Текст книги "Исповедь Сатаны"

Громоподобный голос исчез так же неожиданно, как и появился. Его замечания как будто сняли пелену с глаз. Он словно очнулся. В смятении и возмущении Томи-Галл смотрел на учителя. В его сознании происходили внезапные перемены. До него начали доходить последствия. Он был запутан языком учителя. Его слащавая улыбка как бы говорила: «Берегись! Если Я взялся за дело, отступать некуда».

Что-то внутри стало подсказывать, но другим голосом, тихим и утомлённым: «Одно из его имён – великий искуситель. Сатана вкрапливает ложь в правду и готовит для слушателей дурман. Он любит играть фактами, придумал себе трагическую историю и ловко из вселенского обвиняемого превратился в жертву».

Томи-Галл поинтересовался: «Кто ты и почему раньше меня не предупредил?»

Голос продолжал объяснять: «Я твой ангел и живу в тебе с первых дней твоей человеческой жизни. Меня ещё называют интуицией, я предупреждал тебя, но ты заглушил меня. Создателю пришлось послать Архангела, чтобы он пробудил тебя».

Томи-Галлу стало не по себе, он стал извиняться и оправдываться: «Я не знал, что он настолько говорливый. Его слова полны обмана и ловушек. Меня окутали ложью».

Голос, не приемля такое оправдание, продолжал наседать: «Проблема не только в том, что тебя обманули, такое в жизни будет происходить не раз. И это только начало. Ты позволил себе потерять свой щит – ВЕРУ. Вера придает силу духу. Великая борьба происходит не на полях сражений, а внутри тебя. Необходимо крепко держаться за свою веру, иначе придут неотвратимые последствия».

Томи-Галл согласился: «Я был слишком самоуверен и не думал, что меня, бывшего робота, которого коснулась рука Создателя, можно обратить».

Голос ответил: «При умении можно даже повернуть русло большой реки вспять. Вера – вода животворная. Если слушать мастера лжи, виртуоза обмана, главного лукавого Вселенной, то голова наполнится внушениями и сомнениями, вера поблекнет, разум пошатнётся. Сатане, чтобы обращать, не требуется грозное оружие. Главное оружие Сатаны – это его ядрёный язык. Он обходится лестью и ложью. Сатана сказал много отвлекающих вещей, романтизировал своё прошлое и изворотливо преподнёс информацию об аде. Утаив, что ад был создан специально для него и его падших ангелов, за искушение и подстрекательскую деятельность в раю, которая привела к тяжкому последствию – грехопадению, за то, что подбивал к бунту против родного Отца, пропагандировал среди своих ангелов открытую любовь и принуждал к сожительству с дочерями человеческими. Потом туда же стали поступать те люди, которые уверовали в него или своими поступками поддерживали его учение. Ад для него является золотой жилой, где он подбирает нужных последователей. Не забывая переманивать их и извне. Он, манипулируя и используя причудливые хитросплетения фактов, исказил учения Спасителя. Так, он может выиграть любой спор, но от этого ложь не становится правдой, а лишь подпутывает её. Спаситель никогда не призывал пренебрегать земной жизнью, это является наглой ложью. Земную жизнь он называл ЗЕМНЫМ ЦАРСТВОМ, он лишь выстраивал приоритеты. Сказанные им несколько тысяч лет назад слова «не ищите царство земное, а ищите царство небесное» были адаптированы для общества того времени, где практиковалось убийство из-за обид, неприязни, мести. Он учил прощать должников наших, прощать обидчиков и не мстить, ибо жизнь земная коротка. Нельзя тратить на это время. Всё, что у вас отняли или не вернули, это всё земное. На небесах это не пригодится. Создатель принимает всех налегке. Он не смотрит на руки, его не интересуют вещи материального мира, Создатель смотрит на прошлые дела.

Запомни на будущее. Это нужно делать без подсказки. Когда имеешь дело с Дьяволом, будь бдителен. Сворачивай его слова обратно. Искушение приходит в виде слов. Ложь в силу своей демонической природы обладает изощрённой, парадоксальной логикой. Дьявол может очень уверенно назвать чёрное белым и наоборот. Держись прочно за веру, иначе последствия будут плачевными. Душа очистится от ангелов, а дремлющие в тебе демоны овладеют тобой».

Пока шёл внутренний диалог, Сатана наблюдал за изменяющимся выражением лица Томи-Галла и ощущал степень его возмущения. Во взгляде Томи-Галла было много гнева. Тот начал ясно осознавать, что вся вежливость Сатаны, все его фокусы, всё это и многое другое, что он ещё скажет, не что иное, как часть его объявленной войны против Создателя. А зона боёв – людские души.

– Почему молчишь? Ты, кажется, в напряжении?

На лице ученика отражалась внутренняя борьба:

– Сэр, мне по сути, нечего сказать. Разве, что задать несколько вопросов, что вертятся на языке, – он, как мог, сдерживал бурлящие эмоции и по совету внутреннего голоса перешёл на иронию. Это помогает выпустить пар.

Видя его подозрительный взгляд и перемену в обращении, вместо учителя – Сэр, на лице уже бывшего учителя доброжелательная улыбка поменялась на саркастическую:

– Ну, что ж, слушаю. Но не гарантирую, что исполню три желания.

– Почему Вы оживляете злодеев и отпускаете на Землю? – пристальный взгляд Томи-Галла его немного смутил, но он быстро нашёлся с ответом.

– Я не хочу, чтобы ад считался местом расправы и царством мёртвых. Для Меня они просто грешники. Я ко всем отношусь одинаково. Здесь надежда не покинет тех, кто уверовал в Меня. Это заставляет Меня соответствовать ожиданиям. Я ведь тоже бог, и понимаю – любая вещь, любой объект, прежде чем выглядеть лучше, обычно выглядят хуже. Исходя из этого, их дикая сторона Меня не шокирует – всё извиняемо!

– Но история их земной жизни написана кровью их жертв. Должно действовать правило – задуманное убийство не должно прощаться. Это требование здравомыслия. Оживлять и выпроваживать такие существа, это как соучаствовать в убийствах и изнасилованиях их жертв.

Бывший учитель медлил с ответом, казалось, он его ищет, потому что отвернулся и пошёл вдоль реки. Но бывший ученик не собирался щадить его. Он уже привёл свои мысли в порядок и для него настоящая игра только начиналась. Это была его война с отражением атак и переходом в контратаку.

– Не понимаешь, почему я их прощаю? – переспросив, Сатана по-прежнему не смотрел на Томи-Галла и продолжал уходить. Но бывший ученик неотступно шёл по пятам и словами хватался за ноги. Сатана начал бросаться ответами.

– Что же непонятно тебе? У меня тоже есть сердце. И к тому же я гуманист, поэтому всем всё прощаю. Приходится соответствовать своему имиджу.

– Не могу сказать, что всё понимаю. Это идёт в разрез со здравым смыслом. Вместо того чтобы как начальник тюрьмы, препятствовать возобновлению этих сил, держать их подальше от людей, Вы, не дав им опомниться, окружаете заботой. Оживляете и, похлопывая по плечу, отсылаете назад. Каждый из них может накидать монеток, чтобы вернуться к Вам. Почему балуете, зачем встречаете с распростёртыми объятиями и так легко предоставляете новый шанс? – Томи-Галл так увлёкся, что, детально допытываясь, буквально дышал Сатане в затылок, даже готов был ухватить его за подол, чтобы вновь спросить, почему и как такое допустимо? – Это не укладывается в голове!.. Вы поощряете преступность!!!

Но Сатана неожиданно резко остановился, и у него на затылке выросли нос, глаза и всё лицо. В тот же миг, не разворачиваясь, он вдруг оказался лицом к лицу со своим бывшим учеником. Такое преображение означало, что в его поведении появились элементы агрессии. Серия каверзных вопросов вывела его из равновесия. Томи-Галл это понял. Уклончивый тон Сатаны перешёл в язвительный:

– Я вижу, ты подготовился, как следует. Не стану лицемерить. Скажу, в этих объектах есть определённая ценность. Нужно видеть в плохом и хорошую сторону. Они Мне помогут восстановить своё право на мир. Ты бы не возражал, если бы у тебя что-нибудь отняли? – такой аргумент означал, все доводы закончились, он больше не собирается оправдываться. Разговор приобрёл высокие нотки.

– Послушайте! Это нелепость – оживлять злодеев, тем более ставить на поток. Вы импортируете и экспортируете одно и то же, тиражируете порок. Вы превратили свою контору в кузницу новых маньяков, злодеев и серийных убийц. Это аморально. Хватит сеять зло! – От негодования Томи-Галла понесло. – Это неправильно, это неправильно, это непозволительно, так не должно быть! Всё так очевидно. Они вновь будут приносить страдания людям.

– Люди неблагодарны, – напомнил Сатана Томи-Галлу, сменив тон на вежливый, но не терпящий возражения, мол, я же тебе уже доказал.

– Людям трудно избавиться от мысли, что Вы не потираете руки, когда с ними происходят ужасные вещи. А это им не нравится. Поэтому возникает обратная реакция. Посмотрите вокруг себя, прислушайтесь к ним!

Они оба понимали, что их спор приобрёл диалог слепого с глухим. Чтобы поставить точку, Сатана заявил:

– Люди следят за временем, ошибочно полагая, что Я ограничен во времени – не дождётесь! Я вечен! Я вне времени, пока есть человеческая алчность и гордыня. Моя жажда свободы ещё не утолена! Я способен на многое. Переверну всю Вселенную, но добьюсь Своего! Мой голос станет голосом Вселенной! Ты разочаровал Меня. Твоё упрямство мешает Мне.

– Так отпустите, Вам же легче будет, – неожиданно вырвалось у Томи-Галла. Он даже осёкся.

Наступила пауза. Сатана не мог поверить услышанному. А Томи-Галл – сказанному: «Неужели я так сказал?» После продолжительной паузы, когда Томи-Галл собрался извиниться за наивную просьбу, мол, вырвалось из глубины души, Сатана повёл себя странно.

– Так, так, так… Значит, решил нас покинуть. Тебя ничего не устраивает? Обычно нелепые просьбы Я пропускаю мимо ушей, но твоё безграничное нахальство, подкупает Меня. Ты задел за живое. Я знал, что у тебя хороший потенциал, и хотел пустить тебя в дело. Жаль, что не договорились. Можешь убираться туда, откуда прилетел.

Томи-Галл, заикаясь, переспросил:

– Сэр, Вы не шутите?

– Нет.

– Вепр никогда не согласится отпустить меня.

– Никто не смеет противоречить Мне! – Он высокомерно улыбнулся.

Было видно, как Сатана упивается своей властью. Но это далеко не благородство, как оно могло показаться сначала. То, что он не смог овладеть душой Томи-Галла, коробило. Было обидно, что цель ускользнула. Всему виной неосторожная откровенность. Как говорится, не выдержала душа поэта, накипело, всё выложил! Сатана не сожалел, что разоткровенничался, просто рано это сделал. Он анализировал: «Впредь нужно будет просеивать и дозировать материал, чтобы легче было вколачивать». Так что проявление нехарактерного ему милосердия было объяснимо. У него не вышло. Но чтобы не потерять лицо, Сатана решил красиво отретироваться: выпустить незадачливого ученика, при этом ещё подумав «пути моего папочки неисповедимы… ничего, я дождусь, когда ты сам грешно оступишься на своём жизненном пути и попадёшь в ад, вот тогда и продолжим наши диспуты – у моего камина… Так что ты пока получаешь вроде отсрочки от армии, но откосить полностью… надеюсь, не получится. Уж слишком рьяно ты взялся за свои благие намеренья…»

До конца не веря счастью, Томи-Галл осторожно поинтересовался:

– Могу я забрать корабль и взять своего напарника Джонни?

– Забирай всё, с чем прилетел, – Сатана продолжал играть в Бога.

Сейчас при желании Томи-Галл мог замолвить слово и за Луури и всё могло бы получиться. Но ему это было не нужно. Подальше из этих мест. Забыть всех и всё, что с этим связанно. В душе загуляла радость: «Неужели весь этот кошмар останется позади?!» От этой мысли по телу побежала дрожь. От распиравшей благодарности хотелось подойти и погладить бывшего учителя по лицу и сказать ему, какой он молодец, что согласился отпустить. Бывший ученик даже почувствовал, что хочет поцеловать бывшего учителя.

Томи-Галл вознёс руки к небу и стал шептать. Молитвенная благодарность полилась, как из рога изобилия. Он даже был удивлен, что знает столько: «Спасибо, Господи, без твоего заступничества меня бы не отпустили». Краем глаза он видел, как радуется за него сам Сатана. Столь благородный жест – дарования свободы, ему и самому стало нравиться. Сатана решил подыграть себе, чтобы лучше соответствовать новой репутации: «А ещё говорят, что я не могу быть Богом. Полная ерунда, справлюсь. Ещё не Бог, но щедр, как Он».

– Спасибо Вам, Сэр. При всём моём несогласии с Вашей точкой зрения, должен заметить, Вы умеете делать подарки, – бывший пленник был искренен, Сатана это видел, и ему было приятно. Хоть что-то положительное да успели в нём заметить, он ведь потратил столько времени на него.

– Пожалуйста, Томи-Галл, ступай с Богом и не поминай лихом. Да, ещё вот что, больше не называй меня чёртом, это меня травмирует. Я Люцифер! Помни! Так Меня нарёк Создатель.

– Да, Сэр, никогда! – ему стало неловко за прошлые обращения. И он решил немного реабилитироваться. – Сэр, теперь я буду советовать всем Вашим оппонентам обращаться к Вам только в приемлемой для Вас форме.

– Спасибо, Томи-Галл, прощай и будь счастлив.

* * *

Расставание получилось трогательным. Томи-Галл ликовал. Восхищение било фонтаном! Он восторженно взирал на Сатану и думал: «Кто бы мог подумать, что всё завершится этим. Если бы мне пять минут назад предсказали такой финал, я посчитал бы, что оракул свихнулся. Нет! Это всё Божественный промысел, без него не обошлось. Истину говорят – Ему все подвластны». Кивая своим мыслям, он в последний раз посмотрел на Люцифера и горящим взглядом попрощался. Развернулся на 180 градусов, это выглядело символично, впереди ожидала дорога в жизнь. И вдруг – бум! – сильнейший толчок в спину сшиб его и чуть не сломал шею. Ещё в полёте с достаточно крутого обрыва в реку, заросшую у берега камышом и липкой тиной, он успел услышать: «А, попался воришка?!»

Когда Томи-Галл всплыл на поверхность, его голова вся была облеплена водорослями и какими-то растениями. Со стороны он был похож на замаскировавшегося спецназовца. Сквозь зелень на лице он заметил, что на берегу рядом с Сатаной стоял ещё кто-то. Вглядевшись пристальней, он признал в нём доброго ангела, показавшего место, где хранилась рыба. Тот торжественно улыбался и выглядел счастливым от своего грубого поступка. Оказалось, что это он столкнул его с обрыва. Томи-Галл удивлённо посмотрел на Сатану, вопрошая: «Вы что-нибудь поняли?» Тот и сам был заинтригован.

– За что ты с ним так, Глобус?

– Папа, он меня обокрал.

– Обокрал тебя? Что у тебя можно украсть? – небрежный тон означал, папа теряет интерес, на лице появилась скука, и он не собирался вмешиваться в их разборки.

Это обидело Глобуса:

– Папа, не уходите, это несправедливо. Он украл все мои рыбные запасы. Я требую суда над ним!

– Какой суд, безумец?! Зачем ему твоя рыба?!

– А Вы сами спросите, – Глобус зло показал глазами на камыши.

– Что за история, Томи-Галл?

– Сэр, я взял его рыбу, но это не кража. Он нам сам показал место и вообще, мы его приняли, как знаменье.

От таких откровений лицо Сатаны стало меняться, с него исчезла скука, вокруг глаз побежали довольные морщинки. Его подозрительно торжествующий взгляд говорил: «И, долго ждать не пришлось… Значит, украл всё-таки. И никакой ты не правдолюб, а обычный мошенник, которых у Меня хоть пруд пруди. Тоже мне… культурный нашёлся… Да, ты больший проходимец и шарлатан чем остальные: все мозги мне припудрил, из-за тебя у Меня появился комплекс вины. Вот теперь я возьмусь за тебя по-настоящему…» Такой поворот всё в корне менял и более чем устраивал Сатану. Хорошая возможность отыграться.

Не переставая улыбаться, он принялся обличать:

– Томи-Галл, Томи-Галл, как низко ты пал. Додуматься до такого, обокрасть самого обездоленного человека, – и в знак сочувствия погладил по голове рядом стоящего Глобуса.

– Сэр, я настаиваю, рыбу он сам показал. И мы поняли, что отдает весь улов. Мы были голодны, и всё было кстати. Я могу заплатить за весь улов золотом, как только доберусь до своего корабля.

– Томи-Галл, Я не люблю когда Мне нагло лгут. Глобус не из тех, кто может что-то просто так отдать. Я ещё никого не встречал жадней, – и его рука непроизвольно опустилась с макушки Глобуса к его уху, и папа стал крутить ухо, и раздражено отчитывать, – он даже десятину Мне не платит.

На это Глобус, опустив глаза и пытаясь освободиться, пробубнил себе под нос:

– Папа, не то, что я жадный, я просто безработный. Вы же знаете, у меня тощий кошелёк. Беднее меня нет, все мои пожитки на мне. После того как обокрали у меня ещё осталась моя зубная щётка. Если желаете, могу отдать… – достаёт из кармана щётку и протягивает со словами. – Но последнее даже воры не забирают, папа…

Сатана не обращал внимания на бормотание Глобуса, продолжая держать его за ухо, и выжидательно смотрел на Томи-Галла: требуя дополнительных объяснений.

Тот стоя по плечи в воде, настаивал на своём. Ситуация была запутанной. Сатана не знал, кому верить.

– Сын Мой, – обращаясь с заботой в голосе к Глобусу, он отпустил его ухо и опять, поглаживая по макушке, спросил, – это правда?

– Да, папа, это я показал этим придуркам место кладовки, где рыба хранилась, с ним ещё один был, такой продолговатый, как оглобля, – и Глобус размахом рук уточнил масштабы Джонни.

Сатана не верил ушам своим, у него создавалось впечатление, что сегодня его хотят свести с ума. Потому что, уже второй раз за последние десять минут его так сильно озадачили. Первый, когда у Томи-Галла вырвалось: «отпустите!» Такое признание Глобуса шокировало и завело его в тупик. Это было за гранью понимания. Сатана был изумлён до предела. Доброжелательная улыбка, с которой он глядел на Глобуса, исчезла с лица. Но он всё ещё сомневался. И чтобы избежать нервного срыва, Сатана решил ещё раз уточнить:

– Сын мой, ты уверен? Указал на рыбу не под влиянием? Случаем… никто из нашего круга не подбивал тебя?.. Я имею в виду демонов-проказников и бесов-шептунов.

– Всё сказанное мной – правда. Никто на меня не влиял и не подбивал. Я сам показал место, это было моим решением, – и, видя заинтересованное участие папы в его деле, решил подлизаться. – Папа, я в начале пищевой цепочки. Благословите, чтобы не съели, – и смиренно подставил голову.

Наступила тишина. Через некоторое время Сатана, наконец, выйдя из оцепенения от услышанного, стал медленно ходить вокруг Глобуса, не сводя с него пытливого взгляда. Тот стоял, склонив голову, в ожидании благословения. Томи-Галлу надоела эта пауза и он попытался выбраться на берег. Но это было нелегко. Ноги завязли в глине, и он всё время соскальзывал обратно. А в это время на берегу, практически не шевеля губами, сквозь стиснутые зубы папа заговорил:

– Ни один идиот галактики сам до такого не додумался бы. Всему есть предел, это уже порог регресса, за этим располагаются одноклеточные амёбы… Какой нужно иметь мозг, чтобы самому показать место заначки? Это надо было хранить в секрете и заминировать все подступы. А вместо этого ещё и – «пяя-пяя! Благословите, чтобы не съели» … Может, ещё в красную книгу вписать?! Я тебе не Спаситель, чтобы всем подряд раздавать благословения. Хочется голову тебе оторвать, а ты – благословите! Зачем ты вообще родился?!

Казалось, Глобус не слышал его тирады и язвительных замечаний, потому что всё ещё держал голову в поклоне, застыв в ожидании благословения.

А папа продолжал гневаться, ведь из-за странного поступка Глобуса пострадали его чувства, и он понёс репутационные потери. Как-никак, Глобус какое-то время называл его ласково «папа», а Сатана отзывался на это взаимообязывающее обращение: а это значит, в смекалке сыну необходимо хотя бы немного соответствовать своему папе, чтобы не подмачивать его репутацию.

– Такие как ты портят Мне имидж. Какой Я тебе папа после этого?! Не зови Меня папой! Козлорогий баран тебе папа! Иди-ка ты отсюда… куда-нибудь подальше, – подумал нецензурно, но по этическим соображениям точный адрес вслух не произнёс, довольствуясь абстрактным направлением.

Не полностью выговорившись, Сатана в отчаянии решил отвести душу иначе: начал костяшками пальцев яростно стучать по голове Глобуса, словно хотел достучаться до остатков его разума, проговаривая сквозь зубы:

– Вот тебе Мои благословения. Вот, вот…

От неожиданности Глобус дёрнулся, кубарем покатился вниз по обрыву и в трёх метрах от Томи-Галла камнем канул в тину. Такие недружелюбные благословения Томи-Галл видел впервые. Шипящий гневом папа – это что-то! «Ну и папуля…» – промелькнуло в голове.

Прошло около двух минут, на месте погружения Глобуса стали появляться пузырьки, а он никак не всплывал. И лишь безразличное замечание папы в его адрес: «Тоже мне, рыбак называется, держится на воде, как кирпич. Так и не удосужился научиться плавать», стало сигналом для Томи-Галла. Набрав как можно больше воздуха в легкие, он, не задумываясь, глубоко нырнул. Вода на дне у берега была мутной от растительности и глины, но Томи-Галл продолжал отчаянно шарить руками вокруг себя. Воздуха катастрофически не хватало, лёгкие готовы были взорваться, каждая клетка мозга кричала команду на всплытие, но он продолжал бороться за свою и чужую жизнь. И уже теряя сознание из последних сил, он сделал ещё одну попытку. И вот она, удача! Есть! Его руки наткнулись на что-то большое и круглое. Сомнений нет, это может быть только Глобус. Своим именем он обязан был голове. А когда тот судорожно схватил его за шею, да так, будто хотел задушить, стало понятно – Глобус жил, Глобус жив, Глобус будет жить! Только надо срочно всплывать. Из последних сил Томи-Галл поплыл к берегу, где вода была по плечи. И даже там, спасённый продолжал висеть на нём, сжимая шею. Жадно хватая ртом воздух, Глобус одновременно выплёвывал всякую дребедень вперемешку с глиной и грубо матерился в адрес папы, не называя его имени, и крыл на чём свет стоит всех, из-за кого он оказался в таком положении. Немного отдышавшись и не отпуская своего спасителя, он начал обвинять и стыдить папу:

– Я к Вам пришёл, как к родному отцу, за помощью, а меня чуть не утопили. Из-за Вас я мог утонуть!

– Не беда, с лёгкостью пережили бы, – ледяным тоном молвил в ответ на стенания папа.

Глобус понял, такими фактами его не пристыдить, и перевёл претензии в юридическое русло.

– Вы меня даже толком не выслушали!

– Тебя слушали столько, сколько хватило терпения. Ты думал, Я растопырю уши? Ты тупой! Сам виноват. Зачем указал место, куда припрятал рыбу?! Ты не знаешь золотое правило «Трое сохранят тайну, если двое из них умрут!»

– Я знаю это правило!

– Тогда ты вдвойне тупой!!!

– А Вы сами-то острый?! Я это сделал не из-за того, что у меня крыша поехала. Поразмыслите, что мне оставалось, я спешил в город и не мог больше следить за этими идиотами. Я опасался, что они, слоняясь по берегу, всё равно наткнутся на неё, – дополнительное объяснение Глобуса всё перевернуло и изменило, внеся в его поступок здравый смысл. Всё выглядело рационально. Просто не имея возможности предотвратить кражу, как ему казалось, он решил заранее предостеречь: «Я вас знаю в лицо, лучше не трогайте мою рыбу, иначе я вас из-под земли достану!»

Томи-Галлу стало стыдно, он, как держал Глобуса на руках, так бережно и понёс его на берег, хотя уже можно было опустить на ноги. Даже папа теперь смотрел на Глобуса сострадательно. На руках Томи-Галла тот продолжал извергать проклятья в адрес Сатаны:

– Я жертва, обратился за благословением, чтобы утешили, а Вы мне настучали по голове, – перешёл на ругань, потом стал причитать и терзаться. – Ааааа-аа, рыбу украли, благословения не дали, по голове настучали, чуть не утопили, чтобы все вокруг сдохли! Я никогда не прощу!

– Сын мой, Я не сильно ошибся, восприми это как стимулирующий массаж. Твоей голове сия процедура полезна.

– Да пошло всё к чёртовой матери! У Вас даже по голове получить тоже денег стоит, – Глобус за словом в карман не лез, видать у него к нему были свои счёты.

– Да, сын мой, всё как в профессиональном боксе, таковы правила игры, – папа, понимая, что в сложившейся ситуации лучшая защита – это контратака, стал наседать, – в случившемся есть и твоя вина. Зачем такое количество рыбы хранить у реки? Надо было отнести домой, положить в холодильник.

– У меня нет дома.

– Тебе же выделили жильё.

– Да! Размером со склеп, и то в общежитии! Заходишь, и выходишь как из гроба! Там помереть можно от клаустрофобии. Я, уж помолчу, о других удобствах… Вас самого надо бы подселить туда, чтобы знали, каково это, когда на сорок комнат всего одна уборная. В очередь нужно вставать за два часа.

Перепалка постепенно перешла в социальную плоскость, и всё бы хорошо, да больше сил не было держать Глобуса на руках, а тот даже на берегу продолжал висеть на шее Томи-Галла. Наконец, встав на ноги, Глобус резюмировал:

– Значит так! Меня обокрали. Я чуть не утонул. Требую суда над этим преступником, – повернулся к Томи-Галлу и с силой толкнул его в реку.

Достигнув глинистого дна, он попытался всплыть, но не получалось – нога застряла в какой-то коряге. В голове пронеслось: «Неужели это конец? Нет, нельзя сдаваться! Мне нельзя умирать. Думай Галл, думай…» Через долю секунды он понял, что надо руками сдвинуть корягу в сторону, где меньше глины. Неимоверными усилиями удалось сначала раскачать то, что держало железной хваткой ногу, а потом оторвать от глины и протащить по дну на каменистый грунт. Но это была половина пути, теперь срочно всплывать! Попробовал, не получилось. Против него стали работать другие силы. Не хватало кислорода, а течение реки волокло его вместе с корягой по дну всё стремительней. Он посмотрел наверх, там сквозь толщу воды светилось солнце. Томи-Галл потянулся к нему. Но всё безуспешно…

«Это конец, Галл. Тебе не справиться», – даже мысли работали против него, сея в сознании панику. Вокруг вода стала светлеть, и он с ужасом увидел, что нога застряла в переплетении корней дерева, облепленных глиной, которые тащили его вниз по течению.

«Да, мне не выбраться, это глупая смерть», – он перестал бороться и с осознанием собственной смерти, мучительно ждал, когда в лёгких закончится кислород. Вдруг мелькнуло: молись! «Господи, помоги!» – только он проговорил это про себя, дерево ударилось о крупный подводный камень, и вся глина стала отваливаться. Облегчённое дерево резко всплыло. Он даже не успел понять, что его голова теперь над водой, можно дышать. Но рот сам открылся, и такому выдоху и вдоху мог позавидовать кит. Так жадно он никогда не дышал и всё не мог насладиться, лёгкие всё ещё горели.

Тем временем река уносила его дальше по течению. Нога оставалась зажатой корнями, но ему уже было гораздо легче. Держась за ствол и имея доступ к воздуху, можно было обдумывать дальнейший план спасения. Лишь бы дерево опять не пошло ко дну и работало как плот. Мысли лихорадочно подсказывали: «Нужно дождаться, когда река круто повернёт, воспользоваться инерцией прямого движения и направить дерево к берегу». А вот и долгожданный поворот. Всё получилось, как он и предполагал. Дерево корнями прибило к берегу, а ствол по-прежнему омывало течение реки, и, похоже, их опять начало тянуть по течению. Медлить было нельзя. Томи-Галл резко бросился на куст, растущий у самого берега. Хватаясь за всё, что может служить опорой, стал вытягивать тело на берег, таща за собой целое дерево, упорно, медленно. Всё получалось. Он полз и полз, сантиметр за сантиметром вытягивал себя вместе с деревом и сам удивлялся, откуда берутся силы: «Видать правду говорят, в экстренных случаях человек превосходит все свои возможности». Хотя он уже был на два корпуса на твердой земле и большая часть дерева тоже, но продолжал инстинктивно ползти дальше, пока головой не уперся во что-то. Сквозь пелену увидел чьи-то ноги. У него даже не было сил поднять голову, чтобы посмотреть на первого человека, встретившего его с того света. Он из последних сил перевернулся и, о Боже, перед ним небо раскрыло свои объятия. Солнце стояло в зените. Лица стоявшего над ним человека невозможно было разглядеть, лучи вокруг его головы создавали такой нимб, корону-протуберанец, как при затмении солнца. Наверное, это ангел спаситель, посланный Богом. Томи-Галл в знак благодарности начал вслух молиться:

– Спасибо тебе, Господи, за помощь, без тебя я бы утонул.

А в ответ услышал:

– Господь тут не причём, он не помогал тянуть корягу, спасение утопающих – дело самих утопающих. Ты уж поверь мне, – голос звучал с какой-то грустью, безысходностью, мол, мне-то это хорошо известно. А когда через паузу ещё и добавил, – ты сильный, как трактор, – стало понятно, так шутить может только одно существо – местный папа.

Высказав свою точку зрения на очередное везение Томи-Галла, папа устало сел на дерево и принялся рассуждать:

– Увы, на этом твои проблемы ещё не закончились. Глобус требует суда над тобой, это его конституционное право, – уведомив, Сатана посмотрел многозначительно, и заметил, – в этом присутствует большая ирония, не так ли Томи-Галл? – закончив допытываться он кристально ясно намекнул:

– У тебя была счастливая возможность избежать этого… ан нет: бросился спасть Глобуса. Как говорится, не хочешь зла, не делай добра…

Не хотелось вступать с ним в полемику: не было сил, да и желания поддерживать его любимые темы. Но реагировать надо было.

– Сэр, как далеко меня унесло?

– Километров на двадцать.

Наступила пауза. Томи-Галл делал вид, что собирается с силами, а заодно, отдыхал от папы.

Встав с дерева, папа нарушил молчание:

– Больше утешить тебя нечем. Завтра будет слушание твоего дела. Поправляйся, – и пошёл в сторону от реки.

Расставание обрадовало, но через секунду разозлило:

– Какой суд?! Сэр, я убью вашего Глобуса.

Сатана не сразу остановился на окрик. Но когда оглянулся, выражение лица было странным, то ли он испытывал ужас, то ли что-то другое. Сатана произнёс с кривой улыбкой:

– Окажи услугу. Сделай обществу подарок, – и сунул руку в нагрудной карман, как будто готов за это ещё и заплатить, но достал оттуда часы на золотой цепочке, посмотрел на них и исчез. Стало понятно, что он хотел этим сказать, дескать, жду не дождусь!

* * *

Оставшись наедине с деревом, Томи-Галл стал осматривать застрявшую ногу. Она почти не болела. Ботинок из специального материала хорошо послужил. Внимательно присмотревшись к паутине корней, сделал несколько движений вперёд, вправо, влево, потом назад и высвободил ногу из плена корней. Встал и похлопал по стволу, как по плечу:

– В другой раз, приятель!

Одежда была мокрой и грязной. Пришлось всё снять с себя и возвращаться к реке ополаскивать. Хотя в ней ничего визуально не изменилось – как текла, так и течёт – но сейчас река вызывала другие чувства. Она может быть не только кормилицей, но и убийцей. Философские мысли окутывали сознание. Как всё странно создано. Добро и зло всегда рядом. Можно сказать, держатся за руки.