Текст книги "Будет ли новая русско-грузинская война?"

По данным независимых источников, нынешний национальный состав Абхазии можно представить таким образом. Около 240—250 тыс. человек, из них: 80 тыс. абхазов, из которых около 30 тыс. не проживают в Абхазии (34%), 65 тыс. армян (27%), 55 тыс. мингрел, Гальский район (23%), 25 тыс. русских (11%) и около 15 тыс. людей иных национальностей (7%).

Как мы видим, задача достижения этнического доминирования абхазами чисто математически вроде бы выполнена, однако если вникнуть в детали, то мы можем легко убедиться, что это доминирование остро погранично и, скорее всего, кратковременно – абхазы не составляют абсолютного большинства, проживающие в Гальском районе мегрелы могут, при появлении таковой возможности, практически моментально кратно увеличить свое количество, численность армян довольно быстрыми темпами растет, в то время как численность абхазов снижается, находящаяся «за речкой Россия» может очень быстро скупить всю абхазскую недвижимость и дать десятки тысяч переселенцев. То есть если как таковое этническое доминирование абхазов временно достигнуто, то общее положение крайне шатко, и уже в коротком периоде абхазы легко могут лишиться своего перевеса.

В этих условиях абхазы видят выход из сложившейся ситуации в изоляции, закупоривании республики от влияния других этносов, в наращивании численности абхазов путем массовой миграции в страну потомков абхазов из Турции, в административном давлении на существующие, нетитульные этносы с целью исключения их участия в общественной жизни Абхазии и в подспудном, скрытом выдавливании неабхазов.

С учетом того, что по многим аспектам, связанным с открытой и честной этнической конкуренцией (см. выше), абхазскому этносу нечего противопоставить соседям, единственно возможное решение находится в монополизации представителями абхазской национальности всех ключевых и на что-либо влияющих отраслей жизни страны, и в первую очередь – властных и административных структур. По словам Л. Вершинина, «имеет место классическая этнократия меньшинства над большинством – с неизбежной тенденцией к делению общества на «первый» (местных, чистокровных) и «второй» (чужаков, понаехавших и т. п.) сорта. Дабы «чужаки и понаехавшие», чем черт не шутит, не посягнули на кадровую пирамиду, не контролируя которую, «титульная элита» просто не в силах выдержать конкуренцию с «нетитульной».

Если вдуматься, то это довольно трудная задача, и абхазам в этом отношении не позавидуешь. Как мы видим, в экономическом, политическом и во всех иных отношениях реальная независимость и реальная самостоятельность Абхазии ничто собой не представляют – это чистый блеф, рекламный слоган, красивый фантик, не более того. Единственная возможность ее поддержки вкупе с доминированием абхазского этноса – это длительное паразитирование на ресурсах России – на ее экономической, финансовой, военной, политической, дипломатической и т. д. помощи параллельно с жестким зажимом нетитульных этносов внутри страны и недопущением их ко всему реальному и влияющему на судьбы территории. Сделать это возможно лишь при создании имиджа верного друга и лояльного союзника России, параллельно с максимально возможным предотвращением утечек информации о реальном положении дел внутри республики и, конечно же, при нахождении общего языка с российским чиновничеством.

При этом необходима очень точная балансировка между благозвучной риторикой, постоянными уверениями в братстве, вечной дружбе, родстве интересов и противодействием любым реальным попыткам реализации подобных интересов и дружбы. Именно поэтому абхазы противятся деловым предложениям России. Абхазии нужны русские солдаты, русские деньги и русские туристы. Ничего другого русского ей не надо, а если что-то русское уже есть, то от него необходимо тихо, исподволь избавляться.

Любая серьезная и открытая интеграция с Россией убьет… не Абхазию, нет… она уничтожит доминирование абхазского этноса. Именно поэтому абхазы стремятся получать российские деньги и российские паспорта, но активно протестуют против раздачи абхазского гражданства россиянам, именно поэтому абхазская оппозиция выступает одновременно и за свое содержание из бюджета (читай, на российские деньги), и за максимальное отдаление от России, именно поэтому страна, объявляющая себя демократической, в некоторых аспектах права и правоприменительной практики находится в средневековье.

В практическом плане это выливается еще в один абхазский парадокс. Лидеры абхазского государства очень часто посещают Москву, дают интервью придворным СМИ, рассказывают, как у них там все хорошо, зазывают туристов… В это же время в стране произошла или почти произошла полная нацификация. В республике царит и процветает всеобъемлющая абхазская клановость. Практически все руководители – абхазы, командиры в армии и МВД – абхазы, судьи и прокуроры – абхазы и т. д. На бытовом уровне абхазы, особенно воевавшие, имеют значительно больше прав и пользуются большими благами, чем остальные граждане. Все это приводит к массовому нарушению законодательства, бесправию судебной системы, выделяющей абхазов в особую, неподконтрольную закону национальную группу. Так, сами жители Абхазии говорят, что в суде неабхаз всегда проиграет абхазу, а если случится чудо и он каким-то образом выиграет, то никакого удовлетворения своих требований от абхаза он все равно не добьется. В одном из своих интервью председатель Конгресса русских общин Абхазии Геннадий Никитченко, очень известный и заслуженный в Абхазии человек – во время войны 1992—1993 гг. бывший заместителем командующего Восточным фронтом, Герой Абхазии, кавалер высшей награды страны – ордена Леона, депутат абхазского «парламента» двух созывов, человек, организовавший выдачу российского гражданства жителям Абхазии и получивший за это из рук В.В. Путина орден Дружбы народов, заявил: «…Абхазов сегодня противопоставляют живущим рядом русским, армянам, грекам, другим народам. Но об этом не кричат, не говорят вслух. Но преступника абхаза отпустят, представителя другой национальности за такое же преступление накажут в назидание другим. Если статья Уголовного кодекса предусматривает наказание от 3 до 10 лет лишения свободы, то абхазы получат по минимуму, представители другой национальности – по максимуму… Если человек придет в то же правительство за материальной помощью – дом отстроить, крышу починить, то абхазу дадут, а другому в лучшем случае – за «откат».[17]17
  Про рай и… отбитую селезенку. Экспертиза власти, Ставрополь, № 1, 2008.


[Закрыть]

В Абхазии полным ходом строится этническое государство. Нация, еще вчера воевавшая против лозунга «Грузия для грузин», сегодня, не выставляя официально лозунг «Абхазия для абхазов», полным ходом претворяет его в жизнь. Если в России это до последнего момента скрывалось, то людям, живущим в Абхазии, особенно абхазским лидерам, постоянно встречающимся с российским руководством и уверяющим его в вечной дружбе и демократическом курсе своей страны, это было известно всегда и они сами всегда к этому стремились. Причем, не надо иллюзий, в разговоре с неабхазом, особенно с человеком не из Абхазии, этнический абхаз, кто бы он ни был, это будет всегда отрицать – пхащароп! Но дела говорят сами за себя. То, что сейчас строится в Абхазии, называется этническое государство для титульной нации.

Вот что пишет в своем интернет-блоге Анатолий Отырба, абсолютно не последний человек, экономист, живущий, как я понимаю, в России, выступающий на каких-то конференциях в известных российских научных заведениях и т. д. Необходимо «четко заявить, что Абхазия – национальное государство, а не государство иммигрантов, что позволит проводить политику, направленную на сохранение титульной нации и решения ее демографической проблемы. Надо при этом четко понимать, что без сегрегации здесь не обойтись, а потому правильно сформулировать ее необходимость – Абхазия в первую очередь должна заботиться об абхазах, поскольку никакое другое государство не будет себя этим утруждать. У других народов, населяющих Абхазию, есть свои государства, которые в первую очередь, заботятся о своих народах».[18]18
  Интернет-блог Анатолия Отырбы http://otyrba.livejournal.com/40744.html


[Закрыть]

А. Отырбу поддерживают, с ним соглашаются, его цитируют. Давайте представим следующую фразу. Необходимо: «Четко заявить, что Россия национальное государство, а не государство иммигрантов, что позволит проводить политику, направленную на сохранение титульной нации – русских – и решения ее демографической проблемы. Надо при этом четко понимать, что без сегрегации здесь не обойтись, а потому правильно сформулировать ее необходимость – Россия в первую очередь должна заботиться о русских, поскольку никакое другое государство не будет себя этим утруждать. У многих народов, населяющих Россию, есть свои государства, которые в первую очередь заботятся о своих народах». Можем мы представить подобное? Через сколько секунд после появления подобной публикации начнется крик всевозможных правозащитников, лидеров западных государств и представителей этнических меньшинств? И правильно, что начнется, ибо это – фашизм.

Этноцентричный подход к строительству государства закреплен сейчас в абхазском законодательстве. Здесь тоже существует целый ряд противоречий, которые могут быть объяснены лишь с позиций безусловной фиксации доминирующей роли абхазского этноса в ущерб всем другим народам, живущим в стране. Так, ст. 2 Конституции Абхазии провозглашает, что «Носителем суверенитета и единственным источником власти в Республике Абхазия является ее народ – граждане Республики Абхазия». Подчеркиваю – весь народ, все граждане республики Абхазия, что является демократической нормой. В то же время, в соответствии со ст. 49 Конституции Абхазии, президентом этой страны может быть человек исключительно «абхазской национальности». Возврат в средневековье. В современном мире мне не известны другие государства, которые ставили бы выборность президента в зависимости от его национальности. Мы не можем даже представить, чтобы по Конституции США президентом этой страны выбирали только белого, а президентом России – только русского. В Абхазии же – это закрепленная высшим законом страны норма.

Более того, должен сказать, что я совсем не первый, кто поднимает вопрос о дикости и национально-дискриминационном характере абхазского законодательства. Власти Абхазии уже довольно долго находятся в прицеле критики за ряд законов, дискриминирующих не титульные нации, и в первую очередь за наличие этой нормы. Во время своего визита в Москву в феврале 2010 года, отвечая на мой вопрос по поводу 49-й статьи, премьер-министр Абхазии Сергей Шамба говорил красивые и правильные слова о том, что принятие этой статьи было вынужденной мерой во время войны, что абхазы – яркие приверженцы демократии и за эту норму абсолютно не держатся и т. д. Пхащароп! Смотрим на дела – в плане законотворчества абхазского парламента до 2012 года, представленном спикером парламента Нугзаром Ашуба, в длинном ряде норм, над изменением которых будут работать депутаты, нет 49-й статьи. Не отпускает абхазов средневековье!

Подобные законодательные нормы имеют прямое отношение к вопросу международного признания Абхазии. Сейчас оно происходит либо за российские деньги, либо за российские скидки, либо за российские контракты. Руководители Абхазии любят рассуждать, что наш мир несправедлив и их страну не признают из-за противостояния лагерей, соперничества между Россией и Америкой, поддержкой Грузии и т. д., а вот если бы этого не было, тогда бы… В значительной степени это правда. Однако необходимо четко понимать, что даже если мы абстрагируемся от всего этого, если мы представим, что никакого противостояния не существует, то в нынешнем состоянии и с нынешним этнически дискриминационным законодательством Абхазия не созрела для «бескорыстного» признания влиятельными странами – лидерами мнений. Лично я не могу даже представить, как страна с 49-й статьей будет признана, например, Германией, в которой равенство наций возведено в непререкаемый абсолют!

Отдельным, ярким подтверждением этнического характера современного абхазского государства является проблема массового лишения русских жилья в Абхазии. Кстати, массовый характер это явление приобрело именно и по причине признания Абхазии Россией – если раньше абхазская недвижимость стоила копейки, то и совершать из-за нее преступления как-то не было смысла, после признания же она резко выросла в цене и тут началось… Таким образом, играя в абхазскую игру Россия сама начала демонстрировать парадоксы политики – признав независимость абхазов, она тем самым сломала жизнь многим русским. Обычно пострадавших принято политкорректно называть «русскоязычными» или «гражданами России». Это вносит определенную неразбериху – кто в Абхазии не говорит по-русски и кто не российский гражданин? – но если разобраться, будет видно, что, несмотря на то что среди жертв преступников есть и абхазы, и армяне, и представители других национальностей, большинство из них все-таки именно русские.

Первой категорией русских, лишаемой жилья, являются жители России, которые решили приобрести в Абхазии дешевое курортное жилье. Не граждане Абхазии, как мы знаем, жилье в этой стране приобрести не могут, но в условиях низкой цены на дома и высокого спроса, естественно, всегда находятся те, кто захочет обойти закон. Таким покупателям предлагают покупку дома по доверенности, с переоформлением на «верного человека» – абхаза и т. д. и, конечно же, в результате неминуемо «кидают». Эта мошенническая схема крайне распространена и является в Абхазии одним из видов заработка на недвижимости.

Другой тип пострадавших представляют собой граждане Абхазии русские по национальности и живущие там очень долго, а может быть, и родившиеся на этой земле. Почему так происходит? Дело в том, что из основных национальных групп после войны в Абхазии остались лишь три – абхазы, армяне и русские. Абхазы являются наиболее сплоченной, наиболее социально активной и наиболее вооруженной группой. В условиях всеобщей клановости, пронизывающей абхазское общество сверху донизу, отъем жилья у какого-нибудь абхаза превращается в конфликт не с ним, а с его многочисленным и влиятельным кланом – начинается разбирательство, приезжают вооруженные родственники из деревни и т. д. В результате вся затея, как правило, становится неоправданно опасной.

Армяне в Абхазии занимаются почти исключительно земледелием и мелкой торговлей. В массе своей они живут обособленно, деревнями, располагающимися в горах и окруженными мандариновыми садами. Они сплочены, вооружены, стоимость деревенских домов далеко от моря невелика, а саму махинацию с жильем в обособленной горной деревне провести сложно – представляете, кто-то приезжает в деревню, начинает собирать сведения о том, кто где живет и нет ли бесхозных домов?

Остаются русские, и здесь вырисовывается совсем иная картина – русские разобщены, живут в городах, клановой поддержки за редчайшим исключением не имеют. Это в массе своей или пенсионеры, которых когда-то в молодости государство отправило работать на абхазские предприятия, учить абхазских детей и поднимать абхазский курортный сектор, или люди работоспособного возраста, которые не занимают влиятельных постов (как я уже говорил выше, всех неабхазов с влиятельных постов «попросили», кое-где русские еще остаются, но это единицы, и, как правило, они занимают должности, где факта принадлежности к правильной национальности недостаточно, а нужны знания и опыт).

Данная категория и является идеальной мишенью для мошенников. Это слабые, социально незащищенные, не имеющие поддержки в абхазском обществе люди. В Абхазии, живущей на российские деньги и под российской защитой, такими людьми, как правило, оказываются этнические русские.

Существует несколько отработанных схем отъема жилья у таких людей. Одной из наиболее распространенных из них, как я понимаю, является признание человека давно выбывшим или без вести пропавшим – это когда дедушка уезжает недели на две, допустим, подлечиться в Сочи или к дочке в Челябинск, а когда возвращается, то оказывается, что в его доме уже живут чужие люди, его самого признали пропавшим, а дом несколько раз продали, и человек, который сейчас в нем находится, является добросовестным приобретателем – «Все, дед, сделать ничего нельзя, уезжай в Россию».

Масштабы подобной проблемы до конца неизвестны по причине того, что и абхазские власти, и российские дипломаты это тщательно скрывают. Раньше они вообще не признавали наличия проблемы, однако потом, когда из-за того, что дальше это уже невозможно стало прятать и правда вылезла наружу, стали называться цифры от 4 тыс. судебных случаев до 100, естественно, цифру «100» озвучил представитель российского МИДа. Кто бы сомневался? В любом случае известно, что суды в Абхазии просто завалены делами, касающимися незаконного отъема жилья, а исходя из масштаба этого явления, некоторые российские журналисты и живущие в Абхазии русскоязычные граждане стали утверждать, что живущая на российские деньги Абхазия выталкивает русских. Кстати, и армяне, и греки Абхазии также заявили о том, что в отношении их представителей предпринимаются широкомасштабные противоправные действия по отъему жилья.

Понятно, что подобными преступлениями занимаются организованные преступные группы (не скажу, какой национальности), что подобное безобразие становится возможным только в условиях сращивания преступности и абхазского чиновничества и в условиях наличия у них очень серьезных покровителей наверху. Иначе такие вещи и в таком количестве провернуть невозможно. Это уже давно стало не преступлением, а бизнесом!

Во многом благодаря газете «Московский комсомолец» и известной журналистке Марине Перевозкиной выяснилось, что, оказывается, российский МИД занимается этим вопросом уже чуть ли не полтора года, что в Абхазию уже были отправлены несколько нот, что посол России в Абхазии С. Григорьев ежедневно контролирует вопрос. Никакого прогресса! Невозможно ничего сделать! На мой вопрос – каких конкретных результатов МИД добился в вопросе незаконного лишения граждан России жилья в Абхазии? – директор четвертого, т. наз. кавказского департамента стран СНГ Андрей Келин ответил в том духе, что в последнее время МИД заключил с Абхазией 36 очень важных соглашений, ну а насчет лишения жилья, так там же всего 100 случаев!

Хотелось бы знать, как эти 36 соглашений помогли нашим бабушкам, которых мошенники выбрасывают из своих домов, а если не помогли, то зачем они вообще нужны? «Зачем нужна дорога, которая не ведет к храму?» Зачем нужны неэффективные чиновники, которые не могут защитить наших граждан и которые занимаются чем угодно, но не помощью собственным гражданам? С какой-то стороны я могу понять МИД – это специализированная организация с довольно ограниченным набором функций. Я допускаю, что, используя эти функции, дипломаты не могут добиться от абхазской стороны наведения порядка в жилищном законодательстве, более четкого контроля за жилищными операциями, публичного наказания негодяев, пойманных за руку на месте преступления. Допускаю! Но ведь уже прошло полтора года, уже должно быть понятно, что абхазская сторона просто не желает идти навстречу в этом вопросе. Значит, надо эскалировать проблему, передавать ее другим ведомствам. Значит, главе нашего МИДа Сергею Лаврову надо заявить на заседании правительства или на сессии Госдумы, что МИД расписывается в собственном бессилии, что средствами, данными ему законом, невозможно остановить дискриминацию русскоязычных граждан в Абхазии и отъем у них жилья, следовательно, вопрос необходимо передать другим профильным ведомствам, допустим, Министерству обороны или Министерству финансов, пусть теперь они решают его средствами, данными им нашим законодательством. Почему до сих пор этого не было сделано?

Оставив в стороне смутное время непризнанности, можно сказать, что за 2 года, прошедших после признания, когда Абхазия, по идее, должна была соблюдать какие-то правовые нормы в этом вопросе, властями этой страны не сделано ничего для разрешения проблемы. НИ-ЧЕ-ГО. Раньше власти вообще отвергали наличие этой проблемы, и хотя сейчас они ее уже признали, присутствие в ней этнического фактора они до сих пор отрицают, говоря о том, что у преступников нет национальности, что мошенники не выбирают жертв по национальному признаку, что Абхазия дорожит своими национальностями, что этнического неравенства в ней не существует и т. д. Такое лицемерие меня всегда возмущало – если в маленькой стране, где все все знают, представителей нетитульных этносов годами лишают жилья в массовом количестве, и если все это время правительство страны титульной национальности палец о палец не ударило для того, чтобы им помочь, разве это не есть подлинная национальная политика? Почему мы должны считать ею то, что ГОВОРИТ С. Багапш, а не то, что он ДЕЛАЕТ?

Уже около полугода я слышу, как абхазские власти с той или другой высокой трибуны говорят о своей идее в качестве выхода из ситуации построить несколько многоквартирных домов и заселить туда людей, пострадавших от мошенников – тех, у кого отобрали дома. Конечно, отрадно, что в этом направлении возникают хоть какие-то идеи, но здесь есть две загвоздки: а) за полгода ничего так и не построено и б) пострадавшие, скорее всего, будут не согласны на это. Я поговорил на эту тему с несколькими людьми, которые потеряли жилье в Абхазии. Не могу сказать, что они обрадовались этой идее, их позиция такова: «У нас незаконно отобрали дома, в том числе из-за бездействия правительства, это наши родовые дома, в которых мы жили много лет. Верните нам их, а в то, что вы построите, селите кого угодно!» Один из них даже сказал мне, мол, что за странная логика – пусть тогда Россия отберет жилье у этнических абхазов в России – их квартиры и дома в Москве, в Питере, в Сочи, построит им несколько многоквартирных коробок где-нибудь в Ханты-Мансийске или Нерюнгри, где даже летом холодно в пальто, и пусть они там живут! А что? Паритетное решение! Мы же партнеры!

С другой стороны, я могу понять, почему правительство Абхазии до сих пор не строит дома для жертв мошенничества. Ему некогда. Оно занято другими домами – там стройка идет полным ходом, и в отношении этих домов проблем не возникает. Речь идет о тех домах, которые власти Абхазии строят для потомков абхазов, которых они зазывают жить в Абхазию. Выше мы уже говорили, что одним из вариантов решения демографической проблемы и увеличения собственной численности абхазы видят в массовой миграции потомков тех жителей Абхазии, которые ушли в Турцию во второй половине XIX века. Тема эта не нова и поднималась еще в конце 1990-х годов. Тогда даже была принята специальная программа, в соответствии с которой в течение, по-моему, пяти лет в Абхазию должны были вернуться до 400 тыс. человек. Жизнь показала, что это чистая утопия – до сегодняшнего дня в результате всех призывов и всех льгот на Кавказ вернулось около 500 человек, причем половина из них, скорее всего, не абхазы, а этнические турки, назвавшиеся абхазами для того, чтобы быстрее получить абхазское гражданство и облегчить себе возможность вести бизнес в Абхазии. Стало понятно, что в нормальных, «пролетарских» условиях турки или отуреченные абхазы в Абхазию не поедут, и тогда появилась идея построить и раздать им жилье бесплатно – дома уже построены, турки и абхазы уже там живут.

Не правда ли, существует особая пикантность в том, что в разливающей в сторону России елей, в живущей на российские деньги и за российскими штыками Абхазии русских людей массово лишают жилья, а на деньги, полученные из российского бюджета и от российских туристов, власти Абхазии строят бесплатные дома для турок и потомков мухаджиров! Интересно, знают ли об этом в Думе, пишущей о «двух государствах – одном народе»? И как к этому, интересно, относятся российские чиновники, утверждающие, что в Абхазии нет национальной проблемы и что она к нам лояльна?

Вообще тема российского чиновничества – это отдельная песня. Печальная и без слов. В Абхазии рассказывают, как туда приезжают российские чиновники. Абхазские коллеги везут их в Пицунду, там они напиваются до скотского, до абсолютно свинского состояния, до того, что просто ползают по пляжу и по дорожкам, – т. е. переговоры проходят в теплой и дружественной обстановке. После проводов этих чиновников назад в Москву абхазы, те же самые, которые еще вчера, сажая в самолет, клялись им в дружбе и лояльности, за глаза смеются над ними и спрашивают: «Ребята, а за что вашу Россию можно уважать? За таких людей, которые защищают ее интересы?» И, что интересно, в этом я с ними полностью согласен!

Вот такая картина рисуется по национальному вопросу современной Абхазии. Непростая, тревожная, противоречивая. Отличающаяся от того гламурного лубка, который транслируется нам как из Сухума, так и из Москвы. Как на нее реагировать, пусть каждый решает сам.