Текст книги "На Другом Берегу Любви"

Глава 21
Праздник Жизни

Егор

Разговор с братом я откладываю на следующий день. Даже во сне голова продолжает работать, подбирая правильные слова, но их, этих самых слов, будто не существует.

Переделав с рассветом все задания по саду, я подзываю мелкого к себе.

– Добруш, составишь компанию?

– В чем?

Брат щурится на солнце, прикрывая свою загорелую физиономию широкой ладонью на манер козырька.

– В гости сходить, проведать Леру. Она будет тебе рада, и ее домашние тоже.

Мелкий довольно улыбается, и вот мы уже дружно шагаем по лесу в сторону болот.

Остановившись у ключика, чтобы попить воды, я понимаю, что удачнее момента просто не будет.

– Добруш… Ты хотел знать, что происходит.

Черт! Как же тяжело! То, что с отцом все вышло так гладко, еще не значит, что и здесь пройдет так же.

– Я и сейчас хочу, – брат подсаживается рядом на кочку. – Выкладывай уже, что там у тебя.

– Тут такое дело, – перебираю костяшки на собственных пальцах. Точнее, на пальцах Милоша, которые привык считать своими, как и его младшего брата. – Помнишь тот день, когда ты нашел меня в лесу, а я потерял память?

– Как же не помнить, – усмехается парень, срывая сочную травинку и засовывая ее между зубов. – Я тебя таким странным, как в тот день, отродясь не видел.

– В этом и дело, Добруш. В тот день ты нашел уже не прежнего Милоша, а меня. Я другой человек, случайно оказавшийся в теле твоего брата.

Добруш на пару секунд зависает, переваривая услышанное, хмурится, задумчиво растирает лоб.

– Это шутка такая что ли? Если да, то не смешно, – сердится он, вероятно ожидая, что я сейчас рассмеюсь, и тем самым сниму повисшее между нами напряжение. Только этого не происходит, я настроен как никогда серьезно.

– Может, и шутка, только не моя точно. Сам не знаю, как все это вышло. Помню только, что жил своей жизнью, держал лучшую на свете девчонку за руку, а потом провалился под землю и вот я здесь, в теле твоего брата Милоша.

– Не говори так! Ты и есть мой брат, – встряхивает меня за плечи Добруш, в его зеленоватых глазах блестят подступившие слезы.

– Твой, чей же еще, – пытаюсь его подбодрить, и тот наконец улыбается. – По правде говоря, другого брата у меня никогда не было. Я мог только мечтать об этом, и вот ты появился в моей жизни, спас от того настырного мертвяка. Я когда первый раз твой голос в голове услышал, решил, что спятил уже. А когда в волка стал оборачиваться, и того хуже.

Мы оба смеемся сквозь слезы, и я прижимаю Добруша к себе, обнимаю по-братски. Тот шмыгает носом, но слушает. Знаю, ему сложно принять эту непростую правду и простить меня за ложь, но он принимает. А когда мы продолжаем путь к Лере, еще и засыпает меня вопросами про обустройство нашего современного мира, и внимает каждому моему слову, с удивлением открыв рот.

– Ты сказал «смартфон»? А что это такое, зачем они вам?

– Смартфоны помогают оставаться на связи друг с другом, даже когда мы далеко. Ты можешь звонить друзьям и семье, видеть их через экран, общаться, даже если они в другом городе. Это как магия, только настоящая.

Добруш смотрит на меня с удивлением, его глаза сверкают. Он одновременно восхищен и озадачен.

– А почему просто не встретиться? Зачем так далеко уезжать от близких людей?

– Иногда работа или учеба требуют, чтобы мы уезжали. Но встречи всегда важны, и мы стараемся находить для них время. А так общаемся по смартфонам через интернет.

Зажмурив один глаз от солнечного света, он продолжает расспрашивать меня с настойчивостью любознательного ребенка:

– А что такое «интернет»?

– Гигантская паутина, где можно делиться информацией.

– Паутина? – забавно хмурится Добруш.

– Нет, не в прямом смысле, никаких мерзких пауков. Сеть виртуальная. С ее помощью мы можем учиться, смотреть фильмы, общаться с другими людьми. Это как библиотека, только без стен.

Каждый вопрос открывает новый мир понимания для него, и я чувствую радость от того, что могу делиться этими знаниями. Чувствую, как между нами образуется связь, основанная на доверии и понимании. Вдруг Добруш останавливается и указывает на небольшую тропинку, покрытую мхом. Лес вокруг нас начинает менять свои оттенки. Тени деревьев становятся длиннее, воздух наполняется ароматом хвои.

– А есть ли у вас такие места, как этот лес? Где можно обернуться волком и гонять, пока лапы не отвалятся от усталости?

Я улыбаюсь и киваю.

– Есть, конечно. Вот только оборотней в моем мире не существует. Хотя, до недавнего времени я и о ведьмах с магами так думал.

– Так ты в своем мире был обычным человеком?

– Ага. И признаться, буду жутко скучать по нашим ночным вылазкам.

Стоит заикнуться о предстоящем уходе, и глаза брата наполняются печалью.

– Вот бы я мог отправиться с тобой! Как бы хотелось увидеть этот твой мир с огромными городами, быстрыми машинами и той самой сетью.

Мне бы тоже этого хотелось, так сильно, что сердце сжимается от тоски. Но вместо этого я держу лицо. Я должен быть сильным и подавать младшему во всем пример.

– Не уверен, что это возможно, – отвечаю сдержанно. – Да и мать с отцом, на кого ты их оставишь? После моего ухода только на тебе здесь все и будет держаться.

– Это так, – тяжело вздыхает брат. – Если Фэйл сдержит слово и пришлет подмогу к следующей буре, будет проще.

– Эльфы всегда держат слово. Забыл? А еще я поговорю с Татьяной Львовной. Мама Леры сильная ведьма и много на что способна. Если хорошо попросить, она не откажет. Вам тут давно пора объединиться перед лицом общей угрозы, а не тащить это все с отцом в одиночку на своих плечах. Кто знает, может, для этого меня сюда и занесло? Договариваться и находить компромиссы у меня всегда выходило неплохо.

* * *

Когда я застаю Леру на кухне, хлопочущую вместе с матерью и сестрой по дому, мое сердце переполняет радость.

– Егор… – смотрит она на меня во все глаза, и я, как заколдованный, смотрю на нее. – Ой, то есть, Милош, – заметив за моей спиной Добруша, Лера виновато прикрывает рот ладонью.

– Не пугайся, я все ему рассказал. И родителям тоже. Больше никакого вранья, как и должно быть.

– Здравствуйте, – робеет в присутствии моего брата Ульянка, и манерно теребит свои косы.

Ее питомцу Вольту он тоже нравится. Не успел Добруш появиться, тот уже трется об него носом, издавая странные звуки, а еще едва заметно светится.

– Он не взорвется ненароком от радости? – ухмыляется брат, и уже сам охотно наглаживает Вольта. – Странный у вас питомец. Но ничего такой, ласковый.

– Как ты себя чувствуешь? – подхожу к Лере ближе, даже боясь к ней прикоснуться. После того, как едва не потерял, я теперь буду беречь ее будто хрустальную.

Лера улыбается, и сама обвивает мою шею руками, оставляя на щеке невинный поцелуй.

– Я тоже успел соскучиться, – шепчу ей на ушко едва слышно. – Но не слишком ли рано ты встала с постели после тяжелого ранения?

– Все хорошо. Я почти полностью восстановилась.

Желая продемонстрировать мне свою спину, она разворачивается, перекидывает косу через плечо. Открытый сарафан не мешает обзору.

– Удивительно… Даже следа не осталось, – касаюсь пальцами нежной кожи и невольно склоняюсь ниже, втягиваю носом запах ее волос.

– Мамина магия, – задорно улыбается Лера, будто заигрывает со мной, и я не налюбуюсь на это зрелище. Так бы и смотрел.

Мне хочется большего, только мы в помещении не одни, и я держу себя в руках. Но даже этого достаточно, чтобы мой внутренний волк в присутствии истинной пары напускал слюней.

– Как же ты меня напугала… Всех нас.

– Все позади, – девичьи ладони опускаются на мою грудь, и я ласково обнимаю Леру, притягиваю к себе. – Спасибо, что был со мной все эти дни. Я чувствовала тебя, и это очень помогало, придавало сил.

– Спасибо, что вернулась ко мне, – целую ее в волосы, и отчего-то в этот момент ощущаю себя самым счастливым на свете. – Раз тебе стало лучше, составишь мне компанию на Празднике Жизни?

– Праздник Жизни. Звучит заманчиво, – поднимает на меня взгляд своих ясных глаз и легонько закусывает нижнюю губу, так и нарываясь на поцелуй.

– Если честно, понятия не имею, что там намечается за вечеринка, но местные говорят, будет весело.

* * *

Облачившись в праздничную рубаху, которую выдала мать, я прихожу на праздник. Солнце опускается за горизонт, окрашивая небо в золотистые и розовые тона. Повсюду раздается смех, на лицах людей сияют улыбки, в воздухе царит атмосфера радости.

Праздник Жизни в «Пропади пропадом» напоминает картину, написанную яркими красками. Расставленные столы украсили вышитые скатерти и цветочные букеты, над поляной витают ароматы свежей выпечки, фруктов и медовухи. Дети и взрослые дарят друг другу венки из полевых цветов.

Я ощущаю, как сердце наполняется радостью, когда пробираюсь через толпу навстречу к Лере. Ее мама тоже здесь, и Уля со своими новыми подружками. Моя Лерка особенно выделяется на фоне остальных девушек: красивая, стройная, уверенная в себе. Ее голову украшает венок, в длинную косу вплетены яркие летние цветы, что придает образу особую прелесть. Легкое платье, развевающееся на ветру, словно порывистое облако, подчеркивает девичью грацию.

– Привет. Ты прекрасна.

– Перестань, я смущаюсь.

– Но это правда. Идем, – беру ее за руку и тяну за собой, туда, где Добруш и наши родные уже водят хороводы.

Прежде никогда бы на такое не решился. Где я, Егор Ветров, и где хороводы? Илюхин ржал бы надо мной в голос. Но Лера светится от счастья, и я уже готов подпевать вместе с остальными, лишь бы радость в ее глазах никогда не угасала.

После общего застолья празднование становится еще веселее: песни, танцы, конкурсы, повсюду звучит задорный смех. Словно и не было всего этого ужаса с нашествием зомбаков, не было горы трупов и ритуальных костров. Жизнь продолжается!

Она сильнее всего, и всегда победит. Пробьется сквозь камни, выдержит огонь и воду. После долгих страданий и испытаний, люди находят в себе силы радоваться жизни. В звонком обоюдном смехе, в каждом волнующем мгновении, они вновь обретают надежду. Песни звучат так громко, что побеждают даже самые мрачные воспоминания.

Танцы вокруг костров и стройные хороводы со свечами в руках, все это напоминает о том, что счастье можно найти даже в самые трудные времена. Конкурсы, где друзья соревнуются друг с другом, смех и радость – исцеляют души и объединяют сердца.

Подходит час, когда слово берет старейшина, и все разом замолкают. Я сжимаю Лерину руку в своей, и невольно обвожу взглядом дорогих мне людей, собравшихся за большим столом, людей, ставших для меня такими родными.

– Здесь, среди друзей и близких, мир кажется светлее. Жизнь продолжается, и вместе с ней череда воспоминаний, новых начинаний и открытий. Потому что именно в трудные времена человек познает настоящую ценность жизни, любви и дружбы, – произносит старец, попадая в самое сердце. – Каждый человек часть чего-то целого, и только вместе мы способны справиться с любыми вызовами. Вера в будущее, взаимоподдержка и любовь станут той силой, которая позволит нам преодолеть предстоящие преграды.

Праздник Жизни близится к концу. Молодежь требует продолжения и рассказов ведуньи у костра. А вот старики уже начинают понемногу расходиться.

Нацепив на мою голову венок, Добруш усаживается поближе. Рядом с ним по обыкновению оказывается Ульянка.

– Что-то у тебя слишком серьезная физиономия для праздника, – подмечает брат.

– Нормальная физиономия. Просто задумался.

Сняв с головы украшение, я разглядываю необычные цветы, переливающиеся в лунном свете.

– Правда, красивые? Это страстоцвет, – подмечает мой интерес Ульянка. – Редкие цветы и ценные для разных лечебных составов. Жаль только этим летом отцветают раньше срока, не успею много собрать.

– Раньше срока?! – переводит на нее взволнованный взгляд Лера. – А когда отцветет последний?

– Да кто же его знает, – разводит руками Ульянка, – может, через неделю, или того раньше.

После ее слов Лерка становится сама не своя.

– Прогуляемся к реке? – предлагает она мне, только голос у нее какой-то слишком взволнованный.

Пока мы идем через луг, звуки деревни затихают, уступая место лишь шепоту ветра. Вскоре мы оказываемся у берега, где нас по обыкновению ждет лодка.

Я сажусь на весла, Лера сидит рядом, и смотрит на меня так, будто не решается спросить о чем-то важном.

– Лер, все в порядке?

– Да, – отвечает она, и ее сосредоточенное лицо озаряется лунным светом. – Скажи, а ты часто вспоминаешь свой дом? Мать, отца, тетю Наташу?

– Кого?

– Вашу домработницу.

– У нас была домработница?

– Ты, правда, совсем ее не помнишь?

– Совсем, – признаю я, и сильнее налегаю на весла. Мне неприятно думать об этом, но мои воспоминания о прошлой жизни все больше покрываются туманом.

Лодка покачивается на волнах, унося нас все дальше от суеты отшумевшего праздника. Оказавшись в тихой заводи, мы выходим на берег.

– А своих друзей с последней вечеринки помнишь? Злату Никонову, Вадима Илюхина?

– Забудешь их после такого, – усмехаюсь, вспоминая старого друга-раздолбая. – К чему все эти вопросы? Раз не помню, значит, не такие и важные это были в моей жизни люди.

– Нет, Егор, важные! – настаивает Лера, и растирает лицо ладонями. – Прости. Просто я думала, что у нас больше времени. Что я еще смогу побыть немного с мамой и Улей, научиться у них чему-то, узнать ближе. Но наше время на исходе, нам пора отправляться домой, чтобы там не ждало нас в этом густом тумане. Моя магическая паутина ведет именно туда, мы с мамой проверяли.

– Знаю. Фэйл тоже подтвердил, что наш путь домой лежит через туман. Но почему сейчас? С чего такая срочность?

– Когда отцветет последний страстоцвет, случится то, чего никто не изменит. Ведьма так и сказала, когда отправляла меня за тобой.

– Да, что случится-то? – подхватываю Леру за руки. – Пожалуйста, хватит говорить загадками.

– Ты все забудешь! Уже стал забывать, – катятся слезы по ее щекам. – Забудешь кто ты и откуда, забудешь и Вадима, и Горыныча, и меня в конечном счете, и Егора Ветрова, которым на самом деле являешься.

– Нет, не забуду, – вытираю ее слезы пальцами, и целую в губы, – только не тебя, никогда.

Я смотрю в Леркины глаза и понимаю, она права. Наше время здесь на исходе. Вдруг я, и правда, все забуду? Уже стал забывать.

Не знаю, что на меня находит, но я просто подаюсь к ней, обхватываю ее голову руками и страстно целую, будто хочу забрать все ее волнения себе. Я так изголодался по ней, так сильно желаю ее всю, что, если не сделаю этого, просто сгорю изнутри.

Леркины ладони скользят под рубаху и забираются на мою обнаженную грудь.

– Ты горячий, – шепчет она в мои губы.

– Замерзла?

– Нет. Не рядом с тобой.

Я стягиваю рубаху и прижимаю Леру к себе, покрывая поцелуями.

– Так теплее?

– Да.

– Скажи, если хочешь, чтобы я остановился.

Внутренне я замираю, боясь, что она отшатнется, испугается, убежит. Но Лера и не думает меня останавливать. Распускает свои длинные волосы, и те рассыпаются по плечам волнистым водопадом. Я завожу непокорные пряди за ухо и любуюсь ей. Какая же она у меня красивая.

– Тепло, но недостаточно, – робко улыбается Лера.

– Мой внутренний волк сейчас сойдет с ума. Как бы ни было слишком жарко.

– Пусть будет.

– Уверена, что хочешь этого здесь и сейчас, в этом теле?

Лера будто невзначай скользит пальцами по моей коже и закусывает нижнюю губу, зная, как меня это заводит.

– Хочу, как никогда. Я ведь твоя истинная пара, пора узнать, что это такое.

Я не спрашиваю, откуда ей это известно. Может, сам проговорился, пока сидел все эти дни у ее постели. Да и какое это имеет значение? Гораздо важнее то, что мы оба сейчас чувствуем и в чем нуждаемся.

Подхватив Леру на руки, я опускаю ее на траву и накрываю ее тело своим, целую любимые губы. Внутренний волк ликует, требуя все и сразу: сорвать одежду, дышать полной грудью, впитывать ее запах, войти в нее, насытиться без остатка. Но я не хочу торопиться. Эта последняя ночь в «Пропади пропадом» для нас обоих должна стать волшебной.

Мир вокруг теряет свою значимость. Я смотрю в глаза Леры, и в них вижу одновременно страх, нежность и бесконечное желание. Ее волосы разметались по траве, грудь взволнованно вздымается и опускается.

Я наклоняюсь к ней, целую в шею, ощущая тепло ее кожи. Лера отвечает мне тихим всхлипыванием, и я чувствую, как ее тело расслабляется под моими касаниями. С каждым новым поцелуем я хочу исследовать ее, запомнить каждую деталь, каждый изгиб ее стройного тела.

Снимаю с нее сарафан, и она замирает, такая неискушенная и прекрасная. Касаюсь пальцами вершинки груди и Лерка смущается. Я и сам взволнован не на шутку, с ней все иначе.

Опускаюсь ниже, целуя ее живот. Каждое прикосновение будто обещание счастья, которое мы дарим друг другу.

– Егор… – шепчет Лера мое имя, и это звучит как заклинание, заставляя меня гореть от желания.

Я вновь накрываю ее своим телом, и в этот момент истинный мир вокруг нас исчезает. Наша связь становится единственной действительностью. Я резко вхожу в нее, чувствуя, как она принимает меня – это невероятное мгновение, когда сплетаются наши судьбы.

Каждое движение – танец, каждое дыхание – симфония. Мы сливаемся в единое целое, исследуя друг друга, открывая все новые грани своих чувств. Лера отвечает на мои движения, ее тело реагирует на каждый мой жест. Я вижу, как она улыбается между наших поцелуев, и сам улыбаюсь в ответ. Все, что имеет значение – это мы.

Не забуду. Никогда тебя не забуду, клянусь. Даже если захочу, не смогу.

Глава 22
До свидания

Лера

Я просыпаюсь в густой траве на берегу реки, на груди Егора, и мне ничуточки не холодно в его жарких объятиях. Еще бы, он такой горячий! И так крепко спит, даже во сне никуда меня не отпуская.

Ночная тьма еще не отступила полностью, небо лишь начинает окрашиваться в светлые оттенки розового и синего. Нас окружает тихий шепот природы: легкий шелест листьев и мерное журчание реки, успокаивающее будто мамина колыбельная.

Воздух свеж и наполнен ароматами утра. Я ощущаю теплое дыхание Егора на своей коже и не могу сдержать счастливой улыбки. Глядя на него, на его мужественные черты, в груди разливается чувство безопасности и умиротворения, а сердце наполняется нежностью. После того, что случилось этой ночью, связь между нами стала еще более ощутимой, словно кто-то соединил наши сердца прочной невидимой нитью. Потребность в его заботе и защите, а также непреодолимое влечение к одному единственному мужчине переполняют меня до краев, и я не могу сдержаться, чтобы не касаться его, не вдыхать полной грудью его запах.

– Привет, – открывает он глаза и поворачивается на бок, чтобы лучше меня разглядеть.

– Привет, – смущаюсь от его порочного взгляда.

– Ты тоже это чувствуешь?

– Что?

– Словно весь мир изменился и зациклился на тебе одной.

– Так и должно быть. Когда между парой истинных активируется связь, все меняется. Ощущения становятся более яркими и глубокими. Каждое взаимодействие наполняется особым смыслом, а простые моменты начинают звучать как музыка.

– Это ты в маминых книгах прочитала? – улыбается Егор, в то время как его пальцы зарываются в мои волосы, притягивая к себе.

Вопрос остается без ответа. Его губы снова накрывают мои, начиная свой неспешный и такой приятный танец. Сперва это кажется странным, но я чувствую его внутреннего волка, словно наши души начали разговаривать на одном языке. И это взаимодействие – не какая-то глупая романтика, а нечто большее, что переплетает судьбы, усиливая желание быть рядом и защищать друг друга.

По дороге домой мы почти не говорим. Егор садится за весла, я обнимаю себя за плечи. С этой новой связью слова ни к чему, я и так прекрасно понимаю, какие тревоги терзают его душу. Каждый из нас погружен в свои мысли. Нам предстоит непростой день: прощание с близкими людьми и путешествие на другой берег реки, скрытый магическим туманом. Стоит перевести на него взгляд, как по телу целой толпой несутся перепуганные мурашки.

– Выдвигаемся до обеда, – постанавливает Егор. В его голосе звучит решительность, которой мне сейчас отчаянно не хватает. – Я попрощаюсь со своими и приду за тобой. Успеешь собраться?

Я нервно улыбаюсь и киваю. Собраться? Даже не представляю, что конкретно с собой брать в такое путешествие: котелок, съестные припасы, палатку, топор, заговоренные амулеты от нечисти? С той стороны еще никто не возвращался. Удастся ли нам выбраться из тумана живыми, кто знает?

Мама встречает нас еще у дома и сразу все понимает по одному моему взгляду.

– Лерочка моя, Лера, – прижимает она меня к своей груди, и тихонько плачет. – Неужели все? Как же быстро!

– Мам, не плачь, – умоляю ее и сама реву, не в силах остановиться. – Иначе я никуда не уйду, просто не смогу собраться с силами. Меня ведь там никто и не ждет кроме тети Марины. А здесь и ты, и Уля, и весь этот волшебный мир.

– Я бы и сама тебя никуда не отпускала, но так нельзя. Твой мир там, и мир Егора тоже, – ее мягкие заботливые ладони обнимают мое лицо. – Вы должны вернуться домой в свои тела и прожить долгую счастливую жизнь. У вас еще столько всего впереди. Просто обещайте, что будете заботиться друг о друге, и я буду за вас спокойна.

– Обещаем, – произносим мы в один голос, и мама улыбается сквозь слезы.

Какое-то время спустя Егор уходит к своим, чтобы проститься, и мы начинаем сборы. Узнав последние новости, Уля тоже ревет, без конца обнимается и ходит за мной хвостом, пока мы с мамой собираем вещи в дорогу. Ощутив повисшее в воздухе волнение, Вольт начинает светиться и крутиться волчком, подставляя мордочку для поглаживаний.

– Огниво тоже возьми, – подсказывает сестра. – По старинке, но надежнее спичек, не отсыреет в тумане.

Стоит упомянуть туман, как мама вздрагивает и начинает молиться всем святым, чтобы те уберегли нас с Егором на другом берегу.

– Мазь от хвори… И вот еще, – вкладывает Уля в мои руки гребень для волос и свою любимую заколку, резную с самоцветами.

– А это еще зачем? Злых духов распугивать?

Сестра ухмыляется, оценив шутку, и снова стискивает меня в объятиях.

– Нет, Лер, заколка просто так, на память. Ты ведь будешь обо мне вспоминать?

– Ульянка, ты чего? – заглядываю в ее голубые глаза, такие чистые и искренние, и сердце щемит от боли. – Думаешь я смогу тебя забыть? Нет, никогда такого не случится. А если выпадет возможность, еще вернусь вас с мамой проведать. Вы же мои самые-самые родные, и всегда будете в моем сердце, куда бы я не пошла.

К полудню все вещи готовы, и пролито столько слез, что, кажется, болото вокруг дома увеличилось в размерах. Егор приходит за мной не один, а вместе с братом. Дядя Ратмир тоже рвался, но в итоге остался успокаивать мать.

– Добруш, – обнимаю и его на прощание. – Спасибо тебе за все. Знай, что за это время ты и для меня успел стать родным. Как же больно расставаться и оставлять вас всех…

– И ты мне стала как сестра, Лер. Не надо, не плачь. Все будет хорошо. Мы здесь справимся. Я присмотрю за твоими, – по обыкновению тепло улыбается парнишка, и на душе становится светлее.

Он присмотрит, даже не сомневаюсь. Такой ответственный и серьезный не по годам, на него всегда можно было положиться.

– Как там отец с мамой?

– Тяжело. Но и они справятся. Все мы будем молиться за вас. Вот бы нам как-то весточку получить с того берега, чтобы знать, что у вас все получилось.

Мне нравится его идея, но я пока не представляю, как ее осуществить.

– Мы что-нибудь придумаем, – улыбаюсь я ему в ответ и перевожу взгляд на Егора, которому в этот самый момент дает бесконечные напутствия моя мама.

Все мы знали, что рано или поздно этот момент настанет, но как же быстро пролетело время! Это больно и несправедливо, знать, что твой срок рядом с близкими отмерен цветением какого-то глупого растения. Но страстоцвет уже отцветает, и нам пора отправляться в путь, пока воспоминания Егора о его прежней жизни окончательно не поглотил туман.

Погрузив вещи в лодку, Егор протягивает мне руку. Близкие стоят на берегу, их лица полны тревоги и нежности. Уля нервно поглаживает своего непоседу Вольта. Добруш сжимает кулаки, чтобы скрыть волнение, но в его взгляде читается неиссякаемая преданность брату и поддержка.

Мама с заплаканными глазами тихо шепчет: «Береги себя, доченька, и помни, что мы всегда с тобой».

– Прощайте… Нет, не прощайте. До свидания!

Лодка пошатывается, пока я усаживаюсь в ней, и ее быстро подхватывают волны. Егор садится за весла и принимается грести, с каждым его движением нас все дальше уносит от берега, где я навсегда оставляю половинку своего сердца.

Нити моей магической паутины все отчетливее проявляют себя, указывая нам путь. Они светятся в воде синеватым блеском, уводя нас прямиком в густой магический туман.

Он стоит перед нами плотной завесой, будто и не туман вовсе, а сплошная кирпичная стена. Нас разделяет не больше метра, и сердце пропускает удары, до того мне становится жутко.

– Готова? – взгляд Егора полон решимости.

Я киваю. Ради него, ради нас, я должна быть сильной и пройти этот путь до конца.

Одно движение весел, и Егора поглощает густой туман, словно лодку разделило пополам. Еще одно, и я проваливаюсь в густую белесую завесу за ним следом. Мне становится зябко, страшно, и будто нечем дышать. Я растираю плечи ладонями, пытаясь хоть что-то разглядеть по сторонам, но туман окутывает каждую клеточку тела и застилает глаза, проникая внутрь с каждым вдохом. Все вокруг до невозможного белое.

– Егор?!

– Я здесь, – продолжает он грести, не сбавляя заданный темп.

– Я ничего не вижу. Даже след своей паутины потеряла.

– Я тоже. Но, поверь, это временно. Скоро будем на берегу.

– И что тогда? Я и тебя боюсь потерять в этом тумане, – накрывает меня паника с головой.

Он не успевает ответить. С того самого берега, куда мы так стремимся, раздаются чудовищные звуки, которые заставляют кровь стынуть в жилах. Это одновременно похоже и на рев, и на завывание ветра, смешанное с глухими ударами, как будто что-то огромное и могучее пытается прорваться сквозь туман, но кто-то другой ему не уступает. От этих звуков зародившийся в сердце страх распускает свои щупальца. Ладони становятся холодными, а голос срывается на писк.

– Что это?! – выдавливаю я, ощущая, как от ужаса сжимается моя грудь.

– Я не знаю. Но Фэйл сказал, что истинный путь проложен сердцем, а не глазами и ушами. Не верь тому, что видишь и слышишь.

Егор, стараясь сохранить спокойствие, продолжает настойчиво грести. Туман вокруг нас все больше сгущается, его уже и ложкой можно есть. Совсем скоро за его пределами меркнут последние очертания нормального мира. Но вот на краю видимости начинают проявляться фигуры, темные и зловещие, словно тени, вырастающие из самой сути тумана. Я прищуриваюсь, пытаясь их разглядеть. За пеленой белесого мрака проскальзывают извивающиеся силуэты, ползущие по земле, и с каждым мигом они становятся все более четкими.

– Егор, смотри! – восклицаю я, указывая на то, что проявилось в дымке.

Фигуры напоминают силуэты существ, которых я никогда прежде не видела, с длинными конечностями и большими, светящимися глазами, сверкающими в тумане, как угли в ночи. Они двигаются хаотично, крутясь и извиваясь, а их странный хор становится все громче, будто дразнит нас, приветствуя в этом аду.

Я пытаюсь задействовать свою силу и разогнать туман хоть на какое-то расстояние вокруг нас, вот только помогает это мало, и он тут же возвращается снова. Его слишком много против меня одной, здесь нужны силы в сто крат мощнее. От отчаяния хочется склонить голову и выть в голос. Вот и ради чего были нужны все эти тренировки, если я и путь нам не могу расчистить?

– Попробуй с этим, – тихо произносит Егор, вкладывая в мою руку кожаный мешочек на веревке, внутри которого есть что-то крохотное.

– Что это?

– Очень ценная жемчужина, которая выведет нас отсюда.

– Но откуда она у тебя?

– От темного эльфа.

Жемчужина действует как магический усилитель. Вездесущий туман и монстры, живущие в нем, будто облако испуганных воробьев, разом отступают, открывая на обозрение вполне нормальный мир вокруг. Жаль только, что действие артефакта распространяется на ограниченное расстояние, но нам хватает и этого.

На мгновение прищурившись от резкого света, мы осматриваемся по сторонам и сходим на берег. Привязываем лодку к небольшой деревянной пристани, и выгружаем свои вещи, надеваем рюкзаки на плечи.

В нескольких метрах от пристани мы с Егором замечаем извивающуюся тропу с притоптанной травой и свежими человеческими следами.

– Вот и первые признаки жизни, что не может не радовать, – подбадривает меня он, и я отвечаю улыбкой, пересиливая волнение.

Стволы деревьев на этом берегу сплошь обвиты лианами, словно пытаются удержаться друг за друга, или спастись от чего-то, что таится в тумане. В лесу тут и там пробегают мельчайшие огоньки – крошечные существа, которые мгновенно исчезают в листве, стоит протянуть к ним руку.

Вдоль берега, на расстоянии, вырисовываются заброшенные дома, поросшие мхом и кустарником на крышах. Кому-то они служили верой и правдой на протяжении многих лет, сейчас же от вида заброшенного поселения душу охватывает жутковатое чувство.

Где-то там, впереди, снова слышатся пугающие звуки, и я невольно прижимаюсь поближе к Егору.

– В какую сторону ведет паутина?

– Туда, – указываю я на тропу, поднимающуюся от берега прямо в чащу леса.

– Значит, и нам туда, чтобы нас там не ждало, – тянет меня за собой Ветров, и мы продолжаем путь, не размыкая наших сцепленных рук.

Исхоженная тропа, протянувшаяся сквозь лес, на деле оказывается пустой. Полдня на ногах, и не одной живой души в округе. Мой любимый идет впереди, уверенно прокладывая путь среди густой зелени, я следую за ним, постепенно осознавая, что лес слишком тихий и зверей не видно. Попрятались что ли? Будто сама природа тревожится при нашем приближении и оставляет нас с Егором наедине в этой непривычной пугающей атмосфере.

Ветров чувствует мое напряжение и оглядывается, встречается с моим настороженным взглядом:

– Ты заметила? Здесь слишком тихо. Даже птицы не поют, – будто читает он мои мысли, сжимая в руках палку, которую подобрал по пути.

Я киваю, сердце бьется быстрее.

– Тихо, как на кладбище. А еще я не могу избавиться от ощущения, что за нами кто-то наблюдает, словно невидимые глаза шпионят за каждым нашим движением.

Мой взгляд непроизвольно скользит по деревьям, потом снова возвращается к Егору. Я усмехаюсь, пытаясь разрядить атмосферу:

– Не могла же и в этот раз Ульяна увязаться за нами следом?

Даже не видя его лица, я знаю, Егор улыбается, но его голос остается серьезным:

– Нет, сюда она точно не пошла бы. Этот лес слишком спокойный для ее любопытной натуры.