Текст книги "В сердце Африки. Незабываемое приключение русских, отправившихся по самым нетуристическим местам Африки и задержанных по подозрению в шпионаже"

Мария

– Добрый день, Алэксэй! – в трубке раздался женский голос с типичным прибалтийским акцентом. – Я так рада, что могу наконец поговорить с тобой!

– Мария, привет, после стольких месяцев переписки мы наконец созвонились, очень рад тебя слышать.

Это была Мария Дубицкене из Литвы. История нашего заочного знакомства началась еще пару лет назад. Это было во время седьмого этапа, когда мы ехали из ЮАР в Камерун. Как-то в одной из социальных сетей я стал видеть комментарии и вопросы от пользователя «Marija Dubickiene». Становилось понятно, что она и ее друг не случайно интересуются Африкой. Они сами ехали за рулем из Литвы по западу Африки в сторону ЮАР. К сожалению, графики не совпадали. Наши машины уже были припаркованы в Камеруне, когда ребята только начали путь по континенту. В марте 2020 года, когда КОВИД начал победное шествие по миру, Мария приближалась к Камеруну. Там ребят застали новости о том, что границы начали закрываться одна за другой. Габон, Конго, Чад, Экваториальная Гвинея, Нигерия запретили въезд, путешественники оказались запертыми в Камеруне.

– У тебя есть знакомые в Камеруне? Мы тут конкретно застряли, не знаем, что делать.

– Мария, прямо хороших знакомых у меня нет, но я могу дать тебе координаты человека, у которого стоят наши машинки. Попробуйте с ним договориться.

Спустя несколько часов я уже рассматривал фото от Марии, на котором их «Мицубиси Делика» стояла во дворе нашего знакомого Фрэнсиса бок о бок с моей машиной. На этом приключения прибалтов не закончились. Авиакомпании объявили об остановке полетов из Камеруна, началась вынужденная блокада. Последним шансом улететь был самолет «Эфиопских авиалиний», который готовился к техническому перегону обратно в Аддис-Абебу. Других вариантов вырваться из осажденной страны не было. В аэропорту толпилось несколько десятков европейцев, желающих улететь отсюда. Эфиопы пошли навстречу и начали сажать людей в пустой самолет на неофициальный рейс за живые деньги. Так Мария смогла вырваться из Камеруна и через Аддис-Абебу вернуться домой.

Но, несмотря на пережитые неприятности, тяга к приключениям не закончилась. Увидев в соцсетях мой призыв присоединиться к нашему маршруту по Чаду, Мария тут же откликнулась. Она была готова как угодно, даже без своей машины, просто пассажиром, попасть с нами в Чад. На этом мы и порешили. Но был один нюанс: посольства Чада для прибалтов находились в Германии и были недоступны из-за карантина. Нам пришлось пойти по долгой сложной схеме согласования визы по прилете. Это требовало дополнительных расходов и оформления предварительного разрешения. На этой стадии случился сбой, и за два дня до вылета у Марии не было на руках необходимого документа. Это сводило ее с ума, да и я был на взводе.

Нджамена

Дзинь-дзинь-дзинь – сыпались одно за другим сообщения от Марии.

– Что мне делать? Без документов я не могу сесть на рейс! Когда будет готово? – терзала меня вопросами Дубицкене.

Я как мог торопил Адольфо, он в свою очередь изо всех сил давил на исполнителей, а те продолжали что-то делать и что-то согласовывать с бесконечными инстанциями, ставя многочисленные печати и подписи на долгожданном документе.

Мы вышли из прохладного кондиционированного номера китайского отеля. На улице стояла жара, столбик уличного термометра остановился на отметке +43 °С, нещадно жгло солнце, в воздухе разливался уже знакомый запах африканских городов. Надо отдать должное, отель оказался неплох. Здесь даже был бассейн, куда мы тут же рванули. Это последний оплот цивилизации. Следующие три недели мы проведем в спартанских условиях.

Центральные улицы столицы Чада заполнены легковушками, джипами, мотороллерами и суетливыми пешеходами. Женщины одеты в яркие платья, а мужчины в традиционные длинные балахоны. Дети бегают в чем бог послал, многие из них просят милостыню.

На земле сидят торговки, предлагая нехитрый набор товаров: орехи, сухофрукты, зелень. В ходу французский язык, точнее, его специфическая африканская версия со своеобразным акцентом и вариацией говора. Между собой жители частенько переговариваются на чадском диалекте арабского, который настолько отличается от классического, что у знающих арабский возникает приличная проблема в общении.

Нджамена оказалась не совсем обычным городом. До 1900 года на месте современной столицы практически ничего и не было. Но с приходом французов, которые в начале века продолжали активно колонизировать Африку, все поменялось. Наступая с трех сторон, они расширяли территорию Французской Экваториальной Африки, огнем и мечом устанавливая свои правила. Недалеко от современной столицы погиб глава одного из отрядов – Франсуа Лами. Его именем и был назван форт, позже ставший столицей государства Чад. В 1973 году форт Лами был переименован в Нджамену. Сам город успел повидать многое. Чего только стоят битвы за Нджамену 2006 и 2008 годов, когда повстанцы дошли до президентского дворца и в городе была самая настоящая война с кучей убитых и подбитой техники[16]16
  Вторая гражданская война в Чаде началась как следствие войны в Дарфуре, когда боевые действия перекинулись на территорию Чада. В войне принимали участие как повстанческие группировки из Судана, так и вооруженные силы этой страны.


[Закрыть]. Сейчас, в апреле этого года, после убийства президента все могло закончиться точно так же, но, к счастью, этого не случилось.

После Яунде Нджамена производила благоприятное впечатление. Ровные, длинные проспекты, явно спроектированные европейскими архитекторами, асфальтированные центральные улицы, правильное планирование города.

– Да ладно! Ребятки, посмотрите на навигацию, какие названия улиц! Мне кажется, что мы во Франции. Сейчас едем по авеню Шарля де Голля, потом будет Парижский бульвар, рядом Страсбургский бульвар, есть еще Марсельская улица.

Планировка явно напоминала Париж. Такое же деление по районам, название улиц. Выезжая по авеню Шарля де Голля, мы попадали на центральную площадь Плас-де-ла-Насьон (от франц. Place de la Nation – площадь Нации), где была установлена стела в честь борьбы за независимость. Напротив располагалась единственная уцелевшая стена кафедрального собора Нотр-Дам-де-ла-Пэ, большей частью разрушенная во время суданского вторжения 2008 года.

Тринадцать лет назад страна пережила очередную войну. Поддерживая одну из противоборствующих сторон в Судане, Чад заработал настоящего врага. Пользуясь случаем, суданские войска вторглись на территорию Чада и, уверенно разбив нестройное сопротивление чадских войск, вошли в Нджамену. В городе начались позиционные бои. Столица была усыпана телами погибших и заполнена подбитой военной техникой. Помогли французы, но суданцы едва не взяли штурмом президентский дворец. Остов собора на центральной площади столицы – живое напоминание об этом.

– Не вздумайте тут снимать, – раздался голос Адольфо в рации. По правую руку был президентский дворец. Эти ребята с пулеметами шутить не будут.

У ворот дворца дежурили военные, и у каждого из них рука лежала на спусковом крючке пулемета. Как мы узнали позже, здесь действительно не шутят с такими вещами. Уже позже, даже просто проходя по другой стороне улицы, мы слышали крики охранников: «Проходить быстро, не останавливаться!» Разговор о съемках не стоило и начинать.

Мы ехали на центральный рынок по вполне бытовым вопросам. С прошлого этапа к нашей команде присоединился Виталий Полищук, молодой парень, несколькими годами ранее основавший паблик «АСТ 54» в Новосибирске и преуспевший в его ведении. Мы всегда его с улыбкой называли «нашим блогером». Подписчикам нужны были новости, свежие, интересные, прямиком из Африки, посему Виталик ни на минуту не расставался с телефоном, бесконечно снимая и фотографируя.

– О, месье! Вы можете запарковать свое авто здесь, а я буду отвечать за его охрану, – расплылся в улыбке торговец, отодвигая коробки от своей лавки, – всего за тысячу франков ваше авто будет в полной безопасности.

– Молодец! Охраняй. У нас три машины, мы через часик вернемся.

Потянулись бесконечные ряды всего подряд. Дешевая китайская электроника чередовалась с мясными и овощными прилавками, тут же были ткани, одежда, рыба, обувь. Тут и случился первый инцидент с полицией. Виталик по блогерской привычке начал снимать какие-то чудаковатые башмаки у одного из торговцев. Самого человека он не снимал, но этого хватило, чтобы ситуация вышла из-под контроля.

– Не снимать! Где разрешение? Почему снимаешь? – завопил продавец.

Виталик спешно убрал телефон, извинился, и мы растворились в толпе. Но через пару минут нас догнал какой-то скандальный тип.

– Разрешение на съемку давай! Где оно? Где, я спрашиваю?

Какое-то время мы его игнорировали, но он все время держался рядом. После очередной покупки мы спросили девушку, можно ли снять на видео ее товар. Хозяйка ответила утвердительно, мы сделали небольшую видеозапись айфоном, и на этом все закончилось. Но тут снова возник тот самый тип и вновь с параноидальным упорством начал кричать, требуя показать ему разрешение. Наша провожатая, приставленная к нам Адольфо, милая молодая девушка Шанталь пыталась его вразумить, но чудак вошел в раж и останавливаться не собирался.

– Полиция! Полиция! Они нарушают правила и снимают без разрешения! Полиция!

Через полминуты появилась пара человек в темно-синей униформе с нашивками «Муниципальная полиция». Их вид не предвещал ничего хорошего. Коротко выслушав скандального типа, который, распаляясь, что-то тараторил, главный кивнул и обратился к нам:

– Следуйте за нами и ничего не снимайте! – приказал он, и мы отправились сквозь толпу, сопровождаемые истеричным соглядатаем.

– Леш! Но в чем проблема-то? Я же просто башмаки снимал, я им сейчас все объясню, – как заведенный повторял Виталик.

– Быстро удаляй все, потом удаляй из удаленных. Помни, что нет снимков – нет проблемы, – с натянутой улыбкой советовал ему я.

Виталик начал быстро работать с телефоном. В это время старший на повышенных тонах разговаривал с Шанталь. Она по-французски объясняла, что мы просто путешественники, сделали одно видео только с разрешения торговки. Но его это явно не удовлетворяло.

Начальник силой начал отбирать телефон у Виталика, блогер, разумеется, не хотел лишаться собственности и кричал, что ничего не отдаст. Обстановка накалялась.

– Месье, мы иностранные туристы. Так делать нельзя, если у вас есть вопросы, то давайте наш друг просто покажет вам телефон. Тем более он ничего толком и не снимал, – вступился я.

Следующие пять минут начальник изучал фотографии в телефоне. Ничего предосудительного он не находил и начинал хмуриться. Прошло еще несколько минут, главный с недовольным лицом отвернулся от Виталика к сидящему с участливым и подобострастным видом соглядатаю. Начальник заговорил с ним по-арабски. Я его не понимал, но тон, каким это все было сказано, ясно давал понять, что главный полицейский недоволен ситуацией, потому как ничего нарушающего закон не найдено и стражи только потеряли время. Соглядатай пятился назад, тараторя что-то в свое оправдание и тыча пальцем в Виталика.

– Йелла![17]17
  Давай! (Пер. с араб.)


[Закрыть] – махнул нам старший полицейский, и мы, шумно выдохнув, вышли из участка.

– Алексей, это вас, – Шанталь протянула трубку телефона.

– Я же вас предупреждал, – раздался задумчивый голос Адольфо, – не нужно так больше делать. На пути будет много похожих мест, и мы будем терять кучу времени. Хорошо, что сейчас все закончилось быстро, но может случиться иначе.

Мы шли по рынку дальше, понимая, что любой обыватель готов мгновенно закатить истерику даже из-за селфи. Снимать здесь больше не хотелось.

«Посольство Российской Федерации» – гласила надпись на карте. Вот это да! Надо заглянуть в гости, хотя бы сказать, что мы здесь, не каждый же день сюда приезжают россияне за рулем своих авто.

Сотрудник посольства развел руками. Внутрь проходной он нас впустил, но посла не было, а консул Юлия была в данную минуту занята. Мы сделали несколько памятных фоток на фоне вывески и умчались восвояси, еще не подозревая, сколько нам предстоит общаться с нашим дипломатическим аппаратом в ближайшем будущем.

– Вон они! Идут! – Дима вытягивал голову, стараясь рассмотреть прилетевших. Только что приземлился самолет «Эфиопских авиалиний». Рейс из Аддис-Абебы прибыл вовремя, и теперь вся команда, десять человек, в сборе. Прилетела Мария (она в самый последний момент все же получила документы), Денис из Новосибирска, Таисия из Екатеринбурга, Евгений из Владивостока, а также Коля Женишек из Москвы, уже не первый раз участвующий в нашей кругосветке.

Вперед, на север!

Перед выездом Адольфо провел долгий брифинг, медленно и обстоятельно объясняя условия маршрута. Основные правила были просты: движемся всегда в колонне и следим, чтобы никто не исчез, едем только до шести вечера, потом ставим лагерь. Фотографируем только после того, как Адольфо скажет, что можно. Все озвученное виделось нам вполне разумным и приемлемым. Но, как окажется позже, горячий итальянский темперамент будет часто взывать к систематическому нарушению собственных правил.

Выезд задерживался. Мария получила предварительное одобрение для визы по прилете, но сам процесс получения визы затянулся. С шести утра мы сидели в ожидании того, что вот-вот прибудет паспорт, а он был очень нужен. На нашем пути десятки блокпостов и постоянные проверки документов. К полудню стало очевидно, что документов сегодня мы не дождемся. Решаем отправиться в путь, а паспорт Марии нам обещают доставить, догнав нашу колонну в пути.

Вскоре Нджамена исчезла, мы полетели по асфальтному шоссе в сторону Абеше. Первые дни маршрута были достаточно легкими и комфортными. Мы двигались колонной. Во главе ехала «Тойота Ленд Крузер 76», за рулем которой, с неизменной сигаретой в зубах, восседал сам Адольфо. Рядом с ним ехал Али, настоящий абориген с темной кожей. Он был для нас гид, переводчик с арабского и языка тубу. Али происходил из северной части полукочевого племени тубу, которое здесь называлось теда. Без такого человека, тонкого связующего мостика между миром европейцев и африканцев, в такой поездке делать нечего. К тому же наш местный гид оказался человеком общительным, неконфликтным. Он определенно был в подчинении у Адольфо, который требовал полного повиновения, что иногда выливалось в непродолжительные перепалки между нашими проводниками.

Я дал пассажирам этой машины переносную рацию, выделив на своей одну из частот для разговоров с головной машиной. Вторую частоту настроил на общение с остальной командой. Достаточно скоро я понял, что мне лучше замыкать колонну, если я ее не возглавляю. Это дает возможность больше и интересней снимать, кроме того, не приходится волноваться об отставших.

Вторым обычно двигался внедорожник Сергея Зарипова, это была машина, которая приплыла из России в кенийский порт Момбаса и влилась в наш коллектив в пятом этапе. Его экипаж получил в нашей команде позывной «Контур», по имени компании, в которой работал сам Сергей и большая часть его экипажа. В этот раз команда «Контура» состояла из самого Сергея, Таисии Зотовой из Екатеринбурга и Николая из Москвы.

Коля присоединился к нам, еще когда мы ехали по восточному побережью до ЮАР, а позже мы вместе были в обоих Конго, Габоне и Камеруне. Для Таисии это был первый опыт участия в наших приключениях. За нее лично поручался Сергей, и я, глядя на нее, не сомневался, что Тася легко вольется в наш коллектив. Серега неотступно следовал за головной машиной, невзирая на трудности и на нервный характер езды итальянца, за что через пару дней удостоился звания образцового водителя от Адольфо.

Третьей в колонне была «Люська», так Эльшан нежно прозвал свое авто. На этом этапе в ней главенствовал Дима Батуро, Эльшан не смог поехать по личным обстоятельствам. В Димином экипаже был Женя из Владивостока, который много лет наблюдал за нами и вот наконец-то решился присоединиться к «Мир Наш». Также в экипаже «Люськи» ехали Мария из Прибалтики и любитель острых ощущений блогер Виталий Полищук из Новосибирска.

Замыкал караван мой внедорожник «Тойота Хайлюкс» с номером 600, зарегистрированный в Новосибирской области. В «шестисотом» бессменно властвую я – Алексей Камерзанов, хозяйничает Мариночка Никулина и гостят все по очереди. Начал путешествие по Чаду в нашей машине Денис Леншин из Новосибирска, который также долго за нами следил, а теперь решил воспользоваться шансом и увидеть Африку своими глазами. Одно из мест на заднем сиденье моего автомобиля всегда занято нашей съемочной техникой.

Мы заранее договорились с Адольфо о том, что все заботы о пропитании, устройстве лагеря, ремонте мы берем на себя. Его задачей было документальное оформление поездки, услуги проводника, перевод с арабского и других местных языков на французский, помощь в поиске воды и топлива. В грузовых отсеках наших вездеходов лежал запас круп. Рис, гречка, с любовью привезенная из дома, овсянка, кукурузная крупа. Более сотни банок тушенки, которую привозил в обязательном порядке каждый участник в своем багаже. Коробки с чаем, банки с кофе, пакеты и бутыли с приправами и прочие полезные мелочи жизни. Питьевая вода в бутылках докупалась при первой возможности, так же мы поступали с овощами и фруктами, понимая, что срок их хранения не может превышать два-три дня.

В отдельных канистрах общим объемом около сотни литров хранилась техническая вода, которая при необходимости могла быть обработана погружной ультрафиолетовой лампой, которую мы привезли с собой. После обработки воду можно пить. Для комфортного «душа» мы используем садовые опрыскиватели. Первый такой прибор мы попробовали еще в 2015 году в китайской пустыне Такла-Макан и с тех пор оценили удобство этого незамысловатого приобретения. Расход воды минимальный, парой литров можно обойтись для принятия душа, что в пустыне более чем актуально. На всякий случай я привез второй такой аппарат и не ошибся, он был нарасхват. Адольфо дал нам напрокат отличную горелку, в каждой машине ехал шестилитровый баллон с газом. Готовили мы исключительно на газовой горелке, с дровами в пустыне большая проблема. Еды, по нашим расчетам, должно было спокойно хватить минимум на три недели. Воду, разумеется, нужно будет пополнять постоянно.

Первые сотни километров до Абеше были неплохой по местным меркам трассой с асфальтным покрытием довольно-таки хорошего качества. Далее дорога уходила в сторону Судана. Местами нас встречали выбоины, но мы понимали, что нужно ловить кайф от того, что есть, ибо скоро асфальт вовсе закончится, а возобновится ох как не скоро, только недели через три, да и то при подъезде к столице. Вдоль дороги, как и в самой столице, еще висели многочисленные агитационные плакаты, призывающие голосовать за уже избранного, а ныне покойного президента Чада Идриса Деби Итно. С больших полотнищ, сидя на троне, обитом красным бархатом и отделанном золотыми вензелями, на нас горделиво смотрел Идрис в темно-синей форме маршала Чада с многочисленными регалиями. С таким количеством медалей и орденов он все больше смахивал на классического африканского диктатора, а не на правителя обычной страны. «Поздравляем самого первого маршала Чада» – гласила льстивая надпись.

Наши проводники купили у дороги тушку барашка и сделали весьма необычную для нас вещь. Они растянули и закрепили тушку на крыше своего авто. На улице было за +40 °С, и стало понятно, что они хотят его завялить. Правда, нас удивило то, что барашка ничем не накрыли, разумеется, вся пыль и песок будут на нем. Позже стало ясно, что здесь никто не считает песок и пыль в еде проблемой. Местные к этому давно привыкли и даже не пытаются с этим бороться. Впоследствии и нам пришлось с этим смириться.

За окнами проплывали конические хижины с соломенными крышами и редкая, небогатая растительность, которая еще сохраняла остатки зеленого цвета. Вдоль дороги двигались жители на осликах, телегах, навстречу пролетали пикапы с военными, грузовики с гражданскими, сидящими поверх упакованного груза. Жизнь текла своим чередом. Солнце клонилось к закату, пора было искать место для ночевки. В Чаде это не занимает много времени. Достаточно съехать с дороги и немного продвинуться в глубь саванны.

Мы свернули с дороги и направились прочь от трассы. Под колесами шелестела сухая трава, ломались палки. Лавируя между кустов и высоких пальм, мы скоро остановились возле небольшой рощи. Трасса осталась далеко, звуки редких проезжающих машин практически сюда не доносились. Пора ставить лагерь на чадской земле. Это первая дикая стоянка в Африке с момента нашего последнего этапа, проходящего по Габону. Там мы ночевали на территории заповедника с видом на реку. Выйдя из машины, я довольно оглядывал место ночевки. Сушь стояла невообразимая, любая искра могла легко поджечь листву и ветви.

Мои раздумья прерывал страдальческий стон:

– Где мой EDGE?![18]18
  Технология беспроводной связи.


[Закрыть] Где 3G, скажите мне на милость? – Обхожу машину и вижу Виталика, стоящего на коленях и воздевшего к небу руки. – Здесь совершенно нет связи, одно деление, – наполовину наигранно, наполовину всерьез хнычет наш блогер, – как я буду стримить и постить в этой глуши…

Вся команда уже собралась вокруг, привлеченная актерским мастерством Виталика.

– Виталик, ты переигрываешь! – со смехом говорю я и получаю поддержку наших в виде заливистого хохота и улюлюканий.

– Хорошо, придется еще поработать над драматическими способностями, – соглашается артист.

Отсмеявшись, принимаемся разбирать багаж и разбивать лагерь.

Совсем скоро обнаруживаем, что мы тут не одни. В паре сотне метров от нас стоят два шатра. Остовы из палок и прутьев, сверху кусок прочной ткани, рядом пустые пластиковые бочки для воды. Возле чайника сидит молодая девушка, рядом копошатся куры и бегают несколько детишек. Женщина постарше что-то втолковывает своему мужу. На нас они смотрят настороженно. Завидев камеру, начинают прятаться, приходится снимать с большого расстояния. Дети делают попытку приблизиться, но как только кто-то из нас выходит навстречу, они поворачиваются и с громким смехом бегут назад.

– Ай, ой, ах! Что это? – периодически разносится по лагерю.

– Мать моя! Что это такое? – Женя держит кроссовку и что-то там высматривает.

Я тоже чувствую, что в ногу мне что-то впилось. Снимаю сандалии и обнаруживаю в подошвах острые шипы. Шипы были настолько большими и крепкими, что напрочь пронзали любую обувь – и сандалии, и кроссовки. Вытаскивать их сложно. Основание обламывалось, а сами шипы оставались в обуви, причиняя при ходьбе кучу неприятностей. Единственным эффективным способом оказался залом подошвы под прямым углом в месте входа шипа, а далее удаление этого чуда природы.

Большое оранжевое солнце быстро опускалось. Сначала – за ряды высоченных пальм, а после и вовсе исчезало за горизонтом, заливая окрестность теплым мягким светом. Мы стояли зачарованные, не в силах оторвать глаз от необычного африканского заката.

Сегодня мы легко осилили несколько сотен по хорошей асфальтированной дороге, почти не устали. Саванна в месте нашей стоянки наполнилась веселым гомоном и обсуждениями предпочтений в выборе палаток, спальников и других туристическо-бытовых вещей. Выяснилось, что Мария привезла с собой настоящий накрахмаленный комплект белья, подушечку и милую мягкую игрушку-единорога по имени Корни.

Это вызвало настоящий шквал оваций и шуточек. К счастью, Мария оказалась легким и общительным человеком, она не только поддерживала любое веселье, но и сама легко придумывала шутки о себе, что впоследствии часто становилось отдушиной и разрядкой сложных ситуаций. На контрасте с Марией, Тася, как и прочие бывалые туристы, рюшечкам и мимимишечкам предпочитала функциональное туристическое снаряжение, а также минимализм и продуманность своего багажа. В этом ее поддержали Сергей, Виталик и Дима, любители путешествовать с одним небольшим рюкзачком. Обнаружилась еще одна пара близких по духу людей. Мало того, что Денис и Женя, как выяснилось, в обычной жизни занимались одним и тем же бизнесом – автозапчастями, так и здесь они одновременно впервые в жизни ставят палатки и впервые в жизни будут ночевать дикарями.

– Спать в тряпочном домике… Такого со мной еще не бывало! – делано ворчит Денис.

Все веселятся, а Виталик на это заявляет, что и вовсе не будет ставить палатку и ляжет так, под открытым небом.

– А что? Погода прекрасная, уже вечер, а температура тридцать восемь градусов, дождя не предвидится. Постелю себе коврик под кустиком и буду наслаждаться легким дуновением ветерка и звездным небом.

– А как же насекомые и козочки, верблюды, ослики, которые, возможно, придут в лагерь ночью? Гляди, сколько вокруг черных горошинок, по всему видно, они здесь частые гости, – тщетно пытается вразумить смельчака Марина.

Ставлю обычную палатку, большую, плотную… Эх, в этой части Африки нужно что-то полегче. В таком жарком климате мы в ней просто угорим. Ставить нужно только внутреннюю часть с сеточкой и не накрывать ее верхним тентом, предназначенным для защиты от дождя. Быстро все меняю – и вуаля! Тонкий сетчатый домик готов.

Как только стемнело, из темноты раздались непонятные звуки. Свет фонаря обнаружил девушку и парня, появившихся со стороны поселения, они пришли на переговоры. Али начал с ними разговор на непонятном гортанном языке. Это был определенно не арабский. Все это время они куда-то кивали вниз. Взглянув туда, все стало понятно: в руках у девушки была курица, они принесли ее продать нам. Я только подумал, что глупо ведь было убивать курицу и предлагать ее нам, вдруг мы откажемся, как в этот самый момент курица с громким клокотанием попыталась вырваться, чем вызвала вскрики неожиданности с нашей стороны и неподдельный страх в глазах. Мы поблагодарили, но отказались от птицы, слишком долго чистить и готовить, нам скоро пора спать, тем более на нашей горелке уже томился ужин. Сегодня его вызвался делать Дима Батуро, нас ждала гречка с подливой.

Наш импровизированный стол – обычный туристический коврик. Располагаемся вокруг, одобрительно причмокивая, дружно нахваливаем повара.

В свете фонариков на земле обнаруживается энергичная жизнь различных представителей фауны.

– Смотрите, какой милый паучок! Или это небольшой скорпиончик? – озадаченно произносит Коля, наводя фонарик себе под ноги.

Тут же тишину и покой вечерней трапезы пронзает хор громких визгов, писков и воплей. Некоторые вскакивают и кидаются в сторону, переворачивая все на своем пути. Завязывается чрезвычайная неразбериха. Кто-то веселится, а кто-то истошно визжит. Кому-то хочется подобраться поближе, рассмотреть и даже поснимать маленького гостя, а кому-то не терпится залезть на крышу ближайшего джипа, лишь бы быть подальше от «чудовища».

Паук размером с кулак мечется в свете направленных на него фонарей. По всему видно, что он и сам не рад оказаться в нашем обществе. Это сольпуга, он же фаланга, «верблюжий паук», достигающий невероятных размеров. Паук не ядовит, но крупные особи в состоянии прокусить человеческую кожу. От одного вида такой твари передергивает.

Во всеобщей суете выясняется, что у Таси серьезная арахнофобия (боязнь пауков).

– Какое счастье, что это не паук, а то я могу от одного вида в обморок свалиться! – лепечет бледная Таисия, громко дыша и приходя в себя от волнения. Мария утешает ее, а Коля пытается рассмешить. Я даже не хочу переубеждать Тасю в том, что это не паук.

– Давайте подсадим этого монстра на лопату и отбросим в сторону. Только не убивайте его! Только не убивайте его! – кричит Виталик. Впрочем, никто и не собирается этого делать.

Задуманное удается не с первого раза, но в итоге дело сделано, нарушитель спокойствия отправлен в темень саванны, окружающую наш непривычно шумный для этих мест лагерь.

– Я передумал! Я передумал! Я больше не желаю спать под кустом, без палатки. Могу же я передумать?! – скороговоркой выдает нам Виталик.

Снова над пятачком нашего кемпинга разносится хохот и веселые голоса. Дружно помогаем Виталику поставить тряпочный домик.

– Так-то лучше, надежнее, – шепчет блогер, застегивая замочек-молнию изнутри палатки.

Голоса стихают, в лагерь приходит покой. Завтра решено выезжать в семь утра.

Пора было ложиться, ведь подъем в пять, завтрак в шесть, а выезд в семь утра. Нужно было максимально эффективно использовать световой день, но спать не хотелось. Над головой было звездное небо, вокруг саванна заливалась громкими уханьями, стонами и вскриками. Мы сидели, пили чай и завороженно слушали. Это был новый дивный мир, и мы становились его частью.