Текст книги "Параллельный мальчик"

Глава 4. Поиски Файла

Прошло несколько дней, а Файла как не было, так и нет. Учителя ходят озабоченные, шушукаются. Файлова мама приходила несколько раз – лица на ней нет, одни глаза в мешочках. По телевизору каждый день Файла показывают в программе «600 секунд», говорят, что пропал.

A мы ничем помочь не можем!

Решили мы действовать сами, на милицию не надеяться. Собрались после урока в спортивном зале, дверь заперли. Было нас четверо: Светка Воздвиженская, Леня Сойбельман, он лучше всех ребусы отгадывает – сообразительный, Вадик Денисов и я. Вадик у нас авторитет по аномальным явлениям. Экстрасенсы, парапсихология и прочая чушь, я к ней отрицательно отношусь, потому что дурят людям башку, не то что древние китайцы.

Но здесь случай явно аномальный, поэтому пригласили и Вадика. И он сразу выдал:

– Файла похитили инопланетяне, как пить дать! Их почерк.

– Зачем он им? – Светка спрашивает.

– Он клевый программист, такие инопланетянам нужны.

– Много ты знаешь про инопланетян! – говорю.

– A вот и много! – обиделся Вадик.

– Рэкетиры его похитили, а не инопланетяне, – сказал Леня.

– A рэкетирам он зачем? – опять Светка.

– Папа у него кто – забыли?

И Леня развил довольно стройную теорию. Файлов папа, Сергей Ильич Феденев, – генеральный директор совместного предприятия со шведами. Вроде бы они хотят построить гостиницу и ресторан в центре города, у них уже есть офис, то есть представительство. И деньги в кронах. A рэкетирам кроны нужны. Вот они и похитили Файла, чтобы впоследствии выменять его на кроны.

– Чего же не меняют? Чего ждут? – спросил я.

– Выдерживают. Чтобы горе родителей стало неописуемым, – говорит Ленька.

– Оно уже неописуемо. Что ты предлагаешь? – спрашиваю.

– Выследить, где их притон. Файл наверняка там сидит.

– Я за версию инопланетян, – говорит Вадик.

– A я за версию рэкетиров, – говорю.

– Нет, я тоже за инопланетян, – неожиданно сказала Светка. – Это гораздо правдоподобнее.

Вот так номер! Знал бы, что ей инопланетяне больше рэкетиров нравятся, тоже за них голосовал бы. A так мы со Светкой оказались в разных командах. Учитывая плюрализм, решили действовать независимо, но в содружестве. Они ищут НЛО, а мы – бандитский притон. На этом и разошлись.

Неизвестно, кого труднее искать – пришельцев или рэкетиров. Мы с Ленькой узнали адрес офиса Файлового папаши и отправились туда. Он оказался на Адмиралтейском проспекте. Смотрим – красивая новая вывеска под бронзу: «СП Бранда». У подъезда «мерседес» стоит. Никаких рэкетиров не видно.

Подождали мы минут десять, уже сомневаться стали в своих планах, как вдруг видим – к подъезду подкатывают три черных лимузина. На переднем – шведский флажок. Из них выходят господа в дорогих пальто, а на улицу из офиса высыпают несколько молодых людей при галстуках. Улыбаются, жмут господам руки, ведут в офис.

Только двери за ними закрылись, как с другой стороны, из сквера, где бронзовый Пржевальский с верблюдом, бегут к лимузинам два парня лет двадцати. Оба коротко стрижены, в кожаных куртках и брюках, заправленных в сапоги. На вид очень крепкого телосложения.

Подбегают они к водителю второго лимузина и начинают с ним через приоткрытое стекло о чем-то говорить. До нас какие-то иностранные слова доносятся. Смотрим – водитель отрицательно головой трясет. Тогда они к следующему. Тот их выслушал, засмеялся и сквозь окошко что-то протягивает. Какую-то коробочку. Парень взял, сунул шоферу деньги, и они, заложив кулаки в карманы курток, быстро направились к Невскому.

– Рэкетиры! Зуб даю! – шепчет Ленька.

Мы за ними рысцой. Свернули на Невский, дошли до Казанского, опять свернули и оказались у коктейль-бара. Рэкетиры зашли в него. Мы за ними. Там в гардеробе накурено, толкутся подозрительные личности. Сплошная мафия. Не успели мы с Ленькой ничего сообразить, как я почувствовал, что меня берет за шиворот железная рука. Вижу краем глаза – Леньку тоже хватает и тащит куда-то парень, точь-в-точь похожий на наших рэкетиров. A кто меня волокет – не вижу, не могу обернуться, так крепко он меня за ворот держит.

Подтащили нас к рэкетирам, и Ленькин недруг говорит:

– Вот они. Следили за вами от Адмиралтейства.

– Чего-о? – удивился один. – Эти шибздики?

Мне наконец удалось оглянуться. Ничего нового не увидел. Такой же верзила с коротким ежиком, в кожаной куртке, под которой бицепсы вздуваются.

– Пошли, разберемся, – угрожающе мой говорит.

Потащили нас через весь коктейль-бар в угол. Там за столиком целая компания таких же. Что-то тянут из соломинок и жуют. Желваки на скулах ходят. Все мрачные, хоть бы кто улыбнулся. Ну, и нам с Ленькой, конечно, не до улыбок.

Тут я разглядел, что один там все-таки был непохожий на остальных. Такой кривоватый старик с большим ртом, лет сорока, наверное. Его кличка, как потом выяснилось, была почему-то Чиполлино. И он был у них самый главный.

– Что случилось? – спросил Чиполлино.

– Да вот мальцы… Следили, – объяснил мой конвоир.

Чиполлино поглядел на нас, странно как-то почесал ухо, как обезьяна, рот скривил и вдруг проскрипел:

– На кого работаете, пионэры?

– Как это? – пискнул Ленька.

– Кто вас подослал? Антоний?! Отвечайте! – гаркнул Чиполлино.

– Не-ет, не Антоний… – мотаем головами.

– A кто? Вениамин? Подшипник? Кем направлены?

И тут меня осенило.

– Интерфейсом, – говорю.

– Кем? Это фирма или кличка?

– Не знаю. Платит Интерфейс.

– Сколько? – подозрительно спросил Чиполлино.

– Тысячу баксов, – сказал я, не очень понимая, что такое «баксы».

Рэкетиры задумались, потом, склонив головы в кружок над столом, о чем-то зашептались. Лишь один не шептался, крепко держал нас с Ленькой.

Наконец они закончили совещание, и Чиполлино произнес приговор:

– Майкл и Ферри повезут щенков на Турбинную разбираться. Вытянуть из них все. Не калечить, нам они еще понадобятся. Но проучить хорошо, чтобы забыли о своем Интерфейсе.

– Чиполлино, я один справлюсь, – сказал тот верзила, что нас держал. – Пускай Майкл остается.

– O’кей, – сказал Чиполлино.

Ферри одной рукой выволок нас на улицу и запихнул в «Жигули», стоящие у памятника Барклаю де Толли. Он усадил нас с Ленькой сзади, запер на ключ, а сам уселся за руль.

И тут Ленька сломался.

– Дяденька, миленький, отпустите! Меня мама ждет, я больше не буду! Не знаю я никакого Интерфейса! Отпустите, дяденька! – заныл он.

– Молчи, гаденыш пархатый, – сказал Ферри, и мы поехали.

Однако только повернули с Невского на Фонтанку и проехали чуть-чуть, как Ферри свернул на тихую улицу Рубинштейна и там остановился.

Было уже темно, фонари не горят, прохожих мало. Блестели лужи от вчерашнего дождя. Где-то в подворотне закричала кошка, будто ее режут.

Жутко.

– Ну, щенки, некогда мне с вами возиться, – обернулся к нам Ферри, с минуту оглядывал нас, а потом вдруг страшно захохотал.

Ленька с перепугу заплакал. Я зубы сжал: будь что будет.

A Ферри вышел из машины, открыл ключом заднюю дверь и выволок меня на темную улицу.

Неужели убивать будет? За что?!

Но он, не выпуская моего рукава, снова запер машину, в которой остался плачущий Ленька, и, поигрывая ключами, направился к двери подъезда, таща меня за собою.

В темном просторном парадном с каменным полом Ферри поставил меня перед собою и вдруг сдавил мне горло своими заскорузлыми волосатыми пальцами.

– Удавлю, как цыпленка, понял? Где Интерфейс?!

– Зачем тебе Интерфейс? – прохрипел я.

– Говори про Интерфейс!! – рычал он, сдавливая горло.

Я уже и не рад был, что ляпнул про Интерфейс. Ишь как он завелся! Знал бы он, что это такое на самом деле, ни за что бы так не волновался.

– Хорошо. Скажу, – выдохнул я из последних сил.

Ферри отпустил горло.

– Интерфейс заплатит тебе пять тонн, если выпустишь нас. И еще десять тонн, если сдашь Чиполлино, – сказал я.

– Сукой будешь? – спросил Чиполлино.

– Зачем? Буду по-прежнему Митчелом-младшим, как зовут меня в нашей конторе, – нес я со страха невообразимую околесицу.

Слава Богу, Ферри попался тупой. Челюсть отвесил, смотрит своим небритым лицом.

– Так ты не ментами послан?

– Ха! – воскликнул я. – Ментами! Да менты у нас вот где! – и я сжал кулак, сконцентрировав все дыхание ци, которое у меня в тот момент было.

– Согласен! Сдам Чиполлино, – по-восточному жарко зашептал Ферри. – Всех сдам, только денежки в баксах!

У него даже глаза засветились при мысли о долларах. Одухотворенный стал такой, что хоть ешь его с маслом. A в сущности, предатель. Готов заложить всех своих за деньги.

– Ладно, отпускай нас, – командую.

– Нет уж, еврейчика подержу, пока твои интерфейсы баксы не принесут. A если сбежишь, я твоему жидконогому другу кишки вырву и на карданный вал намотаю.

И вдруг меня такое омерзение взяло к нему, такая злость, что я без всякого дыхания ци и концентрации на киноварном поле впервые в жизни выполнил прием, который по-китайски называется фэй-май-цяо – «нога, летящая, как перо». Никогда на тренировках у меня этот прием не получался. A тут я отпрыгнул, благо подъезд широкий, взмыл в воздух и пяткой поразил Ферри в челюсть. Он рухнул, как шуба с вешалки, ключи от машины выронил, они зазвенели. Я быстренько их подобрал – и на улицу!

Ленька за окошком машины скребется в стекло, как котенок, пытается привлечь внимание прохожих. Но прохожие не привлекаются. Я отпер дверь ключом, распахнул и вытянул Леньку на улицу.

И мы как рванем бегом по улице Рубинштейна!

Короче, убежали от Ферри с помощью фэй-май-цяо. Прибежали ко мне домой – оказалось ближе – отдышались, мамка нас чаем напоила, а соседка Антонида Васильевна кстати пирог испекла и угостила нас. С клубничным вареньем. Мамке мы, конечно, ничего не сказали про рэкетиров, да ей и не надо.

Только чаю попили – звонит Светка. Голос возвышенно-озаренный.

– Димка, как ваши дела? – а сама и не думает слушать.

– У нас все тип-топ, – отвечаю, – а у вас?

– У нас… Ничего особенного… – а самой уже не терпится выложить про свои озарения.

– Пришельцев, что ли, откопали?

– Да! Да! И были с ними на другой планете! – кричит голосом пионерского рапорта.

– Иди ты… – я уже не знаю, что и думать.

– Четыре часа мы провели на планете Симанука!

– Все. Спокойной ночи. Расскажи это своему батюшке, – сказал я и повесил трубку.

Глава 5. Ty zhivoj?

Я не выдержал, похвастался на тренировке своему сэнсею про фэй-май-цяо. Думал, он меня похвалит. A он насупился, сконцентрировался и говорит:

– Ты мог убить его, Дима.

A я не знаю – вдруг я его на самом деле убил? Когда я Ферри покинул, он лежал в подъезде, как мешок с картошкой.

– Как же, его убьешь… – бормочу.

– Запомни: боевые приемы применяются в исключительных случаях. Когда твоей жизни или жизни окружающих грозит опасность, – сказал сэнсей.

– A она и грозила окружающему, – сказал я. – Леньку он бы пришил.

– Ты мог подействовать на него иначе. Железный кулак, например…

– У него кулак еще железнее, – говорю. – Да не волнуйтесь вы, Петр Гаврилович, ничего ему не сделается. Очухается. В следующий раз не будет рэкетирствовать.

Сэнсей Петр Гаврилович у нас молодой, лет двадцать шесть. Наполовину китаец: мама у него китаянка, а отец токарь. Он работал в Китае и спас ее от культурной революции. Это давно было. Гуру почему-то на китайца не очень похож, это ему не нравится и он специально старается быть китайцем: носит френч, как Мао Цзэдун, и гладко причесывает волосы. Он нам все время твердит, что кун-фу – это метод духовного самовоспитания, а драться при этом не обязательно. Но мы-то знаем, зачем в секцию пришли. Чтобы при случае вырубить кого нужно, как я вчера Ферри вырубил.

A Светка с Вадимом тем временем развили в школе бешеную деятельность по поводу планеты Симанука, на которой они якобы побывали. Причем Светка утверждала, что симанукские жители по типу гуманоидов были поражены ее красотой и уже готовы дать ей титул «Мисс Планеты», то есть «Мисс Симанука».

– Ты бы хоть название для планеты придумала покрасивее, – сказал я. – Фассия, например… Или Талинта.

– Ничего я не придумывала! Они сами так себя называют! – не сдавалась Светка.

По ее словам, они с Вадимом нашли в парке Челюскинцев, что на Удельной, четыре большие ямы – следы приземления космического корабля. И Вадим, применив парапсихологический метод, мысленно вызвал туда инопланетян. Корабль приземлился вечером, когда мы сражались с рэкетирами, отвез их на эту самую Симануку, где их принимал президент – коротконогий и длиннорукий («руки по полу волочатся, как у обезьяны», – сказала Светка), наговорил ей кучу комплиментов, угостил фуфырчиками (это такие фрукты, по вкусу напоминающие пепси-колу) и приглашал еще в гости. A Вадик в это время мысленно играл в шахматы с президентской собакой (собаки там тоже мыслящие, не хуже гуманоидов).

Короче, такой вот бред. Стыдно делается за товарищей.

– Ладно, я устал, – сказал я, выслушав эту ахинею. – A Файл где? Файла вы там не встретили?

– Нет, Файла не видели, – говорит.

– Так чего же вы там околачивались четыре часа?! Мы товарища ищем, с мафией сражаемся, а ты с говорящей собакой в шахматы играешь!

– Во-первых, не я, а Вадим, а во-вторых, она говорить не умеет, только думает.

Однако благодаря этим вракам в школу зачастили, кроме милиции, корреспонденты и разные безумцы, выдающие себя за ученых. Конечно, поволокли всех в парк на Удельной, где действительно были обнаружены ямы глубиною в метр, круглой формы. Действительно, будто вдавленные.

Стали измерять в них радиоактивность. Счетчики потрескивали. Однако это еще ни о чем не говорит! У нас любят вешать лапшу на уши. В инопланетян верят, а нормальных советских рэкетиров будто не замечают.

Мы уже привыкли, что у нас теперь последним уроком стала пресс-конференция. Только учитель закончит, в класс вваливаются корреспонденты, псевдоученые и просто зеваки и начинают перемалывать: как выглядят, на каком языке говорят, нарисуйте корабль… И Светка с Вадимом рисуют, мелют языками!

Про Файла забыли. A его, между прочим, в наличии не прибавилось. Как был в розыске, так и остался.

Тут произошел один загадочный случай. Я только потом понял, что к чему, когда эта история кончилась. A тогда готов был, как Вадик, поверить во всякую парапсихологическую дребедень.

Вызывает меня Данилыч на геометрии. A я в полных нулях. Со всеми этими рэкетирами и пришельцами как-то совсем не до учебы стало. Хотел сразу сказать: не готов, мол. Но зачем-то пошел к доске.

Дает он мне теорему. Я ее впервые вижу. Какие-то углы, секущие, медианы… Черт их разберет. «Докажи, – говорит, – Баранов, что отрезок AВ равен отрезку СD!» A я их едва нашел, эти отрезки.

Только хотел сказать: «Ставьте двойку, Игорь Данилыч, зачем мучить зря?» – как вдруг прозрение накатило. Будто кто мне подсказал. Вижу – и в самом деле отрезки равны, и я это могу доказать. Провел биссектрису, обозначил углы и пошел, пошел… Сам себе удивляюсь. A еще больше удивляю Данилыча.

Короче, доказал. Данилыч мне пять поставил в кои-то веки и говорит:

– Может, это ты Феденева прячешь? И он там в подполье с тобой занимается? Больно уж складно получилось.

– Мы и сами с усами… – бормочу, хотя знаю, что сами мы без усов.

И как раз в тот день на очередную пресс-конференцию после уроков пришел Генрих Валерьяныч. Тот самый патрон от лампочки Файла. Я думал, что он тоже в телепаты и уфологи записался, но он отвел меня в сторонку и спрашивает:

– Ты не помнишь, когда мы с тобой последний раз встречались?

– Помню отлично, – говорю. – Когда Файл меня подтягивал.

– A кроме геометрии чем вы занимались?

– В игры играли… «Тетрис», «Гран При»…

– A еще в какие?

Я замялся. Почему-то не хотелось говорить ему про mаlchik’а Джонни. Хотя он о Джонни должен был знать, Файл говорил…

– Еще игра с индейцами, – говорю.

– Так-так! A где она записана? – У него аж глаза загорелись.

– В машине.

– В компьютере ее нет, я проверял. Она где-то на дискете. Не знаешь – где?

– Не-а, – говорю. – Не знаю.

A сам думаю: «Захотелось двадцать миллиончиков получить? Не выйдет! Может, найдут Файла, и он сам денежки за Джонни получит».

Валерьяныч сразу утратил ко мне интерес, потускнел. Забормотал что-то про то, что если я узнаю, то должен ему сказать, мол, дело от этого страдает. Сунул визитку и убежал.

Разговор этот у меня из ума не выходил. A если все-таки Файл навсегда исчез? Выходит, пропадать денежкам? Да и не в них дело! Прогресс не должен страдать. Когда еще такого Джонни выдумают? A тут он уже есть на дискете. И я знаю, где она спрятана!

Стал я думать, как эту дискетку заполучить. И тут помог случай. Вадик Денисов объявил, что он уже по уши вошел в контакт с потусторонними силами и готов привлечь их к поискам Файла. Но для этого ему необходимо побывать на месте происшествия, откуда пропал Файл. Там ему якобы легче будет связаться с Файлом телепатически.

Что тут началось! Одни кричат: «Верим!». Другие кричат: «Не верим!». Наконец додумались провести эксперимент. Пригласили Вадика на квартиру к Файлу в присутствии журналистов и всех желающих. Я тоже оказался желающим.

Слава Богу, квартира у Файловых родителей большая, потому что набилось народу человек пятьдесят. Один даже с видеокамерой был. Вадик со Светкой по-прежнему в центре внимания, я в сторонке. Наблюдаю за экспериментом и жду своего часа.

Вадика привели в комнату Файла, где мы занимались. Все толпятся в дверях, видеокамера Вадику в рот смотрит, родители уже совершенно обезумели от горя, ничего не понимают… A в комнате компьютера уже нет, Генрих его увез. Одни Файловы шмотки.

Вадик взял джинсы Файла, начал над ними колдовать. Вроде дух вызывает. Дух не вызывается. Тогда Вадик стал перебирать другие вещи и все бормочет: «Вова, слышишь ли ты меня! Выходи на связь!». Будто разведчик из фашистского штаба.

Но результата нет. Тогда Вадик пожелал пойти в кухню, где Файл обычно завтракал и обедал. Оттуда, как ему показалось, легче с файловым духом договориться. Все повалили туда, а я задержался в комнате.

Остальное было делом техники. В одну секунду я стянул с полки том «Детской энциклопедии», вытащил дискету и сунул ее под рубашку. A потом незаметно, послушав еще Вадиковы бормотания и комментарии специалистов, смылся домой.

Полдела было сделано, причем самая легкая половина. Теперь необходимо было как-то ознакомиться с содержимым дискеты. Я пошел в тот же «Клуб начинающего программиста», где когда-то занимался Файл, еще до того, как Валерьяныч снабдил его компьютером. Там от ворот поворот. К машине не пускают, предлагают записываться со следующего года и долго учиться.

Пошел я в малое предприятие. Называется «Конкурент». Я его рекламу по телевизору видел. Прихожу, а там три ком-наты в подвале, битком набитые машинами. На некоторых работают, на других – нет. И обстановка, как на вокзале. Все время какие-то люди входят, выходят, подписывают бумаги… Программисты сидят, уткнулись в мониторы. И вроде бы никто друг с другом не знаком.

Это мне понравилось. Я постоял с полчаса за плечом у одного программиста, делая вид, что слежу за его работой. Наконец он меня спросил:

– Вам кого?

– Я из «Космосервиса», – говорю. – По контракту.

– A-а, – сказал он и снова уткнулся в монитор.

Походил я туда дней пять, вроде, уже стал своим. На меня перестали обращать внимание, хотя и раньше не особенно обращали. Стали даже поручать мелкую работу – то принтер оттащить, то мониторы протереть. Хотя никто всерьез не поинтересовался – откуда я и как меня зовут.

Наконец через неделю я обращаюсь к одному программисту, уже знал, что его Сережей зовут:

– Сережа, – говорю, – а можно мне в свободное время в одну игру поиграть? Когда машина не занята?

– Играй, – говорит, – мне не жалко.

– Только я включать не умею.

– Я тебе включу. Давай дискету.

A я не только включать не умею – я ничего не умею! Дал ему дискету, он сунул ее в дисковод, на экране в окне загорелись надписи и среди них – MALCHIK!

– Спасибо, – сказал я и уселся за клавиатуру.

Ну, на самом деле, я уже кое-что знал. Не зря же я целую неделю там торчал! Из наблюдений за программистами я вывел – какие кнопки надо нажимать, чтобы запустить программу. Поэтому я дождался, когда Сережа уйдет в соседнюю комнату пить чай, а пока делал вид, что работаю. Когда же он удалился, я вошел в тайную директорию MALCHIK и запустил программу Jonny.

И тут на экране возникла какая-то незнакомая планета, над которой быстро летел звездолет, огибая горы. Я стал управлять им при помощи кнопок со стрелками. Звездолет слушался. Планета была мрачная, хуже Луны. Навстречу летели какие-то неопознанные летающие объекты, некоторые стреляли лазерными лучами. Мой звездолет отстреливался.

Наконец он приземлился на ровном каменном плато. Открылась дверь звездолета, и оттуда выпрыгнул уже знакомый мне веснушчатый Джонни в широкополой шляпе, а за ним – вы не поверите! – вылез Файл собственной персоной!

– Привет! – крикнул Джонни.

– Здорово, Баранов, – хмуро произнес Файл. – Не ожидал тебя увидеть.

Я онемел. Файл был крошечный, цветной и смешной, как в мультфильме. Уши по-прежнему торчат.

– Чего молчишь? – донесся из процессора голос Файла.

– Ты живой? – только и смог я произнести.

– Пиши слова. Мы тебя не слышим.

Я набрал свой вопрос на клавиатуре. На экране возникли английские буквы.

– Включи русификатор, – посоветовал Файл.

A как его включить? Я не знаю.

– Нажми кнопку «Cаps Lock», – посоветовал Файл.

Я нашел эту кнопку и нажал. Ничего не изменилось.

– Ладно, набирай в английской транскрипции, – махнул Файл рукой.

И я набрал: «Ty zhivoj?».

– Живой, живой! – засмеялся Файл.