Текст книги "Информационная безопасность человека"

4. Просите повторить информацию, сославшись, например, на плохую слышимость, объяснить смысл сказанного.

5. Отрицайте наличие у вас приписываемых характеристик, даже если они есть: аферист либо прервет разговор, либо начнет действовать не по сценарию и собьется.

6. Запомните первые цифры номеров местных операторов, это позволит опознать звонки, совершенные из других регионов.

7. Отложите ответ и посоветуйтесь с родными и знакомыми.

8. Не перезванивайте сами сброшенным или пропущенным неизвестным номерам.

9. Возьмите за привычку отвечать на незнакомые номера пугающими фразами («Советник губернатора слушает», «Старший оперуполномоченный Иванов на связи», «Приемная заместителя прокурора»).

10. Сразу требуйте личной встречи в отделении полиции, банка, сотового оператора, поликлинике, социальной службе и т. д. в зависимости от заявленного статуса собеседника.

11. Помните, что никто не имеет права требовать сообщать коды карт оплаты, данные банковских карт и т. д.

12. Если звонят от имени родственника, требуйте, чтобы вам позвонили с его мобильного телефона.

13. Не реагируйте на голосовые, текстовые и графические сообщения с незнакомых номеров.

14. Помните, что вы не обязаны исправлять ошибки людей или сбои в системе, для этого существуют соответствующие службы.

2.5. Псевдомагические услуги

Люди обладают разными способностями и соотносят свои способности со способностями других. В результате любой нормальный человек знает, что другие люди могут то, чего не может он сам. Это относится и к необычным способностям (чтение мыслей, предсказания, целительство), которые для нормального человека непонятны и необъяснимы. Это является основой для такой формы речевого аферизма, как псевдомагические услуги.

Распространение этого типа речевого аферизма связано с еще одним фактором. Современные представления многих людей о магии основаны на идеях обязательного перехода особых способностей от колдуна к его преемнику, в результате которого магические способности оказываются неискоренимыми, а также непреодолимой границы между обыденным миром и миром магии. Эта граница непреодолима только с одной стороны: человек не может вмешаться в процессы другого мира, в то время как чародей постоянно вмешивается в реальную действительность. Неспособность обычного человека выйти за пределы собственных представлений заставляет его воспринимать магические способности на веру, без критичности, попыток понимания или объяснения.

Кроме того, распространению псевдомагических услуг способствует человеческое любопытство. Человеку интересно, с одной стороны, что произойдет в будущем или почему произошло что-либо, а с другой – поучаствовать в непостижимых для его ума действиях, прикоснуться к чуду, поучаствовать в нем или испытать экстраординарные способности человека, о которых он заявляет.

Речевыми аферами в данном случае занимаются как большие, иерархически организованные сообщества (цыганские таборы, ассоциации белых и черных магов и т. д.), так и отдельные личности. Способы изъятия денег не отличаются разнообразием:

1) взимается плата за проведение нужного ритуала, который не проводится вовсе, либо воспроизводит общие черты магических процедур (она может быть одноразовой или многократной, причем с каждым следующим ритуалом его цена возрастает);

2) псевдомаг утверждает, что не берет денег за свою работу, но есть необходимость совершить магические действия с ценностями или деньгами жертвы (очистить, зарядить и т. п.), после чего либо исчезает с добычей, либо возвращает жертве подделку.

Содержание речевых действий псевдомага зависит от типа приманки. Таких типов два:

1) у тебя все плохо, поэтому тебе нужна моя немедленная помощь;

2) у тебя все хорошо, но с моей помощью может быть еще лучше. Однако принцип формирования фактической стороны речи един – внедрение в сознание человека мысли о том, что ему нужна помощь. Внедрение осуществляется за счет использования слов порча, сглаз, аура, карма, энергетика, судьба, рок, проклятье, чакра и т. п. Эти слова очень удобны, поскольку без труда переключают сознание человека в нужное аферисту русло, вызывают тревожность, указывают на то, что произносящий их имеет доступ к магической реальности и способен переместить туда жертву. Устойчиво закрепленные за этими словами ассоциации позволяют концентрировать на них внимание, осуществлять сильное воздействие на собеседника, создавать образ посвященного и способного влиять на состояние того, что этими словами называется.

Специфика магических псевдоуслуг проявляется в особом подходе к адресату. Жертве навязывается восприятие себя как несчастного, непосвященного, беспомощного перед действием неведомых сил человека. Поскольку нет людей, у которых всё идеально, это восприятие базируется на предшествующем опыте человека. В то же время аферист указывает на признаки или причины такого состояния, которые находятся вне пределов восприятия жертвы. Из речи афериста следует, что он видит, чувствует и понимает гораздо больше, чем жертва, но проверить это нельзя. Большую роль в этом играет использование приведенных выше слов, которые обозначают признак и причину одновременно, что препятствует вопросам жертвы о том, что послужило базой для вывода афериста: он видит порчу, которая является и причиной негативных состояний, и негативным состоянием. Декларируемое непреодолимое различие способностей в пользу афериста позволяет ему устанавливать и сохранять дистанцию по отношению к жертве. Демонстрация сочувствия, непосредственный контакт в сочетании с подчеркнутым дистанцированием вводят жертву в состояние транса в силу когнитивного диссонанса.

Такому самовосприятию жертвы способствует описание процедур, с помощью которых наведена порча, испорчена аура и т. п. и человека, который их проводил. В результате таких описаний аферист демонстрирует одновременно и свои способности (которые опять же нельзя проверить), и близорукость жертвы (как она могла все не понять, не увидеть раньше и не обратиться за помощью сама). Кроме того, аферист утверждает, что, если не принять меры, в будущем будет еще хуже. Будущее ухудшение состояния также не поддается проверке в момент реализации аферы и крайне нежелательно для жертвы, поэтому у жертвы не появляется желания проверять прогнозы.

Нужно отметить, что аферист использует тот же эффект воздействия, что и уличный проповедник: он объявляет, что все проблемы жертвы имеют одну причину, а следовательно их можно решить одним махом, сняв порчу, заштопав ауру, починив чакру, уничтожив источник негативного влияния.

Аферисты этого типа вступают в коммуникативный контакт по-разному: это может быть имитация случайного знакомства («Как пройти в библиотеку?»), прямое предложение услуги («Красавица, дай погадаю!») или прямая оценка жертвы («Ой, что это с вами такое»). Но вне зависимости от этого дальнейшее речевое поведение решает две основные задачи: переключить жертву на восприятие происходящего сквозь призму магических понятий и на базе этого переключения запугать.

Эти задачи решаются одновременно следующими способами.

1. Состояние жертвы оценивается как крайне негативное, а сама оценка сопровождается демонстрацией сочувствия («Ой, какой у вас фантом дырявый», «Аура у вас совсем черная», «Линия жизни у тебя короткая», «Рука у тебя холодная, ох, совсем жизни нет в тебе», «Ничего хорошего сейчас сказать не могу»).

2. Устанавливаются причинно-следственные связи между реальными событиями и состояниями и магическими действиями («Это тебя сглазили», «Это карма такая к тебе прилипла»).

3. Демонстрируются сверхспособности («Я знаю, отчего все твои боли!», «Вижу женщину с черными глазами», «Недаром мне сегодня ворона приснилась!»).

4. Перспективы описываются в направлении усиления и расширения сферы проблем («А дальше ноги не только болеть будут, но и отнимутся», «И на детей и внуков это проклятье перейдет»).

5. Негативная оценка распространяется на бездеятельность жертвы («Как же можно было так все запустить!», «Чего вы тянете?»).

6. Создается образ врага (пакостника, завистника), от действий которого жертва сама защититься не может («Много злости в том, кто это сделал!», «Сильно ты ему мешаешь», «Это соперница из тебя энергию вытягивает»).

7. Описываются мрачные магические процедуры («В полночь собрана земля с трех могил на кладбище, насыпана под дверь тебе, потом сметена ведьминой метлой и развеяна по ветру на перекрестке пяти дорог сквозь петлю висельника»).

8. Упоминаются неприятные объекты и события (кровь, смерть, болезнь, кладбище, одиночество, страдание, вой собаки).

9. Обозначаются предметы, несущие негативное влияние (деньги, ценности), которые часто и изымаются («Это на деньгах порча, принеси все деньги, что есть в доме»).

10. Обычным предметам и событиям приписывается мистический ореол («Вот ветер подул, правду я говорю», «Вот я к тебе прикоснусь, и уже лучше будет»).

11. Утверждается жесткая и тотальная детерминация, лишающая человека выбора («Вы тут ничего сделать не можете, тут одно другое тянет»).

12. Производится фоновое или ритуальное обращение к потусторонним сущностям («Чур, чур, меня!», «Отойди, вурдалак треклятый!»).

13. Действиям приписывается характер абсолютной секретности под страхом резкого ухудшения ситуации состояния жертвы, её близких или самого афериста («Три дня никому не рассказывай, а расскажешь – все потеряешь», «Если скажете кому-то, я могу умереть»).

14. Строго регламентируются последующие ритуальные действия жертвы («Спрячь этот конверт в укромное место», «Перед сном произнеси слова…», «Утром до рассвета умойся»).

15. Прогнозируется и отрицается возможное недоверие («Ты мне верь, я тебе плохого не желаю», «Плохо я не делаю», «Плохого обо мне не думай»).

16. Дискредитируется традиционная медицина («Ты к врачам-то не ходи», «Многих людей до смерти залечили»).

17. Даются точные прогнозы улучшения состояния («На второй день всё пройдет»; «Вижу у тебя семью, детей, богатство, дом»).

18. В связи с происходящим упоминаются экзотические культуры («Вот тебе трава из Китая, заваривай и пей»; «Это древнее африканское заклятье»).

19. Делаются ссылки на непроверяемые устные источники («Меня этому сибирский шаман научил», «Мне бабушка моя, знахарка, так сказала»).

20. Декларируется невозможность и опасность объяснения и понимания ритуальных действий («Нельзя о том мне рассказывать, силу потеряю», «А ты не поймешь, да и не надо тебе, тут особая сила нужна»).

21. Рассказываются истории из предшествующего опыта в подтверждение сказанного выше («Вот лечила я один раз так и все получилось»; «А другая не сделала, что говорю, и умерла»).

Степень доказательности и подтверждения мнимо велика, и обеспечивается тремя основными способами. В качестве доказательства предъявляется собственный статус (цыганка, прорицательница, ведунья, колдун, целитель), который подчеркивается манерой речи, внешним видом, необычным поведением. С этой же целью сообщаются примеры своей деятельности, в которых аферист оказывается победителем, даже в вымышленных схватках с другими магами и чародеями. Кроме того, для доказательства может быть использован подельник: он якобы случайно подходит и в присутствии жертвы выражает аферисту благодарность за помощь.

Иллюзию достоверности информации создает её привязывание к реальному состоянию жертвы. Осуществляя такое привязывание, аферист упоминает симптомы, которые присутствуют у любого нормального человека (тревогу, недомогание, нехватку денег), и тут же приписывает этим симптомам нужный смысл (порча, сглаз, карма и т. д.). Поскольку приписываемый таким образом смысл недоступен непосредственному восприятию, жертва принимает его на веру, опираясь на соответствие того, что её восприятию доступно.

Язык псевдомагов отличается грамматической простотой, которая сочетается с семантической сложностью. Грамматическая простота создает у жертвы иллюзию понимания аферистом того, что он говорит. Семантическая сложность связана с использованием слов с неопределенной семантикой и строго закрепленными за ними ассоциативными полями таинственности и непостижимости. Сочетание строгой логической выстроенности с размытой неопределенной семантикой вводят жертву в трансовое состояние. Особенности языка позволяют аферисту говорить практически бесконечно без остановок, что обеспечивает необходимый для успешного результата объем воздействия. Аферист произвольно связывает одно туманное понятие с другим, нисколько не заботясь об их реальном взаимодействии. Это создает кумулятивный эффект: чем дольше человек слушает афериста, тем больше он оказывается вовлеченным и тем меньше контролирует ситуацию. Так обеспечивается рост цен на псевдомагические услуги в случае их серийного оказания.

Не заботясь о понятности смысла своей речи, аферист тем не менее постоянно подчеркивает, с помощью оборотов «это просто», «вы же должны понимать», «здесь ничего сложного нет», «это очевидно» и т. п., что его сообщение должно быть понятно собеседнику. В результате жертва становится ведомой: с одной стороны, ей делают комплименты и внешне повышают самооценку, но с другой – создают или усиливают устойчивое ощущение неполноценности, поскольку в действительности она ничего не понимает.

На базе переключения жертвы на восприятие происходящего сквозь призму магических понятий и запугивания осуществляется непосредственное втягивание в аферу. Основной принцип втягивания в данном случае – игра на страхе неизвестности. Основным средством актуализации этого страха является перевод семантической абракадабры в личную сферу жертвы. Жертве непонятно, что говорится, но понятно, что сказанное относится именно к жертве и что оно неприятно, опасно. Желание освободиться от угнетенного состояния и опасности заставляет жертву отдать всё, что у нее есть. Это желание усиливается стремлением освободиться от контакта с самим аферистом, который, будучи источником страшной информации, начинает вызывать страх.

Но при всех этих стимуляторах основным аргументом является утверждение беспомощности собеседника перед лицом неведомой опасности. Оно может формулироваться прямо или предполагаться в связи с использованием указанных выше средств. Этот аргумент базируется на двух коммуникативных стереотипах: 1) если человек называет нечто непонятное собеседнику, то он ориентируется в том, о чем говорит; 2) если человек сообщил об опасности, то он может помочь от неё избавиться.

Жертву дезориентирует двойственный характер отношения афериста к открытости коммуникации. С одной стороны, аферист открыто предлагает свои услуги и даже, в случае с уличными гадалками и знахарками, обращается к жертве и контактирует с ней прилюдно. С другой же стороны, требует сохранять строгую секретность относительно произведенных им действий, подчеркивает, что никому о разговоре и ритуалах сообщать не нужно.

Предложение погадать или излечиться является очень эффективной приманкой, потому что каждому человеку свойственны боязнь ухудшения ситуации и желание ее улучшить. Эти человеческие свойства заставляют человека внимательно относиться к ложной информации и доверять ей, забывая об осторожности. Тому же способствуют используемые речевые формы, направленные на закрепление представлений о приписываемых реальности свойствах, смыслах событий и характере действий. К этим речевым формам относятся: строгая обусловленность императивов констатациями, полное отсутствие предположений и рассуждений, конкретные обозначения симптомов проблемных ситуаций, маркеры необходимости вмешательства в жизнь собеседника, таинственные самохарактеристики, прогнозы того, что жертва в будущем обязательно будет благодарна, безапелляционная интонация, не предполагающая возражений, утверждение привязанности к определенному месту, доступности и стабильности.

На продолжение коммуникативного контакта ориентирована та часть речевых аферистов, которая привязана к одному месту деятельности (квартире, дому, офису, салону). Такие аферисты вытягивают ценности постепенно. Кочующие же аферисты стремятся получить желаемое сразу.

Магические псевдоуслуги предполагают единый тип адресата. Это преимущественно женщины всех возрастов, чуждые материалистическому мировосприятию, озабоченные отношениями с другими людьми и собственным здоровьем. Поскольку такая озабоченность всегда отражается на лице, их несложно вычислить. Ограничением не является даже принадлежность к той или иной религиозной конфессии, в силу, с одной стороны, подчеркивания недозволительности обращения к магам, чародеям, знахарям, а следовательно, утверждения их значимости и силы, а с другой – мимикрии аферистов под любые религиозные взгляды и их смешения в действиях и на словах. Важная характеристика потенциальной жертвы – неуверенность в себе, своих поступках, своем понимании, которая сочетается со стремлением делегировать ответственность другому лицу. Этот признак также хорошо заметен во внешности и поведении, хотя аферист в этой области может действовать методом закидывания сети, обращаясь наудачу ко всем подряд.

Жертвой становится тот, кто не только допускает иррациональную составляющую собственной картины мира, но и соглашается на внешнее вмешательство в нее. Потенциальная жертва принципиально отказывается от самостоятельного анализа собственного состояния и положения в обществе, делегируя полномочия разбираться в собственных проблемах другим людям, только утверждающим, что это понимание состояния и сути проблем простому человеку недоступны, но доступны им.

Чтобы не стать жертвой этого типа афер, нужно следовать элементарным правилам.

1. Немедленно прерывайте подозрительный контакт.

2. Не сообщайте никаких сведений о себе посторонним людям, попутчикам, встречным.

3. Заставляйте комментировать вымышленные события, признаки, обстоятельства.

4. Говорите громко, активно жестикулируйте при ответах на вопросы встречных, разговорах с незнакомцами.

5. Если вы в какой-то момент поняли, что вас обманывают, но уже отдали деньги и хотите их немедленно вернуть, тогда:

1) демонстрируйте неадекватность, непредсказуемость в поведении и речи;

2) громко зовите на помощь;

3) грозите обратиться к реальной колдунье, чтобы отомстить;

4) используйте ложный вызов сотового телефона для имитации проведения розыскных мероприятий;

5) сфотографируйте афериста на мобильный телефон и пригрозите использовать эту фотографию против него.

2.6. Брачный аферизм

Все люди стремятся организовать свою личную жизнь, и в процессе знакомств они не застрахованы от контактов с теми, для кого сфера брачных и любовных отношений – источник постоянного дохода, то есть с брачными аферистами. При этом к брачным аферистам относятся и те, кто стремится получить деньги или другие выгоды (повышение по службе, снижение требований, получение зачетов, высоких оценок на экзаменах и т. д.) под предлогом не только женитьбы, но и простой встречи, секса, близких отношений, дружбы. Особенно активно этот вид аферизма развивается и реализуется в виртуальной сфере, но не ограничивается ей.

Появление брачного аферизма совпадает с временем, когда сексуальные отношения начинают связываться с характером социального взаимодействия. История развития этого вида аферизма поддерживается традициями получения материальных ценностей, социальных статусов в силу вступления в брак (калым, приданое, титулы и др.). Развитию брачного аферизма активно способствовала дискриминация по гендерному признаку. Например, в Российской империи XIX века девушка могла приобрести относительную самостоятельность только в случае вступления в фиктивный брак. Облегчение процедуры расторжения брака в современности особенно способствует развитию брачного аферизма, поскольку допускает относительно простой способ снятия ответственности и полного прекращения отношений после получения желаемого.

Речевыми аферами в данном случае занимаются и большие, в том числе международные, организации, и частные лица. Изъятие денег осуществляется под предлогами трат на проезд до места встречи, оформление документов, приобретение жилья, затрат на свадьбу, развитие семейного бизнеса, перевоз имущества, совместное путешествие, получение образования, а также как плата за предоставление информации, помощь в непредвиденных обстоятельствах (неожиданная болезнь, потеря телефона, утрата жилья, погашение долга, возмещение убытков и многое другое), оформление кредитов, посредничество в приобретении ценных вещей, оплата почтовых расходов. Изъятие денег и ценностей может производиться однократно, после чего аферист исчезает навсегда, либо многократно. В последнем случае аферист подобен доярке, которая получает необходимое периодически. Характер взаимодействия афериста с жертвой периодически меняется с радужно-перспективного на депрессивно-негативный. Условием возврата от второго типа к первому всегда является оказание материальной помощи в той или иной форме.

Содержание речи брачного афериста зависит от типа приманки. Однако принцип организации произносимого един – постоянное сочетание чувственно неопределенного (отношений, любви и т. д.) и материально конкретного (деньги, ценности, выгоды). Аферист утверждает, что чувства – это главное, а следовательно, поделиться материальными ценностями или деньгами или оказать помощь – то, что само собой разумеется. При этом, в отличие, например, от кредитной истории, проверить, какие именно чувства испытывает один человек к другому практически невозможно. Ради грядущего счастья жертва не жалеет ничего, если аферисту удалось доказать, что основа этого счастья нерушима. Единственным средством доказательства этого является демонстрация исключительного внимания. Всеми своими словами, поступками и поведением он утверждает: «Ты для меня всё, ты мое солнце, кроме тебя мне никто не нужен». Информация о других интересах, занятиях в его речи проходит пунктирно. Он ограничивается упоминаниями, выгодными для себя, поскольку присутствие иной информации может разрушить впечатление полной сосредоточенности на жертве. Эти упоминания создают положительный образ и задают нужное направление фантазий. Аферист работает на перспективу, которая мыслится жертвой как реальность, основанная на единстве устремлений, тождестве интересов, совпадении ценностных установок и т. д.

С другой стороны, спецификой брачного аферизма является особый подход к адресату, который проявляется в полном отождествлении афериста с жертвой, переходе из состояния «я» и «ты» в состояние «мы». При этом предполагается, что такое отождествление не создается долгими отношениями, а определено судьбой, существовало до знакомства, и требовалось лишь счастливое стечение обстоятельств, чтобы оно реализовалось. Категория счастливого случая подчеркивает особую ценность связи, ради сохранения которой человек готов пойти на любые жертвы.

Все речевые средства, используемые брачными аферистами, подчинены двум основным задачам: созданию иллюзии нерасторжимого единства с жертвой и актуализации мнимого фактора, который может это единство разрушить или существенно укрепить.

Создание иллюзии нерасторжимого единства осуществляется следующими способами, которые дублируют способы выражения реальной привязанности.

1. Подчеркиванием родства душ и тождества характеристик, мировоззрения, ценностей, устремлений, интересов, вкусов жертвы и афериста по принципу «Мы с тобой во всем похожи».

2. Утверждением абсолютного взаимопонимания (Кто, как ни я тебя понимает).

3. Декларациями исключительности случая (Люди ищут-ищут и не находят, а мы с тобой нашли друг друга).

4. Противопоставлением положительного в отношениях афериста и жертвы отрицательному в отношениях между остальными людьми (Все думают только о деньгах, а мы друг о друге).

5. Подчеркнутым заботливым интересом к окружению, делам, отношениям, здоровью близких жертвы.

6. Обсуждением своих повседневных забот, проблем, обращениями за советом.

7. Имитацией терапевтического эффекта от любого типа общения с жертвой (Вот тебя увидел, и легче стало).

8. Постоянными комплиментами (Лучше тебя я не встречал).

9. Противопоставлением опыта общения с жертвой предыдущему опыту общения с людьми (Все меня предавали, только ты меня не предашь).

10. Постоянным использованием местоимения «мы».

11. Прогнозированием предстоящего счастья, совместным мечтанием, рассуждениями о будущем общих детей.

12. Использованием интимных номинаций друг друга.

13. Постоянным использованием контактных жестов (подать руку, открыть дверь такси, надеть пальто и т. д.).

14. Регулярными проявлениями благородства, жертвенности и благотворительности (Я для тебя на все готов).

15. Проведением тестов на сходство (Как ты думаешь, что дороже: блеск бриллиантов или сияние глаз любимой? … Вот и я так считаю).

16. Ритуализацией взаимодействия (повторение одних и тех же действий, посещение одних и тех же мест, организация интимных праздников).

17. Присвоением пространства (Пойдем в наше любимое кафе (на наше место, в наш парк и т. п.)).

18. Заимствование любимых слов, оборотов речи.

19. Демонстрация агрессии при угрозе нарушения единства (Я всех порву, кто нам помешает).

20. Демонстрацией включенности жертвы в жизнь афериста (фотография в бумажнике, ношение подаренных вещей и т. д.).

21. Подчеркнутым подыгрыванием (смех над несмешными шутками, испуг от нестрашных рассказов).

22. Приоритетом совместных возможностей над индивидуальными (Мы с тобой все преодолеем. Я не смогу, а мы сможем).

23. Исключением ситуаций конфликта интересов (Пойдем в ресторан? / – А может, в кино? / – А я что сказал? Конечно в кино).

24. Исключением критики внешности, поведения, мнения жертвы или её замена на квазикритику, переворачивание недостатков в достоинства (Я с тобой не пойду, если ты будешь в этом платье, все будут восторгаться только тобой).

25. Потаканием прихотям и исполнением капризов, которые могут сопровождаться отсрочиванием (Хочешь такую машину? Я тебе её потом обязательно куплю).

Степень доказательности и подтверждения мнимо велика, и основана на кумулятивном принципе: каждое последующее коммуникативное действие подтверждает искренность предыдущих, обволакивая жертву, как снежный ком, и увеличивая её уверенность в действительности чувства. Все действия афериста обязательно содержат общий семантический компонент “мы с тобой одно целое”, и большое количество актуализации этого компонента приводит жертву к непроизвольному приписыванию этого компонента любым действиям, он становится важнейшим жизненным содержанием жертвы, превосходящим все остальные ценности. Этот принцип начинает руководить действиями жертвы, которая начинает строить свою жизнь в соответствии с ним: она не воспринимает ни настоящее, ни будущее вне этого принципа. Особую силу подобному воздействию придает то, что такой эффект свойствен реальным близким отношениям.

Усилению эффекта зависимости может способствовать временное исключение афериста из жизни жертвы. После того как жертва привыкла постоянно получать сообщение о своей исключительности и нужности, аферист уезжает в командировку, по делам, в экспедицию, теряет телефон, попадает в больницу и т. п., чтобы жертва почувствовала свою зависимость, невозможность существования без афериста и в момент изъятия ценностей не сопротивлялась. В отличие от людей, для которых исключение себя из взаимодействия с близкими является частью жизни, аферист совершает это действие однократно. Кроме того, подобное разовое исключение себя из жизни жертвы выступает в качестве урока, опыта взаимодействия и обеспечивает аферисту необходимое время, в течение которого жертва будет ждать его возвращения, а не обращаться в полицию после того, как расстанется со своими ценностями.

Для создания иллюзии того, что любовь и привязанность реальны, аферисту достаточно вести себя в соответствии со стереотипами классического любовного ухаживания, искренне дружеского поведения. Жертва уже имеет в своем опыте описания этих действий, полученные из уст знакомых, незнакомых, СМИ, книг, журналов. Соответствие этим стереотипам убеждает жертву в подлинности происходящего. Общим для всех этих стереотипов является постоянное проявление внимания. Если жертва видит это внимание, она дописывает и все, проявлением чего оно может являться в идеале.

Стиль общения афериста отличается подчеркнутой деликатностью, тактичностью, мягкостью, стремлением избегать бранные слова, низкие темы, проявления речевой агрессии. Благодаря этому на общем речевом фоне он выглядит особенным. Причем, в отличие от уличных проповедников, которым формы речи диктуются извне, деликатность брачного афериста объясняется для жертвы её присутствием: она ощущает, что делает его лучше, снимает раздражительность, либо радуется, что такой уникальный субъект встретился именно ей.

После того, как иллюзия нерасторжимого единства с жертвой создана, актуализируется фактор, который это единство может разрушить или существенно укрепить.

Среди разрушительных факторов могут актуализироваться: неожиданная проблема со здоровьем у афериста или его ближайших родственников, требующая немедленного врачебного вмешательства с большими финансовыми затратами; долги, которые сопряжены с большими проблемами, угрозой жизни, необходимостью скрываться; угроза лишения свободы и связанная с ней необходимость откупиться от потерпевшего или следственных органов; стихийные бедствия, лишающие всего необходимого для жизни; потеря источника доходов (разбитая машина, откат начальнику, налоги, потерянные документы); бандитское нападение; шантаж со стороны предыдущей пассии, которая не дает развода без откупа; непредвиденный технический сбой в банковских программах, который грозит большими неустойками; необходимость срочно передать права собственности и сильно потраться на оформление документов; угроза потери дорогостоящего имущества (замка во Франции, квартиры в Подмосковье).

Все эти факторы объединяются в плане выражения тональностью катастрофы, фатальной безысходности, заявлениями о желании расстаться с жизнью, потому что все равно ее не будет, сетованиями на злую судьбу, которая посылает им испытания. При этом аферист прямо не требует от жертвы помощи, он констатирует неразрешимую проблему и может даже утверждать, что помощи от жертвы не примет никогда и ни за что. Одним таким сообщением аферист выбивает жертву из комфортного мира радужных перспектив и погружает в ситуацию тревоги и кошмаров. Задавая жесткие временные рамки, он этот кошмар увеличивает и сокращает количество возможных выходов до одного – немедленно дать деньги.