Текст книги "Послание пилигрима"

–Уважаемый, Шелт Тройз! Ответьте, пожалуйста, на следующие вопросы. Первый, каковы должны быть размеры газостата, в котором вы намеревались изготавливать свою сферу? Второй, какова должна быть толщина его стенок,

чтобы выдержать, применяемое вами давление в десять тысяч атмосфер?

Третий, из какого материала должен быть изготовлен газостат, чтобы сквозь него проникало магнитное поле? Четвертый вопрос, частичная рекристаллизация происходит уже при температуре лишь на сто-сто пятьдесят градусов ³ меньше, температуры плавления, а она для сплава церия-лантана-неодима будет около семисот градусов, применяемое же вами давление создаст, гораздо, более высокий нагрев! Как вы собираетесь отводить лишнее тепло с неимоверной точностью?

Я был ошеломлен каверзностью вопросов, напрочь разбивающих теоретические построения моего проекта! Пока я растерянно подбирал аргументы, с которыми мне следовало броситься на защиту моего детища, доктор, наслаждаясь моим жалким видом, добавил:

–Что же вы молчите, фантазер? Все эти моменты вы должны были тщательно проработать. А знаете, почему вас допустили до защиты данной темы? Руководитель вашего дипломного проекта, мой однокашник по студенческой скамье, предусмотрительно выбрал меня в качестве рецензента вашей работы. И я отписал следующую резолюцию, что «данное решение вполне может быть реализовано, при развитии определенных технологий». Если бы попался другой специалист, то вас заставили бы переделать работу. Скажите, ваш отец помогал вам?

–Он советовал не заниматься ерундой, а использовать подложки из

солей диспрозия, и традиционные камеры-трубы.

–Почему же, вы не послушались дельного совета? ____________________________________________________________________________________

³ Физические единицы измерения приведены в международной системе измерения, принятой на планете Земля. [Примечание группы криптологов, произвевших дешифровку данного материала.]

-Я хотел доказать, что есть другой путь…

–Путь без воплощения и реализации? – картинно взмахнул руками доктор Прест.

–Если ставить задачи, то возможно найдется и решение…

–Ну, допустим. А что вы знаете о нуклонных чипах нового поколения?

–Нашими учеными ведутся работы по созданию огромных ядер атомов

заданной структуры, с фотонной обработкой информации, где элементарные частицы выступают инициаторами процессов. В теории, если из такой материи удастся построить процессор, то его производительность может на десять порядков превзойти атомно-электронные аналоги…

Доктор Прест довольно удрученно махнул рукой:

–Увы, все красиво, только в теории! На практике, в упомянутых камерах-трубах, на подложке из солей диспрозия, получается, уложить лишь несколько атомных слоев. Накопившееся к этому моменту количество ошибок не позволяет продолжать наращивание структуры, а из такой массы материи можно создать лишь самый примитивный нуклочип. Вот, если бы удалось построить твою чудо-камеру, то точность укладки можно было бы повысить. Вообщем так Шелт Тройз, для начала, я начну обращаться к тебе на «ты», я все-таки постарше тебя и твой босс. Здесь, в нашем заведении, все меня зовут доктор Прест, и только один человек позволяет себе фамильярничать. Мы с ним когда-то учились вместе – его зовут Зивас, у него тоже имеется докторская степень. Наша лаборатория ведет работы по нескольким направлениям. Тебя я закрепляю в группу доктора Зиваса, они трудятся над механикой глюонных цепей. Чтобы без помех включиться в тему, тебе следует пройти курс обучения последним достижениям в данной области знаний. Что ты слышал о методе нейронной модуляции?

–Технология обмена информацией, дистанционным воздействием на участки мозга…

–В нашем научном центре оборудован специальный учебный комплекс, где ты получишь необходимый пакет знаний всего за пару дней. А пока пройдемся, я познакомлю тебя с коллективом.

–Хм-м, а что нейронная модуляция уже применяется на практике? – изумился я.

–Да, методика вполне освоена, конечно, недешево обходится такое обучение, поэтому доступно далеко не везде и не для всех. И к тому же, «пустую голову» бесполезно загружать знаниями таким способом – мозг должен быть готов к восприятию понятной информации. Речь идет лишь о дополнительной закачке информации и стимулировании «спящих» нейронов. Единственное неудобство заключается в том, что импульсы от коры головного мозга могут считываться и в обратном направлении, поэтому если у тебя, Шелт, есть грязные мыслишки, то придется ими поделиться. Да, и еще одна формальная процедура. Прежде всего, необходимо подписать стандартное обязательство о нераспространении информации, которая станет тебе доступна. Вопросы, касающиеся деятельности нашей лаборатории, не должны выходить за ее стены. Кроме того, придется работать с секретными материалами, позже тебя проинструктирует специальный сотрудник, отвечающий за режим безопасности.

Я со скепсисом отнесся к словам доктора, о возможности прочтения моих мыслей. Мне показалось, что он сделал это ради большей острастки меня в плане соблюдения вышеупомянутого режима. Я пробежал взглядом по листку бумаги, обязательство было изложено в корректной форме, в конце разъяснялось о всевозможных видах ответственности, вплоть до уголовного наказания, что заставило меня напрячься:

–Доктор Прест, здесь имеется в виду неразглашение тем, над которыми трудится коллектив?

–Безусловно! Более того, все, что ты здесь увидишь и услышишь, даже краем глаза или уха, это тоже закрытая информация. Вопросы, которыми мы здесь занимаемся, относятся к передовому краю исследования материи микромира, и поскольку государство финансирует и организовывает эти работы, то оно желает сохранения и охранения добытых результатов. Если, ты, по каким-либо причинам, не можешь выполнить это обязательство, то не хитри и не подписывай, тогда тебя ожидает просто обратная дорога домой и повторное перераспределение.

Только теперь я осознал, на какой рубеж выводит меня судьба, предлагая путешествие в заманчивую даль.

–Я все понял, и не вижу препятствий, для принятия данных обязательств! – произнес я прерывающимся от волнения голосом и поставил автограф.

–Ну, что же, все формальности соблюдены! – удовлетворенно подытожил Прест. – Пойдем, я познакомлю тебя с доктором Зивасом и его командой.

Мы вышли из кабинета, доктор сунул Олси лист бумаги, с моей клятвой о «верности и молчании» и велел подготовить направление, на получение образовательного курса в объеме, который он укажет позже при подписании. Мы пошли по широкому коридору до нужных дверей, Прест жестом указал, чтобы я вставил в сканер на стене свою карту-пропуск, и только когда на пульте сканера он набрал комбинацию знаков, дверь открылась.

–Отныне, Шелт, тебе открыт доступ в это помещение. При необходимости, получишь свободный вход и в другие зоны.

Мы находились в просторном зале, где в виде ячеек были расставлены рабочие столы и стенды с моделями ядер атомов, собранных из пластмассового конструктора. На стенах висели большие мониторы, возле одного из них, стояла группа сотрудников и увлеченно наблюдала за неким процессом. Мне показалось, что сама картинка формировалась электронным микроскопом, или ускорителем на «жестких электронах» после чего, обработанная программой для лучшего восприятия, передавалась на экран. Размер увеличения, безусловно, поражал! Было видно, как атом, какого-то элемента, похожий на растрепанный клубок ниток, переносится на образец, зависает, дрожит и пытается прилепиться на предназначенное ему место. Однако укладка в последний момент сорвалась, атом отскочил, затем мелко вибрируя, он снова появился в кадре, готовясь к новой посадке. Все напряженно следили за происходящим, некоторые от досады яростно жестикулировали, другие сокрушенно качали головой. Я не мог себе представить, как можно манипулировать отдельным атомом и подумал, что нам демонстрируется анимация эксперимента, чтобы более детально передать суть физического превращения. Но тогда к чему было имитировать особенности изображения электронного микроскопа, если можно показать просто мультипликационный ряд! Может быть, это делалось, для пущей убедительности? В общем, я не смог объяснить увиденное, а задать вопрос постеснялся, боясь прослыть болваном на первой же встрече.

Доктор Прест некоторое время с переживанием следил за метанием теней на экране, и наконец, вынес приговор:

–Нет, не стряхивается!

Все обернулись, и мужчина с лохматой гривой черных волос и грубоватыми чертами лица раздраженно пояснил:

–Не хватает быстродействия модуляционного генератора, нам передали на испытание очередную усовершенствованную модель, однако, и она не может точно передать резонансную частоту, чтобы глюонная цепь освободила, захваченное ядро. Два часа уже бьемся!

–Программное обеспечение проверяли, может нестыковка какая-нибудь?

–Управление удовлетворительное! Видишь, ядро занимает место в намеченной позиции! А освободиться от захвата кварков в протоне не удается! Вон – трясем, трясем, а когда ядро, наконец, срывается, то падает куда попало!

–Чем отличается работа нового генератора от предыдущего образца?

–Управление по координатам улучшилось, а присоединение и освобождение осталось таким же проблемным!

Доктор Прест, вскинул руку и слегка, повысив голос, объявил:

–Коллеги! Знакомьтесь! Наш новый сотрудник, новоиспеченный выпускник университета из Ростау, химик-технолог Шелт Тройз!

Прест взял меня под локоть, и первым подвел к лохматому мужчине:

–Это доктор Зивас, твой непосредственный руководитель. Это Нир, это братья Руз и Кроуз, программист Цидди, инженер Дабс. – Он по очереди указывал на каждого из них и ждал, пока мы обменяемся рукопожатием. – Шелт пару дней проведет в учебном комплексе, после чего приступит к совместной работе!

После краткого представления, мы с Престом оставили моих коллег у монитора, где ядрышко все никак не могло усесться на новое место, и вернулись в кабинет шефа. Олси, видимо, уже подготовила мое направление, так как Прест взял со стола лист бумаги, что-то в него вписал, размашисто поставил автограф и протянул мне:

–Завтра в восемь утра ты должен явиться в учебный центр с этим бланком. После сеансов просвещения жду у себя, будем рассматривать возможность воплощения в жизнь твоей чудо-сферы!

На прощание, я получил от Олси приветливый кивок головы и взмах ее длинных ресниц.

3 глава. Сопричастность.

Остаток дня я потратил на переезд из гостиницы в жилой кампус, который состоял из группы четырехэтажных зданий, окруженных прогулочными аллеями и спортивными площадками. Меня поселили в небольшую комнату-студию с удобствами, где стояли кровать, одежный шкаф, стол, висел телеприемник на стене с функцией персонального компьютера. Окно выходило на задний двор здания и радовало видом густой хвои на стройных соснах. Разместив, свой нехитрый багаж, я отправился на поиски кафе, где можно было бы поужинать, благо на территории кампуса находилось несколько подобных заведений. Люди, попадавшиеся мне навстречу, были преимущественно молодого возраста и находились на равной ступени социальной лестницы. Перекусывая, я с интересом прислушивался к разговорам за соседними столиками. Беседы велись на самые разные темы, звучали и откровенные обсуждения рабочих вопросов, следовательно, не все подряд здесь подвергалось засекречиванию. Мне стало лестно, что я имел причастность, именно, к закрытым исследованиям, и даже подписание обязательства о соблюдении режима «молчания», воспринималось уже, как посвящение в избранную группу.

Утро следующего дня встретило меня непрерывным дождем и сильным, холодным ветром. К такой погоде я оказался не готов, и когда добрался до приемного офиса, успел вымокнуть и продрогнуть, поэтому на вечер запланировал приобретение более подходящей одежды. На основании направления от доктора Преста, было расширено действие пропуска и через несколько минут вагончики на магнитной подушке доставили меня в красивое здание, обрамленное зеркальным остеклением. Приветливая девушка за приемной стойкой, изучила мои документы и объяснила, как найти необходимый кабинет. Я поднялся на второй этаж, и пошел по коридору, отыскивая номер нужной мне двери. Войдя в кабинет, я увидел девушку в униформе, сидящую за небольшим столиком с монитором. Посреди комнаты стояла ширма, отгораживающая внушительное кресло, на подлокотниках и подножках которого, имелись фиксирующие захваты, а наклон спинки был отрегулирован скорее для возлежания, нежели сидения. Рядом стояло некое устройство, в виде аппарата на колесиках, на специальной штанге висел шлем с закрывающимся забралом, похожий на деталь космического скафандра, к тому же от шлема к аппарату тянулся витой кабель. Я отдал направление, и пока девушка читала написанное, я разглядывал ее. Она обладала красивым лицом, а изящные изгибы униформы говорили о том, что и ее фигура достойна восхищения.

–Присаживайтесь, пожалуйста, в это кресло. – Произнесла она приятным голосом и протянула мне листок бумаги. – Ознакомьтесь с условиями проведения процедуры и подпишите.

Я улегся, в прямом смысле слова, в указанное ложе, и начал читать: «Уважаемый клиент! Вам предстоит пройти сеанс обучения с использованием метода нейронной модуляции. Процедура проводится в состоянии глубокого сна, поэтому вы должны занять удобное положение. Во избежание, непроизвольных движений, руки и ноги должны быть зафиксированы. Убедительно просим Вас, выполнять все указания оператора, чтобы процедура прошла успешно. Ставим Вас в известность, что модуляция нейронов головного мозга происходит в обоих направлениях, соответственно Ваши мыслительные образы становятся доступны оператору. Оператор, согласно инструкции, не имеет права распространять полученную информацию третьим лицам, однако в исключительных случаях, при угрозе общественной безопасности, оператор обязан уведомить о полученных сведениях службу безопасности. Настоящим документом, Вы официально предупреждаетесь о возможных последствиях, данной процедуры. Желаем Вам, успешного приобретения дополнительного образования, проводимого, по самым высоким стандартам качества».

–Господин Тройз, пожалуйста, возьмите ручку и подпишите! – приятный голос прозвучал прямо над моей головой.

Я взял ручку, теплую от подающей руки и поставил подпись, толком даже не осмыслив, о чем же я предупреждался.

–Хорошо! Вы удобно расположились?

–Да, спасибо! А как мне можно к вам обращаться?

–Пелли, меня зовут Пелли. – С дежурной улыбкой сообщила девушка. – Итак, сейчас мы наденем это устройство, опустим шторку, пристегнемся и приступим.

С этими словами Пелли взяла шлем и аккуратно водрузила на мою голову, я успел ей храбро улыбнуться перед закрытием забрала. Внутри стало темно, лишь крохотный зеленый огонек мерцал на уровне переносицы. Я почувствовал, как защелкнулись фиксаторы на руках и ногах.

–Господин Тройз, вы меня слышите? – неожиданно раздался голос оператора уже в шлемофоне.

Я ответил, что слышу отлично и улыбнулся сам себе.

–Сейчас мы с вами произведем настройку системы. Потрудитесь мысленно представить сегодняшнюю погоду.

Я живо вспомнил дождь, холодный ветер и то, что я оказался одетым не по погоде. Последовала пауза, затем приятный голос Пелли известил:

–Да, здесь следует запастись теплыми вещами и обувью, господин Тройз. Сегодня было первое дыхание осени, и здесь на Севере она очень короткая. Правильно я передала вашу мысль?

Я нервно поежился и неожиданно для себя спросил:

–Как вы видите, то, о чем я думаю, в виде букв или изображения?

–Если, перед вашим внутренним взором рисуется картина, то я вижу именно ее. Если ваша мысль, сформирована словами, я вижу текст на экране. Если вы испытываете эмоцию, то ее характер описывается надстрочным текстом. Давайте продолжим! Вспомните, пожалуйста, ваш вчерашний путь к месту работы и лица ваших новых коллег! …Та-ак, хорошо! Вы вчера подписывали какие-либо документы? Постарайтесь вспомнить каждый из них отдельно… Хорошо! У вас, господин Тройз, очень ясное мышление и точная память! А теперь, вспомните тему вашего дипломного проекта, и пару фрагментов из него! …Ну что же тут, конечно, только специалист разберется! И в завершение, подумайте о чем-нибудь, на произвольную тему!

Я, не особо сознавая, вдруг созорничал и представил, сидящую за своим столиком, красивую фигуру Пелли, но уже без униформы – просто в нижнем белье, сексуального стиля и в черном цвете. Я замер, в ожидании реакции.

–Господин Тройз! На мне обычное хлопковое белье белого цвета без вычурных кружевов. Кстати, вся принимаемая от вас информация записывается, и будет приобщена к отчету об этом сеансе, так что не советую развивать, выбранную вами тему.

Я жутко смутился! Я не ожидал таких возможностей от новой технологии, и моя легкомысленность была, конечно же, неуместна. Я попытался что-то промямлить в оправдание, но меня прервал невозмутимый голос Пелли:

–Успокойтесь, Шелт, я уже привыкла! Девяносто процентов мужчин, получив это задание, фантазируют именно на эротические темы. Вы даже, можно сказать скромник. Некоторые мои клиенты, были особенно дерзки в своих фантазиях. Так! А теперь, внимание! Система нейронной модуляции настроена на двухсторонний обмен информации! Сейчас вы погрузитесь в приятный сон, под действием небольшой порции специального газа, такое состояние будет поддерживаться около четырех часов. Никакого вреда вашему здоровью мы не причиним – воздействие минимальное! Ощущения после процедуры будут такими же, как после обычного пробуждения!

После этих слов, под шлемом что-то зашипело, однако постороннего запаха я не ощутил, и сосредоточил все внимание на крохотном зеленом огоньке, который вдруг начал медленно мерцать и угасать, а вместе с ним и мое сознание…

Когда я очнулся, то отметил про себя, что сон протекал без сновидений. Перед глазами, все также светилась миниатюрная лампочка. Руки, ноги затекли и просили свободы, но еще большую неловкость испытывала моя шея, так как шлем довольно сильно сковывал движение головы.

«Что же мне делать», подумал я, «может я проснулся раньше, положенного времени?».

–Господин Тройз! Как вы себя чувствуете? – раздался знакомый голос из шлемофона. – Сейчас я медленно подниму шторку, чтобы ваши глаза привыкли к свету!

Пелли осторожно приоткрыла забрало, затем сняла все устройство, освободила конечности от фиксирующих захватов и посоветовала сначала посидеть, а уже после вставать на ноги.

–Как вы себя чувствуете? Cлабость или головокружение не беспокоят? – участливо поинтересовалась она.

Я внимательно прислушался к своему организму, но ничего тревожного, кроме затекших суставов, не обнаружил:

–А что сеанс уже закончился?

–Да сегодня вы успешно приняли заданный объем информации. – Она отошла и вгляделась в свой монитор. – Вы получили курс лекций профессора Блаука по квантовой хромодинамике, а также лекцию доктора Зиваса по прикладным вопросам построения глюонных цепей и управления ими.

В ответ мне оставалось лишь растерянно похлопать глазами.

–Завтра, в это же время, подходите на второй сеанс. Вам останется усвоить лекции профессора Лендера по теории построения нейтронно-мезонных процессоров. До свидания, господин Тройз!

Всю обратную дорогу, я тщетно обыскивал закоулки своего мозга, в поисках прибавления знаний по вышеозвученным дисциплинам. Уже с тревогой я начинал подумывать, что на меня, вероятно, эта технология не смогла подействовать. Может быть, мои нейроны оказались недостаточно восприимчивы, или же я банально проспал отведенное время, вместо какого-то особенного поведения во сне?

Холодный ветер с косым дождем не прекращался, и я снова продрог. Лишь после отогревания в своей комнате, я пошел искать магазин, где можно было бы приобрести теплые вещи и обувь, да и поужинать было необходимо. Эти бытовые хлопоты, на время отвлекли меня от переживаний. Я выбрал куртку с утепленным подкладом и капюшоном, свитер, кожаную кепку, перчатки, ботинки и штаны из шерстяной ткани. Куртку с кепкой я одел сразу при выходе из торгового центра, и уже частично экипированный направился к вчерашнему кафе. Горячая еда и напитки добавили хорошего настроения, теперь прогулка до моего нового дома оказалась уже не такой пугающей, как ранее. В своей комнатке я еще раз с одобрением осмотрел все вещи и аккуратно повесил в шкаф.

Потом позвонил родителям и, что позволялось, поведал о своей жизни. А так как про работу и обучение ничего нельзя было говорить, то и разговор крутился в основном вокруг бытовых условий, погоды и меню в кафе. Далее последовало общение с Нуви, где мы в основном вздыхали, и обменивались неопределенными фразами, пока на моем мобильном телефоне не стало пропадать видеоизображение любимой из-за разрядки батареи, на этом контакт пришлось прервать. К своему удивлению я почувствовал, что проспав четыре часа в центре обучения, я опять хочу спать.

Второй сеанс нейронной модуляции, также не оставил заметного следа в моем умственном развитии. После чего я впал в состояние полной растерянности, я не знал, как мне быть при встрече с коллегами. Ведь наверняка, мои начальники Прест и Зивас поинтересуются, что же я усвоил из предписанного курса знаний.

И вот тревожное завтра наступило. Доктор Прест с утра находился на совещании у руководства, а непосредственный шеф доктор Зивас, дал мне задание ознакомиться с результатами последней серии экспериментов, проведенных его группой. Мне выделили отдельный рабочий стол и компьютер, предупредив, что при входе в лабораторию я обязан оставлять выключенный личный телефон в холле в специальном шкафу. Пользоваться мобильной связью запрещалось во всех внутренних помещениях, кроме остановочных шлюзов. Коллеги сидели за столами, и с разным выражением лица изучали свои мониторы. Только инженер Дабс, периодически приходил и уходил, меняя предметы в своих руках, то это были соединительные кабели, то кейсы с приборами, то совершенно непонятные устройства. Доктор Зивас занимал отдельный угол, и был отгорожен от нас стеклянной перегородкой.

Я настроил компьютер под себя, и начал изучать отчет группы о проделанной работе. Документ имел описательный и технический разделы. В описательной части, кратко сообщалось, что в Северном научно-исследовательском центре с помощью, недавно построенного ТТС-ускорителя на встречных пучках, были получены следующие результаты. При аннигиляции протонов с антипротонами, а также при преобразовании или разрушении барионов с разделением кварков, происходило стабильное испускание глюонов. Два вида глюонов, после их освобождения от функции связи между кварками в элементарных частицах, имея разные цвета, могли соединяться попарно, не сливаясь, а оставаясь на расстоянии порядка десяти в минус пятнадцатой степени одного сантиметра. При этом, поддерживая непрерывность превращений в ускорителе, и используя специальный детектор–ловушку, изобретенную профессором Блауком, удалось добиться устойчивого выделения глюонных струй. Где глюоны с разными цветами объединялись не только в «глюболы» попарно, но и в группы из трех и четырех глюонов.

В развитие этой темы доктор Прест и доктор Зивас, предложили создать модуляционные генераторы на базе нейтронно-мезонных процессоров, которые разрабатывались профессором Лендером для квантовых компьютеров нового поколения. Суть предложения заключалась в постройке М-генераторов, в которых структура, из организованных, соответствующим образом атомов, устойчиво захватывала бы звенья из глюонов. Возбуждая и передавая колебания через кварки протонов, к звеньям из глюонов, они рассчитывали добиться их соединения в длинные цепи. Далее глюонные цепи можно было бы попытаться связать в узел, в котором цепи, идущие с разных сторон из разнесенных М-генераторов, присоединялись бы друг к другу, через кварк, в протоне. Это позволило бы, выбирая цепь из одной вершины и отпуская, с сохранением натяжения, из оставшихся вершин, перемещать данный узел в пространстве, образовавшегося многоугольника. Одиночная глюонная цепь, согласно предварительных расчетов, была способна выдержать разрывное усилие до шестнадцати тонн.

Для создания простейшей системы физического воздействия необходимо было построить тетраэдр из четырех М-генераторов. При передаче упругих колебаний через глюонные цепи в образовавшийся узел, а через совпадение по направлению, амплитуде и фазе вынужденных колебаний узла с собственными колебаниями ближайшего кварка в протоне, можно было присоединять ядро отдельного атома и вместе с узлом перемещать в нужное место. И уже далее, под этим воздействием, одиночное ядро атома можно было принудительно ввести в объединенную группу атомов или наоборот извлечь. В данный момент, команда доктора Преста занималась отработкой на практике именно этого процесса.

Я зажмурил глаза и потряс головой. Простейший способ марионетки – где за струны дергается и передвигается кукла, был воплощен в физике микромира людьми, с которыми я лично знаком, и далее буду работать под их началом! К тому же, я вдруг осознал, что отчетливо понимаю весь смысл прочитанного документа и технический раздел в том числе! В голове просыпались таинственные нейроны, и выдавали знания, усвоенные за два дня возлежания на кресле, в смешном гермошлеме. Однако все это было слишком, невероятно! Ведь если, данная технология будет освоена – откроется совершенно новый горизонт возможностей для человечества! Из нужных атомов можно будет, как из кирпичиков, создавать любую материю с заданными свойствами…

Я огляделся вокруг, чтобы проверить – не сплю ли я, и не сон ли все это? Но нет, коллеги продолжали работать, доктор Зивас, оказывается, вышел из своего уголка и бродил по лаборатории с отрешенным видом, а инженер Дабс продолжал свои хлопоты. По громкой связи неожиданно раздалось объявление от Олси:

–Уважаемые коллеги! Сегодня, после обеденного перерыва, доктор Прест проведет технический совет с группой доктора Зиваса. Заседание будет проходить в зале совещаний, просьба не опаздывать!

–Началось! – многозначительно обронил неопределенную фразу Зивас, и прервав хождение, потрепал обеими руками густую шевелюру.

Вход в обеденную зону, находился за дверью из шлюза-остановки, на которую я подумал, что она скрывает техническое помещение, как оказалось, она отворялась только на время питания персонала. Народу было много и по виду униформы стало понятно, что здесь присутствовали и сотрудники лаборатории Преста, и работники термоядерной станции, и контролеры из службы охраны. Оплата за обед происходила в электронном виде, с помощью именной карты-пропуска, которая, являлась универсальной системой на все случаи жизни. Довольно вкусно перекусив, мы гурьбой направились прямиком в зал совещаний, где расселись в первом ряду небольшого амфитеатра. Нашего босса пришлось ждать еще примерно с полчаса, так что некоторые успели вздремнуть. Доктор Прест стремительно влетел с кипой бумаг в руках, поздоровался, внимательно окинул всех взглядом, откашлялся, и не присаживаясь, начал говорить:

–Сегодня состоялось совещание у директора Северного научного центра. Все руководители подразделений, несли в своих «клювиках» плоды и складывали у ног директората, и только я оказался с пустыми руками! Надеюсь, все здесь сидящие понимают, что последнее время мы, образно говоря, топчемся на одном месте. Наша идея реализовать глюонную механику на практике, базировалась на возможностях М-генераторов, которые изначально были примитивными нейтронно-мезонными устройствами, построенные на циклотронах. Их быстродействия едва хватало, чтобы начать собирать из звеньев «глюбол» длинные глюонные цепи. Освоив это, мы применили наш метод механистического воздействия для изготовления нуклонных чипов Лендера, благодаря чему была создана первая линейка этих устройств. Наша летняя серия опытов показала, что, если мы хотим добиться нового качественного уровня, нам все равно не хватает быстродействия М-генераторов, даже изготовленных по новой технологии. Сегодня перед нами стоит барьер – укладывая с помощью глюонных цепей слои протонов и нейтронов в ядрах нуклочипов, в силу ряда причин, мы делаем это не идеально. Количество ошибок при сборке быстро накапливается и достигает критической величины, после которой дальнейшее наращивание тела нуклочипа не имеет смысла. В итоге, получившаяся структура, имеет множество дефектов, и не позволяет обеспечить требуемое быстродействие и мощность.

Доктор Прест сцепил пальцы рук в замок и страдальчески поморщился:

–Чтобы разорвать замкнутый круг, нам надо, всеми возможными способами снизить количество ошибок при укладке частиц в нейтронно-мезонных структурах. До сих пор, для выращивания тела нуклочипа, мы использовали трубу-реактор, с внутренними магнитопроводами, охлаждаемую до уровня [3К]. Помещали в нее подложку из солей диспрозия, диффузионными насосами создавали вакуум, и приступали к конструированию структуры чипа. Мы все понимаем, что температуры [3К] недостаточно, для снижения энергии теплового движения атомов вещества. Остающееся, хаотическое столкновение частиц, существенно снижает точность укладки ядер атомов. К тому же, получающаяся в трубе-реакторе карта магнитного поля нестабильна и имеет много неоднородностей, что также негативно влияет на стабильность фиксации спинов частиц.

Доктор Прест приблизился к месту, где сидел я и открытой ладонью указал на меня:

–Наш молодой сотрудник, Шелт Тройз, в своей дипломной работе, еще не догадываясь, о существовании технологии глюонной механики, предложил для изготовления нуклочипов, использовать сферу-камеру из металлокерамики. Он разработал оригинальный сплав, обладающий уникальной анизотропной магнитной восприимчивостью, что позволит расположить магнитопроводы снаружи, и получить близкую к идеалу форму неискаженных магнитных полей. Если, мы реализуем эту идею, то дополнительно с помощью эффекта «магнитного охлаждения» сможем понизить температуру процесса до [1К]. Однако существует несколько препятствий, которые нужно преодолеть! Металлокерамика спекается из ультрадисперсных частиц редкоземельных металлов, с добавлением железа и магния. Чтобы получить заданные параметры, нужно вести процесс при огромном давлении, с отводом излишек тепла и под сильным, постоянным, внешним магнитным полем для ориентации спекаемых частиц. Шелт Тройз, напомните, пожалуйста, процентный состав компонентов, разработанного вами сплава!

Обращение ко мне было неожиданным, я слегка замешкался, вставая из комфортного кресла, и хорошо помня нужные цифры, огласил их перед присутствующими: