Текст книги "Будет ли новая русско-грузинская война?"

Заключение

Когда я писал этот материал, то некоторые уважаемые мною люди говорили: «Ты уж там пиши поаккуратнее, помягче. А то еще подумают, что ты против Абхазии». Нет, друзья мои! Я – за Абхазию и в том числе за независимую Абхазию – союзницу России!

Проблема в том, что независимость и союзнические отношения я понимаю несколько по-иному. То, что сейчас происходит в Абхазии, называется «решением абхазского этнического вопроса при паразитировании на России и при дискриминации других наций». Это не независимость. Абхазы называют это независимостью, им такая независимость нравится, они ею дорожат, но это не независимость! И союзническими наши отношения можно назвать с большой натяжкой и чисто условно. Решай я для себя, я бы трижды подумал, принимать лично мне такого союзника или нет. В качестве причин такой позиции можно назвать то, что: а) лояльность Абхазии России находится под очень большим вопросом и б) сама конструкция нынешнего государства Абхазия крайне неустойчива, архаична и создана таким образом, что по определению не может привести к созданию успешного самодостаточного государства.

Говоря о лояльности, нам необходимо понимать, что африканская, практически полностью паразитическая модель абхазской экономики вкупе с нежеланием более глубокой экономической и демографической интеграции отчетливо указывают на то, что если в какой-то момент на горизонте у Абхазии окажется кто-то другой, кто пообещает более щедро содержать ее, то Абхазия моментально уйдет и «помашет дяде ручкой».

В условиях современного общества построение государства по жесткому этническому принципу не имеет долгосрочной перспективы, а в плане Абхазии, наверное, даже и среднесрочной. С одной стороны, это затормозит развитие Абхазии, не позволит ей развить конкурентоспособные экономику, науку, образование и, следовательно, сделает ее, как страну, неконкурентной с другими государствами.

С другой стороны, в условиях построения абхазского государства на жестких принципах национальной лояльности абхазский этнос не сможет предложить другим народам ничего привлекательного в государственническом плане, поэтому его единственно возможной национальной политикой может стать только изоляция-вытеснение-административное ограничение.

Это крайне опасная политика для Абхазии, т. к. уже в среднесрочной перспективе абхазский этнос потеряет свое численное преимущество. В то же время из-за большей рождаемости (3:1) роль армянского этноса в Абхазии возрастет и уже через 5–7 лет он превзойдет по количеству абхазов. Это приведет к претензиям армян на полноправное участие в общественной жизни страны. С учетом того, что сейчас закладываются как минимум две мины в отношениях между армянами и абхазами (устраненность армян из общественной жизни и политика абхазов по затягиванию в регион Турции), можно с большой степенью вероятности предположить возникновение конфликтной ситуации.

Подобная ситуация приводит к тому, что если сейчас в Абхазии провести референдум, подобный тому, что был проведен в 1995-м, то, по мнению председателя Конгресса русских общин Абхазии Геннадия Никитченко, мнения населения разложатся четко по национальному признаку: большинство населения – все неабхазы – проголосуют за присоединение к России, а все абхазы – за независимость.

Кроме этого, проблема не может быть только в Абхазии. Как очень хорошо сказал известный военный публицист Владислав Шурыгин: «Абхазия такая, какой ей позволяет быть Россия. И проблема ее лежит не в «злых абхазах», а в том, как себя ведет Россия».

Вопрос возвращения недвижимости гражданам России в Абхазии должен быть решен однозначно, безусловно и чего бы это ни стоило. Если это нельзя сделать в рамках полномочий МИДа, то этим должны заняться другие министерства и ведомства. Если в какой-то момент станет понятно, что это можно будет сделать только при прекращении государственности Абхазии, то на это тоже надо будет идти.

Необходимо прекратить безусловное финансирование Абхазии. Целевое использование любых средств, перечисляемых в эту страну, должно быть оговорено, и получение российских денег должно быть поставлено в зависимость от выполнения правительством Абхазии тех или иных действий. В качестве примера можно взять США, которые не выдадут никакой грант без понимания того, что, как и в каком смысле грантополучатель за него будет делать. Условия, которые выдвигают США для получения финансовой помощи, настолько всеобъемлющи, что страны иногда отказываются принимать их. Так, осенью 2009 года Пакистан отказался от американской помощи на основании того, что условия, которыми ее получение было обставлено, оказались слишком велики, и в случае их принятия даже могла бы взбунтоваться армия.

Заваливание Абхазии деньгами, получение которых ничем не обусловлено и никоим образом не заработано, растлевает абхазов. По словам Г.В. Никитченко, «дармовые русские деньги, которые дают не под конкретные программы, а просто сваливают, как свиньям, в корыто, развращают. Так индейцам в свое время давали. И где сейчас те индейцы?»[19]19
  «Про рай и… отбитую селезенку», журнал «Экспертиза власти», Ставрополь, № 1, 2008 г.


[Закрыть] Подобная политика сильнейшим образом обостряет то явление, которое Михаил Делягин называет «абхазским патриотизмом, неразделимым с худшими чертами… «курортного менталитета» – со стремлением к иждивенчеству, переходящим в вымогательство, мироощущением «все чужаки мне должны», откровенным нежеланием заниматься собственным развитием и агрессивной завистью к добившимся хоть какого-то успеха»[20]20
  Доклад М.Г. Делягина «Экономический потенциал Абхазии и Южной Осетии и его освоение», 04.09.2008. Цит. по сайту Информационно-аналитического агентства МИК http://www.iamik.ru


[Закрыть]. Эти явления отдаляют Абхазию от реальности, выставляют абхазам действительность в искаженном свете. Так, в нынешней Абхазии очень популярна точка зрения, что Абхазия в меньшей степени зависима от России, чем Россия от Абхазии, что благодаря своему исключительному расположению Абхазия представляет собой уникальный геостратегический плацдарм, крайне важный буфер, жизненно необходимый России для борьбы с западным миром, ну а за обладание этим буфером, естественно, Россия должна регулярно и щедро раскошеливаться. С этим утверждением соглашаются, его публикуют в СМИ, используют в дебатах.

Необходимо в обязательном порядке способствовать созданию в Абхазии гражданского общества. Половина, если не больше, вопросов, затронутых здесь, должно поднимать и решать само абхазское общество.

Вопрос «сдачи» Абхазии Грузии не может быть рассмотрен ни при каких обстоятельствах. Во-первых, это будет являться предательством России по отношению к союзнику, во-вторых, приход Грузии на территорию Абхазии не решит, а только увеличит существующие проблемы.

И в завершение… Мне кажется, что Абхазия сама еще не сориентировалась и не поняла, куда ей идти и каким образом. Многое из нынешней абхазской политики и позиции общества действительно представляет собой парадоксы и несовместимые вещи. В нашем суровом и не всегда справедливом мире нельзя получить все, ничем не поступаясь, ничем не жертвуя, не меняясь и не идя на компромиссы. Посмотрите:

– Абхазы хотят привлекать инвестиции, но не хотят продавать землю и здания.

– Они хотят, чтобы их признали цивилизованные страны, но оставляют нецивилизованное, этнически ориентированное законодательство, типа 49-й статьи Конституции.

– Они хотят иметь хорошие отношения с Россией, горячо клянутся ей в верности, но при этом выдавливают этнических русских и отменяют официальный статус русского языка.

– Живя за счет России, они не считают необходимым предпринимать что-то против преступников, конечно же «не имеющих национальности» и вышвыривающих этнических русских из своих домов и за российские средства строят для турок бесплатное жилье.

– Они хотят, чтобы их признали цивилизованные страны, но оставляют нецивилизованную 49-ю статью Конституции.

– Они хотят иметь хорошие отношения с Россией, но при этом выдавливают этнических русских.

– Абхазы хотят получать финансирование из российского бюджета, но при этом не хотят пускать Россию в свои проекты.

– Они хотят привлекать как можно больше туристов, но при этом им не нравится, что туристы ходят по улицам их городов в шортах. И т. д.

– Считают туризм и приморский курортный сервис основой своей экономики и при этом хотят из этого же моря качать нефть в промышленных количествах. И т. д.

Все вместе это невозможно.

С другой стороны, нам самим нужно определиться с тем, кем и чем для нас является Абхазия, если это партнер, то давайте говорить с ним языком сухих цифр, платить за наши базы в Абхазии (если они нам тогда там нужны), но и требовать возврата вложенных средств. Если это союзник и верный друг, то можно где-то и закрыть глаза на деньги, но тогда надо понять, почему там так относятся к друзьям-русским и ко всем нетитульным вообще. Ситуацию, когда это как бы друг, но одновременно как бы и партнер, мы уже проходили с батькой Лукашенко, и ничем хорошим это не закончилось.

И тогда все вопросы о «невыразимой абхазской щедрости» уйдут, и наши народы будут просто жить и помогать друг другу. Какое общество они при этом будут строить – «два независимых государства – один народ» или какое-то еще, это уже будет не так важно, главное, чтобы это стало обществом равноправным, где понятия «партнер», «независимость», «союзник», «лояльность» и другие обретут свое наполнение и реальный смысл.

PS: При написании этого материала не учитывалась точка зрения официального Сухума, т. к. несколько абхазских официальных лиц без исключения – директор государственного информационного агентства Абхазии «Апсныпресс», пресс-секретарь посольства Абхазии в Москве, несколько депутатов абхазского парламента и общественных деятелей Абхазии – отказались отвечать на мои вопросы: пхащароп, дорогие друзья, настоящий пхащароп!