Текст книги "Знак Сатаны"

Сергей на миг отвернулся, бросая на стул одежду. Потом, дрожа от нетерпения, опустился на кровать рядом с Ириной, чувствуя ее нежное тепло. Впившись в полураскрытые, ждущие губы, застонал от наслаждения. Его рука проползла по плечу девушки, задержалась на миг на холмике груди и нежно пошла ниже… ниже… И наткнулась на напряженный член.

Вскрикнув, Сергей соскочил с кровати и метнулся к двери, шаря по стене в поисках выключателя. Яркий свет озарил комнатушку. Это оказалась не спальня, а нечто вроде кладовой. С потолка свисали гирлянды паутины. На грубых дощатых полках тянулись ряды пыльных банок. Совсем неуместными на заваленном мусором полу выглядели два стула и кровать с белоснежной простыней.

На простыне, запрокинув голову, лежал голый Павел и, закатив глаза, протягивал к Сергею руки.

– Сергей, – противно кривя губы, простонал Павел, – миленький ты мой… Ты же хочешь, хочешь меня, я вижу… Я тоже хочу… чтобы ты…

Сергей шагнул к стулу, на котором валялась его одежда, но тут же отпрянул. Рука Павла на мгновение нырнула под подушку и в ней заблестел стилет. Тот самый, что Сергей видел на кухне у Ирины. И страстный, прерывистый шепот:

– Возьми… Только один удар, а потом можешь делать со мной, что хочешь… Я так хочу умереть… под тобой…

Павел бормотал что-то еще, но Сергей не слушал. Он не помнил, как натянул одежду. Казавшийся бесконечным коридор подставлял под ноги неровные половицы. Паутина цеплялась за волосы и одежду, но тут же рвалась с громким треском. А сзади настигал и безжалостно бил в спину леденящий двойной хохот: Павла и Ирины.

Запнувшись о порог, Сергей пролетел прихожую, ударился в дверь и полетел в черную ночь, не испорченную ни одним огоньком.

Глава 4. Ада

Я сошел с ума, я сошел с ума – в такт бегущим ногам, я сошел с ума…

Ночная улица пустынна. Шорох листьев на ветру. Темнота и холод. И нечем дышать. В груди огонь. И только подгоняет намеченный ритм: быст-рей, быст-рей, быст-рей…

Сергей с трудом заставил себя остановиться. Грудь ходила ходуном, из глаз текли слезы. Никогда еще он не бегал так отчаянно. Впереди вырисовывалось темное пятно здания. Улицу опять перегораживал дом, на этот раз громадный, длинный, многоэтажный. Ни одного огонька, но это и не удивительно. По расчетам Сергея, должен вот-вот наступить рассвет.

Вид дома почему-то заставил отступить пережитые страхи на второй план. Сергей подошел ближе, не спеша, восстанавливая дыхание. Дом выглядел надежным и современным. Он никак не сочетался с только что пережитыми Сергеем ужасами. Он отрицал их.

Сергей остановился напротив темного подъезда с распахнутой дверью и попытался привести мысли в порядок. Ну, что такого особенного случилось? Банда фанатиков решила отомстить за сорванный сеанс спиритизма и начала гонять его по всяким тупикам, пугая средневековой атрибутикой. Сергей даже усмехнулся при этой мысли. Теперь он не мог понять, почему вдруг так испугался. Ну, мрачный домишко, куда его заманили. Но ничего же сверхъестественного там не происходило. Стилет, мясо в шкафу… Детские штучки! Вот только Ирина…

Это была не Ирина! – вспыхнуло в голове. Ирина просто не могла говорить такое, вести себя так… Двойник? Невозможно! Никто из этой гоп-компании не знал про Ирину, даже Виктор, а если бы и знали, где им взять двойника?..

Меня чем-то опоили, услужливо возникла рациональная мысль, чем-то одурманили, и галлюцинации перемешались с действительностью. Никакой Ирины там не было. Поганец Павел или кто-то из девок играл ее роль, остальное дополнило одурманенное воображение, и…

В темноте раздались громкие шаги. Сердце дало сбой, все здравые объяснения мигом испарились. Топот ног то ли множился эхом, то ли преследователей была целая толпа.

Похолодев от ужаса, Сергей рванулся в темный подъезд, запнулся о ступеньку, но успел ухватиться за перила. Мигом взлетел на третий этаж, перепрыгивая в темноте ступеньки и запинаясь.

Из приоткрытой двери квартиры на площадку падала тусклая полоска света.

Гулкий топот поднимался снизу. Сергей метнулся к полоске, захлопнул за собой дверь – явственно щелкнул английский замок – и привалился к ней спиной, тяжело дыша.

Он еще не думал, как будет объясняться с хозяевами квартиры, когда из комнаты раздался голос, знакомый голос, томно протянувший:

– Кто там?

В коридоре вспыхнул свет. Сергей уставился на стоящую в дверях комнаты пухленькую Аду. В синем просторном платье до щиколоток, она щурила заспанные, неподкрашенные глаза, потом заулыбалась.

– Сере-ежа! – радостно протянула она. – Как мило, что ты зашел. Раздевайся скорей, ты очень кстати.

Оторопевший Сергей снял плащ и повесил на крючок в виде львиной головы с приоткрытой пастью.

– Ты, наверное, хочешь вымыть руки. Вот ванная. – Ада взяла его за рукав, зажгла в ванной свет, показала полотенце и буквально втолкнула Сергея внутрь. – А я пока ужинать соберу.

Сергей несколько раз намылил руки, даже потер их губкой, будто стараясь стереть грязь от прикосновений к Павлу. Взглянул в зеркало – глаза красные, словно двое суток не спал, волосы всклокочены – и сполоснул лицо. Крепко растер его полотенцем, так что кожа загорелась. Пошарил по карманам, но расчески не нашел. Взял лежащую на полочке женскую щетку, тщательно причесался, потом обобрал с нее волосы, чтобы Ада не догадалась.

Ну что ж, Ада, решительно подумал он, придется тебе кое-что рассказать о вашей спиритической компании.

С этими мыслями он вошел в комнату. Ада расставляла на столе посуду.

– Включи телевизор, – не оборачиваясь, предложила она, – а я повожусь на кухне. Не скучай без меня. – Она кокетливо улыбнулась и, прежде чем Сергей успел сказать хоть слово, вышла из комнаты.

Оставшись один, Сергей внимательно осмотрелся, опасаясь и одновременно желая подметить какие-нибудь странности. Но комната была самой обычной. Люстра с мягким матовым светом. В серванте под стеклом – хрусталь. На серванте – аккуратно расставленные по росту фарфоровые слоники. На столе китайская скатерть, расшитая драконами. Вокруг стола мягкие удобные стулья с высокими спинками. Закрытая дверь в углу, очевидно, вела в спальню. На низеньком столике у окна – куча журналов мод.

Сергей прошелся по комнате, хмыкнув. Никаких кинжалов, распятий и окровавленного мяса. Из кухни доносился очень домашний звон посуды.

От нечего делать Сергей подошел к столику и стал перебирать журналы. Под ними лежала колода карт. Она показалась Сергею слишком уж толстой и он пересчитал – семьдесят шесть. Сергей стал рассматривать карты. Отлично отпечатанные, с цветной полиграфией, они оказались весьма необычными: сломанный меч, чаша, ухмыляющийся череп, пляшущий человечек с идиотским выражением застывшего лица… Гадальные, что ли?

– Сережа! – раздался из кухни голос Ады. – Помоги мне!

Пока они вдвоем накрывали стол, Сергею не предоставлялось случая начать расспросы. Наконец, Ада поставила на скатерть пыльную бутылку и объявила:

– Все! Прошу к столу.

Этикетка на бутылке была иностранная, совершенно незнакомая Сергею. Ада вручила ему штопор. Темно-коричневая пробка не хотела вылезать, пришлось помучиться, но все же Сергей победил. Вино оказалось темно-вишневым, густым и блестело в хрустальных бокалах.

– За здоровье хозяйки, – сказал Сергей, поднимая бокал.

– За нас, – полуприкрыв глаза, тихо проворковала Ада.

Вино было с необычным ароматом, в сладости чувствовался привкус каких-то трав. Широкие рукава Ады то и дело проносились над столом, ее пухлые ручки подкладывали Сергею то салат, то картошку с бараниной. И она непрестанно говорила: о погоде, о ближайших изменениях моды, о сериале «Богатые тоже плачут»… Сергею никак не удавалось вклиниться в ее монолог и изменить тему. Да в общем, и не хотелось. Было так приятно сидеть здесь, есть жаркое с вкусной подливкой – Сергей отметил, что нигде еще не пробовал такого нежного и сочного мяса, – слушать мягкий, напевный голос Ады и ни о чем не думать…

Сергей встрепенулся, сбрасывая охватившую его истому.

– Кстати, Ада, – небрежно сказал он, когда в монологе наступил перерыв, – какие у тебя странные карты.

– Это не совсем карты, – заулыбалась Ада, демонстрируя глубокие ямочки на щеках. – Тебе что-нибудь говорят слова «эзотерический тарот»?

– Да в общем-то, нет… – неуверенно протянул Сергей.

– Это гадальные карты. Их символика восходит к Черному Искусству. После ужина могу тебе погадать. Если хочешь, конечно.

– Знаешь, Ада, я как-то не верю в гадание и прочую ерунду, – усмехнулся Сергей. – И мне показалось, что ты тоже не веришь во все эти спиритизмы. Может, для тебя это своего рода игра…

– Но это не игра. – Сергей заметил, как посерьезнело лицо Ады, из глаз пропало кокетство, они потемнели и настойчиво уперлись в него. – Это не игра, Сережа, – тихо продолжала она. – Все мы видим лишь часть истинного мира. Малую часть. Остальное лежит вне сферы нашего восприятия, и если по каким-нибудь причинам прорывается в него, то это называют чудом или дьявольщиной. Но можно особыми приемами совершить этот прорыв… расширить спектр наших чувств. И тогда совершивший это увидит мир более полным и таинственным. Многие из этих приемов дошли до нас из глубины веков, некоторые разрабатываются сейчас. Это и называется Черным Искусством или Кабалой…

– Прости, пожалуйста, – прервал ее неожиданный монолог Сергей, – но я в этом совсем не разбираюсь. Я попал к вам случайно… Кстати, а что там было после моего ухода?

– А что могло быть? – пожала толстыми плечиками Ада. – Попили чаю и разошлись по домам. Вызывать духов можно только вшестером. Так что же нам оставалось делать?

– Прости, что все вам испортил, – смущенно проговорил Сергей. – Но ты действительно веришь, что это был дух Джека-Потрошителя?

– Ты же сам слышал.

– Но я подумал, это кто-то…

– Знаю, бедный Фома Неверующий, – снова заулыбалась Ада. – Ты думал, это кто-то из нас… Мы сами во всем виноваты. Надо было тебя подготовить, проинструктировать…

Внезапно люстра мигнула и погасла. Похолодев, Сергей замер в полной темноте. Ощущение близкой опасности снова нахлынуло на него.

– Опять свет выключили, – раздался в темноте голос Ады, в нем звучала досада. – Подожди, сейчас принесу свечи.

Скрипнул отодвигаемый стул, удалились шаги.

Сергей чувствовал, как по виску катится капелька пота, но боялся даже смахнуть ее. Внутри него вопило испуганное существо – его внутренний голос – призывая, умоляя бежать, спасаться, пока еще не поздно… Сергей пытался подавить этот абсурдный страх, но ничего не мог поделать с собой.

Стараясь не шуметь, он отодвинул стул и только приготовился встать, как в комнату вошла Ада, неся канделябр с шестью горящими свечами. Комната сразу ожила недоброй жизнью. Мохнатые тени заползали по стенам и потолку, закривлялась в неверном свете посуда. Ада несла свечи перед собой, лицо ее выглядело странно с глубокими черными впадинами вместе глаз, круглым блестящим подбородком, бросающим на синее платье тройную тень.

Ада поставила канделябр на середину стола и села на свое место. Ужас постепенно отпускал. Сергей придвинулся к столу. Круглое колено Ады уперлось в его ногу.

– Вечно по ночам выключают электричество, – спокойный голос девушки развеивал остатки недавнего страха. – Ты кушай, Сережа, кушай…

Сергей взял вилку и протянул руку к блюду с жарким. Вилка застыла над полусъеденным куском баранины… вернее, над тем, что недавно было бараниной. На блюде, окруженная картошкой и обложенная зеленью, лежала подрумяненная женская грудь, обрезанная с одного края. Вызывающе торчал темный, запеченный сосок.

С остановившимся сердцем Сергей зажмурился и сосчитал про себя до десяти. Потом осторожно открыл глаза. Ничего не изменилось. Не в силах вздохнуть, Сергей дико провел взглядом по столу… В салатнице справа плавали тонкие женские мизинцы, переложенные колечками лука. На дне бокала запеклась лужица крови…

Сдавленно вскрикнув, Сергей рванулся из-за стола, опрокинув стул. В это мгновение вспыхнула люстра, но он не стал оглядываться. В туалете он упал на колени, обхватив руками прохладные бока унитаза. Его долго и мучительно тошнило, выворачивая все съеденное за ужином…

Когда приступы перестали сотрясать тело, Сергей с трудом поднялся на трясущиеся ноги, чувствуя, как последние силы оставляют его.

Подскочила Ада, взяла его под руку. Сергей что-то нечленораздельно промычал и навалился всем весом на мягкое плечо.

Когда Ада вела его через комнату к закрытой двери, Сергей отвернулся, чтобы не видеть ужасный стол. Свободной рукой Ада открыла дверь и втащила Сергея в спальню…

Колыхающиеся фестоны паутины свисали с низкого сводчатого потолка. Изъеденные временем кирпичные стены дышали гнилью и сыростью. Голубоватый свет сочился откуда-то сверху, падая на возвышение посреди склепа, где стоял полуразвалившийся гроб. Над водруженным у стены алтарем висело распятие. Помутневшими глазами Сергей не различал подробности, но не сомневался, что это то же самое издевательское распятие, страшная, похотливая пародия на Христа.

Ада подтащила и сбросила Сергея в гроб. Он больно ударился о доски плечом и бедром – заныл ушибленный на улице бок, – и замер, не в состоянии шевельнуться.

Стоя в двух шагах от него, Ада медленно стащила через голову платье. Под ним оказалась лишь короткая прозрачная комбинация. Падающий сзади мертвенный свет вычерчивал ее толстую фигуру. Сергей видел большие трясущиеся груди, жирные складки на животе и на месте талии…

Зловеще усмехаясь, Ада прошла, шлепая босыми ногами по каменному полу, в изголовье. Запрокинув голову, Сергей смотрел, как она, повернувшись к нему спиной, опустилась на колени перед алтарем и воздела руки.

– Я, Аделаида Розенкрейцер, взываю к Астароту, Велиалу и Бегемоту, – громко завыла она низким, монотонным голосом, в котором чувствовался определенный ритм, и в такт этому ритму стала покачиваться взад-вперед, отчего наплывала на жирную поясницу и опадала складка. – Я взываю к астральным силам и незыблемым элементалам! Помоги мне, богиня Луны, мертвенная Эпона, и муж твой, Черный Озирис! Я хочу соединиться с этим ничтожным и посвящаю эту связь Сатане! Тебе, Князь Тьмы, посвящаю я наш союз, и пусть разорвут его лишь всесильные руки Смерти! Да будет так!

Ада тяжело поднялась с колен и пошла вокруг гроба. Голубоватый свет разгорелся чуть ярче, облегая ее неуклюжую фигуру. На ходу Ада сорвала с себя комбинацию и, безобразная в своей наготе, направилась прямо к Сергею. Тяжело дыша, Сергей глядел, как колышутся большие груди, раскачиваются тяжелые бедра, трясется всеми складками ее туша. С похабными телодвижениями и жестами, с искривленными в ухмылке толстыми губами и горящими похотью глазами, Ад подошла к гробу и протянула короткие руки со скрюченными пальцами. Рыхлое, потное тело навалилось на Сергея, вжимая в гнилые доски, слюнявые губы впились в него, не давая дышать…

Сергей застонал и внезапно обрел способность двигаться. Неимоверным усилием он вывернулся из-под влажной туши и метнулся к полураскрытой двери. Хриплый звериный вой пригвоздил его к месту. Сергей обернулся.

Ада стояла в гробу на коленях и выла. Лицо исказила нечеловеческая гримаса, вставшие дыбом волосы извивались, как змеи. Протянутые к нему руки удлинялись на глазах…

Коротко вскрикнув, Сергей выскочил из спальни-склепа и остановился к стола, ослепленный ярким после полумрака электрическим светом. Позади снова раздался вой и слоновый топот Ады. Не оборачиваясь, Сергей пробежал несколько шагов и, прикрыв руками лицо, почти наугад выбросился в задернутое шторой окно.

Зазвенело разбитое стекло. Сергей несколько раз перекувырнулся через голову, задыхаясь от жгучего ветра, бросившегося в лицо, и, мягко ударившись ногами в кучу песка, завалился на бок. Мгновенно вскочив на ноги, Сергей поднял голову. В единственном освещенное окне на третьем этаже виднелся силуэт Ады с растрепанными волосами и протянутыми вперед руками. Лица отсюда не было видно.

– Будь ты проклят! – визжала Ада. – Будь ты проклят!..

Глава 5. Жанна

И снова была улица. И была темнота. Круг четвертый…

Сергей брел, едва волоча ноги, громко шаркая подошвами об асфальт. Он чувствовал себя вымотанным, но дело было не в упадке физических сил. Он был опустошен, вывернут наизнанку, вылизан до крови зазубренными языками и возвращен в прежний вид. Внутри все болело и саднило. Впервые он стал понимать выражение «ноет душа» не в образном, а в чисто буквальном смысле.

Мир сошел с ума, думал он, или я?.. Уж лучше пусть мир, потому что в своем рассудке я никогда не сомневался. Я даже гордился своим холодным, аналитическим складом ума… Где он теперь, куда делся? Завален лавиной абсурдных, невозможных событий, которые все же стали возможными в эту безумную, бесконечную ночь…

Но думать тоже не хотелось. Мысли плелись в голове с той же скоростью, что он по улице, и Сергею даже лень было их подгонять. Хотелось упасть посреди тротуара, лежать и ни о чем не думать. Может, уснуть…

Но лежать было бы холодно. Плащ остался у Ады, хотя обувь как-то очутилась на ногах. Порывы ветра пронизывали рубашку, кожа покрылась пупырышками. В довершение ко всему стал накрапывать дождь, но духота от этого только усилилась. Где-то вдалеке тоскливо выла собака. То ли от воя, то ли от холода и сырости, Сергея стала пробирать крупная дрожь, но он даже не подумал ускорить шаг, чтобы немного согреться.

До этого, пока еще не охватила апатия, Сергей несколько раз пытался свернуть то вправо, то влево. Но каждый раз утыкался то в высокую бетонную стену, то в бесконечно длинный барак с заколоченными окнами – судя по всему, нежилой. Потом накатило безразличие, и он бросил жалкие попытки освободиться, а просто тащился по темной улице без цели и смысла…

– Мальчику холодно? – раздался рядом игривый полудетский голосок. – Мальчику скучно?..

Сергей отшатнулся и резко повернулся на голос. Маленькая, худенькая фигурка была почти не видна в темноте, но Сергей сразу же узнал ее.

– Жанна? Ночью?! Одна?!! – вырвался у него радостный полувскрик.

Апатии как не бывало. Откуда-то появились новые силы. Так радостно встретить в пустыне кромешной живого, знакомого человека.

– А что тут такого? – повела худеньким плечиком Жанна. – Днем слишком много народа. Толкаются, шумят, и главное, никто не обращает на тебя внимания. Снуют мимо, спешат, поговорить не с кем… То ли дело ночью! Любой парень остановится со мной поболтать…

– Куда ты идешь?

– Да так, прошвырнуться захотелось. – Жанна взяла Сергея под руку и тут же прижалась к нему худеньким тельцем. В темноте она еще больше походила на девочку-школьницу.

– Хочешь, провожу тебя домой? – спросил Сергей, обретя вдруг надежду вырваться из лап адской улицы. – Ты где живешь?

– Так сразу и домой, – разочарованно протянула Жанна, искоса поглядывая на него. – Давай погуляем, воздухом подышим. – Свободная шаловливая ручонка Жанны как бы ненароком нырнула Сергею под рубашку. – Какой ты холодный… И весь дрожишь. Замерз, что ли? Или захотел… – Жанна рассмеялась и показала Сергею язык.

– Замерз, – кивнул Сергей. – Плащ потерял. И домой попасть не могу…

– Ключ в плаще остался, – съязвила Жанна, нежно перебирая пальчиками под рубашкой Сергея.

– Да нет, – упавшим голосом промямлил Сергей. – Просто никак не могу вырваться с этой проклятой улицы. Хожу здесь, хожу… – Он уже понял, что все опять идет не так. У Альфии Жанна показалась ему скромной и застенчивой, чуть ли не монашкой. А здесь… Или это дьявольская ночь обнажает заветные желания каждого всем напоказ?..

– А я всегда здесь гуляю, – весело сказала Жанна. – Это время самое лучшее. Мужики из всяких компашек, которые отставные, домой расползаются, несолоно хлебавши. Несчастненькие такие. А тут я с утешениями… Люблю утешать и ублажать. Ну, и они мне на радостях кой-чего отваливают. Так и живем…

Сергей промолчал, шагая рядом с ней. Слова Жанны как-то не доходили до его сознания, отскакивали от него, невозможные своим абсурдом.

– Дождик начинается, – тоненько протянула Жанна. – А я зонтик забыла… Тут рядом беседочка есть. Слушай, давай там устроимся. Я сяду на столик, а ты будешь стоять. Или могу лечь… Как тебе удобнее.

– Как мне удобнее? – тупо переспросил Сергей.

– Конечно, тебе, дурачок, – рассмеялась Жанна, таща его за руку в темноту. – Ведь не мне же. Нам что, наше дело телячье. Раз-два, ножки врозь…

– Послушай… погоди… О чем ты говоришь… – бессмысленно улыбаясь, лепетал Сергей. – Я что-то совсем отупел… ничего не понимаю…

– А тут и понимать ничего не надо, – приторно-весело продолжала Жанна. – В беседочке хорошо, сверху не каплет и снизу сухо… Я ведь знаю, что Сереженька хочет…

– Что я хочу? – эхом повторил Сергей.

– Хочет Сереженька, конечно же, хочет. Со мной все хотят…

– Домой я хочу! – отчаянно взревел Сергей. – Вот чего я хочу!

– Сереженька домой хочет, в кроватку, – не унималась Жанна, с неожиданной силой вцепившись Сергею в руку и таща куда-то через кусты. Ветки больно били по лицу, обдавали струйками скопившейся воды. – Но дом у Сереженьки далеко, а беседочка рядом. Там мы славненько так расположимся…

– Да что ты… Да ничего такого я не хочу… – ошарашенно бормотал Сергей, пробуя упираться.

– Захочет Сереженька, захочет. У Жанночки есть маленькая штучка, она ее Сереженьке покажет, и Сереженька сразу все захочет. Как молодой жеребчик…

Из темноты выпрыгнула беседка. Жанна затащила в нее Сергея и прижала к столу. В беседке действительно было сухо и даже как будто теплее. То ли глаза Сергея привыкли к темноте, то ли луна чуть просветила из туч, но он отчетливо увидел бледное лицо Жанны, расширенные жадные глаза, искривленные циничной усмешкой тонкие губы.

– Сейчас, Сереженька, сейчас, мой сладенький. Сейчас Жанночка поцелует тебя всего-всего, – трепалась она, в то время как быстрые пальчики расстегнули Сергею рубашку и подобрались к брюкам. – А денег я с тебя не возьму, – нормальным, даже деловым тоном сказала вдруг Жанна. – Я со знакомыми за бесплатно.

– Да кто тебе сказал, что я чего-то хочу! – злобно заорал Сергей, хватая девушку за руки. – Я ничего не хочу! И ничего не будет! Отвали!

Он толкнул ее так, что Жанна отлетела и рухнула на скамейку, тянущуюся вдоль беседки.

– Ну, кое-что ты все же хочешь, – сухо сказала Жанна, глядя на него внизу вверх. – Вернуться домой, например. А если я тебе скажу, что после этого ты можешь топать домой, тогда что? Или предпочитаешь таскаться тут, пока не сдохнешь?

– Ты-то что об этом знаешь? – изумленно выдохнул Сергей. – Знаю, раз говорю, – отрезала Жанна. – Ну, выбирай. Время не терпит. Я или?..

Сергей стоял, пристально глядя на нее. Жанна уселась поудобнее, закинула ногу на ногу. При этом короткая юбочка поднялась еще выше, целиком обнажив худенькие ноги. Жанна достала из сумочки сигарету, щелкнула зажигалкой, на миг ослепив Сергея. Ароматный дымок защекотал ему ноздри.

– Дай закурить, – охрипшим голосом попросил он.

– Сделаешь выбор, тогда дам, – жестко ответила Жанна, пуская дым ему в лицо. – Ты согласен на мое предложение?

– Согласен, – кивнул Сергей.

– Джентльмен, – с издевкой сказала Жанна, вставая. – Рыцарь… Без награды и на девку не полезет. Держи уж… – Жанна сунула ему сигарету, дала прикурить. – Подожди, я сейчас…

– Ты куда? – Сергей с наслаждением затянулся, сразу же слегка закружилась голова.

– На минутку, в кустики. Или, может, сделать это при тебе? – Жанна коротко рассмеялась и растворилась в темноте.

Оставшись один, Сергей сел на лавочку и курил, уставившись в темноту. Очень хотелось верить, что Жанна сказала правду и освобождение действительно близко. Одновременно он сомневался, что все так просто обойдется, но страха не было. Очевидно, я уже отбоялся свое, угрюмо подумал Сергей.

Вдалеке снова завыла собака. Навалилась духота. Сергей докурил сигарету до фильтра, выбросил из беседки – последняя искорка прочертила в воздухе красную дугу – и сидел, тяжело и часто дыша.

Захрустели ветки под чьими-то ногами, раздался странный звук, вроде звяканья колокольчика.

– А вот и мы! – На пороге беседки возникла улыбающаяся, довольная Жанна.

– И сколько же вас? – настраиваясь на интимный лад, игриво спросил Сергей.

– Нас двое, – невинно ответила Жанна.

– И зачем же вас двое? – продолжал игру Сергей.

– А чтобы тебе больше удовольствия доставить, – засмеялась Жанна.

– И зачем же это мне больше… – Сергей поперхнулся, потому что, войдя в беседку, Жанна втащила за собой на веревке козу. – Это еще что? – едва выдавил он.

– Ослеп, что ли? Коза.

– Зачем же коза? – воскликнул Сергей, вскакивая на ноги. – Что мне с ней делать прикажете?

– Не знаешь, что делают с козой? – насмешливо прищурилась Жанна. – Сначала с ней, потом со мной. Таковы условия. А там и домой шлепать можешь.

Коза злорадно заблеяла. Сергей обошел ее кругом. Выглядела коза омерзительно: свалявшаяся шерсть висела грязными клоками, черные губы кривились в сардонической усмешке, прозрачные желтые глаза страшно косили, следя одновременно за ним и за Жанной. Вдобавок, воняло от нее, как от…

– Да это же козел! – с отвращением выкрикнул Сергей.

– Конечно, козел, – кивнула Жанна, обнимая козла за шею. – Козлик мой ненаглядный, утеха моя в безлунные ночи, лучший мой мужчина…

– И я должен с козлом… – разделяя каждое слово, трясясь от злости, выдавил Сергей.

– А ты что думал, вонючка? – проблеял ему в лицо козел. – Потрахался с девочкой – и в расчете? Шалишь! Дешево отделаться хочешь. Придется тебе, дружок, сначала со мной поразвлекаться, иначе…

Сергей попятился к выходу. Но позади него возникла Жанна. Спереди, поднявшись на задние ноги, надвигался козел, сверкая желтыми глазами.

– Врешь, пташка, не уйдешь, – тенором заблеял козел, и в этом теноре Сергей с ужасом распознал интонации Виктора. – Лучше по-хорошему скидывай-ка штанишки…

Козлиная морда надвигалась, увеличивалась в размерах. Сергей задохнулся от тошнотворного запаха. Желтые глаза закрыли сверкающие очки Виктора. Морда разрасталась, заслоняя собою весь мир…

– Не-ет! – мысленно закричал Сергей, теряя сознание.