Текст книги "Пятеро в звездолёте"

Глава 29
Пленник с выключенной системой

Жора скрылся в двери, а Толя с Алькой стали отбиваться от подбежавших к кораблю роботов. Те лезли напролом, ни с чем не считаясь, не понимая, что такое страх, боль, опасность. Руки у них были не металлические, а, очевидно, из пластмассы, поэтому удары не были смертельными для мальчишек. Но тем не менее они были в синяках, царапинах, ссадинах. И ещё вот что спасало их: роботы никак не могли сообразить своим механическим мозгом, что сзади у них выключатели и спину нужно оберегать. Не могли сообразить и падали одни за другим.

Внутри корабля что-то загремело. В дверях появился Жора, весь взъерошенный, мокрый от пота, и выволок твёрдого, негнущегося, как бревно, робота, вытолкнул и ногой откатил подальше, за ним другого, третьего… десятого…

– Ого, сколько их там! – вскрикнул Толя. – Не повредили звездолёт?

– Не знаю… Кажется, все, – сказал Жора, тяжело отдуваясь. – Немедленно полезайте внутрь, попробуем взять старт…

Ребята один за другим вскочили, захлопнули за собой дверь, Толя повернул на пять оборотов ключ, взятый у Жоры. Жора заорал во всю силу своей глотки: «Жми!» Заревели двигатели, корпус звездолёта вздрогнул, качнулся, и стало слышно, как с него скатываются стальные тросы, которые уже успели поднять вверх роботы, и как колотят они по обшивке корпуса и по шасси своими кулаками.

Рёв усилился. Корабль оторвался от космодрома и ушёл в небо.

Толя с Алькой поднялись вверх и вошли в рубку. В небольшом, сильно подкрученном пилотском кресле сидел Колёсников, босой, в трусах; грязные, все в царапинах и ссадинах руки его лежали на маленьком белом штурвале.

Минут через десять он слез с кресла, сказал:

«Ну, кажется, все», глубоко вздохнул и, вдруг увидев в рубке Леночку, застеснялся, покраснел и стал лихорадочно придерживать сзади обрывки трусов.

Леночка вышла из рубки, а Алька покачал головой:

– Что они с тобой сделали!.. Толя, принеси мазь… Вымойся хорошенько и оденься…

– Да-да, – проговорил Колёсников, и голос его прозвучал жалобно и благодарно. – Вымоюсь и оденусь… – И он, кажется, впервые посмотрел на своё тело, на кривые царапины на животе и груди, на ссадины на боку и коленках. – Плевать на это! Зато вовремя успели и спасли машину…

– Не болит? – спросил Алька. – Как им не совестно так обращаться с живым, мягким, не пластмассовым, не металлическим человеком!

– От кого захотел жалости! – сказал Толя. Вдруг на лице Колесникова отразился испуг.

– Мы перегружены на пятьдесят килограммов! – ахнул он, не спуская глаз со стрелки циферблата, показывающей вес корабля. – В чем дело? Внезапно ровный гул двигателей прорезал визг. В двери рубки появилась Леночка, бледная, с перекошенным от страха лицом.

– Он… Он там! – закричала она. – Я пошла в туалет, а он…

– Кто – он? – спросил Толя.

– Робот… Открыла дверь, а он стоит на корточках; нагнулся и разглядывает, зарисовывает спусковой механизм унитаза и время от времени сливает воду… Я чуть не умерла от страха… Ой, он! Он идёт, идёт сюда… Вы слышите его шаги?

И правда, по коридору раздались негромкие, ритмичные, однообразно-чёткие шаги.

– На их планете ты ничего не боялась, а здесь? – спросил Алька. – Сейчас мы его выключим.

– Там… там я привыкла к страху… А здесь… Ой!

В двери показался робот: прямой, стройный, краснощёкий, пронумерованный – та же пластинка на груди, в безукоризненно отглаженном чёрном костюме и с не менее безукоризненно правильными чертами лица.

– Здравствуйте! – Робот бодро блеснул ровными белыми зубами. – Мы, кажется, летим… Куда? – Он пристально посмотрел на Колесникова. – Люблю вас, людей науки и техники… А где все мои коллеги?

– Мы их вышвырнули ко всем чертям отсюда! – выругался Жора и, потеснив робота, протиснулся в коридор.

– А как же быть мне? – спросил робот. – Мне скучно здесь без них, в одиночестве, у меня болит сердце…

– У тебя? – спросил Жора. – А ты знаешь, что такое сердце и где оно находится?

Алька с Леночкой, Толя и Колёсников с острым любопытством и лёгким ужасом смотрели на робота.

– Как не знать! Вот здесь. – Правая рука робота коснулась левой стороны груди.

– Так вот знай, – сказал Жора, – нет у тебя там ничего, кроме катушек, моторчиков и реле!

– Вы глубоко ошибаетесь! – запротестовал робот. – Мы имеем сердце, и более прочное, надёжное и верное, чем у человека.

Услышав это, Колёсников почему-то побледнел.

– А мозг у тебя есть? – спросил из-за спины робота Жора.

– Есть, – уверенно ответил робот.

– А где он у тебя помещается?

Робот аккуратно и точно коснулся рукою лба.

Жора засмеялся:

– Ничего там у тебя нет, кроме каких-то винтиков, проводов и полупроводников! Колёсников ещё больше побледнел. Жора между тем совсем распоясался:

– Эй, ты! – сказал он. – Докажи нам чем-нибудь, что ты не робот!

– Оставь его в покое и не груби, – проговорил Алька. – Он ни в чем не виноват, его таким сделали…

– И пожалуйста, выключи его, – попросил Толя.

– Меня? Я никакой не робот! – запротестовал робот. – Я не выключаюсь! Вы не смеете так говорить…

– Почему же? – сказал Жора. – Ты не у себя на планете, а в наших руках…

– Не шуми, – сказал Алька. – Мы придержим его, чтоб не упал и не разбился…

– Кто не упал? – спросил робот. – Кто не разбился?

– Один наш знакомый… Жора, начинай! – Толя с Алькой подошли к роботу, но не вплотную – чего доброго, ещё ударит рукой или ногой.

Жора точным движением нажал сзади кнопку, и тотчас глаза робота закрылись, губы сжались, руки опустились, повисли, и робот безжизненно привалился к Толе с Алькой.

– Доставим его в целости-сохранности на Землю, – сказал Жора.

Леночка вздохнула:

– Зачем его сделали таким похожим на человека?

Колёсников сидел потрясённый.

– Не горюй, – сказал Жора, – его ещё включат, он оживёт и будет делать полезную работу.

– Кто его включит? – спросил Алька. – Ты знаешь, как его включить?

– На Земле узнают, – сказал Толя. – Разберутся… Колёсников, куда его тащить? И помогите нам, а то он такой тяжёлый…

– В складской отсек, дверь № 10, – устало произнёс Колёсников.

– А корабль будет лететь с лишним грузом? – Будет.

– А ты же говорил…

– Двигатели будут сжигать больше топлива, и скорость уменьшится, но мы долетим…

Толя с Жорой и Алькой с трудом перетащили выключенную машину в отсек, кое-как разместили там, плотно прижав к стене, чтоб закрылась дверь. Потом вернулись, дали Колесникову мазь, велели смазать ссадины и отправили в душевую. Потом приказали одеться. И Колёсников покорно и как-то потерянно, как-то машинально повторял каждый раз:

– Помоюсь. Оденусь. Смажусь.

И выполнил все. Только забыл смазаться. Не чувствовал боли? Его ссадины и ушибы чуть не силой смазал Алька, и Колёсников даже не поблагодарил его. В серых глазах его прочно засела боль.

Толя стоял на вахте и смотрел в иллюминатор.

Он думал, что, наверно, роботы не проникли бы в зведолет, если б Колёсников не выключил энергосистему корабля. Недаром же, когда они улетали с Земли, начальник космодрома велел им не выключать её. Но почему? Была в этом какая-то загадка…

Где-то впереди сияли и переливались огоньки маленьких зеленоватых звёзд, по правую руку светились голубым мерцающим светом какие-то туманности.

Изредка чёрное небо сверху вниз прочерчивали огненные метеориты.

Сзади к Толе неслышно подошёл Жора.

– Между прочим, куда мы летим? – спросил он и тоже уставился в иллюминатор.

– Вперёд, – сказал Толя. – Мы летим вперёд.

– А может, назад? – Маленькие Жорины глазки наполнились хитростью и лукавством.

– Смотря от чего считать…

– А скоро мы куда-нибудь сядем? – Лукавство не покидало Жориных глазок.

– На какую-нибудь ещё планету, ну, на которой, скажем…

– Никаких больше приземлений!

– Чего нам не надо бояться, так это приземления… – остановил его Жора. Толя сразу понял его и рассердился:

– Перестань! – и повернул голову в другую сторону. – Пошёл бы ты лучше поспал в своём отсеке…

– С удовольствием! – Весёлое настроение упорно не покидало Жору. – Да боюсь, что в мою койку улёгся ещё один робот… Как ты думаешь, они когда-нибудь спят? Отдыхают? Лечатся?

– Они проходят техосмотры, профилактические и капитальные ремонты, – сказал Алька, входя в рубку с пустым из-под мази тюбиком в руках. – Весь ушёл на Колесникова… Как только терпел? Все терзается теперь, что не послушался голоса электронного устройства перед выходом…

Глава 30
Заблудившиеся

В рубку быстро вошла Леночка и спросила:

– Куда мы летим?

– Толя говорит, что вперёд, – сказал Жора.

– Остроумно. – Алька осмотрел всех, кто был в рубке управления, но проговорил уже другим тоном: – Лена, скажи, как выглядел тот человек в прозрачном кубе?

– Он выглядел ужасно! – сказала Леночка. – И мы должны спасти его! Он нам сумел помочь только советом, а мы ему должны помочь делом… Если б вы видели, какой он худой и как они эксплуатируют и мучают его… Если б не он, мы бы с вами давно погибли, а потом роботы обязательно прилетели бы на нашу Землю, чтоб покорить её, поработить всех людей и сделать так, чтоб у нас не росло ни одного дерева, ни одного цветка! Толя с Алькой молча слушали.

– Мы должны немедленно возвратиться на Землю, все рассказать, обезвредить эту планету, выключить всех её роботов! – продолжала Леночка.

– Узнав, как они устроены, по этому, которого мы везём в складском отсеке! – подсказал Жора и засмеялся оттого, что он оказался таким догадливым.

– Как ты считаешь, Алик? – посмотрела ему в глаза Леночка.

Алька опустил глаза.

– А ты, Толя, что скажешь на это? Толя почесал свой рыжий от веснушек курносый нос и ничего не сказал.

– Он нас спас, а мы?.. – закричала Леночка. – Зачем только я согласилась полететь с вами!..

Жора так и вспыхнул от радости, раскрыл рот, чтоб что-то сказать, но тут же закрыл его, плотно сжав губы.

– Немедленно – к Земле! – продолжала Леночка.

– Как же это… немедленно… – сказал Толя. – Ведь мы же ещё…

– Вы думаете только о себе! – накинулась на них Леночка.

– Стоп! – сказал Жора. – К Земле! Мы уже достаточно повидали. Мы возвратимся на вполне исправном звездолёте – в полёте мы даже дополнительно испытали его; мы привезём с собой десятки пакетиков с неведомыми бабочками, альбомы с космическими этюдами и картинами, мы даже прихватили одного пленного робота с выключенной системой… И сами мы прибудем на Землю не совсем такими, какими улетали с неё…

– Глупо мы вели себя, – вставил Алька. – Ведь чуть не погибли…

– Со мной? Со мной нельзя погибнуть! – полное, круглое лицо Жоры заиграло, залучилось смёткой и весельем. – Говорят, только сделав много глупостей, становишься умным, и ещё…

– К Земле! – сказала Леночка. – Толя, курс – к Земле!

– Пожалуй, – ответил Толя, вздохнув. – Где нам было лучше, чем на ней?

Да и одним ароматом цветов мы не прожили бы…

– Никуда от своей планиды не денешься, – изрёк Жора, – землянам нужна Земля…

Толя решительно положил руку на штурвал. Но в какую сторону его поворачивать?

– А где она? – спросил Толя. – В какой стороне?

Толя посмотрел на звёздную карту, висевшую в рубке, на карту с сотнями звёзд, созвездий, звёздных скоплений и туманностей… Как выяснить, как узнать, в какой стороне находится их Земля?

– Альк! – позвал Толя и, когда Алька подошёл, тихо спросил: – Ты не знаешь, куда вести корабль?

Алька выпрямился и незаметно, чтоб не увидели Леночка с Жорой, отрицательно качнул головой.

– А звёздные карты ты не умеешь читать? – спросил Толя.

– Ты знаешь, что я умею делать, – уже не таясь, сказал Алька.

– А ты знаешь, что умею я, – тоже негромко сказал Толя, чтоб Алька знал, что и он, Толя, не боится это признать: не очень-то много он умеет делать. – Куда ж нам держать путь?

– Ведите корабль туда, – усмехнулся Жора и показал пальцем в иллюминатор. – Вон, смотрите, какая-то планетка подворачивается… А ещё лучше – призовите на помощь своего Колесникова! Он все знает.

– Нет уж, на этот раз как-нибудь сами обойдёмся. Пусть отдыхает…

Леночка чуть не заплакала:

– Сами?

Толю так и обожгло изнутри.

– Ну конечно, Лён, полетаем, поищем и найдём Землю. Мы ведь помним её очертания, и нам не нужно никаких звёздных карт, пособий и справочников.

– Правда? – спросила Леночка. – Ну и хорошо, а я пойду посплю немножко. Едва на ногах держусь после всего…

Долго метались ребята от планеты к планете, и все были не те. Были разные, разные были планеты, но не было той, с которой они вылетели месяц тому назад.

Не было – и все.

Глава 31
Тёплая, обжитая, добрая…

Колёсников к ним не выходил. Он, наверно, спал в своём командирском отсеке № 1, оправлялся от всех страхов и переживаний.

– Не обойтись нам без него, – вздохнув, сказал Толя. – Колёсников должен знать.

Алька пошёл к отсеку № 1. Постучал в дверь. Очень много времени проспал Колёсников, но и сейчас с трудом проснулся, разлепил глаза и открыл дверь.

– Ну как он? Знает? – спросил Толя, когда Алька вернулся.

– Он говорит, что можно наладить радиосвязь с Землёй, она определит наши координаты и подскажет, как надо лететь.

– Наладишь связь? – спросил Толя.

– Я? Но я улетел без предупреждения…

– Храбрецы! – В двери неожиданно появился Жора. – Может, хотите, чтоб это сделал я? Так я с огромным удовольствием…

– Прекрасно! – Толя стал радостно обнимать товарища. – Обжора, ты просто гений! Умница, молодчина! Как хорошо, что ты гнался в тот вечер за Леночкой! Что б мы делали без тебя?

– Полегче, – попросил Жора, морщась, – не жми так сильно, мне больно; с вами я стал таким тощим – одни кости торчат…

В рубке раздался громкий хохот.

– Скорей говорите, что я должен нажимать, чтоб вызвать Землю, и что у неё спрашивать… Я не очень разбираюсь в этих кнопках…

– Одну минутку!

Толя снялся с места и помчался к отсеку № 1, рванул дверь и увидел на койке Колесникова, его побледневшее лицо с грустными глазами. Он так не был похож на того Колесникова, которого знал Толя, что сердце его стиснулось от боли и участия.

Толя нагнулся над ним, приблизил своё лицо к его лицу, ощутил медленное, тёплое дыхание и спросил. Совсем не то спросил, за чем бежал второпях.

Толя тихо спросил:

– Слушай, Колёс… – Но тут же оборвал себя: – Женя, будь добр, скажи, где помещается кнопка, чтоб включить радиосвязь с Землёй? Мы не знаем.

– На пульте управления, третья синяя клавиша, справа от штурвала… – Женя отвернулся от него к стенке, маленький и бледный.

Толя вышел, бесшумно прикрыв дверь отсека, и через три минуты Жора уже во всю глотку орал в микрофон – Земля была очень далека от них, в бесчисленных сотнях миллионов километров и едва была слышна, а значит, и они были едва слышны ей.

– Внимание, внимание! – орал Жора. – Говорит «Звездолёт-100». Мы сбились с пути. Укажите нам координаты, чтоб мы могли вернуться на Землю…

Однако голос Земли был такой слабый, невнятный, что ничего нельзя было расслышать и понять.

Тогда Жора повторил просьбу, по опять его ухо ничего не могло уловить.

– Не дышать, вы мне мешаете!.. – закричал он на ребят, и они старались не дышать в то время, когда он пытался что-то расслышать. – Уходите из рубки! Ваши сердца так громко бьются, что мешают мне слушать! – опять потребовал Жора, и Толя с Алькой вышли, задвинули дверь и через прозрачный пластик тревожно и чутко следили за напряжённым лицом Жоры. Вдруг оно просветлело, ещё больше округлилось.

Толя с Алькой ворвались в рубку:

– Узнал? Расслышал?

– Порядок! – Жора быстро записал какие-то цифры на листке бумаги, лежавшем на пульте управления, и резко повернул штурвал; звездолёт помчался в противоположном направлении. – Я ж тебе говорил, что мы летели не туда! – со смехом сказал Жора.

– Не может быть, – ответил Толя, – это…

– Точно говорю. Слушайте, что вам говорит ваш ужасный, неисправимый Обжора: через двадцать дней мы будем на Земле, и поэтому разрешаю вам с сегодняшнего дня брать не по одному, а по три тюбика…

– Так много? – сказал Толя. – Объедимся.

– Кому много, может отдавать мне! – под общий хохот сказал Жора. – Ну, сменяйте меня, я ведь не командир и не хочу им быть, я хочу одного, сами знаете, чего – туда, вниз… – И Жора показал пальцем в том направлении, куда с сумасшедшей скоростью мчался звездолёт… И ещё вот что могу сказать вам по секрету: Земля, оказывается, все время следила за нами, пока мы не выключили энергосистему корабля…

– Так это, значит, она дала сирену, когда мы убегали от диких существ?!

– вскричал Толя. – И резко повернула штурвал, когда нас чуть не подстрелили?

– Все может быть, – Жора засмеялся.

Звездолёт мчался к Земле.

Время от времени их путь пролегал возле неведомых планет, и тогда ребята пристально осматривали их поверхность сквозь оптическое устройство. На некоторых можно было различить какие-то существа, разумные и неразумные, приметы их жизни, их деятельности, их высоких достижений, их низменного варварства… Перед глазами ребят ярко синели выпуклые океаны Планеты Вод, желтели крутые бока Планеты Сплошных Пустынь, ржавые горные цепи Планеты Диких Гор, спёкшиеся бурые глыбы и сугробы пепла погибших городов Планеты Потерянной Цивилизации, слепящие, тоскливо белые снега Планеты Вечной Зимы, кровавые зарева и чёрный, с огнём и камнями рвущийся из жерл дым Планеты Действующих Вулканов – безмерное величие неисчислимых миров Вселенной…

Толя смотрел на них и думал: удастся ли им снова отыскать Планету Синих Роз – вот бы обрадовался отец! Планету Совершенства – вот у кого можно поучиться! Дикую Планету – вот кого можно поучить! Планету Постоянных Войн – чтоб доказать, что ничего нет лучше мира!

Удастся ли отыскать Планету, Захваченную Роботами, чтоб вернуть её живым людям и освободить человека в прозрачном кубе?

Удастся! Земля отыщет…

Толе было очень хорошо. И потому, что они благополучно возвращаются назад, и потому, что они, такие разные, не похожие друг на друга, так сдружились в этом необыкновенном рейсе…

Шли часы, дни, недели… И однажды Алька глянул в окуляр оптического устройства в салоне и обмер. Вначале он даже не поверил своим глазам и не мог пошевельнуть пересохшими губами. А когда он смог это сделать и даже раскрыть рот, по кораблю прокатился его истошно-яростный, ликующий крик:

– Земля!

Леночка кое-как оделась и выбежала из душа; Женя, в глубоком молчании сидевший в библиотеке, выскочил с какой-то книгой в руке; Толя, углубившийся в чертежи двигателей реактивных кораблей, которые уже начал немножко понимать, вылетел из отсека; Жора, лежавший на койке и слушавший полупонятную, стремительно-загадочную музыку какой-то планеты, бросился в салон.

И пока Жора с Женей, по очереди прижимая глаз к окуляру оптического устройства, смотрели вниз и бессвязно выкрикивали что-то восторженное, Толя прыгал от нетерпения возле них, ожидая, когда и его подпустят к окуляру. Однако ребята не замечали Толю и его нетерпения. И тогда Толя перестал владеть собой. Он схватил за плечи Жору, который в пятый раз хотел припасть к окуляру, и вместе с Женей стал оттаскивать его. Толя пыхтел, работая обеими руками, и умолял:

– Ну, ребята!.. Ну нельзя так!..

И оттащил, пробился к окуляру.

Он увидел вдали небольшую, с яблоко, планету, плывшую в темноте космического пространства, с одной стороны освещённую Солнцем. Он видел её, удивительно похожую на уменьшенный школьный глобус со всеми его материками и океанами, видел и не верил себе. Земля тускло мерцала в серебристом свете, и на ней чётко был виден с малых лет знакомый контур Африки, пересечённый волокнами облаков Мадагаскар и тускло-белая шапка Южного полюса. Сверху Земля казалась совершенно необитаемой, нежилой, холодной, а уж кто-кто, а Толя-то знал, какая она тёплая, обжитая, добрая…

С каждой минутой усиливалось её притяжение.

– Дай и мне ещё посмотреть! – опять потребовал Жора и дёрнул Толю за руку. – Я забыл уже, какая она…

– И я! – потребовал Женя и, низенький, стал тянуться на цыпочки.

– А я что, не хочу? – обиделась Леночка. – Пустите меня! Земля, неужели это ты? Хорошая, родная, как мы стосковались по тебе…

Земля стремительно росла, надвигалась и вот уже закрыла весь горизонт, бескрайняя и сияющая.