Текст книги "Весна в «Сомали»"

Глава шестая
Первые пленные

По рации из второй роты сообщили, что они наблюдают противника в количестве двух человек, двигающихся по селу в нашу сторону, «Кос» со своей группой их контролил, наша группа «Бахо», а также наши «глаза» тоже наблюдали. Мы выдвинулись навстречу с этой стороны забора и приготовились встречать. Решено было брать живьем. Было ясно, что о нашем здесь нахождении им неведомо, они спокойно шли, как потом выяснилось, в «свой штаб». Они подошли к калитке, темнота, мы со своей стороны им на украинской мове: «Заходьте, хлопцi», они заходят и тут им: «Руки в гору!» Они: «Як?» А вот так: скрутили, положили на землю. Забрали оружие, броню, документы, телефон, отвели в конюшню для допроса. Скажу сразу, что мне с ними довелось провести много времени в ходе допросов. Доложили комбату, он распорядился их не трогать, да мы как-то особо и не собирались, нет, конечно, им досталось при приеме, но давали покурить, попить. В общем, связали, развели по разные стороны конюшни и начали допрос: нужна была «горячая оперативная информация».

Оказались они мобилизованными из Киева, старшему 53, он был командиром отделения, а его заму, его звали Русланом, 47 лет. Нужно было максимально больше получить от них информации и с максимальной пользой ее использовать. Они, конечно, сразу начали рассказывать старые истории, что никогда не воевали, оружие в руки не брали, стрелять не умеют. По документам же оба, естественно, служили в армии, тот, что помладше, в армии был старшиной, тот, что постарше, командиром танка. Оба состояли в теробороне в Киеве. Да, было понятно, что это украинские «гупики», не профессиональные военные и не нацики, но те бы так глупо и не попались. Нужно было от них получить хоть какую-то информацию. Врали они сначала каждый свое, то заблудились, то гуляли, но в итоге Руслан оказался более благоразумным и рассказал, как было, что потом подтвердил и его начальник отделения.

Несколько дней назад их привезли на пункт сбора в некий Мирноград, это новое идиотское украинское название, такое, как, например, Нью-Йорк (Новгородское). Раньше это был город Димитров, мы еще посмеялись, что они в параллельной вселенной живут со своими городами и настоящим людям с Донбасса такие названия неведомы. Даже мне, человеку не с Донбасса, было понятно, что какой на фиг Мирно-град, хорошо хоть не Мирнотаун, а то, глядишь, и Зеленсити, бред. Мы же не переименовали гостиницу «Украина» или «Киевский» вокзал в Москве, может, торт еще переименовать. Одним словом, идиоты, ну да ладно. Прибыли они, значит, туда на распредпункт, там их сформировали в подразделения, как я уже говорил, старший был начальником отделения, Руслан был его замом и еще восемь бойцов помоложе из разных уголков страны, относились они к 110-й бригаде.

Потом их посадили на «ГАЗель ночью, довезли по асфальтной дороге, высадили возле лесопосадки, с проводником в полной темноте они, пройдя пешком в районе пяти-шести километров, вышли к Новоселовке Второй, им показали их пункт размещения в одном из домов, выдали средства связи, тепловизоры и ночники, для связи у них был некий человек с позывным «Ярый», каждые полчаса они выходили на связь и докладывали обстановку, основной их задачей было наблюдение и выявление вражеской техники. Непосредственно в селе они находились на протяжении суток. На рассвете начала работать наша арта, и с их слов они все, «обосравшись», забились по углам в подвале. Из оружия были автоматы, пулемет, гранаты и рпг, хотя нам они рассказывали, что были только автоматы. Место нахождения их дома они нам показали, правда, старший пытался все время юлить, мол, не помню, не знаю, но это было бессмысленно, все выяснили, причем не прибегая к физическому насилию, просто грамотная беседа и расстановка так называемых флажков в ходе нее и уличение во лжи. Ну не будем вдаваться в формы и методы. Длилось все довольно долго, пока не выяснили всю правду и всю информацию. Итак, место их дислокации в селе было понятно, конкретно их количество в доме было понятно, оставалось восемь человек, связи с другими подразделениями у них не было, только некий «Ярый». О нашем нахождении здесь они не догадывались, на карте у них это место было отмечено как их штаб.

А получилось так, что они оказались у нас, как всегда, по дурости и прямо по классике – пошли ночью за алкоголем. В общем, лежат они там у себя в подвале и боятся, Руслан сказал, что его даже вырвало от страха, ну, короче, очкуют сильно. По инструкции все передвижения только ночью у них. Они наблюдали, что в селе есть гражданские, и решили пойти за самогоном, а он действительно был у бабки на другом конце села, но беда в том, что эти идиоты свернули не туда, немного заблудились и решили пойти в «свой штаб», ну а дальше вы знаете. Тоже, блин, два командира бросили молодняк – личный состав и пошли бухать от страха, молодцы, нечего сказать. Их было даже немножко жалко, необученные идиоты.

У старшего был телефон, такая противоударная трубка, смартфон. Мы заподозрили, что это служебный, уж больно был похож. И он упорно нам говорил от него пароль что-то вроде 9035, сейчас уже и не вспомню, мы вводили, и он оказывался неправильным. Пробовали прислонять все его пальцы, ничего не помогало, но он уверял, что пароль правильный и на телефоне ничего нет. Но, как вы понимаете, как нам было в это верить: вот телефон вводим при нем – ничего, понимаем, что нас обманывают, и это сильно нас злило, а уже была глубокая ночь. В итоге, как всегда в жизни и бывает, все оказалось намного прозаичней и без теорий заговора: когда на следующий день телефон оказался уже в глубоком нашем тылу, он попал к специалистам, пароль оказался с нулем впереди 09035, видимо, от страха он все никак не мог его вспомнить, да и на телефоне действительно ничего не было.

У меня родилась идея, чтобы они пошли к своим и уговорили остальных сдаться. Старший сказал, что его могут не послушать и выстрелить в него, тогда я ему объяснил, что это как бы его проблема и в его интересах быть мегаубедительным. Но была глубокая ночь, решили не рисковать, с утра нужно было их вести в тыл, а это до места, где их могла забрать машина, километров шесть, и все это не по бульвару, а под обстрелами. Вообще было понятно, что с такими пленными будет один геморрой, морока и риск для своих, толку в плане информации от них ноль. Решил дать бойцам отдохнуть, все, что могли, мы уже узнали полезного, остался с ними один подежурить, потом меня сменил свежий «Бурят», а с рассветом пленных повели в тыл.

Но мне удалось пообщаться с ними на разные темы, понять их мотивацию, которой, к слову, не было. Я спросил их, зачем они сюда приехали, и получил ответ, что их забрали бы в тюрьму. «Ага, сейчас-то вы на курорт поедете», – ответил им я. Ну и тут они лукавили – оба сами записались в тероборону в Киеве. Начали мне рассказывать, что ехали на позиции, согласно «минских соглашений». «Что за бред, – сказал я им, – у вас по всем каналам война, мы-то как раз ваши новости посматриваем, чтобы понимать, насколько вы упоротые, не лечите мне мою здоровую голову». Это начинало немного бесить: неужто они думают, что мы такие идиоты и верим в это, но я надеялся, что это их дебильные «методички» такому учат. Ну и, конечно же, ни про какие убийства детей на Донбассе им не известно, как и то, что люди гибнут от их бомб и снарядов уже на протяжении восьми лет. В общем, невиновные. Жалость к ним пропала, осталось только отвращение. Да, говорили про их Зеленского, и когда я назвал его «кровавый клоуном», они ответили, что он им был раньше – отличное замечание. В общем, разговаривать с этими идиотами стало уже неинтересно. Кстати, когда их доставили в тыл, записали видеоролики и еще раз допросили, там родилась идея, чтобы Руслан уговорил оставшихся своих сдаться, и его отправили обратно, ну вы же понимаете, что это был опять не близкий путь, боюсь представить, о чем он думал, зачем его отправляют обратно. Да, он, кстати, оказался полезным и записал обращение к своим, которое потом транслировалось по радиоволнам для «укропов», но не думаю, что оно возымело силу. В общем, пока его доставляли обратно, в его услугах уже не было смысла, уговаривать сдаться было некого, но об этом дальше.

Глава седьмая
Продолжаем результативно воевать

Проснулся я, когда уже было светло, от разрывов. Над нами раскрывались кассеты от «ураганов». Ну дело привычное, да и к тому же непонятно было, то ли союзники по нам бахнули, то ли «укропы», поняв, что мы уже в селе. Это им стало ясно, когда пропали их бойцы, они по рации искали их всю ночь. Вышел на улицу, прямо возле нас валялось несколько кассет от «ураганов», пейзаж постоянно менялся, появлялись новые повреждения строений и воронки на земле. Мы с первого дня выстроили напротив входа стену из камня-ракушняка, не бог весть какое убежище, но от летящих издалека шальных убережет, она немного подразвалилась, но стояла, потом, конечно, со временем ее сдует напрочь. Когда начали рваться кассеты, «Кот» отошел в туалет, но сноровка и чутье заставили его быстро вернуться в укрытие, бежать начинаешь как никогда быстро. Все обошлось, все были целы.

Мы уже организовали караваны по доставке хмыря и БК, вторая рота доносила до определенной точки, а потом за ним выходили наши и уже доносили до пункта назначения, но все это занимало время и происходило раз в день, до точки привоза было километров шесть-семь. В какой-то из дней «Корт», «Башкир», «Куба», «Хиня» пошли за едой и водой и их начали крыть 80-ки, причем мины падали рядом, метрах в 15–20-ти. Они тупо залегли, открытое поле, чудом никто не пострадал. Вообще, по наблюдениям, человек – такая субстанция, его и легко убить и очень тяжело. Можно вот так в метрах от разрыва мины в голом поле быть невредимым, а может за сотни метров прилететь шальной осколок, и все. На все воля Божья, как говорится. Но пацаны тогда вернулись под сильным впечатлением, так сказать, причем все это было перед нами, все наблюдали, а что сделаешь, артобстрел, но все обошлось. Все это становится рутинным и обыденным, но привыкнуть к этому невозможно, когда ты находишься в таких обстоятельствах, на передке передка, где 24/7 ты можешь умереть, причем в любой момент, психологически это начинает угнетать, и чем дальше, тем больше. Тем более мы все больше и больше отрывались от тыла, и было понятно, что в случае чего эвакуация будет делом непростым. Мы вообще были в одном лице и разведчики, и штурмовики, и подразделения обеспечения, думаю, с радостью стали бы и танкистами, но танчики и бэхи нам не давали, говорили, что пожгут. Оно, может, и правда, «укроповской» техники нажгли потом еще много, бойцы даже вели подсчет, сколько штурмовиков стоит один танчик или бэха. Ну это все было по большей степени в шутку, все понимали, что пока не время техники, мы в селе, вокруг нас враг, точного понимания, сколько его, не было.

Утром десятого числа наши «птички» заметили движение противника, мы сформировались мелкими группами и выдвинулись навстречу, заняли позиции и приготовились встречать. Противник двигался по нашей улице. Нам сообщали, что наблюдали более 20 человек, было понятно, что это резервисты, руководство которых мы уже ночью взяли в плен, но гнали их, вероятно, в разведку боем уже военнослужащие 25 аэромобильной, это было понятно по их экипировке. О нашем местоположении они не догадывались и, судя по дальнейшим событиям, не ожидали нас встретить именно там. Мы заняли несколькими группами позиции, четко понимали, где они двигаются, «Сапер» сообщал по рации об их передвижении полную информацию. Двигались они вдоль по улице, прямо на нас. Подпустили метров на 100–150 и начали разматывать их из всех стволов, начала бить по ним наша арта, вытесняя все ближе к нам тех, кто еще остался жив. «Сапер» четко видел с воздуха, куда они пытались прятаться и отходить, и туда тут же прилетало. Они пытались отстреливаться, но хаотично и не очень прицельно, сыпалась штукатурка с домов. Длилось все порядка 30–40 минут активной фазы, сложно сказать, так казалось, в общем, в тот день прибаранили около 30 противников, не ушел никто из выдвигавшихся на нас. Но мы понимали, что большинство из них были резервистами, хотя в бой их вели бойцы 25 аэромобильной, и их просто выгнали как пушечное мясо для прощупывания нас и определения нашего количества. Далось им это большой кровью. Стоит отметить, что в каком-то из боев, возможно, и в этот, возможно, и в другой, все смешалось, у нас же были «укропские» радиостанции, и мы слушали эфир. Когда мы их уничтожали, они прямо кричали в рацию: «Триста, двести, вимагаемо допомоги» и все в этом духе, но в ответ им была тишина, и только кто-то потом в эфире с их стороны произнес: «Тримайтеся, хлопци», вот и вся помощь, никто не пытался эвакуировать даже их тела, хотя на тот момент оставались еще их подразделения в самом селе. Мы собрали оружие и документы, как обычно, отправили в тыл, кто-то нашел и взял себе целые плитники, коих было немного. К слову сказать, они сами были так себе и пластины в них тоже, у них бывают лучше. «Тигр» походил, померял, поспрашивал у меня класс защиты, да и отдал кому-то, хотя до этого очень хотел плитник. Один расстреляли забавы ради, АК держали, пулик уже нет, правда, и стреляли в упор.

«Бабай» решил понтонуться и с бедра попал не с первого раза, потом все исправил. Да, пленного привели, но, как вы поняли, это уже было бесполезно, все его побратимы были мертвы, и отправили его обратно, боюсь предположить, что у него было в голове, что он себе думал, зачем его тягают туда-обратно, с передка в тыл и обратно. Все были на эйфории и на расслабоне, опять что-то жарили и варили на костре, «Кос» травил байки, как всегда, шутил и смеялся, половина ходила без брони по улице, но, как я и говорил, расслабляться никогда нельзя. Нужно было думать, что нам такого не простят, мы положили взвод их бойцов. Хорошо, что услышали выходы даже в шуме и балагане, команда: «В укрытие», начало лететь: 80-ки, 120-ки, что-то тяжелое вроде 155-ки.

Да так плотненько, благо укрытие у нас было добротное, но прямого попадания 155 или 152 оно точно не выдержит, тут бы и остались все дружно. Уже вечерело, костер на улице был вообще теперь как сигнальный, далеко видать, хоть и под навесом, да и суп на нем варился. «Караим» в перерыве в несколько секунд метнулся на улицу и затушил, умудрился даже еду притащить. Но насыпали «укропы» серьезно, конкретно не понимали, где мы, обкладывали всю маленькую часть, где мы находились. Мстили за своих, видать. «Кос» заметил вражескую «птичку» прямо напротив входа, попытался ее сбить из первого попавшегося под руку автомата, но ничего не вышло. Ну пару часов подолбали без ущерба для нас да начали готовиться к следующему дню. Был интересный момент. Мы зажигали найденные свечи, чтобы был какой-то свет и чтобы не тратить батарее фонарей. Так вот за столом сидел «Ингуш», небритый и грязный, как все мы, на деревянном столе горела свеча, одет он был в шапку и в подстежку от «укропской» куртки, которая очень напоминала ватник своей прострочкой, но, в отличие от него, была очень легкой. В общем, антураж и вид был чисто времен ВОВ, если сделать фото и грамотно состарить, один в один военная хроника тех лет, ничего не меняется, и воюем мы с «немцами». По ощущениям казалось так же: у них «комфорт, шнапс, сосиски и мыло», а у нас правда и победа впереди. По рации, кстати, они жаловались, что уже несколько дней не было горячего питания, бедные, это у нас вызывало только улыбку. Научили «плохому» их натовцы.

На следующий день все начиналось как обычно: немного работала наша арта, сзади уже подтянулись грады, лупили куда-то на перед, тут и там немного перестреливались, обычный боевой день. Где-то после обеда получаем информацию по перехвату, что противник собирается прорываться из села, «Сапер» замечает движение. Мы начали выдвигаться группами с разных сторон. Но тут начались сюрпризы: на пригорке из посадки выкатились танчик и бэха противника, начали работать. Так как свои бывшие позиции они хорошо знали, то танчик первыми двумя выстрелами «сдул» наши «глаза» и «глаза» сотой бригады, без потерь, на удивление. Все укрылись кто где мог, в домах, по подвалам. К нам прибежал «Кубинец» с глазами, полными тревоги, он сидел на «глазах», спустился вниз за водой, и в этот момент первый выстрел из танка, который сложил полдома. «Хасан» спросил: «Где бинокль?», на что «Куба» справедливо заметил: «Какой, на фиг, бинокль, там полдома нет!» Танчик продолжал работать по домам, по ангару, ощущение очень было тревожное, сначала слышен прилет, а потом уже выход. Это не арта, это артиллерийский снайпер, работал он, выкатываясь, выстрел – и обратно. Так отработал карусель, перезарядился и начал работать вторую, сука. Наша арта тоже работала, но тут еще двигалась большая группа противника, работали и по ним. Ощущения были так себе. Пожалуй, танчик вообще самая неприятная хрень, уж больно он точен, ну авиацию пока не испытывали, это только пока, через несколько недель по пацанам отработают и СУ-25 противника, но это будет потом. В общем, разнес он прилично, но без потерь, Бог миловал. Под его прикрытием совсем небольшая часть вражеской пехоты прыгнула на бэху и умотала. Остальные были прижаты нашей артой и не успели. Начался уже стрелковый бой. Причем с разных точек, и это уже были не мобилизованные резервисты, а действующие профессиональные военнослужащие, многие офицеры. Как потом выяснилось, прилетело даже пацанам «Бахо», «Греча» вел огонь из пулика с хорошо защищенной позиции, и ему прилетела пуля прямо в короб неизвестно откуда. В ход пошли и рпг. Пацаны из сотки тоже поддерживали огнем. Мы давили еще и артой, потери у них были большие, «Сапер» с «птички» постоянно сообщал. Но тут по рации «Сократ» сообщил, что «Кос» двести, снайпер попал семеркой точно в шею, без шансов. Начались эвакуационные мероприятия, мы прикрывали вынос тела и потихоньку начали откатываться, с той стороны стрелкотня стихла. Тело «Коса» сразу эвакуировали в тыл силами второй роты, настроение у всех пропало, былые победы омрачились потерями. Но и накрошили врага мы тоже знатно, группу порядка 20 человек только двухсотыми, причем были и лейтенанты, и капитаны, собрали документы, у кого были, оружие, отправили в тыл, как обычно. Было понятно, что это не все, завтра нужно будет продолжать. Настроение было так себе. К нам в подкрепление приехал Лев «Сапыга», россиянин, лет 45, воевал в Мариуполе, еле пробрался опять к нам, не пропускали через границу. У него оказались не погашенные налоги за продажу дома, о которых он не знал, так он вернулся, оплатил и опять поехал на границу, у него тоже был военник ДНР, что и позволило ему ее пересечь. Храбрый воин, пацаны его знали и ждали. Также прибыл еще один боец, его к нам отдали из разведвзвода, оттуда отправили то ли за пьянку, то ли за какой-то другой косяк, мне про него говорил еще «Москва» из разведчиков, когда мы ездили в баню, позывной «Сатурн», странный малый, имя он, кстати, никому свое не говорил, секрет, да не очень-то и интересно всем было. Комбат передал нам еще жареную рыбу, считай, деликатес, правда, она к нам попала почти через сутки. Кто-то из бойцов привел козу, которая оказалась козлом, со словами: «Теперь будет и молоко», но вместо вымени у него были огромные яйца, все поржали, решили на всякий случай его привязать – в друг и сварганим козлятину как-нибудь, пока было не до него. Вечером был курьез, кто-то сменился уже в темноте на пост, до этого спал и всего этого не видел. Представляете, стоит боец на посту, слышит шорох, темнота, смотрит в ночник, а там хрень с рогами. Так он заходит в подвал и говорит удивленно: «Там козел». – «Ну да, козел, все и так знают», – отвечаю, и мы спим дальше. Этот козел еще сыграет плохую роль. На следующий день его отвязали и отпустили, решили, что это лишний геморрой и привлекает внимание, ни к чему он.

Следующие полдня думали, готовились, формировали группы. «Жека» решил зачистить ферму, там периодически наблюдали движение противника, в том числе видели бойцов в черной форме, видимо, нацбаты, как потом и оказалось. Сформировали группы и выдвинулись с разных сторон. Перед выходом Славик «Меченый» подошел ко мне, отдал свой телефон и попросил сохранить, не знаю, почему мне, он вообще весь день был сам не свой, попрощались привычным: «Не пока!» Выдвинулись. Когда все началось, уже было ближе к вечеру. сначала был стрелковый бой, опять работала наша арта, давили и уничтожали противника, все было достаточно успешно, тогда положили тоже человек 20 их двухсотыми. Стоит сказать, что сопротивлялись нацики совсем по-другому, отстреливались до последнего, и в одного нужно было положить несколько пуль, желательно в голову, как в зомби. «Сапер» с воздуха видел, как один без ноги прыгал и стрелял, это явно были какие-то препараты. По нам в том числе работали из подствольников, ранили «Сократа» из второй роты в ноги, не тяжело, его перевязали, и он остался в укрытии. Но тут, как потом выяснилось, кто-то из сотки подстрелил на тропе ушедшего нашего козла, пошли его забирать, и один из бойцов получил ранение. По рации начали кричать: «Эвакуация, бэха!», хотя какая на фиг бэха, все понимали, что она сюда не приедет. А так как рации наши слушали, «укропы» начали насыпать туда из всего, что было. Наши залегли, обстрел был крайне интенсивный. Тут от «Жеки» раздалось в рацию: «Славик триста, в шею, тяжелый», сразу выдвинул эвакуационную группу, обстрел не стихал. Через короткое время «Жека» распорядился отводить и не губить людей и сообщил, что «Меченый» уже двести. «Тигр» пытался проводить реанимационные мероприятия, но было бесполезно, ранение в шею, артерия, колоссально быстрая потеря крови. Эвакуировать тело было нужно все равно, когда обстрел стих. Я нашел алюминиевую лестницу, предложил эвакуировать на ней, поскольку носилок не было. Пацаны вынесли тело, принесли в наш штаб. Было уже совсем темно. Вышли, попрощались, но было принято решение выносить даже по ночухе, сформировали группу и отправили. Как обычно, собрали документы, у кого были, оружие, на некоторых трупах были шевроны правого сектора, некоего третьего отдельного стрелкового батальона, многие по документам были совсем молодые, 1999, 2000 годов рождения. Настроение было ни к черту, в очередной раз потеряли боевого товарища, Славик прошел очень многое и был старым воином, но в этот день как чувствовал. «Меченый» был хорошим другом «Жеки», понятно было, как ему непросто, но он старался этого не показывать. Дождались пацанов эвакуационной группы, легли на ночевку.

Вообще боевые потери, конечно, сильнее сплачивали коллектив, только какой ценой. Я верю, что все павшие воины на поле боя попадают в рай, потому что в аду они уже побывали. Мы были все абсолютно разные люди, кто-то молодой, кто-то в возрасте, с образованием и без, с абсолютно разными привычками, кругом общения и мировоззрением, объединяли нас только Родина, общая боевая задача и смерть. Порой было непросто управлять людьми и гасить все склоки в коллективе, тем более в этом нашем подвале чувствовалось явное перенаселение, люди привыкли работать и проводить время меньшими группами, а здесь целое общежитие, вся рота. Но скоро мы это исправим.

На следующий день «Сократа» удалось эвакуировать в тыл только к вечеру, то есть вы понимаете, что он сутки был на передке с ранением ног и не возмущался, такова была обстановка, техника забрать не могла, все ножками. К вечеру одну из групп второй роты, что осуществляла поставку хмыря и БК, в посадке возле села, где мы ранее ночевали, накрыли минами, чудом им удалось уйти, потеряли, правда, половину инвентаря, ну да ладно, лишь один боец получил осколок в кисть. Они спустились к нам, наши медики «Фриц» и «Тигр» перебинтовали бойца, начался обстрел, и все укрылись у нас. Для понимания отношения к ранениям: только что перевязанного бойцу кто-то говорит: «Подай, пожалуйста, кружку со стола», он возражает: «У меня же рука», ответ: «Ну так ты левой подай, ты еще расскажи, что стрелять не сможешь». И это было нормально, вон у «Валета» вообще пуля в печени, у кого что, потрепаны были все, начинали заболевать, начинали болеть ноги, руки, травмы, суставы, кому-то помогали обезболы, кому-то нет. Постепенно боеготовность подразделения начинала снижаться, но мы все еще готовы были драться, еще не время на покой, тем более, что действовали мы довольно-таки успешно, остался один рывок.

В итоге, спланировав действия по зачистке села, через пару дней при поддержке уже и сотой бригады начали работу по всем улицам, благо было их немного. В тот день все прошло гладко, уничтожили еще где-то с десяток оставшихся в селе врагов, в основном это были мобилизованные, особых хлопот они не доставили. Наконец село было наше, пехоты противника в нем не осталось. География у «укров», судя по документам, была самая широкая: Киев, Одесса, Полтава, Николаев. Народ шарился, собирал трофеи. «Эстэхе» его бойцы принесли ДП-27 (пулемет Дегтярева разработки 27 года) 30-х годов выпуска, он похвастался, показав его нам, оружие было в отличном состоянии. Удивил брезентовый подсумок или скорее сумка, она с ручкой была, под диски, было этому изделию, почитай, сто лет, а выглядел нормально. Наши нашли также мосинку (винтовка Мосина), вот так вооружало мобилизованных резервистов их украинское руководство. Нет, это тоже все оружие, из него прекрасно тоже можно убивать, и я бы вполне понял нахождение его где-нибудь на блок-постах, но на передовой – ну не тот век. Я пообещал «Эстэхе», что отдам свой открытый калик (коллиматорный прицел открытого типа), когда все закончится и буду уезжать, что, собственно говоря, я потом и сделал. Уезжая, я много чего кому оставил, так что мои вещи, частичка меня, продолжают помогать разить врага. Настроение у всех поднималось, мы выполнили поставленную задачу, которую никто до нас выполнить не мог, причем большими подразделениями, а мы, «пираты в лаптях», как всегда, пошли и сделали. По поводу пиратов я постоянно шутил, что название «Сомали» для нашего подразделения было прямо в точку, лучше не придумать, мы были как герои фильма «Пираты Карибского моря», находили среди себя даже похожих персонажей оттуда, только непонятно, где был наш корабль «Черная жемчужина». Смеялись: «Пацаны, нужно поискать, он где-то должен быть припаркован».