Текст книги "Глубокий контакт"

– Нет, – сказал, похолодев, Северянин. – Это невозможно. Это полная чушь. Ты сам в это не веришь.

– Помнишь медальон, который ты снял со скрэтча в шахте? Увы, но бедняга Мануэль был не единственным, кого погубила ошибка Хранителя.

– Черт! А как же ты? Почему ты не повторил их судьбу?

– Не знаю. Почему-то Хранитель выбрал для меня другое воплощение. Но главное в другом. Скорее всего, сами маду этих бедняг были изначально повреждены. И виноват в этом UZ. Аварит – очень стойкий минерал, практически не вступающий в химические реакции даже с самыми активными реагентами. Однако есть вещество, которое химически изменяет его коэффициент преломления и делает непригодным для использования в качестве интерферирующей Т-призмы. Это вещество является одним из компонентов UZ. Теперь понимаешь, почему так важно найти этот долбаный планетолет? Если контейнеры с UZ будут разгерметизированы, химическая реакция уничтожит сотни тысяч еще уцелевших матриц, а главное – будет уничтожен главный Т-портал Пирамиды Творящего Начала. Это окончательная гибель для таинов. Они никогда не смогут вернуться на родную планету.

– А где гарантия, что и я не стану одной из этих тварей? Что Хранитель правильно считает мой маду?

– Такой гарантии нет, – с подкупающей прямотой ответил Апостол, – но если ты хочешь получить Панацею, тебе придется рискнуть. Кроме того, я чувствую, что Хранитель заинтересован в тебе. Я предвидел, что однажды появится человек, который сумеет возродить Аваллон. Ты и есть этот человек.

– Ни больше ни меньше! – Северянин посмотрел на группку грабберов, собравшихся в кружок в дальнем конце хранилища, нашел глазами Анну. Она сидела, опустив лицо, в глубокой задумчивости. – Но есть одна большая проблема, Вадим, – у меня больше нет маду. Мне нет смысла продолжать мой путь, потому что я не смогу теперь получить Панацею. Что скажешь, Апостол?

– У тебя есть маду. – Апостол вытащил из кармана и протянул Северянину сине-золотистый октаэдрический артефакт величиной с небольшое яблоко, доверительно улыбнулся: – Носи его в нагрудном кармане. Он даст тебе все, что ты ищешь на этой планете.

XV. День пятнадцатый

Максимова – Ло Яня эффект (Т-переход) – одно из фундаментальных понятий физики сверхсветовых скоростей. Описан в 2095 году российским физиком С.Е.Максимовым и его сингапурским коллегой Ло Янем. Возникает при разгоне частиц вещества до скоростей, превосходящих скорость света, что приводит к переходу люксонов, частиц со скоростью, сопоставимой со скоростью света, в тахионы, частицы, имеющие сверхсветовые скорости. При эффекте Максимова – Ло Яня происходит исчезновение времени и пространства, само вещество переходит в состояние, получившее название стабильного этернального континуума. Данное состояние вещества является обратимым при снижении скорости частиц до световой.

Популярный справочник по тахионной физике

Итак, теперь я знаю все. Или почти все. Зебровски, сволочь такая, все-таки превратил меня в расходный материал. Он с самого начала скрыл от меня правду о Территории Хаоса, подсунул мне бомбу вместо маду и послал на задание, которое закончилось бы для меня стопроцентной гибелью. Правильно я делал, что не верил ни единому его слову. Но сейчас я думаю не о нем. Я не сомневаюсь, что Апостол был со мной откровенен. Я не знаю, какими словами описать мои чувства – изумление, отвращение, скепсис, облегчение от мысли, что я все же узнал правду? Наверное, все сразу. Я могу гордиться собой – я примерно представлял себе, что находится на Территории Хаоса. Теперь кусочки паззла под названием «Аваллон», все те ниточки, которые дали мне исследования Сайкса и случайная информация, которую я получил за время пребывания на этой планете, сложились в цельную и вполне понятную картину. И еще у меня остается надежда. Панацея все-таки существует, и у меня есть реальный шанс ее получить. Я только не совсем понимаю, как я сам могу стать всеисцеляющей сущностью. Может быть, я еще не дорос до понимания таких глобальных вещей. Но это неважно. Я доберусь до Хранителя Жизни и получу Панацею. Аваллон не откажет мне в спасении для Кати.

Эту ночь я почти не спал. У меня разболелась голова, по-видимому от волнения, а может быть, от усталости и недосыпания. Сайкс тоже страдает бессонницей – он несколько раз пытался заговорить со мной, но я не расположен вести беседы. Думаю, американец на меня обиделся. Это его право. Мне ни с кем не хочется разговаривать. Я сейчас хочу разобраться в себе. Меня как никогда тревожит будущее. Я постоянно думаю о том, каким будет контакт с Хранителем Жизни – если, конечно, этот Хранитель существует и все, что мне поведал Апостол, не плод его больной фантазии. То, что Апостол рассказал мне о скрэтчах, может напугать кого угодно. Совсем не хочется становиться злобной уродливой тварью. Или Апостол просто подшутил надо мной? Очень трудно поверить, что подобное превращение возможно. И еще, я вспомнил, как Плантатор предложил мне попробовать мясо скрэтча. Черт, он ведь знал, кто такие скрэтчи, и все равно их ел! Отморозок, ей-Богу. Или эта планета сделала его таким?

Мне до сих пор непонятна роль Анны. Почему она присоединилась к нам? Почему Апостол так спокойно отнесся к ее намерению идти с нами в смертельно опасное путешествие? Не похоже на реакцию любящего брата. К тому же, Анна знает о тайнах Аваллона не меньше, чем сам Апостол. Наверняка тут опять какие-то секреты, которые мне знать не положено. Или пока не положено. Можно, конечно, попытаться еще раз поговорить с Анной, но сомневаюсь, что она будет со мной до конца откровенна. И еще – мне кажется, она испытывает ко мне нечто большее, чем просто расположение. Не исключено даже, что она отправилась вместе с нами из-за меня. В другой ситуации я бы сказал, что это мне очень льстит – выходит, я еще могу нравиться женщине настолько, что она готова ради меня на такой риск (Ха-ха-ха! Ну и кретин же ты, Кольцов!) Но, если серьезно, Анна волнует меня. Я все чаще о ней думаю. В ее глазах я все время вижу тот же свет, который когда-то видел во взгляде Кати. Мне страшно подумать о том, что она в меня влюблена. Она должна понимать, что я не могу ответить на ее чувство, что я несвободен. Катя – моя единственная любовь, и только теперь я понимаю, как же я ее люблю! Мне в голову приходят пугающие мысли – вдруг Анной овладеет ревность и она попытается мне помешать получить Панацею для Кати? Что я буду делать? Мне придется причинить ей боль, возможно, даже убить ее. Это худшее из того, что может произойти.

Конфликт с грабберами Апостола, похоже, исчерпан. Меня вычислили, но не убили и не прогнали. Значит, я им нужен. Если так, буду продолжать вести себя так, как вел до сих пор. И хоть мои кишки иногда сжимаются от ужаса при мыслях о будущем, обратной дороги у меня нет. Иду вперед. Слишком поздно возвращаться обратно. Надеюсь, Аваллон не будет ко мне слишком жесток.

* * *

Завтрак прошел в угрюмом молчании. Северянин заметил, что Сайкс постарался сесть от него подальше и даже Анна избегает встречаться с ним взглядом. Что ж, подумал он, это можно пережить. Зато Апостол несколько раз одобрительно ему улыбнулся.

– Я заметил, что ты почти не спал, – сказал он после, когда они остались вдвоем за импровизированным столом из составленных вместе ящиков. – Что надумал?

– Ничего. Я всего лишь размышлял над своей жизнью.

– Ты записываешь свои размышления в «перс»?

– Есть такой грех. С детства люблю вести дневники.

– Не боишься идти дальше?

– Нет. Будь что будет. А ты не передумал помогать мне?

– Я все ясно тебе объяснил вчера. Ты с нами. Кто и зачем тебя использовал, неважно. Ты поможешь нам найти «Нимрод», а я помогу тебе пройти к Хранителю Жизни и получить Панацею. Это честная сделка.

– Я благодарен тебе, Вадим. Говорю от сердца.

– Я знаю. Сегодня будет трудный день. Нам предстоит переход к самому Городу Солнца. Если все пройдет успешно, мы окажемся у южной границы города завтра к полудню.

Северянин молча выслушал Апостола. Переход будет опасным. Этим маршрутом команда Апостола еще не проходила. Первые пять километров они пойдут по равнине, а дальше придется использовать тоннель, ведущий в подземные коммуникации заброшенного космодрома – там когда-то располагались силовые установки, склады топлива и служебные помещения. Эти коммуникации частично разрушены сейсмическими бомбами, поэтому все время придется искать обходные пути. Кроме того, местами встречаются участки с высокой радиацией – фонит вытекшее из резервуаров и не деактивированное военными топливо звездолетов. В другой раз они ни за что бы не рискнули туда идти, но теперь у них есть карта Северянина. Путь через подземный уровень космодрома – кратчайший. И еще, там их не обнаружат воздушные патрули и биолокаторы на вышках наблюдения.

– Как же вы проходили в прошлый раз?

– Мы делали крюк в пятьдесят километров и выходили к городу с севера, со стороны Мертвых земель. Но я уже говорил – верхний путь опасен из-за заражения UZ. К тому же, там всего один удобный проход, через тоннель старой монорельсовой дороги. Если нам готовят засаду, это самое удобное для нее место. Но главное – в северной части Территории Хаоса нет «Нимрода». Ты сам говорил про красные точки на карте, все они расположены южнее города.

– А разве в тоннелях военные не установили детекторы? – спросил Северянин.

– Не думаю. Они стараются туда не соваться. Там сгинуло столько народу, что всех не упомнить. Это настоящий лабиринт, без схемы оттуда не выбраться. Там полно всяких неприятных сюрпризов, вроде радиации или ядовитого конденсата.

– И еще разные твари, – подытожил Северянин. – Весело, но другого пути все равно нет. Оружие у меня, надеюсь, не заберут?

– Наоборот, нам будет нужен каждый ствол. Твой приятель Сайкс умеет стрелять?

– Не знаю. Скорее всего, нет.

– Ничего. Захочет жить – научится быстро.

По равнине, разделявшей завод и старый космодром, шли быстрым шагом, почти бегом, часто делая короткие промежутки отдыха. Было жарко и пыльно, почва, смоченная вчерашним дождем, успела за ночь высохнуть, и даже несильный ветер поднимал тучи пыли. Газоанализаторы и детекторы излучений пока не выдавали никаких тревожных сигналов. Несколько раз сверялись по карте Северянина – пока шли правильно, кратчайшей дорогой. От патрульных геликоптеров прятаться тоже не пришлось; за все время перехода они не появлялись ни разу, даже далекого шума от винтов не было слышно. Пока им везло. Но вот что будет дальше?

Сайкс теперь держался к нему поближе. Апостол дал ему легкую автоматическую винтовку, и Сайкс повесил ее себе на грудь, положив на нее обе руки – прямо заправский вояка. Хотя, по правде сказать, нет ничего более несуразного, чем ученый, взявший в руки оружие. Северянин заметил, что идущие за Апостолом Пудинг и Артур все время держат свои автоматы наготове, будто ожидают внезапного нападения. Интересно, какова будет реакция людей Апостола, если он зарядит свой автомат. До сих пор он даже не удосужился вставить в оружие магазин.

Возможно, Апостол преувеличивает опасность. Он много говорит о военных, которые якобы подстерегают грабберов на подступах к городу Та-Ин, но пока им не повстречался ни один патруль. Северянин подумал, что в случае перестрелки с военными, он автоматически оказывается вне закона. Интересно, что скажет по этому поводу его приятель детектив Ким.

– Вы уже сталкивались с военными? – спросил он Апостола. – Я имею в виду, в прошлые визиты сюда?

– К счастью, нет. Подкупать приходилось неоднократно, но вот стрелять – ни разу.

– Я слышал, МГКС запретил военными появляться на Территории Хаоса.

– Для вояк запреты МГКС пустой звук. Они подчиняются только своему командованию, а оно заинтересовано в том, чтобы никто сюда не пробрался.

– Хранитель Жизни?

– Он самый. Я же говорил тебе: в Армагеддон война велась не с Везалием, а с Хранителем. Люди видят в нем угрозу для своих интересов на Аваллоне.

– Большая политика… – Северянин, решившись, нащупал в кармашке на поясе снаряженный магазин, вставил в гнездо автомата. – Это всегда грязь и ложь.

– Все сюда! – крикнул идущий впереди Хирург.

Северянин поспешил за остальными. Хирург стоял у какого-то полуразрушенного строения – от него остались только четыре стены с провалами окон да покосившийся ржавый хобот гидранта, торчащий из земли чуть в стороне. Под одной из стен лежали пять мумий – не скелеты, а именно мумии, черные, высохшие и страшные. Они скалили зубы в застывших улыбках и смотрели на живых пустыми глазницами. Одежда на них истлела, остались только бесформенные выгоревшие лохмотья. Северянин заметил, что Анна испуганно прижалась к брату, уткнувшись лицом ему в грудь.

– Солдаты, – сказал Пудинг, глядя на мертвецов. – Интересно, кто их так?

– Свои же, – Хирург показал на разбросанные по стене дырки от пуль. – Похоже, их привели сюда и расстреляли. Эй, Темный, может обыщешь их? Вдруг найдем что?

– Сам и обыщи, – голос Темного брезгливо дрогнул. – Эти мослы тут лежат уже не один десяток лет.

– Темный верно говорит. – Жестянщик показал проржавевший металлический цилиндрик, который подобрал на песке у одного из трупов. – Гильза-то старинная. Сорок пятый калибр. По-моему, от «уэбли-патфайндера». Такие пушки уже лет пятьдесят как с вооружения сняли.

– Это Защитники, – негромко сказал Апостол.

– Защитники? – переспросил Сайкс.

– Во время Армагеддона земляне заслали сюда не одну диверсионную группу. Официально все они пропали без вести.

– А неофициально?

– Они вступали в контакт с Хранителем и становились частью Высшей Гармонии.

– То есть воевали против своих же? – уточнил Северянин.

– Можно и так сказать. Хранителю были нужны солдаты, он их находил.

– Опасная это штука – Хранитель, – сказал Сайкс.

– Люди опаснее, – холодно ответил Апостол. – Не забудьте, доктор, что для Хранителя Аваллон – родная планета. Люди здесь пришельцы. И с самого начала эти пришельцы повели себя совсем не так, как следовало бы. Ближе к городу мы увидим немало поучительного. Целое кладбище военной техники. Идемте, нечего тут стоять.

Северянин не удержался – следуя за Апостолом, оглянулся, еще раз посмотрев на трупы. Интересно, кто они? Как их звали? Чьи это солдаты – Восточной Конфедерации или Западного Альянса? Хотя, по большому счету, какая разница! Они были земляне, и расстреляли их тоже земляне. Это главное.

Подъем по пологому склону меж двух скалистых высот закончился, и впереди была только бескрайняя, ровная, как стол, равнина, разрезанная широкими многокилометровыми линиями посадочных полос. Полосы выглядели вполне исправными и ухоженными – странно было, что за истекшие восемьдесят лет они вообще не исчезли под песком. Северянин в электронный прицел автомата разглядел у самого горизонта какие-то крупные сооружения – разглядеть их подробно мешали тучи пыли, поднимаемые ветром. Здесь Апостол дал им новые инструкции.

– Судя по карте, вход в шахты космодрома находится прямо перед нами, двести метров на север. Пойдем двумя отрядами. Я, Хирург, Пудинг и Сайкс пойдем первыми. Остальные ждут здесь, пока мы вас не вызовем.

– Сайкс? – переспросил Северянин. – Может, лучше я?

– Тебе лучше остаться здесь. Не спрашивай почему, я все равно не скажу.

– Опять секреты, – усмехнулся Северянин. – Хрен с тобой, пусть будет по-твоему.

– Не понял. – Темный тыльной стороной перчатки стер мелкую пыль, осевшую на забрале гермошлема. – Это еще почему?

– Во-первых, на этой равнине негде спрятаться. Если нас засекут с воздуха или со спутника, накроют всех сразу. А так у вас будут шансы уйти. Во-вторых…

– Я с вами, – запротестовала Анна. – Я тебя не отпущу одного.

– Пойми, Аннушка, нам без вас будет легче пробраться незамеченными к шахтам. А там, если все пройдет хорошо, вы уже без особого риска догоните нас. Я правильно говорю, Артур?

– Как всегда, – ответил Артур. Он уже расчехлил переносной зенитный комплекс и теперь подключил его к своему «персу», чтобы настроить универсальную систему наведения.

– Что он делает? – спросил Северянин.

– Вводит коды самоуничтожения файерболла на тот случай, если нас заметит управляемый аппарат. Мы сбиваем только беспилотные машины.

– Понятно. – Северянин вспомнил, что ему рассказал майор Зебровски о проблемах с беспилотными киберпланами. – Очень умно. А что нам делать, если геликоптер будет пилотируемым?

– Очень быстро бежать и, желательно, не по прямой. Эти поганцы иногда открывают огонь. Погода нам на руку – кажется, начинается пыльная буря. Это хорошо, чертовски хорошо. Готовы? Пошли!

Апостол побежал вперед, Пудинг за ним. Сайкс замешкался, но Хирург хлопнул его по плечу, и археолог припустился следом за удаляющимися грабберами. Северянин смотрел им вслед, пока темные фигурки не накрыло огромное облако пыли.

Артур закончил настройку файерболла, отсоединил «перс», взял пусковой комплекс наизготовку. Северянин посмотрел в небо. Оно было затянуто лилово-серыми тучами, порывами налетал сильный ветер. Облака пыли над равниной становились все плотнее, сливаясь в мутную кирпично-красную мглу, похожую на клубы ржавого дыма.

Анна сидела на камне в нескольких шагах от него. Северянин внезапно ощутил потребность поговорить с ней. О чем угодно. Молчание тяготило его.

– Вы не жалеете, что пошли с нами? – спросил он, подойдя к ней.

– Сейчас жалею, – ответила она, не глядя на него. – Я не понимаю Вадима. Он какой-то… не такой. Я чувствую, что он обеспокоен, но он ничего мне не говорит.

– Вам не стоит обижаться на него. Он знает, что делает.

– Я не обижаюсь. Я злюсь на себя. У меня такое ощущение, что брат видит во мне ненужную обузу. Он не говорит об этом, но я чувствую. Он с радостью отправил бы меня обратно в Ураниум-Сити.

– Возможно, он поступил бы правильно. Зачем вы приехали сюда?

– Я не могла поступить иначе. После разговора с вами в Ураниум-Сити, я решила присоединиться к вам. Конечно, Вадим ничего не знал. Я поставила его перед фактом, и он понял меня.

– Но какой в этом смысл, Анна? Зачем вам нужно было идти с нами?

– Я – такая же часть Аваллона, как и Вадим. Он изменился сам, изменил меня, проникнув на Территорию Хаоса. С тех пор я чувствую, что прежней Анны Виленской больше нет. Я не могу вам объяснить свое состояние. Да вам и не стоит этого знать. Может быть, когда-нибудь я вам все объясню. Но не сейчас. Не время еще.

– Почему вы решили, что это Вадим вас изменил?

– Я говорила вам про маду. Еще до своей первой вылазки на Территорию Хаоса Вадим заинтересовался этими артефактами – он считал, что они могли быть чем-то вроде датчиков, дозиметров. Я раздобыла для него несколько штук. Он брал их с собой к Хранителю, я знаю.

– Ну и что?

– Эти датчики слишком долго были у меня, понимаете?

– Это из области мистики, милая. Хранитель не мог изменить вашу сущность, воздействуя только на ваш Кристалл Жизни.

– Кто знает!

– Алло, внимание! – Голос Апостола не дал Северянину ответить. – Мы у цели. Все чисто. Северянин, Артур, Надя, Анна – давайте к нам. Артур, файерболл отдай Темному – он и Жестянщик прикроют вас! Направление прямо на север.

Северянину понадобилась лишь секунда, чтобы сориентироваться по компасу. Они побежали вниз, и Северянин старался держаться рядом с Анной. Двести метров – расстояние совсем небольшое даже на Территории Хаоса, но Северянину очень не хотелось, чтобы с девушкой что-нибудь случилось.

Бетонированная площадка с открытым люком посредине возникла из пыльной пурги прямо перед ними. Первым туда нырнул Артур, потом Северянин помог спуститься девушкам, спустился сам. Внизу, в створе просторной вентиляционной шахты, он увидел огни электрических фонарей и направился к ним.

– Давай свою карту, Николай, – сказал Апостол, когда он подошел к ним. – Надо посмотреть, что впереди.

Когда в воздухе появилась проекция карты, Северянин понял, в чем дело, – они находились где-то поблизости от первой красной светящейся точки на карте. Апостол включил навигационный маяк, сканировал данные в «перс» Северянина. Зеленая точка, появившаяся на карте и отметившая их положение, находилась почти вплотную к красному маркеру карты.

– Рискнем? – вполголоса спросил Апостол.

– Можно, – сказал Артур и посмотрел на Надю.

– Я не против, – поддержал Хирург.

Северянин просто кивнул в знак согласия.

– Девушки останутся здесь, – сказал Апостол. – Пойдем я и Северянин. Артур, вызывай ребят, пора им к нам присоединиться. Идем, Николай?

– Идем, – сказал Северянин. Что-то противно шевельнулось у него в животе, но другой ответ был невозможен. – У нас все равно нет выбора.

* * *

Шахта оказалась неожиданной длинной – Северянину показалось, что они с Апостолом шли очень долго. Впрочем, стрелять ни в кого не пришлось. Шахта была пуста. Северянин смотрел по сторонам, но видел только серые бетонные стены с закрепленными на них толстыми кабелями питания, ниши под сводом, где пылились давно погасшие лампы и проложенные параллельно полу шахты трубы неизвестного назначения. Биосканер в шлеме молчал, светился ровным желтоватым светом, реагируя только на Апостола.

Из шахты они попали в вертикальный колодец с винтовой лестницей. Лестница раскачивалась под ногами, и Северянин ощутил головокружение и страх высоты – внизу была тьма, дна колодца было не разглядеть. Сколько под ними метров – десять, двадцать, сто? Они спускались несколько минут, стараясь сильно не раскачивать хрупкую лестницу. Биосканер однажды было вспыхнул, предупреждая о жизни впереди, но почти сразу погас. Впрочем, Апостол взял оружие наизготовку, и Северянин последовал его примеру.

Лестница привела их в шестиугольный подземный зал. Лучи фонарей выхватили входы в боковые тоннели и металлические ворота, чередующиеся с этими входами. Апостол еще раз попросил активировать карту.

– Это здесь. – Он показал на ворота прямо перед ними. – Придется открывать. А сейчас отключи свой «перс», все электронные приборы и закрой глаза.

Северянин подчинился. Апостол швырнул в зияющий вход одного из тоннелей какой-то предмет. Раздался громкий хлопок, ослепительная вспышка была такой яркой, что Северянин увидел ее даже через закрытые веки. Электромагнитная граната, догадался он. Апостол опасается скрытых электронных датчиков и ловушек.

Апостол постучал пальцем по его гермошлему. Северянин понял, включил связь. В наушниках появился неприятный треск, быстро исчез, потом он услышал голос Апостола:

– Порядок, брат. Все приборы в норме. Можем открывать ворота.

Северянин стоял и наблюдал, как ловко и быстро Апостол управляется с универсальным резаком. Не прошло и минуты, а в створке ворот появилась дыра, в которую и влез Апостол. Северянин не стал дожидаться приглашения – полез вслед за ним.

За воротами было что-то среднее между складом и свалкой. Огромный подземный каземат был набит всякой рухлядью: горы ящиков, труб, листов металла, пустых бочек, штабеля бетонных плит, пучки арматуры, мешки с цементом, остовы каких-то старых машин, резиновые покрышки громоздились на высоту в несколько десятков метров. Казалось, сюда собрали индустриальный мусор со всего Аваллона. Апостол включил радиационные и химические датчики и с облегчением сказал:

– Чисто!

– Мы, похоже, не туда попали, – произнес Северянин, глядя по сторонам. – «Нимрода» здесь точно нет.

– Твоя правда. Мы неправильно поняли значение красных точек на карте. Наверное, они просто обозначают подземные склады…. Постой, постой!

– Ты что?

– Посвети мне! – Апостол рванулся вперед по узкому проходу между пирамидами контейнеров и ящиков. Северянин последовал за ним, с опаской поглядывая наверх и желая только одного – чтобы весь этот мусорный Эверест не рухнул и не раздавил их в лепешку. Мгновение спустя он услышал негодующий вскрик и ругань Апостола.

– Черт! – Апостол стоял у какого-то продолговатого предмета, полузаваленного мусором и смахивающего на небольшого выброшенного на берег кита. Северянин догадался – самонаводящийся химический реактивный снаряд-контейнер. Вадим лихорадочно стирал с обшивки контейнера слой пыли, открывая маркировку.

– Нет, ты это видел! – воскликнул он. – Подонки, гребаные подонки! Что они творят, уму непостижимо!

– Это то, что ты искал? – спросил Северянин.

– Будь они прокляты! – Апостол открыл свой «перс», сверился с данными. – Все верно, брат. Вот он, серийный номер. Этот контейнер был на борту «Нимрода». Они нашли погибший планетолет, сняли оттуда контейнеры и, вместо того, чтобы их утилизовать, как полагается, швырнули тут вместе с этим мусором. Сволочи, они не понимают, что творят.

– Может быть, контейнер давно пуст, – предположил Северянин.

– Нет! – уверенно заявил Апостол. Его голос дрожал от волнения и негодования. – Это боеприпас наливного, а не кассетного типа. Чтобы откачать содержимое, нужно использовать специальное оборудование, а его на Аваллоне нет. Они просто привезли сюда пять тонн смертельной отравы и оставили ржаветь в этом склепе. Подонки!

– О ком ты говоришь?

– О МГКС. О военных. Теперь я не сомневаюсь, что они работают рука об руку. Им плевать на Аваллон.

– И что же теперь делать?

– Ничего. – Апостол, используя камеру «перса», начал съемку контейнера. – Я не могу его сейчас уничтожить. Для этого нужны специальные термические заряды. И еще, мы должны найти остальные контейнеры. Все-таки мы были правы, когда предположили, что красные точки указывают на карте что-то очень важное. Постой, постой… Ах ты, в душу мать, как же я сразу не понял!

– Вадим, объясни мне, почему ты так взволнован.

– Почему? Активируй карту! А теперь смотри. – Апостол начал показывать пальцем на красные огоньки. – Понимаешь?

– С трудом.

– Я был неправ. Этот контейнер оставили здесь не из разгильдяйства или по недомыслию. Наоборот, все продумано до мелочей. Посмотри внимательно на точки. Они расположены полумесяцем на южных подходах к Та-Ин. Именно с южной стороны Пирамиды Творящего Начала находится портал, ведущий к Хранителю. А теперь смотри сюда. – Апостол показал Северянину на герметическую крышку в корпусе контейнера с UZ. – Будь я проклят, если под этой крышкой не установлен детонатор такого же типа, какой был в твоем липовом маду.

– То есть ты хочешь сказать…

– Военные приготовили это на случай, если кто-нибудь – неважно кто, – активирует портал Хранителя, и начнется выход Высшей Гармонии из состояния Сознания. Возникшее при этом G-излучение неминуемо активирует детонаторы, и сто тонн UZ превратятся в десятки тысяч кубических метров смертоносного аэрозоля, который через вентиляционные шахты вырвется на поверхность и разрушит аваритовые призмы портала. Они погибнут, не успев возродиться к новой жизни.

– Они – это таины?

– Таины.

– Почему ты считаешь, что должен произойти выход из состояния Сознания?

– Потому что Аваллон гибнет. То, что земляне сделали с Аваллоном, нарушило стабильность поля Сознания. Я послан устранить последнее препятствие для возвращения – эти контейнеры.

– Ты только что сказал, что не можешь их уничтожить.

– Сами контейнеры – нет. Но обезвредить детонаторы я могу. Отойди подальше!

Северянин, с трудом веря в происходящее, попятился назад. Апостол снял бронеперчатку, положил руку на крышку детонатора. Северянин увидел, как рука Вадима будто втекла внутрь контейнера. Это было похоже на кошмар. Он не мог видеть, что происходит, не мог определить, каким образом Апостол – или то, что называло себя Апостолом, – сумел открыть крышку, как обезвредил лучевой детонатор. Но только минуту спустя Апостол удовлетворенно вздохнул, убрал руку с корпуса обезвреженного контейнера с гербицидом и надел перчатку.

– Как… как ты это сделал? – Северянин невольно отступил, когда Апостол шагнул к нему.

– Неважно. Но теперь оружие землян не сможет помешать нам. Ты забываешь, что я тоже один из детей этой планеты.

– Так кто ты такой, черт тебя возьми?

– Я уже открыл тебе свое имя. Я – Орин-Наэр, Бледная Тень, если ты забыл. Земляне зовут представителей моей расы полиморфоидами.

– Ешкин кот! – Северянин почувствовал, что его покрыла испарина. – А Анна? Она тоже… Бледная Тень.

– Нет. – Апостол подошел ближе, коснулся пальцем груди Северянина. – Я думал, ты догадался, кто она. Анна – одна из Бессмертных.