Текст книги "Александр Кравцов. Жизнь театрального патриарха"

А.К. Толстой. Князь Серебряный.

К.С. Станиславский. Моя жизнь в искусстве.

А.Н. Толстой. Пётр Первый.

Б.Е. Захава. Мастерство актёра и режиссёра.

Н.С. Лесков. Тупейный художник, Очарованный странник, Левша.

Э.Л. Войнич. Овод.

Н.П. Акимов. Не только о театре.

А в заключение собрания он сказал фразу, которая больше никогда не слетала с его губ: «Я счастлив!»…

Летом 1970 года Александр Михайлович вместе с Сергеем Кокориным, своим учеником, совершил трёхнедельный круиз на пароходе от Москвы до Астрахани Там он познакомился с философом Элеазаром Александровичем Баллером. Это был светлый ум, большой эрудит не только в гуманитарных науках, но и в физике, биологии. Два интеллектуала нашли друг друга, часами разговаривали о проблемах культуры, искусства и науки, обогащали друг друга. Они подружились и не прекращали связь до смерти Баллера в 1987 году.

Баллер оказал сильное влияние на Сергея Кокорина, который на всю оставшуюся жизнь полюбил философию, изучая и древнегреческих, и немецких, и французских философов. И это повлияло на его прекрасные моноспектакли, где актёр доходил до почти вселенских обобщений, потрясая зрителей широтой охвата художественных и исторических тем…

Август 1970 года. Сбор труппы. Студия готовится к новому сезону. Начались репетиции по восстановлению двух спектаклей: «Дальняя дорога», которая вошла в репертуар студии, и «Люди без одиночества».

Одновременно занимались подготовкой к вступительному конкурсу новых студийцев. 29 августа 1970 года наметили День открытых дверей для желающих поступить в студию. Начало в 13.00. Наметили программу, в которую вошли упражнения (для отработки элементов Системы Станиславского), которые делают будущие актёры, чтобы понять законы общения и законы сценического действия:

Первое отделение.

Вступительное слово – А.М. Кравцов.

Блок и Пушкин – Н. Коровкина (искусство чтения стихов).

Действенный разбор картины И. Сурикова «Утро стрелецкой казни» – Сергей Ходыкин (т. е. с точки зрения «системы Станиславского» надо определить, каково действие каждого персонажа, чем он живёт и что́ он хочет).

Урок сценической речи – ведёт Сергей Кокорин, участвуют: В. Агафонов, Н. Коровкина, Е. Махнёва, Р. Шуркина, Н. Тырин, Ю. Епишев, Д. Орлова.

«Машинка» – те же (это упражнение на коллективное внимание, заключается в следующем: актёры садятся в круг и распределяют между собой по очереди буквы русского алфавита, затем ведущий предлагает «напечатать» какое-нибудь предложение, например, «Буря мглою небо кроет», и каждый участник, имеющий данную букву, молча хлопком «печатает» свою букву. Кто прозевал напечатать свою – вылетает, ибо невнимателен. Его букву забирает другой).

«Баранья голова» – те же (также упражнение на коллективное внимание и воображение, тот же круг, первый начинающий называет какое-то слово (только существительное, например, «вечер»), а последующий за ним добавляет своё слово, но так, чтобы оно продолжило и завязало сюжет, например, второе слово «улица», третье «прохожий», четвёртое «девушка» и так далее; должен сложиться законченный сюжет. И каждый должен повторить все предыдущие слова и добавить своё. Если кто-либо пропустил хоть одно слово, он и есть «баранья голова»).

«Оправдание поз» – те же (заключается в следующем: по хлопку ведущего актёры начинают беспорядочно двигаться по кругу, махая руками, нагибаясь и приседая, второй хлопок – и все мгновенно замирают, каждый в совершенной нелепой позе, и актёр эту нелепую позу должен оправдать, например, кто-то застыл с одной рукой над головой, а другой – опущенной, эту позу можно оправдать так: левой рукой держусь за ветку, сидя на дереве, а правой срываю яблоко и пр.).

«Этюд на отношение к предмету» – Е. Махнёва (актёру, к примеру, дали книжку, а он должен как-то отнестись к ней, это – книга умершей матери, или актёр хочет подарить её любимому человеку; а нам, зрителям всё это должно быть понятно).

Этюд «причёсывание» – И. Широкова (причесаться без расчёски, но так, будто она в твоих руках).

Этюд «В ресторане» – В. Агафонов, В. Демидов, Л. Грудяева, Ю. Епишев.

Падения – С. Ходыкин, Ю. Лисицын.

Второе отделение.

Сцена «Митинг» («Люди без одиночества») – все занятые, магнитофон.

Сцена «Война» («Люди без одиночества») – все занятые, магнитофон.

Сцена «Шахта» («Дальняя дорога») – все занятые.

Конкурсное прослушивание намечено на 5, 8, и 12 сентября. Председатель комиссии А. М. Кравцов; члены комиссии: А.А. Филистеев, директор Дома культуры завода «Калибр»; актёры студии Б.Ф. Панюшкин, С.Д. Кокорин, Н.П. Коровкина, В.А. Агафонов, Л.В. Орлова, С.Л. Ходыкин, Ю.Е. Епишев.

Второй тур намечен 6 и13 сентября.

Сбор студии с новым набором – 26 сентября.

Но параллельно происходили иные процессы в студии, довольно известные в театре. После неожиданно огромного успеха спектакля «Люди без одиночества» у части студийцев «заиграли» премьерские нотки в их душах. Не все могут безопасно для себя пройти эти «медные трубы». И отрицательные качества людей начинают расти и плодиться в них. Началось расшатывание коллектива. Руководитель и лидеры студии это почувствовали и приняли срочные жёсткие меры. Другого выхода просто не было.

Состоялся художественный совет «ТРАМ–69». Вот результат совета:

«Художественный совет рассмотрел вопросы о подготовке к новому набору в театр-студию, распределил между студийцами обязанности по проведению Дня открытых дверей 29 августа 1970 года, консультаций для поступающих 5, 8 и 12 сентября с.г., установил порядок развешивания рекламы, подтвердил сроки конкурсных прослушиваний: 6 и 13 сентября, в воскресенья, с 11 час. утра.

День сбора студии в сезоне 1970–71 гг. – 26 сентября, в 18 час. Кроме того, художественный совет рассмотрел вопросы об уходе из студии некоторых студийцев и позиции, которую продолжают занимать отдельные студийцы до настоящего времени.

Из студии ушла Е. Королёва. Совет подтверждает, что этот уход был подготовлен всем предыдущим поведением Е. Королёвой, которая пропустила много занятий, при этом не утруждая себя необходимостью предупредить студию о своей неявке и её причинах заблаговременно. Нам известно, что далеко не всегда причины, которые выставлялись Королёвой, были правдивы. 7 мая с.г. художественный совет принял решение поставить на вид Королёвой за её поведение и отношение к студии, но довести это решение до неё не удалось: с ней студия встречалась преимущественно на спектаклях.

Королёва не явилась на ответственный прогон перед спектаклем «Люди без одиночества», нарушив таким образом одно из главных положений устава студии.

Более того, Королёва позволила себе в разговорах со студийцами чернить студию, называя коллектив предателями в то время, как ничего и никогда не сделала для сплочения коллектива, оставаясь в позиции наблюдателя и «судьи» со стороны.

Художественный совет считает, что какие бы то ни было связи студийцев с Королёвой в дальнейшем невозможны.

За премьерскую, глубоко эгоистическую позицию был исключён из студии Б. Добычин. Совет одобряет это исключение. Лицо Добычина, его беспринципность ярко подтверждает тот факт, что, уже будучи исключённым из студии, он настойчиво требовал от сотрудников ДК справки для военкомата, подтверждающей его активную идейно-художественную работу в студии.

Очевидно, не по пути студии с В. Прохоровым, который за пять месяцев жизни в коллективе не попытался изменить своих наносных привычек, «блатного» жаргона и беспощадной к людям психологии, практически издеваясь над некоторыми студийками. Учитывая, что Прохоров и не желает перестраивать свою жизненную позицию, его пребывание в студии стало нежелательным.

Студия неоднократно ставила вопрос о перестройке лениво-равнодушного отношения Б.Ф. Панюшкина к своим обязанностям студийца. Панюшкин несколько раз основательно подводил коллектив. Он был переведён в кандидаты в студию, но и эта мера, по-видимому, не убедила его в необходимости жить по-другому: в ответственные для студии дни зачётов и подготовки к выездному платному спектаклю он вновь поставил нас под удар. Учитывая просьбу Панюшкина, художественный совет принял его письменное обязательство и оставил за ним испытательный срок до первого же срыва, который он может допустить. Особенно важно отметить, что Панюшкин в силу своего возраста, партийности и служебного положения обязан быть человеком, цементирующим коллектив, а не стоящим в стороне.

Художественный совет надеется, что студийцы достойно проведут новый набор и, несмотря на официальный конец сезона, по первому же зову выполнят всё, что связано с жизнью коллектива.

Художественный совет ТРАМ–69».

26 сентября на сборе труппы в составе новопринятых А.М. Кравцов говорил о направлении театра, которое он исповедует. Это прежде всего МХАТ, «Современник», наследие М.С. Щепкина, Малого театра и предложил обогатить себя русской и мировой культурой «нашего направления». Он составил список, который назвал «Искусство нашей веры»:

«Литература

А.С. Пушкин. Повести. «Евгений Онегин».

А.С. Грибоедов. «Горе от ума».

М.Ю. Лермонтов. «Маскарад».

И.С. Тургенев. «Нахлебник».

А.Н. Островский. «Доходное место», «Бесприданница», «Бешеные деньги», «Без вины виноватые», «На всякого мудреца довольно простоты», «Волки и овцы».

Л.Н. Толстой. «Власть тьмы», «Плоды просвещения», «Живой труп».

Ф.М. Достоевский. «Подросток», «Униженные и оскорблённые».

А.П. Чехов. «Дом с мезонином», «Чайка»,

Н.В. Гоголь. «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», «Страшная месть», «Коляска», «Нос», «Невский проспект».

Н.С. Лесков. «Очарованный странник», «Левша», «Воительница», «Грабёж».

А.М. Горький. «Страсти-мордасти», «26 и одна», «Дети солнца».

Э. Хемингуэй. Любые произведения.

Р. Фиш. Назым Хикмет.

Сборник «Воспоминания об А. Н. Толстом».

И.Г. Эренбург. Буря.

К.Г. Паустовский. «Повесть о жизни».

В.Г. Распутин. Рассказы и повести.

В.П. Астафьев. «Пастух и пастушка».

Ю.В. Бондарев. «Берег».

Искусство

М.С. Щепкин. «Записки актёра».

А.Д. Дикий. «Повесть о театральной юности».

«Ежегодник института искусств» за 1957 год. Статья Т.И. Бачелис о Б.В. Щукине.

Б.В. Зон. Статья о системе Станиславского в «Театральном наследии».

М.О. Кнебель. «Вся жизнь».

Г.А. Товстоногов. «Круг мыслей».

Р.М. Беньяш. Статья о раннем «Современнике» в журнале «Театр» за 1958 год.

Просмотры и обсуждение спектаклей: БДТ, МХАТ, «Современник», «Театр на Малой Бронной» (постановки А.В. Эфроса).

Музыка

Русский классический романс.

Русская опера (М. Глинка, А. Бородин, В. Римский-Корсаков, М. Мусоргский, П. Чайковский).

Д. Шостакович. 13-я симфония.

Г. Свиридов.

Бах, Моцарт, Гендель, Бетховен, Берлиоз.

Живопись, скульптура

А. Рублёв, В. Суриков, Н. Ге, И. Крамской, С. Конёнков, М. Антокольский, В. Верещагин, А. Головин, И. Глазунов, О. Роден, импрессионисты.»

Несколько месяцев шли занятия со студийцами. Кравцов беспокоился о том, чтобы они не только осваивали культурное наследие, но и общались с современниками, составляющими гордость нашей культуры. Другом студии были народный артист СССР А.В. Жильцов, народный артист Ф.М. Никитин, мастер-классы давала народная артистка СССР, актриса МХАТ Анастасия Платоновна Зуева; из Ленинграда приезжал народный артист СССР И.О. Горбачёв; народный артист СССР Г.О. Бортников из Театра Моссовета давал уроки актёрского мастерства.

В студии не раз бывал народный артист РСФСР Леонид Александрович Кмит, исполнитель роли Петьки в знаменитом фильме «Чапаев», много рассказывал о съёмках фильма, о той эпохе 1930-х годов.

Оба спектакля шли регулярно, студию приглашали и на выездные спектакли.

Наконец пришло время сдачи зачёта по актёрскому мастерству (теория и этюды). Состоялся он в конце декабря 1970 года. Вот какими были вопросы по теории:

1. Как понимал Станиславский творческий процесс?

2. Что такое ИМПРОВИЗАЦИЯ и как это состояние связано с природой творческого процесса?

3. Объяснить на примере взаимосвязь элементов «системы». Только ли к области актёрского мастерства относятся эти элементы?

4. В чём принципиальное отличие театрального искусства от искусства кино и телевидения?

5. Как мы понимаем термин «анекдотический характер образов» на сцене и почему такой «характер» мы относим к плохому вкусу?

6. Как вы понимаете назначение театрального искусства?

7. Объясните разницу между правдоподобием и правдой «жизни человеческого духа», как вы это понимаете?

8. «Боевая позиция» актёра на сцене – что это означает?

9. «Изолгавшийся в жизни актёр постепенно начинает портить свой ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ИНСТРУМЕНТ» (А.Д. Попов). Объясните это с точки зрения вашей жизненной и творческой практики.

10. Кто автор спектакля?

11. Смысл и значение предлагаемых обстоятельств.

12. Сквозное действие, его связь со сверхзадачей.

13. Как вы понимаете метод психофизических действий?

14. Что такое штамп и меры борьбы с ним?

15. Перевоплощение актёра в образе.

16. Внутренний монолог, подтекст, второй план.

17. «Зоны молчания» и их содержание. Откуда и каким содержанием заполняются «зоны молчания» (на примере ваших студийных работ)?

18. Идея пьесы и сверхзадача спектакля.

19. Как вы понимаете разницу между искусством представления и искусством переживания.

20. Взаимосвязь трёх составляющих «систему» Станиславского?

21. Основные этические требования Станиславского?

К этому времени в студии было 22 человека:

Агафонов Виктор, Грудяева Лариса, Демидов Виктор, Ельцова Елена, Епишев Юрий, Коровкина Наталья, Лимбергер Ирина, Лисицын Юрий, Махнёва Елена, Орлова Людмила, Панюшкин Борис, Соколова Наталья, Соколов Александр, Тырин Николай, Широкова Ирина, Ходыкин Сергей; Завидовская группа: Шуркина Роза, Бахарев Сергей, Никитина Светлана, Шевчук Галина, Номатевс Владимир, Прохорова Надежда.

Все они сдали зачёт на хорошо и отлично.

Но это был последний зачёт. Ибо нашлись люди, которые по-чёрному стали завидовать неожиданным профессиональным успехам какой-то там самодеятельной студии. Одновременно с занятиями, спектаклями пошли коварные подпольные процессы, связанные с ТРАМом–69.

Началось всё с того, что директор Дома культуры завода «Калибр» Александр Александрович Фелистеев, закончивший Московский государственный институт культуры по специальности «Клубное дело», решил посоучаствовать в репетиционном процессе над спектаклем, заодно стать сорежиссёром и официально получить свою долю славы и почестей.

Сначала он скромно сидел на репетициях, присматривался, а потом решил уже на генеральных репетициях вмешиваться в действо на сцене и стал делать замечания. Такому неожиданному повороту труппа сильно удивилась. Председатель художественного совета и актёр Виктор Агафонов мягко попросил не мешать режиссёру Кравцову вести репетицию. Тогда Фелистеев заметил, что он директор клуба, имеет полное право делать замечания своим подчинённым и пригрозил Агафонову исключением из студии. Затем вышел из зала.

Уволить актёра ему не удалось, потому что, во-первых, за него встала вся студия, а во-вторых, в советское время театральные студии были бесплатными и иных методов воздействия у директора просто не было.

Дальше началось невероятное. А. Фелистеев, поговорив с А. Кравцовым, актёром С. Кокориным и художественным руководителем клуба Т. Руженцевой в своём кабинете о проблемах студии, неожиданно попросил всех выйти, потом позвонил в милицию. Затем вышел из кабинета, подошёл к А. Кравцову и предложил спуститься с ним вниз на улицу. К этому времени подъехала милицейская машина, из которой появился один из милиционеров. Фелистеев подбежал к нему и громогласно заявил, что Кравцов грозился убить его стулом. Спустились остальные студийцы и предложили всем подняться в клуб.

Началась перепалка. Студийцы стали объяснять милиции, что это клевета, что подтверждают Кокорин и Руженцева, бывшие тоже в кабинете директора. Кончилось тем, что милиционер послушал-послушал и уехал, сославшись на важные дела и заявив, что коллектив сам должен разобраться в своих делах.

Студия, в свою очередь, обратилась в партийную организацию завода «Калибр», Горком профсоюза, в Горком ВЛКСМ, а также в органы печати, которые опубликовывали материалы о студии, о травле коллектива администрацией и отдельными сотрудниками Дома культуры.

В результате в этой борьбе Театр-студия победил. Но лишь тактически. Фелистеев как директор клуба стал создавать невыносимые условия для деятельности ТРАМа. Случалось, не было почему-то света; необходимые работники вдруг заболевали; начались милицейские проверки – почему в рабочее и учебное время студийцы находились в доме культуры и прочее. Доходило до откровенного хамства. Как-то Татьяна Дмитриевна Руженцева, пожилой интеллигентный человек, пошла к Фелистееву узнать, подписал ли он письмо для приобретения костюмов и реквизита на спектакль. Это было его рабочее время. Директор ответил буквально так: «Мне некогда с вами разговаривать, я иду к женщине».

И даже в этих невыносимых условиях шли спектакли, проводились занятия.

Фелистеев соответственно настраивал руководство завода «Калибр» против студии.

И пришло время, когда директор решил использовать «тяжёлую артиллерию». 7 февраля 1971 года по инициативе администрации ДК, партийной и профсоюзной организации завода «Калибр», т. е. всей властной верхушки, было организовано собрание участников студии ТРАМ–69 и их родителей.

Тут хотелось бы привести отрывки из протокола собрания, где видно, что там происходило. Это документ ушедшего советского времени, где реальная власть в государстве принадлежала коммунистической партии и где практически все общественные вопросы (да и любые другие) решались в кабинетах этой партии. Из этого протокола ясно видна нравственная и моральная атмосфера той эпохи.

Пришла на собрание и Татьяна Константиновна Кравцова. Когда все собрались, некто Калинкин, секретарь партийной организации завода, вдруг потребовал, чтобы родители прошли в библиотеку, а студийцы остались.

Ельцова, одна из матерей, возразила на это:

– На каком основании нас хотят разделить?

КАЛИНКИН:

– Есть факты, которые не должны слышать студийцы. Они касаются личности А.М. Кравцова.

Тут необходимо дать некоторые пояснения. В советские времена любые судимости сами по себе считались плохой меткой на биографии человека – независимо от того, были ли они справедливые или клеветнические, что называется «дыма без огня не бывает». А у Александра Кравцова такие имелись. Вкратце расскажем об этом. Когда в интернате для трудновоспитуемых подростков А. Кравцов как педагог вёл театральную студию, формируя через театр души и мировоззрение детей, он столкнулся с воровством педагогического персонала и издевательским отношением к детям вплоть до рукоприкладства. Он потребовал уволить нескольких педагогов. В ответ на это сотрудники подговорили одну девочку заявить, что А. Кравцов её хотел изнасиловать. Дело закрутилось и кончилось обвинением. Позднее адвокат режиссёра подал апелляцию, состоялся ещё один суд, который снял все обвинения с Кравцова и, естественно, судимость.

Вот этот факт и «нарыли» Фелистеев с компанией. Затем добавили, что Кравцов был несколько лет в заключении в лагерях по политической статье, и это тоже (с их точки зрения) означает, что он не имеет право заниматься с молодёжью как неблагонадёжный человек, к тому же он не коммунист.

Кратко также поясню поведение Александра Кравцова в этом (да и во многих других) конфликтах советской эпохи. Отличительной чертой его характера в общественном поведении была поразительная независимость его личности, его духа. Чиновников при советской власти это очень пугало и настораживало. Как это?! Что-то возникает в советском обществе без ведома и участия властных структур! Подозрительно! Да возникает так, что и контролировать это невозможно. Одно дело отдельно взятый независимый человек – куда ни шло, хотя тоже неприятно. А тут целый коллектив независимых людей в студии, да ещё требующих к себе уважения и внимания.

Учитывая эти обстоятельства, власти завода и клуба решились социально уничтожить Александра Кравцова.

Теперь познакомимся с другими отрывками из сохранившегося протокола:

«КОКОРИН (педагог). Если разговор идёт об А.М. Кравцове, то студийцам, вероятно, они нужнее всего, а т. к. почти все члены студии совершеннолетние люди, комсомольцы и коммунисты, то я считаю, мы вполне сможем слушать то, что будут слышать наши родители (общее одобрение студии и родителей).

КАЛИНКИН. Я ещё раз предлагаю родителям пройти в библиотеку – это решение горкома партии.

ХОДЫКИН (студиец). Покажите нам это решение.

(Собрание настаивает на показе решения.)

КАЛИНКИН. Если родители отказываются пройти в библиотеку, то мы покидаем комнату.

КОКОРИН. Если сведения, которые вы хотите привести, законны и подтверждаются фактологическим материалом, мне не понятно, почему вы не хотите преподнести их всему собранию.

КАЛИНКИН (не отвечая на вопрос). Я говорю последний раз, если родители не пойдут, то уйдём мы.

(Родители выйти отказались. Калинкин, Фелистеев, Михайлова, представитель профкома, ушли из комнаты, уведя с собой двух коммунистов из студии – актёров Р.И. Шуркину и Б.Ф. Панюшкина, в комнате остался представитель завкома Н.А. Михайлов.)

ОРЛОВА (студийка). Почему же вы не хотите проводить совместного собрания? Все за такое проведение.

МИХАЙЛОВ. Мы не хотим травмировать молодые души.

КОКОРИН. По-моему, большей травмой для студии было решение пленума завкома «Калибра» от 28 января о расформировании студии на том основании, что в ней мало калибровцев.

МИХАЙЛОВ. Вас расформировали временно, чтобы вы отдохнули.

КОКОРИН. Наверное, нужно было узнать у нас, устали ли мы и нужен ли нам отдых.

МИХАЙЛОВ. Я пойду звонить в горком партии и просить разрешение на совместное собрание.

(Михайлов уходит. Покинутое собрание 20 минут ждёт инициаторов. Наконец в комнату возвращаются Калинкин, Михайлов и Михайлова.)

КАЛИНКИН. Хорошо, будем беседовать совместно, но пусть уйдут несовершеннолетние.

(студийцы Ира Широкова и Саша Соколов покинули собрание.)

Кокорин предложил выбрать председателя и секретаря, а также вести протокол собрания. Калинкин испугался появления письменных документов и ответил, что это не собрание, а просто информирование коллектива о биографии Кравцова. Но Кокорин настоял, и собрание поддержало его предложение. Таким образом всё собрание было запротоколировано.

КАЛИНКИН. Нам поручили в горкоме партии проинформировать вас не только об отношениях между Фелистеевым и Кравцовым. Вопрос возник по другой причине. Мы хотели проинформировать вас о биографии А.М. Кравцова. Вам известно, что А.М. Кравцов 4-й и 5-й раз руководит подобными студиями, но эти студии разваливались по причине личных аморальных качеств Кравцова. Мы хотели сообщить вам, что горком партии два года назад запретил Кравцову преподавательскую работу с молодёжью. Мы признаём, что Кравцов не лишён писательского таланта, но работать с молодёжью ему запрещено. Кравцов был судим за развращение несовершеннолетних. Когда горком партии узнал, что Кравцов работает в нашем ДК, нас за это взгрели. Кравцов заявил нам, что он имеет два высших образования, нам стало известно, что у Кравцова вообще нет никакого высшего образования. Он сам сказал нам, что ничего не кончал и нигде не учился.

КОКОРИН. Прошу дать слово Т.К. Кравцовой.

МИХАЙЛОВА. Она не имеет права говорить, её сюда не приглашали.

АГАФОНОВА (мать студийца). Это была инициатива родителей.

МИХАЙЛОВ. Это жестоко по отношению к матери, но коль скоро уж вы её пригласили, мы будем говорить начистоту.

КРАВЦОВА Т.К. Всё, что здесь говорилось, – это ложь! А.М. Кравцов был действительно судим, но судимости с него сняты.

ХОДЫКИН (студиец). Вот характеристика Завидовского ДК, где А.М. Кравцову выражается благодарность за создание театрального коллектива, написание сценариев, постановки спектаклей и за активное участие в общественной жизни ДК. Далее, вот справка, выданная государственным театральным архивом ГИТИСа, где ясно сказано, что А. М. Кравцов принят на 2-й курс училища им. Щукина как имеющий высшее образование.

(Далее были показаны положительные характеристики журнала «Театральная жизнь», госкомитета по радиовещанию и телевидению, в которых подчёркивалась большая общественная работа и выражалась благодарность А.М. Кравцову.)

КРАВЦОВА Т.К. Мой сын окончил 4 курса театрального училища им. Щукина, т. е. фактически окончил курс обучения полностью, не сдав лишь госэкзамены в связи с моей тяжёлой болезнью.

(Действительно, речь шла о жизни и смерти матери, поэтому сын бросил всё и несколько месяцев посвятил её спасению, а потом надо было зарабатывать на жизнь и учиться стало невозможно.)

КОКОРИН. Вы не имеете права подменять функции судебных организаций, т. к. у меня в руках справка районной прокуратуры, где чётко сказано, что А.М. Кравцов считается не судимым за подписью Левина.

МОРОЗОВА Е.В. (журналист). Я рада познакомиться с родителями студийцев, я знаю студийцев давно. Бывала на их спектаклях, праздниках, на моих глазах они все изменились и очень выросли творчески. Это кощунственно, что коллектив хотят расформировать, опорочить руководителя. Наша общая задача – сохранить коллектив.

ДЕМИДОВ В. (студиец). Я хочу рассказать о студии в интернате для трудновоспитуемых детей, где я учился и где А.М. был помощником руководителя. А. М. заменял нам отца. Педагоги и завуч халатно относились к своим обязанностям. А.М. предлагал поменять педагогов, но это ни к чему не привело. Однажды ночью в интернате было совершено убийство. Мальчик защищал девочку, но так как у него уже была судимость, его осудили ещё раз. Интернат был закрыт. А.М. писал обо всём этом в газету. Люди, обиженные, оклеветали его и сфабриковали обвинение, подкупая ребят для ложных показаний. В этом интернате ежегодно менялись педагоги, а А.М. положил этому конец. Он дал нам первые навыки жизни, говорил нам о чистоте отношений между людьми, приводя в пример Макаренко.

(Тут взял слово Леонид Иванович Царицынский (1920–1989), художник, участник Великой Отечественной войны, разведчик, узник концлагеря Бухенвальд, дважды приговорённый к расстрелу. Он не раз видел спектакль и был большим другом студии):

ЦАРИЦЫНСКИЙ. Надо сказать, за тот короткий срок, что прошёл, ребята настолько выросли творчески, что это по меньшей мере удивительно, а ведь я знаю студию с первых шагов. Я обещаю ребятам свою помощь. Когда я год назад впервые пришёл в студию, меня поразила атмосфера, отношения ребят между собой. Я прошёл всю войну, и меня тронуло то, что я здесь увидел. Значит, не напрасно проливалась кровь. Я думаю, ребятам необходимо помочь.

ПАНЮШКИН Б. (студиец). Когда меня вызвали, то на мой вопрос одному из представителей завкома, знает ли он Кравцова А.М., был получен ответ: «Только по бумагам». Тут же мне предложили выступить против Кравцова А.М. Дело в том, что в ноябре 1970 года я подал заявление в народный контроль Дзержинского района о незаконных действиях директора Дома культуры «Калибр» Фелистеева А.А. В народном контроле мне ответили, что все факты о воровстве в Доме культуры подтвердились и заявление находится в Райкоме КПСС Дзержинского района. Ответа райкома КПСС до сих пор нет.

Таким образом, картина прояснилась. Во-первых, была заведомая ложь со стороны руководства завода «Калибр» в отношении А.М. Кравцова, а во-вторых, выявилось воровство самого директора Дома культуры.

Было принято итоговое решение собрания:

1. Выразить своё полное доверие А.М. КРАВЦОВУ как руководителю театральной студии.

2. Осудить отношение дирекции ДК и представителей завода «Калибр» как организаторов этого собрания за их уход, а, следовательно, неуважение к собранию.

Указанное решение было отдельно подписано родителями и студийцами на собрании 7 февраля 1971 года в количестве 40 человек.

Однако существовать в такой обстановке стало невозможно. Студию закрыли. На последнем собрании Александр Михайлович печально сказал: «Прав Станиславский – в клубе не может быть театра».

Но недаром на небосклоне искусства пролетел светлой звёздочкой ТРАМ–69. Он разбудил актёра в Николае Тырине.

Николай Тимофеевич Тырин (22 октября 1950, Москва – 17 сентября 2011) стал прекрасным российским актёром театра и кино. Заслуженный артист России. В 1971 году он бросает финансово-экономический институт и тем же летом поступает в Театральное училище им. Щукина на курс Л.В. Ставской. В 1975 году после окончания училища принят в труппу Московского театра им. Гоголя, где служит до 1990 года. С 1990 года переходит во вновь созданный театр «Сопричастность» и служит там до последних дней жизни…