Текст книги "Мацес: истории, рассказанные Дашé"

Мы снова уходим в джунгли

Переночевав, около восьми часов утра вышли в путь по тропе, ведущей из Матансы в Рекену. В отличие от прошлого года дорога не была затоплена водой. Сегодня мы прошли около пятнадцати километров и достигли кампоменто на границе резерва мацес. Мы останемся здесь ночевать.

Тропа Матанса-Рекена стала частью этнической памяти мацес, которая напоминает им о тех временах, когда они были сильными смелыми воинами, совершавшими набеги на поселения перуанцев на берегах Укаяли. В наши дни мацес собираются в путь на Укаяли по экономическим и культурным соображениям.

Для молодежи мацес путешествие через джунгли в Рекену (и при наличии финансовых возможностей дальше в Икитос) – это приключение и возможность добраться до перуанских городов и окунуться в другую жизнь. В Рекене или Икитосе молодые люди заходят на своих мобильных телефонах в Интернет, общаются в социальных сетях.

Для среднего поколения посещение Рекены имеет больше экономическое значение (в городе мацес продают или обменивают продукты леса на промышленные товары), хотя ему также интересно увидеть город. Нэка, помогающий вместе со своей женой нам нести вещи до Рекены, так ответил на вопрос, когда они собираются вернуться назад: «Мы останемся в Рекене два дня. Посмотрим на красивые парки, погуляем там, а потом отправимся обратно в Ремояку». Поскольку тропа Матанса – Рекена проходит по холмистой пересеченной местности, среднему поколению дорога через джунгли дается труднее.

Из-за больших физических нагрузок старшее поколение мацэс не ходит к берегам Укаяли.

Расстояние от Матансы до Рекены составляет около пятидесяти километров, мацес преодолевают его, как правило, за два – три дня. Мужчины и женщины несут груз, вес которого может достигать двадцати пяти килограммов. Большинство мацес прошли по тропе Матанса – Рекена еще в юном возрасте вместе с родителями. Все опрошенные мной вспоминали, что детьми им было очень тяжело в первом длительном походе через джунгли, они плакали от усталости и физических нагрузок.

Я, как обычно, тяжело перенес дорогу, натер мозоли, ноги были тяжелыми и немного опухшими, поэтому с трех часов дня и до наступления темноты пролежал в гамаке, для оттока крови задрав ноги кверху.

Утром мы вновь собрались в путь и, пройдя за три часа около девяти километров, достигли Уакаяку. В отличие от прошлого года, когда через Уакаяку можно было перебраться только по упавшему большому дереву, соединившему два берега бурной реки, сейчас здесь появился мост, который возвели сами мацес. Переправу построили из прочных толстых досок, над ней соорудили даже двускатную крышу, крытую пальмовыми листьями. На мосту можно комфортно переночевать, и первоначально Хосе так и планировал поступить, но потом мы решили идти дальше, экономя время. Мы пообедали и отправились в дальнейший путь.

Через лесные ручьи и топи мацес перебросили бревна. Рядом с одним из них свернулась кольцами какая-то змея. Мацес говорят, что это маленькая шешупе. Здесь впереди нас только что прошли жены наших носильщиков, некоторые из них идут босиком. Ужас какой, выходит, им просто повезло. Видимо, шешупе выполза погреться на солнце из-под бревна, как только прошли женщины.

– Андрей, Андрей, осторожно, обходи это место, видишь тут змея, – взволнованно кричат мне носильщики, специально остановившиеся, чтобы дождаться меня и предупредить об опасности.

Да уж, а я ведь тоже иду не в сапогах, а в открытой обуви. Это тропа с оживленным движением, по которой постоянно ходят мацес, поэтому здесь не должно быть смертельно опасной змеи. Нужно избавиться от потенциальной угрозы. Ыпых и еще один носильщик несколько долгих минут забивают шешупе насмерть длинными палками, стараясь находиться от нее как можно дальше. Змея делает в их сторону молниеносные и длинные выпады, широко открывая пасть с ядовитыми клыками, но участь ее предрешена. Чтобы никто не поранился о ядовитые клыки, голову уже мертвой шешупе Ыпых палкой глубоко вдавливает в землю.

Сегодня впервые за время похода на Рекену навстречу нам прошли другие мацес, возвращавшиеся в Матансу: сначала четверо молодых мужчин, затем семья, взрослая дочь-подросток шла самостоятельно, другую совсем крохотную дочку отец нес в налобной корзине, в которой она спала.

Заночевали в старом лагере мацес, разбитом посреди джунглей на берегу лесного ручья.

Автор книги в лагере в джунглях

Предохраняясь от змей и насекомых, мацес строят в лесу на ночевках небольшие настилы из жердей, приподнятые над землей на высоту около пятидесяти сантиметров. На жерди стелят что-либо мягкое. Ложо обволакивают москитной сеткой. Надо всей конструкцией устраивают примитивную крышу из широких листьев пальмы или просто втыкают в землю под углом большие пальмовые ветви, предположу, зная силу и интенсивность тропического дождя, едва ли способные защитить от возможной непогоды.

Другие мацес и вовсе устраивают подобные настилы прямо на земле, также прикрывая их пальмовыми ветвями, под углом воткнутыми в землю.

Вообще, видя, как мацес устраивают лагеря в лесу, – сложно и громоздко, у меня возникают антропологические суждения. Сейчас эти люди хорошо знакомы с гамаком. Но почему они почти никогда не берут его с собой в дорогу? Казалось бы, что может быть быстрее, удобнее и безопаснее, чем просто растянуть гамак между двух деревьев. Среди мацес в джунглях в гамаке сплю только я один! Предположу, что до контактов с перуанским обществом в культуре мацес не были известны гамаки, и, вероятно, они спали на земле на циновках. Неужели я наблюдаю проявление этнической памяти?

Наступило утро следующего дня. Мы очень правильно сделали, что не остались ночевать на мосту на Уакаяку, а проделали путь еще на три часа больше, потому что на третий день идти стало гораздо тяжелее, сказывалась физическая усталость. Решено было дойти до Рекены сегодня, чтобы вновь не ночевать в лесу.

От Рекены и до дома

Примерно в половине двенадцатно мы вошли в Рекену и разместились в небольшом отеле, чтобы помыться и отдохнуть. Оказалось, что скоростная рейсовая лодка отправится из Рекены в Икитос только завтра в половине седьмого утра, так что, приди мы в Рекену на следующий день, очевидно, мы могли бы пропустить лодку, что нарушило бы наши планы и осложнило график передвижения.

Во время перехода от Матансы до Рекены я натер мокрые мозоли на ногах, поэтому мне сейчас трудно и больно ходить, но надо осмотреться, когда еще будешь в этих краях.

Вокруг центральной площади Рекены расположились кафедральный собор, муниципалитет и полиция, в центре – стоит необычный памятник – индейскому каноэ.

На площади встречаем Нэку и Уна, которые, как и мы, неспешно осматривают городок. Мы приглашаем их на обед в ближайшее кафе. Они живут в Ремояку и у них четыре дочери. Несмотря на то, что мы им сказали, что все оплачиваем, наши мацес очень стесняются. Нэка и Уна заказали типичный для Перу обед – большую тарелку горячего куриного супа с кусочками картофеля и маниока и сладкий лимонад – рефреско – так его называют в перуанской Амазонии. Я перепутал маслины с плодами пальмы асаи (Euterpe), они очень похожи, и сделал заказ. Мацес попробовали маслины, и они им категорически не понравились.

Рынок Нанай в Икитосе

На рынке много рыбы разных видов

Нэка говорит, что возвращаться они будут по той же лесной тропе. Без белых, то есть без обузы, этот путь мацес проделают за два дня.

– А пока мы будем просто гулять по Рекене, ходить по паркам, здесь красиво, – говорит мой собеседник.

Очевидно, что для Нэки и Уна, как и для других мацес, Рекена это окошко в другой мир, который они стремятся увидеть.

В половине седьмого утра мы сели на скоростную рейсовую лодку, следовавшую из Рекены в Науту, и уже в одиннадцать были в Икитосе.

Вечером к закату солнца, взяв мототакси – тук-тук, поехали с Алексеем Корзиным на север Икитоса в район Нанай, расположенный на берегу Амазонки. Нанай – колоритное место, здесь находится одноименный рынок и пристань. К причалу постоянно подходят пестрые лодки различных типов и размеров, громко играет задорная латиноамериканская музыка, открывается панорамный вид на величественную Амазонку. На рынке до темноты продают всевозможные фрукты, мясо домашних и диких животных, рыбу, бразильские орехи, лекарственные растения и другие дары леса. Тут же коптят мясо кайманов, рыбу и жирных пальмовых личинок.

Съели большой кусок копченого каймана. Мясо рептилии оказалось очень вкусным и питательным. Получив массу положительных эмоций в колоритном районе, через пару часов вернулись обратно в отель.

Так закончился этот долгий, насыщенный событиями день.

На следующий день около одиннадцати часов отправились в аэропорт Икитоса. В четыре часа вечера прилетели в Лиму и вновь разместились в районе Мирафлорес в красивом отеле Casa Suyay, интерьер которого оформлен в колониальном стиле.

Вечером гулял по Мирафлоресу. Зашел в книжный магазин, где увидел много книг по этнографии и антропологии Амазонии и Оринокии, есть, что выбрать, но, к сожалению, у меня осталось слишком мало денег, чтобы я мог себе позволить их купить.

Торговка на рынке Нанай

Продавцы предлагают мясо каймана, приготовленное на углях

Местная рыба очень вкусная

Еда на любой вкус

Пальмовые личинки, приготовленные на гриле

Утром вместе с жителями Лимы смотрел футбол на большом уличном экране. Шел групповой этап чемпионата мира по футболу. Сборная Перу проиграла сборной Франции и лишилась шанса выйти из группы, меня окружают толпы расстроенных перуанцев.

Днем вновь побывал в музее этнографии Амазонии (Museo etnográfico Amazónico/Centro Cultural José Pio Aza), устроенном францисканскими миссионерами. Смотритель музея говорит, что он много лет находился в регионе Мадре-де-Дьос, рассказывает о католических миссиях в верховьях реки Пурус, в которых работают итальянские францисканские миссионеры. Эта область вызывает у меня интерес, потому что там и в наши дни проживают индейские группы, находящиеся в добровольной изоляции.

После музея гулял по историческому центру Лимы. Посетил старинный монастырь Святого Франциска, построенный еще в колониальные времена. Под ним располагаются катакомбы с узкими низкими проходами и маленькими комнатами, в которых захоронены останки нескольких тысяч человек: монахов и уважаемых жителей Лимы: черепа и кости разложены по отдельности в большие кучи, находящиеся в разных помещениях, затерянных в подземном лабиринте. Хоронить под монастырем перестали только в начале девятнадцатого века.

Наступил следующий день. Сегодня мы улетаем из Перу домой.

Как обычно после возвращения из Амазонии у меня нет особого желания бродить по большому городу. Свежие эмоции, остающиеся от пребывания в лесу с индейцами, превалируют над другими чувствами, вызывая легкую ностальгию. Поэтому утром никуда не пошел, разбирал в отеле фотографии и видео прошедшей экспедиции.

К вечеру поехали в аэропорт. Ожидаем самолет, вылетающий в Мадрид, где мы делаем пересадку. Рейс отправился точно по расписанию, без задержки.

В Мадриде долгая пересадка, поэтому я решил с пользой провести время и поехал из аэропорта в центр города.

В столице Испании я оказался впервые, и город мне очень понравился – уютные улочки, много зелени, теплый климат.

Посетил Национальный музей антропологии (Museo Nacional de Antropología). Экспозиция в музее построена не на представлении отдельных народов и регионов, а на концептуальном показе различных сторон жизни этнических групп, населяющих Южную, Центральную и Северную Америку: оружие, обрядовая практика, быт, ритуал. Поэтому в витринах вперемешку представлены предметы из регионов, удаленных друг от друга на тысячи километров. К примеру, в витрине «Оружие» цанца хиваро, уменьшенная голова врага, экспонируется рядом с палицей индейцев Великих равнин.

У меня создалось впечатление, что от такой концептуальной задумки музей больше проигрывает, чем идет в ногу со временем. Для среднестатистического посетителя здесь может быть скучно, не хватает жизни что ли. Несмотря на то, что все предметы имеют указатели и описание, непосвященный может не разобраться в хитросплетении предметов, находящихся за стеклом.

В целом в экспозиции «Америка» можно увидеть предметы бытовой и обрядовой культуры нескольких этнических групп, населяющих Амазонию: каяпо, канело, ягуа, амаракаери, кубео, тикуна, рикбактса, шипибо, хиваро.

Вечером вылетил из Мадрида в Москву, но вошел домой только на следующий день.

Экспедиция к индейцам мацес успешно завершена.

Глава III. ТРЕТЬЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

Путь известен, но есть проблемы

Больше суток летел в Перу с двумя пересадками в Париже и Мехико, поэтому устал от долгого утомительного перелета.

В Лиме приземлился рано утром. Разместился в гостинице Continental в районе Мирафлорес.

В этот же день, немного отдохнув, посетил музей Ларко и пирамиду Пукаяну.

Музей Ларко в Лиме

Кактусы во дворе музея Ларко

Хранилище музея Ларко

Керамика древних культур Перу

Ювелирные изделия древних культур Перу

Икитос, Музей культур коренных народов: ритуальный предмет индейцев каража (Бразилия)

В этот раз вместе со мной к мацес идут несколько человек, благодаря финансовым вливаниям которых удалось сформировать бюджет экспедиции.

Утром повел всех в монастырь Святого Франциска. Затем все захотели увидеть, как живут бедные районы, ютящиеся на склонах холмов, окружающих Лиму, – баррио, как их здесь называют. Решили отправиться в один из таких районов – Римак, ближайший от центра. Во время похода в Римак на одну из моих попутчиц напал парень, который пытался вырвать у нее дорожную сумку с деньгами и документами. Его попытка оказалась неудачной, жертва удержала сумку, вокруг было много людей, и грабитель спокойно ретировался без продолжения атаки. Все выглядело так буднично.

Поздно вечером вылетели из Лимы в Икитос.

Следующий день в столице перуанской Амазонии был насыщенным, наполненным событиями. Утром вновь посетил Музей культур коренных народов, районы Белен-Бахо и Нанай.

К мацес с нами вновь идет Хосе. Он говорит, что обсуждал возможность нашего визита с главой мацес, под контролем которого находится вся окрестная область. Поэтому проблем с визитом в малоку и посещением резервата мацес у нас не должно возникнуть.

Головное украшение из перьев

Автор книги в Музее культур коренных народов в Икитосе

Маска индейцев тапирапе (Бразилия)

Утром следующего дня отправились на военно-воздушную базу армии Перу, расположенную на севере Икитоса на берегах реки Нанай, левого притока Амазонки, откуда отправляются самолеты в Колонию Ангамос. Вновь приходится ждать актуальных сводок погоды с берегов Жавари. Как только дадут благоприятный прогноз, мы сразу же вылетим в Колонию Ангамос. Ждем уже пять часов. Говорят, чтобы подстраховаться, полетим на гидроплане, который может приземлиться на водную гладь. Помимо нашего гидроплана к бразильской границе должен вылететь обычный борт, поэтому много людей сидят и ждут вместе с нами. Военные говорят, что если через час не дадут разрешения на вылет, сегодняшний рейс придется перенести на завтра, потому что самолету необходимо время, чтобы вернуться из Колонии Ангамос в Икитос, а если лететь позже, погода на обратном пути может испортиться, и борт не сможет взлететь с размякшей грунтовой взлетно-посадочной полосы с берегов Жавари. Но гидроплану ведь не нужна земля, хочется верить, что мы все-таки улетим сегодня. Идут томительные часы ожидания.

Наконец, начали загружать наши вещи в гидроплан, стоявший на водах Нанай – ура, отправляемся в путь.

Гидроплан прибыл в Колонию Ангамос

Жавари в районе Колонии Ангамос

Пристань на Жавари в Колонии Ангамос

В Колонии Ангамос неожиданно возникла проблема. Организационно-логистические вопросы предстоящей экспедиции мы решали напрямую с Хосе, поэтому оказались нарушены коммерческие интересы Эктора. Его реакция была предсказуемой и в то же время неожиданной. В Колонии Ангамос к Хосе подошел Пасай, вид которого был хмурый и неприветливый. Он отвел его в сторону и долго что-то говорил ему с очень мрачным лицом. Оказалось, Пасай информировал Хосе, что нам запрещено посещение мацес на Гальвесе и Лобояку – хм, интересный поворот событий. Непонятно только, кого представляет Пасай и какими полномочиями он наделен. Очевидно, Эктор провел упреждающие маневры, и теперь у нас есть проблемы с посещением региона проживания мацес. Основной мотив отказа заключается в том, что малока на Лобояку стоит на демаркированной территории мацес, для посещения которой требуется специальное разрешение. Так вот, это разрешение дать нам не хотят. Но кто конкретно его не дает? Правда заключается в том, что малока на Лобояку располагается уже на территории резервата мацес, другой охраняемой области, прилегающей к их территории, а это две разные юридические инстанции. Вскоре выясняется, что палки в колеса ставит Эктор, который против нас настроил некоторых мацес. Именно он был инициатором написания этой фиктивной запретительной бумаги, которую теперь показывает Пасай, выдавая ее за важный документ.

Более того, незадолго до нашего прибытия в Колонию Ангамос Эктор и Пасай побывали в малоке на Лобояку. Они раздали ее жителям дурацкие заранее подготовленные плакаты, на которых сами же написали, что мацес якобы не хотят нас видеть. Выстроили в ряд двух стариков Туми, их жен и Сирину, заставив держать в руках эти транспоранты, и сделали фото, которое теперь тоже подколото к «официальной» бумаге. Дорогой читатель, ты представил картину? Наши знакомые друзья мацес стоят с лицами полными непонимания, что с ними вообще делают, и демонстрируют эту ахинею – какой-то колониальный паноптикум.

Эктор сделал также распечатку с сайта Кольбова, где были указаны цены для участников экспедиции, показал их мацес, сказав, смотрите, сколько они зарабатывают на вас, а сколько денег достанется вам. Хосе пришлось объяснять, что эти суммы включают также плату за гостиницы в городах и другие расходы, напрямую не связанные с экспедицией.

Пасай ушел. В скором времени появился другой мужчина, предъявивший еще одну непонятную бумагу, из которой следовало, что полученное ранее Хосе разрешение на посещение земель мацес и малоки на Лобояку аннулировано. Ситуация критическая, нас вполне могут развернуть, но, я чувствую, что-то здесь не так. Кем аннулировано, почему? Все это меня начинает раздражать и даже злить.

Не знаю, от чьего имени действует Пасай и этот мужчина, но реальный капитан мацес области Гальвес, оказывается, находится в настоящее время в Колонии Ангамос, и мы пошли к нему для разрешения спора. Мужчину зовут Умберто, на вид ему около тридцати-сорока лет. Как я понял, сейчас он исполняет обязанности капитана, но, по сути, он глава мацес бассейна Гальвеса, в ближайшее время должны завершиться какие-то формальности и он обретет официальный статус. Но все его слушают уже сейчас.

Я объяснил Умберто в красках свою позицию. Почему все должны слушать Эктора, какого-то аргентинца, который за мацес решает, как им поступать, что для них хорошо, а что плохо? Также рассказывал о своей работе антрополога, почему мне так важно наблюдать культуру мацес, говорить с людьми, записывать их обычаи и истории.

Разговор с капитаном идет по большой части о деньгах, сколько мацес заплатили или не доплатили за прошлые и настоящие визиты чужаков. Я сказал, что Эктору за организацию предыдущих экспедиций заплатил немалые деньги, а сколько досталось общинам мацес от Эктора еще вопрос.

– Сколько? – тихо интересуется капитан и все цифры аккуратно записывает в свой блокнот. Видимо, претензии теперь будут предъявлены Эктору.

Несложно догадаться, что деньги стали причиной возникновения этой неприятной ситуации. Словом, весь шум поднял Эктор, лишившийся логистической монополии и призвавший на свою сторону закадычного друга Пасая и его ближайших сотоварищей, – это подтверждают и все обступившие нас мацес.

Ну, что тут скажешь. К сожалению, из-за этого казуса потеряны отношения с Пасаем, Шавой и Унан, родители, конечно, на стороне сына. Правда, я их так и не видел, но, говорят, Эктор запретил им общаться с нами. В то же время на Лобояку с нами идут другие члены семьи Рейнел.

В итоге мы заплатили мацес семьсот перуанских солей (около двухсот семи долларов США), и они сказали, что у нас не будет проблем в верховьях Гальвеса и Лобояку.

Разговор переходит в спокойное степенное русло. Андрес, племянник Туми (Самуэля), который сейчас находится в Колонии Ангамос, и Умберто рассказывают, что ежегодно третьего августа в Колонии Ангамос проходит большой праздник, на который собираются люди из окрестных деревень.

– В этот день в 1969 году состоялся первый мирный контакт мацес с протестантскими миссионерами. Это событие очень важно для нас. Тогда мацес обрели одежду, соль, спички и много другое, – говорят мои информанты.

Оба приглашают меня побывать на таком празднике. Вообще удивительно, обычно в этническом сознании коренных народов Амазонии и Оринокии первый контакт часто становится трагическим воспоминаем. У мацес все наоборот, для них это важный момент, осознаваемый ими как позитивный. Интересно. Может быть, просто в это время созревает какой-либо фрукт или плод, сбор урожая которого инициирует крупный праздник, на который собирается много гостей? Надо будет уточнить, навести справки.

Умберто и другим мацес я задал вопрос: почему у них нет шаманов? Они, недолго думая, подтвердили это – да, нет шаманов, но не смогли объяснить, с чем это связано. Сказали, у мацес есть только старики, которым известны полезные свойства различных растений.

Умберто рассказывает, что на Чобояку в одной общине мацес есть малока, а еще одно коммунальное общинное жилище стоит в деревне Пуэрто-Алегри. Выходит, малока на Лобояку не последняя. Выясняется, что мацес также хотели бы построить большое коммунальное общинное жилище в Ремояку или Буэн-Перу. В их понимании малока станет местом собраний, будет способствовать единению народа, а также станет символизировать возрождение культурных традиций мацес.

Также расспрашивал о разном случайно повстречавшегося Нэку. Он так распределил сезоны: сухой, примерно, с марта по сентябрь, дождливый – с октября по февраль-март.

Поверье, о котором поведал Андрес, племянник Туми (Самуэля)

Мацес считают, что если вдохнуть нёнё только в одну ноздрю, мошонка увеличится до таких невероятных размеров, что будет касаться земли. Но стоит вдуть табачную смесь во вторую ноздрю, тестикулы сразу же придут в норму. Поэтому нёнё всегда надо вдувать только в две ноздри.

Интересно, что когда мужчины рассказывали это поверье, рядом стояла молодая женщина, засмеявшаяся от услышанного. Скорее всего, ее смех был вызван всего лишь скабрезной шуткой, но было очевидно, что такое поверье она слышала впервые.

Оказывается, за бензином и другими промышленными товарами местные часто ездят в бразильский городок Пальмейрес, также стоящий на берегу Жавари. До него вниз по течению всего пять километров. Говорят, что у бразильцев все дешевле.

На ночлег расположились в двухэтажном здании магазина, в котором продаются различные товары: напитки, бакалея и промышленные товары. На первом этаже хозяйка, молодая одинокая женщина с маленькими детьми, держит сам магазинчик, занимающий лишь одну сторону просторного зала, в центре которого стоит длинный деревянный стол – за ним можно поесть. На втором этаже находятся жилые комнаты, в одной из них я развесил свой гамак.

Настало утро. Позавтракав, начали грузить вещи в нашу чалупу, так в перуанской Амазонии называют большую лодку, чтобы отправиться вверх по Жавари и Гальвесу. По плану к концу дня мы должны достигнуть Буэн-Перу.

Хосе сказал, что спозаранку Эктор бегал к полицейским и возмущался, наускивал их, чтобы они не давали нам лодку. Но у него ничего не вышло.

Полицейские просто сказали нам: «Счастливого пути», и мы благополучно отплыли вверх по Гальвесу.