Текст книги "Крылатый человек"

Глава 13

К нам приближается геликоптер, сэр, – доложил поздним утром вахтенный с палубы. – Те же люди, что были здесь вчера.

Недоумевающий Кенлон направился наверх. «Неужели снова Клен?» – думал он на ходу.

И не ошибся. Над волнами спокойного сегодня моря медленно направлялся в находящейся в состоянии полвсплытия лодке с чуть поднимающейся над водой палубой маленький коптер. После промозглого, тусклого утра наступил день, в котором облака, несущие мелкие дождевые брызги, чередовались с пробивающимся солнечным светом.

Вскоре Кенлон различил Дорили. И чем ближе подлетал маленький экипаж, тем тревожней он себя чувствовал. Он понимал – отчаявшиеся люди способны на все. Когда до коптера оставалось около ста ярдов, Кенлон решил не делать особых приготовлений, но все же приказал экипажу собраться внизу у люка и быть готовым дать субмарине по команде полный ход.

После угроз чужаков Кенлону уже не казалось, что он чересчур осторожничает. Он знал, что в научном отношении все присутствующие здесь люди превосходят их, и подозревал, что в некотором роде экипаж «Морского Змея» уподоблен дикарям, стоящим с копьями перед дулами винтовок.

Минуту спустя Дорили быстро соскочила на палубу субмарины. Кенлон козырнул. Женщина шагнула вперед и сказала официальным тоном:

– Сессна Клен желает посетить ваш корабль. «Провались ты», – подумал Кенлон.

– Вы имеете в виду.., она на.., прямо сейчас? – промямлил он.

– Да, она в нижней кабине.

Кенлона охватило какое – то смешанное чувство удивления, опасения и безнадежного расстройства – последнее проистекало от твердой уверенности, что Сессна Клен не примет отказ, а безнадежность – от убеждения, что если она рассердится всерьез, то прикажет обрушить на них всю научную мощь своего времени.

Последние часы его мучила мысль, как объединить всех людей против чужаков Уаз, и его смущение этим неожиданным женским визитом являлось следствием страшного открытия на корабле пришельцев.

Внезапно Дорили взглянула ему в глаза и сказала с дрожью в голосе:

– Не вздумайте отказать. Я не могу вернуться с отказом. Я просто покончу с собой.

Кенлон вдруг осознал, что в ее положении иного выбора нет.

– Но что она хочет? – безнадежно спросил он.

– Она захотела навестить вас после того, как мы увидели вас в воде прошлой ночью, – ответила Дорили. – Она до сих пор не в состоянии поверить, что человек может быть столь храбрым. Мужчины эры Клен… – Дорили поколебалась, – робки. По – моему, ее визит частный. Она просто хочет еще раз увидеться с вами.

Кенлон криво усмехнулся, подумав, что, невзирая на непроглядно – черную ночь, они с товарищами были для остальных как на ладони.

– Вы видели тех, на борту? – поинтересовался он.

– Нет. Судно окружено защитным полем.

– и еще, – продолжал Кенлон, – вы говорите по-английски, не пользуясь переводной машиной. Как это вам удается?

– Когда мы по – настоящему желаем выучить чей-нибудь язык, то не пользуемся переводным комплексом. Мы используем поле – языковая структура как бы впечатывается прямо в мозг. Разумеется, мы не изучаем все языки напропалую, но когда нужен всего один и на порядочное время, приходится учить. Ну, а когда в нем больше нет нужды, мы стираем его из сознания, проходим, так сказать, «де – отпечатку».

Кенлон промолчал.

– Конечно, – продолжала Дорили, – в совершенстве чужой язык за короткое время не выучишь, но овладеть минимальным словарным запасом и разговорными навыками вполне можно.

По ее описанию, мировые языки сначала лишились своих корней, потом фонетики, причем не только фонетики в привычном понимании, не только гибкости и ударения, но и акцентов, и интонаций. Со временем изменился и порядок составления фраз. Все это, равно как и корни с фонетикой, теперь исчезнувшие, были записаны и введены в переводные компьютеры с последующим развитием по мере необходимости. Если же компьютер «слышит» язык, не вложенный в его программу, он начинает сравнивать каждое слово с известными корнями и фонетикой, искать связь с похожими обозначениями, и таким образом не только предлагает почти мгновенный перевод чужого языка, но, если разговор продолжается довольно долго, исследует каждый слог и уже по этим звукам программирует себя, вследствие чего не – много погодя способен давать простейшие, а затем все более возрастающей сложности ответы на этом языке с отличным произношением.

– То есть, – подытожил Кенлон, – ваши переводные машины не имеют программы английского языка?

– Вот именно, – кивнула Дорили.

Кенлону припомнился американский сленг, что с такой легкостью использовал Ганд, и он подумал: «Будь я проклят!»

– А Сессна Клен тоже выучила язык? – невольно заинтересовался он.

– Ну, я имен? а виду, для этого визита? Дорили была ошеломлена – Кенлон ясно видел это по ее лицу.

– Конечно, нет, – отрезала она, чуть не задохнувшись от возмущения. – Не хватало только, чтобы дамы ее положения пользовались энергополем. Непостижимо!

– А может, у нее просто нет необходимой подготовки? – с нажимом продолжал Кенлон.

– Естественно, нет, – негодующе просила Дорили.

Это ничего не давало, хотя я немного успокоило Кенлона. Прежде он сомневался, что Сессна Клен разбирается в науке своего времени, теперь убедился окончательно. Он откашлялся, подумал еще немного и, наконец, решился:

– Спуститься может только сама Сессна Клен. Дорили облегченно вздохнула.

– Конечно, – улыбнулась она, повернулась и поспешила обратно к каптеру, а Кенлон торопливо вызвал Бенджамина, Теддерса и несколько человек из экипажа на палубу, и описал ситуацию.

Хладнокровный Теддерс ничего не сказал, но Бенджамин был шокирован.

– Вы правда хотите разрешить ей спуститься вниз?

– Я спускаюсь первым, – сказал Кенлон, – затем она, вы же следуете за ней с оружием наготове. Не спускайте с нее глаз.

– Да, сэр, но как мне понять, если она сделает подозрительное движение? Я ведь могу и ошибиться.

Вопрос был непростой, но у Кенлона уже не оставалось времени.

– Надейтесь на интуицию, – быстро пробормотал он. – Черт побери, все-таки одна женщина против ста двадцати мужчин! Все, они идут!

От коптера отцепилась лесенка и по ней, держась за перекладины ступеней, возможно, чуть более напряженно, чем требовалось, на стальную палубу субмарины изящно спустилась Сессна Клен.

Кенлон подал руку, когда она очутилась внизу. Волнение на море стало довольно сильным, и субмарину основательно покачивало. Сессна судорожно вздохнула и замерла, побледневшая и явно ошеломленная.

Но тотчас губы ее сжались, и она решительно двинулась вперед, держась за его руку – красивая женщина с царственной осанкой.

Они спустились вниз, но когда очутились в рубке управления, что – то изменилось в ее поведении – исчезла надменность, глаза стали ярче и тревожнее.

Она что – то сказала в миниатюрный передатчик на запястье, и секунду спустя Дорили, находясь на борту коптера, дала перевод:

– Сессна Клен спрашивает: эта та комната, откуда управляются все автоматы и машины корабля?

– Да, – подтвердил Кенлон.

Отвечая, он вдруг понял, что ее вопрос отличается от его ответа. Для него рубка управления была центром, откуда капитан командует кораблем, тогда как автоматы и машины подразумевают нечто гораздо более далекое.

Иной раз в свободную минуту Кенлон пытался пред – ставить себе полностью автоматизированную субмарину, требующую всего одного человека для управления, и приходил к мысли, что использование согласованности энергопринципа со скоростью работы двигателей и автоматическое управление мириадами функций на борту лодки колоссально сократит обычный риск подводных плаваний.

– Знаете, я ведь так и не спросил, из какого вы времени по нашему счету?

– сказал Кенлон, отгоняя неуместные мысли.

Сессна живо повернулась и взглянула на него.

– Сто тридцать пятый век от Рождества Христова, – перевела Дорили.

Это было больше, чем прикидывал Кенлон, и он Встревожился. Он подумал, что, по сравнению с людьми из круглого корабля, он чувствовал себя дикарем, а ведь время Клен Находится гораздо дальше от XX века, вооруженное непостижимыми знаниями.

«Слишком многого я не знаю об этих людях», – с беспокойством подумал он.

Кенлон снова взглянул на Сессну и увидел, что та раскрыла небольшую изящную сумочку, с которой вышла из коптера. Ее поведение изменилось. Казалось, она приняла какое – то решение, так как что – то жестко при – казала на своем языке. Ее рука вынырнула из сумочки с горсткой белых кристаллов.

Одним широким взмахом она рассыпала кристаллы по полу.

Кенлон не успел среагировать – все произошло мгновенно.

Что – то заструилось из кристаллов, что – то осязаемое, взбудоражившее нервы. Кенлон услышал приглушенный вскрик Бенджамина. Тот вдруг превратился в замершую статую. Одновременно помощник инженера – электрика, внимательно изучавший морскую карту на столике, тоже замер, окостенев.

Кенлон ощутил неприятное покалывание. В следующую секунду Дорили перевела слова Сессны:

– По закону Клена Сессна главенствует над всеми и всем. По этой причине она принимает на себя командование этим кораблем.

Слова эти молотом поразили Кенлона. Он напрягся изо всех сил…

.., и ничего не произошло.

Он не мог шевельнуться, мышцы одеревенели под воздействием неведомой силы.

Он отчаянно боролся, стараясь дотянуться до своего пистолета, но не мог даже пошевелить рукой.

Нарастающая волна паники захлестывала его. Кенлон смутно осознавал, что Бенджамин замер точно в такой же позе, как и он сам.

Кенлон ощущал, как оцепенение постепенно распространяется к пальцам, лицу, горлу. Он чувствовал себя окоченевшим трупом, за тем исключением, что труп не сознает, что парализован.

Полностью вооруженную и укомплектованную экипажем субмарину ВМФ США захватила одна – единственная женщина.

Тем не менее, несмотря на паралич, сознание действовало, отмечая все мелочи: и море, бьющее в борт «Морского Змея», и выражение лица Сессии Клен. За толстыми стеклами иллюминаторов рубки, перед одним из которых стоял инженер – электрик, разделивший участь своего помощника, Кенлон видел волны, омывающие палубу.

Краем глаза он заметил, что Дорили в сопровождения помощниц спускается то лесенке на палубу. Через несколько секунд они были в рубке управления. Дорили осталась, Сессна и джоаннас вышли: и вскоре исчезли в коптере.

Очутившись внизу, Дорили едва удостоила Кенлона взглядом.

Кенлон стоял. Он не чувствовал ничего, но сознание оставалось ясным, сердце билось, легкие продолжали: работать. Однако, ни двигаться, ни говорить он не мог.

Здесь никого не собирались убивать. Субмарину захватили, чтобы выполнить просьбу крылатых. Все знали, что только «Морской Змей» в состоянии совершить задуманное.

Кенлон чувствовал себя опозоренным: двух дней не прошло с той минуты, как он принял командование, а уже лишился корабля, угодив в расставленную женщиной ловушку.

Через несколько минут он увидел, что улыбающаяся Дорили закончила осмотр рубки и направилась к машинному отделению в сторону кормового торпедного отсека.

Должно быть, она продолжала разбрасывать свои дьявольские кристаллы, поскольку повсюду, где она проходила, люди замирали, парализованные, в тех позах, в каких их заставало воздействие кристаллов: сидя, стоя, лежа, наверняка думали о командире, обманувшем их надежды.

Через некоторое время Дорили вернулась а рубку, неся тяжелый на вид мешок.

– Ручное оружие, – ворчала она, – какая тяжесть! Что за ужасный корабль – пространства никакого, а между безобразными машинами и вообще не протиснуться!

Кенлону невольно припомнились малютки, на од – ной из которых он, как офицер военно-морского флота, совершил свой первый рейс. Интересно, что бы сказала Дорили о ней, в сравнении с которой «Морской Змей» «выглядел роскошным лайнером.

Эта мысль мелькнула и тут же исчезла. Кенлон снова попытался шевельнуться и, видимо, на его лице отразились усилия. Женщина бросила на него быстрый взгляд.

– Стойте, стойте, – пробормотала она. – Все-таки мы знаем больше, так что не кляните себя, ничего страшного не произошло. Я даже уверена, что вы будете благодарны.

Кенлон сильно сомневался в этом. Дорили помолчала и заговорила вновь:

– Обычно мы не занимаемся такими делами, но выхода не было: миссия Сессны Клен, должна «завершиться.

С большой неохотой Кенлон вынужден, был признать, что с позиции Клен в происшедшем «ничего дурного нет. Но., он, он сам должен был знать и хотя бы донять, что женщина, собравшаяся замуж, становится тигрицей.

– Да, вам не стоит сопротивляться, – сказала Дорили.

Ее заявление казалось столь необычным, что Кенлон оторвался от горьких раздумий – кроме людей на мостике, корабль был уже потерян. Хотя, подумал Кенлон, Теддерс, Дароски и остальные пока свободны. Видимо, с ними не удалось поступить так же, как здесь.

– Вашим людям снаружи, – продолжала Дорили, – лучше сдаться, иначе им придется пожалеть о своем поведении. – К сожалению, нейтрале не действует на открытом воздухе.

Очевидно, она имела в виду парализующие кристаллы. А что до сдачи в плен, Кенлон вдруг понял, что Теддерс и остальные уже все равно что покойники.

Разумеется, это не означало, что моряки военного флота никогда не сдаются, но они, по крайней мере, сдаются не сразу, и уж во всяком случае, не станут сдаваться женщинам – в этом Кенлон был уверен. В это мгновение краем глаза он заметил голову и плечи Теддерса, склонившегося над люком, и услышал его слова:

– Приближается крылатый, сэр, он… – голос прервался, потом Теддерс взревел:

– Это еще что?

Он рывком отпрянул назад, но голос его продолжал греметь на палубе, доносясь вниз:

– Дароски, оружие наизготовку!

Теддерс ступил на трап и в следующее мгновение его тело рухнуло вниз. За ним последовали еще пять человек. Нейтрале действовал быстро – все моментально оцепенели.

Кенлон наблюдал, как Дорили собрала их оружие в мешок, затем достала из кармана тонкий металлический брусок размером с гребенку и подошла к Кенлону.

– Я хочу, чтобы вы вышли на палубу и убедили своего подчиненного быть благоразумным. Вот это зарядная пластина, – она подняла брусок вверх, – даст вам возможность двигаться.

Она вложила брусок в руку Кенлона. На ощупь брусок оказался прохладным. Кенлон не сознавал до этой секунды, насколько он возбужден. Прохлада была, как дыхание свежего воздуха, ударившего в жаркое, затхлое помещение.

– Как только сможете, – сказала Дорили, – положите пластину в карман. И не делайте ничего опрометчивого. Я могу нейтрализовать «бар» мгновенно.

Кенлон не поверил. Ее собственный иммунитет вряд ли бы природным, скорее, он происходил от такого же бруска, и стоило нейтрализовать его, как она сама подверглась бы воздействию нейтралса. Но несмотря на свою догадку, Кенлон не собирался проверять ее на практике, по крайней мере, до тех пор, пока не выработает план. У него сразу мелькнула мысль о приближающемся крыла – том. Если суметь сообщить ему о положении дел и убедить, что весь замысел крылатых поставлен под угрозу этим пиратским нападением..

Мысль мелькнула и исчезла. Кенлон машинально сжал пальцы – они двигались. И странно – угнетенное состояние внезапно покинуло его. Он судорожно стиснул «бар». Внимательно наблюдавшая за ним Дорили отступила назад, не сводя с него сузившихся глаз. Ее левая рука покоилась на металлическом стерженьке, висевшем на поясе.

– Как только поговорите со своим человеком, – сказала она, – я дам вам накидку, которая нейтрализует нейтрале элементом, вплетенным в ткань. Можете носить ее под мундиром. Нет никаких причин держать вас в парализованном состоянии. Мы не желаем наносить ненужные оскорбления никому на вашем судне.

– Вы делаете огромную ошибку, – проговорил Кенлон. – Вам не удастся управлять субмариной без помощи обученного экипажа и…

Он замолчал. Речь вернулась так естественно, и лишь теперь до него дошло, что мгновением раньше голосовые связки были парализованы. Он поднял руку, шагнул вперед – тело слушалось легко и естественно.

– Прошу вас, – нервно сказал он, – освободите корабль. Я обещаю выслушать каждого по вопросу об атаке города плавунов. К тому же, у вас нет его координат, вы.. !

– Лучше поспешите на палубу, – жестко сказала Дорили, – и воздействуйте на своего человека.

На палубе бледный Дароски держал под прицелом коптер, делая угрожающие жесты. Одетые в форму джоаннас, пригнувшись за планширом, в свою очередь нацелились на него металлическими стержнями. Сессны Клен нигде не было видно

– очевидно, она удалилась в свои пышные покои. Выслушав объяснения Кенлона, Дароски осведомился с полубезумным выражением на лице:

– Так что же, сэр, открывать мне огонь или нет? Кенлон колебался. Чуть помедлив, он подошел к люку и крикнул вниз:

– Что дальше?

– Прикажите вашему человеку, – донесся ясный, твердый ответ, – убрать оружие. Потом на борт поднимутся мои джоаннас.

Кенлон медленно выпрямился. Он чувствовал себя старым и уставшим. Почти невидящим взором он уставился на серое небо, потом на гору в небе, нижний край которой нависал над ними в трети мили. Чуть погодя он заметил крылатого, о котором докладывал Теддерс. Тот кружил в трехстах футах над головой, вглядываясь вниз на происходящее. Казалось, он колебался, в его движениях отсутствовала цель. Слабая надежда, что он может привести помощь, угасла. Кенлон вздохнул.

Ладно, Дароски, – бросил он, – отойди. Мгновение спустя джоаннас были на борту. Сопротивление, кончилось, субмарина была в чужих руках.

Глава 14

Свободу его не ограничивали. Кенлон безутешно бродил у поручней, всматриваясь вперед. Машинально он отметил, что коптер Клен медленно отлетел от «Мор – сякого Змея» с одной джоаннас на борту. Очевидно, она должна была доставить Сессну Клен на яхту. Так же машинально он отметил, что из пяти джоаннас четыре спустились вниз, оставив одну охранять его и Дароски. Кенлон нервно рассмеялся – одна женщина охраняла двух мужчин. Но это было ничто по сравнению с тем, что одна женщина захватила корабль с вооруженным экипажем свыше ста человек.

От грустных мыслей его отвлек Дароски, подошедший ближе и опершийся локтями на поручень.

– И что они собираются делать, сэр? – мрачно спросил он. – Кстати, к вам они относятся с уважением…

– Не хотят наносить мне оскорблений, – буркнул Кенлон.

– Повесили на меня вот этот железный брусок, – он поднял правую руку с «баром». – Если бы набрать побольше таких и вырвать команду из – под действия проклятых кристаллов…

– Откровенно говоря, – здраво заметил Дароски, – вряд ли нам это удастся, сэр. А как они действуют? Кенлон вкратце описал свои ощущения.

– По – моему, кристаллы создают электрические импульсы, препятствующие нейронным передачам мозга к нервным окончаниям. – Кенлон помолчал. – Я думаю потихоньку собрать все кристаллы и вышвырнуть их за борт.

– Вряд ли это пройдет с малюткой Дорили, – отозвался Дароски. – Эта баба напоминает мне вторую жену моего отца.

– Что ж – вздохнул Кенлон, – ничего не остается делать, как принимать ситуацию таковой, как она есть. Я думаю, нам все-таки вернут корабль. Нужно проследить, чтобы эти джоаннас не повредили его. Сопротивляться?.. Черт побери, я не могу рисковать жизнью ста двадцати человек и нашей субмариной только из – за того, что задета моя гордость.

И Кенлон мрачно подумал, что принял решение.

– Собственно, – хрипло продолжал он, – я ненавижу плавунов после того, что они сделали с капитаном. Просто взяли и хладнокровно убили, словно мы какие – то неполноценные обезьяны. И все равно я никогда не считал это достаточной причиной для уничтожения их города. Тем более, что могущественные сухопуты специально создали эти два вида, чтобы человек мог про – должать жить на разрушенной планете. Я готов признать, – продолжал он без всякого воодушевления, – что плавуны выглядят безжалостными убийцами. Неммо как – то упоминал, что плавуны создали какие – то особые лучи, которыми сумели приблизить парящий остров на целую милю к водной поверхности. Их цель, по словам Неммо, затянуть остров под воду и утопить всех крылатых. Если это правда, то, разумеется, следует что – то предпринять, чтобы остановить их. Но теперь все осложнилось. – Кенлон имел в виду Уаз, но не посмел назвать их прямо. – В общем, если Клен добьются своего и разрушат город плавунов, это станет концом человечества на Земле.

Он замолчал, увидев поднявшуюся на палубу Дорили. Подойдя, та бросила охраннице:

– Махни крылатому, пусть спускается. Он уже понял, что все прошло нормально – корабль захвачен. Кенлону показалось, что он ослышался.

– Что вы сказали? – ровно спросил он. – Крылатые знали о готовящемся нападении на субмарину?

Дорили не ответила, да Кенлон и не нуждался в ответе – крылатый в небе стал приближаться к субмарине.

Забавно, подумал Кенлон, что за все время нападения я не вспомнил о крылатых, вернее, не подумал о них, как о союзниках Сессны Клен. А ведь наверняка именно они искусно использовали Сессну, намекнув, скорее всего, что ее место на брачном ложе займет другая. Видимо, их отчаяние настолько огромно, что победило ту характерную мягкость, которую я видел в Неммо.

Кенлон почувствовал внезапную печаль. С каждой минутой дело становилось все более грязным. И пусть теперь казалось, что выхода нет, он отказывается признать это за конец.

Крылатый легко, опустился на палубу возле Кенлона. Он был чуть выше Неммо и моложе. Лицо его, однако, также выглядело ястребиным и на нем светились про вызывающие серо – голубые глаза. Он носил такую же, как у Неммо, меховую накидку с головы до пят, настолько облегавшую его, что с трудом верилось, что это не часть тела. Крылья у него были темно – серые, с черными полосками. Крылатый направился к Дорили, не взглянув на Кенлона.

– Какие-нибудь затруднения? – осведомился он.

– Никаких, – последовал колкий ответ. Кенлон мрачно усмехнулся.

– План несколько изменен, – продолжал крылатый.

– Изменен? – переспросила Дорили. – Все, что от вас требуется, Ларен, дать нам координаты подводного города. Остальные сделаем мы.

– Совет, – объяснил Ларен, – хочет сначала увидеть его.

– Совет, – повторила Дорили, – Совет. Только и слышу: Совет велел то, Совет не велел это. Совет не советует вам сообщать нам местонахождение города плавунов, и вы ему подчиняетесь. По – моему, – она запнулась и нахмурилась (Кенлон уже обратил внимание, что Дорили теряет все обаяние, когда хмурится), – вам стоит распустить Совет.

– Мы никогда не распустим Совет, – величаво ответил Ларен, качая головой.

– Тем более сейчас, когда цели древних столкнулись с жестокой реальностью нашего положения. – Он немного помолчал. – Я не вижу причин, почему командор Кенлон не может предстать перед Советом. Вам все равно потребуется время на знакомство с подводным судном. Неммо останется на борту и поможет вам, если сумеет.

Дорили рассмеялась коротким тяжелым смешком, наведшим Кенлона на мысль, что никакой успех не смягчит ее характер, и сказала:

– Я не вижу затруднений в управлении субмариной. Командир и экипаж находятся на борту, и у них сейчас гораздо больше желания, чтобы с судном ничего не случилось. Рискуют – то их кораблем. Но вы можете забрать его пока, если хотите, – равнодушно закончила она. – Я послала за техническими справочниками о древних субмаринах, да к тому же еще придется знакомиться с механизмами. Только не задерживайте его слишком долго.

Ларен выглядел обиженным – ему явно не понравилось ее пренебрежение к Совету.

– Мы не хотим, чтобы командор действовал вслепую, – заметил он. – Возможно, ему предоставят кое-какую информацию, которая ничем не повредит нашим интересам. – В этот момент он, видимо, понял, что напрасно тратит время, и повернулся к Кенлону. – Надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы посетить наш город?

Кенлон ответил не сразу. Он постарался припомнить все, что говорил о Совете Неммо. Кажется, именно Совет дал информацию о том, как создать временные лампы, которыми воспользовались, чтобы доставить субмарину и прочие суда в 24 999 год.

– Вы не представляете, – вновь заговорил Ларен, – как мы сожалеем о случившемся. Это противно всей нашей сути. Я надеюсь, вы не откажетесь от встречи с Советом.

Кенлон вовсе не собирался отказываться. Больше всего он хотел узнать обо всем происшедшем.

– Прежде, чем я отправлюсь, вы, надеюсь, не станете возражать, если я приму кое – какие меры для безопасности моего корабля? – спросил он Дорили.

– Можете быть уверены, – убежденно проговорила Дорили, – что я лично присмотрю за всем. Я ведь понимаю, какая опасность грозит от плавунов.

«Не только от плавунов, – хмуро подумал Кенлон.

– Есть еще кое – кто, кого следует опасаться. Например, Уаз».

Припомнив все, что рассказывал Неммо о временных лампах, Кенлон предложил:

– Не стоит ли отсоединить ваши машины времени, – он жестом указал, что имеет в виду, – и опустить их зажженными в воду? Они сделают море буквально прозрачным вокруг и караульным не составит труда следить за водой.

Еще не закончив, он уже видел, что Ларен одобрительно улыбается.

– Лампы Гихландера, – согласился он, – идеально подходят для вашей цели. Они дают колоссальное освещение и не имеют опасных свойств. – Он снова улыбнулся. – Я передам ваше предложение в центр связи, и они сразу прибудут.

Больше обсуждать было нечего, только Кенлон гадал про себя, как его поднимут в город крылатых.

Ответ стал ясен, когда он увидел двух крылатых, по кругу спустившихся с неба с чем – то вроде плетеного сидения, подвешенного на тонких тросах, которые крепились к ремням вокруг запястий прибывших. Они принесли и новые лампы.

Покончив со всеми мерами предосторожности на борту, Кенлон с опаской устроился на сидении, и в ту же секунду его ноги оторвались от палубы.

От неожиданности он поначалу крепко вцепился в тросики, затем перевел дух и посмотрел вниз на боевую рубку и длинные выпуклые очертания субмарины, выглядевшей огромным пальцем в яркой, прозрачной воде. Пылающие точки ламп времени, опущенных в море, создавали впечатление, будто субмарина находиться в крытом, с потолочным освещением бассейном без воды.

Кенлон мягко и плавно плыл вверх, чуть покачиваясь в упряжи из стороны в сторону. Слева он видел поблескивающие металлом силуэты различных судов – особенно четко просматривались большой корабль Ганда и яхта Сессны Клен.

Корабли медленно удалялись. Море стало плоским. Стена воздушного гнезда маячила теперь и сверху и снизу, загораживая три четверти обзора с западной стороны.

Через несколько минут «Сегомэй 6» исчез за выступом летучей горы, а чуть позже один за другим начали исчезать остальные суда, и вскоре остались видны лишь пятнышки «Морского Змея» да яхты Сессны Клен.

По расчетам Кенлона выходило, что они поднялись около мили над морем и осталось еще с полмили, прежде чем они доберутся до гнезда. Он посмотрел вверх, прикидывая расстояние – так оно и было.

Ларен, должно быть, заметил напряженное лицо Кенлона, когда тот занимался вычислениями. Он подле – тел к нему и мелодично спросил:

– Что-нибудь не так?

Кенлон покачал головой, мрачно думая: «Не так? Все не так».

Больше всего он нуждался в информации. Информации! И в совете.

И тут он заметил, что воздушное путешествие закончилось.