Текст книги "Укус сколопендры"

На московской волне

– Ну, и жук этот режиссер! Ну, и нахал! – так пялиться на мою жену в присутствии мужа! – сказал уже поздним вечером Юрий, когда они с Таисией, отдыхая, вспоминали события волнительного дня.

– Тебе теперь с ним работать, – тихо заметила молодая женщина. – А пялился он на меня не больше, чем другие пялятся. Пора бы тебе уже привыкнуть. Подумаешь…

– К этому невозможно привыкнуть, Тайчонок…И, вообще, – он поцеловал супругу в распущенные волосы, – как-то не нравится мне королева Гвиневра, даже – ее имя. Не говоря уже о всей истории с рыцарем Ланселотом по отношению к королю, – сказал он игриво.

– Да кто их там сегодня разберет, что в той давней истории быль, а что – небыль, – тихо заметила Тая. И, немного помолчав, добавила, – надо запомнить сегодняшний день. Это – наш день…

– Мне кажется, для того, чтобы мы запомнили его лучше, чего-то еще не хватает. Ты не находишь? – и Юрий привлек супругу к себе.

Она улыбнулась, прикрывая глаза.

– Обожаю, когда ты так улыбаешься и закрываешь глаза… Знаешь, я столько раз замечал, как мне завидуют мужики, когда ты рядом со мною: просто на улице, в метро, в магазине. Они сначала смотрят на тебя, а потом переводят взгляд на меня – и такая жуткая зависть в их глазах! А меня такая гордость всего распирает. И я думаю в такие мгновения: смотри, смотри, ты только смотришь, а я – обладаю этим сокровищем»!

– А почему ты раньше никогда не говорил мне об этом? – кокетливо встрепенулась удивленная Таисия.

– Чтобы слишком не загордилась, – ответил Юрий, целуя ее в шею.

– Так вот почему ты был весь такой сияющий, когда мы разговаривали с режиссером, и ты, как бы ненароком, положил мне руку на плечо? – засмеялась Тая.

– А ты как думала! Не мог же я отказать себе в удовольствии продемонстрировать ему, кто у нас в доме хозяин… Тем более, что он на тебя всё время пялился.

Таисия рассмеялась.

– Ой, не хочу больше слышать ни о каких режиссерах!

– И Ланселотах тоже, хорошо? – сказал молодой муж, заглядывая в глаза любимой жене. Обещаешь? – и взгляд его вдруг посерьезнел.

– Да ты что, Юрик? – моментально среагировала она на эту серьезность.

– Даже в мыслях? – переспросил он.

– Даже…

Молодая женщина вздохнула.

– Неужели я дала основания не доверять твоей Таис? Заметь – только твоей…

– Нет. Конечно же, нет. Просто я так сильно тебя люблю. И так боюсь тебя потерять.

…Всё, как нельзя удачней, складывалось на данном этапе жизни молодой пары. Они получили Красные дипломы, и их Маэстро, конечно, помог им, как и обещал, с трудоустройством.

Таисия пришла работать в ателье, которым он руководил. А Юрий – с первых дней сентября должен был начать трудовую деятельность в театре «У ворот» в должности художника по костюмам. И хотя, режиссер в день защиты их дипломов говорил, что «забирает» в свой театр сразу двух выпускников, он не мог так поступить, даже если бы очень хотел. Потому что есть такая скучная вещь, как «штатная единица». И она у него была одна для художника по костюмам. Более того, предшественник-коллега еще числился на этой должности до конца лета. Но вопрос с трудоустройством Юрия был решен уже окончательно и бесповоротно.

А главное: молодые супруги продолжали выполнять театральный заказ, разрабатывая дизайн и занимаясь пошивом исторических костюмов для будущего спектакля. Ведь готовы были только наряды Короля и Королевы, которые стали дипломными образцами Юрия. И хотя формально это было так, но половина работы в них, конечно же, была выполнена Таисией. И вот сейчас у них тоже получался такой же дружный тандем. Да и потом: так интересно создавать наряды Прекрасных Дам, Рыцарей, их слуг и служанок, добрых и злых волшебников. Такой простор для дизайнерского воображения…

Молодые супруги стали неплохо зарабатывать. И решили сменить комнату в коммуналке с соседями на отдельное жилье. Теперь они снимали однокомнатную квартиру в районе станции метро «Сокол» за сто рублей в месяц.

А летом театр «У ворот» с новой постановкой должен был отправиться во французский Лион для участия в международном театральном фестивале.

Конечно, Юрий и Таисия мечтали поехать вместе. Первый раз за кордон, да еще во Францию! Но – режиссер был непреклонен. Что будет, если каждый участник труппы прихватит по ближайшему родственнику? Ведь число выезжающих строго лимитировано. Конечно, Таисия всё это прекрасно понимала.

И ей было ужасно грустно. Но что поделаешь…

Зато, когда однажды в съемной московской квартире раздастся междугородный телефонный звонок, и Тая услышит родной голос, то подпрыгнет от радости.

– Тайчонок! – кричал в трубку Юрий, – наш театр занял первое место по костюмам! Ты меня слышишь?

– Слышу, хорошо слышу!

– В фестивале участвовало более сорока театральных коллективов со всего света, но в данной номинации стал победителем именно я! Как мне сейчас тебя не хватает, как я тебя хочу обнять и расцеловать. Ведь это – наша общая с тобой победа!

– Я так счастлива, – сказала Тая.

– Так я ж еще и премию получил за первое место! – продолжал кричать он в трубку.

– Правда? – опешила Таисия.

– Чего тебе привезти, родная?

– Не знаю, – растерялась она. – Наверное, духи «Шанель»… Если это не очень дорого.

– А еще? Чего бы ты еще хотела? – возбужденно ухало в трубке, – мы теперь с тобой богатенькие, Тайчонок!

– Может быть, французское белье? – неуверенно предложила молодая женщина.

– Конечно, конечно, как же я сам не догадался, – сказал Юрий. – Обнимаю крепко-крепко. Жди домой своего рыцаря «со щитом»!

А опешившая Таисия после разговора присела в кресло и какое-то время пребывала в ступоре от обрушившихся новостей. И в самом деле, было от чего опешить.

… Вполне возможно, какого-либо европейца, участвовавшего в фестивале, та сумма, которая перепадала театральному художнику по костюмам, не очень-то и впечатлила бы. Но для советского человека (а было еще время СССР, уже, правда, клонившегося к своему закату), это была очень приличная сумма. Или, точнее, ее эквивалент в рублях. Можно тут лишь заметить, что денег с премии вполне хватало, допустим, на то, чтобы купить двухкомнатную кооперативную квартиру в Москве. Возможно, отчасти еще потому, что цены на квадратные жилищные метры тогда были – ни чета нынешним. Так что замечание Юрия о том, что они теперь «богатенькие» не было беспочвенным.

… Юрий и Таисия сидели в кабинете-мастерской у Маэстро в его ателье и пили шампанское, обсуждая последние новости с театрального фестиваля во Франции.

– Какая удача, дети мои! – Маэстро сиял. – Я же не зря говорил, что вам надо работать в творческом тандеме…

Наставник лишь на мгновение призадумался.

– А теперь, Юрочка, на победной волне тебе надо быстренько вступать в Союз художников, и ты, знаешь, почему… Не всю же жизнь вам по съемным квартирам скитаться.

– Знаю, знаю, – кивнул Юрий.

Этот разговор был давний. И он имел прямое отношение к тому, что оба они – и Таисия, и Юрий были приезжими, не имевшими московской прописки. Поэтому заработать государственную квартиру для них было нереально. А вот – кооператив купить не возбранялось. Но и тут не всё так просто: надо было стать членом какого-либо творческого союза.

А у членов творческих союзов в те времена имелись льготы, в том числе, связанные с приобретением жилплощади.

Очень скоро Юра стал членом Союза художников СССР, а через год молодые супруги стали еще и членами совсем нового, только что созданного творческого объединения – Союза дизайнеров СССР, разумеется, вместе со своим прославленным Маэстро. Куда же без него…

И тут Учитель постарался – ходатайствовал, писал письма в нужные инстанции, чтобы максимально ускорить данный процесс.

Происходило это еще в те времена, когда счастливцы, «стоявшие» в жилищной очереди по двадцать-двадцать пять лет, получали-таки бесплатные квартиры от государства. Поэтому найти свободную двухкомнатную квартиру в каком-либо жилищном кооперативе, которые в Москве строилась тогда в большом количестве, было не так уж и сложно. Но просто всё это могло растянуться на неопределенное время из-за каких-то бюрократических проволочек. Вот тут и помогал Маэстро своей маститостью и знаменитостью.

И довольно скоро молодые супруги въехали в двухкомнатную квартиру на юге Москвы. Так они стали москвичами. И со съемным жильем было покончено.

Теперь у них была своя крыша над головой, хорошая зарплата и творческая работа, о которой они так мечтали, приехав учиться в Москву из провинции. Но главной в их жизни, конечно же, оставалась любовь. Любовь, помноженная на молодость, радость жизни и полосу удач… И однажды, поутру, проснувшись, они вдруг осознали, что чего-то, всё же, им не хватает. И тогда синхронно подумали о ребенке. До такой мысли, ведь, тоже надо было дозреть или дорасти. Значит, доросли. А потом, спустя еще какое-то время, испугались, что почему-то у них это не получается.

Поэтому однажды они и очутились на приеме у одного уважаемого московского профессора в солидном всесоюзном центре. А тот профессор очень их удивил, предложив супружеской паре для начала… просто отдохнуть где-нибудь подальше от Москвы.

Так они и оказались в поезде «Москва-Симферополь», везущим их в курортный Крым.

Солнечный рай

– И куда дальше путь держать будем – в Ялту или Алушту? – спросил Юрий, когда он с Таей оказался на многолюдной троллейбусной остановке в городе Симферополе. – Может, монетку бросим?

– Не надо монетку, – сказала молодая женщина, обмахиваясь от жары изящной соломенной шляпкой, – куда скорее транспорт подойдет, туда и поедем.

Первым прибыл троллейбус до Алушты, который туристы, приехавшие на отдых в Крым, брали штурмом.

Юрий, протиснувшийся с трудом, занял два места. Потом в давке, ведомая инерцией разгоряченных тел, втиснулась и Таисия. Так молодые супруги оказались в уникальном междугородном троллейбусе, связывающим Симферополь с курортами южного берега Крыма. Уникальном – по протяженности маршрута. И самым экологически чистым видом транспорта. За те полтора часа, которые их вез троллейбус до Алушты, успели вдоволь налюбоваться местными природными красотами.

На конкретном «пятачке» города Алушты троллейбус «выплюнул» очередную партию отечественных туристов, самотеком приехавших на отдых. И тут их сразу обступил местный люд, предлагавший жилье всем нуждающимся.

(Здесь никак нельзя не заметить, что турецкого «всё включено» в то время для граждан нашей страны еще не существовало. Даже отдых в братской Болгарии оставался для многих вожделенной мечтой.

Однако, съездить летом в Крым или на Кавказ тогда мог практически любой наш соотечественник. Это можно было сделать по профсоюзным путевкам, которые бесплатно получали наши граждане в санатории, пансионаты, и базы отдыха многочисленных ведомств и предприятий, куда отправлялись зачастую всей семьей.

Понятно, что путевок на всех желающих в большой стране не хватало. Но не беда. Поэтому многие ехали отдыхать «самотеком». Море не разбирало, кто купается в нем по путевке, а кто, как «дикарь». Удовольствие же и оздоровительный эффект были налицо у тех, и других.

«Дикарями» аборигены окрестили отдыхающих, приехавших на юг самотеком. Как правило, они останавливались в частном секторе и не сильно заморачивались по поводу бытовых удобств, которые находились во дворе. Потому что это было таким несущественным на фоне главного, за чем они сюда ехали: моря, тепла, целебного воздуха и вкусных фруктов, которые вызрели под солнцем юга.)

– Комнатку не желаете неподалёку от моря? – обратился к Юрию и Таисии загорелый мужчина лет шестидесяти пяти в выцветшей от южного солнца кепочке, светлых брюках, закрученных до колена, и футболке, бывшей когда-то, очевидно, синего цвета.

– Очень даже желаем, – живо отозвался Юрий, – а неподалёку – это как?

– Всего десять минут пешочком до пляжа.

И молодые супруги отправились с мужичком, который назвался Кондратом Петровичем.

Спустя время неширокими улочками и переулками он привел их к большому одноэтажному дому, размещавшемуся в длинном дворе. Большим, а точнее, неуклюжим, дом казался от многочисленных пристроек, которые подпирали его со всех сторон. Да и в самом дворе находилась пара беседок, обвитых виноградной лозой, и еще – отдельное небольшое строение, которое по внешнему виду могло бы сойти за летнюю кухню. К ней и подвел Кондрат Петрович молодых супругов.

– Вот, – не без гордости сказал он, демонстрируя комнату, – только этой весной построили. Совсем новенькая и чистенькая.

Комнатка была действительно чисто выбеленная. Деревянный пол блестел от коричневой краски. В помещении, вытянутом по форме пинала, стояла стародавняя металлическая кровать, высокую спинку которой украшали натертые до блеска шары. Постель была покрыта чистым, но выцветшим от солнца юга гобеленовым покрывалом. Еще тут находились, тоже стародавние: небольшой столик, два стула и тумбочка. А на стене висело мутноватое зеркало, очевидно, помутневшее тоже за давностью времен.

Хозяин щелкнул выключателем. И под старательно выбеленным потолком зажглась лампочка, болтавшаяся на длинном шнуре, разумеется, без абажура.

– Коврик можем на стенку у кровати для уютности повесить, просто не успели еще, – сказал Кондрат Петрович, не замечая особого восторга на лицах молодых мужчины и женщины.

– У нас не только море рядом, но и до рынка пешком можно дойти, – поспешил заверить хозяин, не желая терять потенциальных квартирантов.

Супруг глянул на Таисию, которую уже разморила жара.

– Мы же попали в самый разгар туристического сезона, Юрик, – так что следует это иметь в виду, – тихо сказала Таисия.

– Ладно, остаемся, – обратился к хозяину молодой мужчина и заметил с усмешкой, – коврик нам не надо, а вот кровать немного узковата…

– Другой у меня нету, – искренне встрепенулся Кондрат Петрович. – А чего узковата? Самая что ни на есть натуральная полуторка. Вы ж не толстые. И потом, дело молодое, – он выразительно подмигнул Юрию.

И тут же довольный, что удалось договориться с новыми постояльцами, пожилой мужчина, высунувшись в двери пристройки, крикнул:

– Ксюша, Ксюша!

Из беседки вышла очень грузная пожилая женщина и, вытирая руки о фартук, направилась к ним.

– Это супружница моя – Ксюша Марковна, – засуетился Кондрат Петрович, – вы с ней сейчас рассчитаетесь, и она вам тут же постель чистую принесет.

И сразу стало понятно, кто в доме хозяин.

Вошедшая женщина попыталась изобразить на суровом лице улыбку, которую можно было сравнить с крошечным лучиком солнца, проглянувшим сквозь хмурое небо.

– Будете пользоваться холодильником, который стоит у меня в беседке, а не тем, что в доме для всех постояльцев, – сказала она и, очевидно, молодые супруги должны были расценить данные слова, как знак особого доверия.

– Кухня во дворе под навесом. У нас там находятся три газовых плиты. Но газ не такой, как у вас в Москве, – сказала Ксения Марковна назидательно, – а в баллонах, привозной, поэтому его надо расходовать экономно.

– Не беспокойтесь, – заверил ее Юрий, – мы сюда отдыхать приехали, а не для того, чтобы моя жена у плиты стояла.

– Вот и ладненько, – обрадовалась хозяйка и добавила потише в завершение короткого знакомства: туалет у нас общий в конце двора…

Таисия вышла во двор. Время было обеденное. Очевидно, поэтому по нему сновали молодые мамочки и энергичные пенсионерки: кто с эмалированной мисочкой подогретого супа или кашки, кто с детскими горшками, направляясь в тот самый конец двора…

Молодая женщина подошла к «мойдодыровскому» рукомойнику, который явно служил приложением к их пристройке, и освежила водой лицо.

Как оказалось, до моря пешим ходом супруги добирались, конечно, не десять минут, а все двадцать пять. И до рынка надо было ехать несколько остановок на автобусе. Но всё это казалось такой мелочью жизни, когда рядом было желанное море, голубое небо и так много, много солнца…

На пути к морю находилась вполне приличная кафешка, в которой можно было нормально позавтракать. Там посетителей всегда поджидала вкусная свежая выпечка, соки, чай, кефир, блинчики с творогом, оладьи со сметаной, манная или рисовая молочная кашка… А обедали они зачастую в столовой, которая находилась на пляже. Правда, чтобы попасть в нее, нужно было простоять не меньше часа в очереди. Но и это было не сильно обременительно, так как происходило тут же: не сходя с места приема морских, солнечных и воздушных процедур…

Ужинали иногда в ресторане «Волна», правда, тоже выстояв немалую очередь из-за неимоверного наплыва отдыхающих. Или могли где-нибудь на набережной поесть шашлычка. Второй вариант супругов устраивал больше, так как всё происходило под открытым небом на природе, а не в духоте ресторана, который ассортиментом и приготовлением блюд не сильно отличался от общепитовской столовой.

Но Юрий с Таисией на общепите, вообще, не сильно зацикливались, дополняя его меню роскошными дарами южного лета: сочными персиками, грушами, сливами, виноградом и сладкими дынями, купленными на рынке.

Очень часто утро в большом дворе начиналось с разборок: у кого-то из общего холодильника исчезли дефицитные сыр, вкусная краковская колбаса, или испарилось сразу полпачки сливочного масла, кто-то не мог досчитаться яиц…

Претензии выплескивались в адрес хозяйки Ксении Марковны, которая с каменным лицом переворачивала всё содержимое холодильника и находила пропавшие яйца, масло и колбасу. Или – не находила, что тоже бывало. Особенно, дефицитную колбаску, которую кто-то мог «случайно» прихватить на пляж. Оно и понятно. Однако, не пойманный – не вор…

Окаменевшее лицо хозяйки всегда выражало одно и то же: как же хотелось послать куда подальше всех этих отдыхающих, которые понаехали тут и хозяйничают в ее дворе, доме, холодильнике, неэкономно расходуют топливо из газовых баллонов, спят на ее простынях и подушках, сорят и грязнят. А в конце каждого курортного сезона из-за них надо еще обязательно вызывать ассенизатора… И тут же мысленно себя одергивала: надо потерпеть, потому что сезон этот – хотя и короткий, но зато потом весь год их кормит… И его надо использовать с максимальной выгодой, получая свои узаконенные нетрудовые доходы, раз уж так им повезло, что живут они у моря. У самого синего моря… К которому жаждущие отдыхающие все так и прутся. А она даже не вспомнит, в каком году последний раз в это самое море окуналась…

Вот такое постоянное раздвоение чувств: чтобы получить выгоду, надо потерпеть, очевидно, и рождало на лице хозяйки окаменелость, которая, можно предположить, не исчезала даже во времена не курортного сезона. Терпение давалось ей явно с трудом…

Кондрат Петрович был полной противоположностью супруге: мягкий, отзывчивый на все просьбы отдыхающих и вечно занятый какой-то домашней работой. Глядя на этого спокойного с виду мужичка, который выглядел лет на восемь моложе своей вечно сердитой супружницы, можно было предположить, что нелегкую жизнь прожил он со своей Ксюшенькой, которая и в молодости, вряд ли, отличалась мягким нравом и задушевностью. Прожил, и как выяснилось, даже нажил двоих деток – сына и дочку.

К счастью, Таисия с Юрием были далеки от разборок и проблем большого двора. Они уходили утром и возвращались сюда вечером – ночевать. И, к тому же, не пользовались тем холодильником, который стоял в большом доме.

Такая мерзость!

Было часов одиннадцать вечера, когда Таисия закончила делать примочки из кефира на плечи Юрию, который полуобнаженный покорно сидел на стуле.

– Надо подождать, пока впитается, – сказала она.

– Загораю уже не первый день и, надо же – даже не заметил, как обгорел.

– Сегодня сильный, обжигающий ветер дул с моря, – вздохнула супруга, начав протирать себе плечи и руки ваткой, обильно смоченной в лосьоне под названием «Огуречный», распространявший в пространстве свежий, натуральный запах зеленого овоща. – Я под навесом больше тебя находилась, но тоже слегка подрумянилась.

Спустя время супруги легли спать. Но не тут-то было.

– Ой! – воскликнул Юрий, садясь на кровати, – я совершенно не могу лежать на спине, так жжет! И только сейчас понял, что кровать тесновата. Ну, Кондратий… Дело молодое… Попадись мне сейчас под руку.

– Тогда нам, очевидно, сегодня придется спать «валетом», – сказала Таисия, нежно дотрагиваясь до плеча супруга.

– Ай! – опять воскликнул мужчина, – какие у тебя руки горячие!

– Руки у меня нормальные, это ты весь горячий, – возразила Тая. – Давай я тебя еще сейчас спиртовым лосьоном протру.

Юрий послушно повиновался, и вскоре они легли спать головами в разные стороны.

– Так полегче? – спросила Тая.

– Вроде бы… Извини, Тайчонок, я тебя сегодня совсем замучил своими капризами.

– Ни для кого не секрет, что мужчины плохо переносят любую физическую боль, – философски заметила молодая женщина.

– Обещаю – больше не буду… Ай!

– Ну, что там опять?

– Ты педикюрными ноготками задела мне плечо.

– Это невыносимо, – сказала Тая, усаживаясь на кровати и поджимая ноги в коленях. – Как же мы спать сегодня будем?

Супруг тоже уселся на кровати. Тело его вдруг начало сотрясаться от беззвучного смеха.

– Ты чего, Юраня? Определенно, перегрелся на солнце…

– Я вспомнил вдруг эпизод из одного фильма, – всё так же давясь смехом, сказал мужчина. – Из кинокомедии «Не может быть!»

– Я видела это кино.

– Там есть эпизод, когда герой в исполнении актера Олега Даля, приходит на любовное свидание к одной дамочке…

– Отлично помню, – Тая улыбнулась.

– Помнишь, он ей говорит: «Я не могу работать в такой нервной обстановке!»

Таисия плюхнулась на спину и закатилась смехом.

– Так я даже спать не могу в такой обстановке…

– Юрик, прекрати немедленно, и давай-таки спать, наконец, – попросила супруга.

Вскоре, после неоднократно повторенных еще в тишине ночи Юриных «ай» и «ой», наконец, всё затихло.

Но Таисии почему-то не спалось. Тьма в комнате была кромешная. Про такую говорят – «хоть выколи глаза». Молодая женщина вдруг испытала некий, почти мистический дискомфорт, от того, будто чьи-то невидимые глаза наблюдают за нею. И ей нестерпимо захотелось зажечь свет. Но выключатель был со стороны Юрия. И она, понимая, что супруг, хоть и затих, но всё равно еще не спит, решила его побеспокоить.

– Милый, ты бы не мог на минутку включить свет?

– Ой, зачем? – тут же недовольно отозвался муж.

– Не могу отделаться от странного ощущения, что кроме нас тут еще кто-то находится и наблюдает за нами.

– Тайчонок! Я думал, что только я один сегодня перегрелся…

– Пожалуйста…

Юрий неохотно привстал с подушки и протянул руку к выключателю, сморщившись от боли. Приведенные в движение мышцы спины натянули обожженную южным солнцем кожу.

– Я же говорила тебе! А ты мне не поверил! – с этими словами Тая, которая лежала у стены, быстро перекинула ноги через туловище Юрия и с визгом соскочила с кровати.

Лицо ее выражало неимоверную брезгливость.

– Ой, какая мерзость!

– Верещишь так, как будто тебе крыса в постель забралась! – мужчина сел и внимательно посмотрел на насекомое, которое пристроилось на стенке с той стороны, где только что лежала жена.

По старательно выбеленной стене новой постройки проходила небольшая трещина, которая размещалась прямо над кроватью. Именно на трещине сидела многоножка, и можно было предположить, что именно из нее она и выползла.

– Подумаешь, сороконожка, – сказал Юрий, успокаивая супругу и рассматривая насекомое. Про себя, однако, отмечая, что эта членистоногая тварь – какая-то более крупная, с крепким и блестящим, словно, лакированным, панцирем.

– Ты, что ли, в детстве никогда сороконожек не видела? – мужчина приобнял жену за талию.

– Я под стенку больше ни за что не лягу, – сказала всё еще напуганная Таисия.

Юрий взял газету, лежавшую на столе, сложил ее вчетверо, затем свернул еще трубочкой и прихлопнул насекомое.

И на стенке осталось грязноватое пятно.

– Ой, меня сейчас стошнит, если я сразу же не замою эту гадость, – сказала супруга.

Тая взяла небольшую тряпичную салфетку, вышла из помещения и у «мойдодыровского» рукомойника смочила ее, а затем затерла пятно. Потом выбросила салфетку в мусорное ведро и тщательно вымыла руки с мылом.

– Давай уже спать, милая, – сказал Юрий, укладываясь «валетом» под стенку. – Ну, и ночка…

С утра они решили, что на пляж сегодня не пойдут, а отправятся куда-нибудь на экскурсию: благо, их в таком количестве предлагают на каждом углу.

Когда вечером, уставшие и довольные супруги возвратились после познавательной прогулки по окрестностям Алушты, ночное происшествие с насекомым было напрочь забыто.

Поскольку спина у Юрия еще побаливала, в эту ночь тоже легли спать «валетом». Тая уже засыпала, но вдруг разомкнула веки от тревожного чувства. Она ощутила то же самое, что и вчерашней ночью: чьи-то глаза пристально наблюдают за нею…

Молодая женщина лежала с краю кровати. Она встала, щелкнула выключателем и тут же невольно вскрикнула: на трещине в стене, параллельно Таисиной подушке, опять сидела мерзкая многоножка. В ее застывшей позе Таисия уловила молчаливую агрессию.

– Юр, опять… Я боюсь…

Супруг, разлепивший глаза, сощурился от света электрической лампочки.

– Сейчас я ее прихлопну, – мужчина подскочил с кровати, схватил свернутую трубочкой газету, лежавшую на подоконнике.

– Только не надо размазывать такую гадость по всей стенке! – взмолилась Таисия.

Юрий аккуратно подцепил газетой насекомое, скинул на пол и раздавил его пляжным шлепанцем.

– Может, не будем выключать свет? – предложила испуганная Тая, – мне кажется, эта мерзость вылазит только в кромешной тьме.

– Как хочешь, милая, – ответил супруг и добавил, – а ты заметила, что сегодняшняя тварь чуточку поменьше и изящней вчерашней?

Таисия брезгливо поморщилась.

– Такое чувство, что вчера я прихлопнул мужскую особь, а сегодня…

– А если это была женская особа, и она приползла, чтобы отомстить нам? – глаза Таисии вновь стали испуганными.

– Тайчонок, не нагнетай. Я завтра куплю пластилин и залеплю трещину. И еще попрошу коврик у Кондратия, который он нам обещал.

– Кто ж тебе разрешит пачкать стену пластилином у чужих людей? – возразила Таисия. – Да и коврик не нужен, тем более. А вдруг еще кто-то приползет? На голой стенке хотя бы сразу можно увидеть, а на ковре ничего не заметишь.

– Как скажешь, – вздохнул Юрий, – у нас уже вторая ночка веселенькая получается…

Свет слепил глаза, мешал заснуть, и спустя какое-то время его пришлось выключить.

В следующий раз, ложась спать, супруги уже помнили о незваных гостях, наносящих визиты под покровом ночи.

– Ложись за широкой мужниной спиной. Если что – первым приму удар на себя, – пошутил Юрий. И попросил, – Тайчонок, давай свет вырубим. Надеюсь, что всё – просто случайность.

– Хотелось бы надеяться, – вздохнула Таисия.

Прошло совсем немного времени в кромешной темноте и тишине, когда женщина сказала, что хочет включить свет.

– Неужели ты опять что-то почувствовала? Наверное, ты просто боишься, вот тебе и мерещится, – сказал Юрий, ласково обнимая супругу.

– Я просто всей кожей ощущаю эти гипнотические глаза, которые в меня впиваются, – ответила Таисия, соскальзывая с кровати и щелкая выключателем.

– Ё моё! – воскликнул Юрий. – Я смотрю, тут веселенькая компашка подобралась!

На стене параллельно изголовью кровати сидели сразу три многоножки. Но они были размером примерно вдвое меньше предыдущих.

– Я этого не вынесу, – прошептала Таисия.

– Так мы тут семейство, очевидно, растревожили, – предположил мужчина. – Наверное, я папашку с мамашкой сначала прихлопнул, а теперь их детки повылазили. А может, вовсе и не детки, а бойцы невидимого нам подземного фронта, которые пришли сражаться с нами, – попытался пошутить Юрий, вставая с кровати и беря в руки всё то же «оружие» – скрученную трубочкой газету, которая лежала на подоконнике.

– Погоди, – остановила его супруга. – Я хочу удостовериться в своем предположении. Но для этого нам нужно выключить свет и на время снова лечь «валетом».

– Тайчонок, ну, что еще за ночные эксперименты? – удивился супруг. – Я две ночи ждал, чтобы Дама, наконец, легла рядом со своим Валетом…

Но Таисия его не слушала. Она взяла одну подушку, и, переложив ее в ноги Юрия, быстро щелкнула выключателем, со страхом юркнув под простынь.

– И долго нам так лежать? – недовольно буркнул мужчина.

– Да тише ты! – прошептала супруга.

И вскоре Юрию показалось, что он слышит, как множество твердых, обутых в панцирную «пластмассу» ножек заскользило по стене.

А женщина, своим, очевидно, более обостренным восприятием, смогла уловить не только перемещение насекомых. Она даже услышала, как чуть осыпался мел под этим многоножьем, внушавшем ей ужас…

Потом все затихло. И тогда Таисия снова включила свет.

– Невероятно, – изумился Юрий, когда увидел, как трое насекомых, дружно и быстро переместившихся по стене, застыли в молчаливой позиции аккурат напротив подушки супруги.

– Тебе не кажется, что из нас двоих я представляю для них почему-то больший интерес? – в состоянии тихой оторопи заметила Тая. – И мужская особь, и женская – «мамашка», как ты ее назвал, зависали точно так же почему-то именно над моей головой… Теперь вот еще и эта троица.

И она быстро соскочила с кровати.

– Может быть, на уровне осязания их притягивает приятный запах твоего лосьона или крема? – неуверенно предположил мужчина.

– Осязания? – жена покачала головой. – Ну, если, говорить о нем, то, полагаю, замытое мною пятно на стене, они тоже весьма осязают. И мне кажется, что именно оно и настраивает их на недружелюбный и бойцовский лад.

– Ну, Тайчонок…

– Я сейчас боюсь их даже гораздо больше, чем три дня тому. Можешь смеяться сколько угодно, но все они кажутся мне существами разумными, а применительно к нашей ситуации – еще и мстительными…

– Как же мне надоели эти твари! – в сердцах сказал Юрий.

Он подцепил внутрь газеты насекомых, как ему казалось, всех.

– Ой, – ужаснулась Таисия, – отступая назад. – Они еще и прыгать умеют или даже летать…

Мужчина вытряхнул на пол многоножек в количестве двух штук.

– Только, пожалуйста, Юрик, разбирайся с ними во дворе, а не здесь.

– А куда ж третья тварь ускакала? – удивился супруг, входя снова в комнату.

– Скачет резвее кузнечика! Я думала, они только ползать умеют! Значит, когда я спала бы, они на меня все попрыгали! Ужас!

– Тайчонок, трусишка мой маленький, не нагнетай, – Юрий обнял жену. – Давай уже спать.

– А еще одна…

– Да уползла она от света яркого. Может, уже во дворе гуляет. У нас же двери открыты.

– Пусть открыты всю ночь будут, тем более, так душно. И свет не будем выключать, – сказала женщина.

Повздыхав, поворочавшись с боку на бок, супруги уснули. Уже почти рассвело, когда Таисия выключила электрическую лампочку и прикрыла двери. И снова забылась сном.