Текст книги "Бесконечный Октябрь"

Он подышал на зеркало, и от этого оно покрылось паром еще сильнее. Поднеся руку, Аксей нарисовал на нем пальцем вопросительный знак. Наконец он решается выйти.

У меня больше не осталось сил смотреть на него. Я никак не могла представить, что увиденная мною картина может оказаться столь печальной.

Я снова борюсь с желанием просто войти в дверь, и снова вспоминаю, что мне ни в коем случае нельзя вот так легко и просто явиться в этот дом. Мне нужно организовать с ним встречу один на один. В людном, хорошо знакомом нам месте.

Я не хочу искушать себя. Мне нужно побыть в стороне от всего происходящего и как следует продумать следующие шаги. Одно я знаю точно – сегодняшняя ночь будет последней, когда он уснет без меня.

Я в саду. Мое тело медленно раскачивается на качелях от необычно теплого для этого времени года ветра. Вероятно, что сейчас на дворе последние дни бабьего лета, за которым грянут холода. Здесь меня точно никто не застанет врасплох. Даже если кто-то будет красться бесшумно – он будет услышан мною, и я успею скрыться. Я дожидаюсь, когда в доме все лягут спать. Уверенности в моем бесшумном проникновении внутрь у меня достаточно. Остается лишь выждать наиболее подходящее время.

Я наслаждаюсь неизменной красотой здешних мест, которые сейчас можно видеть достаточно четко в лунном свете. Только лениво проплывающие облака время от времени препятствуют ему освещать умирающие цветы, которыми усеян весь нижний луг. Эти облака снова похожи на корабли из детства, которыми я с восторгом любовалась вместе с Аксеем. Передо мной все та же тополиная полоса, тянущаяся не одну сотню метров. Казалось бы, что здесь ничего не изменилось за последние месяцы, но, все же, что-то теперь не так. Все дело во мне. Я впервые взглянула на всю эту красоту иными глазами. Я дышу этим чистейшим воздухом другим телом, я ощущаю эту прохладу другой кожей, и я слышу своим новым слухом, как сверчки вновь заиграли свою неповторимую симфонию. Те же ночные птицы запели причудливые песни, и вместе со всем этим я снова слышу что-то всегда особенное для меня – как ветер разбивается о листья деревьев. Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь только на нем.

– Видишь, теперь все иначе, – я так сразу и не пойму, с грустью или радостью произнес это Аксей.

– О чем ты? – спрашиваю я.

– Взгляни на небо. Теперь все иначе. Облака уже не те. Посмотри вокруг, Яника! Видишь, как все изменилось?

– И что же это?

– Это осень.

Мы сидим на холме, с которого открывается потрясающий вид на долину. Ветер доносит до нас прохладную сырую свежесть осени. Он же наполняет наши легкие запахом опавшей листвы и грибов.

Я взглянула на небо. Теперь я понимаю, о чем он вдруг заговорил.

Облака над нашими головами теперь совсем не те, какими были несколько недель назад. Они стали темнее и плотнее, да и плывут гораздо ниже, чем раньше. Солнце уже не печет. Теперь оно лишь приятно согревает, а вот туман стал всевластным. Теперь он правит балом. Пришло его законное время.

Здесь тихо. Птицы уже спели. Насекомые спят. Листва больше не шелестит от ветра. Теперь она просто обрывается с деревьев, недолго кружится и стелется на земле плотным ковром.

Какое яркое воспоминание. Я вспомнила каждую, даже самую незначительную деталь. Меня будто переместили во времени, и я вновь смогла пережить тот момент, будто он случился впервые.

Двор пуст. В доме погасли все огни. Я подхожу к входной двери. Она открыта. Без лишнего шума я проникаю в дом. Ненадолго останавливаюсь в коридоре. Здесь тихо. Я слышу лишь равномерное дыхание четырех человек.

Впервые в доме Аксея я чувствую себя взволнованной. Как и на улице, я чувствую, что теперь здесь все иначе и эти изменения снова произошли только во мне.

Времени нет. Рисковать нельзя. Я направляюсь в ванну. Подойдя к зеркалу, я замерла от удивления.

– Неужели это я?

Впервые за все это долгое время я увидела свое отражение.

Я так красива. Идеально гладкая, чистая кожа, густые волосы. Как они чисты, даже несмотря на то, что я уже несколько месяцев не мыла голову. Белоснежные зубы, которые мне тоже не приходилось чистить.

Глаза… Господи, что с моими глазами? Они будто хрустальные. Настолько чист и проницателен их спокойный, усталый взгляд, что я никак не могу поверить в то, что вижу свое отражение. В глубине их таится мучительная боль, которой в скором времени будет положен конец. С каждым моим движением это желание становится все ближе и ближе.

Я дышу на зеркало и под оставленным на нем Аксеем знаком вопроса оставляю свой знак. Буквы А и Я в контуре сердечка.

Я уверена, что утром Аксей снова откроет горячую воду, как он обычно делает это по утрам и пар на зеркале выделит оставленные знаки. Мне остается устроить все так, чтобы поутру он попал в ванну первым. И я знаю, как.

Дело сделано. Я не стала заглядывать к Аксею. Я боюсь последствий. Боюсь, что уже не смогу уйти. Я пулей вылетаю из дома – бегу от своего собственного счастья. Как это глупо. Уже выходя из дома, взяла с полки ключи от квартиры Аксея. Они тоже понадобятся мне.

Я направилась к реке. Там есть одно особенное дерево, на коре которого в контуре сердца вырезаны наши имена. Оно на месте. Я подошла к нему точно с той стороны, где был узор с нашими именами. Все птицы, сидевшие на его ветвях, разом сорвались с места, как только я прикоснулась к этому узору. Меня даже немного испугал этот резкий шум. Моя рука дернулась. Я замечаю на стволе дерева царапины, которые только что оставила ногтями. Я даже ничего не почувствовала. Как же сильны мои руки.

Я обхожу дерево. Остановившись с другой стороны его ствола, я принялась за дело. Я оставила на дереве небольшой рисунок. Аксей обязательно придет сюда и увидит его. Я буду наблюдать за ним. Если что-то пойдет не так – придумаю что-то еще.

Теперь я поспешила в следующее место. Не так далеко отсюда есть один небольшой водоем, на берегу которого мостик, уходящий в воду. Каждое утро Насса со своим отцом проезжают мимо по пути на работу. Мне нужно сделать так, чтобы Насса заметил меня здесь и рассказал об этом Аксею. Для большей странности и эффектности я переодеваюсь в малахитовое платье. По пути я сорвала с чьей-то ограды около метра колючей проволоки. Я положила ее на дорогу и присыпала сверху листвой, надеясь, что Корнелиус наскочит точно на нее.

На сегодня все. Я усаживаюсь на сырую землю, опершись о дерево, и сижу так до самого первого луча восходящего солнца.

Ранее утро. Я окутана туманом. Изо рта идет пар. Я всматриваюсь в капли влаги на молодой траве. Они срываются и разбиваются о землю. Я слежу за каждым мигом. Все происходит очень медленно, будто я смотрю замедленную запись. Едва коснувшись поверхности земли, капли превращаются в красивейшие короны. Как их здесь много. Сотни, тысячи капель вокруг меня перерастают в более красивые вещи.

Резкий порыв ветра обрывает капли, висящие на ветвях дерева, под которым я сейчас сижу. Меня окатило холодной влагой. От этого я даже немного приободрилась. Я отвлеклась от утренних чудес. Пора идти к дороге.

Я слышу шум приближающейся машины. Это Насса со своим отцом. Все сработало. Они налетели на проволоку и прокололи колесо. Корнелиус начал возиться с поломкой, а Насса медленно побрел в сторону озера. Я чувствую, что он пойдет за мной, словно зверь, учуявший запах добычи. Будь все настолько серьезно, хищник стал бы добычей более умного и страшного зверя.

Только молодой олень, спасенный мною в лесу, понял, кто я. Наверное, все же жаль, что люди слепы к этому. Вероятно, их подавляющее большинство совсем потеряло связь с природой и теперь они не могут узнать ее в натуральном образе, что уж там говорить о природе в обличии человека. Наверняка Насса сейчас ощущает непонятное и странное чувство, влекущее его к озеру – и всего-то.

Я медленно выхожу из леса и двигаюсь в сторону водоема. Я чувствую, как он смотрит на меня. Я не слышу его шагов. Вероятно, он оцепенел от увиденного. Лишь ступая на поверхность воды, я оглянулась в его сторону. Насса застыл с открытым ртом.

Я шагаю по поверхности озера. Мои ноги почти по пояс окутаны туманом. Я ухожу все дальше и дальше от берега. Мне приходится прилагать большие усилия для того, чтобы вода под моими ногами успевала превращаться в лед, по которому я иду. Наверняка Насса даже и представить себе этого не сможет. В конце концов, меня отвлекла мыль о том, что возможно, в это же самое время Аксей стоит у дерева и видит на нем оставленный мною знак. В итоге я окунулась в воду с головой. После этого Насса меня больше не видел.

Очень скоро я оказываюсь у того самого дерева, на котором теперь красуется свежее послание. Следов присутствия Аксея я пока не заметила. Я скрылась неподалеку в роще, из которой смогу наблюдать за ним.

Он не заставил себя долго ждать. Аксей покружился вокруг дерева и через некоторое время отправился обратно. Кажется, что он не понял, или, может быть, попросту не заметил оставленное мной послание. Если это так, то я буду надеяться, что вариант с Насса оправдает себя. Я почти уверена в этом.

Весь день я не спускала глаз с дома Аксея. Я должна видеть не только его. Заодно я всматриваюсь, нет ли в округе еще кое-кого, кто наблюдал бы за ним. Теперь я всегда буду опасаться внезапного появления Гвида.

Я надеюсь, что Насса вот-вот позвонит Аксею с утренними новостями и после этого Аксей отправится к озеру, где его будет ждать следующая подсказка. В ожидании этого пролетел весь день. Ближе к вечеру Аксей завел мотоцикл и поехал в сторону, противоположную озеру. Я отправилась за ним. Скорее всего, он отправился к Насса. Это в мои планы не входило.

Я добралась к дому Насса немного позже Аксея. Я увидела его в дверях, которые закрылись сразу же за ним. Кажется, что в доме только он и мама Насса. Они о чем-то беседуют, ожидая приезда остальных членов семьи. Вскоре к дому подъехали и они. Ева и Аксей вышли встречать их.

Между ними состоялся недолгий разговор, после которого Аксей и Насса отправились на мотоцикле к озеру. Я последовала за ними.

Пробираясь сквозь лесную поросль, я увидела их на месте. Я сбавила темп и вскоре остановилась на недосягаемом для их взоров расстоянии.

Насса уже рассказал Аксею все, что он видел сегодняшним утром, но тот всем своим видом демонстрировал отказ верить в слова друга. Их разговор не сложился. Аксей в какой-то момент сорвался и повысил голос, но Насса отнесся к этому спокойно, видимо ясно понимая, что реакция на подобный рассказ могла бы быть и куда хуже.

Успокоившись и закончив разговор, они недолгое время молча курили, после чего отправились в сторону дома Насса. Наверняка Аксей не станет задерживаться у друга. Я решаю сразу же отправиться к дому Аксея и дождаться его именно там.

План сработал лишь частично. Аксей должен был явиться к озеру без Насса и найти на самом видном месте очередную ниточку. Теперь нужно придумать что-то другое, и времени на это осталось совсем мало.

Нужно ускорять процесс. Если до завтра ничего не изменится, я начну действовать более открыто, пусть даже при этом и рискуя всем тем, что делает эту игру стоящей свеч. В любом случае, рано или поздно может случиться так, что предпринимать что-то будет уже слишком поздно. Чем больше времени проходит от точки отсчета, тем больше у меня причин пойти на риск.

Мне ничего не приходит в голову. Внутри меня сохраняется чувство покоя и ощущение того, что все не так уж и плохо. В такой ситуации это странно. Я не понимаю своих чувств. Ввиду последних событий я перестала обращать внимание на многие, явившиеся ко мне вместе со всеми моими способностями чувства. Практически все они совсем незначительны, и лишь некоторые из них, более ярко выраженные и занимающие большее пространства внутри меня чувства, в корне изменили внутренний порядок.

Начался вполне ожидаемый шквальный дождь, а Аксея все нет и нет. Возможно, из-за непогоды он решил остаться у Насса. Под таким дождем в столь холодное время года можно запросто заболеть и слечь в постель. Зная Аксея, могу сказать, что погода его не остановит, но вот Ева будет тверда. Она не позволит ему ехать домой в такую погоду, да еще и на мотоцикле.

Чердак соседского сарая послужил мне отличным убежищем от дождя и посторонних взглядов. Отсюда хорошо просматривается весь двор и фасад дома Аксея. Первое время я только и делала, что пыталась что-то разглядеть сквозь дождевую стену. Поняв, что это бесполезная затея, ведь в такую погоду улицы и дворы быстро опустели, и глядеть там было не на кого, я уселась на теплый деревянный пол чердака, опершись спиной об один из многих упоров, что служат опорой крыше с крутыми скатами в обе стороны. По шиферу барабанил дождь. Кажется, что он громче моих собственных мыслей. Быть может сейчас это и к лучшему. Я воспользуюсь этим мигом для отдыха.

Просидев так с четверть часа, я поднялась на ноги и подошла к небольшой деревянной двери фронтона. Вокруг нее и в ней самой уйма щелей, сквозь которые я смотрю наружу. Надеюсь, что я не упустила миг возвращения Аксея. Несмотря на шум дождя, я должна была услышать характерные признаки его появления. Кажется, что ничего не изменилось. Мотоцикла нет ни во дворе, ни возле него. Наверняка он все же остался у Насса. Это только к лучшему. Как минимум для его собственного здоровья.

Засверкали молнии, послышались громовые перекаты. Этот свет и шум отступил столь же быстро и внезапно, как и появился, но, все же, после него здесь что-то осталось. Во мне зародилась тревога. Я снова не понимаю, что я чувствую.

Молния вновь бьет в землю. На сей раз это случилось где-то совсем близко. На сей раз гром явился с оглушительным хрустом. В моих ушах слышен только тонкий гул. Гром будто оглушил меня. В этой практически идеальной тишине я поняла, откуда во мне появилось странное и совсем нежданное чувство тревоги.

Яркий свет молний озаряет мое лицо, придавая ему бледную голубизну. Исходящий из моего рта туман становится видимым. В эти короткие мгновения становится видимым кое-что за моей спиной. Вспышки света прогоняют прочь тьму, которая заливает пространство чердака – и лишь в одном единственном месте она все никак не хочет отступать. Небольшой кусочек тьмы имеет форму более всего приближенную к человеческому силуэту.

Дождавшись следующей вспышки, я резко оглянулась в надежде разглядеть в кратковременном свете что-нибудь необычное. У меня был самый короткий миг, в котором я разглядела практически идеальный темный силуэт. На несколько секунд чердак снова перешел во власть тьмы. Последовала новая, более яркая и продолжительна молния, в свете которой на сей раз ничего не оказалось. Во мне перемешался страх с облегчением. Увиденное было реальным, в этом я уверена. Мне ничего не привиделось.

В последующих вспышках я ничего не разглядела. Гул в ушах исчез и теперь я слышу так же, как и прежде. Дождь бьет по крыше не менее прежнего, раскаты грома отдалились и, помимо всего этого, я услышала шум подъезжающего к дому мотоцикла.

– Замок сорван! Я же говорил тебе, что я кого-то видел! – послышались голоса снизу.

Кажется, это хозяева. Я перепрыгиваю на балку и крадусь по ней.

– А ну выходи подобру-поздорову! – крикнул мужчина с густой седой бородой и вилами в руках.

Более молодой парень только немного попятился назад.

Вдруг мимо меня что-то просвистело и вырвалось наружу, распахнув настежь ту самую деревянную дверцу фронтона. Я оглянулась и увидела в дверном проеме входящего в дом Аксея. Больше никаких странностей не последовала. Не разгляди я минутами ранее что-то сильно похожее на силуэт – я бы попросту приняла для себя тот факт, что дверь была распахнута порывом воздуха, хотя, возможно именно так все и было.

Покинув соседский чердак, я пробралась в гараж, который Дэнис и Джереми никогда не запирают. Металлические петли тонко скрипнули. Я вошла внутрь и потянула некогда казавшуюся мне массивной дверь на себя. Через небольшое окно внутрь гаража проникает достаточно света от работающего во дворе фонаря. В гараже, в самом дальнем углу стоит старое кресло. Без долгих раздумий усаживаюсь в него.

Здесь, в отличие от соседского чердака, тепло, сухо и намного тише. Мои веки тяжелеют. Меня начинает клонить в сон. Я не помню, погас ли дворовой фонарь до того, как я уснула или же после. Немного позже, сквозь сон, я на короткий миг открыла глаза. Внутри было уже темно. После этого я не просыпалась до самого утра.

Весь двор окутан плотным туманом. Выйдя в сад, я уселась на качели, отчего с них сорвались практически все капли. Двор, сад, огород и все остальное незримо за серебристой пеленой. Я в раздумьях. Как поступить теперь?

Не успела я найти ответ, как отворилась дверь в дом. Я не вижу ничего дальше нескольких метров от себя, но могу слышать. Кто-то шагает в сад. Я все еще остаюсь на качелях. Некто все ближе. Это Аксей. Подойдя ко мне на секунду, он вновь начал отдаляться, так и не заметив меня.

Неужели он снова отправился к дереву? Подождав, пока он немного отдалится, я отправилась за ним.

Практически перед самой рекой туман был менее плотным, и я решила нарастить между нами еще большую дистанцию. Перейдя через реку по мосту, я ненадолго задержалась у старых ив. Можно идти дальше. Наверняка Аксей отдалился на достаточное расстояние.

Я вышла на луг. Здесь туман совсем поредел. Его практически нет. Теперь я могу глядеть достаточно далеко.

Аксей сидит на поваленном ветром дереве.

– Нет, – шепчу я.

Крепкое, здоровое дерево лежит на земле. Это невероятно. Аксей гладит его, будто это его умирающий конь, который погибает от полученных в бою ран. Видимо вчерашний оглушительный гром явился именно от повалившей это дерево молнии.

Вдруг он оживился. Он соскочил с дерева и начал что-то разглядывать. Наверняка он только сейчас нашел оставленный мной рисунок. Аксей отыскал в траве небольшой камень, стер им с коры рисунок и вышвырнул его прочь. Теперь он поспешил в сторону дома, а я к озеру.

Я оставила на скамейке причала связку ключей от его квартиры. Теперь осталось лишь дождаться, пока он явится сюда и надеяться на то, что он поймет, к чему все это.

Мотоцикл свернул в колею, ведущую к озеру. Аксей взволнован. Внимательно всматриваясь во все вокруг, он дошел до причала. Тщательно осмотрев каждый его угол, он наконец заметил связку переливающихся солнечными бликами ключей, лежащих на скамье.

Взяв их в руки, Аксей тут же достал телефон и позвонил Насса с вопросом, не оставил ли он вчера у него свои ключи. Аксей тоже действует осторожно, и мне это нравится. Недолгий разговор окончен и через несколько минут Аксей отправляется домой.

Теперь он все понял. Мне нужно как можно быстрее попасть в город. Мне нужно раньше него оказаться в том самом парке, где мы впервые встретились. Я чувствую абсолютную неизбежность нашей встречи. Я увела его в сторону от всех. Я вывела его туда, где мы сможем встретиться вновь, без лишних глаз, без лишних ушей. Боже, осталась лишь самая малость.

Я на месте. Все тот же парк. Именно здесь случилось два переломных момента в моей жизни. Здесь я встретилась с любимым Аксеем, здесь же я встретилась и с мерзавцем по имени Гвид. Сегодня день третьей встречи, которая не менее важна. Я усаживаюсь на траву. Отсюда хорошо видно именно ту скамью, на которой я сидела в вечер, когда ко мне подошел Аксей.

Снова ожидание… Последние моменты до того, как я абсолютно спокойно могу приблизиться к нему, сказать ему первые слова, обнять его, поцеловать… Просто быть с ним вместе.

Я разбита. Волнение поглотило меня с головой. Скорее бы он пришел. Скорее бы все это закончилось. Как я устала… Господи, как же я устала…

Вечерний парк, аллея, и Аксей, неспешно приближающийся к той самой скамейке. Он уже сидит на ней, а я реву, как юное дитя. Я не в силах встать. Я не в силах оторвать взгляд от его спины.

– Аксей, – выдавливаю я из себя.

Во мне вдруг что-то ломается. Я встаю, и, шатаясь, приближаюсь к нему. Не дойдя до скамьи, на которой он сидит какой-то пары шагов, я останавливаюсь и зову его снова.

_{Глава четвертая}

Я упрямо верил, что она вернется. День за днем я находил в себе силы, чтобы не сломаться. Она вернулась в мою жизнь в самый последний момент, точно зная, что скоро может быть поздно. Какое счастье! Я спасен незадолго до неминуемой гибели.

Будь все иначе – что тогда она бы мне рассказала? Она была в плену у обычного психопата, а, может быть, она бы поведала мне историю о том, как ее нашли на улице без сознания? У нее была полная потеря памяти, документов при ней не было, а в полиции не стали принимать во внимание очередной безнадежный случай с человеком с улицы и дело отложили в самый дальний угол. От таких вестей мне не стало бы легче. Легче мне не стало бы ни от какой-либо еще истории. Сейчас я слышу правду. Я должен поверить ее словам, тем более что наблюдаю их подтверждение.

Она прекрасна. Изменения налицо и это касается не только ее внешности. Сейчас моя любимая проводит рукой над еще не раскрывшимся цветком, и он тут же расцветает во всей своей красе.

Нужно успокоиться. В голове бедлам.

Я все слушаю ее, а внутри меня бушует ураган из счастья, непонимания, волнения и страха. Но ведь она жива и сейчас она рядом со мной, а все остальное – только мелочи, которые в скором времени перестанут иметь значение.

– Нам понадобится помощь, Аксей, – Яника оставила цветок и повернулась ко мне. – Теперь я верю, что на свете есть люди, которые действительно разбираются в подобных вещах. Не все они шарлатаны.

Нежные объятия Яники начали понемногу успокаивать меня. В моем разуме все постепенно укладывается по порядку. Ситуация не позволяет тянуть время. Мы в опасности. Гвид может оказаться на нашем пороге в любой момент. Над нами нависла угроза.

Я не хочу снова потерять Янику. Уж лучше сразу умереть, чем снова пережить все те муки, которые выпали на нашу долю. Да, лучше умереть и поэтому я пойду до самого конца, ради всего, что ждет нас в будущем. Нам нужно сделать все, чтобы оно наступило.

В мой разум остро врезалось осознание того факта, что сложности еще впереди.

– Нельзя терять время, ты права. Нужно разобраться с этим, чтобы мы смогли спокойно жить, строя планы на будущее.

– Аксей, ты можешь представить, какие трудности впереди? – будто прочтя мои мысли, спросила Яника.

– Пусть они будут самыми страшными! Я пойду на все, – уверено ответил я.

Ее нежные руки скользнули по моей шее. Я в ее объятиях. Она смотрит в мои глаза, а в моей груди пылает огонь. Она нежно целует мою шею. Мои руки обхватывают ее спину.

Яника, как мне не пойти на смерть, если ценой победы будешь ты? Никакая сила не сможет остановить меня. Лишь в этой схватке со смертью и я, и она обретем спасение. К сожалению, оно придет к нам лишь таким путем. Будет невероятно сложно, но это не предел. Могло быть куда хуже. Спасения могло не прийти и вовсе, несмотря на то, какую за него цену мы готовы были бы платить.

Меня парализовал страх, стоило мне открыть глаза. От этого омерзительного чувства я боюсь шелохнуться, а уж куда там повернуть голову. Что мне делать?

Передо мной ясно прочерченная черта. Мне придется через нее переступить, так или иначе. Я располагаю двумя вариантами того, что находится по ту сторону. Да, там либо счастье, либо безумие. Умерший во мне оптимизм готовит меня к худшему, но все еще живущая во мне надежда кричит, что шанс есть. Мне нужно всего-то повернуть голову.

Я вижу чудо. Счастье есть и сейчас оно принадлежит мне и Янике. Сегодняшним утром сладкий сон оказался реальным. Прекрасная Яника лежит рядом со мной, в нашей постели. Сквозь зашторенные окна в комнату просачивается солнце. В неясном свете я разглядываю каждую точку на ее теле. Яника – само совершенство. Ее кожа чиста и гладка, ее волосы пышны, шелковисты, а их блеск неподделен. Она дышит так тихо, что это действие выдает только двигающаяся от вдохов и выдохов грудь. Я вновь поднял свой взгляд на ее лицо. Я встретился с ее взглядом. Теперь на меня смотрят два огромных малахитовых глаза, в которых переливаются лучи солнца.

– Доброе утро, любимый.

– Добрый день, моя радость, – ответил я.

Яника удивленно взглянула на часы, висящие на стене, но удивляться здесь было нечему. После такой ночи мы могли бы спать хоть до самого вечера.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, чем когда-либо раньше.

На ее лице засияла обворожительная улыбка, которая теперь наполнена загадочностью.

– Позавт… – прервалась она. – Пообедаем?

Я растерян. Уже и забыл, когда в последний раз слышал от кого-нибудь подобное предложение.

– Конечно.

Яника нежно целует меня и встает с кровати. Она подошла к окну и распахнула его настежь. Нежный ветер подхватил невесомые шторы и окутал ими Янику. Он точно пытается ласкать ее. Я вижу ее силуэт. Яркое солнце слегка окутывает пространство между ней и стоящим на подоконнике цветком. Завораживающая картина. Весь мир в мгновение ока преобразился. Былые краски вернулись. Я вижу свет, я чувствую тепло! Мое сердце вновь забилось в груди так, как это было раньше. Я чувствую, что дышу. Я чувствую голод! Вместе с возвращением в мое тело жизни в него вернулись и потребности.

– Ну, тогда иди на кухню, а я пока переоденусь. У тебя же остались мои вещи? – она задала вопрос, ответ на который ей известен.

– Конечно! Все на своих местах.

Теперь все на своих местах. Теперь я не один. Я сижу за кухонным столом, а напротив меня Яника. Я пью приготовленный ею для меня кофе. Я слушаю ее голос, а она слушает меня. Мы живы. Мы есть друг у друга. Все было бы прекраснее, но теперь есть и еще кое-что.

– Как мы поступим? Мы сообщим родным о твоем возвращении, – спросил я ее.

– Нет, – практически не раздумывая ответила она.

Не успей я спросить себя, почему она хочет поступить именно так, как ответ сам собой вырисовался перед моими глазами. Конечно, она права. Зачем стремглав налаживать былое, когда оно висит на тоненькой ниточке? Да, люди узнают, что Яника вернулась. Пройдет время, и все обернется еще большим горем, нежели ранее. Это будет тяжелейший удар для людей самых близких и любящих. Жизнь находчиво поиздевается над ними самым жестоким образом.

Сейчас еще слишком рано задумываться, что мы скажем людям о том, где она была все это время. В сей час не стоит даже и думать об этом, ведь есть вещи важнее.

– Пока не стоит что-то кому-то говорить. Мы сделаем это сразу же, как только справимся со всеми сложностями. Не нужно дарить людям надежду, – грустным голосом произнесла Яника, вновь опередив мою мысль. – Да и что мы им скажем? Правду? Следующий этап – психиатр? Я считаю, что если все уладится, подробности рассказывать совсем ни к чему. Да и широкому кругу людей совсем не обязательно что-то знать. Пусть об этом узнают лишь наши самые близкие, в которых мы можем быть уверены.

Ей взгляд опустился. Он полон тоски. Я знаю по себе, как же сильно ей сейчас хочется снова жить прошлой, спокойной жизнью, в которой за нее никто не переживает и не продолжает гадать, что произошло тем вечером. Очень нелегко справляться с подобным рвением, но у нас есть невероятно значимый стимул.

– Тогда нам лучше уехать отсюда на какое-то время.

– Да, Аксей, и чем скорее – тем лучше.

Долго гадать не пришлось. У меня есть подходящее место. Оно будет идеальным. Вдали от людских глаз мы будем в большей безопасности.

– Я уверен, что с этим проблем не возникнет.

– Что за место? – Яника уловила ход моих мыслей.

– Дом моего отца. Мы были там однажды. Ты должна была его запомнить.

– Конечно, я его помню, – Яника оживилась. – Это место подойдет идеально.

– Тогда нам лучше поторопиться, – я отнес чашку к раковине.

– Аксей, нам нужно быть осторожными. Меня не должны узнать, – взволнованно сказала Яника.

– Разумеется. Именно поэтому я сейчас вымою чашку и поставлю ее на прежнее место.

Конечно, она права. Конспирация превыше всего. Теперь мы вместе, но этого никто не должен видеть. Мы должны быть рядом друг с другом, но при этом не вызывать у кого бы то ни было мысли, что мы вместе. Я стану тенью Яники, а она станет моей тенью. Сейчас нам нужно как можно скорее выбраться из города. В том месте, куда мы отправимся, практически никто не живет. Оно определенно подарит нам немного больше спокойствия в дополнение к тому, что мы уже имеем на данный момент.

– Что ты скажешь родным? – спросила Яника, протирая стол.

– Скажу, что мне нужно задержаться здесь, пока не решу внезапно возникшие вопросы на моей прошлой работе. Будет достаточно звонить домой раз в несколько дней, – ответил я.

Мы набили сумку самыми необходимыми вещами и перешли к следующему этапу. Нужно переодеть Янику. Среди всех имеющихся ее вещей мы отыскали кеды, джинсы и длинный осенний плащ цвета марсала. Глядя на него, Яника вспомнила некогда имеющееся у нее платье точно такого же цвета. Тут же ей вспомнились и его лоскуты.

– Да, подойдет, – сказала она.

– Вот, одень под плащ. – Я протянул ей свою более легкую толстовку, главным козырем которой является капюшон, – не будет лишним, пока мы в городе.

– Да, весьма кстати.

Уже стоя у двери, мы думаем, не забыли ли мы что-то еще. Не оставили ли мы в квартире следов присутствия Яники? Мысленно обойдя каждый закуток квартиры, я не нашел никаких следов, наталкивающих на то, что здесь помимо меня мог быть кто-то еще. Разобравшись с этим, я проверяю кошелек. Там тоже все в порядке. Мы целуемся, и я открываю дверь.

Поцелуй перед выходом. Поцелуй, который может стать последним. Поцелуй на прощание. Именно таким он мне показался. Возможно, что мы больше никогда сюда не возвратимся.

На улице освещенная фонарями ночь. Я прощаюсь взглядом со стоящим во дворе мотоциклом. Теперь он останется без присмотра. Надеюсь, что с ним все будет хорошо. На этом мои переживания за него растворились в ночном небе так же быстро, как и пришли в мою голову.

Сегодняшний день показался мне невероятно коротким. Целая история написана, а прошел всего один-единственный день. Именно этот день еще и некий старт, который обязательно приведет к финишу, хорошему или плохому. Мы надеемся, что все будет хорошо и, в конце концов, все только в наших руках.

Осенний дождь разбивается в лужах. Его капли повисли на яркой листве, последней в этом году, еще не сорвавшийся с веток. С каждым новым порывом ветра вся колонна из высаженных вдоль тротуара деревьев, что от нас через дорогу, в одно мгновение теряет множество своих листьев, которые разлетаются по всей округе, а некоторые из них падают у наших ног.

Мы ждем такси, которое, между прочим, не так уж и просто было заказать. Не всякий водитель решится ехать в такую даль, да еще и на ночь глядя, но нам повезло. Яника держится рядом. С легким скрипом тормозов машина остановилась.