Текст книги "Заключительный этап работ по лунной программе СССР"

Надувной рукав и переход через открытый космос привносили дополнительный технический риск в обеспечение лунной экспедиции на фоне реализованных решений программы «Аполлон» по переходам астронавтов через внутренний люк – лаз.

После проработки ряда компоновок пришли к нестандартному и оригинальному решению. Спускаемый аппарат разместили внутри бытового отсека, в его верхней части. Получился интегрированный обитаемый блок, который вместе со своей двигательной установкой опирался на ЛПУ.

В такой конфигурации объем бытового отсека увеличивался в несколько раз, что было непривычно, но при этом обеспечивались компоновочные требования по спасению СА с космонавтами при авариях Н1, а также по переходам космонавтов из СА в бытовой отсек и обратно во время всего штатного полета корабля без изменения его конфигурации.

Перед посадкой на Луну космонавты должны были переходить в бытовой отсек. Отсюда обеспечивался удобный обзор лунной поверхности при выполнении предпосадочного маневра и посадки.

На траектории возвращения к Земле, перед входом корабля в атмосферу, космонавты переходили в СА, который затем по заданной циклограмме «выходил» по направляющим из интегрированного блока и после построения требуемой ориентации осуществлял автономный полет в атмосфере Земли со стороны южного или северного полюсов и посадкой, соответственно, на территории СССР или в акватории Тихого океана.

Двигательная установка корабля разрабатывалась заново. Масса ЛКМ почти в пять раз превышала массу ЛК и вопрос о заимствовании разработанного в КБ «Южное» блока Е из состава ЛК даже не ставился.

В группе Валерия Бурдакова формировались тактико-технические характеристики двигательной установки (ДУ) для ЛКМ. Она создавалась на базе многоразового двигателя РД-510, работавшего на компонентах топлива: перекись водорода – керосин.

Двигатель разрабатывался на предприятии Глушко, в КБ «Энергомаш». Красочно оформленная книга с проектными материалами по РД-510 была передана на наше предприятие.

Это был небольшой период, когда Валентин Петрович Глушко корректно и с большой долей лояльности относился к работам по модифицированной лунной программе. В начале 70-х годов его предприятие нуждалось в заказах.

РД-510 имел карданный подвес для управления вектором тяги в двух плоскостях, обладал хорошими удельными характеристиками и возможностью регулирования тяги в широком диапазоне ее значений.

Подобные характеристики обеспечивали выполнение динамических операций полета корабля ЛКМ на всех активных участках, включая зависание над поверхностью Луны, выполнение предпосадочного маневра и мягкой посадки.

Двигатели малой тяги для коррекции траектории полета ЛКМ, а также его ориентации и стабилизации, были прорисованы схематично в составе ДУ. Их конкретные характеристики на данном этапе не были определены, так как еще не были выполнены расчеты по динамике и управляемости полета ЛКМ.

Система управления для корабля должна была разрабатываться в НИИ, возглавляемом Н. А. Пилюгиным. В начале 1972 г. Б. Е. Черток по поручению В. П. Мишина вел переговоры с этой организацией по распределению работ в данном направлении.

Тактико-технические характеристики систем электроснабжения, терморегулирования и обеспечения жизнедеятельности экипажа разрабатывались в отделах, которые располагались в находившемся рядом здании, построенном по такому же типовому проекту, что и «школа».

В. К. Безвербый, лауреат Ленинской премии, доктор технических наук, профессор предпринимал неоднократные попытки подчинить эти подразделения себе, но не имел успеха. По предприятию ходила молва – всякий крупный ученый имеет свою школу, Виталий Константинович хочет иметь две…

Предполагая укрепить направление работ по модифицированной лунной программе, Мишин с сентября 1971 года начал предпринимать попытки по созданию проектно – исследовательского комплекса, который подчинялся бы непосредственно ему.

Комплекс планировалось создать из подразделений, подчинявшихся заместителям Главного конструктора.

Отделы проектирования космических систем и кораблей, а также космических исследований, баллистики, аэрогазодинамики и тепловых процессов формировались из подразделений Бушуева.

Отдел динамики полета и управления формировался из подразделений Чертока.

Отдел технико – конструкторского анализа формировался из подразделений Охапкина.

Мишин провел совещание с предполагаемыми начальниками отделов в составе нового комплекса – В. К. Безвербым, Я. П. Коляко, А. Г. Решетиным, В. П. Легостаевым, Б. В. Чернятьевым и другими, а затем еще одно отдельное совещание с проектантами. Все это сильно встревожило его заместителей.

Принимаемые организационные решения не ограничивались созданием только нового комплекса. Василий Павлович решил укрепить группы ведущих конструкторов по изделиям предприятия. На их базе были созданы службы Главных конструкторов, которые также подчинялись непосредственно Мишину.

Для нас было неожиданностью, что на должность Главного конструктора лунного комплекса (ЛОК, ЛК, блоки Г, Д, а также ЛКМ) предполагалось назначить Владимира Андреевича Борисова, который работал в нашем отделе заместителем Безвербого.

Планируемые изменения ущемляли производственные и личные амбиции заместителей Главного конструктора. Существовала и моральная подоплека этой ситуации.

Заместители Мишина, «старики» как их называли, выросли и сформировались как руководители еще при Королеве, а он случайных людей не держал.

Это были заслуженные и известные всей отрасли лидеры, отмеченные высшими правительственными наградами и званиями. Их личный авторитет был выше авторитета занимаемой должности, и отдавать просто так «свое» они не желали.

На совете руководства ЦКБЭМ в декабре 1971 года Бушуев, Черток, Охапкин, Феоктистов и ряд других руководителей открыто выступили против предполагаемых организационных решений. Тлеющее противостояние переросло в открытый конфликт.

Мишин занял жесткую административную позицию, и после проведения ряда совещаний, включая техническое руководство предприятия, в апреле 1972 года направил министру Афанасьеву предложения о совершенствовании структуры ЦКБЭМ.

В июле 1972 года новая структура предприятия была утверждена приказом по министерству.

Во вновь созданном комплексе помимо нашего отдела появился отдел проектирования космических систем под номером 033 во главе с Б.В. Чернятьевым и его заместителем Б.И. Сотниковым. Подразделение было создано на базе бывшего отдела 241, располагавшегося на первой территории и подчинявшегося Бушуеву.

Новый отдел разместили в «школе», он включал секторы Ю. М. Фрумкина и В. Ф. Садового, проектировавших ЛК и ЛОК. Кроме того в отделе были созданы группы по разработке лунного посадочного устройства, руководитель В. Л. Пенчук и двигательных установок для ЛКМ и блока Д2, руководитель В. М. Филин. От нас в этот отдел была переведена группа А. П. Фролова с работами по головным частям Н1.

Подчиненные Бушуева без энтузиазма восприняли эти изменения. В корпусе 65, где они работали, появился рисованный плакат. Через «горбатый мост» с первой территории на вторую неслись сани. В них вместо непримиримой боярыни Морозовой сидел в кандалах неунывающий Борис Иванович Сотников.

Автором был Витя Боровишки, молодой способный инженер. Плакат провисел до обеда, но народ веселился еще неделю.

Направление работ по ЛКМ укрепили квалифицированными специалистами с большим опытом работ по космическим комплексам, включая Л3.

Спокойно и без лишних разговоров размещались они в помещениях «школы». В их поведении не было суеты, а в отстраненном взоре уже угадывалась тень почетной усталости под бременем свершений, от которых вздрогнул мир. Это были «Девять дней одного года» вместе и здесь. У меня со лба капал пот.

Прошло немного времени и в нашу комнату вошли сотрудники отдела 033 – Юрий Лабутин, Эммануил Родман, Вячеслав Филин. Вошли молча, также молча сели и после паузы объяснили, что пришли учиться проектированию космических кораблей. «Отпетая шпана» выясняла у «школьников» таинства «дворовой драки». Впрочем, издевались недолго.

Михаил Степанович Хомяков, в ту пору секретарь парткома ЦКБЭМ, специально приезжал в «школу» и в не формальной обстановке проводил личные беседы с Сотниковым, Фрумкиным и другими сотрудниками нового отдела об исключительной важности для предприятия работ по Л3М.

Хомяков был немногословный, взвешенный и мудрый человек. На предприятии его уважали. Фрумкин заверял Михаила Степановича, что работать они будут на совесть, и это были не пустые слова.

Достаточно оперативно наши новые коллеги рассмотрели имеющиеся материалы технического предложения по программе Л3М. Делали они это вдумчиво и предметно. Был заметен их профессиональный интерес к технической стороне