Текст книги "В сердце Африки. Незабываемое приключение русских, отправившихся по самым нетуристическим местам Африки и задержанных по подозрению в шпионаже"

Завтра ожидался очень сложный день. Дороги нет, старенький проводник так и не смог вспомнить ничего стоящего, прошло слишком много лет с тех пор, когда он водил караваны по этому маршруту. Что ж, тем интереснее, у нас появился шанс проложить путь самостоятельно. В такие моменты появляется азарт первооткрывателя, а это именно то, что меня сильно заряжает!

Стемнело. Загудела газовая плита, загремела посуда. Приближался ужин. Пока все дружно обсуждали технические особенности прохода, я поднялся на бархан и прошел сотню метров по нехоженому, еще горячему песку. Здесь я выключил фонарь и поднял глаза к яркому звездному небу.

Мы были где-то в глубине Сахары, в центре Африки, вдалеке от людей и цивилизации. Сидя в тишине на огромном песчаном бархане, я вспоминал, как когда-то в мечтах мне все так и представлялось. Как я буду сидеть ночью посередине ничего и просто глядеть наверх, рассматривая звезды, ощущая себя маленькой песчинкой этой бескрайней вселенной. В этот момент я ощутил прилив гордости за этот удивительный мир, в котором сбываются мечты. Почувствовал всепоглощающую благодарность за ребят, которые появились в моей жизни, с которыми я сейчас переживал эти невероятные приключения. Меня накрыло волной счастья и полного спокойствия. Спасибо тебе за все это, невероятный мир!

Самый трудный день

С вечера было решено выдвинуться раньше обычного. Встанем в четыре утра, начнем движение в половине шестого, пока песок еще холодный, не слишком вязкий и не обжигает ноги. Мы предположили, что с песком может быть такая же история, что и со снегом. Возможно, утром он будет более твердый и менее сыпучий, чем после повышения температуры. И хотя дневная жара в +50 °С ночью спадает незначительно, всего на 12–14 градусов, все же есть надежда на стабилизацию покрова дюн. Путь с прорывом через пески будет долгим и сложным, но мы решительно вознамерились преодолеть эти трудности.

Экран телефона вспыхнул, тускло осветив палатку, 3:58. По привычке проснулся за две минуты до того момента, как сработает будильник. Снаружи еще темно. Где-то за каменной грядой едва забрезжил рассвет. Лагерь наполнился звуками и мерцанием лучей налобных фонариков. С первым проблеском зари мы закончили завтрак и были готовы к битве с песчаной западней.

Адольфо, любитель нарушать свое же первое правило стартовать всем вместе, внезапно на полном газу взлетел наверх. Мы еще складывали вещи, когда он уже откапывал свой застрявший джип. Выходка проводника повеселила и утвердила во вчерашнем решении тщательно прощупывать запланированную траекторию движения. Выстроились в очередь на штурм в утвержденном заранее месте. Разведчики уже на позиции, протоптали первый отрезок маршрута. Один за другим наши экипажи взлетают на бархан и далее по протоптанному следу, строго по команде штурмана. Дело пошло споро, нужно двигаться вперед!

В авангарде сегодня Дима. Он примерился и с первой попытки выскочил на тропу, а после уже остановился на заранее разведанном твердом месте. Впереди в нескольких десятках метров продолжал раскапывать свою машину Адольфо. Он поленился сделать разведку и, выбрав неудачное место для маневра, провалился в мягкий песок. Достаточно было бы взять пару метров левее, и все получилось бы гораздо лучше, но для этого нужно было сначала пройтись пешком, прощупать наст ногами.

Дальше езда получилась интересной и, вопреки нашим ожиданиям, весьма динамичной. Дима и его экипаж (Женя, Мария, Виталик) шли первыми. Сначала проходили пешком маршрут до следующего бархана, вычисляли те места, которых стоило избегать, протаптывали ногами маршрут проезда. После Дима возвращался в машину и на хорошей скорости проходил участок. За ним следовал Сергей, а я замыкал колонну. Итальянец отказался от помощи и продолжал копаться позади.

Особенно тщательно приходилось проходить смычки между дюнами. Где-то нужно было на хорошей скорости спуститься и тут же взлететь на следующую возвышенность. Местами дорога проходила по узенькому гребню, и малейшая ошибка могла бы привести к опрокидыванию машины. Иногда приходилось разгоняться так, что на спуске внутри все ухало вниз, а позже, на подъеме, наоборот, вдавливало в кресло. Чем-то это напоминало снежный фрирайд в любимом нами Шерегеше[32]32
  Горнолыжный курорт в одноименном поселке. Кемеровская область. Россия.


[Закрыть].

В восторге от ритма происходящего, воодушевленный моментом, поднимаю в воздух коптер… Дыхание перехватило от увиденного. Как на ладони открылась картина длинного узкого ущелья, сложенного из осадочных пород и щедро засыпанного золотистым песком. На фоне этого творения природы мы были едва различимыми черными точечками, которые, подобно муравьям, карабкались с одной кучки песка на другую.

Любоваться было некогда, ребята бодро удалялись, стоило поторопиться. Эх, снова я был ограничен во времени. Жаль, некому доверить летать на дроне и управлять своим авто на этом сложном участке, поэтому приходится разрываться. Марина с камерой носится из стороны в сторону, меняя ракурсы и выбирая лучшие точки для съемки, ребята снимают на телефоны. Пока не наступила пиковая жара, все бодры и собранны.

Наш проводник, слава богу, откопался и теперь двигается замыкающим, следуя по нашим следам. Обрадованные успехом, мы энергично преодолеваем дюну за дюной. Но вот мы приблизились к финальному, самому сложному испытанию в нашем песчаном квесте – спуску с последней дюны…

Собираемся на совет, нужно решить, как действовать дальше. Снова поднимаем коптер. Взглянув на экран, цепенеем от восхищения. Четыре едва различимых машины застыли неподалеку от крутого обрыва в ожидании сигнала к старту. Рядом гигантский бархан примыкает к скале. Требуется очень аккуратно пройти левыми колесами по песку, а правыми по камням. В некоторых местах придется выровнять спуск, переложить камни во избежание переворота машин. Первым вызвался итальянец. Ему на самой незагруженной машине будет проще, чем остальным. Поравнявшись с выступом скалы, нужно вывернуть колеса так, чтобы машина стояла максимально ровно, и аккуратно спуститься вниз. Приступаем к реализации плана. Экипажи ровняют спуск, выкладывая камнями углубления в песке, выдутые ветром, притаптывают бугры, разбирая ссыпавшиеся со скалы камни. Затем водители возвращаются к машинам и начинают спуск. Я замыкаю. Когда все по очереди аккуратно и без происшествий спустились вниз, во мне взыграл кураж. Я закончил съемку с дрона и сел за руль.

Марина расположилась чуть ниже с камерой. Коля, Мария, Денис и Виталик держат смартфоны на изготовку, все застыли в ожидании классных кадров. Я подумал, что могу хорошенько газануть и выписать красивую дугу на склоне на скорости, но с первых же метров становится очевидно, что машину сейчас стащит. С трудом выворачиваю колеса, песок подо мной выплескивается, как вода из глубокой лужи. Хорошо что инерции хватило, и дальше машина выехала на твердую поверхность. Да-а-а… Песок коварен, тут не забалуешь, не стоит слишком уж рисковать. Наконец колонна поднимается на последний бархан коридора, и, не веря своему счастью, мы выезжаем в долину. Даже поверить сложно, что нам удалось так быстро справиться с этим сложнейшим участком.

– Ребятки! Мы это сделали! Быстро, эффективно и без потерь! – начинаю я.

– Да мы вообще молодцы, все прошли сами, пока наши гиды копались, – добавляет Дима.

– Молодцы, это точно, но давайте не расслабляться. Чуйка мне говорит, что впереди еще много чего интересного, – говорит сдержанный на эмоции Зарипов.

Песчаные дюны сменяют огромные, выгоревшие на палящем солнце плоские валуны. Окрыленные успешным преодолением первого препятствия, спускаемся на каменистое плато.

Впереди довольно ровная, усыпанная камнями поверхность. Довольные тем, что можно немного набрать скорость, разгоняемся и летим с открытыми окнами, обдуваемые еще не накалившимся воздухом. Вдруг Марина кричит:

– Стоп, стоп! Смотрите, там что-то очень необычное разбросано у скал.

– Ого! Это вообще что? – удивленный Денис вертит странные причудливые камни в руках. Некоторые по своей форме напоминают бетонные трубы или керамические вазы без дна, но никак не обычные камни и не застывшую лаву.

Нам невероятно повезло встретить такую редкость, как псевдоморфозы, – древние растения, в которых произошло замещение растительной структуры минералами с сохранением внешних форм. Марина в восторге от этих поразительных артефактов, они настолько необычны, что она решает прихватить парочку с собой. Это лучший из возможных сувениров, который только можно себе представить. Пока не знаем, как пройдем контроль в аэропорту с такими чудными штуковинами, но удержаться невозможно.

Рассматриваем одну из «ваз». Вероятно, давным-давно это был какой-то гигантский бамбук с толстым полым стволом. На другой форме видно, что несколько таких бамбуковых стволов срослись вместе. Сколько тысяч, а то и миллионов лет назад это случилось? Ждали же эти необычные экспонаты своего часа и столь восторженных ценителей прекрасного. Впоследствии две «вазы» мы таки довезем на другой конец света, в Новосибирск, домой.

Вновь пески чередуются с каменными плато. Если по песку можно ехать, легко видя следы впереди идущих авто, то с каменными участками гораздо сложнее. Достаточно замешкаться на минутку, как тут же ты видишь переднюю машину в сотне метров. А как она туда проехала, тебе предстоит догадаться самому.

Обидней всего становится, когда мы проползаем, задевая днищем и порогами сложный участок, спускаемся через узкие расщелины, а Адольфо в конце берет и разворачивается. Этот маршрут оказался тупиковым. Так проходит час за часом, солнце уже в зените и нещадно испепеляет все вокруг.

На обед останавливаемся среди невысоких каменных скал. Солнце ровно над нами, нет и намека на тень. Растягиваем тент из полотнища египетской ткани между машиной и скалой, чтобы образовать хоть какую-то тень. С десяти утра на термометре +50 °С, и эта цифра не изменится до самого вечера. Мы вновь предполагаем, что наши бортовые термометры рассчитаны максимум на +50 °С. Ни в одной машине температура ни разу не поднялась выше этой отметки, хотя по ощущениям в полдень всегда было гораздо жарче, чем в десять утра.

Камни и песок пышут жаром. Тень есть только в небольшом углублении в скале, пытаемся уместиться там. Но и здесь все нагрето до предела, и ты не знаешь, куда же тебе деться от этой всепроникающей жары. Тася и Коля самоотверженно готовят обед под палящим солнцем. Горелка и газовый баллон стоят в кунге машины Сергея. Сегодня особенно жаркий день, есть совсем не хочется, но нужно поддерживать энергию и силы, поэтому никто не отказывается от своей порции.

– Это, конечно, может показаться странным, – начинает Мария в своей неторопливой манере, – но сегодняшний день мне очень понравился. Все, что я вижу, буквально… э-э-э, как это по-русски… пленяет мое воображение, сознание. Я вижу, что тут непросто, но я ведь за этим сюда и ехала. Короче, я очень счастлива, – с широкой улыбкой на лице резюмирует она, обводя довольным взглядом всех сидящих и стоящих вокруг.

Марина, Тася и я отвечаем такой же улыбкой. Денис, нахмурившись, сосредоточенно что-то высматривает вдалеке, остальные молча едят. Не все сегодня могут разделить оптимистический настрой. Мы заметно вымотались за последние дни и ждем хоть какого-то облегчения маршрута. Хочется добраться до дороги, хочется понижения температуры, хочется уже встретить людей, источник воды и хоть какую-то цивилизацию. До умопомрачения хочется куда-нибудь исчезнуть, хоть на миг, из этого всепроникающего пекла.

Мы еще не закончили обед, как происходит странное. Адольфо, как обычно, расположился в отдалении, и мы видим, как он собирает вещи в машину. Вдруг, ни слова не говоря, он заскакивает на водительское сиденье и рвет по газам, исчезая между скал. Только висящая в воздухе пыльная взвесь и следы на песке напоминают о том, что здесь только что кто-то был. В исступлении смотрим ему вслед.

Еще полминуты машинально жуем, пока Тася не спрашивает робким голосом:

– А это что вообще было? Куда он помчался?

Видимо, мозг перегрелся и не в состоянии соображать и реагировать быстро. Когда я бросаюсь к рации, чтобы вызвать Адольфо и спросить, что за экстренный маневр он предпринял, связь с ним оказывается уже невозможной. На пути радиоволн оказываются бесконечные каменные массивы Тибести, мешающие связи с нашей головной машиной.

Под палящим солнцем оставаться дольше нет сил, но внутри машины почти такое же пекло, в стоячем состоянии кондиционеры бессильны. Проходит еще полчаса, всех начинает мутить. Все как могут спасаются от беспощадного солнца. В эту минуту мы переживали самый сильный физический дискомфорт за все путешествие. Укрыться от вездесущей, страшной жары невозможно. Куда бы ты ни встал, ни лег, ни сел, эффект будет один и тот же. Потянулись томительные минуты ожидания.

– Адольфо, Адольфо! Ты где? – пытаюсь вызвать ведущую машину по рации.

В ответ тишина. Может быть, надо подняться выше? Беру зонтик, купленный когда-то в дождливом Лаосе, и поднимаюсь на каменную гряду. Вокруг меня настоящий ад. В воздухе, звеня, висит неведомая опасность, как на минном поле. Вот так обычно в фильмах показывают измученного жарой человека, у которого перед глазами все вертится, крутится, появляются миражи, и он медленно умирает. Со всех сторон на меня смотрят блеклые выцветшие камни. От них веет угрозой и смертью. Это словно схватка с удавом, одно неверное движение, и он тебя схватит и задушит в своих объятиях.

Вспоминаю, что нужно посмотреть, где же Адольфо, может быть, я смогу увидеть его машину с возвышенности. С трудом, на ватных ногах, спотыкаясь и запинаясь, карабкаюсь по раскаленным скалам. Всматриваюсь в даль. Сквозь дрожащий, раскаленный воздух пытаюсь хоть что-то рассмотреть вдали. Картинка плывет перед глазами. Ничего похожего на белую «Тойоту» или хоть какое-нибудь движение не просматривается. Отвожу усталые, слезящиеся глаза и… не вижу наших машин.

Нет, не может быть! Я же ушел на несколько десятков метров. Я не мог их потерять. Мысли путаются, сосредоточиться крайне тяжело. Еще минуту назад все было хорошо. Волна паники накатывает сильнее, гидов нет, наши машины исчезли, сколько часов я так протяну? Что дальше? Опять верчу головой и снова ничего не нахожу. Вокруг только каменные выступы, такие же, на котором сейчас стою я, и больше ничего. Нет ни одной из трех родных машин.

Надо успокоиться и привести мысли в порядок. Но они, как назло, разбегаются в голове, будто бисер, и собрать их вместе очень трудно. Глубокий вдох-выдох. Как я пришел сюда? Я немного прошел и поднялся на этот выступ. Поэтому сейчас я так же медленно должен спуститься вниз и найти наши машины. Цепляясь за раскаленные скалы, спускаюсь вниз, огибаю каменный выступ, и… хвала Всевышнему, все три машины на месте.

Это просто бред от перегрева. С этим что-то надо делать. Вытаскиваю из кунга опрыскиватель, надеваю майку и поливаю себя водой. Вода такая же горячая, как и воздух, но даже малейшее движение воздуха по мокрой одежде приносит облегчение телу и рассудку. Паника отступает, я вновь начинаю мыслить разумно. Как мантры, начинаю перебирать оптимистичные аффирмации: «Адольфо уехал на разведку, нам нужно просто его дождаться. У нас всегда есть возможность попробовать вернуться назад по собственному треку». У нас есть все шансы, чтобы выжить, а вот у Адольфо значительно меньше необходимых средств, поэтому он сам заинтересован быть с нами поблизости.

Тем временем ребята уже на грани срыва. Они жарятся в машинах и никак не могут понять, когда же это закончится. В течение получаса я узнаю много нового о нашем проводнике, причем в самых ярких выражениях. Денис наконец без последствий может выпустить пар, накопившийся за последние дни. Я и сам присоединяюсь к всеобщей словесной порке необязательного итальянца-самодура.

Продолжаю вызывать по рации Адольфо. Ну разве сложно было предупредить о своих планах?! Что за характер! Команда готова взорваться. Еще через полчаса непрерывных сигналов по рации наконец-то ловлю прерывающийся ответ:

– Алексей, скоро буду. Еще немного подождите, я же ищу дорогу.

Через четверть часа «Тойота» проводника наконец-то возвращается. Шумно выдыхаем и трогаемся дальше. Радиоэфир наполнен возмущением, команда негодует по поводу непредсказуемого характера проводника и его эксцентричных поступков. С трудом удерживаю экипажи от жесткой вендетты. Сейчас не время заниматься разборками. Об этой ситуации обязательно поговорим, но позже. Самое опасное сейчас – это не уследить и дать разгореться искрам конфликта.

Последние дни были особенно сложными и тяжелыми, каждый из нас столкнулся с огромным количеством ограничений, лишений и напряжения. Все изрядно устали и, как водится в таких случаях, готовы спустить пар на любого подвернувшегося «козла отпущения». В такой ситуации стоит подкинуть соломку и разгорится пламя, которое непременно спалит все выстроенные между участниками мосты и связки добрых и уважительных взаимоотношений.

– Я нашел дорогу. Было несколько тупиков, поэтому я пробовал все возможные варианты выезда отсюда. Сейчас придется немного вернуться, но иначе никак, – сообщает гид.

– Поехали! – раздается команда в динамиках рации, и мы трогаемся вперед.

Лавируем между каменных плато, скал и песчаных дюн. Тяжелей всего там, где мы протискиваемся между огромных валунов. Адольфо снова взял запредельный темп, и мы решаем во что бы то ни стало удерживать его в поле зрения. Зарипов у нас самый скоростной, поэтому он садится на хвост проводнику, а мы стараемся не потерять радиосвязь с ним. Наша машина отстает, мы едва не теряемся. В какой-то момент сначала Дима, а потом я налетаем на каменные выступы и оказываемся над обрывом. Сдаем аккуратно назад, чтобы с них спуститься. Пытаемся ориентироваться по следам, но понимаем, что отстали. Стараемся двигаться строго по отпечаткам протектора на песке, однако там, где начинаются камни, заканчиваются видимые следы. Похоже, здесь машины развернулись и поехали назад по своим же следам. Сбитые с толку, рассматриваем каменисто-песчаную поверхность. Пытаемся понять, что же нам делать? На помощь приходит радиосвязь.

– Леш, мы там в одном месте развернулись, потом проехали по своим следам обратно пару сотен метров и там ушли строго направо, на три часа, – вещает рация.

– Уф-ф, хорошо, что сказал, а то я ума не приложу, куда вы делись, – с облегчением выдаю я.

С трудом находим то место, где повернули первые две машины. Едем по их следам. Но на навигаторе вырисовывается странная картина: мы движемся обратно! В общей сложности параллельным путем мы возвращаемся на шесть километров назад. Иначе нельзя, потому как этот путь оказался тупиковым. Снова каменные поля. Мы забираем все дальше и дальше в объезд намеченного утром направления. Пока перспективы просматриваются очень плохо. Любой следующий коридор может также оказаться безвыходным. В метаниях между раскаленных скал проходит еще пара часов.

Дело к вечеру, а выхода все не видно. Я начинаю вычисления в голове. Топлива у нас хватит еще на пару-тройку дней. Питьевая вода завтра закончится, но это небольшая беда: у нас еще сотня литров технической воды, которую после обработки ультрафиолетовой лампой можно будет смело пить. Продержимся. А вот с колесами беда. Четыре из них порезаны, осталось по одной запаске. Плюс Димина машина работает все хуже, а теперь и Серегина стала плохо заводиться. Как быстро эта «белая солярка» доточит наши двигатели и мы не сможем ехать дальше? Но мои размышления прерывает крик в рацию:

– Ребята, ура-а! Говно! Мы видим его!!! Здесь много верблюжьего дерьма, а это значит, где-то рядом поселок! Мы спасены!

Три экипажа взрываются хохотом! Удивительно, как хорошие новости и вовремя сказанная шутка могут рассеять усталость и напряжение. Слава богу, мы распутали этот бесконечный скально-песчаный лабиринт. Раз есть следы жизнедеятельности животных, значит, рядом есть поселок. Еще немного протискиваемся между валунов и выезжаем в долину.

На горизонте виден оазис с соломенными домиками, просматривающимися в тени раскидистых пальм. Неужели тут есть вода! Наверное, такую же радость испытывали караваны, добираясь после многодневного пути до оазиса сто, двести, а то и триста лет назад. Мы не верблюжий караван, но радость внутри каждого из нас ликует и фонтанирует в виде смеха, шуток и прилива позитивной энергии!

На краю деревни есть вода. Около пальмы – две небольшие лужицы глубиной ниже колена. Одна почище, другая погрязнее. Двое мужчин в длинных светлых туниках и чалмах расположились в неплотной тени сухоньких пальм.

– Из этой мы пьем, а из этой мы моемся, – рассказывает нам один из них, указывая поочередно то на одну, то на другую лужу.

В той, что для питья, на дне зеленые водоросли. Мы черпаем воду жестяной банкой, приспособленной под ведерко, и, смеясь, поливаем друг друга. После нечеловеческой жары просто невозможно остановиться. Это какая-то водная эйфория! Я выливаю на себя одно, второе, третье ведро. Надеваю майку и теперь обливаюсь в одежде, чтобы сохранить хоть на какое-то время драгоценную прохладу.

Пока происходит всекомандная водная вакханалия, наблюдаю за одним из аборигенов. Одет он в традиционную одежду: комплект из длинной рубахи и брюк светло-голубого цвета, на голове белый тюрбан. Что это такое странное он делает? Присмотревшись, понимаю, что он намыливает и стирает свою одежду прямо на себе, не снимая. Со стороны выглядит так, как будто человек решил сходить в душ, но забыл раздеться.

– Шукран[33]33
  Спасибо (пер. с араб.).


[Закрыть], мерси, спасибо за воду! – благодарим туземцев на всех известных нам языках.

Деревня оказывается совсем небольшой. Несколько десятков хижин, сплетенных из папируса, в виде овальных шатров. Такие постройки выглядят как продолжение барханов. На всех доступных нам картах мы не смогли обнаружить какую-нибудь информацию об этом населенном пункте. Осталось посмотреть на картах Генштаба.

Здесь самая настоящая дичь, потому что селение находится очень далеко от любой мало-мальски приличной цивилизации. Глухомань глухая. Связи нет, электричества, разумеется, тоже. Несколько плетеных соломенных жилищ с округлыми крышами, переходящими в стены. Издалека такие домики похожи на вытянутые стога сена или слегка деформированный дирижабль. Из-за дверных проемов, больше похожих на вход в норку, робко выглядывают женщины и малыши. Дети постарше выбегают навстречу необычным гостям, белым, да еще и на автомобилях с яркими наклейками. Останавливаемся, чтобы раздать подарки: тетради, альбомы, карандаши, ручки и конфеты – то, что всегда расходится на ура среди местной детворы. Как только мы выходим из машин, запал смелости у детишек резко убавляется, и они замирают в полусотне метров от нас. Но любопытство берет верх и самые старшие мальчишки (на вид им не больше двенадцати) начинают нерешительно двигаться навстречу.

В городках, расположенных у трассы, местные детишки, гурьбой навалившись на наши машины, стучат по ним руками, лижут стекла, пытаются оторвать наклейки и дружно требуют подарков. Здесь же дети заметно скромнее и пугливее. Для них мы выглядим людьми из другого мира: одновременно жутко притягательными и пугающими. Мальчишки столбенеют, когда Марина и Виталик с подношениями в руках начинают движение к ним навстречу. Приблизившись на несколько десятков шагов, наши экспедиционеры кладут подарки на песок и возвращаются к машинам. Только тогда дети подходят к подношениям.

Уезжая, машем ребятне, без суеты разглядывающей неожиданные сюрпризы. Замечаем, что те, кто постарше, заботливо делятся с малышами, самые маленькие из которых восседают на бедрах старших сестер. В городках все было иначе, там каждый за себя: хватает, что может, и бежит прочь, чтобы никто не отобрал добычу. Возможно, для некоторых детей здесь мы первые белые люди, которых им довелось увидеть в своей жизни. Ловлю себя на мысли, что увиденное определенно напоминает мне истории, прочитанные в старых потертых книгах, написанных первыми путешественниками, исследовавшими Африканский континент. Мы будто попали в то далекое прошлое, описанное великими первопроходцами Африки: Бартом, Нахтигалем, Стэнли, Ливингстоном. Почти так же сто с лишним лет назад первые европейцы заходили в селения. Чтобы расположить местных вождей, прибывшие делились тканями, зеркалами и прочими атрибутами европейской цивилизации. Кажется, что в этих краях и жилища, и быт, и поведение туземцев с тех пор мало изменились.

Местами в поселке стоят крохотные генераторы да солнечные батареи размером с лист писчей бумаги. Возможно, у кого-то из местных есть радио или даже телефон, хотя какой в нем смысл, если нет ни связи, ни интернета.

В конце поселка находим колодец, где с разрешения старейшины набираем воду. Помощник Адольфо, Али, рассказывает главе деревни, откуда мы и как здесь оказались. Тот удивленно цокает и озадаченно жестикулирует. Оказывается, что по нашему маршруту несколько лет назад отправились трое местных на джипе. Они пропали. Ни машину, ни смельчаков так и не нашли…

Нас это и не удивляет. Только что вырвавшись из плена пустыни Сахара, мы не понаслышке убедились в ее коварстве и смертельной опасности. Барханы передвигаются и за несколько дней могут похоронить и машину, и людей. По словам старца, с тех пор той дорогой больше никто не пробовал ездить. Только сейчас приходит осознание того, насколько рискованным был наш путь, но тем острее и радостнее чувство, что все позади. Мы выбрались, впереди все будет гораздо проще. Адольфо не подвел, маршрут и в самом деле оказался интересным, сложным и непредсказуемым. В общем, так, как я и просил.

Как же мы ошибались тем вечером, сидя у костра, когда наперебой рассказывали о своих сегодняшних впечатлениях от приключений и думали, что самое трудное уже позади. Но, как говорилось в «Словах Ванталы»[34]34
  Канонический текст китайской философской школы «Дао Цзи Бай».


[Закрыть]: «Посреди моста незачем думать, куда идти дальше».