Текст книги "Циркач срывается с каната"

Глава 6. Ионов

Первое, что увидел Виталий Владленович Ионов – огромный букет из разношёрстных цветов. Он стоял в огромной вазе рядом с койкой, наполняя чудесным ароматом больничную палату. Виталий Владленович пошевелил руками, ногами, вдохнул полной грудью – и понял, что жив и по всей вероятности, здоров. Вот только грудь заболела, когда он вдыхал. Ионов поднял одеяло и увидел, что грудь перевязана. Видимо, какое-то время он проспал, но голова соображала прекрасно, и он помнил обо всех минувших событиях.

– Гоша! Митя! Вы здесь? – позвал он, не решаясь приподняться, – уберите этот букет!

Гоша возник моментально и выполнил приказ босса. Вид у могучего амбала был настолько удручённый, что Ионов почти пожалел его.

– Ты уволен на хрен, – начал Виталий Владленович, – и Митя тоже. Но прежде расскажи мне обо всём. И дай мне телефон. Где Иван?

Гоша пододвинул аппарат и протянул боссу трубку мобильника. Как провинившийся пацан, он забубнил:

– Иван Сергеевич, ваша жена, ваши друзья, ваш доктор, менты и журналисты там, – он махнул в сторону двери, – вы в ЦКБ…

– Сам вижу, что не в раю, – перебил Ионов, – ты где, мать твою, шлялся, когда в меня палили? Ты чем думал? Ты понимаешь, что тебя теперь не возьмут даже детский сад охранять?

– Профессионально непригоден, – твёрдо сказал Гоша, – но Иван Сергеевич…

– Я знаю. Я не давал Ивану команды проверить ресторан. У меня не было времени. Но это не снимает с тебя вины.

Ионова спас так называемый мягкий жилет, который он надел под рубашку. «Бережёного Бог бережёт, а не бережёного – бронежилет» – любил говаривать начальник службы охраны Иван Сергеевич. Виталий Владленович надел его на всякий пожарный. Он не смог отразить выстрел из убойной винтовки «Штайр», но задержал пулю, и она не повредила жизненно важных органов.

Скрипнула дверь, и вошёл второй горе-телохранитель. Гоша кивнул ему, предлагая рассказать «свою часть».

– Я сразу понял, что стреляли из нежилого дома напротив, – сказал Митя, – я пошёл туда. Буквально метров через сорок я заметил, что за мной быстро идёт высокий парень. Я сделал вид, что закуриваю, желая пропустить его вперёд. Затем я получил удар током. Вырубился минут на десять. Придя в себя, вернулся на место преступления, куда уже приехала милиция.

– О-ох, – тяжело вздохнул Ионов. – Ивана мне. Больше никого не пускать.

– Виталий Владленович, мы уволены? – спросил Митя.

– Да. У Ивана получите расчёт. Ступайте. И вот ещё, – Ионов закряхтел, боль давала о себе знать, – если я узнаю, что кто-то из вас замешан в этом покушении на меня…

– Да вы что, Виталий Владленович?! – изумлённые амбалы застыли, как статуи.

– Валите отсюда на хрен! – прикрикнул Ионов.

Из тех двух зайцев, за которыми гнался Ионов, заказывая Худзинскому покушение на себя, похоже, ни один не улизнул. Но… Было одно огромное «но», которое беспокоило Ионова. Правда, обсуждать это с Иваном он не собирался, так как Иван вообще ничего не знал о деле. О нём вообще никто ничего не знал – это было ЛИЧНОЕ дело Ионова и ещё одного человека, чью фамилию знает почти всё население страны.

Майор ВВС в отставке, седеющий крепкий мужчина вошёл в палату. От него Виталий Владленович хотел услышать главное – и услышал:

– Волна уже пошла. Я стараюсь не пускать журналюг. Ваша деятельность заинтересовала очень многих, от прокуратуры до братков Джаваха. Зря вы меня не предупредили о вашей ночной встрече.

– А вот это главное, – подтвердил Ионов, – никто не должен это знать.

– Тот, с кем вы встречались, и есть заказчик? Я могу узнать, кто это?

– Нет, – решительно произнёс Ионов, а потом добавил: – Пока нет.

– Он ляжет на дно, – кашлянул Иван Сергеевич.

– Этот? – усмехнулся Виталий Владленович, – хрен он ляжет. Если это он, конечно. Тебе задание. Первое – рассчитайся с Гошей и Митей и найди им замену. Второе – по моему требованию должна быть готова хорошая команда исполнителей. Усиль меры безопасности.

Немного ошарашенный Иван ушёл, а Ионов сразу же набрал номер Эльдара. Как не странно, Худзинский, находящийся в офисе «Дельта-рекордз», ответил сразу же.

– Это ты? – первое, что спросил Ионов.

– Не…нет, – догадался Эльдар, – клянусь, Виталик, это не я. Слава Богу, ты жив.

– Хреном чуял, надо майку надеть! – дал волю эмоциям Ионов, – и ведь надо же, лохи, а? Ладно. Тогда кто? Где стрелок? Кто он? Кто ему заплатил? Ты?

– Да нет, клянусь тебе…

– Хватит клясться… Ты понимаешь, что это дело пахнет дерьмом? В меня стрелял тот, кого мы с тобой наняли. Он должен был пальнуть в Гошу, а пальнул в меня. И едва не отправил меня к моей мамочке, царство ей небесное. И ты должен мне немедленно ответить, почему твой стрелок пальнул в меня.

– Я пока не знаю, – твёрдо и честно ответил Эльдар, – но я это выясню. Ты должен знать, Виталик, что стрелок пропал. Я шлю ему сообщения на пейджер, а он молчит. Мне самому это очень не нравится.

– Так.

Парадокс состоял в том, что от такого «неудачного» выстрела Ионов только выигрывал. Замышляя дело, он перестраховался и приказал стрелять в охранника. Но с другой стороны выходит, что стрелок не выполнил задания и хотел УБИТЬ его. Факт исчезновения стрелка – тому подтверждение. Виталий Владленович не верил Худзинскому и его клятвам. И, тем не менее, необходимо приступать ко второй части операции. Время не ждёт.

* * *

Директора детективного бюро «Центавр» звали… Шеф. По имени-отчеству к нему обращались только клиенты. Все остальные сотрудники обращались к нему на «вы», но без упоминания имени. Ну, а между собой – Шеф с большой буквы. Все кабинеты – от бухгалтерии до кабинета Шефа – были обклеены отксеренным «Руководством по эксплуатации Шефа». Оно было составлено не обычно, как везде, а с местным уклоном. Например, вместо «Шеф не ест, Шеф восстанавливает силы» было написано «Шеф не ест, Шеф проводит экспертизу продуктов», а вместо «Шеф не лжёт, Шеф – дипломат» – «Шеф не лжёт, Шеф вводит в заблуждение с целью узнать нужную информацию».

Сейчас Шеф вертел в руках пейджер и слушал отчёт Кирилла и Михи – наружников, срочно прибывших в офис по причине этого самого пейджера. У Шефа был один принцип – он учил подчинённых только тому, чему они не могли научиться сами. И поэтому, когда Миха закончил вдохновенную речь, Шеф своим излюбленным полуспрашивающим тоном произнёс.

– Выводы.

– Пейджер принадлежит женщине по имени Марина, что следует из некоторых сообщений, принятых им. Хозяйка пейджера куда-то пропала – её разыскивает некто «Э» и некто Андрей. И главный вывод – в машине побывал посторонний.

– Каковы гарантии, что никто из вас им не является.

Шеф умел ставить в тупик. За это он был обожаем и нелюбим одновременно всем рабочим коллективом.

– Ваше доверие к нам, – выкрутился Миха.

– Спасибо. Свободны. Я поменял вашу смену с третьей, не забудьте об этом.

Наружники удалились. Шеф защёлкал по клавишам ноутбука – письменный отчёт для клиента. На душе его было невесело – ведь кто-то из подчинённых обманывает его. Шеф уже догадывался, кто: пейджер во всю пищал во время ночной смены Толи. В отчёте Толи – ни слова про пейджер. Если бы пейджер проник в машину наружки до Толи, он рассказал бы об этом. Факт доставки пейджера Михой и Кириллом оправдывает их, правда, при определённых допущениях. Поэтому Шеф для начала решил проверить главную версию и кнопкой на телефоне вызвал секретаря:

– Разыщи Ушанова.

Через десять минут Шеф знал, что мобильник Толи отключён, а мать сказала, что он уехал на дачу.

– Как зовут мать Ушанова? – спросил Шеф.

– Елена Валентиновна Ушанова.

– Соедини меня с ней.

Шеф понимал, что кроме как самому себе, доверять он больше никому не может. После того, как он дождётся Клиента и заставит его, наконец, подписать договор, то сам отправится на дачу Ушанова.

– Елена Валентиновна? Вас беспокоят с Толиной работы. Я директор фирмы «Центавр». Дело в том, что нам срочно необходимо связаться с Толей. Наш сотрудник отправится на дачу, и мне надо знать адрес.

Отчёт был готов в лучшем виде, когда точно в назначенное время приехал Клиент. Он не церемонился и начал прямо с порога:

– Ну? Что на этот раз? Опять ничего?

– Читайте, изучайте. Тут поминутно расписано, чем занимался Журналист в течение последних двух суток. Записи телефонных переговоров прилагаются.

– А разговоры? – Клиент подбоченился, – мне нужно знать всё. Прикрепите датчик к его пиджаку или трусам! Мне чего, учить вас работать? Вы же взрослые люди!

– Но всё упирается в расходы. Вы уверены, что сможете оплатить?

– Я-а-а? – Клиент замахал руками и раскраснелся, – да если бы вы знали… Вы что, издевайтесь надо мной? Вам чего, правду рассказать?

– Да неплохо было бы, – заметил Шеф.

Клиент вышел в коридор и, с кем-то посовещавшись, вернулся обратно и кинул на стол новый российский паспорт.

– Читайте внимательно! – гневался Клиент, – и давайте ваш дурацкий договор. Но если хоть одна сволота узнает, кто я…

– Что вы, что вы! – всплеснул руками Шеф, – строго конфиденциально, как я вам и обещал. Очень рад, что вы почтили своим вниманием нашу фирму! Готовы оказать любую услугу и обсудить возможность скидок.

– Вот это да! – Клиент улыбался, и Шеф в ответ – тоже.

* * *

До начала передачи оставалось полчаса, когда Андрей нажал кнопку звонка и не отпускал до тех пор, пока жена не открыла. Эта привычка трезвонить бесила Ингу, и она едва сдерживалась, чтобы не устроить мужу скандал. Вообще, с тех пор, как Андрей начал делать «Оппонента», её жизнь медленно и верно превращалась в ад. Теперь мужа у неё не было не только когда он на работе, но и когда он дома. Инге казалось, что она постепенно становится предметом мебели, причём абсолютно бесполезным.

– Я успел? – выпалил Андрей, проталкивая Ингу в коридор и вручая ей свой дипломат.

Поцеловать как всегда забыл. А ведь она красивая женщина с модельными данными!

– Ужинать будешь? – спокойно, даже улыбаясь, спросила Инга.

Андрей сбросил пиджак, ослабил галстук и, умывшись холодной водой, прошёл на кухню и включил телевизор. Жене он сделал неопределённый жест в сторону плиты.

Кислицын всегда смотрел свои программы, хотя прекрасно знал, что покажут, а что вырежут. Он анализировал, анализировал и ещё раз анализировал. Его лучшим учителем был он сам.

Заканчивался выпуск новостей на РТВ. День прошёл настолько сумбурно, что хорошо подумать о ночных событиях Кислицыну так и не пришлось. Сегодня снова снимали «Оппонента», и этим было всё сказано…

– Последние новости о покушении на Виталия Ионова… – заговорил ведущий.

Андрей превратился в слух. Нехорошее предчувствие, которое так мешало ему сегодня сосредоточиться, оказывается, не подвело…

– Виталий Ионов пришёл в себя. Сейчас он находится в центральной клинической больнице, где был прооперирован. Ионов отказывается общаться с журналистами, а со следователем прокуратуры пока говорил только его адвокат.

Картинка на экране сменилась, появилась старая фотография Ионова – лысоватого очкарика – и голос за кадром произнёс:

– Наша справка. Ионов Виталий Владленович, сорок семь лет, женат, сын и дочь живут и работают в Голландии. По официальным данным, является одновременно генеральным директором развлекательного концерна «Прометей» и президентом ассоциации гостиничного, ресторанного и туристического бизнеса…

– Тебе суп разогревать? – спросила Инга, но её как всегда не услышали.

– … пока нельзя сказать точно, было ли это неудачное покушение действительно неудачным, или кто-то хотел таким образом припугнуть бизнесмена. Заказной почерк преступления налицо, и как всегда, мы не надеемся узнать, кто же стрелял в Ионова и тем более – кто отдал приказ. Или мы не правы? Спросим у заместителя пострадавшего, господина…

– Да ничего не скажу! – пробираясь сквозь толпу, восклицал зам Ионова по «Прометею», – я не знаю, что он делал ночью около ресторана. Я не знаю, кто в него стрелял! Это никак не связано с его работой!

– А правда, что на нём был бронежилет? – спросил кто-то.

– А какая вам разница? Всё, интервью закончено.

Кислицын уже не слышал ни телевизора, ни жены. В погоне за жареными фактами, желая усадить сомнительного типа по фамилии Ионов в кресло «Оппонента», Андрей, похоже, затянул петлю на собственной шее. Если только этот гад заявит, что ехал на встречу с журналистом…

Андрей попытался сосредоточиться, глядя в тарелку с горячим овощным супом. Так. Ионов сам пару недель назад ему позвонил и сказал, что имеет информацию. Была назначена встреча и заказан стол в этом злосчастном кафе. Потом Ионов отменил встречу и попросил позвонить… Андрей позвонил, поехал и… Значит, кто-то ещё знал об этой встрече? Вот в чём вопрос. И этот «кто-то» – и есть заказчик!

– Андрей, тебе что-нибудь нужно? – спросила Инга, уже десять минут наблюдая за тем, как муж глядит в тарелку, держась руками за голову.

– Уйди, – наконец, обратил он внимание на жену.

Инга тихонько ушла в спальню и прикрыла дверь. Внезапно Андрей услышал из телевизора собственный голос и очнулся.

– Четверг, и как всегда в эфире программа «Оппонент». Я приветствую телезрителей и собравшихся в этой студии. Меня зовут Андрей Кислицын, и сегодня у нас в гостях человек феноменальной известности…

* * *

– …как известно, настоящий русский мужик никогда не откажется от ста граммов хорошей русской водки. Наш гость обещает снизить цены на водку в полтора раза, если станет президентом. Приветствуем – настоящий русский мужик Владимир Степанович Шульга!

Толя заёрзал в кресле. От полученной из новостей информации волосы вставали дыбом. Выходит, что чудом выживший Ионов – шишка высокого полёта, если о покушении на него рассказывают в центральных новостях, а не только в криминальной хронике. Выходит, что ценность его информации растёт как на дрожжах! И судя по реакции Варвары-киллерши – этот Кислицын и впрямь заказчик.

От внезапно пришедшей на ум идеи Толя аж подпрыгнул в кресле. Коль Ионов ВэВэ выжил, ему-то и нужнее всех информация о киллере! И овцы целы, и волки сыты! Хотя стоп. Ионов и так будет подозревать Журналиста. Журналист ему звонил? Звонил. Ионов приехал к «Пуси-пуси»? Приехал. И получил пулю из винтовки, которая спрятана здесь, на даче.

Толя заходил взад-вперёд, уже не слушая, что там вещает Кислицын и как Шульга хватает за ниточки оппонентов-марионеток. Да-а…Выживший Ионов путает все Толины карты. Сама жертва прекрасно понимает, что Кислицын – подозреваемый номер один. Понимает… а доказать не может! А он, Толя, может! У него кассета с телефонным разговором плюс винтовка плюс Варвара. Значит, Толя продаёт доказательства господину Ионову, а тот пускай шантажирует на здоровье Журналиста. Вроде бы выход найден!

Толя вздохнул. Что ж, со своими целями он определился, и это прекрасно. Кассету он продаст, ну, где-нибудь за десять штук баксов. Винтовку – ещё за десять. Ну, и Варвару можно оценить в тридцать, итого – пятьдесят тысяч. Можно ещё вытрясти признание у Варвары, и тогда видеокассета будет стоить… Хорошо же она будет стоить! Её можно продать кому угодно, и не обязательно Ионову! Например, той же Варваре! А можно ли из этого дела выжать ещё что-то, кроме денег? Можно вытрясти, например, эфирное время в прайм-тайм и пустить рекламный ролик: Лапша «Жак Ширак» – лучшая лапша на уши от правительства и президента!

Толя порадовался за себя и вновь сел в кресло.

– Вот ты, иди сюда! – Шульга тем временем подозвал к себе паренька лет двадцати, – как тебя зовут?

– Володя, – ответил паренёк. Кислицын улыбался на заднем плане.

– Сколько получаешь? Ну, сколько в месяц?

– Стипендия четыреста рублей, – честно признался Володя.

– Я беру тебя к себе на работу. Будешь работать менеджером отдела сбыта и одновременно доучишься. Четыреста баксов тебя устроит?

Володя-студент засиял от счастья.

– Кого ещё не устраивает зарплата? – обратился Шульга к аудитории. Несколько рук взлетело вверх.

– Владимир Степанович… – вмешался Кислицын, – но вы не сможете устроить на работу всех желающих! В Москве миллион безработных!

– А вы мне назовите хозяина, который обеспечивает сегодня достойной работой простых людей? Вот таких, как Володя?

Толя фыркнул. Спаивающий и без того не просыхающую страну Шульга ему не нравился. Он глянул в открытую дверь – всё нормально. Пленницы не высовываются.

А пленницы тем временем перешёптывались. Марина подумала, что вряд ли их подслушивают, но всё равно просила Альбину шептаться потише. Пока похититель их не связывал, не допрашивал и вроде даже не собирался никого пытать, однако Марина не слишком обольщалась на этот счёт. Гораздо больше она удивлялась своей неожиданной подруге по несчастью. Умница Альбина даже не пыталась выяснить, правда ли то, что Марина работает киллером и носит в футляре оружие. И ни словом не упрекнула её тем, что оказалась втянута в эту историю! Да и имя Варвара – это тоже прекрасно. Чем меньше будет знать похититель, тем крепче будет спать. А план побега уже обсуждался.

– Как, по-твоему, мы нейтрализуем этого громилу? Я не владею ни каратэ, ни другой борьбой. Оружия у нас нет, – шептала Марина.

– Ночью он уснёт, – шептала в ответ Альбина, – мы найдём твою винтовку. В крайнем случае, возьмём электрошок и вырубим его.

– Я удивлюсь, если он нас не свяжет на ночь. Или не будет караулить у постели. Альбина, нам надо обхитрить его.

– Зови меня Бэт. Меня все так зовут. Летучая мышь.

– Ладно, Бэт. Ну, так что ты думаешь?

– Было бы прекрасно захватить его и выпытать, что ему от нас нужно. Это хороший вариант, – рассуждала Альбина, – но есть ещё лучше. Знаешь его?

– Можно блефануть, – предложила Марина, – я легко могу это сделать. Он испугается того, кто меня нанял, если я заявлю, что меня нанял…ну, например авторитет по кличке Хан. Ещё можно состроить невинную физию и запудрить мозги обещаниями. Можно его соблазнить. Неужели он откажется от двух молодых девчонок?

Альбина сверкнула глазами и покачала головой.

– Уже теплее, – зашептала она, – я думаю, что смогу сделать его союзником. Мы разыграем его. Основное я беру на себя.

– Я неплохая актриса, – добавила Марина.

– Да? – Альбина, похоже, первый раз удивилась, и сдвинула брови, – я тоже. Умеешь задерживать дыхание?

– Нет, а зачем?

– Смотри.

Альбина легла на пол, закрыла глаза и застыла. Марина с минуту смотрела на неё, затем коснулась руки и нащупала пульс. Пульса не было! Марина испугалась и затормошила бледную и холодную Альбину. Та открыла глаза и как ни в чём не бывало спросила:

– Я чего, уходила?

– Ты занимаешься йогой? – догадалась Марина.

– Что-то типа того, – нехотя ответила Альбина, – я подумала, что моей смерти он не удивится. А вот твоей…

– Ты что, я так не смогу! Я, конечно, играла на сцене спящую красавицу, – захлопала глазами Марина, – впрочем… Сыграть припадок я смогу. Эпилепсия там…

– Удушье. Нам нужно удушье во сне! – заулыбалась Альбина, – по другому называется апноэ.

– А если этот мужик врач и смыслит в медицине? – недоверчиво прошептала Марина.

– А вот это я беру на себя, – ответила Альбина, – я смогу убедить его в том, что ты умерла от апноэ. Мы тебя закопаем. Не, лучше утопим. Плавать умеешь?

– Угу, – буркнула Марина. Перспектива смерти, даже мнимой, ей совсем не нравилась.

– Значит, выплывешь, – Альбина схватила её за руку, – это лучший план, ничего не бойся. Не выйдет – он нам ничего не сделает. Только посмеётся. Ты же видишь, он не бандит. А так я сделаю вид, что на его стороне, и всё о нём узнаю. Он будет напуган, а ты, когда выплывешь, доберёшься до Москвы и позвонишь мне. И тогда придумаем, чего делать дальше.

– Ты авантюриста, Летучая мышь, – от слов Альбины к Марине вернулась утраченная уверенность, – а ты гипнозом не владеешь?

– Я плотно изучала труды Кастанеды. То, что мы сделаем, тоже вид гипноза. Навсегда.

– Ладно, говори свой телефон. И давай обсудим, что будем врать, если он решит нас допросить.

– Давай. Ночью всё провернём. Темнота – друг Летучих мышей.

Обо всём договорившись, девушки одновременно подумали об одном, а мысль озвучила Марина:

– Ты кушать хочешь?

– Я позову его и попрошу, – сказала Альбина и закричала: – Эй, ты где? Иди к нам, сюда, беседа есть!

Толя возник на пороге с кислой миной: «Ну что ещё?»

– А напоить-накормить? А сигареты мне дать? Или твоя пытка – пытка голодом? – нахально заявила Марина.

– Хорошая идея. Спасибо, – Толя развернулся и хотел уйти, но Альбина сказала:

– Сами приготовим и поедим. Можешь выдать пластмассовые вилки, ложки и ножи.

Марина снова ощутила смутную тревогу, которая упорно не покидала её. Подойдя к окну, она увидела в щёлку между ставнями передок машины. Да, на этой машине их привезли. Светло-синяя «девятка»… Странно, но почему синяя? Когда она подходила к «Ауди», рядом остановилась белая «девятка»! Господи… Пейджер!!!