Текст книги "Маска предательства"

Он скользнул вниз и неожиданно обхватил ее за круглые крепкие ягодицы и приподнял ее к себе.

– Дэн?..

Ее сконфуженный шепот перешел в резкий крик наслаждения, когда губы Дэна коснулись лона, источающего сладость, сотворенную им самим. Потрясенную Джеки омывали волны неистового, невообразимого наслаждения. Она беспомощно откинула назад голову, как молитву повторяя его имя.

Дэн забыл обо всем, кроме восхитительного вкушения нежного благоухающего тела своей жены, а ее крики отдавались у него в голове, заставляя содрогаться от острого непреодолимого желания.

Больше он не мог сдерживаться.

Мгновенно оказавшись сверху, он встретил ее искаженный мукой наслаждения взгляд. И одним резким движением овладел ею. У нее вырвался резкий выдох, и он заставил себя остановиться.

– Я сделал тебе больно? – спросил он.

Джеки не могла говорить. Она была на грани такого острого небывалого наслаждения, что все ее существо сосредоточилось на достижении этого мгновения. Когда Дэн остановился, ей показалось, что она умирает. Она впилась пальцами в его спину, выгнулась навстречу ему, молчаливо умоляя не отдаляться от нее.

Дэн понял ее просьбу, и, в восторге выкрикивая ее имя, он отдал ей всего себя с любовью, которая переполняла его сердце.

Потом они долгое время лежали неподвижно. Наконец Дэн приподнялся и откинул с лица Джеки влажные пряди волос.

– Миссис Уэстбрук! – Он поцеловал ее в закрытые глаза. – Жаклин, ты моя осуществленная мечта!

Веки Джеки дрогнули, и она устремила на Дэна взгляд, исполненный неги и блаженства.

– А у тебя, видно, был достаточный опыт, чтобы об этом судить.

Он усмехнулся, лег рядом и прижал ее к себе.

– Ты по-прежнему думаешь, что больше тебя не ожидают никакие сюрпризы в супружеской постели?

Джеки еще теснее прильнула к нему.

– Пожалуй, придется мне изменить свое мнение, – пробормотала она, поглаживая его по спине.

– Рад это слышать. – Он вдохнул тонкий запах ее волос, уже представляя себе восхитительные возможности, которые таила в себе длинная ночь.

– Дэн? – приглушенно прошептала она, зарывшись лицом ему в грудь.

– А?

– Сколько еще ждать?

Он непонимающе взглянул на нее.

– Чего?

Она скользнула выразительным взглядом по их тесно сплетенным телам.

– Этого!

Неожиданным для Дэна интимным движением маленькой шелковистой ступни она погладила его по ноге, встретив сопротивление курчавых волосков, и засмеялась. Дэн недоверчиво покачал головой, чувствуя, как его снова накрывает волна желания.

– Ты меня поражаешь!

Он поднял ее лицо для поцелуя.

– Почему? – Она обвила руками его шею и призывно посмотрела на него: – Разве так ведут себя не все новобрачные?

Дэн перевернулся на спину, заставив Джеки лечь сверху.

– Мне наплевать на всех новобрачных, – хрипло сказал он, обхватив ее за ягодицы и показывая ей, как надо двигаться, – кроме той, которая принадлежит мне.

Джеки покачала головой:

– Я тебе не...

– Нет, chaton, принадлежишь.

Дэн притянул ее голову к себе, чтобы встретиться с ее губами, отвергая ее возражения эротическим вращением бедер и заставляя Джеки стонать.

– По закону! Физически! Полностью!

Он прижался к ней, с восторгом глядя на ее прелестное лицо, освещенное счастливой улыбкой.

– Ты моя, Жаклин, – выдохнул он, повторяя слова, которые он произнес, овладев ею в первый раз. – Моя!

И они забыли обо всем, кроме неудержимого стремления снова слиться в единое существо.

Глава 14

– Прошу прощения, мадам, но я работаю у мистера Уэстбрука уже пять лет и отлично знаю, что он не ест на завтрак сладкого! – прогремел на весь дом раздраженный голос Стиверса.

Находившийся в кабинете Дэн тяжело вздохнул, в который раз пытаясь вникнуть в содержание контрактов своей компании.

– А я знаю, что вы ошибаетесь, герр Стиверс! – отрезала Грета. – Герр Уэстбрук обожает мои пироги в любое время дня! Ну-ка пропустите меня, я отнесу ему поднос. Он слишком много работает, ему нужно поддерживать силы!

Дверь кухни захлопнулась с таким треском, что Дэн невольно вздрогнул. Он отложил перо и начал массировать виски. За прошедшую со дня свадьбы неделю привычные тишина и покой покинули его дом. Впрочем, он этого ожидал.

– Войдите, Грета, – с усмешкой ответил он на громкий стук в дверь.

Он встал около стола, глядя, как вошедшая Грета бесцеремонно опустила на документы поднос, полный пирогов с клубникой.

– Вы, наверное, проголодались, герр Уэстбрук, – заявила Грета, уперев руки в крутые бока.

– Вообще-то да, Грета, – ответил он, удивленный тем, что действительно хочет есть. – А который час?

– Уже половина одиннадцатого, – ответила она, заправляя под чепчик выбившиеся волосы. – Я собираюсь на рынок, но не могла уйти, зная, что вы ничего не ели с самой ночи.

И даже раньше, подумал Дэн. Что бы сказала Грета, если бы узнала, что он пренебрег ужином, который она специально для него разогрела, а главное... почему. Еда, которую готовила Грета, была превосходной, но соблазнительность его молодой жены была куда более аппетитной.

– Жаклин уже встала?

– Да, сэр. Фрау Уэстбрук одевается.

– Хорошо. – Дэн направился к двери. – В таком случае я подожду ее, чтобы позавтракать вместе. – Он одарил Грету чарующей улыбкой. – Грета, вы не могли бы принести пироги в столовую, чтобы жена тоже их отведала? Они так вкусно пахнут!

Покраснев от удовольствия, Грета забрала поднос.

– Конечно, гepp Уэстбрук, сейчас и отнесу.

– Спасибо, Грета. Без вас просто не обойдешься! – похвалил ее Дэн, выходя вслед за ней в холл.

– Среди всего прочего, – пробормотала Джеки тихонько, останавливаясь у подножия лестницы и провожая взглядом важно шествующую в столовую Грету.

Дэн подошел к жене:

– Доброе утро. – Он разгладил пальцем морщинки, собравшиеся у нее над переносицей. – Ты выглядишь взволнованной, дорогая.

– По-моему, моя экономка вообразила, что влюбилась в тебя! Просто противно смотреть, как она вокруг тебя увивается.

– Ревнуешь, любимая? – Он провел по ее губам пальцем, с усмешкой заметив ядовитый взгляд, которым она ответила. – Не бойся, ее внимание не превратит меня в самодовольного идиота. А вот твое расстроенное лицо меня беспокоит. – Он нежно поцеловал ее. – После прошедшей ночи я не ожидал такой встречи.

– А стоило! Ты дал мне поспать не больше трех часов, и у меня до сих пор все тело ноет!

– Пойдем снова приляжем, и я сниму всю твою боль.

Джеки решительно удержала его руки.

– Дэн... уже почти одиннадцать. Разве тебе не пора в контору? – Она с трудом скрывала неудовольствие, опасаясь, что Дэн нарушит все ее планы, если останется дома.

Джеки потерла пальцы, ей просто не терпелось продолжить статью, которую она начала ночью.

– Не могу дождаться, когда снова окажусь в своем кабинете, – словно угадав ее мысли, сказал Дэн и нахмурился, вспомнив о нетронутой пачке контрактов. – К сожалению, у меня скопилось слишком много работы.

– Может, тебе нанять дополнительных служащих? – предложила Джеки, понимая, что придется подождать.

Она приняла протянутую ей руку Дэна, и они направились в столовую.

Дэн пожал плечами:

– Трудно найти человека, достаточно честного и умного, которому я мог бы поручить свои дела.

– А как насчет женщин?

Дэн резко остановился.

– Что ты сказала?

Глаза Джеки весело блеснули.

– Я спрашиваю, как насчет женщин, обладающих и умом, и честностью? – Она взволнованно схватила его за руку: – Дэн, позволь мне работать в «Уэстбрук шиппинг»! Я могу вести бухгалтерские книги лучше любого наемного служащего. – В глазах Дэна промелькнула нерешительность, и она вспыхнула. – Понятно, – сказала она, отворачиваясь. – Ты говоришь, что одобряешь мою самостоятельность... но когда доходит до дела, становится ясно, что это только слова!

Дэн молча смотрел на оскорбленную Джеки, повернувшуюся к нему спиной. Он не сомневался в ее способностях, и его колебания были вызваны вовсе не ее принадлежностью к женскому полу. Но он считал опрометчивым доверить работу в компании жене, которая по-прежнему скрывала от него какую-то тайну.

Ему невольно вспомнились прошедшие ночи, та искренняя страсть, с которой она отдавалась ему... и его решимость поколебалась. Как мог он сомневаться в ней, когда она всеми способами доказывала ему свою любовь? И сам он любил ее всем сердцем. Так может ли он отказать ей?

– Жаклин! – Он повернул ее к себе. – Зачем тебе вести мои дела? Ты уже ведешь бухгалтерские книги в «Холт трейдинг».

– Но как долго это будет продолжаться? – с горечью спросила она. – Моника непременно найдет способ избавить меня от этой ответственности.

Дэн приподнял ее лицо и задал ей вопрос, который не давал ему покоя со дня их свадьбы:

– Почему ты так не любишь Монику Бриссет? Мне казалось, ты должна была бы радоваться счастью отца.

Лицо Джеки стало замкнутым и строгим.

– Я бы и радовалась... если бы считала, что Моника стоит его любви. Но я ей не доверяю, Дэн, и знаю, что она использует моего отца... и может нанести ему огромный вред.

– Но почему? Каким образом?

– Просто у меня такое чувство... основанное только на интуиции. – Она опустила глаза. – Я понимаю, как нелепо это звучит.

– Нет, вовсе нет! – удивил ее Дэн своим ответом. – Я всем сердцем верю в необходимость прислушиваться к внутреннему голосу. – Он поразился, когда ему пришла в голову неожиданная мысль, что и его доверие к Джеки тоже основано только на интуиции.

Дэн притянул Джеки к себе, от души надеясь, что он не играет роль мужа, ослепленного любовью.

– Хорошо, котенок. Если ты хочешь помочь мне с делами, для меня будет большой честью, что ты станешь работать в компании.

Джеки живо подняла к нему осветившееся улыбкой лицо.

– Это правда?

– Ты отлично знаешь, что я говорю только правду. Какое жалованье тебе предложить?

– Ну, думаю, мы договоримся о приемлемых для нас обоих условиях... как в отношении жалованья... так и других форм оплаты.

Дэн крепче обнял ее, чувствуя соблазнительный подтекст в ее словах.

– Говори! – приказал он.

Джеки покачала головой и ловко вывернулась у него из рук.

– Нет, сэр, я не могу принять никакой оплаты, пока не докажу, что я ее стою. Кроме того, – она стала отступать в сторону столовой, – на пустой желудок я работать не способна. Так что разговор об оплате придется отложить до... – Она рассмеялась, когда Дэн бросился к ней, и, спасаясь от него, опрометью влетела в столовую.

Грета и Стиверс ошеломленно смотрели, как хозяин и хозяйка ворвались в комнату, дважды обежали стол и наконец столкнулись у буфета, задыхаясь от хохота. Стиверс застыл на месте, не зная, как себя вести, когда мистер Уэстбрук обнял жену и начал страстно целовать ее... а она его... при свете дня и при свидетелях!

Однако Грету это нисколько не смутило.

– Пироги остывают! – прогремел ее голос у них над головой.

Дэн и не подумал освободить жену.

– Спасибо, Грета. – Он восхищенно смотрел на раскрасневшееся лицо жены. – Кажется, chaton, ты говорила, что проголодалась?

– Ужасно!

Дэн бережно усадил ее на стул.

– Пусть никто не посмеет сказать, что я позволяю моей жене... и бухгалтеру моей компании умирать с голоду, – с шутливой серьезностью заявил он. Он опустился на свой стул и тут же подскочил, когда из черного клубка шерсти вырвалось злое шипение. – Черт бы тебя побрал! – Дэн круто обернулся к ненавистному оскорбителю.

Виски плавно приземлился на ковер, тут же выгнул спину и снова яростно зашипел, сверкая зелеными глазами.

– Ах ты, негодяй! – заорал Дэн. – Ну, довольно я тебя терпел, гаденыш... теперь я сверну тебе шею!

– Дэн, не смей! – Джеки вскочила на ноги и бросилась между разъяренным мужем и шипящим котенком. – Он не нарочно!

– Черта с два! Он хотел вырвать клок кожи у меня со спины!

– Потому что ты едва не раздавил его! – спокойно возразила Джеки, указывая на стул. – Иначе он бы ни за что... – Вот как? Тогда как объяснить, что сегодня ночью он бросился мне прямо к лицу, растопырив свои проклятые когти, и попытался стащить меня с кровати?

Джеки едва удерживалась от смеха.

– Потому что он обычно спит со мной, а к тебе еще не привык.

– Что ж, если он хочет жить, придется ему поскорее к этому привыкнуть!

– Он привыкнет. Правда, Виски?

Виски заурчал еще громче.

– Виски!

На этот раз котенок отступил и вылетел из комнаты с непримиримым выражением на мордочке, которое сказало Дэну, что их война далеко не закончена.

– Я умираю от голода! Пироги Греты пахнут просто божественно!

Дэн постепенно успокоился.

– Ладно, на этот раз прощаю его. – Он помог Джеки опуститься на стул. – Но я не понимаю, почему ты так привязана к этому чертенку! У него отвратительный характер... если не считать тех случаев, когда ему удается запустить язык в мое виски. Когда он напьется, то становится очень ласковым. – Дэн внимательно взглянул на свой стул, чтобы убедиться, что котенка там нет, затем уселся завтракать.

– Во всяком случае, Виски разбирается в хороших напитках, – весело заявила Джеки.

– Это верно. Поэтому мне придется закупить дополнительное количество спиртного, чтобы удовлетворить странные вкусы твоего кота.

– В таком случае фермерам придется платить дополнительные налоги, основанные на системе, которую предложил твой друг министр Гамильтон.

Дэн с размаху поставил свою чашку, расплескав кофе.

– Джеки, не начинай!

Джеки невозмутимо отломила кусочек пирога.

– Хочешь сказать: «Не лезь туда, куда не положено», да?

Дэн раздраженно скомкал салфетку.

– Я почти все утро выслушивал, как твоя экономка, отчитывала моего ни в чем не повинного слугу. Затем меня заставили выслушать твои теории о моем отношении к женщинам и к их способностям, не говоря уж о том, что без конца изводили вопросами, останусь ли я работать в своем собственном доме. Потом на меня набросился твой пьяница-кот, а теперь ты собираешься приступить к изложению своих совершенно нереальных радикальных взглядов! – Он вскочил. – В конце концов, ты права, и мне стоит заняться оставшейся работой в конторе. По крайней мере там я найду покой. Если не умственный, то хотя бы душевный!

– Хорошая мысль! – живо и, пожалуй, слишком поспешно одобрила Джеки.

Дэн кинул на нее подозрительный взгляд.

– А чем ты намерена заняться днем, моя благодушная жена?

Джеки беспечно пожала плечами.

– О, я подумала, может, навещу папу. Я не видела его со дня свадьбы.

– Действительно. – Дэн одернул жилет. – Я провожу тебя до конторы твоего отца по дороге к себе.

Джеки побледнела.

– Нет!.. То есть... я еще не одета.

– На мой взгляд, ты и так выглядишь прекрасно. Но я подожду, пока ты оденешься. – Дэн небрежно прислонился к стене, искоса поглядывая на жену. – Я провожу тебя к отцу, оставлю тебя там, пока не закончу возиться с контрактами, а на обратном пути захвачу тебя домой. Здорово получается, верно? – И он одарил ее обезоруживающей улыбкой.

Джеки кивнула:

– Хорошо, Дэн, я спущусь через несколько минут. – Она спокойно вышла из столовой, поднялась по лестнице, но как только скрылась из виду, стремительно метнулась в свою комнату. Схватив статью, она торопливо дописала несколько предложений, затем, хмурясь, перечитала ее. Стоило бы еще поработать над статьей и кое-что добавить, но времени не было. Сейчас или никогда!

Аккуратно сложив листки бумаги, Джеки спрятала их под корсаж. Ей предстояло еще одно важное дело – убедить отца, что он должен помочь сохранить жизнь Джеку Лэффи.

– Жаклин, да ты с ума сошла?

Джордж плотно закрыл дверь, чтобы их не могли подслушать. Проведя восхитительные два часа в обществе любимой дочери, он совершенно не был готов к ее возмутительному требованию.

Он повернулся к ней, делая вид, что не замечает ее ярости.

– То, что ты предлагаешь, совершенно абсурдно! Об этом не может и речи идти!

– Почему, папа? Почему? – возмутилась Джеки. – Ты ожидал, что с моим замужеством Джек Лэффи мирно скончается?

– Ты не вышла бы замуж, если бы Дэн узнал, чем ты занимаешься! '

– И он ничего не узнает! Поэтому я и прошу тебя сделать то, что сама я не могу.

Джордж растерянно потер ладони.

– Папа! – Джеки подошла к нему и взяла его за руки. – Ты же сам одобрял и мой брак, и мои взгляды.

– Но я никогда не думал, что ты станешь обманывать мужа!

Лицо Джеки приняло упрямое выражение.

– Я не могу поступить иначе!

– Нет, можешь! Ты можешь рассказать ему правду.

– И он сразу потребует, чтобы я перестала писать в газету.

– Естественно!

– Но я не могу с этим согласиться! Сейчас, когда такое происходит... не только в Европе, но и в нашей стране. – Она решительно покачала головой: – Нет, Лэффи должен продолжать свое дело. – С этими словами она достала из-за корсажа сложенные листки. – Вот статья для номера на этой неделе.

Джордж неохотно взял статью и быстро пробежал глазами.

– Эта статья заденет многих важных людей, – коротко заметил он.

– Не в первый раз! Но я не могу молчать; когда пенсильванские фермеры, и так находящиеся на грани выживания, вынуждены платить бешеные налоги, которые их попросту разоряют. Налоги устанавливаются чиновниками, пекущимися только о богатых. – Она погладила отца по щеке: – Прошу тебя, mon pere! Я прошу тебя только передать статью посыльному. Я не снимаю с себя ответственности и готова отвечать за все возможные последствия. – Она умоляюще взглянула на него. – Когда фермеры победят, у меня уже не будет такой необходимости высказывать свою точку зрения.

– Уверяю тебя, что тогда появятся другие, такие же важные вопросы, – скептически заметил Джордж.

– Я подумаю о том, как сказать правду Дэну.

– В самом деле?

Джеки кивнула, надеясь, что провидение избавит ее от необходимости выполнить свое обещание.

– Да, а пока ты согласен мне помочь?

Джордж вздохнул.

– Когда я мог тебе отказать?

Джеки с благодарностью сжала его пальцы.

– Спасибо, папа! Поскольку ты незаметно сопровождал меня во время моих вылазок, полагаю, тебе известно место и время встречи?

Джордж нахмурился, припоминая пустынное место, где он был несколько раз, украдкой сопровождая свою упрямую дочь.

– В переулке... за зданием суда и кладбищем, сразу после Маркет-стрит. Сегодня вечером, в восемь часов. – Он положил бумаги в карман сюртука. – И не благодари меня, Жаклин! Меня просто в дрожь бросает, когда я представлю себе реакцию Дэна на нашу договоренность!

– Уверяю тебя, от меня он об этом не узнает! Папа?

– Я тоже ничего ему не скажу. Предоставляю тебе уладить эту ситуацию со своим мужем.

Дэн собирался постучать в дверь, но рука его замерла в воздухе. Последние слова разговора, который велся в кабинете Джорджа, словно кинжалом пронзили его сердце.

«Сегодня вечером... Ситуацию со своим мужем... Нашу договоренность...»

Дэн медленно опустил кулак, сжав его с такой силой, что суставы побелели. Он подозревал об этой ужасной правде, хотя старался отгонять свои подозрения. Бог свидетель, Александр пытался приготовить его своими предостережениями. Так почему же он чувствует себя преданным?

Он должен узнать больше... узнать, до какой степени дошло предательство его жены. Прижавшись ухом к двери, Дэн начал прислушиваться, но голоса стали тише, и отдельные фразы, которые ему удалось уловить, были совершенно невинными.

Овладев собой, он постучал.

После минутной паузы послышался голос Джорджа:

– Да?

Дэн вошел в кабинет.

– Я пришел за своей женой. – Как он ни старался, голос его прозвучал сухо.

Джордж нервно облизнул губы, на его лице застыло странное выражение. Чувствует за собой вину?

– Разумеется, Дэн. Мы с Джеки славно провели время.

Джеки, напротив, вся светилась от счастья. Встав на цыпочки, она поцеловала отца в щеку.

– Была очень рада повидаться с тобой, папа. Приходи к нам как-нибудь пообедать. Да, и, конечно, Монику мы тоже приглашаем.

Они пешком возвращались домой, Дэн хранил молчание, и Джеки время от времени поглядывала на него, пытаясь угадать причину его странного, задумчивого вида.

– Ты закончил свою работу? – наконец спросила она.

– Более или менее.

– Возникли какие-то проблемы?

– Нет, никаких.

– Так в чем же дело? – спросила она, останавливаясь у крыльца их дома.

Дэн застыл на месте, сурово глядя на жену, от чего у нее по спине пробежал холодок.

– Скажи ты.

Джеки судорожно перевела дыхание.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Неужели? – Взгляд Дэна помрачнел.

Джеки медленно покачала головой, исполненная самых дурных предчувствий.

Дэн тяжело задышал, чувствуя, что вот-вот взорвется от гнева. Он хотел выкрикнуть ей в лицо всю правду о своей боли и ее предательстве, хотел смахнуть лживые слова с губ Джеки, уколоть ее так же больно, как она его.

И вместе с тем он жаждал, чтобы она стала отрицать свою вину, объяснила ему правду, с корнем вырвала бы прошлое.

Чтобы она любила его так, как он любит ее!

Приглушенно чертыхнувшись, Дэн схватил Джеки за руку и втащил в дом.

– Отправляйтесь домой, Стиверс! – приказал он удивленному слуге, который застыл в холле. – Вы понадобитесь мне только завтра.

– Хорошо, сэр. Желаю вам приятного вечера.

Дэн ничего не ответил. Он уже добрался до верха лестницы, таща за собой упирающуюся Джеки.

– Дэн, что происходит? – Она попыталась выдернуть свою руку, немного испуганная вселившимся в ее мужа дьяволом.

Дэн втолкнул ее в комнату и захлопнул дверь.

– Мы идем в такое место, где ты не сможешь лгать ни мне, ни себе. В нашу постель!

Не обращая внимания на ее протесты, он почти сорвал с них обоих одежду, торопясь убедиться в том, что было между ними настоящего и что не мог стереть ее обман.

– Дэн, прекрати! – Джеки уперлась ему в грудь руками, когда он опустился с ней на мягкий матрас. – Объясни, что тебя так разозлило!

Он резко поднял ее лицо, заставив ее смотреть ему в сверкающие яростью глаза, которые обвиняли ее.

– На самом деле ты ведь не хочешь, чтобы я тебе ответил, верно? – угрожающим шепотом проговорил он. Джеки молчала, и он разразился горьким хохотом. – Думаю, я прав. Так что лучше сама мне все объясни! Скажи мне, как ты меня хочешь, как жаждешь моих объятий, моих ласк. – Он вкрадчиво погладил ее по спине, мрачно улыбнувшись, когда она невольно задрожала от удовольствия. – Подари мне эту правду, Жаклин... единственную правду, которая нас соединяет. Скажи мне, что ты чувствуешь, когда мы сливаемся воедино, когда для тебя весь мир перестает существовать и ты выкрикиваешь мое имя и умоляешь меня не останавливаться! Скажи это, моя прекрасная жена. – Он насильно раздвинул ей губы, грубо вторгаясь в ее рот языком. – Растай же для меня, мой котенок. Подари мне свою страсть, свой огонь! Докажи мне то единственное настоящее, что для нас является общим и взаимным. – Он потерся о нее телом. – Ну же, Жаклин, покажи мне это!

Джеки не стала раздумывать, умоляет он или приказывает. Подталкиваемая инстинктивным пониманием, что Дэн что-то узнал о ее тайне и это грозит навсегда порвать возникшую между ними связь, она отвечала ему без колебаний, так же сильно, как и он, желая убедиться в их страсти. Потому что, несмотря на овладевшую ее мужем ярость, несмотря на все нелады их брака, она отчаянно хотела его.

Джеки с готовностью изогнулась ему навстречу, и в глазах Дэна на мгновение промелькнуло удивление, но тут же сменилось страстью. Он набросился на нее с низким рычанием.

– Жаклин! – только раз с невыразимой болью произнес он ее имя, и больше слов не было. Осаждаемый слишком острыми эмоциями, Дэн дал Джеки почувствовать всю силу своей мучительной любви и невыносимую боль от сознания ее предательства, и Джеки со страстью и любовью отвечала ему, подавляя терзающий ее страх.

Наступивший пик наслаждения был бурным и более красноречивым, чем любые слова.

Минуты текли одна за другой, но они не хотели размыкать тесные объятия. Наконец Дэн оторвался от теплого тела Джеки и спустился на пол. Натянув панталоны, он распахнул окно и угрюмо уставился в сумеречное небо, с горечью осознавая, что, какой бы сильной ни была их страсть, она не могла изгнать всю ложь, которая маячила между ними.

Джеки открыла глаза, чувствуя себя расслабленной и пресыщенной, но вместе с тем ужасно одинокой. Она молча смотрела на напряженно застывшую фигуру Дэна, резко очерченную на фоне неба, освещенного оранжевыми лучами заходящего солнца. И к сердцу ее внезапно прилила волна горячей нежности, ей захотелось подойти к Дэну и во всем ему признаться, а там будь что будет.

«А вдруг он уже все знает?» – мелькнула у нее мысль.

Она перевернулась на бок, гадая, о чем думает Дэн. Обычно после акта любви Дэн продолжал ее обнимать, шептал ей нежные слона и заставлял ее чувствовать себя любимой и желанной. Но на этот раз он стал таким отчужденным.

Джеки долго раздумывала и наконец решила, что сейчас не стоит с ним заговаривать, лучше дождаться, когда он снова ляжет.

Ее вдруг стала одолевать сонливость, и она натянула на себя одеяло. Перед тем как окончательно заснуть, она подумала, что скоро отец передаст ее статью посыльному.

Дэн долго прислушивался к ровному дыханию Джеки, представляя себе, как она уютно свернулась в клубочек, а по подушке живописно разметались ее кудри. Он с досадой скрипнул зубами, отчаянно пытаясь отделить правду ото лжи, принять тяжелое решение, которое больше не мог откладывать. Какой бы всепоглощающей ни была его любовь к жене, он не допустит, чтобы она затронула его независимость и нанесла вред его стране. Он должен действовать... и немедленно!

Заставив себя отойти от окна, Дэн медленно приблизился к кровати и посмотрел на прекрасную спящую женщину, завладевшую его сердцем. Он невольно коснулся шелковистого локона и даже хотел было разбудить Джеки и выложить ей свои подозрения. Но тут же отбросил эту мысль, уверенный, что она станет все отрицать, тем самым увеличив ложь, которая таилась в их браке, которая заставит его презирать ее... и еще больше – себя. Скоро она узнает, что планы ее отца... и ее самой раскрыты, что их предательству положен конец и что ей придется нести ответственность за свое преступление.

Он стоял словно окаменевший, в который раз задавая себе проклятый вопрос: почему, убежденный в страшном преступлении жены, он все равно страстно желает защитить ее?

Тяжело вздохнув, он тихо отошел от кровати и быстро оделся. Кинув последний взгляд на Джеки, он направился на улицу, на мгновение задержавшись, чтобы прикрепить к ремню нож... на всякий случай.

И все время в его голове звучали слова, произнесенные Джорджем: «Сегодня вечером, в восемь часов... в переулке... за зданием суда и кладбищем... сразу после Маркет-стрит».

Через час Джордж Холт собирается встретиться с каким-то человеком, чтобы передать ему тайную информацию. Холт и его связной будут больше чем удивлены, обнаружив, что Дэн тоже ждет там... и станет неоспоримым свидетелем предательства Холта!

Дэн ускорил шаги, отлично понимая, что в течение часа прояснит все свои сомнения... и что его независимая и страстная жена станет испытывать к нему одну только ненависть.

Джеки внезапно проснулась, охваченная непонятным тревожным волнением. Она быстро окинула взглядом комнату, но мужа не увидела.

Она спустилась на пол, но колени у нее подогнулись, и ей пришлось ухватиться за столбик кровати. Она чувствовала себя ослабевшей после бешеного акта любви... в котором сошлись желание, страсть и мука.

И ярость, которую Дэн впервые обнаружил перед ней и которая могла возникнуть из-за подозрений... но скорее – на основании конкретных фактов.

А если Дэн подслушал ее разговор с отцом... и узнал о сегодняшней встрече?!

Она в ужасе посмотрела на часы: без четверти восемь.

Джеки бросилась к гардеробу и, сдернув с вешалки первое попавшееся темное платье, моментально натянула его на себя. Трясущиеся пальцы с трудом справлялись с пуговицами, потом она торопливо натянула чулки, сунула ноги в легкие туфли и бросилась к дверям, проклиная себя за то, что потратила столько времени на одевание.

Было уже без десяти восемь.

Дэн шевельнулся, нетерпеливо дожидаясь появления Холта и молясь, чтобы он не пришел. Мольба оказалась напрасной, потому что именно в это мгновение в переулке послышались приближающиеся шаги... немного неуверенные... вот они затихли... затем снова стали слышнее. Дэн отступил в густую тень, ожидая, когда смутный лунный свет откроет ему личность прибывшего человека. Через секунду он различил лицо молодого парня, очевидно, связного Джорджа.

Дэн стиснул кулаки, понимая, что в ближайшие мгновения все встанет на свои места.

Раздались звуки других шагов, каждый из которых болью отдавался в душе Дэна.

– Мисс Холт? – Парень шагнул вперед и резко остановился, увидев вместо нее Джорджа.

– Стойте! – Ожидая реакции связного, Джордж крепко схватил его за рукав. – Я работаю с мисс Холт. Я ее...– Он замолчал. – Я пришел по ее просьбе. При мне бумаги, за которыми вы пришли, – вот они.

Парень перестал вырываться, при свете луны различив знакомый почерк Джеки.

– Вас послала мисс Холт? – Он пристально всматривался в Джорджа, взяв у него один лист.

Джордж напряженно кивнул:

– Да. Полагаю, вам известно, что делать дальше?

На этот раз парень тоже кивнул:

– Да, сэр, знаю... Я делаю это уже больше года.

– Но больше ты не будешь этим заниматься! – прорезал темноту ночи резкий голос Дэна. Он выступил из тени, не обращая внимания на испуганное восклицание Джорджа, и требовательно протянул руку к парню: – Дайте мне бумаги! Немедленно!

Парень попятился, испуганный гневным взором незнакомца.

– Кто вы такой?

– Дай мне бумаги!

– Нет! – Джордж яростно затряс головой. Что бы Дэн ни подозревал, не таким образом он должен был узнать правду о Джеки. – Беги, парень! Хватай бумаги и беги!

Парня не нужно было подгонять. Круто развернувшись, он пулей понесся прочь и через мгновение исчез в темноте.

Дэн хотел было кинуться за ним, но передумал. Как бы он ни хотел завладеть документами, он не мог позволить сбежать Холту. Теперь ему оставалось только вытянуть информацию у Джорджа. А что касается парня, то он был просто сообщником, его будет несложно выследить и захватить документы... но позднее. Настоящий предатель сейчас молча стоял перед Дэном и ждал.

Дэн обернулся к нему с суровым взглядом.

– Наконец-то мы добрались до правды, Холт! Не знаю, кого мне больше хочется задушить... вас или мою жену!

– Джеки не имеет к этому никакого отношения.

– Вот как? Странно, но я слышал, как мальчишка назвал ее имя. Если только это не какая-нибудь другая мисс Холт.

Джордж решил защищать Джеки любой ценой.

– Она не больше как мой посыльный, Дэн. Вам придется обсудить все со мной.

– Обсудить? – Дэн недоверчиво уставился на него. – Помилуй Бог, Холт, что вы говорите! Вы предаете свою страну, издеваетесь надо всем, за что она борется, и называете выявление вашего предательства обсуждением?

– Как... Что вы сказали? Предаю свою страну? – в свою очередь, был поражен Джордж. Он приготовился отвечать за свою вину, защитить Джеки от естественного гнева мужа... Но это?! – Я думал, что уж вы-то, Уэстбрук, проявите большее понимание. С каких это пор свобода слова является предательством?