Текст книги "A.S.Y.L.U.M: Дети Сатурна"

Глава 23. Троянский конь

Тимин Бранис пригласил всю честную компанию к себе домой, на последний этаж обитого лиловым плюшем дома; девушка с удивлением отметила очень простую обстановку квартиры – доски да голый пол. Если в Аримане жители стремились создать уют, украсить жилище разнообразными поделками, то комната Браниса походила скорее на келью монаха; то же Касьянова обнаружила и в других квартирах, куда успела заглянуть по дороге.

Братья расселись вокруг учёного, с трепетом ловя каждый его взгляд; было видно, что они мечтали об этом дне очень долго.

– У вас есть какой-нибудь стул? – уточнила девушка; не очень-то ей нравилось сидеть на голом полу.

– Мы в Дейте обращаемся друг к другу только на «ты», – мягко улыбнулся учёный, принося Насте небольшую подушку. – Прости, мне сначала показалось, что ты считаешь, что я живу тут вот с этими шалопаями.

Он был совсем ещё молод, не больше лет двадцати пяти-семи; внешне его можно было принять за старшего из братьев.

– Благодарю,  – ответила Касьянова, усаживаясь на место.

Она нервничала, будто перед важным экзаменом; говорить совсем не хотелось, и слова приходилось отвешивать скупо, будто хлеб в осаждённом городе.

– Отличная вещица! – воскликнул Тимин, вглядываясь в длинную заколку, которой брюнетка скрепила причёску. Он бесцеремонно снял хитроумное приспособление, так что волосы девушки рассыпались по плечам, и ушёл с трофеем в соседнюю комнату.

Вскоре учёный вернулся, бережно неся заколку в руках. Касьянова успела разглядеть, что к внутренней стороне был прикреплён длинный и очень тонкий сосуд, как будто из прозрачного камня. Внутри переливалась кроваво-красная жидкость.

– Половины будет достаточно, но я налил с запасом, – с гордостью первооткрывателя заявил Бранис. – Лучше подобраться поближе к Верхнему городу. Там у них расположены главные научно-магические приспособления, арионила быстрее подействует.

Ребята мигом угомонились; в тишине раздавались лишь восторженные вздохи.

– Так ты согласна? – порывисто уточнил Джуф.

– Тихо! – пнул его в бок Миракс. – Она же сказала, что да.

– Она ещё не решила, – возразил Утлин.

Касьянова сидела, обхвати руками колени и уронив на них голову. Она иногда вздрагивала всем телом; можно было подумать, что девушка старается победить подступавшую к ней лихорадку.

– А что будет со мной? – тихо спросила Настя, не поднимая головы.

Тимин в замешательстве переглянулся с ребятами, ища у них ответа; но братья молчали, каждый на свой лад.

– Я не могу сказать точно, – сдавленно кашлянул учёный. – То же, что и со всеми. Арионила уничтожит всю научно-магическую начинку города – стопроцентная гарантия. Разрушит дома Аримана – вероятность около восьмидесяти восьми процентов. Потянет за собой людей – шестидесятипроцентная возможность. Убьёт только жителей Верхнего города, пощадив всех остальных, – два процента.

– Если дома разрушатся, так и люди в них разрушатся тоже, к гадалке не ходи, – быстро зарядил Джуф.

Соседи гневно пнули мальчика в бок; было видно, что им очень хотелось, чтобы Касьянова побыстрее выполнила свою замечательную миссию.

– Учитывая, что ты окажешься в эпицентре событий,  – озабоченно почесал затылок Тимис, – сохранить свою жизнь я бы определённо не рассчитывал.

В воздухе разлилась свинцовая тишина, заползла в глаза и ноздри, лишила возможности дышать. Братья выжидательно глядели на Настасью. Глаза их горели надеждой.

– Ты пойдёшь? – с азартом спросил Миракс, и другие зашикали, чтобы тот не сбил девушке весь настрой.

Брюнетка чуть приподняла голову и задумчиво положила её на руки. Несколько минут она собиралась с мыслями: одинокая, зажатая, потерянная, словно безыменная планета в далёкой галактике.

– Скажите, – обратилась она к Тимину, – насколько Ариматара осведомлена о делах Дейта?

– Не знаю, – пожал плечами учёный, – думаю, Верхний город живёт остатками тех знаний о Дейте, какие были у них в более мирные времена, когда мы с ними ещё общались. И примешивает к ним собственные фантазии и измышления.

– Вы уверены, что в Дейте нет шпионов?

– Нет, – покачал головой собеседник. – Если к нам приедет ариманец, никто с ним разговаривать не будет, пока он не попросит убежища. Рядом с ним запрещено общение дейтцев между собой. А обратной дороги у перебежчика нет.

– Мог ли кто-то из Аримана слышать, что происходило на всеобщем собрании?

– Исключено, – уверенно ответил Бранис. – В такие важные моменты их даже на порог города не пустят.

Глаза Насти сузились; внутри этого процессора шли сложные вычислительные операции.

– У вас есть ещё какие-нибудь вещи, которые могут пригодиться в Аримане? – поинтересовалась девушка; в ней явно проклёвывались нотки оптимизма.

– Да нет же, – растерялся Тимин. – Никто третьим этажом не занимается, потому что мы туда не допущены. Это у меня извращённый интерес ко всему неположенному… Хотя нет, стой-ка! Да-да, конечно!

Учёный радостно выбежал в соседнюю комнату и долго там рылся; вернулся он с массивным перстнем из светло-серого, как будто подёрнутого пылью металла. Кольцо украшал огромный фиолетовый камень.

– Вот!  – похвастался мужчина с детским восторгом. – Я смастерил эту вещицу лет в двенадцать. Она работает, как надо, я пробовал на мини-модели Аримана. Если покрутить перстень вот так, – он повернул камень градусов на сорок, – то на небе появится солнце. Можно регулировать яркость, делать её меньше или больше, а когда захочешь удалить солнце, просто верни камень в исходное положение. Светило, конечно, будет не настоящее, это просто иллюзия. Но ариманцам понравится, я думаю. Так-то у них не очень весело. Помню, когда был маленький, я искренне хотел подарить своё изобретение кому-нибудь из Верхнего города. Один, кстати, заинтересовался и почти взял. Лысый парень такой, я его давно заприметил, он часто бывает в Дейте и даже Кальхинор покидает… Но нас застукали. Меня знатно отлупили тогда, а кольцо разломали. Ну ничего, я новое сделал.

Девушка молча протянула руку; учёный с гордостью водрузил на ладонь драгоценный перстень, и тот исчез в кармане Настасьи.

– Так ты пойдёшь? – в радостном нетерпении уточнил Джуф.

Девушка вновь уронила голову на руки и просидела так минут десять. Тишина стояла такая, что братьям казалось, будто они слышат, как на улице растут цветы. Брюнетка больше не дрожала; она ушла в глубокую задумчивость, спокойная и нерушимая, будто каменная глыба.

– Хорошо, – сказала она, поднимая, наконец, голову. Взгляд её серых глаз выдавал ожесточённое упорство. – Ариман сгнил дотла, Ариман должен быть разрушен.

Братья, как один, выдохнули и зааплодировали. Тимин осторожно прикрепил на голове девушки заколку, показав предварительно, как с ней обращаться. Благословенный вечер Дейта, полный радостных песен и мягких объятий, застал девушку у дверей лифта.

Глава 24. Пан или пропал

Касьянова шагала по Ариману решительно и грозно, от недавней нервозности не осталось и следа. Девушка летела так, точно это был уже её город; в гордой осанке и повелительных взглядах, что она кидала кругом, просматривалось чёткое ощущение своей власти.

Встретив знакомое лицо в Верхнем городе – мастера Жуона, который однажды проводил её к Ариматаре, – она тут же попросила отвести её к градоначальнице. Мимо проходил Таурус; заметив Касьянову, он тут же опустил глаза и поспешил скрыться из вида.

– Это невозможно, – с мягкой улыбкой ответил Жуон. – Наша дорогая Ари сейчас занимается делами в главном кабинете, том, что в Великой башне. Посторонним вход туда запрещён.

– Была я в этом кабинете, – кисло ответила Настя.

– Прошу меня простить, – всё с той же улыбкой заметил собеседник, – но в это с трудом мне верится.

– По ошибке отвели, наверное, – сказала девушка, скрещивая руки на груди. Она впервые задумалась о том, что произойдёт, если блондинка вообще откажется её принять.

– Всё, что я могу для вас сделать, – развёл руками Жуон, – так это препроводить в кабинет любезной Ариматары в её частном домике, и если ей вдруг заблагорассудится…

– Уж постарайтесь сделать так, чтобы заблагорассудилось, – нахмурилась Касьянова. – Это вопрос жизни и смерти.

У домика Ари, в милом палисаднике среди георгинов, астр и азиатских лютиков, девушка увидела клетку, внутри которой был подвешен распятый за руки и ноги труп. Скелет был обглодан почти полностью; за редкими кусками мяса, прилипшего к костям, охотились крысы. Отверстия миниатюрной тюрьмы были слишком узки, чтобы кровожадные зверьки могли выбраться наружу; было видно, что им предельно надоело общество друг друга. Невозможно было определить, что это был за человек; по небольшому медальону в виде соска, оставшемуся нетронутым, Касьянова определила Бенджо.

Настя осторожно присела на стул в тихом кабинете, где встречалась с Ариматарой после последнего выхода из темницы. Нелепые акварели с полнейшим равнодушием взирали на девушку с голых серых стен, стол и стул в одиночестве дремали в полупустой комнате; меланхолию разбавляли лишь блаженные песни насекомых в палисаднике. Ари появилась там минут через сорок; она была в разнеженном и умиротворённом состоянии духа, посему взирала на девушку с явной симпатией.

– Что у тебя новенького? – поинтересовалась блондинка.

Касьянова внутренне подобралась; руки её были сцеплены в замок, нога закинута за ногу. Говорила девушка достаточно ровно; глаза смотрели спокойно, но вместе с тем дерзко и вызывающе.

– Я пришла к тебе по поручению Тайного совета Дейта. Это высший орган, который незримо управляет всеми делами первого этажа. Рядовые жители думают, что у них там демократия, но это иллюзия, которую создали для них сливки общества, сама понимаешь.

Ари задрожала; она вцепилась в стол и наклонилась вперёд, опасно покачивая головой, точно почуявшая опасность змея. Речь её стала походить на шипение, а костяшки пальцев побелели от напряжения.

– Что они задумали?..

Касьянова едва заметно улыбнулась; она надеялась, но не рассчитывала, что властительница Аримана купится так просто. Глаза девушки изучали оппонентку с повышенной внимательностью. Говорила Настя чётко, делая паузы между предложениями и мастерски интонируя в нужных местах.

– Им надоело наблюдать за тем, что творится в твоём городе, Ари. Жители Дейта давно расставили невидимые зрачки, благодаря которым они следят за всем, что здесь происходит. Как мне объяснили в Тайном совете, это напоминает скрытые камеры на Большой Земле.

– Ах так!.. – воскликнула блондинка. Губы её побелели от ярости; пальцы вцепились в стол с такой страшной силой, что Касьяновой показалось, будто женщина переломает его пополам.

– Мы хотим,  – холодно продолжила брюнетка, с вызывающей прямотой смотря собеседнице в глаза, – чтобы жизнь в Аримане стала лучше. Но мы не намерены действовать революционными методами. Свергать тебя никто не собирается: в городе наступит хаос, а жители будут тосковать о своей великой хозяйке до скончания времён. Всё должно измениться плавно, постепенно.

– Это как же? – заскрежетала зубами Ариматара.

– Мы дадим вам время на эволюционные реформы,  – цокнула языком Касьянова. – Ты по-прежнему будешь хозяйкой Аримана. Но Судных дней постепенно должно становиться всё меньше и меньше. В речи проповедников будут постепенно проникать новые смыслы, они должны понемногу поднимать мужчин до уровня человека и готовить горожан к возможной свободе. Так как количество тихми сократится, ариманцы должны учиться добывать пищу сами. Для этого они должны иметь возможность без труда перемещаться по третьему этажу. Тайный совет не возражает, если ты захочешь лишить горожан доступа в Дейт – незачем им созерцать иную, более сытую жизнь, которая им будет пока что недоступна. На комплексное изменение Аримана мы готовы выделить сто лет; впрочем, любые сроки обсуждаемы. Иначе… Тайный совет имеет власть обратить твой город во прах по щелчку пальцев, но мы сделаем это в самом крайнем случае. Дейт, как ты знаешь, очень гуманное общество.

– Вселенская грязь, да что вы там о себе возомнили? – перекосило градоначальницу. Настя на мгновение испугалась, что на губах женщины пойдёт пена бешенства. Лицо Ари напоминало страшную, дурно сбитую деревянную маску, какими шаманы отпугивают злых духов.

– Я представляю интересы Дейта в Аримане, – твёрдо продолжила Касьянова. – Это и есть моя светлая миссия, о которой писал тебе мастер Эйхарт. Ты можешь обсуждать со мной любые вопросы касательно реформ; представители Тайного совета пристально наблюдают за нашей беседой.

Ари как-то странно расхохоталась; во всех её повадках сквозило пробуждающееся безумие.

– Ты всё выдумала, – резко замотала головой блондинка, – Я вижу, когда мне врут, не обольщайся.

– Что-то, может, выдумала, а что-то и нет, – улыбнулась Настасья. – В моей власти уничтожить Ариман меньше, чем через минуту. Как тебе кажется, сейчас я вру? Или ты хочешь убедиться в этом лично?

Маленькая хозяйка большого города повела головой, будто стараясь избавиться от овладевшего ею забытья, и хищно обнажила зубы. Назвать это действие улыбкой можно было лишь с крайней натяжкой.

– Твои слова требуют тщательной проверки, – с ехидной злобой произнесла Ариматара. – Ты же не против посидеть пока в карцере, моя дорогая?

– Абсолютно не против, – со спокойным достоинством ответила девушка. – Мне только хотелось бы акцентировать твоё внимание на том, что за мной присматривают; и, упади хоть волос с моей головы, последствия будут плачевными.

Настю отвели во всю ту же, ставшую уже родной, темницу. День и ночь за ней пристально наблюдал охранник сквозь небольшое окошко двери. Несколько раз Касьянова незаметно опускала руку в карман и осторожно игралась с фиолетовым камнем. Она невольно улыбалась, представляя удивление ариманцев и тайную радость Тауруса при виде нежданно-негаданно появившегося солнца.

Через неделю её одиночество кончилось; девушку довольно грубо выдернули из камеры и вывели наружу. Едва очутившись на свежем воздухе, Касьянова почуяла что-то неладное. Её до костей пронизывал злой и холодный ветер; небо посерело, вокруг главного шпиля Аримана сгущались тёмные тучи, незаметно вылепливая себя из липкой небесной массы. Девушка как будто попала в аппарат сладкой ваты, дребезжащий и вибрирующий изнутри.

На крыше Великой башни стояла Ари – расхристанная, растерзанная, превратившаяся в один оголённый нерв. Белый её плащ свободно развевался на ветру, точно боевое знамя. Через плечо была перекинута сумка, с которой женщина ходила во время Судного дня. На груди висел открытый медальон чёрного цвета, который как-то странно вибрировал.

В руке женщина держала бутылку красного вина, почти пустую. Ариматара была безбожно пьяна.

– Допрыгалась, – оскалилась блондинка, завидев Касьянову, – довольна теперь, комок грязи?

– Что ты имеешь в виду? – осторожно поинтересовалась девушка.

Ей категорически не нравилось происходящее вокруг. С каждой секундой в городе нарастал мрак; люди высыпали на улицы и в беспокойстве бегали от одного дома к другому. Отсюда, с высоты Великой башни, они казались крошечными точками в тетрисной игре, малозначительными и бездумными.

– Я написала мастеру Эйхарту, – с остервенением продолжила Ари, будто не услышав вопроса. – Он сказал мне, что твоё дело света ещё впереди. О, негодяй!

Она сделала смачный глоток из огромной бутылки, подошла, покачиваясь, к Насте, и принялась трясти перед её лицом длинной запиской.

– Вы сговорились с Домом Света, чтобы обвести меня за нос! – закричала градоначальница. От звука её голоса Насте захотелось, будто маленькому ребёнку, забиться под кровать. – Я всегда знала, что паду от чрезмерной доверчивости. Эйхарт, предатель!

– Ари…

– Дейт всегда завидовал моей власти и могуществу; ни разу за всю эру у них не было правителя, способного по уму и мощи сравниться со мной. Они всегда чинили мне козни, с самого первого дня!

– Ари, всё совсем не так, – аккуратно, будто с опасным больным, заговорила брюнетка. Она старалась, чтобы её речь звучала максимально примирительно. – Дейт не желает тебе зла. Мы хотим, чтобы город преобразовался в лучшую сторону. И тебе, и ариманцам станет легче жить. Не давит ли на тебя такая безграничная власть, такая ответственность за судьбы людей? Подумай сама: чего стоит их любовь, замешанная на лжи и страхе? Замени тебя завтра во время Арихарата на любую другую женщину, они даже не почувствуют разницы. Дай им шанс увидеть тебя настоящей, полюбить за реальные достижения. Ты достаточно умна, чтобы построить здесь новое и справедливое общество.

Блондинка, казалось, не слышала, что говорила ей Касьянова; женщину словно накрыл стеклянный колпак, создавая вокруг неё вакуум, и все увещевательные слова отскакивали от этого барьера, как от глухой стены.

– Если бы я сразу отправила тебя на тихми, – злобно процедила Ари, в порыве ярости рванув на себе кофту, словно ей было тяжело дышать, – всё было бы, как прежде! Но нет, ты неспособна оценить милосердие, неблагодарная тварь! Взамен на мою доброту вы сговорились с Домом Света и околдовали первый этаж. О, дейтцев легко убаюкать, они так падки на сладкие речи… Эти подонки всегда хотели меня уничтожить! Ха-ха-ха! Но я им такого удовольствия не доставлю!

Градоначальница допила последние капли и швырнула бутылку вниз. Настя пробовала было проследить за её полетом: точка быстро отдалялась, и посудина безвольно, словно удивляясь, летела вниз, не понимая, что остаются считанные секунды до гибели.

Ветер нещадно усиливался, небо мрачнело. Девушке было трудно стоять на крыше, она опасалась, что зарождающийся ураган подхватит и унесёт её, как хлипкий лист. Волосы Ариматары растрепались, скрывая лицо; они плясали на ветру, создавая вокруг хозяйки грозный, трепещущийся ореол. Касьянова могла без труда созерцать лишь дикие, безумно сверкающие глаза – единственный яркий факел в погружавшемся во мрак Аримане. Казалось, взгляд Желаннейшей прорезал бы бетонные стены. Девушка аккуратно поправила заколку с арионилой и умоляюще сложила руки.

– Ари, не было никаких заговоров против тебя. Жители твоего города несчастны, пойми это; мы хотим помочь построить им новую, лучшую жизнь…

– Ноги их не будет в моём городе!  – в гневе закричала Ари; её лицо было страшно. – Дейт не посмеет топтать мои владения своими грязными копытами! Ариманцы – никто без моей любви; если меня не станет, им незачем жить дальше.

Что-то странное стало происходить вокруг; грязь внизу забурлила и начала выходить из берегов, стены домов затряслись, и даже башня завибрировала под ногами, так что Настя с трудом сохраняла равновесие. Небо вмиг поделилось на квадраты; поочерёдно сменяли друг друга белый, розовый, чёрный, серый и тёмно-синий цвета, будто на дискотеке.

– Дом Хаоса, предатели!.. – с надрывом в голосе воскликнула Ари и сбросила с себя белый плащ. – Они сговорились с Эйхартом, они и не думают мне помогать! Всюду измена, всюду!

Настя со страхом уставилась на чёрный медальон на груди градоначальницы; он как будто становился всё больше, понемногу всасывая в себя небо. Оторваться было невозможно; в этом незаметном на первый взгляд предмете была заключена гипнотическая, страшная сила.

– Ты!.. – злобно захохотала женщина, с перекошенной улыбкой глядя на Касьянову. – Это ты закрутила всю заварушку; я устрою тебе такую жизнь, что ты будешь молить о смерти, как об избавлении. Но умереть в Тёмной равнине нельзя, в этом и наказание.

Девушка начала отступать, осторожно пятясь назад. Но делать это становилось всё труднее; окружающее пространство начало засасываться в чёрный медальон, контуры зданий смывались, небо разрывалось от гула и грохота.

Ветер бросил брюнетку прямо в объятия Ари; та схватила девушку за горло и резко подскочила вверх, метров на пять от крыши. Город начал поглощаться медальоном с безумной скоростью; стеклянные, переливающиеся всеми оттенками безумия глаза Ариматары сверкали совсем близко, девушка чувствовала хриплое дыхание градоначальницы у своего лица.

Насте оставалось лишь беспомощно болтаться в воздухе, задыхаясь и в панике разглядывая исчезающий под ногами город. Спиной она почувствовала страшный холод; с невероятным трудом повернув шею, Касьянова увидела чёрную дыру, стремительно расширявшуюся. Даже от вида её девушку бросило в мёртвую дрожь; это место дышало таким ужасом, безнадёжностью и отчаянием, что казалось, лучше сразу же наложить на себя руки, чем попасть туда хотя бы на миг. Холод понемногу начинал карабкаться по Касьяновой; зацепившись за пальцы ног, он медленно поднимался вверх. Настя чувствовала, как становится частью бесконечной ледяной равнины, где бродили уставшие путники, потерявшие всякую надежду выбраться на волю.

Ари сморщилась от грандиозного напряжения; слегка притянув брюнетку к себе, она схватила свободной рукой её за волосы и, не отрывая другую руку от шеи, изо всех сил зашвырнула девушку в чудовищное отверстие. Всепроникающий ужас, который Настя почувствовала сразу же, как раскрылась чёрная дыра, возрос стократно; мрак быстро завладевал каждой клеточкой тела, и Касьянова быстро превращалась мумию, из которой изгонялись все живые чувства.

Но тут что-то произошло. Влетев в дыру, Настя ударилась головой о её край, твёрдый и острый. Раздался хруст – это лопнула заколка с арионилой. Чёрное пространство хаотичное задрожало, словно телевизор, на экране которого начали плясать помехи. Гигантскими темпами темнота окрашивалась в ярко-алый цвет. Тело девушки завибрировало, её затрясло и закрутило, словно в барабане стиральной машинки, и стремительно унесло куда-то вниз. В сознании, погружавшемся в сумрачный омут, то и дело вспыхивали странные картины: бескрайние заснеженные просторы Сибири, небольшая комната, заставленная горами книг; какой-то замок, затерянный в густых лесах, поле для гольфа, маг в пёстрой одежде; знакомство с Каштанкой, яростный взгляд Барсика, прыгающего ей на грудь; Ари во время Арихарата и собака, с ликующим лаем встречающая её в Дейте…

Очнулась Касьянова от удара о землю, как будто её сначала проглотил, а потом выплюнул доисторический монстр. Небо было безбрежно голубым, радостным, какое бывает в пробуждающемся от спячки марте. Трава казалась самой обычной, как на родине. В воздухе насвистывали легкую мелодию забавные насекомые, похожие на помесь пчелы и стрекозы.

Вдалеке, в огромной низине раскинулся город. Настя с трудом могла разглядеть его особенности; первое, что привлекло её внимание, была шахта лифта, уходившая в небо и заканчивающаяся в облаках. По всей её длине переливалась огромная цифра 3.

Девушка слегка подтянулась, прокашлялась и направилась навстречу новому, не изведанному ещё миру.