Текст книги "Расставания, встречи..."

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Меряя шагами спальню на следующее утро, Элли пыталась не признаваться себе, что впала в депрессию. Оставалась одна надежда, что, когда они вернутся домой, в деревню, жизнь снова войдет в привычное русло. Яркое приключение отойдет в прошлое, воспоминания потускнеют. Эта мысль принесла облегчение, но пришло чувство грусти и потери.

– Мамочка! – Элли услышала, как они подходят к двери, и это отвлекло ее от тяжелых мыслей. Она свернула ночную рубашку и положила поверх стопки белья. – Мамочка! – Девочка вся светилась от радости. – Как жалко, что ты не пришла. Ты не видела, как хорошо я теперь ныряю. Бен показал мне, как надо держаться и падать прямо в воду. И знаешь что? – Она фыркнула и засмеялась. – Я чуть-чуть не потеряла трусики от купальника.

– О! – Элли взглянула в веселом смущении на высокую фигуру стоящего в дверях Бена, его лицо наполовину было в тени. – Я же говорила, что купальник тебе немного велик.

– Но мне не нравился ни один другой. Надо пойти посушить волосы. – И Чарли убежала в ванную.

– Подожди меня, Чарли, я помогу тебе. – Элли повернулась к Бену, вдруг заметив, как тихо и неподвижно он стоит. – Кажется, на сегодня ей хватит купаний. – Она улыбнулась. – Чарли хорошо себя вела?

– Да, просто отлично.

Он хмурился. Что могло его так расстроить? Когда он забирал Чарли утром, то выглядел веселым.

– Слушай, Элли, мне нужно поспешить, чтобы вовремя собрать багаж. Если вы с Чарли захотите есть, то идите и завтракайте, не ждите меня. Мне еще нужно успеть сделать пару звонков.

И она осталась стоять, глядя на закрытую дверь и гадая, что же пошло не так.

Чарли же была счастлива и болтала без умолку: Бен сказал то, Бен сделал это. Как будто все, что он делал, было сплошным откровением, и все прочее не имело ни малейшего значения. Бен сказал ей, что у него есть бассейн в доме в Калифорнии.

– Дом стоит на берегу океана, мамочка, и иногда можно видеть, как на горизонте, далеко от берега, проплывают киты.

– Счастливец, – сказала Элли с сарказмом.

– Мамочка, разве тебе не нравится Бен?

– Нет, он мне нравится. А почему ты спрашиваешь?

– У тебя в голосе было что-то. Мне показалось, он тебе не нравится. Но он нравится мне больше всех, с кем я до этого встречалась. Кроме тебя и бабушки.

– Я рада этому. – Элли убрала на место фен. – Я бы расстроилась, если бы ты сказала что-то другое. А сейчас мы с тобой спустимся вниз и позавтракаем. Нам не следует заставлять Бена ждать, правда?

Они уже почти закончили есть, когда подошел Бен. Он посмотрел на Элли долгим обвиняющим взглядом, прежде чем сесть за столик и сделать заказ.

– Ты уже собрался? – Элли сделала попытку завязать разговор.

– Да. – Еще один странный, загадочный взгляд. Она и не предполагала, что Бен может быть в плохом настроении. Элли была удивлена. Как неожиданно! Она уже дозрела до того, чтобы отдаться этому удачливому, привлекательному мужчине, который творил с ней настоящие чудеса, и тут…

Может, он начал сожалеть о потраченных впустую деньгах и времени? Ну конечно, подсчитал расходы и понял, что поездка в Париж оказалась невыгодным вложением. Вот у него и испортилось настроение.

– Так… – Надо взять себя в руки и избавиться от мыслей, которые могут причинять боль. – Ты хочешь уехать как можно скорее? Пошли, Чарли, ты вся перемазалась вишневым джемом. Быстренько умоемся и будем внизу как раз к тому времени, когда Бен закончит завтрак.

Пока они ехали в аэропорт, Бен разговаривал только с Чарли, ее как будто не замечая. Элли терялась в догадках. А Бен тем временем боролся с ужасным подозрением, которое пришло ему на ум сегодня, когда он последний раз нырял в бассейн отеля. Если оно подтвердится, это будет стоить ему всей жизни.

Они уже были в Англии и подъезжали к Суссексу даже быстрее, чем ожидали. Чарли задремала, а Элли пыталась хоть немного расслабиться.

– Какие у тебя планы, Бен? Думаешь вернуться в Штаты прямо сейчас?

– Нет. – Его быстрый взгляд скользнул по ней, словно обжигая. – Есть еще один или два вопроса, которые я должен прояснить, прежде чем уеду.

– Понятно. – Ничего ей не было понятно. Во всем этом крылся какой-то подвох. Пока им с Чарли вроде ничего не угрожало, но надежда на мирное расставание с Беном уже почти исчезла.

– И мне нужна твоя помощь.

– Конечно, я помогу тебе. – Снова никаких зацепок. Ее мозг отказывался понимать. Чем она может помочь Бену Конгриву? – Я помогу тебе, скажи только, чем, и я…

– Давай пока оставим этот разговор. Невозможно серьезно разговаривать в машине. – Голос был мрачным и не допускал возражений. Элли затихла и вздохнула с облегчением, лишь когда под колесами зашуршал гравий возле их дома.

Этот звук буквально вернул Чарли к жизни. Она отстегнула ремень безопасности с радостным криком:

– Ура, мы дома!

Ради Чарли Бен ненадолго вернулся к своему обычному игривому тону.

– А мне все это время казалось, что тебе нравится Париж и Диснейленд.

– Мне там очень, очень нравится… – Чарли в притворном раскаянии замахала руками. – Я не это имела в виду, Бен. Но дома мне тоже нравится. Большое спасибо. – Она рванулась к нему, обнимая его за шею. – Спасибо, Бен, за самые лучшие каникулы в моей жизни. Все было просто замечательно. Я не могу дождаться, когда расскажу обо всем Линде.

Когда чемоданы и пакеты были выгружены, Конгрив, несмотря на протесты Элли, сам отнес все наверх, в спальни. Удовольствие от поездки уже начало притупляться, напряжение между ними росло, и Элли казалось, что они уже не смогут поговорить. Неизвестно, к чему приведет даже попытка…

– Элли, можно я от вас позвоню?

– Конечно, звони. – Она махнула рукой в сторону столика в холле, а сама направилась в кухню. Они ничего не ели с самого Парижа, и теперь было бы неплохо поесть. Слава Богу, Венди оставила им хлеб, сыр и фрукты. Дверь в кухню приоткрылась, но Бен не вошел, а остался стоять на пороге.

– Я только что звонил в «Красную корову». Они согласились дать мне номер на ночь.

– Да? – Кровь сначала прилила, а потом отхлынула от ее лица. – Я… ты мог бы остаться у нас. Я не думала…

– И запятнать твою безупречную репутацию? – В голосе слышались сарказм и насмешка. – Как можно!

Мгновенно в Элли закипела ярость. Если он позволяет себе такой тон, то и ей нечего стесняться. Повернувшись, она выложила бутерброды на тарелку.

– Что до моей репутации, то непоправимый ущерб ей уже нанесен. Литтл-Трэнсом – консервативная деревушка, и моя репутация уже безвозвратно погибла.

– Вот как?

– Вот так! – повторила она на высоких тонах. – Да! Разве приличные женщины позволяют себе кататься по заграницам с такими сердцеедами, как ты! Да к тому же ты ведь у нас знаменитость!

От его взгляда не ускользнуло оскорбленное выражение ее лица.

– Тогда мне остается лишь пожалеть, что Чарли так не вовремя проснулась вчера ночью. – Он помолчал несколько секунд, как раз столько, сколько требовалось, чтобы до нее вполне дошел смысл его слов. И насмешливо улыбнулся, глядя, как бледность вновь сменяется на лице у Элли пунцовой краской. – Я клянусь, если бы Дэвид… – он сумел вложить в это имя все свое отвращение, – …увидел тебя сейчас, ты была бы признана виновной без суда и следствия. С моей точки зрения, была упущена отличная возможность.

Бена охватило отчаяние. Обида на эту женщину была сейчас почти также сильна, как его недавнее восхищение ею.

С первого дня их встречи он чувствовал, что подошел к концу его бесконечный поиск – поиск длиною в жизнь, – и решил: лучший способ завоевать эту женщину – не напоминать о прошлом. И неважно, что он ревновал ее к погибшему мужу, что его собственные чувства были сильнее… Он старался быть терпеливым.

И вот теперь малейшего подозрения, что Элли обманывает его, что она вовсе не так совершенна, как представлялось вначале, хватило, чтобы он нарисовал себе весьма циничную и неприглядную картину.

Однако Элли ответила на его последнюю, по правде говоря, дешевую, провокацию с такой искренностью…

– Прошлой ночью ты не упустил никакой возможности. – Кровь вновь отхлынула у нее от лица. – Как и большинство мужчин, ты считаешь, что надо быть только понастойчивее – и все получишь. И всегда поступать по-своему. Но сейчас ты ошибся – эта «возможность» существует только в твоем воображении. Но раз уж ситуация представляется тебе таким образом, то позволь мне…. – Ее уже захватила внезапно возникшая идея. Может быть, ей наконец удастся пробить это непомерное самолюбие. – Я понимаю, ты потратил на нас много денег, и не хочу оставаться в долгу, так что… – Не обращая внимания на его изменившееся лицо, Элли заставила себя продолжать, но уже не так уверенно: – Я готова возместить тебе все расходы. Я люблю быть незаа-висимой.

– Не городи чушь! Как только у тебя язык повернулся!. – Бен повернулся к двери. Он был мрачнее тучи. – Но у меня есть еще одно дело, в котором ты обещала помочь. Оно не имеет никакого отношения к деньгам. Я приду вечером. До свидания, Элли.

Она шла за ним через холл к входной двери.

– Но я только что приготовила кофе, и надо поесть… – Господи, как глупо!

– Лучше позови Чарли, она, наверняка, проголодалась.

Чарли уже бегом спускалась по лестнице. Она остановилась на нижней ступеньке и облокотилась на перила.

– Бен, ты же не уходишь, правда?

– Нет, ухожу. – Он легко улыбнулся, взгляд явно потеплел. – Но, зайду сегодня вечером. Мне и твоей маме нужно кое-что обсудить, и будет лучше, если ты отправишься сегодня спать пораньше.

– Ох, мам. Мне придется рано лечь спать?.. – Девочка с надеждой взглянула на Элли.

– Только один раз, сегодня, милая. – Внезапно глаза Элли наполнились слезами. – Ты мне очень поможешь, и это будет прекрасный случай отблагодарить Бена… – Снова не обращая внимания на его насмешливый взгляд, она обернулась с натянутой улыбкой. – Если ты отказываешься остаться и поесть с нами, Бен, то к какому часу тебя ждать вечером?

– После ужина. – Ничего больше не сказав, он открыл дверь.

Они услышали, как отъехала его машина.

Остаток дня Элли провела в домашней работе – это помогало выбросить из головы тягостные размышления. Наконец она села за стол и застонала, положив голову на скрещенные руки. По щекам скатились слезы, оставляя мокрые следы на рукавах блузки. Ей хотелось отомстить Бену, наказать его, но она уже давно поняла, что наказывает только себя.

Он снова сделал ей больно, как и в первый раз. Тогда она справилась, но ничто не может заменить женщине сильной мужской руки, прикосновения его губ. Воспоминания и мечты здесь бессильны, а это все, что у нее осталось.

– Мамочка! – Чарли вбежала в комнату, и Элли резко подняла голову, возвращаясь к действительности. – Ты не слышала, как звонил телефон, и я подошла вместо тебя. Оказалось, это мне звонили. Мам, Джейн спрашивает, можно я приду к ней вечером на чай и останусь у нее ночевать.

– Но ты слишком устала…

– Но это же только до завтра, мам, – запротестовала Чарли. Она уже готовилась потрясти всех своих знакомых рассказом о поездке в Диснейленд в Париже. – Мама Джейн придет и заберет меня… тебе не о чем беспокоиться… и ты сможешь спокойно поработать… и поговорить с Беном, и…

На все это нечего было возразить. Ей действительно надо было поработать перед тем, как придет Бен.

После долгих прощаний Чарли успешно отбыла, а у Элли появилось время, чтобы принять душ и сосредоточиться на предстоящей работе, а не на бесплодных догадках о том, что думает Бен. Все равно угадать его мотивы было невозможно.

Будь проклят тот день, когда они снова встретились! Элли прошла к себе в кабинет. Она должна, просто обязана сосредоточиться. Ей необходимо поработать с новой линией моделей. Сроки поджимают, скоро нужно будет представить их на рассмотрение. Несколько коротких кружевных платьев, очаровательных и изысканных. И дорогих. В этом-то и состояла проблема. Заплатит ли кто такую цену? И нельзя ли ее как-то снизить?

Она сбросила домашний халат и нашла в шкафу почти невесомое платье. Зная собственные размеры до миллиметра, Элли всегда пробовала все новые модели на себе.

Она взяла наряд, больше напоминающий паутинку, и осторожно сняла с него хлопковый чехол, с удовольствием отметив, что получилось просто великолепно.

Было даже страшно примерять эту непрочную красоту.

Но Элли все же решилась, прежде потратив несколько минут на макияж: чуть коснулась губ помадой, провела по ресницам кисточкой с тушью. И даже, для полноты образа, добавила капельку любимых духов «Живанши».

Быстро накинув платье, она придирчиво осмотрела себя в зеркале.

Элли отступила на шаг от длинного широкого зеркала между двумя высокими окнами и осталась довольна осмотром. Затем порылась в шкафу и извлекла пару новых черных чулок. Картину завершили черные туфли на среднем каблуке.

Она вновь взглянула на свое отражение.

Завтра же надо будет дать инструкции своим девочкам и начать готовиться к показу. Успех должен быть просто потрясающим. Это сочетание черного с серебром…

В голове уже мелькали варианты: черный с пурпурным, черный с цветом мускатного ореха. И длина была подобрана идеально, разве что…

Она нахмурилась. А что, если подобрать на дюйм там и здесь? Платье было определенно облегающим. Проведя рукой по телу, Элли пригладила материал… Нет, показалось. Оставим как есть.

Такая длина была необычной для ее гардероба – Элли предпочитала длинные юбки.

Что там говорил Бен о ее старших друзьях? Конечно, еще рановато прятать такие ноги – длинные, стройные. И ведь ей только двадцать семь, и фигура у нее вполне нормальная…

Оставалось только подобрать украшения. Например, длинные серебряные серьги, которые Венди привезла в прошлом году из Португалии. Должны подойти. Надев их, Элли улыбнулась – личные проблемы на мгновение отступили перед профессиональной гордостью. Она собрала волосы на макушке и поворачивалась перед зеркалом, оценивая производимое впечатление…

И вдруг услышала, как по гравию зашуршали шины. Она кинулась к окну и увидела Бена, подходящего к двери. Раздался настойчивый стук.

На мгновение она замерла, потом рванула молнию на спине, но ее прочно заклинило. В самый неподходящий момент. Она остановилась и перевела дыхание. Стук становился все настойчивей, а молния все не желала открываться. А потом, к ее ужасу, Бен открыл дверь.

Она представила, как он поворачивает голову, зовя ее по имени… Сейчас было самое время решать… Собственно, что решать? Выбор был один: идти вниз прямо как есть, или… Нет, выбора просто не было.

– Иду, Бен, – отозвалась она и, пройдя по коридору, начала спускаться по лестнице, вцепившись в перила, как будто боялась упасть. В конце концов, как часто она мечтала именно об этом – пройти по подиуму на своем первом показе в Доме моды… Но только не тогда, когда Бен Конгрив следит за каждым ее движением. Коленки у нее дрожали, и, если она думала, что Бен замрет от восхищения, ее ждало большое разочарование – его взгляд был оценивающим, а на лице застыло довольно скептическое выражение. – Бен. – Голос прозвучал спокойно. Хоть это хорошо! – Ты пришел слишком рано.

Его глаза, казалось, видели ее насквозь, высвечивая самые потаенные мысли.

– И ты хочешь, чтобы я сказал, что не мог больше ждать этой счастливой минуты?

Элли помрачнела, но тут же гордо вздернула подбородок.

– Нет, я не ждала, что ты скажешь что-нибудь подобное.

– Но к чему столько стараний, дорогая? – Бен ощупал ее глазами от макушки до пяток. – И столько потраченного времени? Неужели все ради меня?

– Эти «старания», – она нашла наконец нужный тон, – предназначались вовсе не для тебя.

– Ах, вот как… Понятно…

– Сомневаюсь, что тебе понятно. Но раз уж ты здесь, не хочешь ли чего-нибудь выпить? – Элли повернулась и пошла в гостиную, указав Бену на кресло.

– Нет, выпей ты, если хочешь. – Он поднял руку в. знак отказа.

– Хорошо. – Усаживаясь поближе к камину, Элли подавила желание закинуть ногу на ногу – только не в этом платье. Ноги выглядели великолепно в тонкой черной сеточке чулок, но что с того? Она скромно скрестила их и откинулась на спинку. Сердце билось так сильно, что, казалось, его удары можно было расслышать в другом конце комнаты. Бен, конечно, это заметил. – У тебя, кажется, были ко мне вопросы? – Лучше уж сразу перейти к делу.

– Чарли спит?

– Чарли пригласила переночевать ее подружка.

– Вот и хорошо.

У Элли губы сами собой недовольно сжались при таком упоминании о ее ребенке. Бен заметил ее реакцию, но не извинился.

– Даже к лучшему, что нас некому будет прервать. Я не хочу обидеть Чарли, она ничем этого не заслужила.

– Из чего можно сделать вывод, что это заслужила я? – Боль росла, заставляя голос дрожать, но Элли не хотела сдаваться. Она еще не представляла, в чем ее обвиняют, но уж точно не собиралась облегчать Бену жизнь оправданиями. Однако то, что она услышала от Бена, повергло ее в настоящий шок.

– Скажи мне, Элли, – он произносил слова через силу, словно шел против ураганного ветра, – у тебя действительно был длительный роман с моим отцом?

Элли даже перестала дышать. Ей показалось, что стены комнаты медленно сходятся, грозя раздавить ее. Если бы она не сидела, то наверняка бы упала на пол.

– Я… – Слова никак не хотели собираться в связные предложения. – Что? – Элли подняла руку к лицу, но уронила ее на полпути. – У меня был… Что?

Вид у Бена был обиженным и даже оскорбленным. Он встал, подошел к окну и остановился, глядя на улицу. Руки, как всегда, в карманах брюк. Вдруг, словно собрав все свое мужество, он снова повернулся к ней.

– Вот и все, что я хотел спросить. Я бы хотел, чтобы ты сказала мне… сказала правду. – Слова падали, будто камни. Элли выбралась из кресла и сделала несколько шагов к нему. – Я хочу знать… Чарли, она… моя сестра?

Следующие несколько секунд показались обоим часами. Элли старалась уложить в голове его слова, но их смысл был для нее непостижим. Бен обреченно ждал ответа. Она подошла к нему, подняла руки и изо всех сил ударила его в грудь.

– Как ты смеешь, именно ты?! – Голос у нее так дрожал, что она не могла больше говорить. Метнулась назад и встала у камина, наклонив голову, словно пытаясь разглядеть ответ в пламени. За спиной раздались приближающиеся шаги, и, не оборачиваясь, Элли проговорила усталым, мертвым голосом: – Ты не мог бы уйти и никогда не возвращаться в этот дом?

– Да, так я и должен сделать. Надо сейчас же уйти. Лучше бы мы вообще не встречались, если ты так решила. Но я должен получить ответ, Элли. Или я сойду с ума.

– Этот вопрос оскорбляет и меня, и твоего отца.

– Не уходи от ответа. – Он был готов идти до конца. – Ты хочешь сказать, что даже не знала моего отца?

– Ты все равно мне не поверишь. – Она уже чувствовала в себе достаточно силы, чтобы поднять голову и посмотреть ему в глаза. – Не вижу необходимости отвечать на такие унизительные вопросы. Но, просто чтобы прекратить этот бессмысленный фарс, я отвечу тебе: насколько мне известно, я никогда не была знакома с твоим отцом. И если ты все еще не уверен, советую тебе спросить у него самого.

– К сожалению, не могу – он умер несколько лет назад.

– Сочувствую. Тем более нехорошо говорить такие вещи о покойном. – К глазам уже подступали слезы. Но она не доставит ему такого удовольствия – не разрыдается. – А сейчас, если это все, мне хотелось бы остаться одной. – Она подавила жалобный всхлип.

– Элли. – Он сделал движение, чтобы обнять ее, но она увернулась и снова села в кресло. – Элли, прости меня. Я причинил тебе боль, но… понимаешь, когда я увидел… утром в бассейне Чарли… – Упоминание о дочери заставило Элли снова вскинуть голову. – Элли, у Чарли на бедре есть очень характерная отметина.

– Да, – медленно ответила она, стараясь увязать это со всем сказанным, но мысли путались. – Да, она родилась с родимым пятнышком в форме листочка на бедре. Но какое это имеет значение?

– Родимое пятно в форме кленового листа – Бен впился в нее глазами, и она кивнула. – Это отличительная черта семьи Конгривов вот уже на протяжении многих поколений. – Молчание длилось бесконечно. Сердце у Элли билось редкими короткими толчками; ей казалось, что она находится под гипнозом, тело и разум никак не связаны друг с другом. – У моей сестры есть такое же. И у обоих ее детей.

Элли все смотрела на него. Как хотелось сказать ему всю правду, одним махом решив его проблему. Или добавив новую…

– Ну и что? – проговорила она холодно, фальшиво-бесстрастным тоном.

– А то, что… – Бен все больше мрачнел. Он говорил сквозь плотно сжатые зубы, с трудом выцеживая слова: – …что я хочу спросить тебя, в каких отношениях ты находишься с моей семьей? Ты знаешь, как это для меня важно.

– Я уже говорила тебе, что никогда не встречалась с твоим отцом. – Голос у нее был почти спокоен, но в глубине души начинало подниматься раздражение. Элли поражалась, как она может находить садистское удовольствие в его страданиях. – Не вижу смысла продолжать. Куда еще заведет тебя этот допрос?

– Но это не может быть совпадением… Я встретил тебя у Роберта ван Тига, который был знаком с моим отцом. И мои к тебе чувства, а потом…

– Тебе не кажется, что ты слишком далеко зашел? Совпадения случаются постоянно. Уверена, твои романы ими просто переполнены.

– Мы говорим о фактах, а не о фантазиях.

– Вот тебе мой совет, Бен: уходи. – Она говорила почти покровительственно. – Даже если ты узнаешь, что хочешь, это будет совсем не то, что тебе хотелось бы знать…

– Зачем ты мне говоришь это, Элли? – Он тут же поймал ее на слове. – И что же это такое, чего мне нельзя знать? Если это касается меня и тем более тебя, то я хочу знать. У меня есть на это право.

– Но не все так просто, тебе не кажется? – Элли чувствовала себя одновременно слабой и сильной. Сейчас, когда Бен подошел так близко к ее тайне, она вдруг поняла, что не хочет с ней расставаться.

– Если, как я думал, у тебя была связь с моим отцом, это будет иметь огромное значение для моих чувств к тебе. Или по крайней мере…

– Хватит, Бен. – Элли знала, что проиграет, но это было уже неважно. Она встала и начала бесцельно бродить по комнате. – Давай оставим твоего отца в покое. Навсегда. Если у тебя есть подозрения, тебе лучше поискать где-нибудь поближе к своему дому… – Пытаясь твердо произнести эту фразу, она остановилась и взглянула на Бена.

– Что это значит? – спросил он и, не дождавшись ответа, подошел к ней, схватил за плечи, как будто хотел вытрясти из нее все ответы. – Скажи мне, Элли. Так не пойдет. Что ты хотела сказать?

– Ради Бога, неужели ты так ничего и не понял! – выкрикнула Элли почти в истерике. – Или ты просто не хочешь ничего видеть и понимать? Ты просто отказываешься признать очевидное… – Она вырвалась, не в силах продолжать.

– Элли. – Бен смотрел на нее с надеждой, и она поняла, что отступать некуда.

– Чарли – твоя дочь. Твоя и моя. И самая большая трагедия в том, что ты так и не вспомнил, как это случилось.

Они смотрели друг на друга целую вечность. Наконец Элли всхлипнула, облегченно и горестно, и уже не могла сдержать рвущихся наружу рыданий. Она прижалась к Бену, спрятала лицо у него на груди и почувствовала, как его руки сомкнулись вокруг нее.

Бен склонил голову и вдохнул запах ее волос. Так закончились для них годы одиночества.