Текст книги "Мириады светлячков"

Думай! Как он проник в каюту? Как обошел капитанский запрет? Ведь из того, что я помнил по знаку, это было невозможно даже теоретически. Загадка, которую необходимо было решить, иначе спать нормально не смогу! Если смог он, то что мешает сделать так же кому-то другому? Просмотрел лог доступа. Так и есть! Табр наведался в мою каюту тогда, когда меня не было на борту! Черт! Как?

Изучил доступ в комнату с «реаниматором». Уф-ф. Туда никто не заходил, хоть одна хорошая новость. А нет, была еще одна – «образ» куда-то исчез, как только я и Ери подошли к салуну, что меня несказанно радовало. Итого две радости в столь короткий промежуток времени! Но как я ни пытался себя этим подбодрить, получалось плохо, настроение стремительно падало. А не прикупить ли мне навесной замок или несколько капканов? А то так спишь, думая, что в одиночестве, а тут кто-то зайдет и тюк… по головушке. От этой мысли передернуло.

Раньше находясь на борту своего нависа, все время считал себя в безопасности, сейчас же… такое ощущение, что у меня начала развиваться фобия. Еле задавил в себе желание тут же поднять «Цикаду» на орбиту. И вообще ночевать исключительно вне планетоидов. Что, конечно, было полным безумием.

Чтобы отвлечься, решил провести инвентаризацию на предмет, а не пропало ли что из вещей безвозвратно. Помогло, панические мысли уходили на задний план. Чтобы закрепить этот успех, уселся в позу лотоса и занялся медитацией, пытаясь отрешиться от всех мыслей. Не получилось, медитация вообще не мой конек, не вышло и сейчас. Как Табр проник в капитанскую каюту? Эта мысль сверлом перфоратора буравила мою голову.

Открыл глаза. Черт! Опять! Я-то уже думал, что избавился от него! Но нет. «Образ» снова появился. Сейчас «дите» сидело на бутылке с тражем, которая выкатилась из-под кровати.

– Да что ты такое?

«Образ», конечно, ничего не ответил. Только невинно улыбнулся и ладошкой показал на бутылку.

Он что, предлагает выпить? Но стоит мне потянуться за тражем, как «образ» тут же, начинает отрицательно размахивать ручками. Чего он хочет? Если я вообще правильно понимаю ситуацию и этот бред моего не совсем здорового, судя по всему, подсознания, то чего он от меня хочет?

– Что? При чем тут бутылка?

Вот почему? Почему я даже сойти с ума нормально не могу? Почему мой глюк неговорящий? Было бы легче понимать его. Странно, что это я? Зачем мне его вообще понимать? С чего мне это надо? Вот привязался-то! И ладно бы я мог им хоть как-то управлять, тогда, пожалуй, его появление можно было воспринять как что-то положительное. Но в данной ситуации он только усугублял мои черные думы. Тяжело так сходить с ума, когда явное доказательство твоего безумия сидит у тебя же на плече. Хорошо хоть остальные его видят, а то точно выкинул бы Вима из «реаниматора» и лег в эту чудо-машину сам, хотя и прекрасно знаю – «реаниматор» не лечит психику.

«Образ» в который раз попытался привлечь мое внимание к емкости с тражем. Не понимаю. Чего ему надо? Тем более стоит мне протянуть к бутылке руку, как он тут же машет ручками. Замкнутый круг какой-то. Вновь принял позу лотоса и уставился немигающим взглядом на «дите»…

И снова поражение – «дите» никак не реагировало на мысленные команды и по-прежнему сидело на бутылке. Только его личико нахмурилось больше обычного. Что-то было знакомое в этом выражении. Что-то неуловимое. Да! Именно так я показывал свое неудовольствие в детстве, когда кто-то не мог понять меня. Точно! Так же сжаты губы и тот же наклон головы, да и руки сцеплены в замок. «Образ» явно сожалеет о моем непонимании. Так же как я когда-то намекал отцу в детстве, намекал, что хочу получить в подарок на день рождения совместную поездку на рыбалку, а получил робота-собаку. Черт! Да с чего ко мне лезут эти воспоминания о том времени, которое я давно забыл? Только их мне и не хватало в нынешней ситуации!

– Ну что! Чего ты от меня хочешь?

Вот я и разговариваю сам с собой. Приплыл. Ну и что, что «образ» визуально от меня «отдален», все равно это явно часть моего сознания. То есть с точки зрения логики я задаю вопросы сам себе. Плачевно. И пусть, по уверениям Ери, всем «дите» от алькаров безразлично, здесь привыкли видеть всякое. Мне-то от этого никак не легче.

Бутылка. Траж. К чему он привлекает мое внимание? Точно не предлагает выпить, это уже понятно. Тогда что? Вопросительно смотрю на «образ», мне нужна подсказка. Тот, поняв это, сразу оказывается около моей правой руки и указывает на рукав комбеза. И? Что? Приглядываюсь внимательнее. «Образ» указывает на недавно приклеенный на рукав шеврон со стилизованным изображением фривольной красотки, заключенной в восьмигранник. Это знак моей принадлежности к клубу капитанов Милисы.

Ну прямо угадайка какая-то! Итак, что может быть общего между бутылкой с выпивкой и шевроном? О боже… Вот я… Ну и дурак же я… Ну я и болван! Все! Со спиртным завязываю! Это надо же было забыть! Я сам в день моего принятия в клуб дал Табру допуск в свою каюту! Нажрался и по пьяни выдал ему допуск. Повелся на его болтовню. Тьфу. Какой же я дурной, когда перепью.

Уф-ф, с души как огромный валун свалился. Никто не проникнет на борт, если я того не пожелаю! Ну и если не напьюсь вусмерть в очередной раз, конечно! А с выпивкой и правда надо завязывать, а то аукнется она мне. Точнее уже аукнулась, но ведь могло все обернуться намного хуже. Н-да. Я дебил. Не дурак, а именно дебил, если вообще не имбецил!

Образ сперва явно обрадовался тому, что я наконец-то понял, как Табр меня обокрал. Но затем, стоило мне начать себя материть и ругать, как он внезапно всхлипнул и зашелся в беззвучном плаче. «Дите» рыдало просто взахлеб. Вот ешкин кот! Он же и есть я. Получается, он воспринимает мои мысли обращенными на себя? У-у-у. Надо было от этого отмахнуться, не обращать внимания, но я не смог этого сделать. Захотелось прижать «дите» к себе, спрятать его и утешить, успокоить…

«Образ» неожиданно успокоился, с некоторой долей сомнения взглянул мне в глаза. И, видимо прочтя что-то в них, закрыл ладошками лицо и пропал. Н-да. И как его понимать? И только чувство острой боли за мою никчемность напоминает теперь об «образе». Было бы зеркало, плюнул бы себе в глаза. Ничтожество. Тьфу.

Во внезапно накатившем остервенении разбиваю бутылку о стену. Осколки разлетаются по всей каюте, а траж растекается бурым пятном по полу и стене. Не хочу. Ничего не хочу. В сомнении кручу невесть как оказавшийся в ладони бластер. Желание разнести себе мозги одним нажатием на спуск настолько велико, что нет сил ему сопротивляться. Так лучше. Так будет и правда лучше. Но тут вспоминаю о Виме. Если я умру, он не сможет выйти из запертой капитанским доступом каюты. Он тут ни при чем. Разблокировал каюту с «реаниматором», сделав возможным ее открытие изнутри, а не только снаружи. Все. Надоело. Я противен самому себе.

Ствол бластера прижимается к виску. Палец опускается на спуск. Остается только легонечко надавить. Но нет, не так. Иду на мостик и усаживаюсь в капитанское кресло. Да. Это подходящее место. Все. До боли зажмурив глаза, жму на спуск, мне не страшно…

Жму, а он не нажимается! Что за хрень! На нем нет никаких предохранителей! И заряд почти полный. Что не так? Сильнее! Но спуск только немного поддается, а затем застревает намертво. Да что ж такое! Открываю глаза. Это что еще за…? Упершись ножками в рукоять бластера, с обратной стороны на спуск давит «образ». Его маленькие ручки дрожат в невероятном напряжении. Пытаюсь его стряхнуть с оружия, но он прилип хуже банного листа. Пытаюсь схватить его рукой, но ладонь проходит сквозь «образ», как будто он нематериален. Но эфемерное не может создавать физическе воздействие! Будь «дите» простой иллюзией, ему никогда не помешать мне нажать на спуск! Но тут я вспоминаю, как одной мыслью ал Дорир выбил у меня из рук шокеры, а потом поднял мое тело над полом. Что там было в знаке? «Формирует на основе человеческого биополя блок силовых структур»… И что? Мне теперь себя даже не убить, что ли?!

Эта мысль настолько бредова, что вызывает во мне вспышку веселья, которая невероятно быстро переросла в самую настоящую истерику. Я сидел в капитанском кресле и хохотал во весь голос. Смеялся, давясь обильно текущими слезами. А «образ» сидел на плече и гладил меня по голове. Бластер выпал из рук и, звучно ударившись о пол, залетел куда-то под пульт. Хорошо, что в этот момент меня никто не видел. Точно бы отобрали клубный шеврон. Не помню, как уснул прямо в кресле под мерное поглаживание…

Тр-р-ра-а-ам-м-м!

Что? Ноги от сна в неудобной позе затекли так, что не держат.

Тр-ра-а-а-ам-м-м!

Да иду я! Точнее, пытаюсь. Массирую правое бедро, которое прихватила неожиданная судорога.

Тр-ра-а-а-ам-м-м!

Уф, наконец-то судорога отпустила. Поднимаюсь из кресла, левый ботинок о что-то ударяется. Замираю, разглядывая валяющийся на полу бластер. По спине прокатывает волна холода. Значит, мне это все не приснилось. Значит, я и правда вчера был готов себя убить…

Тр-ра-а-ам-м-м-м!

Поднимаю оружие. Точно не приснилось. Держу бластер в руке, как ядовитую змею. Я вчера и правда был готов…

Тр-ра-а-ам-м-м!

Да кого принесло в такую рань? Приволакивая ногу, плетусь к рампе. Взгляд на монитор. И что здесь делают техники, когда солнце местное только всходит? Вроде парковка «Цикады» оплачена чуть ли не на две недели вперед. Открываю рампу.

– Чего надо?

Два техника, зябко ежась на утреннем ветру, увидели меня отступили на полшага.

– Капитан? Мы… – Да они удрать готовы! Неужели я так ужасно выгляжу? – Мы думали, вас предупредили о нашем визите.

– Нет.

Пытаюсь почесать затылок, припоминая о каком-либо предупреждении, но только зарабатываю шишку на голове. Черт, забыл про бластер! Тот по-прежнему зажат в моей руке. Так вот отчего они от меня так шарахаются. Представил себя со стороны… Н-да, я бы тоже немного испугался, открой мне кто-нибудь дверь в таком виде.

– Мастер Ери велел нам произвести заправку «Цикады». Вы не откроете заслонку?

– Заправить? – Вроде я хорошо помню вчерашний диалог с Ери. И ничего о заправке моего нависа там не упоминалось. Но спрашивать техников об этом смысла нет, они только исполнители. – Хорошо, делайте свое дело.

Открыл заправочную секцию «Цикады». Техники сразу же бросились подводить энергокабели. Как хочется умыться, да не пимой, а ледяной водой. Вспоминаю, что недалеко от посадочного поля, в противоположной от здания порта стороне, протекает небольшая речушка. Ну ее, эту пиму. Прогуляюсь.

Спустился, закрыл рампу, узнал от техников, что работы им еще минут на двадцать, и легкой трусцой побежал к полноводному ручью.

Странно. Исподволь и иногда невольно изучая психологию, я знал, что те люди, которые пытались покончить с собой, обычно впадают в депрессию, если их что-то или кто-то спасает. У меня же была совсем иная реакция. Да, когда я осознал, увидев оружие, что все происходившее вчера не было сном, со мной случился небольшой шок, но сейчас… Сейчас меня переполняла энергия, сдобренная легким непониманием. Зачем? Почему я вчера вообще решился на подобное? Да, в ранней юности меня часто посещали мысли о том, чтобы покончить с собой, они стали преследовать меня после смерти деда. Я даже дал себе слово, что никогда не сделаю этого. И вчера нарушил данное себе слово.

Утро и ледяная вода из ключа, который бил близ пологого склона речки, окончательно привели меня в чувства. Воспоминания об истерике, а вчера была именно истерика, вызванная осознанием собственной никчемности, уносили капельки воды, стекавшие сейчас у меня между пальцев.

«Образ» опять проявился и сейчас купался в ручейке, зачерпывал воду в ладошки и подкидывал ее вверх. Беззвучно смеясь, наблюдая, как радуга падающих капель переливается в лучах восходящей звезды, он прыгал с камня на камень. Очень захотелось последовать его примеру, сделать что-то такое же детское и непосредственное, радоваться новому дню. А, черт! Почему бы и нет? Оценил глубину речушки – метр максимум, но это меня не остановило. Разделся до трусов, потом огляделся и, не увидев рядом никого, снял и их. Затем зажмурился и просто упал в бегущую воду. Упал плашмя, всем телом, раскинув руки в стороны.

Идиотизм? Возможно. Плевать. Несмотря на обжигающий холод ключевой воды, мне было невероятно хорошо. Впрочем, я пулей вылетел из ручья, дыхание перехватило от резкого перепада температур, сердце колотится, как у зайца… Хорошо. И даже безумие-«образ» как нельзя кстати, он вместе со мной радостно размахивает ручками и носится по мелководью. Одно только отличие: я поднимаю кучу брызг, он же бегает прямо по поверхности воды. Не знаю, сколько бы продолжались эти игры, если бы не стало сводить ступни от холода. Выбрался на берег, растер ноги, заставляя кровь бежать сильнее. Зубы стучали мелкой дробью, это «дитю» все нипочем, он нематериален. Но как же хорошо! Хочется смеяться и прыгать, но я поскорее одеваюсь – ветер усиливается. Впрочем, то, что я этого не делаю – не прыгаю и не смеюсь, с лихвой компенсирует «образ». Он-то отрывается на полную катушку.

Увы, как мне тут ни хорошо, на этом берегу, но пора выяснить, какого хрена Ери отдал приказ на перекачку энергии на «Цикаду». Ведь до появления инспектора на Милисе еще около семи дней.

Техники как раз сворачивали кабель, когда я вернулся к «Цикаде». Закрыл заслонку и поднялся на борт. Интересно… С чего такая щедрость? По данным на приборной панели, энергоблок моего катера был заполнен чуть ли не наполовину. А это почти равно энергии полностью забитого энергией светлячка. Хм-м, любопытно. Ери обычно так рано не встает, предпочитая в основном вести полуночный образ жизни. Но меня это сейчас мало волновало, я собирался его разбудить и потребовать объяснений.

Войдя в салун, передумал вот так с ходу требовать объяснений. Причина этого изменения намерений была более чем прозаична. Запах жареного бекона, струившийся из кухни, вызвал бурное слюноотделение. Да и кружечка горячего слара была бы как нельзя кстати. Сегодня за барной стойкой дежурил Герис, сменщик Эвага. Посетителей в центральном зале было негусто, что и немудрено в столь ранний час.

Мое появление в зале произвело небольшой фурор. Присутствующие на меня косились, норовя отодвинуться, когда я проходил мимо занятого столика. Герис вообще побледнел, и его приветствие напоминало больше не пожелание хорошего дня, а блеяние отданного на заклание барана. Что не так? Вроде знакомы с ним не первый день. А… Вот в чем дело. Краем взгляда замечаю шевеление на моем плече. Точно. «Дите» сидит на мне, весело дрыгая ножками.

– Не обращай внимания, – успокаиваю Гериса. – Это просто тренировка визуализации.

– Как скажете, капитан Дим.

Вот его проняло, мы же с ним давно на «ты». Хотя он же не знал, что я алькар, а это многое меняет в здешней социальной модели поведения. Надо учесть на будущее.

– Яичницу из пяти яиц, с беконом и помидорами. И горячий слар. – Герис кивает. – И да. Пошли узнать, не может ли мастер Ери спуститься и побеседовать со мной. Завтрак пусть принесут в малый зал.

– Хорошо, капитан Дим. Ваш заказ будет через десять минут.

– Отлично, Герис, и расслабься, ничего не изменилось. Я по-прежнему тот же Дим.

По-моему, я подмигнул ему одновременно с «образом», судя по тому, с какой скоростью бармен выскочил из-за стойки, направляясь на кухню.

В капитанском зале было пусто. Мне же лучше, тишина и спокойствие. Можно попробовать прогнать «образ», пока никто не видит. А то меня несколько напрягало его присутствие в относительно многолюдном месте. Да, вида я не показывал, но то, как на меня смотрели посетители, эта смесь удивления и непонятного страха нервировала. Но «дитю» было совершенно фиолетово на мое желание от него избавиться. «Образ», стоило мне присесть, тут же соскочил на стол и принялся изучать столешницу, а затем и все помещение.

Если абстрагироваться от того, что «образ» – мое воображение, то наблюдать за «дитем» было более чем любопытно. Он и правда не только внешне напоминал ребенка, но и вел себя соответственно!

Мирица, девушка-официантка, принесла мой заказ и отреагировала на «образ» совсем не так, как мужчины в главном зале. Она прикрыла рот ладошкой и широко распахнула глаза. Сперва думал, что у нее сейчас случится истерика, но все оказалось иначе. Поставив поднос с едой на стол, она восторженно захлопала в ладоши.

– Господин Дим! – В ее голосе проскальзывают ноты восхищения. – А что «он» умеет?

«Образ» вытащил руки из карманов шорт (сегодня он больше напоминал Тома Сойера, нежели Питера Пена), посмотрел в восторженно распахнутые глаза девушки и сделал обратное сальто. Мирица ахнула. «Дите» тут же раскланялось и село на шпагат, вызвав еще одну бурю восторга у официантки.

– Дим.

О как! Ничего себе переход на «ты». Мы, конечно, были знакомы, я даже подбивал к ней клинья, но Мирица до этого момента вела себя со мной подчеркнуто отстраненно. А тут, ну надо же, какой прогресс!

– Да, Мири?

– А можно другие девушки посмотрят?

– Можно. Только если будешь звать кого-то с верхнего этажа, то пусть хоть накинут чего-нибудь. – Подмигиваю. – Тут все-таки ребенок, ему еще рано видеть такое.

Она быстро-быстро захлопала своими очаровательными глазками, а потом наконец-то поняла, о чем я. Но прореагировала не так, как я ожидал. Вместо смеха над шуткой, она серьезно кивнула:

– Конечно, Дим, я все понимаю.

И упорхнула за штору, ведущую на кухню.

Еле удержался от того, чтобы не засмеяться. Эта ее серьезность в ответ на мою просьбу была поистине уморительна.

– А от тебя есть польза, малыш, – шепчу, глядя на «образ».

В голове проносятся сцены возможного завершения сегодняшнего дня с Мирицей в главной роли. Но тут «дите» меня выдергивает из мечтаний. Никогда ранее не получал пощечину от кого-то размером с ладонь. Могу сказать, что это неприятное ощущение. Вот же! Он еще и дерется! Попытался прихлопнуть «образ», тот не сделал даже попытки уклониться от моей руки. Моя ладонь, не встречая никакого сопротивления, прошла сквозь «наваждение» и болезненно ударилась о столешницу. Черт! А «образ» хохочет, уперев руки в бока! Чем бы его… Но меня прервали. Вернулась Мирица с тремя кухарками. Ох. Пришлось есть под непрекращающийся гомон и восклицания. А «дите» веселилось на всю катушку, ему нравилось всеобщее внимание. Немного заревновал, меня так тут никто не обхаживал и не восхищался! Но все когда-нибудь заканчивается. Услышав тяжелые шаги – кто-то спускался по лестнице со второго этажа, – женщины быстро убежали.

– Чего тебе? Дим, ты чего в такую рань припе… пришел?

И правильно девушки убежали. Ери был явно не в настроении – одной рукой он тер заспанные глаза, в другой держал кружку с горячим сларом.

– Это я тебя хотел спросить. С чего вдруг не успело взойти «солнце», как меня разбудили техники для перекачки энергии на «Цикаду». Говорят, по твоему распоряжению, кстати.

Отпиваю глоток уже немного остывшего слара.

– Они что так рано к тебе… А, ну да. Иначе тебя бы так рано тут не было. – Ери тяжело опускается на стул напротив. – Что тут за гомон стоял? Опять пытаешься соблазнить Мирицу?

– Я? Нет. Вот он, и не соблазнить, а очаровать.

«Образ», поняв, что речь идет о нем, выглядывает из-за графина с бодрящим напитком.

– О Древние! – чуть не подскакивая на стуле, восклицает Ери. – Ты от него еще не избавился?

В ответ на это замечание мастера «образ» обиженно надувает щеки и отворачивается от Ери. Хозяин салуна явно не сильно нравится «дитю», впрочем, это, видно, взаимно.

– Ери!

– Ах да, я вчера тут подумал. Было бы неплохо, чтобы ты все же набрал команду на «Цикаду». – Ничего себе, это он за меня решил? – Все же если совет капитанов одобрит твою кандидатуру в перевозчики инспекции, было бы неплохо…

– Ери! Я капитан! И только мне решать, что и как будет на «Цикаде»!

Нет, ну он вообще обнаглел.

– Да я и не… Ты не так все понял. Я не предлагаю тебе никого и не рекомендую даже никого конкретно! Понимаю, что найм экипажа – твое личное дело. Просто прошу, слетай на Праз, найми хоть кого-нибудь!

– Что за Праз?

– Мир в системе Гисэм, она в секторе Консорциума. Славится тем, что там всегда можно нанять экипаж.

– Ери, твою… Да чтоб тебя Древние…

– Дим, успокойся! Это выгодное предложение! Я за счет клуба обеспечиваю энергию на перелет. Вот тебя самого не утомляет летать с неполным эки… То есть одному?

Чего ж ему так надо, чтобы именно я был «извозчиком» инспектора? Раз Ери идет на такие затраты?

– Хм.

С одной стороны, Ери явно втягивает меня в какую-то непонятную игру, в которой я ему нужен в качестве фигуры пока непонятного достоинства. С другой стороны, а почему бы и правда не поучаствовать в этом? Нет у Ери возможности кинуть меня. Я ее не чувствую. Да и слишком мелка подобная цель для фактически мультимиллионера, которому почему-то нравится играть роль хозяина салуна. Раз Ери нужна команда на «Цикаде», да еще он платит за перелет к месту найма и обратно, почему бы и нет? Вот если бы он по своей протекции кого-то попытался пропихнуть на «Цикаду», это бы по-настоящему могло насторожить. Но он сам все понимает и демонстративно открещивается от такого предложения. Но все это предположения, а главная причина, по которой я соглашаюсь с его предложением, – любопытство. Только надо немного поиграть ему на нервах.

– Так. Хорошо. Уговорил. – Скептически приподнимаю бровь. – Но… Ери, ты сперва меня научишь хоть чему-нибудь из мастерства алькаров.

– Дим! Это не так просто, на это нужны годы!

– Годы?

– Ну… Чтобы достигнуть значимых результатов – да.

– И что, нет никаких упражнений, с помощью которых я могу тренироваться?

А вдруг и правда нет такого и необходимо постоянное присутствие учителя рядом?

– Есть, но без наставника все эти упражнения малодейственны.

Черт! Кажется, я оказался прав, ну… или Ери мне просто врет. Хотя то, что он врет, сомнительно, потому как нет в такой лжи никакой ему выгоды.

– И все же. – Делаю брови домиком. В сочетании с просительным и умоляющим взглядом должно сработать. – Одно упражнение – и я улетаю к Празу.

– Хорошо. – Ери явно больше всего на свете сейчас хочет пойти и уснуть, но я ему, судя по всему, нужен еще больше, и он соглашается. – Смотри.

Мастер отодвигает свою кружку со сларом к моему краю стола.

– Смотри. – Ери делает несколько глубоких вздохов, а потом переходит на равномерное дыхание. – Сперва надо расслабиться. Раскрепостить все мышцы. – Он буквально растекается всем телом по стулу. – Затем лучше всего начинать это упражнение с закрытыми глазами. – Судя по тому, что делает Ери, это какое-то подобие йоги. – Очистить разум от мыслей. – Вот в этом-то и загвоздка, я такого не умею. – А потом потянуться за кружкой, но не рукой. Руки, как и все тело, не должны двигаться. Но потянуться, и не мыслью, а воображением. – Н-да, он вообще пробовал кого-нибудь учить? Думаю, нет, с таким подходом и объяснениями Ери явно не самый лучший наставник, но на безрыбье и рак… – Естеством своим, тем, что глубоко внутри, потянуться за кружкой.

Ери продолжал равномерно дышать, расслабляясь все больше и больше. А потом неожиданно кружка от моего края столешницы прыгнула прямо ему в раскрытую ладонь.

– И что, перед каждым применением способностей алькара надо проводить такую длительную подготовку?

И зачем мне это? Но ал Дорир действовал быстро и стремительно… Возможно, просто Ери хреновый алькар, если говорить прямо.

– Зачем? Это всего лишь начальная тренировка. Потом можно переходить к более сложным. – Ери с невозмутимым видом откинулся на спинку стула. Подул на слар и сделал маленький глоточек. – Постепенно ты поймешь что и как. – Со стола в воздух поднялись сразу солонка, вилка и нож. – На самом деле сложно только вначале. – Зависшие в воздухе предметы пришли в движение, выстроившись в хоровод. – Важно понять саму суть, как управлять функцией. А дальше с каждым разом будет легче и легче. – В воздух поднялась тарелка и присоединилась к остальным столовым приборам. При этом Ери не прерывал разговора, продолжал пить слар, и создавалось ощущение, что он вообще не прикладывал никаких усилий, создавая «цирк» над столом.

– Впечатляет.

Вру, вырванные из моих рук ал Дориром тазеры впечатлили меня намного больше.

– А главное, что постепенно функция станет для тебя естественной, управление ею будет легким и привычным. В итоге ты станешь полноценным алькаром. А не только по статусу носителя функции.

Хоровод в воздухе прекратил движение, ненадолго завис над столешницей, а потом вся посуда и приборы плавно опустились на свои места.

– Теперь попробуй ты. Конечно, с первого раза у тебя не получится, но я посмотрю, как ты будешь действовать.

– Хорошо.

Отодвигаю свою кружку к Ери.

Итак, расслабиться. Это, пожалуй, будет легко. Немного йоги и самовнушения. Попробую погрузить себя в транс. «Мои веки тяжелеют. Они наливаются теплом». Представляю, как веки наполняются теплым, жидким свинцом. Через минуту глаза закрываются сами. Дыхание выравнивается, годы тренировок и контроля позволяют управлять ритмом вдохов и выдохов бессознательно. Расслабиться. «Тяжесть и тепло от век разливается по всему телу». Вдох. «Я пластилин, я растекаюсь под солнечными лучами». Выдох. «Мягкий и податливый пластилин». Каждый вдох поднимает волну внутреннего тепла, каждый выдох ее опускает. «Я волна, морская волна. В безбрежном океане тепла». Вдох… Выдох… Вдох… Но от мыслей избавиться не получается, не достигаю состояния внутренней пустоты. Выдох… Вдох… Выдох… Тянусь к кружке, не физически – мысленно. Не получается.

– Неверно! У тебя напрягаются веки, расслабься. Не силой мысли тяни к себе предметы, а желанием.

Слова Ери доносятся до меня как сквозь вату. Но я улавливаю их смысл. Вдох. Новая волна расслабления. Выдох. Тепло волной катит до самых пяток. Вдох. И поднимается до макушки. Желание и воображение. Выдох. А не усилия мысли. Вдох. Представляю, как кружка со сларом плавно движется по столу к моей ладони. Выдох. Представляю…

– Да едри… Да пое…

Резкий взрыв негодования со стороны Ери выводит меня из псевдотранса самовнушения. Открываю глаза.

Кружка со сларом находится на середине стола, преодолев половину расстояния до моей руки. Но в этом нет моей прямой заслуги, потому как кружка эта движется не силой функции. Нет, не так. Не силой моего желания и воображения. Нет, снова не то. Это, конечно, тоже, но… В общем, кружку, усердно напрягая все силенки, тащит ко мне «образ»…

И как мне это воспринимать? С одной стороны, кружка все же оказалась у меня. Но… Судя по реакции Ери, совсем не таким способом, которым нужно. Слушая мат, льющийся из уст босса клуба капитанов, пришел к выводу, что это скорее провал, нежели удача. Дал ему выговориться, не прерывая его вдохновенного монолога. Через несколько минут Ери выдохся, отдышался и произнес:

– Пока не научишься его контролировать или вообще не избавишься от этой визуализации. – Он смачивает пересохшее горло глотком слара. – До того момента я тебя учить не буду! Да я так думаю, и вообще никто не будет!

Неужели это правда?

– Но как я избавлюсь от «образа», если не понимаю даже, как он появился?

– А я что, айр, что ли, чтобы знать? Твоя проблема, ты и разбирайся! Мы договорились, я даю тебе урок, ты летишь и нанимаешь на «Цикаду» хоть кого-нибудь! Я свою часть выполнил.

Тьфу, и кто такие айры? Можно подумать, тут и так мало загадок, чтобы добавлять еще одну.

– Хорошо.

Соглашаюсь, хотя внутри готов закипеть.

Тоже мне урок! Но я не тороплюсь. Скопление огромно, придет время, и я найду нормального учителя, который имеет хотя бы интуитивное представление о педагогике. Оно напрочь отсутствует у Ери. Именно сейчас, в этот момент я очень захотел разобраться в симбиоте, научиться управлять функцией. Перед взором промелькнули картинки из старой саги о звездных воинах. Ничего, я еще найду своего мастера Йоду, только, конечно, пусть он будет без заскоков на тему света и тьмы.

– Значит, наша договоренность в силе?

Чего он переспрашивает? Я же вроде ясно сказал.

Но сейчас Ери больше смотрит на «образ», который застыл с очень недовольной миной на личике. А вот это очень неприятно! Если «дите» будет столь явно выражать скрываемые мною эмоции, то ни к чему хорошему это не приведет. Как я теперь врать-то буду, когда такой индикатор у всех на виду? Беда…

– В силе. Сколько лететь до Праза?

– Таким темпом, как мы летели к кондам, – сутки.

– Не-е. – Десять местных часов не вылезая из кресла, ну его! – Это слишком. Значит, два дня туда, два дня обратно…

– И два дня на найм. Вполне достаточное время.

Тоже мне математик выискался. Откуда ему знать, достаточно мне будет двух дней, чтобы собрать экипаж, или нет.

– Возможно, – ухожу от прямого ответа.

– Ты чем так сильно недоволен?

– С чего ты это взял, что я недоволен?

– Да вот.

Тьфу. Так и есть, Ери догадался сопоставить реакцию «образа», его жесты, позу, мимику с моим настроением.

– П-ф-ф, – тяжко вздыхаю, с иронией смотря Ери прямо в глаза. – А с чего ты решил, что эта визуализация отражает мое нынешнее настроение?

– А что, нет?

«Дите» разворачивается ко мне, грозит пальчиком и топает ножкой. Твою ж… Ну екарн… Черт!

– Не знаю, что это с ним, – нахожу в себе наглость уйти от прямого ответа.

– Ну-ну. – Ери, не скрывая своего скептицизма по поводу моей нелепой попытки оправдаться, тихо смеется. – Так когда думаешь вылетать?

– Да хоть сейчас. Припасов на борту катера полно.

– Ну что ж, это хорошо. А я пойду спать.

Он с удовольствием потягивается.

– Чуть позже, прямо сейчас улечься в кроватку не получится.

– Это еще почему?

Он играет или и правда искренне расстроен?

– Ери… – Вроде получилось придать голосу почти настоящие нотки сожаления и легкого разочарования за глупость собеседника. – А я знаю, где находится система Гисэм?

– Э-э-э. – Мастер чешет затылок в характерном жесте. – Забыл. Но тут все сложно… Даже не знаю… В общем, сперва ты летишь к…

– Стоп. Пойдем на «Цикаду», сам мне на карте укажешь маршрут.

– Точно! Вылетело из головы, что ты умеешь управлять корабельной картой! Так и правда будет лучше, чем на словах.

Ага, космическая навигация по примерному словесному направлению. Очуметь! Как они тут летают? Не удивляюсь, что в случае дальних перелетов капитаны местных нависов заставляют свои корабли выходить из вуалей и просто спрашивают дальнейшую дорогу у первого встречного. Н-да. Весело… А если кто-то пошутит и… Не думаю, что такое развитие событий было чем-то из ряда вон. Бедные капитаны…

Через полчаса я получил добро на взлет. Выводя катер в безвоздушное пространство, сидел в кресле и посмеивался над Ери. Тот, пока я управлял бортовой картой, разве что только слюни не пускал от зависти к этому моему умению. Так и подмывало предложить ему протестировать чтецов, вдруг кто-то из них «прочтет» и также сможет масштабировать и двигать карту. Ладно, не на каждый навис их сажать, но даже в порту один такой чтец принес бы огромную пользу клубу. Но удержался от такого предложения. Ведь стоило мне его озвучить, как Ери тут же бы понял, что я не только капитан и алькар, но еще и чтец. Нет уж. Этот свой секрет я не собирался раскрывать кому бы то ни было. Хватит и того, что один человек его знает – Вим.