Текст книги "Оранжевый и коричневый. Новый и старый фашизмы"

Глава 17

Спасающая идея

Каким бы цветом не расцветало дерево гуманизма, все корни человеческой общины врастают в землю. Следовательно, и социалистический, и либеральный – последние гуманизмы – берут начало в консерватизме.

Это важно знать, чтобы различать фашизмы – старый этнический и новый монетарный.

Как видится, социалистический гуманизм завершается именно коммунистическим пафосом (странно да? Коммунизма нет, лежит пластом сейчас, никому не нужен. Но именно в новом социализме есть спасение).

Самое очевидное, либеральный гуманизм завершается последним типом – либеральным фашизмом. За демократией и ее адептами всегда идет война, этнические конфликты, оранжевые перевороты и парады с разноцветными знаменами. Следовательно, коммунистический гуманизм имеет перспективы, новый либеральный только разбрасывает фальшивые призывы, собирает последних циников – маргиналов и копает яму человечеству.

А теперь скажите, какая идеология стоит на защите народов?

На защите всех народов стоит консерватизм. Консерватизм – это земля, а перегной, удобрения есть традиция. Консерватизм – это консервация, в конце концов это сохранение опыта. Дерево гуманизма человечества на самом деле цветет на говне (на органических удобрениях). 80% процентов жителей земли в той или иной степени держатся традиционных ценностей. Но имеют ли 80% жителей и их правителей намерение сопротивляться новому мировому порядку?

Да, возможно, в ряду сопротивления – не самые развитые, технологические общины (Хотя про Китай, Японию, Индию так нельзя сказать), но это именно те самые народы, имеющие самые глубокие корни. Будут ли китайцы, японцы, индусы сопротивляться как русские?

Про страны развитой демократии это сказать нельзя, – у них как раз нет корней, это большие общины мигрантов. Сотни тысяч маргиналов в прошлом бежали в другой конец земли, миллионы безработных честолюбцев стремятся попасть в «рай» демократии сегодня. Именно этот тип свободной личности навязывается всему миру новым мировым порядком (а именно человек без корней, никому ничем не обязанный, наслаждающийся свободой. А чем достигается эта свобода? Это уже не секрет, – деньгами. Кто имеет деньги, тот свободен при новом фашизме)

Итого, можно ли ставить знак равенства между демократией и новым фашизмом?

Пока нет. Пока  все народы  мира не стали демократическими, но почти все правительства таких народов говорят о приверженности демократии, даже либеральному направлению. Наверное, они что-то путают?

Нет, эти правительства, их лидеры ничего не путают. Они действительно только декларируют приверженность демократии. Потому что за цветущим фасадом демократии, за спинами коррупционеров, за красивыми словами не сразу видно  нового фашизма (во всяком случае   простые люди верят в "монстра", как мотыльки летят на костер). Все правительство мира повязаны денежными обязательствами, кроме того многие правительства повязли в коррупции. Раз увяз ноготок, всей птичке пропасть. Все коррупционеры тянут  народы в яму демократических отбросов. Самые выдающиеся из грешников понимают, что они – ноготок, а народ – птица. Птица сопротивляется и бросается в отчаянье ввысь. У правителей появляется надежда. Если же весь народ состоит из пораженных деньгами маргиналов, то даже правитель гений их не спасет. Здесь спасительное  небо превращается в   землю. (Но что еще превращается в спасающее "дерьмо"? Какая идеология спасет народы?)

В чем причина миллиарда новых маргиналов?

Новый фашизм не имеет потенциала внутри демократии. Он исчерпал  внутреннюю емкость денежного рая. Ему нужны новые ресурсы, новые коррупционеры, маргиналы – беженцы и предатели. Как много бывших "азиатов" назовет себя либералами?

Для этого надо ответить.

Является ли альтернативный лагерь  предтечей неизбежной мировой мафии? Какая возможность у консервативных народов  не  пасть в пасть нового фашизма?

Нет, 80% земли придерживается традиции (в той или иной степени). Это иерархические этносы или этносы иерархии. Демократия добавляет в это раствор не свободу никакую, а новую иерархию. Иерархию подлецов. А как вы еще хотите назвать коррупционеров? Всех тех нищих, закомплексованных людей, расталкивающих своих братье ради денег, ради глотка свободы. Бесполезно нищим, озлобленным мещанам объяснять с самого начала об идеалах доброты, красоты. Непонятно им.

Глава 18

Где новый Ленин? Где Троцкий?

Ещё в 1914 году Ленин  провозгласил лозунг «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую»

Это в тот момент, когда патриоты воюющие стороны были  возбуждены до предела, от верховных правителей до нищих на улице.  Сотни миллионов людей хотело войны – поддержало свои правительства. Завтра будем в Берлине! Завтра будем в Париже! Социал-демократия поддержала своих лидеров. Такие оптимистические настроения были у людей.

Только Ленин был против. Не сумасшедшим ли  был этот человек?

История показала, что Ленин был прозорлив.  Миллионы  людей пали на полях сражений. Сотни миллионов  людей впали в уныние через три года. Миллионы людей погибли от эпидемии "Испанки" после войны. События начала 20 века вам ничего не напоминают?

Сегодня вроде бы еще нет мировой войны. Такая война и невозможна из-за ядерного завершения – конца света. Теперь современному всеобщему упадку и унынию  предшествовала эпидемия (то есть все произошло наоборот, порядок хаоса изменился). Миллиарды людей на сегодня напоминают ходячих мертвецов. Им ничего не надо, никакие идеи их не заводят, не возбуждают. Главное требование – хорошо питаться, жить в тепле,  уюте, развлекаться и отдыхать, – необходимые для подпитки нового фашизма чувства.

После окончание Первой мировой войны прошло 25 лет.  В 1939 году Гитлер начал Вторую мировую войну. Так в середине 20 века фашизм и коммунизм – две формы социализма, два авторитарный режима, две тоталитарные диктатуры  вступили в жестокую схватку друг с другом (то есть уже не монархи и не имперские элиты решали с кем воевать, а диктаторы, поднявшиеся из низов вместе со своими товарищами по партии). По сути это означало битву двух старых форм – старого этнического фашизма и  крестьянского социализма, потому что с двух сторон социальной базой режима были крестьяне (мелкая буржуазия). После схватки Гитлера со Сталиным в общественном сознании укрепился стереотип – только коммунисты противостоят фашистам, все остальные политические фракции слабы, ложатся под фашистов пачками как проститутки (это реально, для остальных политических фракций и политиков не хватает энергетики, подпитки снизу)

Агрессию против России Гитлер назвал крестовым походом против коммунизма. К Гитлеру присоседились сателлиты, почти вся Европа стала помогать всеми возможными средствами. Англия ничего не могла сделать против немцев, премьер-министр Чемберлен хвастался в 1938, в аэропорту,  что привез мир  для британцев.  Англичане были заперты на острове. После падения СССР ничто не могло спасти – ни пролив Ла-Манш Англию, ни Атлантический океан США. Получив все ресурсы России, Ирана и Индии, режим Гитлера достиг бы невероятного экономического могущества.

Но сталинский (крестьянский коммунизм) оказался сильнее Гитлера и германского (этнического) фашизма. После победы над фашизмом в 1945 году сталинский режим укрепился. Официальный коммунизм вышел за пределы СССР. Восточная Европа составил социалистический  лагерь. Во всем мире стало развиваться национально – освободительное движение.   Новый лидер СССР Хрущев провозгласил построение коммунизма в СССР в 1980 году.  "Нет войне, нет буржуазной диктатуре! " – по всему миру ширилось движение левых. Казалось бы, старому типу фашизма больше нет места на планете. Поражение Гитлера послужило уроком  всем уроком. Даже мировые либералы и демократы соглашались с этим тезисом.

Однако все течет, все меняется, так говорили  древние люди.

Ни в одной стране мира не было режима, повторяющий или  напоминающего германский национал социализм в чистом виде. Не было такого размаха. Режим Франко не дотягивал до немецкого размах. В 1973 году в Чили  к власти пришел генерал Пиночет. Но и в Чили по улицам не ходили толпы чилийцев и не кричали под окнами, что чилийцы круче всех в мире – главный лозунг этнического фашизма. Для такого лозунга нужны исторические и культурные предпосылки. Для возникновения фашизма старого типа нужен экономический кризис в любой стране, в любой точке мира,  миллионы безработных и униженная интеллигенция (зерефы должны встретиться с ремидами и составить союз), само главное – здесь должна быть высокоразвитая индустрия, иначе откуда могут взяться раздраженные  маргиналы? Если нет хотя бы одного из факторов, фашизм старого типа  невозможен.

Военный режим со слабой экономикой не может дать фашизм старого типа без поддержки мирового капитала. Чтобы путч Пиночета удался, нужна была поддержка Запада. Появляются фонды поддержки   демократии. Фонды поддерживают организаторов. Получатели денег заинтересованы кричать под окнами о своем превосходстве над другими народами – собирают толпу раздраженных людей, – клон старого фашизма создается внешними деньгами – это искусственный клон. Подобный гибридный фашизм со схемой этнос +деньги возможен сегодня везде, главным образом на  периферии, в развивающихся странах так называемого Третьего мира. Там есть авторитарная власть, много раздраженной кризисом мелкой буржуазии, воинственный азиатский дух и  конкуренция тщеславия, но нет сильной экономики.

Самое главное, в современном мире нет официального коммунизма в  лице СССР, как символа победы коммунизма над старым типом фашизма.

Поэтому сегодня новый, теперь либерально-финансовый фашизм захватывает планету. Из-за отсутствия официального коммунизма – эдакого старого жупела и красной тряпки для Запада мировые либералы вступили схватку с современными империями – гибридными автократиями, которые Запад поддерживал до того во всем мире против СССР и официального коммунизма. Что делать новому Ленину в этом случае? Почему нет нового Ленина?

Глава 19

Страх смерти. Где новый Ленин 2?

Если в 1914 году все хотели войны, то кто  такой был этот Ленин? Никому не нужный маргинал, эмигрант на птичьих правах, ожидающий денег от эксов боевиков  Сталина для проживания в Швейцарии.

В 1917 году в Росси было до миллиона эсеров и всего  каких то там десять тысяч большевиков. Почему же большевики взяли власть, а не эсеры?

Да потому что эсеры – партия мелкой буржуазии. Они пристроились в хвосте биржи. В этом мире все подчиняется иерархии: солдаты подчиняются генералам, электроны вращаются вокруг атома; мелкая буржуазия мечтает разбогатеть – неизбежно смотрит в рот олигархам. Такая закономерность приключилась с эсерами. Эсер Керенский продолжил курс царского правительства. Разве может канонерка выйти из линейного строй эскадры крейсеров? В этом мире все решают деньги. Нищий Керенский имел очень бойкий язык. Но даже ротовая амплитуда шевеления его языка подчинялась законам буржуазной прибыли. Патриотизм – последнее прибежище негодяя. До сих пор.

Однако солдаты пошли за Лениным по другой причине.

Именно из-за этого обывателям современности Ленин не может присниться в кошмарном сне.

Солдаты пошли за Лениным. Но не сразу. А после трехлетней бойни  и отступления императорской армии.

Солдаты захотели жить. Агитация большевиков попала в самое сердце сословной иерархии феодальной системы.

Опираясь на биологический инстинкт страха  смерти, Ленин превратил массовый  страх в коммунистическую силу. Эсеры со ставкой на патриотизм сразу превратились в аутсайдеров и карликов  политической гонки. Большевики вырвались вперед. Никто не хотел воевать, де-факто никто не хотел умирать. Не важно, что вы там ставите над инстинктом смерти – диктатуру пролетариата или дорогу домой, – на

хутор, в станицу, не деревню дедушке. Человек хочет жить. Причем работать поменьше и жрать получше, – как говорил штандартенфюрер Лохновский (такого стада сегодня – в миллиард голов, это либеральное стадо выращено социальной эволюцией и поражением крестьянского социализма СССР. Среднему разуму непонятно – откуда среди человеческой скотины может появиться новый Ленин. Если вы новый Ленин или не Ленин – все равно, ставка должна быть на инстинкты. Чтобы идея завладела массами и превратилась в силу – по меткому выражению Карла Маркса)

Все солдаты побежали с фронта, побросали винтовки или взяли их с собой. Но не во имя Ленина, а во имя жизни на земле. Классовая борьба и диктатура пролетариата появятся на сцене потом – в виде нового порядка и новой собственности. Если бы солдатам, по сути переодетым крестьянам на фронте в июне 1917 развернули полотно будущего, когда через 12 лет началась сталинская коллективизация, солдаты рванули бы в другую сторону и прорвали бы империалистический фронт. Никакая земля нам не нужна! – гремело бы над полем вместо ура. а..а.

После эпидемии нового вируса Ленин вполне мог бы появиться, даже на фоне лакейского провинциального КПРФ. Даже на фоне миллиарда «знатоков», самодостаточных личностей современности. Чуть завелись гроши в кармане, к такой разодетой «скотине» не подходи.

Свобода действительно зависит от мыслей каждого прямоходячего.

Когда люди зависели от превратностей природы, голода, холода и вероятности умереть без помощи коллектива. Технические достижения цивилизации освободили каждую малосильную единицу под названием «личность» от консерватизма и его ответвлению – коммунизма. Моментом связи главной идеи, покоряющей массы, с инстинктами, я показал. Без поддержки массы не может состояться ни коммунизм, ни фашизм – эти режимы нуждались и нуждаются в поддержке физического большинства, если проще – толпы. Чтобы либеральная сволочь числом в миллиард превратилась в фашистов или коммунистов, где естественно появится и новый Ленин, нужен страх смерти.

И мировой фашизм это условие создал в 2020 году.

Предтеча мирового страха немного изменилась вмешательством  в эпидемию империи.

Глава 20

Какая связь коммунизма с консерватизмом?

Консерватизм сохраняет самый проверенный опыт. Традиция не позволяет выходить с помощью основных ритуалов, но и повседневных обязанностей за пределы недозволенного. Народы познаются через традицию и порождением культуры. Во главе угла консерватизма – сохранение народа, следовательно, в этом проявляется коллективная заинтересованность. Табу – последний предел против извращений. Возможно, рано или поздно старая практика не успевает за изменением окружающих условий – так часто бывает. Когда старейшины, феодалы, старая элита не могут найти ответа на новый вызов. Народ по инерции падает вниз, совершает ритуалы и продолжает повседневную суету. Однако бог мало помогает перед насилием, когда к нему обращаются с молитвой жертва: насильника жалкий вид молящего не остановит. Банкиров, большой бизнес не остановит и урожай на поле коллектива. Почему? Олигархи хотят играть в гольф, а всех крестьян посадить на кредиты. Старая элита и чиновники государства продадутся, как все прошлые феодалы Европы, возьмут взятку или раздадут все земли с юга на север и государственные посты сверху вниз всяким негодяям с разными паспортами.

Так иногда получается, что беря деньги у союзников, императоры вступают в чужую войну. Высокие офицеры ведут наспех собранных солдат в атаку со старыми знаменами – все что остается от старой славы империи.

В этот момент консерваторы понимают, что это плохо закончится. Консерваторы обязаны сохранить старый порядок – зачем им война? Не только ритуалы важны, но и простая молящаяся масса, просящая подаяние. Кто-то поляжет на поле боя, кто будет все время молится за царя и отечество. К каждым поражением и массовой гибелью все трудней и трудней сохранять строй, чтобы кто-то не сбежал с панихиды, или того хуже, не закричал «царя долой»! Первые жертвы войны ничего не решают. Но если число жертв перескакивает за миллионы, здесь уже начинается сомнение – даже скотина чувствует, когда ее ведут на забой. В этот момент достаточно пропаганды – кому надо, пусть тот и воюет, – нарушается ритуальная очередность: сначала шел дьякон, затем священник махал кадилом, затем простой народ, теперь народ с красными знаменами вырвался вперед, перед шеренгами комиссары в коже стали грозить револьверами системы Наган. Что это значит? Это значит, что консервативная элита не справилась с новизной. Новая ситуации требует другого порядка. Таким образом народ раздвигает свои ряды, оттуда из глубин появляются новые типы – будущая бюрократия Сталина (или Мао, или Пол Пота), – нового образования, следовательно, другого государственного коллектива. Все жрецы и прочие символы старого покидают главное место, но принцип коллектива остается главным принципом культуры – идеологии. Вот так консерватизм зерефов превращается в зерефный коммунизм. Форма коллектива меняется, но принцип коллективной организации сохраняется: только этим принципом роднятся консерватизм и коммунизм. Коммунизм, официальный коммунизм (крестьянский коммунизм Сталина) проявляет еще более свирепый нрав в консервации ритуалов. Кто не молится на советскую власть (власти советов при Сталине не было никогда), тем паче на Сталина, – враг народа.

Именно в этом родстве официального сталинского социализма и консерватизма есть нечто фашистское, концлагерное. Поэтому европейский консерватизм дал национальный социализм, нацизм, а все азиатские социализмы показали социализм первобытного коллектива на новой технической основе – государственная собственность в двух случаях перехода от консерватизма к социализму. В Европе никогда не запрещали частную собственность (Южная Америка пошла по тому же пути, ибо везде там европейские метисы – креолы), в России – главном оплоте гос капитализма частная собственность была запрещена законом до 1991 года. Дальше – больше.

Вы еще не видите связи между консерватизмом и коммунизмом?

Вы не видите. И никогда бы не видели. А вот либералы такую связь видели всегда. Они всегда смешивали коммунизм и фашизм в одну неприглядную кучу.

Вот теперь никто не видит нового фашизма от мировых финансистов, но все видят фашизм старого консервативного типа. Я всего лишь приоткрываю причину подобной близорукости. Все типа сегодня превратились в либералов. А либералам невозможно видеть себя, то есть новый фашизм в лице мирового банка.

Глава 21

Кого подкупает новый фашизм

Люди не любят фашизм. Очевидно из-за Гитлера и германского нацизма.

Однако новому поколению все равно. Людская память короткая и этому много доказательств. Борьба за нравственность – удел интеллектуалов. Новый фашизм принимает в свои отряды людей с низкого старта. Низкие, ничтожные люди, – толпа – это адепты нового (финансового) фашизма – не любят интеллектуалов, любят демагогов – популистов. Никто не хочет чувствовать ничтожество. Немцы покорились нацизму точно по такой же причине. Немцы выбрали евреев в качестве ориентира ненависти. Но что такое немцы в масштабе мирового финансового фашизма?

Фашизм заигрывает с толпой. Старый фашизм выдвигает вперед лучшую нацию, новый фашизм – самолюбие, то есть эгоизм, подогреваемый деньгами. Будешь иметь деньги – будешь королем! Толпа закомплексованных людей – закомплексованная толпа – таких по миру миллиарды – стали молиться на деньги, лицемеря и избивая окружающих людей. Кого ненавидеть? – спрашивают алчные лицемеры? Русских! – зомбирует мировой фашизм.

Почему именно русских? – возникает резонный вопрос. Да потому что денежные отношения  деньги– товар– деньги проникли на территории, стали главной ценностью у бывших традиционных народов. Традиционные народы – это народы сословной, возрастной и нравственной иерархии. Денежные отношения сняли постепенно нравственность – все стали хитрыми, подлыми лживыми мгновенно, возраст: любой юнец может подойти и обратиться к тебе: "Братан, нет сигареты?". Запросто так, глазом не моргнув. Все население начинает молодиться, зрелые дяди и тети забывают возраст, хотят любви и секса (ничего не помогает, одиночки и разные брошенки не понимают почему). Ну, и самый главный эффект от проникновения психологии рынка  – исчезает страх чинопочитания. Хотя чинопочитание уходит самым последним. В данном месте демократия – только на витрине. Власть только декларирует демократию  и права человека. На самом деле это показуха и песни. У мировых финансистов есть механизмы управления локальным диктаторами. Нельзя сказать, что они ими манипулируют в открытую, скорее диктаторы, их люди боятся потерять свои миллионы на банковских счетах в офшорах.  За улыбками на публику и ласковыми словами – страх потерять большие деньги.

Касательно новых богачей, не только нуворишей, но и всей средней и мелкой буржуазии – они не видели такого удобства всю жизнь. Они не видели, их родители не видели, прошлые поколения и подавно ничего не видели, кроме степи и пасущихся коз, верблюдов и баранов. Все бывшие советские республики как будто бы сошли с ума одновременно. Только ведущие лидеры, правящая элита понимают, что сразу поворачиваться к большому соседу спиной нельзя, но всякая разная мелочь понимает ситуацию по своему: не будешь кричать сейчас, кураторы майдана найдут других бродяг, другим бродягам достанутся гранты – деньги. Как видится, все население начинает молиться на деньги постепенно, но гарантированно и радикально. В конце концов, должна появиться толпа революционеров с требованием полной независимости. Что за такая полная независимость? Кроме моральной, сословной иерархии была еще и политическая традиция: все республики входили в Союз и подчинялись центру. Самое главное, деньги позволяют прыгать через весь строй кандидатов, минуя все правила иерархии. Кому не понравиться проснуться утром президентом? Был шутом, к примеру, стал самым главным чиновником в стране. Вот что такое демократия! Демократия – это деньги. Деньги – это заменители труда, таланта, заслуг (труда, заслуг общественного значения. Торгаши тоже трудятся, но для себя). Активные глупцы начинают бегать по улицам и что-то кричать про демократию, про независимость, про великих предков – общий революционный сумбур не нуждается в конкретике. Кроме уличных активистов полно всяческих ораторов – болтунов в социальных сетях примерно с таким же рядом претензий. Чем невежественней агитатор, чем фантастичней версии доморощенного историка, чем энергичней жестикуляции, чем больше грязи изо рта льется – тем больше у нового политика зрителей. Толпа любит шоу? Любая толпа – да, любит шоу, разных клоунов и юмористов. Но раздраженная и завистливая толпа любит политиков клоунов. Деградация не только морали, но и знаний здесь на лицо. Кому нужна точность? Кому нужны факты? Никому! Зефа нужно то, что они хотят. А хотят они все сразу. Бывшие скромные условные рабы увидели себя господами (иерархия тут она в крови, иерархию в крови нельзя изменить) Вот что такое внезапная демократия для вчерашних примерных коллективистов – традиционщиков.

Вот так новый фашизм подкупает толпу в любом месте.