Текст книги "Григорий Распутин. Жизнь старца и гибель империи"

В Казани Григорий Ефимович свёл дружбу с ещё одним духовным лицом, чью роль в судьбе нашего героя можно считать беспрецедентной. Бывший начальник охраны императорской фамилии генерал-майор Александр Иванович Спиридович вспоминал: «Он отправился на богомолье в Киев и сравнительно долго жил на обратном пути в Казани, где познакомился с неким отцом Михаилом, имевшим какое-то отношение к местной Духовной академии. Отец Михаил очень заинтересовался необычным „странником“ Григорием. Он видел в нём человека сильной веры и характера, работающего над собой, и он увлёкся им. Покровительствуя Григорию, отец Михаил укрепил его в идее отправиться в Петербург и снабдил рекомендательным письмом к инспектору Духовной академии епископу Феофану»[66]66
  См. журнал «Иллюстрированная Россия» № 15 (361) от 9 апреля 1932 г., издавался в Париже.


[Закрыть]. По словам генерал-майора, отец Михаил направил Распутина в столицу и поспособствовал его приёму в кругах высшей православной бюрократии.

Архимандрит Михаил (Богданов)

Архимандрит Михаил в миру носил имя Михаила Александровича Богданова и происходил из семьи священника. По окончании Казанской духовной академии он остался в Казани, где начинал псаломщиком, получив спустя три года сан священника. Дальнейшие события говорят о том, что Михаил выбрал путь служения Богу, так как в 1902 году он принимает монашеский постриг, а в 1905 году его назначают ректором Казанской семинарии. Тогда же он становится архимандритом. Владыка умер в Харбине, покинув Россию осенью 1922 года.

Судьбе было угодно, чтобы знакомство Распутина с архимандритами Михаилом (Богдановым) и Хрисанфом (Щетковским) произошло в нужное время, и Распутин, вдохновленный казанскими священниками, отправился покорять столицу.

Глава 10
Петербургская духовная академия

Отвлечёмся на время от истории нашего героя и познакомимся с Петербургской духовной академией и общей ситуацией в Русской православной церкви.

История Санкт-Петербургской духовной академии началась в 1809 году, а первые выпускники покинули её стены спустя пять лет. Тогда учебное заведение занимало Фёдоровский корпус, а в 1821 году для Академии на территории Лавры возвели ещё одно здание. Примечателен был состав преподавателей. Лекции по философии в 1810-е годы читали немецкие профессора И. фон Хорн и И. Фесслер. В стенах Академии работали такие учёные, как Фёдор Фёдорович Сидонский и Василий Николаевич Карпов, чья деятельность пришлась на 1830–1840 годы.

На рубеже веков, а именно в мае 1899 года, ректором Академии назначили епископа Бориса (Владимира Владимировича Плотникова), выпускника, кстати, Казанской духовной академии (в 1880 г.). До своего назначения в столицу он успел поработать в Московской и Киевской духовных академиях. Борис недолго руководил учебным заведением, так как скончался от тяжёлой болезни в 1901 году.

На посту ректора столичной духовной академии его сменил епископ Сергий (Страгородский)[67]67
  Епископ Сергий (Страгородский) в 1899 году назначен ректором Петербургской духовной семинарии.


[Закрыть], с письмом к которому и приехал Распутин из Казани. Епископ Сергий отличался большой работоспособностью и много занимался богословскими науками. В 1901–1903 годах он руководил знаменитыми религиозно-философскими собраниями, закрытыми К.П. Победоносцевым. Участниками диспутов были Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус, В.В. Розанов, Д.В. Философов, Н.А. Бердяев, С.П. Дягилев и другие философы, писатели, поэты и художники. Со стороны русской православной церкви на собрания приходили преподаватели Академии.

В определённой степени Распутину повезло, что руководителем Академии был епископ Сергий – интересующийся и деятельный человек, живо откликавшийся на что-то новое. Паломник из Покровского был, конечно, не первым, кто стучался в двери церковного начальства. К тому же слух о нём уже проник в столицу, что, безусловно, помогало в знакомствах и встречах с нужными людьми.

В начале XX столетия в православной церкви сплелись воедино две противоположные тенденции. К этому времени официальная церковь утрачивает свои позиции духовного и морального лидера общества. Причём процесс этот характерен как для города, так и для деревни. Славянское православие императора Александра III, как и псевдорусский стиль в архитектуре весьма точно передают атмосферу, царившую в церкви на исходе столетий. Красивый пряник на пробу оказывается чёрствой коркой хлеба. Это время, как и последующее правление императора Николая II Александровича, стало временем религиозной истерии, византийства и кликушества – всего того, чему активно противодействовал тот же митрополит Антоний (Вадковский). Говоря о ситуации, сложившейся в русском обществе в начале XX века, профессор В. Рожнов отмечает: «Особенно активизировались разного рода духовные и телесные „целители“. Гремели имена иеромонаха Илиодора и первого из первых в искусстве „чудесного исцеления“ и „бесоизгнания“ протоиерея Иоанна Кронштадтского. Как никто другой умел он истошными воплями разжечь эпидемию истерического исступления среди своих поклонников, до отказа переполнявших Андреевский собор Кронштадта. И отсюда, с припадочных сборищ, в которые превратились его коллективные исповеди (по определению одного психиатра – „сумасшедший дом на свободе“), бежала о нём молва во все уголки необъятной России как о великом утешителе и врачевателе словом Божьим»[68]68
  Рожнов В.Е., Рожнова МЛ. Гипноз от древности до наших дней. М., 1987.


[Закрыть].

Епископ Сергий (Страгородский)

На фоне всего этого расцветает монашеское подвижничество – подлинная святость, близкая первым христианам. Развивается философское осмысление христианской веры, диспуты и научные статьи заполняют общественное пространство, а вопросами христианской этики, морали и философии задаются крупнейшие учёные и богословы страны.

Интересно, что Петербургская академия в научной сфере разрабатывала проблемы современного греческого православия, историю Византии и неоэлинизм, то есть то, что тогда называли греческим Востоком. Это направление, или научная специализация, возникла естественным путём во второй половине XIX столетия и чудесным образом расцвела в следующем столетии.

Наиболее прогрессивные деятели церкви остро чувствовали необходимость реформ, понимая, что церковь в существующем виде становится прибежищем для безграмотной части русского общества и откровенных мракобесов. Последующие трагические события только подтвердили эти опасения.

При этом проблемы в русской церкви, копившиеся если не столетиями, то десятилетиями, стали основой уже в 1850-х годах для дискуссии, особенно после выхода книги сельского священника Ивана Степановича Белюстина «Описание сельского духовенства». И если вы хотите составить полную картину состояния русского православия в XIX веке, то обязательно прочитайте это произведение. Несмотря на возрастающие проблемы, вопросы жизни церкви открыто не обсуждались до 1905 года.

К этому времени произошло фактическое разделение русского православного мира на два непримиримых лагеря. Но что удивительно, Григорий Ефимович оказался в стороне от этого. Вернее, он одинаково хорошо относился и к черносотенцам, и к реформаторам, что лишний раз подтверждает самодостаточность его христианства, ограниченного квартирой на Гороховой улице и домиком Вырубовой в Царском Селе.

Протоиерей Иоанн Кронштадтский

Схожесть методов воздействия на окружающих Распутина и Иоанна Кронштадтского подчёркивали многие. Их адептами становились люди с неуравновешенной психикой, и, в основном, женщины, имеющие, зачастую проблемы в личной жизни. Вот как характеризовал Иоанна Кронштадтского придворный хирург профессор Николай Александрович Вельяминов: «Думаю, что этот человек по-своему верующий, но прежде всего большой в жизни актёр, удивительно умевший приводить толпу и отдельных более слабых характером лиц в религиозный экстаз и пользоваться для этого обстановкой и сложившимися условиями. Интересно, что отец Иоанн больше всего влиял на женщин и на малокультурную толпу, через женщин он обычно и действовал;

влиять на людей он стремился в первый момент встречи с ним, главным образом, своим пронизывающим всего человека взглядом – кого этот взгляд смущал, тот вполне подпадал под его влияние, тех, кто выдерживал этот взгляд спокойно и сухо, отец Иоанн не любил и ими больше не интересовался. На толпу и на больных он действовал истеричностью тона в своих молитвах». Читаешь это свидетельство об Иоанне Кронштадтском, а кажется – о Григории Ефимовиче Распутине: те же способы, та же игра и та же аудитория. Разница лишь в том, что к отцу Иоанну в огромный храм стекались бедные и убогие, а Распутин окружил себя в мещанских апартаментах богатыми и красивыми.

Оба проповедника олицетворяли апокалипсическую эпоху, на которую выпали годы деятельности Распутина и Иоанна Кронштадтского, причем последний, скончавшийся в 1908 году, передал своеобразную эстафету первому, доведшему дело до своего логического конца.

Глава 11
Человек Божий Григорий

Имя сибирского провидца Григория Распутина в Санкт-Петербургской духовной академии стало известно в конце 1902 года. Илиодор (Труфанов) вспоминал, что слухи среди студентов о новом пророке, объявившимся в Сибири, стали циркулировать в ноябре-декабре 1902 года. Было известно даже имя подвижника – Григорий. «В религиозных кружках студенческой молодежи, группировавшейся вокруг истинного аскета, тогдашнего инспектора академии архимандрита Феофана, рассуждения о новоявленном пророке велись на разные лады…», – отмечал Илиодор.

Идею показать столице нового сибирского «старца» подал и поддержал архимандрит Михаил (Богданов), а ввёл «старца» в круг первых лиц этого учебного заведения уже известный нам архимандрит Хрисанф (Щетковский).

По свидетельству Илиодора Григорий Ефимович прибыл в Санкт-Петербург в дни Великого поста в 1903 году с письмами от казанских покровителей (от Михаила и, возможно, от Хрисанфа) на имя ректора Санкт-Петербургской духовной академии. Следственная комиссия Временного правительства установила, что Распутин приехал в столицу империи осенью 1904 года, что подтверждает и А.И. Спиридович[69]69
  А.И. Спиридович пишет, что Распутин приехал в Санкт-Петербург летом 1904 года, а Илиодор (Труфанов) – в 1903 году.


[Закрыть]. Так что у нас есть на выбор две даты, хотя вторая, как мне кажется, более достоверна.

Иеромонах Илиодор (Труфанов)

Распутин приехал в Петербург поездом. Позднее родилась, или была создана умышленно, легенда о явлении «старца» городу. Пришёл Григорий пешком в стольный град, босой (!), с посохом и котомкой за плечами. Насколько известно, Распутин и ранее не был замечен в хождении без обуви, и было бы весьма неудобно идти босым в холодное время года.

Илиодор сообщает, что архимандрит Хрисанф (Щетковский) сам привёз Распутина в Петербург, тогда как остальные источники свидетельствуют, что «старец» приехал самостоятельно. Это разночтение понятно: архимандрит рано умер и не мог подтвердить что-либо, Илиодор много навыдумывал в своей книжке, вышедшей в 1915 году на Западе, а официальные биографы «старца» создавали ему «житие» с нужными им событиями.

Как в тот момент выглядел Распутин, можно судить со слов всё того же Илиодора: «Григорий был одет в простой, дешёвый, серого цвета пиджак, засаленные и оттянувшиеся полы которого висели спереди, как две старые кожаные рукавицы; карманы были вздутые; брюки такого же достоинства. Особенно безобразно, как старый истрепанный гамак, мотался зад брюк; волосы на голове „старца“ были грубо причёсаны в скобку; борода мало походила вообще на бороду, а казалась клочком свалявшейся овчины, приклеенным к его лицу, чтобы дополнить всё его безобразие и отталкивающий вид; руки у „старца“ были корявы и нечисты, под длинными и даже немного загнутыми внутрь ногтями было много грязи; от всей фигуры „старца“ несло неопределённым нехорошим духом».

О первой поездке в Санкт-Петербург в 1907 году рассказал и сам Григорий Ефимович в «Житии опытного странника». Приехал он, очевидно, на Николаевский вокзал и пешком дошёл до Александро-Невской лавры, до монастыря примерно 1,6 километра по Невскому проспекту. В Лавре Распутин поклонился мощам, «отслужил молебен сиротский за 3 копейки и 2 копейки за свечку» и направился к настоятелю Духовной академии епископу Сергию (Страгородскому). Для начала решил спросить у полицейских, где искать епископа, на что получил ответ: «Какой ты есть епископу друг, ты хулиган, приятель». Разыскал Распутин швейцара, от которого получил по шее. Распутин пишет далее: «…я стал перед ним на колени, он что-то особенное понял во мне и доложил епископу: епископ призвал меня, увидел и вот мы стали беседовать тогда»[70]70
  Распутин Г.Е. Житие опытного странника. СПб., 1915. С. 9.


[Закрыть].

Со слов нашего героя, Сергий познакомил его со многими «высокопоставленными» лицами и, даже, с батюшкой-царём, который лично принял сибирского «старца» и дал ему денег на строительство новой церкви в Покровском. Всё это вымысел, призванный создать миф о божественном провидении, которое вело «старца» в столицу к императорской фамилии. История встречи Распутина с Николаем II и Александрой Фёдоровной ждёт нас впереди.

Григорий Распутин

В кабинете у ректора Академии Распутин, ссылаясь на свои казанские знакомства, познакомился с отцом Феофаном (Быстровым). Об этой встрече Феофан давал показания в 1917 году Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. В один из дней его, нескольких монахов и студентов пригласил к себе епископ Сергий, у которого в тот момент находился Распутин, которого ласково называли «брат Григорий». Они сидели, пили чай и вели беседу. В то время продолжалась Русско-японская война, а на Дальний Восток шла 2-я Тихоокеанская эскадра под командованием вице-адмирала Зиновия Петровича Рожественского[71]71
  Эскадра вышла из Балтики в октябре 1904 года и прибыла в Цусимский пролив 14 мая 1905 года.


[Закрыть]. Поэтому кто-то из присутствующих спросил у брата Григория: «Как закончится встреча наших кораблей с японцами?». Распутин ответил: «Сердцем чувствую, утонет». Не будем сильно преувеличивать способности нашего героя видеть будущее: о проблемах флота говорили на каждом углу, и Распутин не единственный, кто предсказывал поражение своим соотечественникам. И здесь вспоминается наиболее яркий пример. Перед отходом эскадры из Кронштадта командир броненосца «Император Александр III» капитан 1-го ранга Николай Михайлович Бухвостов произнёс: «Мы все умрём… но никто из нас не сдастся». Экипаж его корабля в составе 857 человек погиб в Цусимском сражении.

Составить определённое представление об отце Феофане можно по воспоминаниям поэтессы Зинаиды Гиппиус: «Феофан был монах редкой скромности и тихого, праведного жития. Помню его, маленького, худенького, молчаливого, с тёмным, строгим личиком, с чёрными волосами, такими гладкими, точно они были приклеены. Но он смотрел „горе“, поверх человека, – где ему распознать было сразу хитрого сибирского мужичонку!»[72]72
  Гиппиус З. Стихотворения. Живые лица. М., 1991. С. 281–282.


[Закрыть].

Знакомства с инспектором Санкт-Петербургской духовной академии Феофаном (Быстровым), Гермогеном и Сергием (Старгородским), представивших обществу в Александро-Невской лавре «старца и провидца» из далёкой Сибири, стали лишь прелюдией к завоеванию Распутиным столицы.

Трудно говорить о планах нашего героя в то время. Скорее всего, Григорий Ефимович о будущем не думал и жил сегодняшним днём. Но в образ православного подвижника он уже вжился, а крестьянская смекалка подсказывала Распутину правильность выбранного им пути. Он видел, как архиереи церкви прислушиваются к простому мужику.

Архиепископ Феофан (Быстров)

Говоря о петербургских встречах Распутина, необходимо затронуть тему его знакомства с настоятелем Андреевского собора в Кронштадте отцом Иоанном, самом популярном проповеднике начала XX столетия. Григорий Ефимович не мог не искать встреч с ним, но состоялась ли она – нам доподлинно неизвестно. Документальных свидетельств знакомства старца с Иоанном Кронштадтским нет – остались лишь воспоминания ряда современников, о которых мы и поговорим.

Впервые о встрече двух проповедников, на которой Иоанн благословил Григория на духовные подвиги, рассказала газета «Русское слово» в декабре 1916 года, а Илиодор (Труфанов) повторил это в своей книге «Святой чёрт»[73]73
  «Святой чорт» (Записки о Распутине), бывш. иер. Илиодора (Сергея Труфанова). М., 1917.


[Закрыть]. Легенду о напутствии Распутина кронштадтским пастырем поддержала и Матрёна Распутина. «Архимандрит Иоанн, – пишет она, – вышел из алтаря, остановился перед отцом, взял его за руку и заставил встать [Распутин молился на коленях. – Прим. А. Г.]. Сказал, что почувствовал присутствие отца в храме: „В тебе горит искра Божья“. Отец попросил благословения у архимандрита. „Господь тебя благословляет, сын мой“, – ответил тот. В тот день отец принял причастие из рук Иоанна Кронштадтского, что было большой честью. После архимандрит позвал отца к себе». Далее между Распутиным и Иоанном Кронштадтским произошел диалог, в завершении которого отец Иоанн якобы сказал: «Будь моей правой рукой»[74]74
  Распутина М. Распутин. Почему? Воспоминания дочери. М., 2001. С. 32–33.


[Закрыть].

Всё бы хорошо было в этих свидетельствах, представленных, кстати, уже после смерти Иоанна Кронштадтского и самого Григория Распутина, если бы не интервью настоятеля Казанского собора протоиерея Философа Орнатского, опубликованное в газете «Петербургский курьер» 2 июля 1914 года. Действительно, Иоанн Кронштадтский столкнулся с Григорием Ефимовичем в Андреевском соборе, но единственное, что спросил: «Как твоя фамилия?», а после ответа Распутина заметил: «По фамилии твоей и будет тебе». Вот и весь разговор. Нужно понимать, что подобных встреч у настоятеля Андреевского собора случалось довольно много, но о самых значимых и интересных отец Иоанн писал в своём дневнике. Фамилия Распутина там не упоминается. В вопросе знакомства Иоанна Кронштадтского и Григория Распутина слишком много спекуляций, а слухи и предположения выдаются многими современными авторами за достоверные факты.

Великий князь Петр Николаевич

Путь в высший свет начался для Григория Ефимовича случайно, а больной интерес русского общества к мистике стал красной ковровой дорожкой, заботливо уложенной для «старца» великосветскими дамами.

Историю появления «старца» при дворе вспоминал в 1915 году великий князь Николай Николаевич (младший), сказавший однажды протопресвитеру военного и морского духовенства отцу Георгию Шавельскому: «Представьте мой ужас: ведь Распутин прошёл к царю через мой дом». Здесь мы вынуждены вернуться к Феофану (Быстрову).

Будущий ректор Духовной академии епископ Феофан в начале века, будучи ещё архимандритом, водил знакомство со многими представителями правящий династии. Он был яркой личностью, интересовался мистической стороной христианства и весьма аргументированно спорил на богословские темы. Так, Феофан был вхож в семью великого князя Петра Николаевича, где почитательницей богослова стала супруга, великая княгиня Милица Николаевна.

Великая княгиня Милица Николаевна

Генерал-лейтенант великий князь Пётр Николаевич – дядя императора Николая II, приходился вторым сыном великого князя Николая Николаевича (старшего) и, соответственно, был внуком императора Николая I. На фоне остальных Романовых, в том числе своего старшего брата Николая, великий князь особо не выделялся, и, получив военное образование, больше интересовался архитектурой и, в частности, церковным зодчеством. По его эскизам построили храмы в Киеве и дворец в имении Дюльбере (Крым). На Милице Николаевне, дочери черногорского князя Николы I Петровича, Пётр Николаевич женился в июле 1889 года, а церемония их венчания прошла в Петергофе. Так черногорская княжна оказалась в России.

Черногорские княгини Милица и Стана

Иностранке с Балкан не было одиноко вдали от родины – её младшая сестра Стана (Анастасия) в том же году стала супругой Георгия Максимилиановича Лейхтенбергского. В 1906 году она разведётся с нелюбимым мужем, чтобы сочетаться браком с великим князем Николаем Николаевичем (младшим) – старшим братом Петра Николаевича.

Сестёр не любили при Дворе, называли презрительно «черногорками» и не одобряли их общественную активность. Стана и Милица устраивали у себя вечера, куда приглашали прорицателей, гадалок и оккультистов, большая часть из которых оказывалась обычными проходимцами. Серьёзность увлечения мистикой Милицей подтверждает такой, например, факт: княгиня специально выезжала в Париж для изучения алхимии и получила в 1900 году диплом почётного доктора этой лженауки. «Суеверные, простодушные, легковозбудимые, эти две черногорские княжны представляли собой лёгкую добычу для всякого рода заезжих авантюристов», – писал великий князь Александр Михайлович.

Великий князь Николай Николаевич (младший)

С.Ю. Витте отрицательно оценивал деятельность княжон, о которых писал: «Ох уж эти черногорки, натворили они бед России». Знаменитый царский сановник вовсе не имел в виду тот факт, что именно Стана и Милица ввели Распутина в царскую семью. Хотя нужно признать, что одного этого достаточно для обвинения.

Витте, кстати, поведал потомкам о знакомстве черногорок с императрицей. Александра Фёдоровна, склонная к различным недугам, особенно на нервной почве, заболела желудочным расстройством и слегла. Стана и Милица вызвались ухаживать за больной и не отходили от её постели ни днём, ни ночью, сменяя друг друга. Так, по словам Витте, они «втёрлись в доверие» к императрице, заняв место лучших подруг.

В определённой степени неприятие Двора подвигло черногорок к сближению с императрицей Александрой Фёдоровной, также не нашедшей у большинства Романовых расположения и замкнувшейся в своём семейном мирке. После той болезни установилась дружба со всей императорской семьёй, позволившая Стане и Милице лоббировать свои интересы на самом высоком уровне.

До знакомства с Распутиным Феофан (Быстров) уже некоторое время посещал вечера на квартире Милицы и Станы, став для сестёр духовным наставником. Конечно, сразу после встречи с новым сибирским «старцем» Феофан рассказал о нём черногоркам. Так Григорий Ефимович стал желанным гостем в домах великих князей Николая Николаевича и Петра Николаевича, где проповедовал и пророчествовал в полную силу.

Очевидно, сёстры-черногорки были без ума от Распутина, так как довольно быстро потащили его к Александре Фёдоровне, и человек Божий Григорий получил шанс, который выпадает лишь избранным. И он им воспользовался в полной мере.

Встреча с императором и императрицей состоялась в усадьбе Сергиевка под Петербургом, а благодаря дневнику Николая II известна точная дата этого исторического события. Во вторник 1 ноября 1905 года царь записал: «Завтракали: кн. Орлов и Ресин (деж.). Погулял. В 4 часа поехали на Сергиевку. Пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком Божиим – Григорием из Тобольской губ.».

Старый Петергоф. Сергиевская дача. 1900-е гг.

Совсем иную, более мистическую, версию знакомства «старца» с Александрой Фёдоровной излагает Илиодор (Труфанов)[75]75
  «Святой чорт» (Записки о Распутине), бывш. иер. Илиодора (Сергея Труфанова). М., 1917. С. 7.


[Закрыть]. Встречу назначили на поздний вечер в Царском Селе, причём Распутина Вырубова разместила в одной из комнат, а прислуге приказала впустить «старца» в полночь. Далее, как в хорошей пьесе, события развивались поэтапно.

Императрица и Вырубова сели за рояль. Они в четыре руки принялись исполнять бетховенскую «Лунную сонату» – любимое произведение Александры Фёдоровны. В зале горели свечи, и неожиданно в темноте дверного проёма возникла, словно приведение, огромная фигура. Кто-то неподвижно встал в полумраке большого зала и стал пристально смотреть на сидевшую спиной к выходу императрицу. Большие часы неспеша и гулко пробили полночь.

Вырубова, как актриса, томно прошептала: «Не чувствуешь ли, Сана, что происходит что-то особенное?», и повернула голову в сторону двери, где стоял незнакомец. Императрица сделала то же самое, и, увидев Распутина, вскрикнула от ужаса – у Александры Фёдоровны началась истерика.

Добрый «старец» подскочил к женщине, начал гладить её по волосам и приговаривать: «Не бойся, милая, Христос с тобою». Императрица припала к груди Распутина.

Император Николай II. 1900-е гг.

Эту сказку Илиодор пересказывал со слов Григория Ефимовича, но кто придумал эту версию истории знакомства – нам неизвестно. Их ходило множество. Например, известный нам отец Феофан (Быстров) рассказывал Илиодору другую неподтвержденную историю.[76]76
  «Святой чорт» (Записки о Распутине), бывш. иер. Илиодора (Сергея Труфанова). М., 1917. С. 7.


[Закрыть]

Однажды батюшка-царь, матушка-царица, царевич Алексей, отец Феофан и «друг» Григорий сидели за большим столом в царском дворце и обсуждали политическую ситуацию в России. Возможно, Феофан с Григорием давали мудрые советы по внутренней политике Николаю II, но то ли царь не слушал, то ли плохо вникал в бесценные слова двух отцов, как вдруг Григорий Ефимович вскочил и со всей силы ударил кулаком по столу. Царь вздрогнул, царевич заплакал, царица встала, Феофан испугался.

– Ну что? Где ёкнуло? Здеся, али туто? – обращаясь к императору, прокричал Распутин.

– Здесь, – смущённый Николай показал на грудь, – сердце сильно забилось.

– То-то же, – назидательно протянул Распутин, – коли что будешь делать для России, спрашивай не ума, а сердца. Сердце вернее ума, – философствовал Григорий Ефимович.

– Спасибо, спасибо, учитель! – воскликнула Александра Фёдоровна и поцеловала руку святому Григорию.

Занавес.

Возможно эту дату – 1 ноября 1905 года можно отнести к тем роковым историческим вехам, которые меняли обычное течение реки времени, направляя её в новую, ещё неизведанную даль. Но не сама встреча оказалась тем поворотным пунктом, изменившим ход истории, нет. Здесь сложились многие составляющие, позволившие незначительному событию – знакомству очередного «провидца» с царской семьей – перерасти в катастрофу.

Среди этих составляющих важнейшей оказался не сам Григорий Ефимович и его народное православие, а личность императрицы Александры Фёдоровны. Это точно подметил отец Георгий Шавельский: «Для Императрицы старина была дорога в мистическом отношении: она уносила её в даль веков, к тому уставному благочестию, к которому, по природе, тяготела её душа. Императрице подвизаться бы где-либо в строго сохранившем древний уклад жизни монастыре, а волею судеб она воссела на всероссийском царском троне…

Но мистицизм такого рода легко уходит дальше. Он не может обходиться без знамений и чудес, без пророков, блаженных, юродивых. И так как и чудеса со знамениями, и истинно святых, блаженных и юродивых Господь посылает сравнительно редко, то ищущие того и другого часто за знамения и чудеса принимают или обыкновенные явления, или фокусы и плутни, а за пророков и юродивых – разных проходимцев и обманщиков, а иногда – просто больных или самообольщённых, обманывающих и себя, и других людей. И чем выше по положению человек, чем дальше он вследствие этого от жизни, чем больше, с другой стороны, внешние обстоятельства содействуют развитию в неём мистицизма, тем легче ему в своём мистическом экстазе поддаться обману и шантажу»[77]77
  Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера Русской армии и флота. Нью-Йорк, 1954 С. 54–55.


[Закрыть].

Не будем напрасно наговаривать на человека Божия Григория – не обманывал он императрицу, так как уже уверовал в своё предназначение быть пророком, и его приезд в Сергиевку стал лишь подтверждением этого факта. Это был другой Григорий Распутин.

Кстати, в той же Сергиевке Николай и Александра Фёдоровна участвовали в спиритических сеансах, устраиваемых Милицей или Станой. В головах участников различных эзотерических сеансов православный мистицизм соседствовал с европейской алхимией и восточными духовными практиками. Забегая вперёд, скажу, что Александра Фёдоровна в итоге отошла от всего мистического, не связанного с христианством, однако вера в чудеса, связанные с православием, приняла в её душе законченную форму. И сибирский «старец» был таким чудом.

Так цепочка событий привела Григория Ефимовича Распутина в императорскую семью, на самый верх русского общества. То, что случится дальше, перевернёт всю нашу историю.

Современный историк А. Елдашев весьма точно подметил: «На самого Распутина следует смотреть с позиции разновременных рамок: Распутин до 1905 года и Распутин после 1905 года; Распутин до санкт-петербургского периода и Распутин, вошедший в доверие к царской семье… Распутин, искренне ищущий Бога, преодолевая сотни и сотни верст, этот уходящий русский тип странника, „калики перехожего“, и Распутин – интриган, использующий свой несомненный провидческий дар во зло; Распутин – это Божий человек, и Распутин – это воплощение дьявола, оказавшийся в плену, в силках у тёмных сил, ставший их воплощением и олицетворением, нанёсший колоссальный вред и непоправимый урон моральному престижу правящей династии».[78]78
  Елдашев А. Григорий Распутин // Звезда Поволжья. 3 августа 2013 г.


[Закрыть]