Текст книги "Очарование лжи"

– Как дела? Жив еще?

На том конце утвердительно ответили и стали ждать дальнейшего распоряжения. Лунин шел к машине и молчал, все еще сомневаясь в принятом решении.

– Как быть? – ожила трубка.

– Вывезите подальше от стройки и… пусть катится ко всем чертям, – распорядился Лунин.

От принятого решения ему вдруг стало легче. «Может, Эдик в рубашке родился? – суеверно подумал Лунин. – Ведь, будь готов котлован, его вчера и схоронили бы. Значит, не судьба».

Эпилог

Саша зашла в приемную и только собралась спросить, на месте ли Юрий Николаевич, как юная «ассистентка», опередив вопрос, сама предложила ей пройти в кабинет Степанкова.

– Юр, что с девочкой? Мне показалось, что глаза у юного создания на мокром месте. Тебе не стыдно?

– Знаешь, Саша, что я решил?

– Нет.

Саша с удовольствием опустилась в кресло для посетителей и с таким же удовольствием стала рассматривать Юру Степанкова.

– Я решил, что отныне у меня не будет никаких «ассистенток». Толку от них никакого, только одна головная боль.

– А я тебе давно говорила – женись.

– Да ну тебя, – вяло сопротивлялся Степанков. – Со следующего понедельника в приемной будет секретарь. И точка.

– Сколько лет этому юному созданию?

– Пятьдесят два. Валентина Петровна – старший лаборант кафедры. На кафедре ожидаются перемены, а новая метла, сама знаешь, как метет. Вот я и предложил ей перейти ко мне. Она не против. А вот ты о чем подумала сразу?

Степанков снял очки, подпер подбородок кулаками и хитро улыбнулся.

– Ты что, пил?

Наконец-то Саша уловила причину внутреннего веселья Степанкова.

– Слезы юных созданий на меня так действуют, что впору напиться. А ты чего, собственно, пришла?

– У меня для тебя две новости. С какой начинать?

– Начни с той, что поновее, – посоветовал Степанков.

– Во-первых, ты был прав насчет моего отделения. Представляешь, Быстрицкая ушла…

– Стой, – перебил ее Степанков. – Дальше я сам: Елизавету главный назначил заведующей. Так?

Саша кивнула головой.

– Значит, Дудник тоже вернулся в отделение.

– Да. И еще Владимиру Ивановичу Елизавета предложила место ординатора, – добавила Саша.

– И тебе тоже?

– И мне тоже, – призналась Саша. – Ты не рад?

– А у меня есть выбор?

– А вторая новость, – продолжила Саша, – мы все: ты, я и Стрельников приглашены на крестины к Савиным! Ольга тебе еще сама позвонит.

– Это сколько новорожденной?

– Скоро месяц! Девочку назвали Сашей. В мою честь. Будет Александра Олеговна Савина, – гордо сказала Саша.

– Это только потому, что родилась девочка. А вот если бы родился мальчик, – мечтательно сказал Степанков.

– А если бы родился мальчик, то был бы Саша. Александр Олегович Савин. В мою честь, – засмеялась Саша.

– Савины не собираются переезжать в Москву?

– Не знаю. Приедем, сам и спросишь у них.

– Саша, а ведь Галина Адамовна – единственная, кто верил, что ты поможешь Насте. Откуда у вас, у женщин, это чутье?

– От природы.

Саша вспомнила свой приезд в Грибово, а еще она подумала об Аните. Говорят, что душа, покинув тело, ищет себе новый дом для новой жизни и приносит в него наследие добрых и плохих земных деяний…

– Вот только битого, пролитого да прожитого мы не можем воротить, – вздохнула Саша.

– Мудрая ты, Сашка, только неверная и упертая. Ну, скажи, зачем тебе та больница и нервотрепка? Чем тебе здесь плохо?

– Очень хорошо. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна за все.

Саша наклонилась через стол и поцеловала Степанкова в пухлую щеку.