Текст книги "Затерянные"

Единственной реально выполнимой альтернативой проведению быстрой модернизации вооруженных сил при практически полном отсутствии собственного ВПК стал массовый импорт относительно дешевых боевых биоимплантатов-симбиотов и налаживание их серийного производства на собственных полукустарных заводах по лицензиям, купленным у японо-китайских военных корпораций. Да еще ставка на неиссякаемый религиозный фанатизм собственного населения. Так родилась идея проекта «Всеобщий джихад».

Первоначально провести модернизацию и перевооружение армии и флота путем повсеместного внедрения в вооруженных силах биоимплантатации собиралось министерство обороны Азиатского Содружества. Но заказ так и не был полностью оплачен. Этому помешало своевременное появление более гуманной и продвинутой технологии киберклонирования. Азиатские корпорации, которые разработали так и не востребованные на их родине технологии военной биоимплантации, от разорения спасло два обстоятельства. Во-первых, руководство Халифата не имело возможности осваивать новейшие технологии обучения личного состава и закупать дорогие сверхтехнологичные образцы суперсовременных видов вооружений у Конфедерации или блока МД по экономическим и политическим мотивам. А во-вторых, приобретению и применению более доступных в финансовом и материально-техническом отношении технологий киберклонирования и геноинженерии для перевооружения и повышения военного потенциала армии Халифата мешали чисто религиозные соображения.

Основная идея проекта «Всеобщий джихад» заключалась в том, чтобы наиболее оптимальным и дешевым способом с юношеского возраста подготовить к участию в предстоящих войнах подавляющее большинство мусульманского населения. Стандартный цикл военной подготовки рядового и младшего командного состава включал в себя два основных этапа. На первом этапе проводился обязательный полугодовой курс идеологического, религиозного и военного обучения с использованием различных методов психологического воздействия, начиная от обычной пропаганды и заканчивая гипнозом с применением легких психотропных препаратов. На втором этапе уже психологически подготовленному будущему солдату или резервисту проводили операции по вживлению биоимплантатов.

Все виды биоимплантатов делились на две категории: автономные и одноразовые. Автономные отличались высокими показателями качества и надежности в условиях постоянной многолетней эксплуатации. Они предназначались для офицерского состава, непосредственно принимающего участие в активных боевых действиях. Именно к этой категории и относился имплантат-набор боевого пловца специального батальона «Новые ассасины», который в далеком две тысячи двадцать восьмом году вживили в тело Мохаммеда Абу ибн Саиба.

Одноразовая категория биоимплантатов предназначалась в основном для рядового и младшего командного состава армии и представляла собой широкий набор вживляемых в различные органы человеческого тела биокибернетических модулей самой простейшей конструкции в виде микрокапсул с биоактивными растворами-мутагенами и мышечных усилителей, созданных на основе технологии «памяти металлов». Эти сложные химические составы и полуавтоматические механические устройства при активации резко стимулировали клеточный метаболизм и работу мускулатуры, практически мгновенно превращая тело человека в мощную бомбу или ненадолго – в берсерка, практически не уступающего по своей силе и ловкости боевым разновидностям искусственных биомутантов или механоидов. Затем истощенный организм человека в большинстве случаев либо погибал от полученных в бою ран или самоподрыва, либо на очень долгий срок переставал нормально функционировать, превращаясь в пожизненного инвалида.

В отличие от автономной разновидности этих устройств, одноразовые биоимплантаты были практически незаметны как при внешнем, визуальном, осмотре тела-носителя, так и при рентгеносканировании. Однако, несмотря на одноразовое применение, миниатюрные размеры, относительную простоту конструкции и принципа действия, их эффективность нельзя было недооценивать.

Процесс активации был достаточно быстр, прост и надежен, а начальная психологическая подготовка позволяла солдату в любое время безбоязненно идти на смерть по приказу командира. И самое главное, срок их консервации в человеческом теле намного превышал средний срок жизни, что позволяло человеку-носителю после службы в армии без проблем дожить до старости и умереть естественной смертью, предварительно обзаведясь счастливой многодетной семьей.

Учитывая многоплановый и специфический характер задач, выполняемых бригадой «Мученики Палестины», весь состав подразделения «Новых ассасинов» был биоусилен не только автономными имплантат-наборами боевых пловцов, но и различными разновидностями одноразовых биомодулей.

С точки зрения европейца, арабская концепция ведения боевых действий с применением биоусиленных шахидов и полукиборгов представлялась антигуманной по отношению к гражданам мусульманского мира, которых с юных лет готовили к смерти. Но эта концепция была стратегически рациональной для Халифата и вполне соответствовала историческим традициям Востока и арабскому национальному менталитету.

Рациональность объяснялась тем, что, по расчетам военных аналитиков, средняя продолжительность жизни рядового арабского солдата в случае начала полномасштабных боевых действий обычно не превышает получаса, а активация биоимплантатов теоретически помогала удвоить этот срок. Среднестатистический срок службы кадрового офицера ВС Халифата, постоянно участвующего в локальных вооруженных конфликтах, составлял четыре с половиной года, а гарантийный срок эксплуатации различных видов постоянно используемых автономных боевых биоимплантатов исчислялся десятилетиями.

Мохаммед Абу ибн Саиб отлично знал всю эту статистику и понимал, что ему просто много лет везло. Из нескольких десятков тысяч кадровых полевых офицеров, ежегодно поступающих на службу, до его возраста доживают единицы. Поэтому глупо обвинять чиновников военного министерства Халифата в том, что в целях экономии значительных средств военного бюджета они год за годом заказывают относительно дешевые разновидности автономных боевых биоимплантатов с ограниченным сроком эксплуатации в двадцать—тридцать лет, обрекая тем самым не более десятка человек на преждевременную и мучительную кончину. В подавляющем большинстве случаев такая система себя оправдывает, а досадных исключений и человеческих трагедий невозможно избежать практически в любом значимом государственном деле.

* * *

За каких-то полчаса электрокар командира бригады в сопровождении мотоциклетки успел объехать почти всю территорию взлетно-посадочного поля. Мохаммед Абу ибн Саиб лично проинструктировал почти всех командиров батальонов бригады. И только когда взлетели первые четыре тупорылые туши загруженных под завязку воздушных транспортников, генерал велел Али развернуть электрокар и возвращаться в хвост готовившейся к взлету эскадрильи, которая вытянулась почти на пару километров. Там, в самом конце, у трапа последнего в очереди самолета, в ожидании командира застыли бойцы его личной охраны.

ГЛАВА 4

В резиденции коменданта станции и его помощника, отгороженной от зала главного щита большой стеклянной переборкой, было душно от скопившихся под потолком клубов сигаретного дыма. Встроенные в стену кондиционеры явно не поспевали за помощником коменданта. Взволнованная Аманда добивала уже вторую пачку «Marlboro», нервно прохаживаясь перед рабочим столом Кэтрин, на котором та разложила топографические карты и информационные сводки и что-то быстро вводила в компьютерный терминал.

– Ты бы присела, Аманда. А то у меня от твоего постоянного мельтешения голова уже кругом идет. Кстати, ты совсем недавно убеждала меня, что навсегда бросаешь курить.

– Ага, бросишь тут с вами!

– Не нервничай, все будет хорошо. Ты посмотрела документы, что передал тебе Ганс?

– Посмотрела. Ты что-то хочешь уточнить?

– Да. Что там с режимом работы силовых агрегатов?

– Все как обычно: в работе четыре реактора. Пятый вчера остановлен для проведения капремонта. На шестом еще не закончены пуско-наладочные работы. В настоящее время суммарная выходная мощность поддерживается на уровне шестьсот мегаватт. Доки и причал забирают шестьдесят, бытовой сектор пятнадцать, склады двенадцать, лабораторный комплекс ихтиологов на втором уровне сорок пять. Мониторинг зоны безопасности обходится нам еще в шестьдесят мегаватт. Остальное подаем по заявке зануды Глоссета в закрытую зону на третьем уровне. Сбоев за последние две смены не наблюдалось. Но этот нудный старикан уже успел взвинтить мне нервы, да и не только мне.

– Что его опять не устраивает?

– Как только в конце своей смены Мушкетер объявил «красный режим безопасности», операторы сняли шестьдесят мегаватт с нагрузки третьего уровня для активации и поддержания в постоянной боевой готовности основного модуля автоматизированной защитной системы. А это значит, что из консервации выведены двенадцать лазерных установок с ядерной накачкой и жидкокристаллической оптической фокусировкой, шесть сонаров дальнего обнаружения, четыре торпедные батареи, шесть реактивно-гарпунных пушек и двенадцать боевых роботопловцов-патрульщиков, которые будут теперь постоянно жрать море энергии за счет ограничения потребностей третьего уровня. Естественно, профессор Глоссет сразу же развопился на весь белый свет, что мы срываем ему график работ, и уже успел нажаловаться своему начальству на материке.

– А что, «красный режим» его уже не касается?

– Он говорит, что мы должны решать проблемы охраны станции, не срывая график проведения его долбанных экспериментов, важности и значимости которых, по его мнению, мы даже не в состоянии постичь.

– И какова реакция нашего начальства?

– Папаша Конрад пока еще держится, но он уже звонил мне и недвусмысленно намекал, что пора бы нам поторопиться с пуском шестого энергоблока. Иначе к двенадцати часам ему придется обильно намазать свою задницу вазелином, а потом идти на ковер к куратору межведомственной комиссии по организации и проведению проектных работ программы «Наутилус». Сама понимаешь – заднице папаши Конрада там не поздоровится.

– Задница папаши Конрада еще и не такое выдерживала. Так что кое-какой лимит времени у нас пока имеется. Да сядь же ты, наконец, и соедини меня с Глоссетом! Надо его конкретно успокоить.

– Ты что, собираешься извиняться перед этим толстозадым индюком?

– Ага. Бегу и падаю…

Аманда понимающе улыбнулась и вернулась к своему рабочему месту. Поудобнее устроившись в мягком кресле, она переключила один из тумблеров управления станционной АТС и с неподдельным интересом стала ждать, что же произойдет дальше. Часть стеклянной перегородки приобрела матовость, превратившись в огромный монитор видеофона. Через мгновение на экране возникло изображение одетого в белый лабораторный халат вальяжного пожилого джентльмена, седовласого, с пышными старомодными бакенбардами и довольно внушительным брюшком. Разглядеть что-либо за его спиной не представлялось возможным, поскольку видеоформат канала связи с секторами третьего уровня, где располагались лаборатория и полигон профессора Глоссета, имел встроенную функцию ограничения видимости передаваемого изображения в зависимости от уровня секретного допуска абонентов профессора. Считалось, что работа профессора настолько секретная, что полного допуска не имел даже руководящий персонал станции.

– Ага, наконец-то нас решила почтить своим драгоценным вниманием госпожа дежурный комендант.– На лице профессора Глоссета появилась омерзительная надменная улыбка самодовольного кретина.– Ну что же, я готов внимательно выслушать ваши извинения за те безобразия, что учинил ваш предшественник – этот наглый французишка Авеньи. Надеюсь, он уже наказан за свое глупое самоуправство, а вы получили достаточно ясные указания на мой счет от вашего руководства. Так что не будем терять время. Мое первое требование: немедленно и в полном объеме восстановите подачу энергии в мою лабораторию. Второе: я требую, чтобы в дальнейшем меня навсегда оградили от общения с этим усатым нахалом Авеньи. Третье: последний раз предупреждаю вас и ваших коллег, что любой из вас, кто еще раз самовольно решится саботировать мою работу, будет незамедлительно и жестоко наказан. Надеюсь, вам все предельно ясно.

– Я вам тоже желаю доброго утра, господин профессор.– Кэтрин мило улыбнулась, кокетливо поморгала глазками, а затем, неожиданно изменившись в лице, громко рявкнула: – А теперь, старый козел, сам слушай меня предельно внимательно! Во-первых, минимум через час я намерена ограничить мощность энергии, подаваемой в лабораторный комплекс третьего уровня еще на шестьдесят мегаватт. Так что учти, у твоих яйцеголовых мальчиков осталось очень мало времени для перевода оборудования Корпорации на экономный режим работы. От себя лично настоятельно рекомендую на время действия «красного режима безопасности» вообще обеспечить его полное отключение, поскольку не могу гарантировать, что эти ограничения будут последними.

– Да как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне! – От возмущения лицо профессора Глоссета побледнело и покрылось бурыми пятнами.– Я буду жало…

– Заткнись и слушай дальше! Во-вторых, у тебя ровно полчаса на то, чтобы организовать стопроцентную явку сотрудников Корпорации, имеющих зеленую категорию допуска, в доки первого уровня для немедленной эвакуации по схеме «Эмуляция подводного землетрясения». Напоминаю, что эвакуация персонала зеленой категории допуска является обязательным к исполнению мероприятием при объявлении «красного режима безопасности», которое не вправе отменить никто, кроме господа Бога и дежурного коменданта. Кстати, не забудь про свою толстозадую подружку Вивиан. Насколько я помню, она так и не удосужилась получить желтую категорию допуска к работам. Наверное, слишком рьяно грызла гранит науки в твоей постели. Очень надеюсь, Глоссет, что половое воздержание пойдет тебе только на пользу!

Ультимативность и нарочито грубый тон второго заявления Кэтрин настолько ошеломили профессора, что он временно лишился способности внятно изъясняться и в ответ лишь промычал что-то неразборчивое.

– И наконец, последнее. Если кто-то или что-то в ближайшие семь часов напомнит мне о твоем существовании, то я направлю рапорт своему руководству и копию на адрес управляющего Корпорацией о твоей причастности к событиям семнадцатого октября прошлого года. Думаю, после этого, мой уважаемый профессор, тебе помогут забыть не только о научной карьере, но еще и всемерно поспособствуют смене твоей половой ориентации в местах не столь отдаленных. Если, конечно, сразу не решат по-тихому свернуть тебе шею или поставить к стенке. Короче, Глоссет, больше не зли меня, особенно сегодня.– Выдержав паузу, Кэтрин сделала премилое личико, кокетливо моргнула глазками и спросила нарочито елейным голосом: – Надеюсь, господин профессор, мы с вами решили все возникшие между нами разногласия и достигли полного взаимопонимания?

–Да,– судорожно сглотнув, еле слышно просипел Глоссет.

– Не слышу! – снова переходя на сержантский бас, рявкнула Кэтрин.

– Да-а-а! – визгливо заверещал профессор.

– Спасибо за плодотворное сотрудничество. Рада была приятному утреннему общению с вами, господин профессор.– Закончив диалог, Кэтрин выдала на бис лучезарную улыбку и знаком попросила свою опешившую помощницу вырубить канал связи.

– Круто ты уела этого старого хлыща, подруга! – Аманда с восхищением смотрела на свою начальницу.– А что же такого случилось семнадцатого октября прошлого года и почему я об этом ничего не знаю?

– Это долгая история и не моя тайна.– Кэтрин внимательно посмотрела на подругу и не терпящим возражения тоном продолжила: – Поэтому больше меня об этом не спрашивай, а лучше вообще забудь наш разговор.

– Как скажешь, командир, тебе виднее,– разочарованно протянула Аманда.

– Ладно, продолжим. Я думаю, проблем с подачей энергии на третий уровень у нас пока не будет и папаша Конрад может успокоиться. Позвони ему и сообщи, что я нашла общий язык с профессором Глоссетом. Ребята из Корпорации скоро перестанут его донимать. Про шестой энергоблок скажешь, что мы запустим его строго по плану – в конце смены, не раньше. В противном случае высока вероятность возникновения самопроизвольного разгона с непредсказуемыми последствиями. А нам это сейчас ни к чему, и так проблем хватает.– Кэтрин снова уставилась в монитор и, пробежав по нему глазами, продолжила: – Теперь надо прикинуть, что мы имеем по остальным позициям: перешли на «красный режим» без происшествий, все охранные системы оборонительного периметра протестированы и работают исправно, начата эвакуация гражданского персонала зеленой категории. Кстати, как там проходит эвакуация белых воротничков с зелеными картами допуска?

– Все по плану.– Аманда посмотрела через плечо на ноутбук, лежащий на ее рабочем столе, затем что-то уточнила по рации и сообщила: – Через полчаса от третьего причала отбывает последний транспорт, и там можно будет открыто обустраивать дополнительные огневые точки. Но фарватер обесточить пока не можем, ждем прибытия транспорта с отрядом подкрепления немецких панцер-пловцов «Эккернферд».

– Хорошо, не забудь распорядиться, чтобы сразу после ухода последнего транспорта с «зелеными» всему задействованному в обороне станции персоналу раздали закрепленное за ними оружие и двойной штатный боекомплект.

– Будет исполнено.

– Что у акустиков?

– По всей полусфере периметра запустили дублирующую сеть шумоулавливающих датчиков. Дополнительно сформировали группу визуалов, которые ведут непрерывный просмотр с внешних видеокамер в режиме теплового сканирования.

– Хорошо. Системы внешней и внутренней связи продублировали?

– Заканчиваем. Сейчас готовят к запуску четыре дополнительных буйка-поплавка с бисенсорной, постоянно действующей системой перевода сигнала по типу «атмосфера—гидросфера», а также восемь торпед с установками аварийной системы временной экстренной связи – на случай попыток внешнего подавления и блокировки эфира. На основной башне разворачиваем купол дублирования подводной спутниковой связи. Через полчаса начнем тестинг-активацию дублирующей сети внутренней связи и системы автоопределения «свой—чужой» внешнего и внутреннего комплекса безопасности.

– Что с силами перехвата?

– К четырем боевым роботопловцам постоянной дежурной смены добавили двенадцать резервных, активированных и выведенных из консервации в соответствии с ордером перехода на «красный режим». Все шестнадцать в настоящее время находятся в режиме постоянного перекрестного патрулирования пятимильного радиуса безопасности. В качестве группы перехвата на подходах к станции подняли в ружье пятьдесят пять бойцов из отряда Фрэнка – пока под командой его заместителя. Для их нужд, в качестве базы временной дислокации, выделили второй док, где уже в полной боевой готовности стоят тринадцать приписанных к отряду «Тюленей» подводных транспортировщиков класса «ММХ-11».

– Ну а что сам Фрэнк?

– Пока не началась заварушка, будет с двумя остальными ранеными продолжать курс госпитального лечения.

– Сама так решила?

– Нет, рекомендация лечащего врача.

– Ну и как вы с ней? Не ругаетесь?

– А что мне с ней делить? Да и она ко мне не в претензии. А ты, Кэтрин, давно бы могла намекнуть, что наш доктор доверенное лицо Большого Брата на этой посудине.

– С чего ты взяла, что я давно знаю об этом?

– Не юли, подруга,– Аманда обиженно поморщилась.– Я же, в конце концов, не полная дура. Ты с самого начала догадалась, что Жаклин – резидент-куратор АРБ под прикрытием. Просто решила помалкивать. Но мне-то ты могла намекнуть!

– Ты сама уже не маленькая. Свою голову на плечах имеешь. Могла бы и раньше вычислить, если бы захотела. Наверное, думала, что аэрбэшник – мужик, затершийся в персонал к Глоссету?

– Да, я так и подумала.

– Ну вот, видишь. Клюнула на то, что Жаклин прикидывалась дурочкой, и не сообразила, что только у станционных врачей имеется возможность ежедневно, беспрепятственно и вполне легально собирать информацию и у нас наверху, и на третьем уровне – в хозяйстве Глоссета.

– Что же это получается, я безнадежно тупая? – скривившись, Аманда достала из опустошенной на три четверти пачки очередную сигарету и снова нервно затянулась.

– Да нет, просто неопытная. Насколько я помню, это у тебя второе по счету назначение после окончания военно-морской академии?

– Да. До этого я шесть лет служила на подводном ракетоносце «Урания» в качестве главного механика.

– Ну вот, а я уже сменила с полдюжины кораблей, а до этого два года работала оперативным дежурным морской разведки в плотном контакте с агентурой АРБ на флоте. Так что я этих ребят нутром чую и наизусть знаю их методики внедрения во флотские структуры.

– Ладно, проехали. В конце концов, какая нам разница? Вот только если Фрэнк узнает о ее второй работе, то действительно может увлечься…

– Не волнуйся, у боевых пловцов исстари не сложились отношения с политической контрразведкой. Так что, если Фрэнк и узнает, что Жаклин – резидент АРБ, то, скорее всего, постарается держаться от нее подальше.– Кэтрин снова уставилась в монитор и продолжила: – Ну что же, подведем итог по состоянию нашей обороноспособности. На девять тридцать по южноевропейскому времени у нас подняты в ружье и готовы к боевым действиям по первой команде сто семьдесят пять человек с красным режимом допуска. В том числе пятьдесят пять боевых пловцов из отряда Фрэнка, шестьдесят человек из дежурного персонала нашей смены, включая и нас с тобой, и столько же из смены Чаки. Они уже взяли на себя функции внутренней охраны станции и расположились в зале запасного главного щита на втором уровне.

Резерв состоит из шестидесяти человек смены Мушкетера, которые сейчас отсыпаются. Далее в резерве у нас числятся госпитализированный Фрэнк и два его раненых сержанта, а также обладатели карточек желтого допуска – доктор «в штатском» Жаклин Джексон и буфетчица, по совместительству главный военный фуражир станции, Молли Уилкс. Всего в резерве получается шестьдесят пять человек. Смотрим дальше. К половине десятого ожидается прибытие подкрепления. Отряд панцер-пловцов «Эккернферд» в составе двухсот одиннадцати человек, из которых сто шестьдесят, собственно, и являются панцер-пловцами, разделенными на десять взводов по шестнадцать человек. Остальные – группы обеспечения: штабной взвод, взвод технического снабжения, медико-санитарный взвод. После их прибытия численность военного контингента станции составит четыреста пятьдесят один человек. Негусто.

– А персонал третьего уровня ты в расчет не берешь? – Аманда погасила окурок и выбросила его в автоматическую урну-утилизатор.– Вообще-то там, у Глоссета, имеется полсотни человек охранения лаборатории и полигона – те еще волкодавы. Да и головастиков не менее семидесяти человек наберется.

– Нет, не беру. Все, кто работал на третьем уровне и имел зеленые пропуска, должны быть немедленно эвакуированы. А остальной персонал Глоссета и команда охранения третьего уровня нам не подчиняются даже при наступлении «красного режима безопасности». Их задача – постоянное дежурство и патрулирование на третьем уровне, независимо от ситуации наверху. Так что на их активное содействие мы смело можем не рассчитывать,– выдав последнее, Кэтрин снова пробежала пальцами по клавиатуре и продолжила анализировать: – Черт с ним, с третьим уровнем, а заодно и с занудой Глоссетом. Не мешает пока, и ладно. Что у нас с трафиком в нашем регионе? Есть что-нибудь необычное или подозрительное?

– Да нет, все идет как обычно. Если не считать постоянные маневры и рыскания русских разведывательных субмарин на границах южного и юго-восточного секторов зоны внешнего контроля станции да ответных шараханий наших эскадрилий охранения, которые вынуждены постоянно отгонять русских нарушителей.– Аманда вывела на экран ноутбука какую-то замысловатую схему и уточнила: – Несколько десятков торговых и рыболовных судов, в основном идущих по маршруту от Суэцкого канала к побережью Греции и Италии. Пара пассажирских морских лайнеров. Один вроде наш, частный. Числится в списках страховой компании «Ллойда». А второй азиатский. Оба обеспечивают турне по Средиземноморью и идут свободным маршрутом от Мадагаскара к побережью Греции. Три конвоя с нефтью из Персидского залива. Но они только слегка заденут наш восточный сектор зоны безопасности. Идут с интервалом в два часа под плотным присмотром пограничной авиации и кораблей сопровождения Шестого флота. С воздухом тоже вроде проблем не будет. Шесть пассажирских рейсов. Один арабский, два самолета из Японо-Китая и три лайнера европейских авиакомпаний. Так что полетов русской авиации сегодня над нами до двадцати четырех ноль ноль не предвидится. Есть, правда, один необычный момент. Но, думаю, особого внимания на него обращать не стоит. Большой Брат передал, что с этим воздушным коридором все о`кей. Тем более что к русским и индийцам он никакого отношения не имеет.

– С каким еще воздушным коридором? Говори яснее.

– Около десяти часов, почти прямо над нами, а точнее, двенадцатью милями южнее, с подачи Большого Брата флотское командование в Неаполе согласовало разрешение на открытие воздушного коридора для переброски арабских сил специального назначения, которое по указанию правительства выдал Департамент воздушного сообщения. Короче говоря, примерно через час недалеко от нас проследует авиасоединение из сорока военно-транспортных самолетов Халифата со спецбригадой арабских подводников на борту.

– И ты говоришь мне, что ничего серьезного! Да ты понимаешь, что будет, если черт дернет этих головорезов десантироваться на нашу голову?! Их же там тысячи четыре, наверное, не меньше. Мы даже пискнуть не успеем, как они уже начнут входные люки вскрывать!

– Да погоди ты горячиться, Кэтрин! Это ж не я утверждаю, что здесь все в порядке. Так Большой Брат говорит. Вот, сама почитай.– Аманда протянула Кэтрин одну из распечаток с телетайпа, где услужливо было подчеркнуто следующее сообщение:

«Дежурному коменданту объекта №257.

Совершенно секретно.

В соответствии с параграфом семь «Положения об организации „красного режима безопасности“ объекта №257», ставлю вас в известность, что четвертого апреля 2053 года, около десяти часов утра, через вашу зону воздушного контроля будет открыт коридор «Дамаск—Тунис» для прохода сорока единиц военно-транспортной авиации Халифата с десантом на борту. В состав десанта входит бригада подводного спецназа «Мученики Палестины» в полном составе. Авиапереброска этого воинского подразделения проводится Министерством обороны Халифата для организации прибрежной обороны Туниса от возможных диверсий со стороны военно-морских сил латиноафриканцев, которые в последнее время успешно провели серию диверсионно-разведывательных операций по всему побережью Северо-Западной Африки. Учитывая прямую заинтересованность Центрального правительства Конфедерации в недопущении дальнейшей активизации военных действий в этой части Средиземноморского бассейна, открытие воздушного коридора для военно-транспортной авиации Халифата согласовано правительственным департаментом воздушного сообщения и командованием Шестого флота.

Подпись: начальник Второго Евроотделения АРБ полковник Крис Тейлор ».

– Ты запросила подтверждение от папаши Конрада?

– Конечно, сразу же после получения этой шифрограммы.

– И что он?

– Сказал, что в курсе и еще вчера на всякий случай выслал дополнительно в наш район два подводных авианосца. Они к десяти должны подойти к отметке шестьдесят шесть – пятьдесят восемь. Это примерно в тридцати милях севернее от нас.

– И что у них на вооружении?

– По паре дюжин беспилотников «Флай-1000» с ракетным вооружением типа «воздух—воздух» и «воздух—корабль» среднего радиуса действия. Стартуют прямо из подводного положения. Шикарные машинки! Если что, прикроют.

– Значит, эти подводные аэродромы будут дрейфовать неподалеку, дабы лишний раз нас не светить? Радует, конечно, что папаша Конрад решил подстраховаться со всех сторон. Это правильно. Тот факт, что войска Халифата ведут неудачную военную кампанию в Африке, еще не является поводом для того, чтобы беспечно разрешать арабским головорезам маячить прямо над нами без подстраховки.– Кэтрин бросила распечатку на свой стол и неожиданно резким и точным движением выхватила прямо из рук своей помощницы наполовину опустошенную пачку сигарет.– Хватит здесь курить! Язву заработаешь! И будешь потом не на Канарах со мной отдыхать, а валяться по флоридским военным госпиталям.

Развернувшись к утилизатору, Кэтрин хотела уже было выбросить сигареты в услужливо раскрытую металлокерамическую пасть, но в последнее мгновение передумала. Достала одну сигарету из пачки и снова повернулась к Аманде, предварительно отправив трофей в ящик своего стола:

– Дай прикурить, а то я тоже что-то разнервничалась,– Кэтрин затянулась, на секунду зажмурилась от удовольствия и продолжила рассуждать вслух, больше успокаивая себя, чем Аманду: – Может быть, там, наверху, и правы. Отказ в открытии воздушного коридора мог бы вызвать у арабов лишние подозрения, что в свою очередь обязательно обострит их интерес к нам. И не только их. Там, где появляются новые интересы у Халифата, рано или поздно возникают и азиатские шпионы. А нам новые назойливые наблюдатели сейчас совершенно ни к чему. Русских проблем пока хватает. В общем, как говорят те же русские: «Авось и пронесет нелегкая».

Помолчав, Кэтрин затушила так и не выкуренную наполовину сигарету. Затем метким броском отправила окурок в урну-утилизатор и продолжила:

– Ладно, прикинем пока, чем мы вооружены. Давай, Аманда, начнем с твоей епархии.

– Как я уже тебе говорила, сейчас разведку и патрулирование внешней зоны безопасности осуществляют шестнадцать роботопловцов «Р-16 Шерман», каждый из которых оснащен дюжиной сорокапятимиллиметровых глубинных мини-торпед системы «Спиннинг» в одном блоке и трехфунтовой шестизарядной реактивно-гарпунной пушкой системы «Спирит», а также ультразвуковым парализующим сонаром и газовым стодвадцативаттным лазером «Зеро», со скорострельностью сто двадцать импульсов в минуту, силовой блок которого рассчитан на темп стрельбы в восемнадцать импульсов в минуту. Максимальный радиус поражения оружейных систем, установленных на роботопловцах, при боевом столкновении на трехсотфутовой глубине составляет соответственно от ста пятидесяти до семисот пятидесяти футов. О том, что мы уже развернули в дополнение к основным еще и аварийно-дублирующие сети связи, а также системы обнаружения и сканирования на самом широком спектре частот, я тебе тоже уже сообщала. Могу только уточнить детали. В задействованный корабельный арсенал станции теперь дополнительно включены шестнадцать стационарных лазерных установок с ядерной накачкой и жидкокристаллической оптической фокусировкой, которые работают непосредственно от одного из реакторов станции. Иже с ними расчехлены четыре батареи с восемью трехсотдвадцатичетырехмиллиметровыми торпедными аппаратами каждая и общим запасом торпед в сто двадцать восемь единиц. Также подготовлены к бою восемь шестнадцатизарядных шестифутовых реактивно-гарпунных пушек системы «Амакс». Радиус поражения вышеперечисленных оружейных систем составляет соответственно шестьсот футов, четыре морские мили и триста футов.