Текст книги "Бесконечный Октябрь"

– Ты не станешь меня удерживать, когда я захочу уйти?

– Нет.

Я уверена, что он врет. Видимо, он точно так же лгал и несчастной девушке, свидетельницей гибели которой я стала тем ужасным вечером. Наверняка ей, как и мне, приходилось лгать. Только благодаря этому ей удалось прожить немного дольше, чем если бы она сразу же ответила ему жестким нет. У несчастной наверняка остались любящие ее люди, которым досель ничего неведомо об ее судьбе. Быть может, Гвид добрался и до них. Это делает разыгравшуюся в моей голове картину еще мрачнее.

Под ударом могут оказаться и все те, кто дорог мне и кому дорога я. Нужно тщательно контролировать каждое свое слово, дабы не позволить мерзавцу узнать что-то такое, что ему знать совсем ни к чему.

Теперь мне некуда отступать. Я безвозвратно переступила черту. Положено начало новой главе моей жизни, которая, я уверена, окажется не самой тяжелой и драматичной на фоне того, что ожидает меня после ее последней строки. Время пошло.

Какой сумрачный выдался день. Все вокруг точно черно-белый фильм с примесью синевы. Ветер треплет высушенную им же траву. Удивительно, как только она не переламывается под его напором. Несущиеся над бурлящими водами облака разбиваются о край резко вырвавшегося вверх берега. Их самые нижние слои – сплошь разлетающаяся на части водная пелена. Это облачное брюхо скользит по усохшей траве, и от этого та делается чуточку влажнее. Видимо, только поэтому ветер не может переломить ее.

Вспенившиеся волны несутся к каменной стене. Разбиваясь об нее, они рождают оглушительный треск, будто бы где-то неподалеку молния повалила тяжелое дерево. Их брызги взмывают выше каменной стены, за краем которой лежит высушенное поле.

Сумрачный день чернит все. Лишь пара человеческих силуэтов выделяется на фоне бурлящей белой пеной воды и плотных облаков, за которыми хоть и слабо, но все же светит солнце.

Наверняка перед ними важная цель. Лишь она способна провести их через что угодно, несмотря на густой полумрак дня. В этих местах уже много лет не блуждали людские силуэты, и вот они вновь здесь. История повторяется снова и снова, пусть даже и с огромным промежутком времени. Я верю в них, как и во всех остальных, пронесшихся перед моими глазами. Они обязательно найдут все, что ищут.

Как и прежде, в небе вдруг воссияла необычно яркая звезда. Она снова освещает путь. Она снова указывает этот путь. Несомненно, пара силуэтов растворится в сумрачном дне намного раньше срока, в который догорит звезда. У них еще достаточно много неустанно мчащегося впереди всего времени, которое на сегодняшний день – их противник.

Дни разные. Порой они долгие и невыносимые, реже – пролетают молниеносно. Я здесь уже несколько месяцев. Точно не знаю: раньше пыталась считать дни, но со временем потерялась в них. Вокруг происходит столько необъяснимого, пугающего и завораживающего, что течение времени само собой отошло на второй план.

Гвид приближается ко мне, не ведая, что на его груди греется змея, которая только и норовит сделать смертельный укус. Теперь это стало лишь вопросом времени. Я старательно показываю, будто напрочь позабыла о своем прошлом и впредь не буду жить им. Порой Гвид говорит, что новый мир делает меня счастливой и что никогда прежде я не была столь жизнерадостной. Ему ли об этом знать – но я могу лишь улыбаться в ответ, тем самым укрепляя его убеждения.

Я хороший ученик. Это безумие, но проще смиряться и принять все то, что я вижу вокруг себя, нежели пытаться найти происходящему хоть какое-то объяснение.

Теперь я знаю, что мир не так прост, как хотелось бы. Сказки про черную и белую магию, сказки, в которых существуют духи природы, призраки, демоны и прочие существа оказались вполне реальными. Моя прежде счастливая жизнь разменяна на что-то невероятное, но в то же время не покрывающее собой того, что у меня было прежде.

Я получила больше свободы. Уже порядочное время Гвид не запирает меня в мрачной комнате. Меня манит открытая настежь дверь моей комнаты. Не менее широко распахнута дверь гостиной, за которой лежит дорога, ведущая прямиком в лес.

Мысль об этой дороге не покидает меня даже во снах. В них я бегу прочь из этого места, рыдая от счастья и облегчения. Эти чувства усиливаются по мере того, как удаляется, оставаясь позади, моя проклятая обитель. Каждый раз я просыпаюсь, переполненная волнением, не добежав до леса несколько метров. После подобных сновидений в моей голове вновь и вновь возрождается картина, наполненная лоскутами цвета марсала.

Теперь я могу оставаться наедине с собой. Иногда Гвид нарочно оставляет меня в одиночестве и куда-то уходит. Я думаю, он наблюдает за мной со стороны, любопытствуя, что я буду делать. Не побегу ли прочь? Еще как побегу – но не сейчас.

Не для вида, а с удовольствием я подолгу сижу и слушаю ветер в листве. Я согреваюсь нежным солнечным теплом, которое очень редко и ненадолго сменяется прохладой от теней облаков. Я гляжу на блики воды, которые заставляю меня слегка щуриться. Мне кажется, что теперь я действительно живу в унисон с природой. Между нами установилась некая прочная связь. Ее суждено понять лишь тем, кто не мог оторвать своего взгляда от рассвета или заката. Не многие из людей ненасытно упивались видами звезд или облаков. Эту связь не познать тем, кто не улетал куда-то далеко, сидя в это время среди легкого шума теплых ветров с закрытыми глазами.

Если вы никогда в своей жизни не вкусили настоящей любви, любви, которая всегда имеет ярко выраженный вкус горечи, любви, содержащей разлуку, преграды и медленное течение времени, то, к сожалению, до последнего дня вы останетесь слепым ко всем прелестям бытия в этом усложненном вами же персональном мире.

Воистину счастлив человек, который в глубине души всегда хранит любовь, защищая ее множеством масок. Упрямый глупец казнит себя за то, что он не вышвырнул это губящее чувство из своего внутреннего мира. Он просто живет с этой раной, невзирая ни на что. Какое же ждет счастье тех, кто всегда был верен тому яду, что рвал его изнутри. Счастье близко. Упрямство судьбе способно перевернуть ее с ног на голову. Теперь яд прорастет чем-то прекрасным. Теперь это и есть любовь. Теперь она всюду – в тебе, вокруг тебя и даже там, где ты еще никогда не был. Судьба давала тебе многое, но ты решительно отказывался, предпочтя всему верность внутренней боли, которая ответила тебе тем же. Из этой боли вдруг появился человек, когда-то оставивший на твоей душе смертельную рану, после которой ты выжил. Ты выжил потому, что был верен. Ты хранил в своем сердце уничтожавшую тебя любовь, несмотря ни на что. Теперь эта любовь станет настоящим спасением, а ты будешь ее идеальным творением.

В следующей жизни я бы хотела быть ветром. Наверное, немногие люди задумывались о подобном. Как же это манит! Ветер – сама свобода. Для него нет границ, рубежей и препятствий. Его нельзя загнать в клетку, что иногда удается делать людям друг как друг с другом, так и с прочими живыми существами.

А как же прекрасно быть дождем. Он может стать рекой, которая впадает в океан или море. Представь только – теперь ты часть бескрайнего океана. В тебе миллиарды живых существ, для которых ты служишь домом. Ты их мир, ты их покой. Пройдет время, и тебя вынесет на берег вместе с пенными волнами. Теперь ты сделаешь песок мокрым. Позже солнце поднимет тебя на самый верх. Ветер будет носить тебя по всему свету и настанет момент, когда тебе снова придется пасть на землю, пройти все эти круги и снова взлететь вверх. В этом есть что-то грустное. Безысходность, отсутствие выбора. Но таков твой удел, если ты часть природы, часть механизма, издревле гениально настроенным величайшим мастером.

Меня одолевает странное чувство. Я была обычным человеком, никогда ничего настолько сильно не видящим и не чувствующим. Учитывая, как сильно и глубоко я начала ощущать жизнь теперь – раньше я была мертва. Каким образом я попала в столь избранный круг? Это случайность или судьба? Мне повезло или не повезло? К какому будущему я шла в неведеньи? В моей голове много вопросов, которые не дают мне покоя.

Сейчас мы в лесу. Гвид уже порядочное время пытается что-то отыскать. Ему нужны какие-то травы для мазей. Я уселась на один из многих камней, разбросанных вдоль текущей бурным потоком через лес реки. Я любуюсь бликами солнечного света в воде. Они пробиваются сквозь воду и достигают самого дня. В тех местах, куда падают эти блики, небольшими стайками собралась мелкая рыба. Я наблюдаю за ней. Это немного странно, но рыба будто греется под лучами солнца. Никогда прежде я бы и не подумала, что рыбе тоже это нужно. В такие моменты начинаешь осознавать, что ты совсем мало знаешь о природе. Теперь она напоминает мне идеально налаженный механизм, созданный каким-то гением. Человек же в свою очередь всячески пытается применить его в своих целях, результатом чего зачастую становится его поломка. Исчезают леса, вода становится грязной, воздух теряет свою чистоту, а гибель многих животных уже почти никого не волнует: ведь человек делает это во благо общества. Зачем природа нас терпит?

С ветвей растущей у берега реки ивы срывается несколько капель воды. Они падают точно в место скопления рыбешки, от чего та мигом разносится в разные стороны. Я поднимаю взгляд на плакучую иву. В ее ветвях притаилось несколько птиц, которые, как мне показалось, разглядывают меня с особым любопытством. Им странно, что внешне я человек, а внутри меня таится нечто иное.

– Яника! – я слышу голос Гвида. – Я закончил. Ты готова идти домой?

Домой… Готова или нет? Для меня это очень многозначительный вопрос.

– Я останусь здесь еще ненадолго.

Я оглянулась. Гвид стоял под старой сосной. В его руке был кожаный мешочек, в который он собрал все, что ему было необходимо.

Он словно застыл. Его ноги уже готовы были развернуться и идти домой в одиночестве, но что-то его остановило. Теперь он просто стоит и смотрит на меня. Я замечаю, как дрогнули его губы. Кажется, что он хотел что-то сказать, но в последний миг передумал. Он медленно развернулся и зашагал прочь, напоследок оглянувшись на меня несколько раз. Я провожала его краем глаза до тех пор, пока он не растворился в подступающих отовсюду вечерних сумерках леса.

Вокруг меня тишина, и только в моей голове эхом отдаются слова Гвида. Готова ли я идти домой?

Я встаю и иду. Ледяная вода разлетается в стороны сверкающими каплями. Перейдя реку, я пошла по той тропе, которая первой легла под мои ноги.

Я просто иду. Просто иду. Сзади меня толкают в спину. Меня тянут за руки спереди. Но кто, кто это делает? Мое желание мчаться отсюда что есть сил. Оно настолько сильное, что я слепо позабыла об опасности, которую могу навлечь на самых важных для меня людей, если сейчас вот так вот глупо и спонтанно сбегу. Ноги несут меня вглубь леса. Я даже не знаю, в каком направлении двигаюсь. Я доверилась своему телу. Не оглядываясь назад, я отдаляюсь от каменистого берега реки, шум которой становится все тише и тише.

Мне страшно. Я боюсь, что Гвид вот-вот выскочит передо мной из-за дерева точно так же, как уже однажды явился передо мной в парке. Но это не останавливает меня. От страха я начинаю бежать быстрее прежнего.

Мне удается сменить бег на шаг лишь когда лес окутывает густой вечерний сумрак. Я понимаю, что заблудилась. Прошагав еще какое-то время, я увидела небольшой просвет между деревьями. Лес внезапно закончился. Теперь передо мной стелется зеленое поле молодой пшеницы. Оно несколько километров в длину. Его второй край упирается в высокий холм. Тут я снова бегу и быстро достигаю подножия холма. Еще минута – и я на его пике.

На самой высокой точке холма стоит огромный железный крест: метров с пятнадцать в высоту. Он подобен маяку, возвышающемуся на краю утеса, на свет которого идут сбившиеся с курса корабли, потерявшиеся и запутавшиеся, отчаявшиеся и разочаровавшиеся. Они как маленькие огоньки, бредущие через чернь тьмы к этому светилу. Теперь здесь и я.

В дюжине километров от этого места я увидела яркий, живущий город. Я заворожена этим зрелищем. По коже побежали мурашки. Я почувствовала, что сердцебиение ускорилось.

«Яника, вот оно, беги же скорее, убегай отсюда, уходи от него! Скорее!» – разрываясь от боли, кричит мне все мое существо.

Но ноги не напряглись чтобы побежать что есть сил. Они стали ватными. Я падаю на колени. Из моих глаз градом хлынули слезы. Я вижу дорогу к спасению, но не могу идти по ней. Только не сейчас. Еще несколько минут сквозь слезы смотрю на расплывающиеся в глазах огни города. Чем дольше я это делаю – тем сильнее мне хочется бежать туда, но я знаю, чем эта затея может для меня обернуться.

Я срываюсь с места и бегу назад. Лицо мокрое от слез. Под ногами хрустят ветки, об которые я спотыкаюсь и падаю. Я встаю и снова бегу, оставляя за своей спиной огни города, который теперь все дальше и дальше. Внутри меня все рвется на части. Мне показали путь к спасению, которым мне нельзя идти. Мне остается лишь вернуться в плен к Гвиду, оправдывая свой поступок мыслями, что все близкие мне люди остались в безопасности.

Я спустилась в гостиную. Этой ночью я так и нашла покоя. Только под утро немного справилась с собой и совсем ненадолго уснула. За столом у распахнутого настежь окна сидел Гвид. Ветер подхватывал прозрачные шторы, которые иногда закрывали его от меня.

– Ты вчера долго не возвращалась из леса. Я начал волноваться, – он перелистнул очередную страницу книги, которая практически всегда рядом с ним.

– Да, – говорю я. – Ночной лес в свете луны прекрасен. Решила не отказывать себе в подобном наслаждении.

– Я полностью тебя понимаю, – Гвид оторвался от пленившей его книги. Положив ее на стол, он подошел к окну. – Сегодня ты станешь совершенной. Ты готова к этому?

Я присела в кресло и молча уставилась на него.

– О чем речь? Разве сейчас не предел?

– Нет! – отрезал он. – Я собрал в лесу все для приготовления зелья.

– Зелья, заклинания. Подумать только. И почему меня все это не пугает? – лениво сказала я.

– Это свойственно нашей природе, – ответил Гвид.

Стало быть, он мечтает сделать меня совершенной. Не думаю, что он хочет обманом сделать со мной что-то плохое. Я готова. Я стану сильнее, умнее, быстрее. Так мне будет легче справится с этим мерзавцем, которому я сейчас мило улыбаюсь и делаю вид, что все хорошо. Он меня практически не знает, иначе бы понял, что я что-то затеяла.

Хватало единственной странной нотки в моем голосе, чтобы Аксей сразу же понял, что со мной что-то не так. Он бы даже понял, что именно не так. Когда мы были рядом – я была счастлива. Я дышала каждой секундой, разделенной с ним в молчании и понимании.

Как же я надеюсь на то, что с ним сейчас все хорошо, пусть даже он уже с кем-то, а не со мной. Я люблю его. Я не могу пожелать ему ничего плохого. В моей голове нет ни единой темной мысли о нем. Мало кому жизнь дает такого человека, который любит тебя по-настоящему, как и ты его. А теперь этот мерзавец в одно мгновение отнял у меня все, что наполняло мою жизнь смыслом.

Мне остается только верить и надеяться. Верить и надеяться.

Гвид молча покинул гостиную. Я вновь наслаждаюсь одиночеством. Взглянув на стол, я заметила, что он оставил книгу. Впервые за время моего пребывания в плену она лежит и ждет, пока ее кто-то возьмет. Не раздумывая, я мигом села за стол и принялась изучать ее.

Она тяжелая и массивная. Страницы сплошь в странных, непонятных мне рисунках. Текст на незнакомом языке. Более того, мне кажется, разные части книги – на разных языках.

Я ничего не поняла. Ясно одно – книга крайне ценная. Информация в ней позволяет натворить много зла, чем Гвид и занимается.

От нее исходит негативная энергия. Мне становится не по себе от того, что я держу ее в руках. А ведь Гвид почти не разлучается с ней. Возможно, раньше он и не был таким плохим. Но потом в его руки попала эта пленившая его рукопись, составляемая не один век ему подобными существами.

– Интересно?

Как же тихо он подкрался.

– Было бы интереснее, если бы я хоть что-то поняла, – сухо ответила я.

Красноречивым движением я отодвинула фолиант в сторону. Сохраняя невозмутимый вид, я давала понять, что эта книга мне совсем не интересна.

– Со временем ты в ней все разберешь.

Со временем? Видимо, он твердо решил, что я готова коротать с ним вечность. В мои планы это не входит, но ему совсем ни к чему это знать.

– Заманчивые перспективы.

Я встала, задвинув стул под стол. Мне хочется выйти из дома. Я не могу находиться с ним в одной комнате. Пожалуй, лучше отправлюсь в сад и полюбуюсь осенним небом. Надеюсь, что он позволит мне остаться наедине с собой и не последует за мной. Я направилась к двери.

– Я буду в саду, – сказала я, остановившись на короткий миг в дверях.

– Яника, – проронил Гвид.

– Да?

– Сегодня особенный день. Ты заново родишься. Ты готова к этому?

Я уже переступила одной ногой порог. Белый тюль на дверной раме начал раскачиваться. В комнате резко похолодало. Густой пар идет из моего рта. Я заметила на подоконнике прозрачную вазу для цветов, наполненную водой. За несколько секунд она покрылась плотным слоем инея. Он уже стелется по полу от входной двери. Он уже на моих стопах. Я наклоняю свое тело вперед. Я переступила порог второй ногой, продолжив свой путь в сад, оставляя после себя следы на инее.

– Да, – холодно ответив, я вышла на двор.

Готова ли я к этому? Да! Сегодня я заново рожусь? Нет. Скорее, сегодня я заново умру.

Я вошла в беседку. Подойдя к мангалу, я развела в нем огонь, как это обычно делает Гвид.

Я уселась за стол. Иней настиг меня и здесь. Погрузившись в мысли, я и не заметила, как выцарапала на белой пелене вопросительный знак, на который начало что-то капать. Я так далека от реальности, что не сразу поняла, что это мои слезы. Я вспомнила вчерашний вечер. Холм, крест, ночной город. Вчера я испытывала чувство, подобное счастью, пока не поборола в себе желание безоглядно мчаться отсюда как можно дальше.

Я чувствую разницу. Вчерашний вечер ярко напомнил мне, что все хорошее осталось там. Я уже забыла, каково это. Но вчера я все вспомнила. Теперь ждать становится все тяжелее. Не знаю, насколько меня хватит. Надеюсь, что запас моего терпения окажется достаточным, чтобы не наделать глупостей.

Я просидела в саду несколько часов. Мне пришлось вернуться в этот ужасный дом. Я сразу же поднялась наверх. Дверь в мою комнату приоткрыта. Войдя в нее, я заметила на кровати малахитовое платье. Оно показалось мне необычайно красивым.

– Ты готова? – Гвид снова бесшумен.

– Да.

– Одевайся. Будет холодно. Жду тебя внизу.

– Хорошо. Дай мне пять минут, – ответила я, так и не оглянувшись.

За моей спиной тихонько закрылась дверь.

Откровенно говоря, его слова о том, что сегодня он может вывести меня на новый уровень, оказались для меня очень неожиданными. Я даже и не подозревала, что может произойти что-то подобное. Что же я увижу теперь? Каким взглядом буду смотреть на весь этот мир? Надеюсь, что он не станет хуже, чем тот, который у меня есть сейчас.

Мы долго шли через лес, пока Гвид наконец не вывел нас на берег жуткого по своей красоте озера. Его вид походит на пейзаж какой-нибудь картины, где художник воссоздал гладкое зеркало поверхности озера, имеющего практически идеальную круглую форму. Оно окружено высокими соснами. На противоположном берегу величественно возвышаются серые скала, пики которых белы от снега.

– Видишь вон тот камень в воде? – спросил Гвид.

– Да, – ответила я.

– Глубина примерно по щиколотку. Тебе нужно стать возле него, – он устремился к камню. – Иди за мной.

Словно разбивая воду, мы добрели до места. Гвид достал из сумки маленький сосуд с жидкостью. Ее аромат сразу же пленил меня. Я узнала его, но на сей раз он оказался для меня менее желанным. Мне удалось перебороть в себе желание как можно скорее выпить его.

– Контролируй себя, – сказал мне Гвид. – Выпьешь, когда я скажу.

Он достал из сумки мешочек, в котором была горстка земли и рассыпал ее поверх камня, который выступал из воды. Поверх земли он положил несколько веток. Сейчас мне нужно только наблюдать и стараться запомнить все, что он мне скажет и покажет. Я волнуюсь.

– Дальше сама, – его взгляд показался мне встревоженным как никогда раньше. Меня пугает мысль о том, что он не уверен в своих действиях. Надеюсь, все закончится хорошо.

Гвид развернулся и побрел к берегу. Сделав пару-тройку шагов, он остановился.

– Чуть не забыл! – он швырнул мне сосуд с зельем. – Выпьешь по моей команде.

– Хорошо.

– Зажги хворост. Ты умеешь.

Я сделала это сразу же. Ветки медленно разгораются странным зеленым пламенем. Дым пахнет так, будто кто-то сжигает заросли давно засохших диких роз.

Гвид отошел от меня на несколько десятков метров.

– Ты готова? – крикнул он.

– Да! – ответила я.

С этого самого момента странности стали набирать оборот. Они напомнили мне, где я и с кем, чем сейчас являюсь и как сюда попала. Сразу же за этим чувством в мою грудь врезается тоска по прежней жизни. Но с этого все только начинается.

Гвид будто дует в мою сторону. Мои волосы подхватил ветер, который тут же раздул хворост на камне до сильного пламени. По воде пошла мелкая рябь.

– Пей! – крикнул он.

Я открыла сосуд и выпила все. Я напрягаюсь в ожидании перемен. Несколько секунд ничего не происходило.

Первое, что я ощутила – это тишина. Странная тишина, которая окутала все вокруг. Она наполнила меня спокойствием.

Я оглядываюсь по сторонам. Где-то вдалеке, словно узник необитаемого острова, Гвид машет мне руками, как проплывающему мимо его затерянного острова короблю, надеясь, что тот заметит его. Он о чем-то кричит что есть силы. Похоже, мне нужно бежать.

Я остаюсь на месте. Спокойствие приобрело привкус равнодушия. Мое тело начало казаться мне невероятно легким, настолько, что я совсем перестала его чувствовать. Кажется, что ветер вместе с появившимся из ниоткуда дождем проскальзывают сквозь меня.

Я закрыла глаза. В моем сознании рисуются образы. Все так реально. В то же время странно и непонятно, почему я вижу именно это картины. Но мне все равно. Я даже не задумываюсь об этом.

Я смотрю на холмистую местность, поросшую редкими деревьями и кустарниками. Трава там не ниже, чем по колени. По ямам, подобным тем, которые остаются на местах разорвавшихся снарядов, густо плетется дикий виноград. Их здесь бесконечное множество. Я делаю несколько шагов в их сторону. Мир шатается. Все так прыгает, будто моя голова барабан и по нему сейчас бьют что есть силы. Каждый мой шаг отдается сильной тряской. Я не выдерживаю этого. Упав на колени, некоторое время опираюсь своими тощими и бледными руками о землю. Вся трава в нескольких метрах вокруг меня покрылась ледяной коркой. Мне становится холодно. Мороз сковывает мое тело. Нужно двигаться дальше, иначе я замерзну насмерть.

Рывок… Я поднимаю голову. Передо мной пробегает пара ребятишек. Кажется, что они спешат в одну из таких воронок. Мальчик и девочка скрылись в ближайшей из них. Я что-то кричу им. Одна моя рука протягивается в их сторону. Я прошу их помочь мне.

Мальчик немного высунулся из воронки. Он приложил указательный палец к губам, давая понять, что мне нужно замолчать.

А вот и боль. Без нее мне теперь никак не обойтись. Все мои конечности в один миг заболели настолько сильно, словно я их сломала. Я падаю. Мое лицо встречает замерзшая трава.

Я хочу умереть. Здесь и сейчас. Моих сил больше нет. Пусть это случится сию же секунду.

Я слышу шаги. Совсем маленькие детские ноги почти уперлись мне в лоб.

– Яника, слышишь? Ты слышишь меня? – спросил меня чистый, невинный детский голос.

Перебарывая боль, я смогла лишь немного задрать голову. Мальчик присел на корточки. Его маленькая ладонь легла на мои волосы. Вместе с его прикосновением боль отступила. Из моей груди вырвался вопль облегчения.

– Иди домой! – сказав эти слова, он убрал свою руку.

Как только он убрал руку, боль вернулась. Теперь она в разы сильнее предыдущей волны. Густой мрак ударил со всех сторон.

Возможно, я умерла. Пусть так. Я чувствую лишь боль. Возможно, я сейчас как никогда жива. Чувствуешь боль – значит жив. Нет, достаточно. Я больше не могу. Я ухожу.

Я открываю глаза. Мой взгляд встречается с закатом. Только я вижу его не с земли. Я где-то высоко. Кажется, я в облаках.

Как же он прекрасен. Как и вся жизнь, которую у меня отняли. Которая когда-то была у меня там, несколькими тысячами километров ниже. Яркие краски заката набрали силу. Теперь я вижу, что горизонт пылает словно пламенем.

Мне хочется плакать, но странный ком в горле мешает мне. Я просто закрываю глаза. Мое тело срывается вниз. Его единственный путь – падение.

О мое лицо разбилась волна холодной воды. Теперь подо мной галька. Я на берегу озера. Очередная волна накрывает мое тело. Я пытаюсь стать на ноги и отойти как можно дальше от озера. Падая и спотыкаясь, я отдалилась от него метров на десять. Убрав с лица мокрые волосы, я увидела, что над озером настоящий шторм. Над ним быстро пробегают чернейшие облака, попутно разбрасывая молнию за молнией.

Я оглядываюсь назад. С ошеломленной улыбкой на лице ко мне мчится Гвид. Он подхватил меня себе на плечо и побежал, как я предположила, в сторону дома. Мне стало спокойнее. Хоть он и мерзавец, но теперь я в безопасности. Я закрываю глаза.

Каждый сон таит в себе волшебные миры. Реже он представляет нашему вниманию кошмарные видения. Но никогда ранее мне не доводилось видеть дуэт обоих жанров.

Летняя жара, трупы животных, над которыми летают красивые, яркие бабочки, дети, бегущие по морскому побережью в противогазах и красивейший морской закат на фоне прогнивших и покосившихся набок кораблей, севших на мель у побережья.

Иногда сны заносили меня на прекрасные поляны, цветущие множеством цветов. Я сидела в тени дерева, а легкий летний ветер доносил до меня их аромат. Он умело смешивал запахи всех цветов, создавая из всего этого разнообразия один аромат, который не походил ни на что земное. Я вставала, чтобы сорвать какой-нибудь цветок из тех, которые были ко мне ближе остальных.

Вот в моих руках алый мак. Я закрываю глаза и упиваюсь его ароматом. Открыв их, я оказывалась в выгоревшем лесу. На фоне черного неба ясно видна одинокая в своем величии полная луна. Раскрыв ладони, я обнаруживала в них лишь засохший цветок.

Я не солгу, если скажу, что случались сны и мрачнее этих. После них мне становилось хуже всего. Это те сны, в которых мы с Аксеем были вместе. Как же было больно просыпаться, понимая, что это лишь сон. Бесконечные, безжалостные ночи, верно следовавшие одна за другой, словно ломали меня на части.

Я возненавидела подобные сны, я больше не могла выдерживать очередное разочарование от того, что эта счастливая встреча оказывалась лишь ночным видением. Открывая глаза, я подолгу не могла заставить себя встать на ноги. Прежде я пыталась заставить себя успокоиться и найти в себе силы жить. Просто жить, горячо веря в то, что мы обязательно будем вместе, снова, что бы не случилось.

Когда я подолгу не видела снов с Аксеем, я начинала молиться, чтобы хоть на одну ночь, хоть во сне, снова оказаться рядом с ним. За это я была готова вытерпеть любую боль – которая не заставит себя долго ждать, стоит только проснуться.

Безысходность. Тупик. Боль, которой я не хотела, и которой мне приходилось платить за очередную, стоящую того ночную иллюзию.

– Просыпайся, Яника! – Гвид теребит меня за плечо.

Мы в доме. Я лежу на полу гостиной. Подо мной лужа воды. Вся одежда и волосы все еще мокрые, следовательно, мы попали сюда совсем недавно.

Я пробую подняться на ноги, но мои руки падают под весом собственного тела.

– Осторожно! Полежи еще пару минут. Совсем скоро ты придешь в себя.

Я пытаюсь ответить. В груди болит, будто я наглоталась воды. Вместо слов из моих легких вырвался болезненный кашель.

– Как же хорошо! Как же замечательно! – твердит он радостным голосом.

Я с трудом припоминаю, что произошло. Последнее мое воспоминания – лес, озеро, камень, на котором горит огонь. Я глотаю зелье. Дальше сплошной бред.

Немного отдышавшись, я кое-как смогла говорить.

– Что со мной? Что произошло? – стону я.

– Ты уже и не помнишь? Ничего страшного! Этого ты точно не забудешь! – ехидно произнес он. – Яника! Ты понимаешь, что произошло? Ты теперь совершенна! Ты бы видела это зрелище! Природа безотказно и безвозвратно приняла тебя!

Я понемногу встаю на ноги.

– Теперь тебя ничего не будет мучить. Ты получишь абсолютное спокойствие. Я сделаю все возможное, чтобы ты смогла позабыть все беды и горести прошлой жизни! Да она теперь тебе вовсе не нужна! Теперь мы вместе. Нас столько всего ждет! – радостно говорил Гвид, чуть ли не задыхаясь от восторга.

Сказанные им слова оказали на меня слишком большой эффект. Я твердо осознаю, что это была последняя капля. Я ненавижу тебя, чудовище! Никаких «мы» нет! Я скорее сгину, чем распрощаюсь хоть с одним воспоминанием о своей прежней жизни! Ярость внутри меня все сильнее. Больше всего меня заводит радостное лицо этого подонка. Он что-то говорит, но я ничего не слышу. Мной овладел гнев. Я не хочу сейчас сорваться. Я боюсь, что сейчас случится что-то очень страшное. Мой пульс участился, сердцебиение стало настолько сильным, что кровь грохочет в барабанных перепонках. На короткий миг все вокруг буквально замирает. Я посмотрела на стоящие на месте стрелки исправно работавших до сих пор часов. Безумный взгляд Гвида застыл вместе с его ненормальной улыбкой. Капли, падающие с моих волос, зависли в воздухе.

Резко, будто ударная волна, которая поднимается из глубины моря, неведомая мне прежде сила разрывает меня на атомы. Кровь закипает. Еще секунда – Гвид в моих руках. Я швыряю его, как тряпку. Он проламывает стену. Вслед за ним рухнула практически вся кирпичная стена. Я почувствовала небывалую доселе уверенность в своих силах. Мне очень нравится то чувство, которое уверяет меня, что он боится. Я чувствую запах животного страха. Я мигом влетаю за ним в соседнюю комнату. Глядя на него, я убедилась в истинности своих чувств. Впервые за все время моего пребывания с ним я заметила на его лице выражение животного страха.

Он беззащитен и жалок, что не мудрено. Все это совсем не входило в его планы. Я стою над ним, словно великий воин над раненным противником. Во мне нет ни капли жалости. Я хватаю за волосы и швыряю в другую стену когда-то всесильного в моих глазах волшебника. Теперь и во второй стене дыра. Он вылетел на улицу.

Я молниеносно выскакиваю вслед. Увядающая трава сплошь в крови, но Гвида нигде нет. Мой слух обострен. Глаза в сумрачном свете видят как никогда четко. Я вслушиваюсь в тишину, нарушаемую лишь пением сверчков, разыгрывающих ночную сонату.