем мире! Поздравляю! Ты стал самым популярным композитором на всех радиостанциях!

– Такой славе никто не позавидует, – откликнулся Лео.

– А что там в Киеве? Какая погода? – поинтересовался Мел.

– Погода что надо, – сказал Макс. – Я ввел данные в модель. Климатический коллапс в Киеве начнется через 75 часов. А в Одессе уже начинается. Но пик изменений через три часа. Мы успеваем уехать.

– Ладно. Давите на газ, ребята! – сказал Мел.

Мокрая трасса – не лучшее место для гонок. Мы уезжали от Одессы, и в зеркале заднего вида я наблюдала, как над родным городом сгущаются темные тучи. И вдруг молния прорезала небо над Одессой. Настолько огромная и настолько долгая, что мне стало по-настоящему страшно. Я никогда не видела молнии, которая неподвижно полыхает в течение тридцати секунд.

– Ты заметил? – спросила я Макса.

– Началось. Но это только самое начало, – откликнулся он. – Твое лицо появилось в облаках над Токио. У них будет то же самое в течение двух дней.

– Не хочется быть предвестницей конца света, – откликнулась я.

– Ты спасаешь тысячи людей от верной смерти… Предупреждаешь их. Это не так плохо, Ева.

– Ладно, работай, студент, – сказала я. – Лео, как ты там?

– Все отлично, Ева. Держись правее. По встречной много сумасшедших гонит в Одессу.

– Вижу, – сказала я и приняла чуть правее.

Макс, сидя позади меня, крикнул:

– Ева, дай мне рацию! Пожалуйста!

Я протянула ему рацию через плечо.

– Лео! – крикнул Макс. – Помнишь, я говорил насчет земной орбиты?

– Да, – ответил Лео.

– Земля уходит все дальше и набирает скорость! Мы больше не летим вокруг солнца.

– Думаешь, это моя музыка?

– Я уже ничего не знаю. Похоже, вся Солнечная система начала рассыпаться. Я смотрю астрономические сайты. Там просто паника. В центре солнца возникла дырка, и в этой дыре из солнечной плазмы формируются те образы, которые создают твои мелодии. Единорог, роза, пламя свечи, голова дракона, портрет Евы… Каждое появление портрета Евы ведет к дальнейшему разрушению солнца…

– Если моя музыка разрушает мир, почему мы сами еще целы?

– Это вопрос, – сказал Макс. – Но, кажется, я вижу впереди что-то похожее на ответ.

К нам приближалась волна света.

– Что это, Макс? – взвизгнула я.

– Северное сияние, прямо над поверхностью земли, – сказал Макс.

– Северное сияние?

– У меня нет другого объяснения.

Мы пересекли границу световой волны, и теперь ехали по сказочной местности: все вокруг было покрыто переливающимся светом, с деревьев и с травы летели искры, редкие капли дождя светились. Навстречу больше не попадались машины.

– Ребята, давайте сбавим скорость, – предложила я.

– Мы снизили скорость и поехали вперед осторожно. Сияние под колесами мешало видеть границу трассы. Легко было заехать на обочину и перевернуться. И этот свет становился все ярче. Наконец, он стал слепить так, что мы вынуждены были остановиться.

Я открыла дверь машины и осторожно поставила ногу на асфальт. Ничего не произошло.

– Солнечной системы больше нет, – сказал в рацию Макс. – Солнце рассеялось потоками частиц. Ничего больше нет. Планеты разбредаются в стороны… Это конец света.

Я протянула руку назад и взяла дедушкину флейту. Из машин вышли Лео и Мел. В руках у Мела была картина. Дождь прекратился. Теперь над нами сияло небо со звездами, и эти звезды ощутимо двигались. Правда, совсем не так, как мы привыкли. Сквозь переливающееся сияние, создающее вокруг нас туманную дымку, свет звезд казался колючим и неуютным.

– Что нам делать? – спросила я, глядя на Лео и Мела.

– Не знаю, – сказал Мел. – Мне кажется, мы тоже скоро исчезнем. Растворимся в пустоте.

Из машины вылез Макс, держа в руках ноутбук.

– Посмотрите на это! – сказал он. – Это все, что осталось от Солнца.

Мы склонились к экрану. Солнце представляло собой огромное облако светящегося газа, и это облако постоянно меняло очертания, становясь то моим портретом, то драконом, то единорогом, то розой, то пламенем свечи…

– Впечатляет, да? – сказал Макс.

– А что сделает с землей космический холод без солнца? – спросила я.

– Все замерзнет. Очень быстро, – сказал Макс. – Атмосфера охладится через пару дней. Мне нужно срочно переделывать свою модель. Я не учел в ней того, что солнце может исчезнуть.

– Ну что ж, – улыбнулся Мел. – Значит, тебе будет чем заняться в последние часы.

Мел сорвал упаковку со своей картины. В призрачном сиянии, исходящем с поверхности планеты, его полотно как будто бы ожило.

Какая-то сила подняла нас над поверхностью Земли, и мы повисли в сияющем полупрозрачном тумане. Или это поверхность планеты ушла из-под наших ног, потому что кто-то выключил силу тяготения?… Я почувствовала, что в руках у меня флейта, и осторожно достала ее из футляра.

– Смотрите, – сказал Макс.

И правда, было на что посмотреть. Земной шар удалялся от нас. Все дальше и дальше. Мы уже видели его так, как будто находимся на спутнике Земли.

– Почему мы еще живы? – спросил Мел, сжимая картину.

– Может быть, мы вовсе и не живы? – ответил ему вопросом Лео.

– Почему мы не замерзаем в космическом холоде? – спросила я.

В тот же миг поток холода окатил мое лицо, и я закашлялась.

– Лучше не думай об этом, – сказал с улыбкой Лео.

И холодный поток исчез. Земля улетала от нас все дальше, и, наконец, обратилась в точку. Вокруг нас сиял туман. Сквозь него были видны звезды. И ничего вокруг не было. Только пустота. И тишина. Такая тишина, какую не может услышать ни одно живое существо.

– Интернета больше нет, – сказал Макс. – Что же делать?!

Я поднесла к губам флейту и заиграла «Орфея и Эвридику». Печальная мелодия пронизывала пространство. Все слушали.

Когда я закончила, Мел спросил:

– Лео, о чем ты думал, когда сочинял вторую свою мелодию?

Лео немного помедлил с ответом.

– О Еве. Я вспоминал ее глаза и сравнивал их с небом, которым мы с тобой любовались и которое ты изобразил на этом полотне.

– А сможешь ли ты сочинить и сыграть на флейте то, что на моей картине? – спросил Мел. – Сможешь ли ты сочинить мелодию, которая будет обо всех нас и об этом пейзаже?

Лео протянул руку, чтобы взять флейту.

– Не урони, – сказала я, передавая инструмент.

Лео улыбнулся, кивнул мне. Он закрыл глаза, сосредоточился. И заиграл. От этой мелодии у меня по коже забегали мурашки. Мне показалось, что он воплотил в музыке всю меня, до последней клеточки… А потом это ощущение прошло, и сменилось чувством, что я улетаю в картину, нарисованную художником со странным именем Мел.

А потом в мелодии появился сам Мел, и я вдруг всей кожей ощутила его душу, в мелодию прокрался и Макс со своим ноутбуком, но ему Лео уделил немного внимания. И, наконец, в мелодии, которая все еще звучала, я почувствовала самого Лео. Именно такого Лео, в которого я влюбилась без памяти, такого Лео, который не может ответить мне взаимностью. Во всяком случае, пока не может. Но ведь мир, в котором мы жили, растворился… А мы – остались. Так что возможно всё. ВОЗМОЖНО ВСЁ!

Мелодия завершилась. Мы стояли на вершине пологого холма. Мел сжимал в руках свою картину. Вдалеке паслись стада, дымили трубы хижин, белела каменная башня, лазурное море плескалось у берегов…

Макс, по-прежнему держа ноутбук в руках, сел на траву и ощупал ее руками. Все было реальным. Реальнее некуда.

– Спасибо, что дала поиграть на флейте, – сказал Лео, протягивая мне дедушкин инструмент.

Мел аккуратно положил свою картину на землю, подошел к Лео и обнял его. В окошке башни я увидела нескольких женщин, которые смотрели на нас. А снизу к нам уже бежали люди, одетые в полотняную одежду, и что-то кричали на неизвестном нам, но очень музыкальном языке.

КОНЕЦ