Текст книги "Записки профайлера. Искусство менталиста"

Профайлинг и биометрическая идентификация граждан

Очередной шаг вперед цифрового профайлинга: введение полной биометрической идентификации граждан банками.

Многие из них уже имеют записи нашего голоса и необходимые фотографии, а другие – будут собирать.

Безусловно, это приведет к тому, что банки будут лучше знать и понимать своих клиентов – нас с вами. А это приведет к еще большему числу продаж их услуг и сервисов.

Когда-то я участвовал в разработке нейросети одним из известных банков по оценке платежеспособности клиентов по фотографии. Суть сетки была такова: с помощью специального движка оценивались лица всех клиентов с балансом счета выше 1 млн $, анализировались и объединялись в одну модель. Так же было сделано со всеми клиентами с балансом счета меньше 1000 руб. Удивительно, но по результатам обучения, нейросеть могла определить миллионера с правильностью выше 73 %.

Думаю, что в будущем такие нейросети и подобные им будут совсем не редкость. А как к этому относиться – решайте сами.

Биометрия в школах ради безопасности? Или чего-то другого?

Однажды, забирая сына из школы, а он в 2021 году пошел в первый класс, я заметил, что по пути от парковки до школы, на меня смотрят 3 видеокамеры. Далее 2 камеры при входе на территорию школы, 2 камеры на входе в здание, 4 в вестибюле и около 8-ми на первом этаже.

При этом для того, чтобы попасть в школу, никто у меня ничего не спрашивал и не проверял: просто надо было позвонить домофон – и сразу все открывается. Признаться, меня это не напрягает, поскольку если бы еще спрашивали и документы, то школа вообще превратилась бы в какой-то режимный объект.

Кстати, были сообщения о том, что Москва к 2022 учебному году вводит в школах распознавание лиц. Такие разговоры ведутся уже давно, но Казанская трагедия ускорила все организационные проволочки. Систему распознавания лиц предлагается ввести «с целью повышения личной безопасности учащихся и преподавательского состава на территории образовательных организаций города Москвы». Говорят – что это результат решения Совбеза РФ, значит все серьезно.

РФ столкнулась с проблемой школьной безопасности далеко не первая. Например, в Техасе в США, где при этом разрешается свободное ношение оружия, история школьного шуттинга весьма красноречива. И к решению проблемы подошли кардинально. Техас – мировой лидер по слежке за школьниками. Отмечу, что за техасскими школьниками следят не для того, чтобы увеличить их успеваемость, а для того, чтобы предотвратить стрельбу в школах и селфхарм учащихся. Техасские школы насквозь пронизаны контрактами с известными компаниями цифровой слежки.

Например, приложение «Social Sentinel» каждый день сканирует миллиард постов в соцсетях учащихся, чтобы найти там 450.000 потенциально вредоносных слов и фраз. И вообще алгоритмы этой компании много что могут оценить по видео и социальным сетям школьников. Приложения вроде «IBeacon» и другие мониторят все, что ученики печатают в веб-браузерах, чтобы выловить призывы к насилию или селфхарму. Если такой контент находится, приложение автоматически оповещает представителей школы. Интересно, но при всех тратах на безопасность, и учитывая, что ВВП Техаса больше, чем ВВП всей РФ, удивляет, что в рейтинге лучших школ Штатов вы не найдете ни одной школы из Техаса. Т. е. инвестиции в безопасность не приводят к улучшению успеваемости.

В Китае ситуацию рассматривают под другим углом и со своим перегибом. В приличных китайских школах уже как года 4–5 введены распознавание лиц и эмоций и учеников оценивают по ряду критериев (в частности – заинтересованность в обучении и вовлеченность в образовательный процесс). Недавно к системе слежки подключили анализ игровых аккаунтов учеников, которые блокируются в ночной период, не позволяют школьникам играть в компьютерные игры по ночам. Недавно им вообще запретили играть в видеоигры в будние дни, а в выходные можно поиграть только 3 часа. По истечению этого времени любой планшет китайского производства выключается и больше не включается до следующего дня. А ковидное законодательство позволило добавить ко всему существующему еще и GPRS-трекинг учеников, и их месторасположение контролируется в режиме реального времени. При этом китайцы относительно толерантно (в сравнении с другими), по крайней мере до сегодняшнего времени, относились к школьным самоубийствам и доведению до самоубийства (да, такое там встречается). При всей жесткости этих мер, статистика школьной успеваемости у китайцев стабильно растет.

Глядя в будущее, я вижу, что через несколько лет мы возьмем пример и с запада, и с востока. И хотелось бы, чтобы мы взяли только самые лучшие практики, а не все.

FindFace, МВД и видеокамеры

Разработчики «FindFace» и МВД теперь уже официально представили систему распознавания лиц в толпе.

Здесь, скорее всего, уже все знают о сервисе «FindFace», который находит в соцсетях человека по его фотографии. Теперь он сотрудничает с МВД. Официально.

Система видеокамеры, подключенная к базе МВД, устанавливается на полицейские машины и на ряд «других» видеокамер, после чего это позволяет одновременно анализировать данные с камер видеонаблюдения города и даже с камер, установленных на рамки металлодетекторов. Под «другими» видеокамерами могут пониматься практические «любые» другие видеокамеры.

Заявляется, что это «существенно повысит уровень безопасности на массовых мероприятиях». В частности, система будет идентифицировать правонарушителей и в режиме реального времени отправлять уведомления с фотографией человека и информацией о его правонарушении в полицию. Кроме того, полицейские смогут сделать фото «подозрительного посетителя» на мобильное устройство и моментально сравнить его с базой правонарушителей МВД или с базами иммиграционных служб.

С появлением такого сервиса Москва становится одним из лидеров видеонаблюдения в Европе и мире. Это результат планомерной работы, официально приуроченный к чемпионату мира по футболу, ну а может быть и к выборам.

Идентификация человека по походке

Походка – тоже один из базовых мало изменчивых паттернов человека, по которому можно построить идентификационную модель – те. определять человека по походке.

Собственно, наш мозг вполне может так делать: несколько лет тому назад Интернет пестрил исследованиями, утверждающими, мы практически гарантированно узнаем близкого для себя человека по походке, даже не видя его лица. Не зря поется в песне: «А я милого узнаю по походочке». Но все дело в том, что то, что может определить человек, по сути, может научиться делать и машина.

Первые попытки определения человека по походке, конечно, предпринимали силовики – им это интересно использовать в местах массового скопления людей, тем более что известно, что у человека, несущего оружие, походка значимо отличается. Большая проблема для решения этой задачи – плотная одежда, особенно зимняя, силовикам не дала возможности добиться хорошего качества. Но определять скрыто носимое оружие по походке машину они более-менее научили: эти нейросети вполне хорошо отработали у нас во время Чемпионата мира по футболу 2018 г. Но идентифицировать человека пока не смогли. Однако, цифровой профайлинг развивается очень быстро.

На сегодня есть великолепные модели идентификации человека по лицу, чуть хуже – по голосу, еще чуть хуже – по клавиатурному почерку и вот теперь, китайцы заявили, что могут идентифицировать людей по походке! И скорее всего они не врут. Об этом заявляла компания «Watrix», CEO которой – «Huang Yongzhen» – один из наиболее авторитетных персон в области идентификационного машинного зрения, а Пекинский

Университет, в котором это сделали, – тоже один из безусловных лидеров этого процесса.

В Китае это вообще своеобразный фетиш, который, увы распространяется: именно китайцы впереди планеты всей по цифровой идентификации личности, и они, конечно, перегибают палку.

Хотя и у нас в Москве уже даже на большинстве подъездов висят видеокамеры, работающие 24/7 и запрограммированные на распознание лиц и обучение. Я уже не говорю про Тверскую и популярные места проведения митингов: там видеокамеры формируют 3D портрет каждого прохожего, поэтому, капюшон вас там не замаскирует. И вот, видимо, китайцы, чтобы им не «мешали» ни капюшоны, ни балаклавы, решили заняться идентификацией человека по походке.

Этнический профайлинг vs этническая психология

Сейчас аэропорты, вокзалы и города переполнены иностранцами и с ними очень может быть интересно.

Сегодня в самолете во время полета с соседом по креслу больше часа разговаривали о стереотипах восприятия тех или иных наций. Я с первого взгляда понял, – что мой сосед по креслу американец, так же, как и он понял – что я русский. Было очень интересно послушать про нелегкую жизнь темнокожих американцев в России и его сравнение нас с другими странами.

Есть «специалисты», которые продвигают так называемый «этнический профайлинг» и это, я вам скажу – жесть. За применение этнического профайлинга в Европе и Штатах можно сесть и весьма надолго.

Между тем, ООН совместно с рядом некоммерческих и благотворительных организаций выпустило очередной 200-страничный доклад, посвященный расовому и этническому профайлингу. Точнее не им конкретно, а тому, как бы их остановить. В нем приводится 659 источников и статей, посвященных этой проблеме. И, кстати, такие доклады публикуются ежегодно, начиная с 2003 года.

По определению ООН этнический профайлинг – это набор предрассудков и необъективных обобщений относительно связи представителей различных этносов, наций, рас и религий с определенным криминальным профилем или нарушающим закон поведением. Этнический и расовый профайлинг в англоязычных и европейских странах уже давно официально считается одним из видов наиболее осуждаемых дискриминаций. Например, по запросу «ethnic profiling» Гугл выдает более 15 млн критикующих это ссылок.

В это же время существует вполне легальная и не дискриминированная дисциплина – этническая психология, которую изучают на любом психфаке РФ. Она как раз и изучает особенности психологии различных наций, народов и стран.

Странно, но в России есть номинально международные центры профайлинга, которые по незнанию международных норм путают «этнический профайлинг» и «этническую психологию» и выпускающие методички по этническому профайлингу, представляющие собой некоторый рерайтинг очень хорошей книги этнического психолога Ричарда Льюиса «Столкновение культур». Кстати, извините за совет, но все же, если вы ведете переговоры с иностранцами, не говорите, что вы интересуетесь этническим профайлингом, – это не поможет вам установить с ними хороший контакт. Лучше скажите, что вы интересуетесь этнической психологией и прочитайте Р. Льюиса – это будет значительно лучше.

С одной стороны, я понимаю желание все объяснить с помощью профайлинга, но увы, это приводит к деградации. У нас уже был пикап-профайлинг, профайлинг детей, семейный профайлинг и какой еще пурги только не было… Профайлинг – это инструменты нетестовой психодиагностики и верификации лжи для решения прикладных задач в области безопасности, кадровой работы и бизнеса. Все остальное – это от лукавого.

Человек – одно из самых агрессивных млекопитающих. И почему это никогда не изменится

Подчеркиваю, я нисколько не оправдываю кровопролитие, но все же, чтобы не было иллюзий… Мы все – далеко не няшки.

Научные исследования достоверно доказывают, что люди относятся к одной из самых агрессивных ветвей млекопитающих. И, что называется, война у нас в крови. Ожидаемый уровень летальной внутривидовой агрессии для «Homo sapiens», составляет около 2 % (два убийства представителей своего вида на каждую сотню смертей). Это в сравнении с другими млекопитающими – много. В 7 раз больше, чем в среднем.

Истоки человеческой жестокости и агрессивности обсуждаются уже не первое тысячелетие. Одни мыслители, подобно философу Томасу Гоббсу, полагали, что люди агрессивны и жестоки по самой своей природе. Другие, как Жан-Жак Руссо, думали, что все определяется культурой и воспитанием, а от природы люди не хороши и не плохи.

Данные, накопленные современной наукой, в том числе психогенетикой, позволяют уверенно утверждать, что истина находится где-то посередине. Агрессивность, безусловно, зависит от культуры, но она имеет также и генетическую составляющую, что проявляется в высокой наследуемости агрессивного поведения.

Классическое и масштабное исследование уровня внутривидовой агрессии у млекопитающих было проведено в 2016 году под руководством известного эволюционного биолога Хосе Марии Гомес. Исследователи собрали максимально подробные данные по летальной агрессии у 1024 видов, относящихся к 137 семействам (80 % всех семейств млекопитающих). Уровень летальной агрессии оценивался как число убийств, совершенных сородичами (представителями того же вида), выраженное в процентах к общему числу задокументированных смертей. В итоге убийства себе подобных отмечены почти у 40 % исследованных видов. Однако средний уровень летальной агрессии, характерный для млекопитающих в целом, невелик: 0,3 ± 0,19 % (примерно три убийства на тысячу смертей – 0,3 %). Таким образом, летальная агрессия у млекопитающих – явление, с одной стороны, нечастое, с другой – встречающееся почти у половины видов.

В целом исследование довольно убедительно показало, что склонность людей к убийству себе подобных отчасти унаследована от далеких предков – приматов, у которых в среднем уровень внутривидовой летальной агрессии в районе 2 % (а у нас – чуть больше и в 7 раз больше, чем в среднем у млекопитающих). Мы принадлежим к одной из самых агрессивных ветвей класса млекопитающих, а это что-нибудь да значит.

Авторы также обнаружили, что на характерный для данного вида уровень летальной агрессии влияют, помимо эволюционного наследия, еще два параметра: социальность и территориальность. Почему? Потому что жизнь в группе сама по себе создает предпосылки для конфликтов, а если группа еще и охраняет свою территорию от других подобных групп, вероятность кровопролития дополнительно повышается.

Самыми агрессивными млекопитающими, между прочим, оказались сурикаты: 19,4 убийств на каждые 100 смертей. Они – весьма социализированные и территориальные животные.

Нейросоциология терроризма

Причин терроризма и этого бессмысленного насилия, безусловно много. С большой долей вероятности убийцы – как минимум соплеменники, одного социального слоя и социокультурного кода и в большей части похожи друг на друга.

В довольно известной книге Паскаля Буайе «Объясняя религию» есть интересные объяснения религиозного и вообще терроризма.

Буайе пишет, что современный мир с его резким культурным расслоением, множеством мировоззрений и «богами», другим образом жизни, ценностями и жизненным укладом, порождает религиозно-культурную конкуренцию, которая принимает особенно острую форму в странах третьего мира, испытывающих мощное постколониальное влияние Запада. По этой версии, фундаменталисты хотят вернуться к прошлому (по большой части мифическому), когда местные ценности и устои считались безусловными и никто даже не подозревал о возможности другого образа жизни. И никому не надо было доказывать, что тот образ жизни, который вели наши предки, те ценности, которые у них были и тот социокультурный код – правильные. Все это считается однозначно правильным и точка. Любые попытки поставить такие вопросы сопровождаются насилием, выраженным в том или ином виде. По сути, появляется внутригрупповое насилие, цель которого – сплочение своей группы.

Представьте себе армию. Если бы там было 2 или более устава, огромное количество правил, противоречащих друг другу, то безусловно, ее сплоченность и сила были бы невысокими. Если в армии необходимо доказывать, что приказ нужно выполнять, то армия становится неэффективной. Кстати, армия с точки зрения Буайе отличный пример нашего раннего религиозного и социокультурного кода. Не только нашего, русского, но и всего человечества. В армии одна религия, единственно верное понимание, без двойственных трактовок того, кто прав и, кто главный, а кто – нет.

При этом в армии есть частично ритуализированные формы внутригруппового принуждения и насилия, необходимые для усиления сплоченности. Член группы не может своевольно отказаться от своих обязанностей и распорядка, поскольку за этим последует принуждение. Это принуждение и внутригрупповое насилие рассматривается Буайе как скрытая (имплицидная) демонстрация высокой цены раскола (дезертирства). То есть, если ты не со всеми, то ты потенциальный предатель, действующий не в интересах всей группы.

Буайе описывает[1]1
  И на десерт самое интересное – очень часто мишенью фундаменталистских атак становится местная форма модернизированной религии. Мусульмане не могут разобраться, какое ответвление ислама более «правильное»: сунниты или шииты. А про отношение католицизма, протестантизма и православия вообще говорить не приходится. Полиграфологи постоянно решают, какой полиграф и методика круче, а профайлеры – какой именно профайлинг самый правильный.


[Закрыть] принципа формирования таких систем и отношений:

1. Фундаменталистские группировки крайне озабочены контролем общественного поведения: кому, что и как делать, жить, одеваться, отправлять ритуалы. В нем имеется большое количество запретов.

2. Они также являются сторонниками публичных и зрелищных наказаний, чтобы сообщение (уклонение или дезертирство дорого вам обойдется) целевой аудитории (потенциальным «вероотступникам») было наглядным, эффективным и убеждающим. И чтобы больше никто не смел так поступать.

3. Фундаменталистское насилие чаще всего направлено на представителей своего же социо-культурно-религиозного окружения: лидеры тиранят рядовых членов группы, истовые приверженцы – менее лояльных, мужчины – женщин. Цель всего этого – контроль членов своей группы. Реальная опасность просто не успевает ко всему приспособиться и настойчиво стремится контролировать как можно больше. Конечно, не все перемены к лучшему. И об этом тоже нужно помнить, но это уже – другая история, о которой поговорим позже.

Терракт в Перми. Анализ

Несколько слов о событиях в Перми.

Не буду ничего писать о реакциях и действиях властей и правоохранительных органов, – это отдельная тема. И про получение разрешения Бекмансуровым на оружие тоже.

Не буду демонстративно возмущаться и плакать. Без хайпа, сухо и сжато. Тема эта очень комплексная, но тем не менее постараюсь описать основные факторы.

1) Во-первых, по статистике около 85 % подобных событий связано с очевидной психиатрической патологией, как психиатры говорят «эндогенного генеза». По-простому – с серьезным психическим нездоровьем. Чаще всего это заболевания «шизофренического спектра». Пока нет никаких оснований предполагать, что этот случай отличается от общестатистических. Возникновение, развитие и инициация таких патологий – отдельная большая тема для разговора.

2) Письмо, образ действий, планирование и реализация события скорее говорит о том, что Тимур Бекмансуров при непосредственном совершении преступления был вменяем. Однако это должна определять психиатрическая экспертиза.

3) То, что Бекмансуров начал стрельбу еще на подходе к зданию ВУЗа в проезжающие мимо машины скорее говорит о срыве его изначального плана и о его слабом эмоциональном контроле.

4) Демонстративные фотографии с оскорбительными эмблемами и видеозаписи события свидетельствуют о высокой значимости для Бекмансурова социальной оценки, демонстративности, и возможной мании величия (как минимум в легкой форме), что часто наблюдается у таких «стрелков».

5) Содержание письма, его структура, развитие, последовательность и речевые обороты, весьма хорошо укладываются в так называемый «параноидный синдром», характеризующийся структурированным тематичным бредом, специфическими изменениями в эмоциональной сфере и поведении.

6) Свидетельские показания подтверждают, что у Бекмансурова были выраженные эмоциональные проблемы (отстраненность, некоммуникабельность, агрессивность), некоторые признаки социальной дизадаптации (отсутствие друзей, постоянных социальных контактов, узкий круг общения). Это не является обязательным, но часто сопутствует в структуре личности таких «стрелков».

7) Как бы это ни было жестоко, но статистика говорит о том, что более 80 % таких стрелков имеют проблемы в семейной адаптации. Чаще всего это неполные семьи с большим количеством конфликтов или лишь с формализованными семейными отношениями, когда члены семьи встречаются друг с другом только у двери при выходе из квартиры на работу или учебу. Также часто они имеют проблемы адаптации в дошкольных учреждениях и в школе. Успеваемость таких школьников крайне редко бывает высокой, чаще ниже среднего.

8) Возраст, кстати, тоже имеет явные статистические корреляции с такими событиями. Это 16–19 лет: старшие классы/начальные курсы ВУЗа. Время событий – весна и осень (апрель/май, сентябрь/октябрь).

9) Среди интересов статистически достоверно – интерес к оружию (у Бекмансурова – он давний и длительный), садистическому, политическому и изредка психологическому и религиозному контенту. В некоторых ситуациях такие подростки попадают под влияние вербовщиков и становятся инструментом в руках организаторов террористических атак, однако последнее редко связано со школьным шуттингом (максимум в 20 % случаев). Часто «стрелки» оставляют после себя подробнейший цифровой след своих действий в Интернете, подтверждающий их специфические интересы.

10) Что касается раннего выявления подростков с такими предпосылками. В англоязычных странах и особенно в США (и несколько в Китае) есть довольно успешные примеры использования (тотальной) слежки за студентами с целью выявления таких особенностей. В реализованных кейсах эта слежка совершенно не является гуманной несмотря на то, что есть инструменты, которые могли бы ее сделать таковой. Она заключается в автоматизированной оценке сетевого трафика соцсетей и в некоторых случаях даже личных телефонов и компьютеров студентов, необходимостью регулярно проходить тесты/опросники на выявление агрессивности и скрытой психиатрической предпатологии. Мы, кстати, в нашем автоматизированном профайлинге частично реализовали такие алгоритмы и способны оценивать наиболее частые личностные деструкторы и важную для бизнеса патологию на основе анализа цифрового следа.

11) Более гуманными и надежными такие алгоритмы можно сделать, добавив к ним разумную долю опросов учащихся по методике «360», пару проективных методик, а также заполнения бланков отклоняющегося поведения преподавателями и учителями о студентах с длительным «странным» поведением. Однако такие изменения требуют значительной психообразовательной работы, серьезно зависят от человеческого фактора, сложны в организации и не дадут быстрого эффекта (зато дадут нескорый, но надежный эффект). В целом благоразумный бизнес уже научился выявлять (потенциально) разрушительное поведение и деструктивные личностные факторы у своих сотрудников: нужно только переложить этот опыт на школьные и студенческие ситуации. Это трудно, дорого, требует значительной ментальной перестройки и орг. изменений, но в среднесрочной и долгосрочной перспективе эффективно.

12) Конечно, все начинается с семьи. Но организационно «залезть» в каждую семью, и «сверху» научить ее правильно строить и воспитывать детей невозможно. Какие-то моменты в этом аспекте можно «закрыть», например, выпустив брошюры или учебные материалы для родителей и потенциально опасном поведении подростков, но невозможно будет заставить родителей это прочитать и использовать. Требуется целенаправленная позитивно-ориентированная долгосрочная политика, не основанная на принуждении (как у нас принято), так что будем честны, чаще всего у нас, в рамках РФ и постсоветского пространства, не получается. Поэтому, предполагаю, что организационные изменения в школьной жизни/контроле более реализуемы, чем в семейной.

13) Учителя и сами школьники/студенты нуждаются в качественном просвещении (обучении) в области психогигиены и самопонимании. Подростки и их преподаватели должны знать, что норма, а что нет в психологическом здоровье и когда нужно обращаться к специалистам. Школьные психологи, сколько бы их ни было и сколько бы им не платили, это все «закрыть» не смогут.

14) Такая же тема в отношении получения разрешения на оружие. Я сам как врач-психиатр когда-то «сидел» в таких комиссиях. И понимаю, и помню, что, если человек сознательно и длительно готовится пройти такую комиссию, даже будучи нездоровым, это в целом возможно. Судя по тому, как Бекмансуров проходил эту комиссию, у него заподозрили что-то неладное, но его правильно заполненные тесты (что тоже легко), видимо, снизили опасения комиссии. Обществу и экспертам, считаю, нужно обсудить, а не поднять ли возрастной ценз на владение оружием чуть повыше на возраст, после которого проявления эндогенных болезней снижается (а это 20–22 года и старше). Очевидно, что нужна более качественная экспертиза при получении разрешения на оружие. Однако и это не гарантия, поскольку в современном мире можно достать оружие и нелегально, хотя силовики тоже над этим работают.

15) «Эксперты», называющие таких стрелков «аутистами», «шизоидами», «дебилами», «невменяемыми», и объясняющие это «тенью», «архетипами», НЛП, гипнозом, зомбированием и прочим, чаще всего экспертами не являются и в своей «экспертизе» демонстрируют все признаки эффекта Даннинга-Крюгера: они с уверенностью говорят, что они правы, но их опыт, образование и специализация не позволяет им даже понять, что они в этом вопросе не компетентны. Надеюсь, что, прочитав этот пост им будет что говорить по телевизору.