Текст книги "Александр Кравцов. Жизнь театрального патриарха"

Искусство звучащего слова

Александр Михайлович как человек, которому небезразличны судьбы молодых людей, уже «заражённых театром», решает продолжить работу с талантливой молодёжью, учитывая, что некоторые студийцы из «ТРАМ – 69» растерянно приходили к своему учителю и грустно сетовали, что теперь им негде заниматься таким интересным делом, которое они полюбили.

А.М. Кравцов на занятиях «Литературного театра-студии» в ЦДРИ. 1971 г.

И тогда учитель возобновляет свой труд педагога. Но на этот раз в профессиональном заведении.

В октябре 1971 года при Центральном доме работников искусств начал свою деятельность «Литературный театр-студия». Состоялся конкурс, после которого молодые актёры (среди них было несколько актёров из бывшего ТРАМа–69) под руководством А. Кравцова стали познавать малоизвестное направление в актёрском искусстве – искусство чтеца. Готовились доклады по истории этого вопроса. Вот один из них, подготовленный Виктором Демидовым:

«Ещё в далёкие времена чтецкое искусство, искусство декламации культивировалось в древних странах Запада с наиболее развитой культурой, например, в Древнем Риме. А во Франции это был предмет школьного обучения, т. е. ребёнка учили воздействовать речью. История почти не оставила имён актёров того времени, хотя все театры были построены на искусстве декламации. Сейчас нас не волновал бы спектакль, который бы декламировали (т. е. актёры просто громко и выразительно произносили бы текст). Нас волнует ход мыслей героя, те эстетические и гражданские принципы, которые он нам несёт. Спектакли раннего «Современника» не поражали громкостью, что декламатор считал бы непрофессиональным. Но эти спектакли были истинным современным искусством, потому что там были сегодняшние люди, нёсшие зрителю волнующие его проблемы и разрешающие их вместе с ними. Мастерство со временем придёт, но духовный запас – это вещь неприобретаемая.

Параллельно с театром развивалось и чтецкое искусство в России. Его перерождение в профессиональное, отдельное от театра искусство, началось с литературных чтений у Щепкина. Видимо, желание поделиться важными мыслями, открытыми у передовых писателей и поэтов, привело к этому, а драматургия имеет меньше возможностей для их передачи. Даже при современных средствах развития кино и телевидения можно передать мысль автора, даже авторское ви́дение героев, но богатство литературное – литературный язык, стиль, присущий данному автору, почти начисто может пропасть при инсценировках».

Один из выдающихся чтецов Антон Шварц пытался создать школу своего искусства. В своей книге «В лаборатории чтеца», опубликованной в 1960 г., он пишет:

«Бурный рост искусства художественного слова в СССР, наблюдающийся за последние двадцать лет, огромная популярность этого искусства среди широких масс, большое агитационное и пропагандистское значение… заставляют нас искать правильных организационных форм для дальнейшего развития искусства. К сожалению, дело это новое, и правильные установки в этой области только нащупываются…»

Прошло лет пятнадцать после написания книги, и ценность чтеца упала. Во многом виноваты были сами чтецы. Однообразное, академически-размеренное произнесение текста нас уже не волнует, а так читают почти все чтецы, их жанр ещё сохраняется за счёт того, что одни читают произведения модные, а другие очень долго работают на сцене, и мы ходим на них, как в литературный музей.

Попытки к созданию школы искусства звучащего слова начались в литературном театре-студии при ЦДРИ, возглавляемом А. Кравцовым.

Изучать эту область театрального искусства и проверять на практике открытые им законы А. Кравцов начал годом раньше вместе со своим учеником Сергеем Кокориным и результаты совместной работы решил вынести на всеобщее обозрение: выдвинул чтецкую программу на IY Всесоюзный конкурс артистов эстрады, состоявшийся в октябре 1970 года в Москве. По секции речевых жанров (так это называлось на конкурсе) юный девятнадцатилетний Сергей Кокорин получил лауреатство. Как отметил председатель жюри народный артист СССР Иван Александрович Любезнов, «ещё не оснащённое мастерством искусство Сергея Кокорина выделялось искренностью, отчётливым чувством современности, умным выбором репертуара и, главное, умением создать в каждом произведении иной, неповторимый образ рассказчика. Мы увидели «своё», новое, а это так дорого в искусстве».

И в театральном сезоне 1971–1972 гг. А. Кравцов работал с актёрами над художественными произведениями, которые они сами выбрали. Из этих произведений был создан спектакль-концерт, куда вошли рассказы Л. Хьюза, И. Зверева, А. Алексина и т. д.

После этого спектакль был показан на публике, а затем состоялось его обсуждение. Был записан краткий протокол выступлений по истории этого явления и обсуждение спектакля самими выступающими.

Несмотря на то что писатели рассказывали о разных эпохах, национальностях, судьбах, студийцы смогли найти в этих произведениях то, что волнует их сегодня, а значит и сегодняшнего зрителя. Собравшиеся после спектакля мастера искусств, актёры и чтецы, говорили о том, что за каждым из чтецов, выходивших на сцену, они видели индивидуальность, отстаивающую свои позиции и продолжающую линию предыдущего исполнителя. Во время спектакля-концерта, который длился 1,5 часа, они с волнением следили за происходящим. Определение образа рассказчика, нахождение образа мыслей, самочувствия – самое главное, что должен почувствовать человек, выходящий собеседовать со зрителем. Об этом писал ещё Владимир Яхонтов.

Например, у Елизаветы Яковлевой образ рассказчика в её «Cентиментальных историях» (писателя И. Зверева) – Резвонова, работница механического цеха, от чьего имени ведётся рассказ, – простая, добродушная девушка. Сама Лиза никогда не работала в механическом цеху, не была в той атмосфере, которую необходимо представить зрителю. Поэтому она должна была воспитать в себе недостающие качества. Для этого Лиза побывала на нескольких московских заводах, познакомилась с заводскими девчонками, и – успех не заставил себя ждать! Зрители увидели-таки на сцене именно такую девушку.

Совсем в другом направлении искала своих героев Лена Махнёва, работая над образом блокадной девушки. Тут поделился с ней своими воспоминаниями учитель, бывший блокадником Ленинграда, чем очень помог актрисе.

Наташа Коровкина работала над образом Натальи Дуровой; Женя Кондратьев – над образом Аркадия из романа Достоевского «Подросток»; Виктор Демидов – над образом писателя, обдумывающего место русской женщины.

Все эти молодые актёры сильно выросли художественно, работая с Мастером. Отличительная черта А. Кравцова как педагога заключалась в том. что он «вытаскивал» из своих учеников их человеческую и творческую индивидуальность, поэтому все они в спектакле ярко сверкали неповторимыми гранями своей личности, и за каждым из них зрители видели образ рассказчика.

Надо заметить, что главная ошибка чтецов нередко состоит в том, что они просто читали со сцены стихи и прозу, что называется, «от себя». А между тем на сцене не может быть безо́бразного искусства. Почтенная публика должна понимать, кто перед ней: не просто актёр, а некое действующее лицо, имеющее определённые психологические, социальные и иные свойства.

Антон Шварц называл это «образом рассказчика». Согласитесь, если, к примеру, автоаварию увидели профессор, студент и старушка, то каждый из них будет описывать одно и то же происшествие по-разному. Мы услышим то же, но и немного другое. Вот это, попросту говоря, и есть образ рассказчика.

Вот его и искал для каждого актёра режиссёр. Работая с ними, А. Кравцов изучал законы этого искусства. Позднее режиссёр сотрудничал со многими актёрами-чтецами, делал с ними моноспектакли, вечера поэзии. Приведём краткие творческие биографии нескольких наиболее значительных имён артистов.

Ирина Кострова,

Заслуженная артистка России

Ирина Васильевна Кострова, любимая ученица великих корифеев сцены – В.В. Готовцева, В.П. Маркова, А.П. Свободина, М.О. Кнебель, М.И. Царёва. Преданно и трепетно пронесла она заветы своих учителей через всю свою творческую жизнь, блистательно сыграв главные роли мирового репертуара: Катерину («Гроза» А. Н. Островский), Полину («Мачеха», О. Бальзак), Леди Мильфор («Коварство и любовь», И. Шиллер), Комиссара («Оптимистическая трагедия», Вс. Вишневский), Лизу («Дворянское гнездо», И. С. Тургенев).

Помимо этого, страстное увлечение поэзией 19-го – начала 20-го века вылилось в создание поэтических моноспектаклей.

Многие годы Ирина Кострова исполняла «Избранное» прекрасного советского поэта Н. Тихонова, с которым её связывала личная творческая дружба. «Исповедь сердца» – моноспектакль, посвящённый жизни и творчеству Анны Ахматовой. «Крик времени моими устами» – по стихам М. Цветаевой.

Спектакль «Рыцарь вечного огня» о Нурдале Григе.

Умение держать зал в эмоциональном напряжении всех чувств, блистательное владение музыкальным репертуаром, где музыка превращается из простого аккомпанемента в действующее лицо, делали все концерты Ирины Костровой большим и незабываемым культурным событием.

Официальное слово «чтец» менее всего подходит к Ирине Васильевне. Это прежде всего актриса, обладающая не только отличным голосом, красивой внешностью, но главное – душевной теплотой, большим артистическим темпераментом. Актриса выступала с 1960-х по 2000-х годов на многих сценах Советского Союза и России.

Она всегда как бы беседует со зрителем: то радуется, то негодует, заставляет сопереживать, учит чувствовать всеми силами души.

В 1960-е годы Александр Кравцов увидел её на драматической сцене, был покорён её талантом, увидел в ней возможности не только актрисы театра, но и искусства звучащего слова (не все театральные актёры способны к этому, Николай Хмелёв, например, не мог выйти к зрителю без грима и костюма) и предложил попробовать свои силы на новом поприще, написав сценарий о судьбе Нурдаля Грига, классика норвежской литературы XX века. Современники называли его «норвежским Экзюпери» (он, как и французский классик, погиб на самолёте, подбитый над Берлином немецкой зениткой).

Работа шла быстро и дружно в совместном поиске неведомого. Спектакль состоялся в 1964 году и шёл много лет, объехав почти весь Советский Союз и Норвегию.

Интересно и зримо эту постановку отразила в своём очерке Э. Зельдина («Комсомолец Донбасса», 1965 г., 3 ноября):

«На сцене филармонии стоит небольшой столик, четыре современных портативных стула. На столике небольшой магнитофон, несколько книг. Всё лаконично и строго, ничего лишнего. На сцену выходят актриса и актёр.

«Многие называют его жизнь фантастичной, – говорит актёр, – а мы – лишь актёры, что, кроме страстного желания рассказать о нём, есть у нас, какими средствами оживить его образ?».

Так начинается литературный спектакль «Рыцарь вечного огня», показанный на сцене нашей филармонии москвичами. Спектакль о замечательном норвежском поэте, романисте, публицисте Юхане Нурдале Григе.

Григ был участником боёв в Испании, борцом отрядов сопротивления Норвегии в период фашистской оккупации. В 1943 году Нурдаль Григ погибает, находясь в качестве военного корреспондента на борту самолёта при налёте на Берлин.

Литературный спектакль «Рыцарь вечного огня» создан на основе воспоминаний ныне живущей в Норвегии жены поэта, известной норвежской актрисы и режиссёра Герд Эгеде Ниссен…

Волево и просто спрашивает Нурдаль Григ (А. Свенцицкий) – Герд Эгеде Ниссен (Ирину Кострову): «Кто здесь говорил о смерти? Смерть наступает тогда, когда с человеком уходит его дыхание, его мысль, его любовь! Моё дыхание в моих книгах, моя мысль в моих читателях, моя любовь в тебе и в моём народе! Так о какой же смерти ты здесь говорила?».

Шаг за шагом в спектакле утверждается победа света над тьмой, жизни над смертью, подлинное бессмертие человеческой личности. Спектакль глубоко материалистичен, современен. И то, как показали нам москвичи «Рыцаря вечного огня», говорит о громадных возможностях театра слова.

Григ поистине наш современник, он пришёл к нашей молодёжи от имени отцов и дедов, и не случайно первое отделение спектакля кончается приходом Грига в зрительный зал. Редко удаётся видеть такое слияние образа и исполнителя, какое показывает в этом эпизоде Анатолий Свенцицкий.

Нурдаль Григ два года прожил в Советском Союзе, и вот он уезжает. «Я расскажу правду о вас. Коммунистом уезжаю из вашей страны!». В этих фразах артиста нет и тени лозунга, декламационности – им веришь, это сама жизнь.

Талантливо, мастерски звучат в исполнении актёра стихи «Утро в Финмарке». Вообще все стихотворные места роли идут от лица поэта, и А. Свенцицкий нигде не является чтецом. «Я буду читать как поэт, – говорит Нурдаль, – я ведь не артист». Много надо творчески поработать, чтобы зритель не заулыбался на ту фразу, а поверил ей. И действительно, исполнение А. Свенцицким стихов «Утро в Финмарке» настолько ярко, что веришь, их долго будут помнить все, кто находился в зрительном зале. Сочетание мысли, музыкальной интонации, ритма даёт как бы подлинную, осязаемую картину Норвегии.

Исполнительская задача Ирины Костровой – Нерд Эгене Ниссен – очень сложна. В начале спектакля Герд – сегодня. Потом она молода, а в конце спектакля снова Герд – сегодня. Не прибегая к внешней характерности, исполнительница тонко и выразительно передаёт несколькими штрихами возраст Герд. Актриса показывает становление своей героини, подчёркивая влияние деятельности Грига на её жизнь, она как бы всё время познаёт новые и новые черты в Григе и, открывая их зрителю, сама влюбляется в них. С большой внутренней экспрессией исполняет актриса сцену прощания с Григом перед уходом на фронт. Ей удалось найти живые интонации и в стихах, когда она впервые знакомится с творчеством Грига.

В спектакле «Рыцарь вечного огня» мы увидели талантливых артистов «Москонцерта». Мы увидели образы людей завидной судьбы. И вполне закономерно, что зрители проводили гостей долгими аплодисментами».

В то время, когда в Москве летом 1964 года шла премьера спектакля, в Норвегии с официальным визитом был лидер СССР Н.С. Хрущёв, где высказался о Нурдале Григе: «Высоко ценят в Советском Союзе и вашего земляка Нурдаля Грига. Он был непоколебимым и мужественным борцом против фашизма, за свободу и независимость своей родины. Он отдал свою жизнь в этой борьбе».

Естественно, наши дипломаты организовали гастроли артистов в Норвегию с этим спектаклем.

Надо заметить, что на удивление И. Костровой и А. Свенцицкого норвежцы, не понимая русского языка, слушали, затаив дыхание, эмоционально понимая все движения души русских актёров и поэзию их классика в переводе на русский.

Ирина Кострова и Анатолий Свенцицкий подружились с Александром Кравцовым на всю оставшуюся жизнь. Спустя четверть века после премьеры спектакля «Рыцарь вечного огня» в Центральном доме работников искусств состоялся творческий вечер Ирины Костровой, который вёл А. Кравцов. Зал был полон, атмосфера взволнованная, и вечер прошёл блестяще. После него Ирину Кострову не раз приглашали выступить на многих площадках столицы России.

Прошло много лет. Начало 2020 года. Александра Кравцова нет в живых. Ирина Васильевна Кострова триумфально выступила с творческим вечером в Москве. И вновь звучала поэзия Нурдаля Грига из спектакля, который более полувека назад создал вместе с ней Александр Михайлович Кравцов…

Лада Каменская,

Заслуженная артистка России

А.М. Кравцов работал с этой блистательной, яркой и глубокой актрисой не одно десятилетие. Как-то он посвятил ей такое четверостишие:

 
«Всегда в ладу с Элладой,
С поэзией шекспирьей
Божественная Лада
Живёт в особом мире».
 

Наиболее значительные их совместные работы:

«Медея» Еврипида;

«Русские женщины» Н. Некрасова;

«Судьба поручика Лермонтова».

«Избираю мужество» Г. Слоевской, о Розе Люксембург;

«За далью даль» А. Твардовского.

Писатель и журналист Владимир Вельможин опубликовал очерк о творческой личности Лады Романовны: «Мир Лады Каменской» («Родники», Мытищи, 1993 г., 7 июля). Приводим его в небольшом сокращении:

«Мир Лады Каменской. Мир художника. Тревожный. Волнующий. Неспокойный. С беспрестанным поиском правды. С мучительными сомнениями. С взлётами и падениями. С надрывами. И надеждами. Чаще холодный и неуютный, чем тёплый и домашний. Мир, в котором разряжен воздух. Оттого, что очень высоко. В этом мире горних вершин выживают избранные. Одиночеством – страшной ценой! – платят они за избранность; они, однажды определив себя не на службу – на служение, не уходят в проблемы обывателей, где на все краски наложен один цвет – серый, а остаются жить на ветрах. На ветрах холодной страны – большой нашей России.

Лада Каменская. Артистка Московской областной филармонии. Мастер художественного слова. Актриса Божьей милостью. В ней есть, как сказал бы Александр Грин, выражение высокомерной ясности старинных портретов. Она в полной мере обладает магнетизмом, который я – один из тысяч её зрителей – формулирую словами «поди сюда!» В иные минуты «поди сюда!» Каменской так мощно развёрстывается на зрителей, что по окончании спектакля благословенная тишина, о коей мечтает всякий сценический художник, остаётся ещё долго никем не нарушаемой и запечатлевается в сердцах слушателей навсегда…

В русской литературе её любят два поэта. И оба – Львы: Лев Озеров и Лев Болеславский. Формулу Озерова, применительно к Каменской, я нашёл. А это – поэтический росчерк Болеславского: «Любить и в мире прибавлять любви».

Она любит своих зрителей. Не массово, нет – штучно. Выбирает из зрительного ряда распахнутые глаза, ради этих глаз на высшем накале играет спектакль, зажигает актёрской энергетикой всех присутствующих, отрывает их от земли, начиная от кульминации и кончая развязкой. Я лично ощущал этот полёт.

Филигранную инструментовку речи, её эвфонические особенности, как-то: ритм, рифму, ассонансы и аллитерации, диссонансы, все виды звуковых повторов – можно изучать по сценическим работам Л. Каменской, по ясной звукописи, которую она умеет высветить в проходной, казалось бы, строке.

Завладевая абсолютным вниманием больших и малых аудиторий, Лада Каменская становится желанным исполнителем на сценических площадках, где выступила хотя бы раз…

Судьба её нелегка. Более тридцати лет служения искусству позади. Черниговский музыкально-драматический театр имени Т.Г. Шевченко, Канский драматический театр, Карагандинский русский драматический театр имени К.С. Станиславского, Джамбульский русский драматический театр, Курский областной драматический театр имени А.С. Пушкина – всё это вехи её творческого пути…»

И такой анализ талантливого критика неслучаен. Лада Каменская родом из Одессы, города энергичных, талантливых и неугомонных людей. Окончила филологический факультет Одесского государственного университета, но призвание актрисы повлекло её в самую театральную столицу Советского Союза – Москву, где она проучилась ещё четыре года в Государственном институте театрального искусства.

Лада Романовна много лет выступала и как драматическая актриса в театре «Мир искусства», основанном А. Кравцовым.

Владилена Власова,

Заслуженная артистка РСФСР

(1925–2008)

Владилена Сергеевна Власова была русской корневой актрисой от Бога. Когда она выходила в ролях русских женщин, со сцены веяло Русью, «здесь русский дух, здесь Русью пахнет».

Актриса окончила Театральное училище им. Б.В. Щукина при Театре им. Вахтангова с красным дипломом, была принята в Центральный академический театр Советской армии великим режиссёром А.Д. Поповым, который много занимал её в своих спектаклях. Позже она посвятила свою творческую жизнь искусству художественного слова, служа в Московской филармонии и выступая с моноспектаклями по всей стране. Приведём некоторые из них: «Шаляпинская Москва в легендах, записанных Барановым», «Лев Толстой. Главы из романа «Война и мир (1812 г. Через тяжёлые испытания прошла любовь Наташи и князя Андрея)», «Роковой перстень (Романтический рассказ о любви поэта Веневитинова и Зинаиды Волконской)», «Маленький принц» (Антуан де Сент-Экзюпери), «Кому на Руси жить хорошо» по Н. Некрасову и многие другие.

Одна из её лучших работ в искусстве звучащего слова – рассказ Н. Лескова «Тупейный художник», созданный совместно с А. Кравцовым.

В благодарственном письме в дирекцию Московской областной филармонии Клуб любителей театра и кино так отозвался о её творчестве:

«Актриса В.С. Власова талантливо создала два образа в своём моноспектакле: нашей современницы и крепостной актрисы. Искренность сочетается в искусстве В.С. Власовой с большой строгостью формы, лаконичностью и тактом. Актриса редкостно владеет мелодическим русским произношением. События в моноспектакле выражены крупно, режиссура глубока и точна, и актриса сложнейшую полифонию характера крепостной актрисы Любови Анисимовны раскрывает в постоянном внутреннем конфликте: мы верим её молодости и её старости, её душевному взлёту и её опустошению.

Груз большой и тяжёлой жизни вынесла актриса на сцену, чтобы исполнить трагическую и светлую песнь о русском таланте, который даже в цепях рабства умел заявлять о себе крупно и прекрасно.

Приносим большую благодарность филармонии и просим Вас передать В.С. Власовой самую высокую зрительскую оценку её творчества».

Владилена Сергеевна как драматическая актриса играла в нескольких спектаклях, поставленных А. Кравцовым («Белый вальс», «Игра без публики»). В «Белом вальсе» она играла врача…

В 2008 году она ушла из жизни.

16 декабря 2009 года в Центральном доме работников искусств состоялся вечер её памяти. Вёл его режиссёр Александр Кравцов.

Нина Веселовская,

Заслуженная артистка РСФСР

Нина Валентиновна Веселовская, ещё будучи студенткой второго курса Школы-студии МХАТ, была приглашена кинорежиссёром Григорием Рошалем на роль Даши в знаменитый фильм «Хождение по мукам» по роману А.Н. Толстого. После выхода фильма на экран она стала советской кинозвездой, успешно и много играла во МХАТе. Выходила на сцену московского театра «Мир искусства» в двух ролях: в драме «Последняя осень» полуинтеллигентной, простоватой Елизаветой Устиновой, которую поэт Сергей Есенин звал «тётей Лизой», и в лирической драме «Белый вальс» известной актрисой Верой Анатольевной в кругу современной интеллигенции.

Нина Веселовская создала совместно с Александром Кравцовым также моноспектакль «Ваш выход, госпожа Ермолова!», сценарий которого был написан им же. Спектакль о жизни и судьбе великой русской актрисы Марии Николаевны Ермоловой. Премьера спектакля состоялась в Центральном Доме работников искусств 30 ноября 1999 года. Эту работу актриса и режиссёр посвятили 175-летию академического Малого театра России, где всю свою жизнь прослужила великая Ермолова. На эту дату Александр Кравцов отозвался стихами, которые неизменно печатались на программках спектакля:

Памяти М.Н. Ермоловой

 
Ты тихой затворницей ныне живёшь,
Тебе уж немного осталось.
Улыбкой встречает и правду, и ложь
Великодушная старость.
Уста молодые легенду творят,
Твоё прославляя имя,
И не об актрисе уже говорят –
О непобеждённой богине.
 
 
В эфире рассыпаны эти слова,
И ты их приемлешь без гнева:
«Должно быть, на сцене достойно жила
Крестьянкою и королевой,
Ни разу не вынесла душу на «бис» –
Не стала игрушкой милой,
И перед опасной молвою кулис
Голову не склонила…»
 
 
Как блики рассвета в суровых лесах,
То россыпью в листьях, то скрыты,
В бессонные ночи сверкнут голоса
Ушедших, но не забытых…
 
 
Теперь только памятью дышит твой век,
И драма к финалу клонится,
Но вместе с богинею жив человек
С улыбкой дождю и солнцу.
 

На протяжении почти двух десятков лет Нина Веселовская выступала с этим спектаклем на многих площадках Москвы и России. Удивительное свойство Веселовской: она перевоплощалась и в великую актрису, ведя как бы её размышления о жизни и о себе, и в современницу Ермоловой, которая потрясалась проникновенностью и глубиной жизни актрисы на сцене…

Сергей Кокорин,

Заслуженный артист Абхасской АССР

(1950–2006)

Сергей Дмитриевич Кокорин, ученик А.М. Кравцова, более трёх десятилетий проработал со своим учителем. Они создали немало моноспектаклей. Их совместное исследование законов искусства звучащего слова привело Кравцова к мысли обобщить богатый опыт. В 2003 году вышла книга «Искусство живого слова. История. Закономерности. Школа».

В примечании к книге сообщается: «Все профессии Александра Михайловича Кравцова – драматурга, эссеиста, режиссёра, актёра – тесно связаны с богатством и законами русской речи, письменной и звучащей. Эта книга – результат большого опыта, глубоких знаний и умения передать их в живой увлекательной форме. Книга может стать настольной не только для актёра, педагога и студента театрального и других гуманитарных учебных заведений, но и для широкого читателя, которому дорог родной язык – опора нации».

Сергей Кокорин также успешно работал как драматический актёр в театре «Мир искусства».

Он ушёл из жизни на двенадцать лет раньше своего учителя – 10 мая 2006 года. В день смерти любимого ученика у учителя родились такие строки:

 
Господь! На заоблачных перевалах
Дай нам повстречаться, как прежде бывало,
С улыбками вспомнить о горестной тризне
И дружно вдвоём помолчать, как при жизни.
 

Учитель написал прекрасную повесть о нём – «Сто лиц молодого отшельника», к коей и отсылаем читателя, желающего подробнее ознакомиться с его жизнью и судьбой…

В 1980-е годы А. Кравцов решил поделиться своими открытиями с собратьями по художественному цеху. Вот как он рассказывает об этом в интервью газете «Слово» (М., 2014 г., № 19):

«Семидесятые принесли мне самое большое творческое удовлетворение. Я не имел времени для работы в коллективном театре, но форму поддерживал концертными программами художественного слова. Немного поостыв от военной тематики, я обратил внимание на странное поведение артистов-чтецов. Они ссорились до открытой вражды, часто не здоровались друг с другом. Из бесед выяснилось, что сторонники чистого чтения («театра воображения») терпеть не могут так называемого театра одного актёра с любыми, самыми безобидными, театральными предметами (шарфы, перчатки, сигареты и т. п.).

Я обложился специальной литературой, стал вгрызаться в историю явления, начиная с древнегреческих актёров – мастеров декламации. Все они пользовались почётом у народа и правителей.

Шаг за шагом сообразил: в искусстве звучащего слова нет стройной школы, не изучены его закономерности.

Я возглавил студию молодых артистов-чтецов при ЦДРИ СССР. К счастью, один из моих учеников оказался одарённым талантом перевоплощения, мог заменить собой нескольких коллег. Звали его Сергей Кокорин. 38 лет, до его раннего ухода из жизни, мы занимались поиском законов и практикой искусства звучащего слова. В 19 лет, студентом, он завоевал первую премию и лауреатство Всесоюзного конкурса артистов эстрады. В 22 года он осилил моноспектакль «Кюхля» по роману Юрия Тынянова.

Настало время для большого профессионального разговора. Меня пригласили для подробного доклада на конференцию артистов-чтецов во Всероссийское театральное общество. Доброжелатели заведомо выражали соболезнование: «Они устроят тебе бойкот или что-нибудь похуже».

Первым после меня взял слово народный артист РСФСР М. Балашов, горячий сторонник театра одного актёра, оратор, прославленный ядовитым характером. Цитирую по стенограмме выдержку из его речи: «Сегодня я услышал экспромт, к которому Александр Михайлович готовился с 1949 года. Это его жизнь, его существо, материал, в котором он свободно плавает… Каждый из нас был сегодня на уроке, очень хорошем уроке очень хорошего учителя. Я пожалел, что сегодня пришёл без магнитофона. Лекция Александра Михайловича – это ещё и театр одного актёра. Он позволил себе даже перевоплощаться…»

После его речи случилось то, что потом называли «кровным братанием кровавых оппонентов».

Результатом этих многочисленных трудов и была книга «Искусство живого слова. История. Закономерности. Школа.», вышедшая, как уже сказано, в 2003 году и быстро ставшая библиографической редкостью.