Текст книги "Homopark в моем багажнике"

Англия. Дворец Герцога Бекингема

Появляется Д'Артаньян. Он ошеломлен великолепием обстановки. В пустом дворце раздаются его гулкие шаги; их звук наполняет пространство и выдает одиночество Герцога.

Констанция. Д'Артаньян прибыл во дворец Герцога Бекингема.

Появляется Бекингем с ларцом в руках.

Королева Анна. Прочитав письмо Королевы, Герцог принес шкатулку с подвесками. И тут вдруг заметил, что часть банта, на котором висели подвески, обрезана и двух подвесок не хватает.

Бекингем в отчаянии.

Все потеряно! – воскликнул Бекингем, схватившись за голову.

Констанция. Кто из слуг имел доступ к шкатулке? – спросил Д'Артаньян.

Королева Анна. Никто. А надевал подвески я всего один раз… Один раз?! – на бал, и танцевал только с миледи Винтер… Миледи Винтер?! Все двенадцать подвесок тогда были на месте…

Констанция. Миледи? – переспросил д'Артаньян. – Она белокура и красива? …Белокура и …красива?! Это шпионка Кардинала!

Королева Анна. Неужели она срезала две подвески во время танца?

Констанция. Сейчас это не имеет значения. Подвески уже у Кардинала. Они – доказательство неверности Королевы, и через два дня на балу Кардинал опозорит ее перед всем двором, – сказал Д'Артаньян.

Бекингем мечется по дворцу, Д'Артаньян едва успевает за ним.

Королева Анна. Этому не бывать! Ответил Бекингем и приказал доставить во дворец ювелира, славившегося необычайным мастерством. Герцог щедро заплатил ему, и к утру две подвески были готовы.

Герцог как фокусник извлекает из рукава две подвески и торжественно передает вместе с ними ларец Д'Артаньяну.

Констанция. Бекингем сказал Д'Артаньяну пароль, и он помчался в Париж тайной дорогой, по которой ездил сам Бекингем. Называя пароль, Д'Артаньян сразу же получал свежих лошадей. Он прибыл к королевскому дворцу к самому началу бала.

Дворцовые часы бьют 7 раз. Дамы вздрагивают. Королева в панике убегает переодеваться. Во дворце оживленно, гости уже собрались.

Констанция зорко следит за приближением Д'Артаньяна.

Королева Анна (разглядывая в потаенный глазок тронный зал). Придворные, король и кардинал уже собрались и ожидали Королеву. Ришелье держал в руках небольшую коробочку и довольно улыбался. Я не выйду к ним, я не переживу этого позора!!!

Появляется Д'Артаньян. Он «бьется» с воображаемыми противниками.

Констанция. Дворец охраняли гвардейцы. Д'Артаньян на всем скаку поднял лошадь на дыбы и сквозь строй опешивших гвардейцев прорвался прямо в коридор дворца. Он соскочил с лошади и кинулся к комнатам прислуги, надеясь найти там Констанцию. К нему уже бежали гвардейцы вместе с Рошфором. В этот момент открылся потайной ход!!!

Она исчезает, а через мгновение Д'Артаньяна «уволакивают» руки в черных перчатках.

И руки в черных перчатках уволакивают Д'Артаньяна, захлопнув железную: дверь перед самым носом Рошфора.

Звучит менуэт.

В тронный зал входит Королева Анна.

А еще через минуту Королева Анна входила в празднично украшенный для бала зал. На ней были фетровая шляпа с голубыми перьями, бархатный лиф жемчужно-серого цвета с алмазными застежками и юбка из голубого атласа, вся расшитая серебром. На левом плече сверкали схваченные голубым бантом подвески. Королева была в расцвете красоты.

Звучат фанфары.

Входит Король, за ним Ришелье с коробочкой в руках.

Кардинал Ришелье (в зал). Увидев издали подвески, Ришелье понял, что Д'Артаньян успел привезти их. Но две подвески, доставленные миледи, лежали в коробочке, которую кардинал держал в руках. (Королю.) Ваша светлость, по-моему, у королевы всего десять подвесок вместо двенадцати. Я передаю вам две недостающие с тем, чтобы вы попросили Ее Величество объяснить, каким образом они могли попасть ко мне.

Король (в зал). Король взял коробочку с подвесками и подошел к своей супруге. (Королеве.) Сударыня, кардиналу кажется, что у вас не хватает двух подвесок и он возвращает их вам, но я прошу объяснить…

Королева Анна. Как? Кардинал дарит мне еще две алмазные подвески? Тогда у меня будет ровно… четырнадцать.

Король. Король сосчитал. Все двенадцать подвесок красовались на атласном банте.

Весь двор в ожидании смотрит на Кардинала.

Кардинал Ришелье. Кардинал не верил своим глазам.

Король Людовик. Ваше преосвященство, что это значит…

Кардинал Ришелье (после долгой паузы). Это значит, сир, что я хотел подарить Королеве два алмазные подвески и, не решаясь сделать это сам, попросил Ваше Величество.

Королева Анна. Благодарю вас, вам, видимо, пришлось немало потрудиться, чтобы доставить мне эту приятную минуту… Этот мальчишка обвел тебя вокруг пальца, и эти бумаги вновь стали моими. И ты не получил все, что принадлежало моему мужу а вместе с ним и мне. Я выиграла!..

Кардинал Ришелье. Тогда ты выиграла. Но мир изменчив. Ликуй, торжествуй, но не теряй головы. Кардинал поклонился и, уязвленный насмешкой, вскоре исчез из зала.

Констанция (в зал). А д'Артаньян после бала удостоился чести быть принятым Королевой.

Бал продолжается.

Уголок парка во дворце

Поздним вечером в тихом уголке дворцового парка. Появляется Д'Артаньян, вглядываясь в темноту, ищет Констанцию. Появляется женская фигура, закутанная в плащ. Д'Артаньян обнимает ее. Женщина вскрикивает, вскидывает руки. Он понимает, что это Королева. Не говоря ни слова, она снимает с пальца драгоценный перстень и передает Д'Артаньяну. Он преклоняет колено в знак глубокого почтения. Появляются Ришелье и Констанция.

Кардинал Ришелье. Бал продолжался. Потом был другой бал.

Королева Анна и Д'Артаньян кружатся в вальсе. Королева смеется.

Ах, как она заразительно смеется.

И вот, когда ты уже совсем забыла, потеряла голову, я снова появился.

Констанция. Как она могла?! Ведь она совсем старуха!! Как она могла?

Кардинал Ришелье. Ты же ей не простишь, моя девочка?

Констанция. Я не ваша девочка, но ей я не прощу.

Кардинал Ришелье. Правильно. Надо только собрать доказательства.

Констанция. Надо ее убить.

Кардинал Ришельне. Правильно. Но надо собрать доказательства!

Счастливая пара, Королева и Д'Артаньян, разлетаются в разные стороны.

Королева Анна. Но я не убивала ее!!!

Кардинал Ришелье. Правильно. Но где доказательства? А вот на этом диске – твоя любовь с этим романтичным господином.

Достает диск и победно помахивает им в одной руке, а другой бумагами.

Констанция. Я ничего не знала. Но я хотела убить вас…

Кардинал Ришелье. Я убил ее только потому, что она мешала мне достичь своей цели.

Констанция уходит. Королева пытается вырвать диск из рук Кардинала.

Я отдам его твоему мужу. Или просто подпиши бумаги.

Королева подписывает бумаги. Кардинал отдает Королеве диск, убирает бумаги.

Нет, я все-таки отдам его твоему мужу.

Как ловкий фокусник он достает другой диск и снова помахивает им перед Королевой.

Появляется Король, удивленно берет диск из рук Кардинала и уходит.

Королева Анна. Он умер через день!! Меня обвинили в убийстве, которого я не совершала!!!

Праздник во дворце продолжается. Звучит музыка. Всполохи фейерверков. Д'Артаньян рассматривает перстень Королевы – первый подарок царственной особы в его жизни…

Д'Артаньян. Что произошло? Где Констанция?

По словам соседей, какие-то люди увезли Констанцию в карете.

Кардинал Ришелье (смеясь). Ее увезли на кладбище. И ты пришла ко мне.

Королева Анна. Мы оба знали, зачем!

Кардинал Ришелье. Я выиграл.

Королева Анна. Ты умер очень скоро.

Кардинал Ришелье. Я победил. В эту ночь ты не ушла от меня. Но, замечу, тебя больше не обвиняли в убийстве. Это сделал какой-то бомж…

Королева Анна. Даже после того, как я стала ничем, ты не выиграл. Ты умирал один, а я плюнула в твою могилу.

Где-то далеко-далеко слышны дробь барабанов, звуки флейты. Впереди войны, поражения, победы, другая жизнь… Д'Артаньян достает письмо.

Д'Артаньян. «Приказываю немедленно явиться ко мне. Кардинал Ришелье». Если кардинал хочет арестовать меня, то это можно сделать и без письма. Кардинал не умеет прощать.

Звуки военного марша заглушают праздник во дворце.

Наш полк выступает на войну. Приказано взять мятежный город Ля-Рошель.

Д'Артаньян снимает с пальца перстень, смотрит на него, кладет в шкатулку и уходит. Кардинал Ришелье, все так же улыбаясь, «растворяется» среди костюмов мужской стороны.

Королева одна. Она оглядывает все, что ее окружает и не понимает, где она.

Королева Анна. Зачем ему была нужна война? Зачем? (Срывая с себя подвески, перстни). Этого бы хватило… Даже больше чем хватило. Зачем?.. слышите, вы все! Я любила в этой жизни!! Любила!! А то, что случается с человеком после, не имеет никакого значения.

Королева, так же как и Кардинал, беспрестанно оглядываясь, уходит на женскую сторону. Все погружается в сумрак. Слышны звуки, шорохи. Появляются Манекены.

Третий манекен. Это было бесподобно! Но я не хотела умирать!!

Второй манекен. По-моему, сегодня мы доиграем до конца?

Первый манекен. Что доиграем?

Третий манекен. Все… Жизнь.

Первый манекен. Жизнь? А разве можно доиграть жизнь?

Третий манекен. Вечно ты философствуешь!

Второй манекен. А, по-моему, нас ждут перемены.

Манекены исчезают.

Все погружается в темноту. Но резкий третий звонок расставляет все по местам. Костюмерная за несколько минут до начала спектакля.

В костюмерную врывается Актриса. Она сегодня играет Королеву Анну. На ней фетровая шляпа с голубыми перьями, бархатный лиф жемчужно-серого цвета с алмазными застежками, юбка из голубого атласа, все расшитая серебром, в руках спортивная сумка.

Актриса. Где эта дрянь! Сволочь!! Где подвески?

Заглядывает за ширму.

Тварь, она спит и срывает спектакль!!!

Ловко достает из сумки сверток, ищет глазами, куда это можно положить, находит на столе шкатулку, выбрасывает перстень и высыпает из свертка подвески.

Боже мой, эта тварь спрятала подвески. Ну, тебе это даром не пройдет! (Звонит по мобильнику.) Зайчик! Да! Нашла у этой твари. Пусть за ними придет помощник режиссера и убедится, какая она дрянь и пьянчуга. Котик мой, чтобы завтра, нет, сегодня, ее не было в театре. Я тебя целую, моя рыбка. К черту.

Актриса убегает.

По трансляции слышно, что начался спектакль.

Занавес

2012 г.

Старая сказка о Боге
Притча

Действующие лица:

Старик.

Мать.

Мальчик, сын Матери

Зинка, официантка.

Драматург.

Пенсионерки:

Муся Михайловна, Изя Моисеевна.

Красивый Мужчина.

Рабочие, официанты, молодые люди в черном.

Утро

Старый, вытянутый, словно городская стена, одноэтажный дом. Таких домов, наверное, уже нет. Пять дверей, пять окон и пять семей. Семья – это ведь и один человек, если он окружен стенами своей квартиры, а крыша общая. Дом и двор, мощенный нестареющим камнем, бывшее конюшенное подворье с темным арочным проездом посередине. По другую сторону двора высокий деревянный забор, увитый диким виноградом. Там, на улице, рядом с рыночной площадью, уже бурлит жизнь. Здесь еще только утро.

Открывается дверь, на пороге Красивый Мужчина. Он боязливо озирается, уходит. Пнув ногой ту же самую дверь, появляется Мальчик. За ним Мать.

Мать. Ну что ты, мой мальчик! Что ты!

Мальчик (резко). Ничего. (Убегает).

Мать, прислонившись к двери, молча плачет. Распахивается другая дверь, и тот же Красивый Мужчина, страстно обняв Зинку, что-то шепчет ей на ухо.

Зинка. Ты всем такое говоришь или выбираешь?

Тихо скрипит третья дверь, но не открывается полностью, а лишь чуть-чуть. Послушав происходящее, она достаточно громко, чтобы это можно было услышать, закрывается.

(Хохоча.) Черт с ними! Они только и делают, что пишут. Завтра придешь? Только точно. А то я другого подхвачу, получится веселый конфуз.

Красивый Мужчина уходит. Зинка замечает Мать.

Стоишь?

Мать. Стою.

Зинка. Ну и стой. Я вон не стою, я действую.

Мать. Перестань, надоело.

Зинка. Вот она, их любовь, жеребячья.

Мать. Ты не знаешь, а я знаю.

Зинка. Все вы знаете, все вы знаете, одна я дура.

Мать. И не любви я хочу. Ее не будет больше, не верю, когда по два раза любят, не любил, значит. Просто хочу жалеть кого-нибудь, чтобы спал со мной рядом, чтобы могла успокоить, обласкать, а потом смотреть, как он ест, смотрит телевизор, пока я стираю или убираю, провожать на работу. Понимаешь, бабского счастья хочу.

Зинка. Хотеть не вредно. А сын-то что?

Мать. Все вы мне сыном глаза колете! Я тебе про что сейчас: чтобы спал рядом, дышал.

Зинка. Ну, понятно. (Смеясь). Только пусть дышит в

другую сторону!!

Мать. Тебе понятно. А мне нет. Сколько раз из-за сына отказывала. А я ведь еще молодая, да?! Я могу их двоих. Знаешь, в каком порядке держать. Они у меня такими чистюлями были бы.

Зинка. Ладно, на работу пора.

Уходят.

В арке появляется энергичная Муся Михайловна с двумя тяжелыми сумками.

Муся Михайловна (громко). Опять кто-то мочился у нас в проезде! Изя! Изя!! Посмотри, что я купила!

На крик Муси Михайловны из двери выходит тихая Изя Моисеевна.

Изя Моисеевна. Зачем так кричать? Ведь все еще спят или, по крайней мере, просыпаются.

Муся Михайловна. А, ерунда! Иди сюда! Куры стали совсем дорогими! Но я умудрилась купить дешево!

Изя Моисеевна. Ах, Муся, прекрати этот концерт. Пошли в дом.

Муся Михайловна. Подожди. (Громко). А вот с яйцами не повезло. Дорогие нынче яйца на рынке. (Тихо). Узнала кое– что о нашем новом соседе. (Громко). Сметаны не было, купила меду.

Изя Моисеевна. Муся, пошли в дом, все и так хорошо знают, что ты все в магазине купила, откуда у нас деньги на рынок. И зачем столько продуктов, Муся?! Боже, опять что-то решила?

Муся Михайловна. Тихо! Там не продукты, там конверты и бумага. На вокзал ездила, только там рано открывают почту и никого из знакомых нет.

Изя Моисеевна. Муся, я устала.

Муся Михайловна. Изя, успокойся, не надо волноваться.

Изя Моисеевна и Муся Михайловна, взяв по сумке, уходят к себе. Из своих дверей одновременно выходят Мать и Зинка. Каждая одета согласно своим представлениям о вкусе, моде и возможностям.

Мать. Мой мальчик опять рано убежал в школу. Тяжело мне стало с ним.

Зинка. Слушай, подруга, переходи к нам, в ресторан. У

нас, знаешь, сколько таких, с высшим образованием? Я вон тоже учусь, заочно. Правда, не знаю, зачем? Так, только деньги ношу учителям. На что тебе этот институт сдался, и мужики там чахлые, без копейки сидят, и сама сохнешь. А у нас каждый день что-нибудь новенькое. (Смеется). И мужики новенькие!!!

Мать. Я и сама думаю, сына растить на зарплату тяжело.

Зинка. Быстрей думай, пока у меня место буфетчицы на примете.

Уходят.

Свою дверь широко распахивает Драматург. Он с бутылкой дешевого вина и дорогим бокалом.

Драматург. Неужели все!? Закончил, закончил, закончил!!! Как хочется кричать. (Залпом выпивает бокал вина). А все равно никто не услышит. (Декламирует).

 
Я замолчу: лишь не гоните прочь
Того, кому ваш вид одна отрада.
Я не питаю дерзостных надежд,
Я ничего не требую, но видеть
Вас должен я, когда уже на жизнь
Я осужден.
 

Неспешно из своей квартиры выходят Изя Моисеевна и Муся Михайловна.

Изя Моисеевна. Ничего я не слыхала – как только услышала незнакомый мужской голос, сразу дверь закрыла.

Муся Михайловна. Напрасно, напрасно, надо было послушать (Драматургу.) Ах, молодой человек, с утра пьете. И работу часто меняете. А насчет женщин не могу сказать, не знаю. И не сверлите меня ненавистью. Мы один дом и должны все и обо всех знать, чтобы помочь в нужную минуту.

Драматург. Там у меня в комнате женщина, ну, такая, в общем, продажная, и просит очень много всегда. Она уже все из меня выжила, оттого и выпил.

Михайловна Муся. И про нее мы узнаем.

Изя Моисеевна. Муся, не надо.

Муся Михайловна. Подожди, Изя, я ему отвечу: дразнить гусей, молодой человек, не надо, не пойду я рыться в чужой постели, а что вижу – скажу. Не смолчу. Сколько вокруг грязи… Я вот тридцать лет в бане кассиром работала, а грязь не там моют, грязь в других местах надо мыть и не мочалкой. Поздно я это поняла и тружусь теперь на общественных началах, а вы празднуете и эту грязь разводите. Ничего, я и вас скоро мыть начну. Кстати, как эту, ну которая дорого берет? А чего с вас можно взять, это ж надо, нашла кого обирать?? Как ее зовут?

Драматург. Литература.

Повисает пауза. Появляется Старик.

Муся Михайловна. Здравствуйте, сосед!

Старик. Добрый вечер.

Муся Михайловна (Изе Моисеевне). Точно в ЖЕКе сказали: интеллигент, но жутко не в себе.

Изя Моисеевна. Пойдем, Муся, не надо заводиться. Можем в поликлинику опоздать.

Муся Михайловна. Пойдем, Изя, не беспокойся, не опоздаем, у нас номерок. А если вдруг опоздаем, то через два человека обязательно пройдем. Но странно все это…

Уходят.

Драматург. Простите, мы еще не познакомились. Я вот здесь живу, это вот – моя дверь.

Старик. Очень приятно. А это, стало быть, моя. Вы не торопитесь?

Драматург. Мне вообще-то на работу…

Старик. Очень жаль, а то погуляли бы вместе, пообщались. Я перед сном всегда гуляю. Вы кем работаете?

Драматург. Вообще-то я так это работаю, чтобы деньги получать. А на самом деле я пьесы пишу. Говорят, плохие, никто не ставит.

Старик. Ну, наверное, раз никто не ставит.

Драматург (кричит). А вы читали?! Зачем же говорите, раз не читали. Для кого это я все пишу, для себя, что ли? Сроду бы их не писал! Для себя я бы жил… Но по-другому не могу.

Старик. Значит, все хорошо. Простите, уже поздно, а мне перед сном подышать надо. Мы соседи, мы поговорим еще. (Уходит).

Драматург. Кто-то обязательно прочитает и сегодняшнюю тоже. Спать, спать! К черту работу! (Допивает вино). Завтра на работу, а сегодня спать. (Уходит к себе).

В темном проезде появляется Мальчик в изодранном костюме, лицо в синяках.

На мгновение он останавливается, рассматривает двор, двери и убегает в дом.

С минуту шумит Жизнь там, в конце темного проезда. Распахивается дверь Зинкиной квартиры, и Красивый Мужчина, стоя на пороге, страстно обняв Зинку, что-то ей шепчет на ухо.

Зинка. Отстань, мне на работу. Отстань! Любишь? Большой юморист ты, мужик. (Не договаривает, Красивый Мужчина снова закрывает дверь).

Торопливо открывается дверь квартиры Матери.

Мальчик, чистенький, веселый, с портфелем выбегает первым, а за ним суетливо появляется Мать.

Мальчик. Мам, я сегодня в кино пойду после школы.

Мать. У тебя деньги есть?

Мальчик. Есть.

Мать. Не забудь за ботинками в мастерскую сходить.

Мальчик. Я схожу. (Убегает).

Тихо открывается дверь квартиры, и появляется аккуратная, но всегда немного печальная Изя Моисеевна. Провожает взглядом убегающего Мальчика.

Мать. Добрый день.

Изя Моисеевна. Доброе утро. Какой у вас хороший Мальчик. Вообще все дети хорошие.

Мать. Не все, к сожалению.

Изя Моисеевна. Нет, нет, я знаю, все очень хорошие.

Мать. Это потому что у вас не было своих.

Изя Моисеевна. Значит, ваш мальчик плохой?!

Мать. Нет, я этого не сказала. Свои дети всегда хорошие. Это я про чужих.

Изя Моисеевна. Странно, неужели все дети мои? Странно как-то.

Уходит.

Зинка выскакивает из двери, на ходу застегиваясь и надевая обувь.

Зинка. Привет, подруга! Чего круги под глазами? Не спала!

Мать. Чертила всю ночь. Не успеваю на работе.

Зинка. Слушай, подруга! Переходи к нам в ресторан. У нас знаешь сколько таких, с высшим образованием. Я вот тоже учусь, заочно, только вот зачем, не знаю… Так, только деньги ношу. На что тебе этот институт сдался. И мужики там чахлые, без копейки сидят, и сама сохнешь. А у нас и копейка свежая и каждый день что-нибудь новенькое. (Смеясь). В смысле мужиков!!!

Мать. Я и сама думала, сына растить на одну зарплату тяжело.

Зинка. Быстрей думай, пока у меня место на примете, заведовать буфетом смогла бы!

Уходят.

Из дверей своей квартиры появляются Муся Михайловна и Изя Моисеевна.

Муся Михайловна. Хорошо, что все обошлось. Ты не можешь себе представить, Изя, я всю ночь не спала.

Изя Моисеевна. Почему не могу, я как раз и могу.

Муся Михайловна. Нет, нет! Я теперь председатель домкома. Теперь не нужны анонимки, теперь все в открытую.

Изя Моисеевна. Ну что все, Муся!? Что все!??

Муся Михайловна. Как что?! Борьба! Теперь я могу открыто бороться.

Изя Моисеевна. Муся, я устала. Я всегда тебе помогала. Муся, мы с тобой написали тысячи анонимок, а теперь хватит. Это не путь, если он, конечно, нужен, этот путь.

Муся Михайловна. Правильно, Изя, правильно. Я тебя разгружаю. Теперь мы всем комитетом будем писать, открыто.

Изя Моисеевна(устало). О чем?

Муся Михайловн. Обо всем. О том, что невозможно каждый день приходить пьяным домой, покупать машины на сотенную зарплату, продавать втридорога.

Изя Моисеевна. Может, и невозможно, но ведь покупают, продают, приходят. Ты лучше о детях подумай.

Муся Михайловна. О детях я тоже думаю. С ними тоже надо бороться. Никакой нравственности, апатия, инфантильность. Ты не представляешь, Изя, я руководитель!

Изя Моисеевна. Так ты руководить хочешь или бороться?

Муся Михайловна. Руководить – это значит бороться.

Изя Моисеевна. Нет, Муся, руководить – это руководить, а бороться – это бороться.

Муся Михайловна. Изя, у нас разные платформы.

Появляется Драматург.

Драматург. Приветствую вас!

Муся Михайловна. И мы вас тоже. Вот, Изя, если бы все были такими, как наше молодое дарование, то я бы только руководила. Бывают и у него срывы….

Драматург. Так ведь кто без греха! Вы простите, но я опять опаздываю.

Муся Михайловна. Опять ночь работали?

Драматург. Да, правил корректуру. Ох, черт. Забыл, забыл, извините. (Входит к себе, плотно закрывает дверь.)

Муся Михайловна. Дали бы почитать!!

Драматург (через паузу, не открывая дверь). Непременно.

Муся Михайловна и Изя Моисеевна уходят в город. Из своей двери тихо выходит Старик. Смотрит по сторонам.

Старик (сам себе). Добрый вечер.

Из темного проезда появляется возбужденный Драматург.

(Драматургу.) Добрый вечер.

Драматург. А?! Доброе, доброе. Неужели опять?

Старик. Простите, вы что-то сказали?

Драматург. А?! (Смотрит в упор на Старика). Скажите, вот вы, старый человек, может, уже из ума выжили, но все равно, скажите, почему все так?!

Старик. Как?

Драматург. Вот я должен писать. Сесть и писать снова, я не могу по-другому, это сильнее… (Падает на колени). Господи, боже мой, что делать?!

Старик. Пишите. Вам станет легче.

Драматург (плачет). Но посмотрите на мою голову, она уже почти лысая, а я еще не жил. А жить когда?!

Старик. Сейчас, больше никогда не будет.

Драматург. Да. (Встает). Да-да. Не будет. Да, да.

Уходит.

Старик, немного постояв, уходит в темный проезд. С минуту слышно, как шумит Жизнь… Из дверей квартиры Матери появляется Красивый Мужчина. Он боязливо озирается и пытается исчезнуть незамеченным. Но навстречу ему с тяжелыми сумками медленно движутся Изя Моисеевна и Муся Михайловна. Обе внимательно осмотрели уходящего знакомого незнакомца.

Изя Моисеевна понимающе улыбается ему, а Муся Михайловна достает блокнот и что-то записывает в нем.

Муся Михайловна(громко). Вот как живут старушки на заслуженном отдыхе. Теперь мы можем все себе купить и позволить. Базар сегодня был хороший.

Изя Моисеевна. Перестань, Муся, все спят. Давай побыстрей в дом, тяжело ведь.

Муся Михайловна. Ничего, Изя, своя ноша не тянет!! (Тихо). Жаль, что почта еще закрыта, а то сазу и отослали бы эти вещественные доказательства. (Громко.) Куры нынче дорогие! (Тихо). Этот тип, которого мы встретили, он от Зинки вышел?

Изя Моисеевна пожала плечами и решительно направилась к дому. За ней и Муся Михайловна прибавила ходу.

Уходят. Тут же распахивается Зинкина дверь. На пороге Зинка и Красивый Мужчина, который, страстно обняв ее, что-то шепчет.

Зинка (хохоча). Не смеши! Это ты, что ли, на мне женишься?! Ну, слава богу, что не ты. Ну, давай, проваливай! Ну, все, все.

Красивый Мужчина убегает, не обернувшись. Из соседней двери выбегает Мальчик, на ходу рукавом вытирает слезы.

Мать (в дверях). Ну что ты, мой мальчик!? Что?!

Мальчик. Ничего. (Убегает).

Мать стоит, прислонившись к двери.

Зинка. Стоишь?

Мать. Стою.

Зинка. Ну и стой! А я действую. Слушай, подруга. Переходи к нам в ресторан.

Мать. Надо подумать.

Зинка. Ну, думай. Слышь, Старик наш какой-то особенный.

Мать. Обычный старик.

Зинка. Слух пошел, что вроде бога он.

Мать. Не слыхала.

Обе закрывают двери одновременно.

У себя на пороге Драматург с бутылкой дешевого вина и дорогим бокалом.

Драматург. Как хочется кричать! Крикнуть?! Все равно никто не услышит. Нет, крикну. Люди!!! Старик сказал: кричи, если хочется. Люди!!! Люди!!!

Никто не реагирует. Уходит в дом. Появляются Мать и Мальчик.

Мальчик. Мам, я сегодня в кино пойду после школы.

Мать. У тебя деньги есть?

Мальчик. Есть.

Мать. Не забудь за ботинками сходить.

Мальчик. Я схожу. Мам, а правда, что наш старик – бог?

Мать. Помолчи. Беги, опоздаешь.

Появляется Изя Моисеевна, улыбаясь, провожает взглядом убегающего Мальчика.

Мать. Добрый день.

Изя Моисеевна. Доброе утро. У вас очень хороший мальчик. Вообще все дети хорошие.

Мать. Нет, к сожалению, не все.

Изя Моисеевна. Нет, нет, все, я знаю.

Мать. Это потому, что у вас своих нет.

Изя Моисеевна. Знаете, говорят, что наш сосед….

Мать. Бог.

Изя Моисеевна. В некотором роде.

Мать. Врут.

Изя Моисеевна. Я сплетнями не занимаюсь, извините. (Уходит к себе).

Появляется Драматург, собравшийся на работу.

Мать. Добрый день, сосед.

Драматург. Добрый.

Мать. Скажите, это правда….

Драматург. Говорят. Хотя по науке он называется по-другому….

Мать. Извините, мне надо подумать. (Уходит).

Из-за двери выглядывает Муся Михайловна, за ней Изя Моисеевна.

Муся Михайловна. Слыхали?

Драматург. Да.

Муся Михайловна. Я выведу его на чистую воду.

Изя Моисеевна. Муся, я прошу тебя, ничего не делай.

Драматург. Извините, я кое-что забыл. (Уходит к себе и закрывает плотно дверь).

Муся Михайловна. Видела, как он ненавистью в меня стрельнул. (Громко.) Молодой человек, дали бы почитать. (Не дождавшись ответа, тихо закрывают дверь).

Драматург (не открывая двери). Непременно.

Из дальней двери появляется Старик. По очереди открываются все двери.

Мать. Мальчика на одну зарплату тяжело поднимать.

Зинка. Я в институте учусь, заочно. А зачем?

Драматург. А жить-то когда?

Муся Михайловна. Невозможно каждый день пьяным ходить.

Изя Моисеевна. А все дети хорошие.

Каждый повторяет эту фразу, словно заклинание, мольбу, до тех пор, пока не появляется Мальчик. Он появляется из темного проезда весь в синяках, в изодранном костюме. Наступает томительная тишина.

Старик. Добрый вечер.

Мальчик. Вы бог?

Старик. Я не знаю.

Мальчик. Вы бог?

Старик. Это очень нужно?

Мальчик. Вы бог?

Старик. Да.