Текст книги "Изгой. Начало пути"

Глава 18

Как я и предположил, торговцы позвали стражу. Едва мы отошли от таверны на двадцать шагов, как те выскочили из-за поворота впереди и понеслись нам навстречу. Руна, заметив, как я невольно сжался, легонько одернула меня за руку, хотя я и сам никуда не собирался драпать. Просто слегка испугался. Ну не дурак же я палиться. Никогда не понимал, зачем в фильмах грабители банков и магазинов срываются с места ограбления так, что даже идиоту становится понятна их причастность. Нет бы спокойненько, плавно…

К нашему счастью, а возможно, и к счастью четырех спешащих на место происшествия стражников, они не видели, как мы выходили из таверны, а торговцы возвращаться не решились. Даже в присутствии вооруженных мужиков. Видимо, назвали адресок и смылись в другую таверну догуливать. Туда, где спокойней.

Когда тяжело дышащие стражники пробегали рядом, я невольно отвернулся. А вдруг среди них те двое, что встретились мне на ночной улице этого городка несколько дней назад? Они могли запомнить меня, лица я особо не скрывал.

Но все обошлось. Восемь ног гулко пробухали слева от нас, и их «владельцы» даже не взглянули в нашу сторону. Дилетанты. Видимо, в этом городке стражи из местных обывателей. Такое бывает. Городской совет призывает на временную службу местных мужчин, в основном из крепких середняков, которые проходят подготовку в течение короткого времени, а иногда и постигают ее одновременно со службой. В прошлый раз мне так и не удалось узнать о здешних стражах ничего, но теперь картинка почти полностью нарисовалась, объяснив слишком легкую мою победу той злополучной грозовой ночью. Впрочем, это понятно. Долгое время военное дело для местных было вообще без надобности. Могучие маги из клана Странствующих поддерживали порядок собственными силами, а вот теперь… Теперь городскому совету стены первым делом нужно возвести, а это не дешево. О найме профи для охранения порядка и речи быть не может во время столь грандиозной стройки. Откуда такие деньжищи? А аристократы и богатые торговцы своих воинов-прислужников на городские дела отряжать никогда не спешат.

Стражники вломились гуськом в таверну, а мы свернули за тот угол, откуда они появились, и только теперь ускорили шаг. Очнувшийся трактирщик может дать наводку – бабуля и молодой парень. И не просто парень, а беглый раб. Ему, конечно, здорово кувшином по голове заехало, но надеяться на то, что он забыл произошедшее до этого, глупо.

– Пойдем в кварталы бедняков. – Руна обернулась и подмигнула мне. – Ну что, испугался, поди?

– Да было немного. – Я кивнул. – Но потом страх ушел.

– И что пришло? – поинтересовалась она.

– Злость. Хотя нет. Злость позже, а до этого обида.

– Злость – это не всегда Тьма, – как-то отвлеченно пробормотала бабуля и вдруг прикрикнула: – Давай быстрей.

Я еще ускорился, хотя и так шел далеко не медленно. Мы свернули вправо, прошли два квартала, свернули влево, снова оставили за спиною пару кварталов и опять поворот. Петляли, как убегающие зайцы. Но петляния были не от страха, я понимал это достаточно хорошо. Вряд ли эта Руна’Арк вообще хоть чего-нибудь или кого-нибудь боится. А даже если у нее и есть страх, то разве только перед чем-то умозрительным. Одиночество, потеря веры, страх полностью погрязнуть во Тьме…

– Я знаю одну дрянную таверну, куда ни один нормальный страж не сунется.

– Звучит ужасно, – улыбнулся я. – А почему?

– Ну, там его могут, например, задушить собственными кишками.

– Это как? – удивился я, почувствовав внутри легкое отвращение.

– Разрезать живот, вытащить их, обмотать вокруг шеи и затянуть хорошенько. – Руна хмыкнула. – В вашем мире разве такого не бывает?

Отвращение заметно усилилось, едва я представил описанную картинку.

– Не знаю. Может, и бывает, но, видимо, чуть реже, чем здесь. Потому как я лично о таком не слышал.

– Очень неплохой у вас там мир, – задумчиво проговорила Руна, а я беззвучно усмехнулся.

– Вот вы недавно сказали, что злость – это не всегда Тьма. Так я могу добавить: если где-то не душат кишками стражей порядка, это еще не значит, что в том месте нет Тьмы и оно очень неплохое.

– Ты прав, – согласилась Руна и вдруг резко остановилась прямо посередине перекрестка. Поглядела сначала в одну, потом в другую сторону, хмыкнула и только после этого указала вправо: – Туда… наверное. Я здесь в последний раз была лет десять назад. Подзабыла уже, что и где находится.

Пришлось поплутать уже не нарочно, а просто по незнанию. Но, однако, через полчаса мы все-таки вошли в нужный квартал. Отличие от центральных районов здесь замечалось буквально во всем – мостовая, дома, запахи, цвета – все выглядело иначе. Казалось, даже небо в этом месте не такое, как в богатом центре. Там оно голубое, чистое и невесомое. Здесь темно-синее, грязное и давящее не только на плечи, но и на душу.

А вот таверна ничем не отличалась от прочих. То же бревенчатое здание с покосившейся вывеской. Разве что вывеска, более почерневшая от времени, так что и названия толком не прочитать. А возможно, это просто такой финт, как и с номерами машин, замазанными грязью.

Мы торопливо вошли внутрь, направились к стойке. Народу здесь было поболе, чем в предыдущей забегаловке, – семь человек, каждый из которых по виду был явный бандюган, а все вместе они походили на шайку отпетых негодяев. Большинство из них украшали шрамы, злые рожи, соответствующая одежда. Накурено, воняет вином. Завсегдатаи-бандюганы посмотрели на нас с недоверием и плохо скрываемой злобой, все без исключения. Новые люди, незнакомы, возможно, представляют опасность. Я же в ответ не пялился. Не хватало еще одной драки.

Быстро объяснив трактирщику, что нам требуется, мы взяли ключ и поднялись по массивной лестнице. Перила загажены похуже, чем вывеска, дотронешься – и тебе обеспечены все инфекционные хвори этого мира. Помню, приходилось посещать туберкулезный диспансер, проходя медкомиссию. Так вот сейчас я шел так же, как и там, прижав руки к телу, боясь хоть чего-нибудь коснуться.

Метров пятнадцать по коридору, хлипкая на вид дверь, открывающаяся наружу, щелчок ключа…

Комната неожиданно оказалась намного чище общих помещений, почти как в приличном отеле. Пара кроватей с белым бельем, занавески свежие – удивительно. Руна бросила рюкзак на левую койку, я осторожно уселся на правую, придирчиво оглядываясь и все еще чувствуя брезгливость. Хотя жизнь в рабстве не претендовала на пятизвездочную, но здесь почему-то было намного противней.

– И что дальше? – спросил я, когда бабуля устало улеглась на кровать, даже не расстелив ее. Единственное, что она сделала перед этим, стянула с себя сапоги, приставила невидимый меч к изголовью и легонько взбила подушку.

– Грон все же успел поставить метку. Значит, придется проводить ритуал.

– Да? – глупо переспросил я, хотя понимал, что бабуле незачем меня обманывать. Просто мысль о том, что нам придется задержаться в Лиорде еще на какое-то время, меня не радовала.

– Не переживай. Я договорилась проделать все как можно скорее. Уже вечером мы отправимся на перекресток улиц Красной Стрелы и Дар’Шида, где нас заберет карета Гаров. Не ездил небось в каретах, а?

– В каретах нет. – Я невольно усмехнулся. – Но готов поспорить, что в нашем мире есть повозки и комфортней.

– Я и не спорю. Я ведь ничего не знаю о твоем мире. Но зато мы сможем выехать из города без всяких проблем. Ни стражники, ни привратники не станут досматривать карету столь знатной семьи.

– Ну, я думаю, мы бы и сами могли без особых проблем выбраться отсюда ночью. Через недостроенные стены. А как вы делаете клинок невидимым? – перешел я на ту тему, что меня в последнее время интересовала не меньше других. – Что за плетение? Воздух?

– Нет, Порядок.

– Мне Альтор рассказывал о «невидимости» на основе Воздуха.

– На основе Воздуха это заклинание просто отвратительное. Я бы даже «невидимостью» его не назвала. Предмет сквозь потоки проглядывает – какая ж это «невидимость»?

– У-уу, – протянул я. – И вы, наверное, ставите его каждый день?

– Зачем? – Бабуля кивнула в сторону меча: – Подойди, проведи пальцем по рукояти.

– А можно?

– Ну, я же разрешаю. – Руна улыбнулась.

Я поднялся, подошел и провел по рукояти туда-сюда. Бабуля вывернула голову и смотрела на мои действия с улыбочкой.

– Да не там, – хмыкнула она, когда поводя еще пару раз вверх-вниз, я замер с бестолковым лицом. – С другой стороны.

Провел с обратной стороны и сразу ощутил. У самой гарды был бугорок – гладкий, выступающий миллиметров на пять.

– Камешек? – догадался я.

– Он самый.

– Круто. – Я причмокнул губами, выражая восхищение. – А почему заклинание Порядка лучше такого же из стихийной ветви?

– Тебе Альтор разве не рассказывал? – удивилась Руна. – Он же вроде как магистр.

– Он магистр-стихийник. Но в теории, конечно, знает обо всех ветвях. Собирался рассказать, но… – Я вздохнул. – Вирону вдруг приспичило отправить меня на это мерзкое задание.

– А ты и вправду верил, что Вирон снимет с тебя клеймо, если ты убьешь девчонку?

Я задумался на пару секунд, пожал плечами:

– Вначале да. Я думал, что нужно будет убить кого-нибудь серьезного, и Вирон просто решил сэкономить на убийце. Ну, грохнули бы меня…

– Если бы тебя грохнули, то по клейму определили, что ты принадлежишь Вир’Сторам. Да ты и сам понимаешь. Вероятно, именно на это твой хозяин и рассчитывал.

– Не говорите так больше, – перебил я. – Ненавижу это слово – «хозяин».

– Хорошо. Вероятно, Вирон рассчитывал, что по клейму определят, кому ты прина… чье на тебе клеймо. Хм. Выходит, он просто хотел найти повод, чтобы сцепиться с Гарами.

– Не в его пользу такой повод.

– Если подготовиться заранее… обзавестись поддержкой местных лурдов, а также городского пфаль-лурда или даже самого Повелителя Ольджурии… Да и представить произошедшее можно совсем с другой стороны. Например, люди Гаров выкрали тебя, привезли в дом хозяина и там убили, а потом Гары заявили, что ты пытался зарезать их дочь. Кстати, я узнала осторожно – Вирон своего сынка к Марише не сватал, так что убийство девочки только запутало бы истинный след.

– И как же вы это узнали «осторожно»? Черт! – Я отдернул палец от клинка. На подушечке указательного в одну секунду набух красный шарик и тут же прорвался – струйка крови потекла вниз.

– Что такое? – Бабуля быстро приподнялась и посмотрела на мою руку. Потом схватила ее и притянула к себе.

– Острый какой, – протянул я, выдавив извиняющуюся улыбку.

– Я же тебе говорила – только рукоятку трогать. – Руна покачала головой и стала водить своей ладонью над ранкой.

Я удивленно замер:

– Вы что, еще и целительной магией владеете?

Но Руна мотнула головой, мол, не отвлекай. Ее лицо стало очень серьезным, губы стиснулись. Она водила почти полминуты, пока наконец кровь не перестала течь. Я наслюнявил указательный на левой и принялся оттирать кожу на второй фаланге, боясь задеть ранку, но Руна, тяжело выдохнув, легонько стукнула меня по затылку. Привычка у нее, наверное, такая.

– Не бойся. Стирай все, – сказала она, улегшись, снова быстренько взбив перед этим подушку. – Ранки нету.

Я аккуратно попробовал. Действительно, никакого пореза.

– Так вы что, и целительную магию знаете? – повторил я вопрос, принявшись безбоязненно оттирать палец от засыхающей крови.

– Только одно заклинание. Да и то для небольших ранок. Владение целительством предполагает определенный дар. У меня на это простенькое плетение сил уходит больше, чем на «молнию» четвертого круга или на «иллюзию».

Я молча кивнул. Альтор говорил о том, что целительство и магия Крови – не для всех. Без определенного дара, увы, не обойтись. В первом случае, он просто дается с рождения. Случайным образом. Во втором, нужно быть благородных, или, как говорят здесь, – «белых» кровей.

Поэтому всё, что ты можешь, – это стихийные ветви. Если есть способности, изучишь полностью одну из ветвей, до седьмого круга и станешь архмагистром. Проще было бы называть «архимаг», но здесь почему-то такого сокращения нет, так и называют полностью – архмагистр. Альтор, к сожалению, до таких высот не дорос, ограничившись пятым кругом Воздуха, четвертым Воды и третьими кругами Огня и Земли. Магистр начинается с владения пятым кругом хотя бы одной ветви, архмагистр – с владения шестым. Не знаю, по какой причине Альтор не продолжил совершенствоваться, но примерно понимаю.

Мы вон с Серым пару лет качалкой серьезно занимались. Жим лежа с сорока до девяносто пяти килограмм за год всего подняли. Шло как по маслу, а потом… а потом вдруг застряло. Видимо, природный ресурс подошел к высшей отметке, и дальше нужно было «рвать». Рвать этот барьер, стиснув зубы, обливаясь потом, сначала с помощью читтинга, потом чисто. Но нам не хватило упорства, и мы потихоньку забили на это дело. Ибо довесить на штангу всего пять килограмм за семь месяцев – это уже несерьезно.

С магией я почувствовал то же самое. «Молнию» первого круга научился плести за месяц, второй круг – уже в два раза дольше, а на третий ушло полгода. И это притом, что Альтор на полном серьезе уверял меня в моих врожденных ресурсах и способностях. Говорил, что он сам до третьего круга добрался только через два с половиной года обучения. Может, и подстегивал просто, хотя… лучше это делать все же критикой.

– А магия Света? – спросил я после непродолжительного молчания. – На нее также нужен особый дар? В смысле мне Альтор объяснял, что, не разобравшись в основах стихий, с ветвями Света и Порядка лучше не связываться. Можно такое наплести, что самому себе навредишь, а то и убьешь.

– Глупость. – Руна улыбнулась. – Твой магистр был просто лентяем. Не добрался до Света и Порядка, вот и наплел тебе про них околесицу. Видимо, чтобы оправдать себя за неумение ими пользоваться. Навредить самому себе можно и стихийными заклинаниями, если делать все абы как.

– Но ведь то, что для этих ветвей нужно знать хотя бы немного стихийную магию, – это же так?

Руна кивнула, поднялась и присела на краешке кровати. Обернувшись, она потянулась к рюкзаку и, покопавшись в нем какое-то время, извлекла клубок серых толстых ниток. На вид шерстяных. Потом достала длинный футляр, обитый бордовым бархатом; а я невольно улыбнулся – такой же футляр был у моей бабушки. Как и предполагалось, в нем оказались спицы. Разной длины и формы, всего шесть штук. Взяв две обычные прямые, Руна закрыла футляр и отложила его в сторону. Я смотрел с интересом, как она принялась вязать. Прошла один рядок, второй. Через пару минут у нее в руках был связанный квадратик.

– Нервы очень успокаивает. – Руна улыбнулась, бросив на меня секундный взгляд. До полного подобия с моей «грандмазой» ей не хватало очков в толстой оправе. – Да и с магией очень схоже. Вот так же и плетения, только нити длиннее и семи цветов.

– Какие нити? – удивился я.

– Ты просто плетешь очень быстро. Да еще и стараешься ускориться. Но иногда полезно наоборот. Возьми какое-нибудь простенькое заклинание и попробуй сплести его очень-очень медленно.

– А какое? – спросил я, перебирая в мозгу самое неопасное и «легкое». Магической силы в узле, после использования «молнии» в таверне, оставалось на донышке.

– Попробуй общий «щит». Он слабый.

Я кивнул. Начал плетение, и спустя секунду оно было готово. У меня невольно вырвалось ругательство из-за того, что проделать медленно не получилось. Заклинание сплелось как на автомате.

– С первого раза и не получится, – хмыкнула Руна, продолжая вязание. – Плести медленно сложнее, чем быстро.

– Хм. Ну надо же. Я думал, основная задача мага учиться плести с максимальной скоростью, чтобы опережать соперника.

– Для боя – да, для познания магии – нет. Альтор, видимо, не дошел до этого момента, а может, просто не постиг его. Я сама начала заниматься изучениями плетений только на одиннадцатый год занятия магией. Очень сложно это. Первый раз увидеть нити получилось только через полгода.

– А я вообще от силы два года с магией дружу. – Буркнув, я сосредоточился на силе в узле. На два-три общих «щита» хватит, но, сдается мне, потрачена она будет впустую. Разумней было бы ее не расходовать, а первым делом заняться восполнением резервов. Однако когда превалирует азарт, разумные доводы смиренно отступают. Я снова попробовал сплести «щит», но получилось все так же, как и в предыдущий раз. Заклинание было готово через секунду, и никаких тебе нитей.

– Чревл, – выдохнул я и хлопнул ладонью по колену. – Ничего вообще не выходит. Как его замедлить?

– Кого его?

– Скорость плетения.

– Скорость – это «ее». Видишь, ты даже не знаешь, что замедлять. – Руна беззлобно усмехнулась, продолжая монотонно работать спицами. – Для начала ты должен понять одно – при медленном плетении не нужно напрягаться. Расслабься полностью, пойми, что никакой опасности тебе не грозит, и ты плетешь заклинание просто так, для собственного удовольствия. И еще – ты должен освоить обратный процесс.

– В смысле?

– Расплетение. Вот ты сейчас создал два «щита», и они внутри узла. Их можно либо использовать, либо расплести.

– Либо дождаться, когда они сами распадутся. Боевые заклинания больше пяти минут не держатся, – добавил я.

– Это да. – Руна кивнула. – Но зачем терять энергию? При естественном распаде заклинания выбрасывают энергию в никуда. А точнее, в окружающее пространство, нагревая его.

– Зато так можно в холодные зимы отапливать комнату, – улыбнулся я.

– Но сейчас не зима, а только начало осени. – Руна недовольно поморщилась от моих излишних комментариев, и я решил дальше просто слушать, а не умничать по каждому поводу. – И отапливать ничего не нужно, а нужно сохранять энергию. То есть – возвращать ее обратно в узел. Для этого и следует расплетать заклинания. Кстати, именно так я увидела первый раз нити – расплетая, а не сплетая.

– Хорошо, сейчас попробую, – согласился я и тут же задал правомерный вопрос: – А как? В смысле как их вообще расплетать?

Глава 19

Ни первый, ни второй «щит» расплести не удалось, хотя Руна и объяснила на пальцах, как это делается. Плетения просто разрушились, то ли естественным образом, то ли от моих попыток их расплести, – если честно, я так и не понял. Впрочем, это было неважно, так как самого главного, то бишь нитей, я все равно не увидел.

Расслабился, попробовал почувствовать плетение со всех сторон, «прощупать его», не активируя, поискал его начало и конец, но без толку. Снова зло ругнувшись, раздраженно вернулся на свою кровать и тупо уставился в потолок. Такой уж характер. Но зато после злобы всегда приходит упертость. Нужно только подождать, «перескрипеть зубами», как я называю это состояние.

– Ты не проголодался? – спросила Руна, поглядывая на меня с улыбочкой. За время нашего разговора она успела связать треть носка. Судя по тому, что было сейчас в ее руках, именно его она и вязала.

– Немного.

– Двух ножек карбулка не хватило?

– Не-а.

– Ну, купил бы еще порцию. Как раз три кирама.

– Я решил их прикарманить, – буркнул в ответ, все еще злясь на неудачу с «щитами».

– Ну и правильно. – Бабуля отложила вязание и поднялась. – Схожу, пожалуй, куплю чего-нибудь поесть.

– Здесь? – спросил я, посмотрев на нее. – Да здесь небось из тухлятины все готовят.

– Нет, здесь брать не буду. До сих пор помню, как в прошлый раз местную похлебку попробовала. Фу! – Бабуля сморщилась и повертела головой. Потом полезла в мошну и извлекла золотой. – Последний, – выдохнула она при этом. – Но сегодня после полуночи мы станем богачами. Я, разумеется, Ринвору’Гару ничего насчет оплаты не намекала, но обычно они и сами после ритуала становятся щедрыми. А пока возьму на этот золотой колбасы, хлеба да квасу хорошего.

– Опять надолго уйдете? – спросил я, настораживаясь. Прошлый раз уход моей спутницы едва не закончился моим возвращением к рабскому бытию. Это в лучшем случае. А тут полным-полно странных личностей, которым прирезать ради пары серебряков, наверное, раз плюнуть.

– Не очень, – ответила бабуля, доставая из рюкзака свернутый холщовый мешочек. – Полчаса-час.

– В прошлый раз вы точно так же сказали, – хмыкнул я недовольно.

– Так и не обманула ведь. Вернулась, как и обещала.

– Ага. Только за этот час произошло много всякого нехорошего. Зря вы охотника не прибили, вдруг он не отступится и решит меня все же поймать?

– Не думаю. Он понял мою силу и понял, что ты со мной, – ответила Руна и вышла из комнаты, а я тут же поднялся и на всякий случай закрылся на засов. Хлюпенький на вид, петли ржавенькие, дерни пару раз – и отвалятся. Но на душе, с задвинутым засовом, стало как-то спокойней.

Подойдя к окну, я отодвинул занавеску, надеясь, что оно будет представлять из себя просто небольшой проем со ставнями, но увидел перед собой все тот же бычий пузырь. Только выделан гораздо хуже, чем у Гаров, так что даже свет пропускает с трудом. Хотя из-за того, что солнце находится как раз с этой, западной стороны, в комнате светло. Я поискал, есть ли возможность этот пузырь откинуть, как полог, и выглянуть в проем, но он был прочно приклеен по всему периметру. Отодрать никакого варианта. Видимо, что-то вроде рыбьего клея.

Вернувшись на кровать, уселся в позу лотоса и закрыл глаза. Магической силы почти не осталось, так что самое время заняться восстановлением запасов.

Положив кисти рук на колени ладонями вверх, я начал медленно входить в нужное состояние. Снова привычное покалывание, потом ощущение теплой воды, а чуть позже яркие замысловатые узоры. Вспышка, провал тела в бездну, снова узоры. Потом пришла пустота, и где-то далеко послышался шум. Он медленно приближался, становился громче, пока наконец не заполонил собою всю пустоту. И не просто заполонил, а напитал ее собою. Выдохнув, я приготовился его поглощать. Шум телевизора, под который так любил засыпать, теперь стал магической силой. Так я ее представлял, такой она мне и открывалась.

Наполнив узел до краев, я отключился от поля и тут же глупо попробовал сплести и разобрать общий «щит». Естественно, снова ничего не вышло, но зато не было и злости, а медленно, словно шум магической силы, меня напитывала упертость. Теперь не отступлюсь. Теперь, если меня не грохнут, то рано или поздно увижу нити.

Руна вернулась быстрее, нежели в прошлый раз. Я открыл ей и с вожделением уставился на мешочек. Набит он был прилично.

– Ну что, никто тебя не съел? – с усмешкой спросила моя спутница и, положив мешочек на маленький столик в углу комнатки, стала доставать из него покупки. Хлеб, колбаса, горшок с квасом – все, как и обещала. Я сглотнул слюну.

– Чего ждешь? Налетай, – улыбнулась бабуля. – Потом поспим немного и, как стемнеет, отправимся на дело.

– Прямо разбойники какие-то. На дело. – Я хмыкнул.

– Мы пойдем на доброе дело, – поправила бабуля и первая взялась за еду. Я с удовольствием присоединился. Через несколько минут, насытившись, довольно завалился на кровать, сонно похлопал глазами, поковырял языком в зубах.

– А не проспим? – спросил, добавив к предыдущим действиям сладкий зевок.

– Нет. Я поставлю «хлопок» на нужное время.

Вялая улыбка коснулась губ. Использовать заклинание-ловушку в качестве будильника – это креативно. А бабуля, оказывается, продвинутая, несмотря на свой возраст.

От этого «хлопка» я и проснулся, подскочил как ошпаренный, заозирался по сторонам, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте.

– Вставай, пора, – прозвучал голос Руны, и я машинально кивнул, толком еще ничего не соображая. Но резко «догнал» – куда пора, и под сердцем невольно кольнуло. Что-то напрягало меня в этой неожиданной и, по сути, не нужной мне встрече с Тьмой. А она ведь во время ритуала произойдет… наверное. Я, конечно, ничего об этом не знаю, но раз метка Тьмы, то и, снимая ее, придется с этой Тьмой столкнуться. Разве нет?

Медленно выдохнув сквозь сжатые губы, откинул негативные мысли прочь и двинулся по направлению к двери. Справа вспыхнул слабенький огонек. Повернув голову, увидел Руну. Точнее, часть ее руки, на ладони которой светился слабенький желтый шарик.

– Давай, давай. – Бабуля легонько подтолкнула меня в спину. – Засов не забудь открыть, я задвигала.

Отворив дверь, я невольно поморщился от запаха дыма армака, которым в этой таверне пропитались, казалось, и стены, и потолки, и пол. Единственно, он каким-то странным образом не проникал в комнату. Наверное, из-за широких байковых полос, набитых на дверной коробке.

Помимо запаха, таверна была наполнена гулом голосов, который спросонья, еще находясь в комнате, я принял за последствия от «хлопка». Но нет, дело было не в шуме в ушах. В этой чревловой таверне гуляли.

Осторожно ступая по ступенькам, мы спустились на первый этаж. Гулянье было в самом разгаре. Пьяные всех мастей галдели, орали, матерились, кто-то, возможно, и тихонько бурчал в полукоматозном состоянии, но таких тут не расслышать. Двое сцепившихся крепких парней, явно пьяных в умат, орали громче остальных, отвешивая друг другу увесистые тумаки, но, как ни странно, на них никто не обращал внимания. Наверное, такое здесь в порядке вещей.

Стараясь никого не задеть, чтобы не спровоцировать ненужный скандал, я пробрался к входной двери. Руна шла следом, погасив магический светящийся шарик. Здесь он был не нужен благодаря примерно трем десяткам свечей. Не слишком ярко, но и кружку хорского мимо рта не пронесешь, а остальное, думаю, тут без надобности. Даже хорошо, что полумрак. Если придушишь кого-нибудь его же кишками, то есть шанс, что никто и не заметит. Главное, сами кишки не перерезать и не разорвать, чтобы вонь не привлекла внимания.

Оказавшись на улице, я с облегчением вздохнул. А все-таки, когда горит так много свечей, дышать тяжело. Местным-то привычно, а вот мне заметно поплохело – едва не сблевал, а сердце заколотилось, словно у испуганного воробья.

Остановившись, я дождался Руну, и мы двинулись в ту сторону, откуда и пришли в это не очень приятное местечко. Прикинув, по аналогии с нашим миром, что может быть на улицах таких районов спустя час-два после захода солнца, я превентивно подготовился к неприятностям. Сплел «молнию» второго круга и на всякий случай проверил, как выходит из ножен меч, не цепляется ли за что. Все-таки чужая вещь, не проверенная в бою.

Но путь прошел на удивление мирно, хотя навстречу то и дело попадались пьяные компании. Мы попетляли немного и вскоре вышли на Дар’Шида. Заспешили к тому месту, где она пересекается с улицей Красной Стрелы. Еще пять минут быстрым шагом, и мы на месте. А еще через столько же перед нами остановилась карета. Цоканье подков и шум колес по мостовой стали слышны еще за полминуты до ее появления, громковатое какое-то средство передвижения.

Карета оказалась не особенно большой и шикарной, примерно такая же, как у Ригона’Стора. А вот у самого папаши, конечно, уровнем повыше была – и размер больше, и форма причудливее, со всякими завитушками. Класса люкс, наверное.

Едва карета остановилась, как дверца распахнулась, и высунувшаяся из-за занавески рука призывно махнула нам. Я пропустил вперед Руну, потом забрался сам. Дверца захлопнулась, кучер легонько хлестнул логов, и мы неспешно двинулись по улице. По первым же ощущениям сразу понял – поездка мягкой не будет. Рессоры совсем жесткие, не сравнить с теми, что устанавливают на современных авто.

– Он твой раб? – перебил мои размышления голос из темноты впереди, и я невольно вздрогнул.

– Почти, – коротко ответила Руна. – Но прошу вас, мин Ринвор, давайте не будем об этом.

Возникла напряженная пауза. Мне хотелось увидеть лицо говорящего, судя по всему, это отец Мариши. Интересно, он сейчас смотрит на меня? Наверное, смотрит. И что думает? Если знает про письмо, вероятно, подозревает, что написано оно мною. Хотя доказать сей факт невозможно, и в незаконном проникновении в его дом он меня обвинить не вправе. Да ему сейчас и не до этого.

Я вдруг замер, почувствовав в груди сильное волнение. А Мариша здесь? Эта мысль заставила поступить по-дурацки, я закрыл глаза и стал осторожно «разбираться» в запахах внутри кареты, стараясь втягивать носом воздух глубоко, но абсолютно бесшумно. Как пахнут ее волосы, я помню, хорошо помню.

Но Мариши не было. Странно.

У ворот карета остановилась, послышались шаги привратников, которые явно направлялись к нам. Вот тебе и не будут проверять. Но напряжения не чувствовалось, разве что совсем чуть-чуть. Понимал, что нахожусь в данный момент под покровительством местного аристократа.

Ринвор же поступил забавно, совсем по-земному. Он дал взятку. Небольшой мешочек с монетами полетел в окно, и занавеска тут же опустилась обратно. Звона золота или серебра об камни не послышалось, значит, один из привратников успел мешочек поймать. Я усмехнулся: деньги правят в любом мире.

Послышался звук открывающихся ворот, карета двинулась дальше, теперь уже не так трясясь. За воротами мостовой не было, просто накатанная земля. Лишь изредка попавший под колесо камешек заставлял невысоко подпрыгивать и больно приземляться на деревянную скамью.

Ехали мы примерно минут двадцать, молча, лишь однажды Ринвор, после печального вздоха, выдал дежурную фразу: «Надеюсь, все будет хорошо». Руна промолчала.

Когда карета остановилась, я решил раньше времени не дергаться и вылез последним. Потянул в себя прохладный ночной воздух, пропитанный сыростью густого бора, огляделся. Где-то вверху жалостливо прокричала птица, зашипел огонь, и в паре метров вспыхнули разом два факела. Ринвор тут же принялся отдавать приказы. Оказалось, что помимо нас здесь находится четверо его рабов. Я бросил взгляд еще на две кареты, стоящие чуть поодаль. Самая большая из них, видимо, и была основной у семьи Рин’Гаров. В отблеске факела на дверце хорошо виднелся семейный герб – хищная птица на белом фоне. Крылья расправлены, шея вытянута – достаточно воинственный вид. Один из рабов с факелом уже открывал дверцу, птица исчезла из поля зрения, а я замер, не сводя взгляда с того места, где она только что была.

Тяжелая занавесь на двери колыхнулась, слегка отодвинулась, и показалась маленькая ножка в белом ботинке… потом край платья, и… спустя миг я снова увидел ее. Прекрасную белокурую девушку. В мерцающем свете факела Мариша была бесподобна. Платье из местного аналога шелка мягко шуршало при каждом ее шаге, а я не мог оторвать взгляда от ее глаз. Большие, черные, в окружении белого облака волос, – контраст, сводящий с ума. Я усилием воли отвел взгляд, нет, не смотреть, иначе не сосредоточиться. А ведь мне еще предстоит участвовать в ритуале, о степени опасности которого я в абсолютном неведении.

Мариша остановилась возле отца, Руна подошла, успокоила ее. Я бросил мимолетный взгляд в их сторону, девушка действительно была напугана, хотя держалась неплохо. Даже вымученная улыбка виднелась на ее аккуратных губках.