Текст книги "РККА: роковые ошибки в строительстве армии. 1917-1937"

В УВО/КВО в отдельном разведывательном дивизионе 100-й стрелковой дивизии (одной из двух частей округа, от которых сохранились документы за 1935 год) в январе – апреле 1935-го только военком доложил наверх о 4 случаях пререканий и грубости по отношению к начальникам и 5 случаях неточного исполнения приказаний. В июне, по его сведениям, бойцы пререкались уже 7 раз, а в июле вернулись к прежней «норме» – один случай пререканий в месяц⁶³⁹…

Показательны и комсомольские документы отдельного батальона связи 15-го стрелкового корпуса – одной из четырех частей КВО, от которых сохранилась какая-либо документация за 1936 год. На заседании президиума комсомольской организации батальонной школы 16 февраля 1936 г. речь шла и о курсанте, который «грубиянит с комсоставом»; на заседании 7 августа не обошлось без упоминания фамилий трех курсантов, которые пререкались с командирами отделений; на комсомольском собрании радиороты 22 августа отметили, что бойцы «плохо относятся к выполнению приказаний», а осенью о пререканиях и невыполнении приказаний говорили на собрании и комсомольцы штабной роты⁶⁴⁰… Во второй из указанных четырех частей – 130-м стрелковом полку 44-й стрелковой дивизии – протокол полкового комсомольского собрания от 6 августа 1936 г. зафиксировал случай, когда красноармеец Чуприков «обозвал командира роты жандармом»⁶⁴¹.

Но больше всего впечатляет корреспонденция политотдела 45-й стрелковой дивизии за конец 1936 – первую половину 1937 г. – единственная сохранившаяся от «предрепрессионного» КВО подборка документов о состоянии дисциплины (за нее в РККА отвечали именно политорганы). Вот лишь самые яркие случаи, имевшие место в ноябре – декабре 1936 г. в 134-м стрелковом полку: красноармейцы, содержавшиеся на гауптвахте, не подчинялись приказаниям начальника караула и в глаза называли этого младшего командира «балдой», красноармеец Д.И. Лейбман обложил дежурного по батальону младшего командира матом, красноармеец К.Н. Данько в ответ на требование командира отделения соблюдать дисциплину заявил, что «видал таких» в соответствующем месте⁶⁴²… В мае – начале июня 37-го (еще до известия о казни Тухачевского, Якира и Уборевича!) бойцы стали посылать подальше уже и средний комсостав. «За последний период времени, – сообщал 13 июня командирам 45-й дивизии и 134-го полка начальник Новоград-Волынского окружного отдела НКВД старший лейтенант госбезопасности А.Г. Масловский, – дисциплина в 134-м стрелковом полку значительно упала […]». И далее сообщал, что в роте связи красноармейцы не только не слушаются и ругают младших командиров, но оскорбляют и лейтенантов и что в батальоне капитана Ходаковского красноармеец отказался встать по приказанию командира роты⁶⁴³…

Большое количество случаев неисполнения приказаний отмечалось и в отчете бюро ВЛКСМ 131-го стрелкового полка «ударной» 44-й стрелковой дивизии за период с 20 января по 23 июня 1937 г.

В БВО несоблюдение субординации тоже встречалось еще чаще, чем неисполнение обязанностей часового. Так, в 5-й механизированной бригаде за три квартала 1935 года на 62 вскрытых особистами случая сна на посту и ухода с поста пришлись 21 случай неисполнения приказаний и 97 случаев пререканий и грубости по отношению к начальникам⁶⁴⁴. Из 9 стрелковых и танковых частей и соединений «предрепрессионного» БВО, от которых сохранилась хоть какая-то документация, упоминаний о подобных случаях нет по 5 – 37-й стрелковой дивизии, 10-й механизированной и 1-й тяжелой танковой бригадам, 11-му механизированному полку 11-й кавалерийской дивизии и 154-му стрелковому полку 52-й стрелковой дивизии, – но от трех последних из них сохранилось всего по одному документу. В то же время единственный документ, сохранившийся от 156-го стрелкового полка 52-й дивизии (приказ по полку от 23 ноября 1936 г.) не обошелся без констатации частых пререканий бойцов с начальниками. А о том, что это было распространено и в 37-й дивизии, свидетельствуют документы ее частей и корпуса, в который она вошла в ноябре 1936 г. В приказе по ее 109-му стрелковому полку № 103 от 5 августа 1935 г. отмечалось, что в радиовзводе роты связи команды «отделкома» бойцы выполняют вяло (а то и возражают ему); в ходе инспекторского смотра 110-го стрелкового полка 16–19 октября 1936 г. комкор-23 К.П. Подлас зафиксировал у красноармейцев пререкания, а при проверке хода боевой подготовки 110-го 20–22 февраля 1937 г. – «случаи и неисполнения приказаний»⁶⁴⁵.

На партсобрании 4-й механизированной бригады 21 апреля 1937 г. тоже пришлось упомянуть о пререканиях в стрелково-пулеметном батальоне…

Грубейшим нарушением дисциплины был и самовольный выход из строя – а между тем из трех обнаруженных нами упоминаний о нем два относятся к обстановке, приближенной к боевой. «Из строя выходим без разрешения», – напоминалось в боевом листке «Станкист», выпущенном в 1-й пулеметной роте 300-го стрелкового полка 100-й стрелковой дивизии КВО 5 сентября 1935 г., на марше в район Киевских маневров⁶⁴⁶. Из приказа по 109-му стрелковому полку 37-й стрелковой дивизии БВО № 10 от 11 марта 1937 г. видно, что на маневрах 23-го стрелкового корпуса под Мозырем 25–28 февраля не один такой случай произошел и там. Приказов по другим участвовавшим в этих маневрах частям не сохранилось, но осуществленная 26 мая 1937 г. в трех из них (154-м стрелковом полку, отдельном саперном батальоне и отдельном батальоне связи 52-й стрелковой дивизии) проверка показала, что и в лагерном расположении «люди выходят из строя и идут, кому, как и где нравится»⁶⁴⁷…

О нежелании красноармейцев отдавать честь начальникам и старшим после этого можно даже и не упоминать. А между тем о масштабах этого явления можно судить по тому, что работники 2-го отдела Штаба РККА, инспектировавшие весной 1935 г. войска УВО и БВО, как о достижении доложили о том, что в 96-й стрелковой дивизии УВО окончательно привито взаимное приветствие военнослужащих⁶⁴⁸. И это при том, что они обследовали части еще четырех стрелковых дивизий (8-й, 27-й, 44-й и 80-й), 45-й механизированный корпус и 4-ю механизированную бригаду…

Сообщение о «привитии» у «подавляющего числа бойцов» «приветствия старших и начальников» как достижение подали и авторы годового отчета 18-го стрелкового корпуса ОКДВА от 10 октября 1935 г.⁶⁴⁹ (как видим, написать: «у всех бойцов» они все же не решились…). Не скрывали своей гордости и составители отчета 20-го стрелкового корпуса ОКДВА за летний период 1935/36 учебного года: «Особо положительным в строевой выучке 34 c[трелковой] д[ивизии] [является. – А.С.] привитие общего взаимного приветствия»⁶⁵⁰. А ведь в корпусе были и еще одна дивизия, отдельный полк и укрепрайон! Но гордиться и впрямь было чем: врид командующего Приморской группой ОКДВА комдив А.Ф. Балакирев еще и 23 ноября 1936 г. вынужден был потребовать «крепко воспитать» у бойцов «воинскую вежливость»⁶⁵¹…

В документах обеих стрелковых дивизий ОКДВА, чья повседневная жизнь известна нам лучше всего (21-й и 40-й) мы тоже натыкаемся на сообщения о том, что бойцы не отдают честь начальникам и старшим. В учебном (!) дивизионе 21-го артполка 21-й дивизии в августе 1936 г. так поступали все курсанты, а в 40-й дивизии «не все еще бойцы» были «научены» этому и к марту 1937-го⁶⁵²…

В документах, сохранившихся от «предрепрессионного» КВО – хотя там, как мы видели, сплошь и рядом совершались и более серьезные проступки – мы нашли лишь два сообщения о неотдании бойцами чести (в политдонесении начальника политотдела 15-й стрелковой дивизии от 23 февраля 1937 г. и в протоколе общего собрания комначсостава 45-й стрелковой 27–28 марта 1937 г.) Но в БВО отсутствие у бойцов внешних проявлений субординации было проблемой, не меньшей, чем в ОКДВА. Мы уже видели, как на совещании комсостава частей Могилевского гарнизона 29 октября 1935 г. командир 16-го саперного батальона жаловался, что «приветствий в гарнизоне среди военнослужащих почти нет»; в начале июля 1936 г. комиссия УБП РККА убедилась, что «большинство красноармейцев» «начсостав не приветствуют» и в «ударной» 2-й стрелковой дивизии⁶⁵³. А вот выдержки из документов, относящихся к тем двум стрелковым дивизиям БВО, чья повседневная жизнь известна нам лучше всего – 37-й и 52-й:

– «система приветствий и докладов на ходу при встрече со старшим начальником не налажена» (приказ по 109-му стрелковому полку 37-й дивизии от 28 марта 1935 г.);

– бойцы «не умеют держать себя с начальником» (запись в блокноте, сделанная командиром 23-го стрелкового корпуса К.П. Подласом в ходе инспекторского смотра боевой подготовки 110-го полка 37-й дивизии 16–19 октября 1936 г.);

– «недостаточно привито» «приветствие друг другу и младший старшему [так в документе. – А.С.]» (доклад командира отдельного батальона связи 23-го стрелкового корпуса капитана Новикова об итогах проверки штабной батареи 52-го артполка 52-й дивизии в конце ноября или начале декабря 1936 г.);

– «медленный подъем по вызову руководителя занятий» (доклад начальника связи 23-го корпуса майора Федорова от 2 декабря 1936 г. об итогах проверки отдельного батальона связи 52-й дивизии);

– вставание при ответе начальнику на занятии медленное (доклад начальника 2-го отделения штаба 23-го корпуса капитана Лядова от 2 декабря 1936 г. об итогах проверки отдельного саперного батальона 52-й дивизии);

– «во время разговоров с командиром красноармеец не встает» (доклад начальника 1-го отделения штаба 23-го корпуса майора Пешкова от 4 декабря 1936 г. о ходе боевой подготовки в 156-м стрелковом полку 52-й дивизии);

– «взаимное приветствие отсутствует» (приказ по 23-му корпусу об итогах проверки хода боевой подготовки 110-го стрелкового полка 20–22 февраля 1937 г.) ⁶⁵⁴.

«Неумение держать себя с начальником» бросилось в глаза и комиссии заместителя начальника АБТУ РККА комдива М.М. Ольшанского, обследовавшей 9—13 июля 1936 г. 1-ю тяжелую танковую бригаду: красноармейцы «не всегда реагировали» «на посещения поверяющих»⁶⁵⁵, то есть не всегда вставали при появлении старших и высших командиров и не всегда приветствовали их.

О случаях неисправного несения службы суточного наряда (сна на дневальстве, пропуска дневальными посторонних в расположение подразделения и даже к стойке с оружием и др.) после всего сказанного не стоило бы и упоминать, если бы среди них не встретился такой, какой может произойти только в крайне недисциплинированной армии. 11 октября 1935 г. девять красноармейцев 7-го отдельного батальона связи ОКДВА, назначенных в наряд на кухню, не просто сбежали оттуда в кино, а постановили сделать это… голосованием!

Крайнюю недисциплинированность бойцов «предрепрессионной» РККА подчеркивали их внешний вид и уровень строевой выучки.

На 18 обнаруженных нами в документах «предрепрессионных» КВО, БВО и ОКДВА свидетельств проверяющих о хороших или удовлетворительных внешнем виде и/или строевой выучке бойцов приходится 62 отрицательных отзыва. Да и из положительных половина снабжена оговорками вроде таких:

– «на общем фоне неплохого внешнего вида и подтянутости личного состава замечаются отдельные бойцы», «неряшливо одетые, небритые» (инструкторская группа АБТУ РККА об отдельном танковом батальоне 24-й стрелковой дивизии КВО, март 1937 г.);

– «строевая подтянутость и четкость у подавляющего большинства бойцов» «хорошая», но мелкий ремонт обмундирования, как правило, не производится (то есть бойцы ходят в рваном; та же группа о 4-й тяжелой танковой бригаде КВО, март 1937 г.);

– внешний вид удовлетворительный, но «общим недочетом является слабая заправка обмундирования» (работники штаба 23-го стрелкового корпуса БВО об отдельном батальоне связи 52-й стрелковой дивизии, ноябрь 1936 г.);

– результаты строевой подготовки «хорошие», но при следовании отдельных подразделений нарушается команда «смирно» (командующий Приморской группой ОКДВА о стрелковых частях 21-й стрелковой дивизии, май 1935 г.);

– все участники парада продемонстрировали «хорошую строевую подготовку, бодрый, молодцеватый вид», но танкисты и артиллеристы «сильно отстают» от пехотинцев (он же о частях Примгруппы, выведенных на парад 1 мая 1936 г. в Ворошилове);

– внешний вид и строевые приемы «отработаны вполне удовлетворительно», но «нужно добиться еще большей подтянутости и четкости при нахождении отдельного бойца вне строя» (командир 23-го стрелкового корпуса БВО о 109-м стрелковом полку 37-й стрелковой дивизии, октябрь 1936 г.);

– строевая подготовка удовлетворительна, «но заправка […] внешний вид, подход к командиру» «еще требуют дальнейшей большой отшлифовки» (штаб 40-й стрелковой дивизии ОКДВА об учебных батальонах 119-го и 120-го стрелковых полков, август 1936 г.);

– внешний вид бойцов удовлетворительный, но «нет еще хорошей строевой выправки» (работники штаба 23-го стрелкового корпуса БВО об отдельном саперном батальоне 52-й стрелковой дивизии, ноябрь – декабрь 1936 г.)

– строевая подготовка удовлетворительна, но нет… «достаточной строевой отработки одиночного бойца» (работники 2-го отдела Штаба РККА о 22-м и 23-м стрелковых полках 8-й стрелковой дивизии БВО, март 1935 г.)⁶⁵⁶.

Кроме того, хорошие или удовлетворительные внешний вид и/или строевая выучка достигались лишь на короткий срок, путем усиленного «подтягивания» перед инспекторским смотром или парадом. Вот, например, упомянутый выше 109-й полк 37-й дивизии. Ни до, ни после октябрьского смотра 1936 года внешний вид и строевая выучка бойцов «вполне удовлетворительными» там не были! Так, летом 1935-го там даже в караул заступали в грязных сапогах и не подшив к гимнастеркам белые подворотнички; радиовзвод роты связи можно было тогда видеть идущим «вразвалку, с разговорами в строю», а бойцы артиллерийского взвода 2-го батальона не только не имели выправки и вяло выполняли строевые приемы с оружием, не только шевелились в строю после команды «смирно», но и разговаривали в строю. В сентябре 1935-го комполка-109 М.А. Сиряченко опять видел свои караулы в грязном обмундировании и без подворотничков, а комкор-23 К.П. Подлас, проверявший ход боевой подготовки полка 3–5 января 1937 г., долго потом перечислял в приказе по корпусу: «Внешний вид бойца желает много лучшего; часть людей небритые […] Обмундирование и обувь хорошо не подогнаны, не чистятся. У части красноармейцев рваное обмундирование и обувь. Воротнички грязные. У многих бойцов нет на гимнастерках пуговиц и крючков […] Пояса затягивают слабо, воротники гимнастерок сминаются вовнутрь и т. д.». Многие курсанты полковой школы еще и в феврале 1937-го не нашивáли на шинели петлицы⁶⁵⁷…

То же и с двумя другими полками 37-й дивизии – 111-м стрелковым и 37-м артиллерийским. После инспекторских смотров их боевой подготовки в октябре 1936-го комкор-23 счел, что строевая выучка бойцов в них удовлетворительна или вполне удовлетворительна, что вне строя в них все «подтянуты и не теряют воинского вида». Но осуществленная им же 3–5 января 1937 г. проверка хода боевой подготовки 3-го дивизиона 37-го артполка выявила ту же затрапезность внешнего вида, что и в 109-м стрелковом. А проведя 7—13 мая 1937 г. новый инспекторский смотр 111-го стрелкового, К.П. Подлас обнаружил, что, если в октябре 36-го выправка там была «отработана», то сейчас «нет образцовой строевой выправки»⁶⁵⁸…

Подозрительна и «строевая подтянутость и четкость», зафиксированная в начале марта 1937 г. московскими инспекторами у бойцов 4-й тяжелой танковой бригады КВО. Ведь еще 4 февраля начальник ее политотдела батальонный комиссар Н.В. Руденко доносил начальнику политуправления округа, что даже у курсантов учебного батальона нет ни «необходимой строевой выправки», ни «четкости в работе»⁶⁵⁹…

Приняв первомайский парад 1936 года в Ворошилове, командующий Примгруппой ОКДВА И.Ф. Федько отметил, что учебные батальоны 77-го, 78-го и 120-го стрелковых полков (первые два из 26-й, а третий из 40-й стрелковой дивизии) выглядят лучше других даже на фоне общей «хорошей строевой подготовки» и «бодрого, молодцеватого вида». Однако осуществленная несколько дней спустя проверка учбатов 78-го и 120-го полков показала, что «прочное закрепление результатов одиночной строевой выучки продолжает оставаться недоработанным»⁶⁶⁰ (то есть что предпарадного натаскивания курсантов хватило только на парад. – А.С.). Что же до «бодрого, молодцеватого вида», то через месяц, 4 июня 1936 г., врид заместителя начальника политотдела 40-й дивизии старший политрук С. Гуцалюк доложил, что в 1-й стрелковой роте учбата 120-го полка курсанты ходят в рваном и грязном обмундировании (хотя щетки для чистки одежды есть в каждом отделении), а приказ по дивизии № 038 от 22 августа констатировал это в отношении всего учбата (добавив, что у некоторых курсантов нет пуговиц и крючков на гимнастерках). Приказ № 076 от 20 августа о необходимости «дальнейшей большой отшлифовки» внешнего вида курсантов учбатов 119-го и 120-го полков мы уже цитировали, а на партконференции 26-й дивизии 26 апреля 1937 г. о «бодром, молодцеватом виде» было сказано так: «Если посмотреть на увольняемых красноармейцев в город, то многие из них имеют очень плохой воинский вид […]»⁶⁶¹.

Если в мае 1935 г. результаты строевой подготовки стрелковых частей 21-й стрелковой дивизии ОКДВА были сочтены «хорошими», то в январе – феврале 1937-го строевая выучка одиночного бойца там была оценена как неудовлетворительная⁶⁶².

Работники 2-го отдела Штаба РККА, оценившие в марте 1935 г. строевую выучку частей 8-й стрелковой дивизии БВО как удовлетворительную, своим последующим замечанием (см. выше) опровергли себя сами. Явно необъективны оказались и те командиры штаба 23-го стрелкового корпуса БВО, которые, проверив в ноябре 1936 г. 160-й артиллерийский полк, признали внешний вид его бойцов удовлетворительным. Ведь уже 14–15 декабря комкор-23 К.П. Подлас, проверив ход боевой подготовки 52-го артиллерийского полка 52-й стрелковой дивизии (в который был переформирован 160-й артполк), помимо «плохой подтянутости и строевой выправки бойцов» обнаружил, что «внешний вид бойцов желает много лучшего»: обмундирование измятое, подворотнички грязные, у некоторых на гимнастерках нет пуговиц и крючков⁶⁶³…

В общем, источники не обесценивают лишь 4 положительных отзыва проверяющих о внешнем виде и/или строевой выучке бойцов «предрепрессионных» ОКДВА, КВО и БВО. Это те, что содержатся в замечаниях помощника начальника отдела боевой подготовки Инспекции пехоты РККА С.И. Шестакова по инспектированию 27-й стрелковой дивизии БВО от 20 марта 1935 г. («внешний вид и выправка бойцов и курсантов – хорошая»), докладе помощника начальника 3-го отделения 1-го отдела штаба ОКДВА капитана С.С. Зайковского о проверке 8—11 августа 1936 г. 196-го стрелкового полка 66-й стрелковой дивизии (внешний вид красноармейцев – хороший), выводах помощника инспектора пехоты РККА комбрига А.А. Коробкова по обследованию той же дивизии 21–26 октября 1936 г. (строевая выучка бойцов 198-го стрелкового полка – хорошая) и в приказе по Приморской группе ОКДВА № 116 от 8 апреля 1937 г. (32-я стрелковая дивизия продемонстрировала на параде хорошую строевую подготовку и отличные внешний вид и выправку; особенно образцово представилась школа 94-го стрелкового полка) ⁶⁶⁴.

Эти четыре отзыва тонут в море низких оценок – часть которых относится к тому же не к полкам и дивизиям, а к целым группам войск и округам. Вот как характеризовались с разбираемой нами сейчас стороны «предрепрессионные» БВО, ОКДВА и Приморская группа последней:

– «внешний вид бойцов неряшливый, обмундирование и обувь зачастую неисправны» (приказы по БВО № 069 от 20 апреля и № 086 от 13 мая 1936 г. об итогах обследования двух третей стрелковых и четверти танковых соединений округа – 2-й, 4-й, 5-й, 8-й, 29-й, 33-й, 37-й и 43-й стрелковых дивизий и 3-й и 4-й механизированных бригад);

– «опрятность бойцов вниманием не пользуется» (приказ по БВО № 0186 от 31 декабря 1936 г.);

– «не отработана еще выправка бойца, когда он находится вне строя» (годовой отчет (!) Примгруппы ОКДВА от 11 октября 1935 г.);

– «красноармеец вне строя не мог являться в массе, в целом ряде частей, примерным бойцом, подчеркивающим своим видом высокую строевую культуру своей части» (приказ по Примгруппе № 0517 от 15 ноября 1935 г.);

– «внешний вид бойцов неопрятен и неряшлив» (приказ по Примгруппе № 0342 от 5 июля 1936 г.);

– необходимо «добиться опрятного вида бойца» (приказ по Примгруппе № 0451 от 12 сентября 1936 г.);

– строевая подготовка рядового состава (включая «опрятность и выправку») неудовлетворительна (годовой отчет (!) ОКДВА от 30 сентября 1936 г.);

– нужна «беспощадная борьба со строевой распущенностью личного состава, особенно вне строя», надо «крепко воспитать» у бойца «постоянную строевую готовность», «подтянутость и опрятность» (приказ по Примгруппе № 0630 от 23 ноября 1936 г.);

– начало нового учебного года должно было создать обстановку, которая бы «резко повлияла на общую подтянутость частей и особенно строевого вида», но пока что «в этом достижений мало» (приказ по Примгруппе № 0658 от 15 декабря 1936 г.);

– «красноармеец вял, неповоротлив» («Краткие выводы о развернутости и состоянии боевой подготовки в частях ОКДВА», составленные по итогам проверки в декабре 1936 – январе 1937 г. половины стрелковых и танковых соединений ОКДВА – 34-й, 35-й, 39-й, 40-й, 92-й и 105-й стрелковых дивизий и 23-й механизированной бригады);

– «внешний вид и подтянутость бойцов» «неудовлетворительны» (доклад-справка по анализу главнейших результатов боевой подготовки ОКДВА за декабрь 1936 – март 1937 г., подготовленная для В.К. Блюхера к 26 марта 1937 г.);

– строевая выучка полковых школ только удовлетворительная, а линейных подразделений – неудовлетворительная (справка «Состояние боевой подготовки войск ОКДВА к 15 июля 1937 г.», составленная по материалам майских и июньских проверок)⁶⁶⁵.

В КВО начальник политуправления округа М.П. Амелин 16 июня 1935 г. вынужден был потребовать от командиров частей, выделенных для участия в Киевских маневрах, «усиления руководства и контроля [за. – А.С.] строевой подготовкой». «Нужно, – продолжал он, – чтобы вопросы строевой подготовки, вопросы подтянутости, четкости, опрятности, расторопности каждого бойца были предметом неослабного внимания партийных и комсомольских организаций […]»⁶⁶⁶. Значит, с подтянутостью, четкостью и опрятностью у бойцов округа было тогда неблагополучно.

И действительно, даже безбожно замазывавшие недостатки составители годового отчета КВО от 11 октября 1935 г., и те не смогли не сказать хотя бы то, что «до отличного состояния» одиночная строевая выучка бойца «еще не доведена» и боец «в одиночку продолжает еще оставаться несколько мешковатым, недостаточно четким и сноровистым»⁶⁶⁷. А осуществленная в июле 1936 г. политуправлением КВО проверка состояния обмундирования и обуви красноармейцев показала, что эти последние «не приучены к своевременному ремонту своего обмундирования»⁶⁶⁸. Иными словами, многие бойцы ходили в рваном…

Характерно, что нестроевым и вообще затрапезным видом отличались бойцы и таких «ударных» дивизий БВО и КВО, как 2-я, 24-я и 44-я стрелковые. Отметив, что в большинстве частей Минского, Слуцкого, Бобруйского и Осиповичского гарнизонов (то есть частей 2-й, 4-й, 8-й и 81-й стрелковых и 4-й, 7-й и 29-й кавалерийских дивизий и 4-й механизированной бригады. – А.С.) «отмечается плохой уход за обмундированием», что внешний вид бойца в них «неряшливый», приказ по БВО № 069 от 20 апреля 1936 г. подчеркнул, что «в этом отношении, равно как и по обуви, в худшую сторону выделяется» 2-я стрелковая⁶⁶⁹. Это ее красноармейцы «чистили» тогда сапоги, нанося ваксу прямо на грязь… Во 2-м артиллерийском полку 2-й дивизии 40 % бойцов были тогда «слабыми» по строевой подготовке, а проверявшая 3–8 июля 1936 г. ход боевой подготовки дивизии комиссия заместителя начальника УБП РККА комкора Л.Я. Угрюмова обнаружила, что бойцы не только «вяло и нечетко» поворачиваются и (за исключением курсантов учебных подразделений) плохо выполняют ружейные приемы, не только «вешают головы», идя в строю, но и шевелятся после команды «смирно»⁶⁷⁰ – то есть что им не привиты даже основы строевой выучки!

Прибыв в январе 1936 г. в отдельный разведывательный дивизион 44-й дивизии, проверяющие из штадива-44 увидели прежде всего грязно и небрежно одетых дневальных, а в 44-м артполку обнаружили, что «внешний вид большинства бойцов» «неряшлив – одеты небрежно, не по форме». Проверенный вслед за тем, 1–4 февраля, 132-й стрелковый полк внешне никак не напоминал лучшую (по уверению И.Э. Якира) часть округа. Равнение бойцов в шеренгах оказалось лишь «удовлетворительным», строевой шаг – лишь «сравнительно приличным»; имелся в строевой выучке и «целый ряд грубых недоработок как у отдельных бойцов, так и у целых подразделений». И дело здесь было не только в том, что, равняясь, отдельные бойцы запрокидывали голову или заваливали плечи, а при поворотах теряли равновесие, не только в том, что не было однообразного положения винтовок при взятии их «на плечо», одновременного поворота головы при приветствии начальника и твердого шага. Гораздо хуже было то, что строевая подтянутость и четкость оставались для бойцов чем-то чужеродным, от чего хочется при первой же возможности избавиться. «При выходе на тактические занятия, – отмечали проверяющие, – чувствовалось послабление от строевой дисциплины и выправки»: «равнение по рядам теряется, колонна растягивается, бойцы не имеют бодрого вида»; «вне строя боец мешковат», «имеют место отдельные случаи неряшливого вида бойцов и командиров»⁶⁷¹.

Проверка боевой подготовки 44-й дивизии, произведенная 26–28 июня 1936 г. начальником штаба 8-го стрелкового корпуса комбригом И.С. Кособуцким, показала, что и в 132-м и в 130-м полках даже старослужащие красноармейцы в строевом отношении «образцом не служат и в своей массе еще подготовлены слабо» – и что «внешний вид и подтянутость бойцу» «не привиты» во всех частях 44-й. Во 2-м батальоне 130-го стрелкового полка красноармейцы еще и 31 июля выглядели так же, как в 132-м полку зимой: строевая выучка одиночного бойца «имеет целый ряд крупных недостатков: излишняя натянутость корпуса, нет четкости равнения, учебного шага и ружейных приемов, вне строя боец еще мешковат и ходит вразвалку»⁶⁷². А проверка хода боевой подготовки 44-й, проведенная 3—10 декабря 1936 г., показала, что, за исключением отдельных танкового и разведывательного батальонов, во всех частях этой «ударной» дивизии имеется вшивость, а многие красноармейцы не умываются…

В 71-м стрелковом полку 24-й стрелковой дивизии красноармейцы даже в праздничные дни 1 и 2 мая 1936 г. заступали в караул на 65–70 % небритыми, в грязных ботинках и с грязными подворотничками⁶⁷³…

Приведем также ряд наиболее красноречивых свидетельств, относящихся к внешнему виду и/или строевой выучке бойцов других соединений «предрепрессионных» КВО, БВО и ОКДВА:

– у курсантов учебного батальона нет хорошей выправки, «неповоротливы, встают медленно, отвечают с движением рук» (работники 2-го отдела Штаба РККА о 4-й механизированной бригаде БВО, март 1935 г.);

– «слаба внешняя выправка у людей» (старший инструктор ПУ РККА Э.М. Ханин о 5-й механизированной бригаде БВО, март 1935 г.);

– «общий вид часовых неряшлив, отсутствует выправка, обмундирование не подогнано и не заправлено, обувь грязная» (командующий Приморской группой ОКДВА о караулах в частях группы, июнь 1935 г.);

– «выправка и внешний вид красноармейцев не отработаны», «есть небритые» (помощник начальника 3-го отделения 2-го отдела Штаба РККА И.П. Хориков о 43-й стрелковой дивизии БВО, сентябрь 1935 г.);

– «во всех частях обмундирование на красноармейце грязное, несмотря на то, что есть возможность и стирать […] Много кр[асноармей]-цев ходят с оторванными пуговицами, крючками и в порванном обмундировании» (помполит 8-го стрелкового корпуса корпусной комиссар Л.Я. Грубер о 51-й стрелковой дивизии КВО, февраль 1936 г.);

– у красноармейцев крючки не застегнуты, ремни у некоторых не подтянуты, есть небритые (помощник начальника 2-го отдела штаба ОКДВА о 8-м особом стрелковом полку 3-й особой стрелковой дивизии, апрель 1936 г.);

– «имеется еще много бойцов […] нерадиво относящихся к своему обмундированию (оторванные крючки, пуговицы, грязные воротнички – неряшливый вид)» (политработники о 5-й механизированной бригаде БВО, июль 1936 г.);

– бойцы выходят на занятия грязные, в рваных гимнастерках, небритые, теряя совершенно вид красноармейца», «очень слаба выправка» (комиссия АБТУ РККА о 1-й тяжелой танковой бригаде БВО, июль 1936 г.);

– «бойцы ходят с худыми локтями, обмундирование грязное» (штаб Приморской группы ОКДВА о 76-м стрелковом полку 26-й стрелковой дивизии, август 1936 г.);

– «среди бойцов еще много случаев, [когда. – А.С.] нет крючка, пуговицы, грязные портянки, помятая пилотка, плохо заправлен и т. д.» (помполит 5-го артиллерийского полка 5-й стрелковой дивизии БВО о своей части, осень 1936 г.);

– «много рваного обмундирования, [отсутствуют. – А.С.] крючки, пуговицы, небритые (новобранцы), [плоха. – А.С.] заправка» (запись в блокноте командира 23-го стрелкового корпуса БВО о красноармейцах 110-го стрелкового полка 37-й стрелковой дивизии, октябрь 1936 г.);

– «боец не научен равняться на месте и на ходу, повороты и ружейные приемы выполняются нечетко, шаг замедленный, отвечать на приветствия не умеют» (штаб 18-го стрелкового корпуса ОКДВА о 69-й стрелковой дивизии, октябрь 1936 г.);

– основы строевой подготовки, дисциплинированности строя и внимания в строю – недостаточны» (штаб ОКДВА о 18-м стрелковом корпусе, ноябрь 1936 г.);

– «красноармеец – мешковат, неповоротлив, не мобилен и неряшлив» (заместитель командующего ОКДВА о 103-м стрелковом полку 35-й стрелковой дивизии, март 1937 г.);

– бойцы не умываются; замкомвойсками округа лично обнаружил грязные шеи (командир 45-й стрелковой дивизии КВО о своих частях, март 1937 г.);

– «строевая подтянутость и четкость у всего личного состава низка» (инструкторская группа АБТУ РККА о 8-й механизированной бригаде КВО, март 1937 г.);

– «очень многие» бойцы «нарушают форму одежды» и «неопрятны (небриты)» (та же группа о 3-й механизированной бригаде БВО, апрель 1937 г.);

– «внешний вид большинства бойцов далеко отстает от требований устава», «бойцы в большинстве неопрятны», «вялы, неповоротливы, нечетки» (командир 2-й механизированной бригады ОКДВА о своем 1-м танковом батальоне, апрель 1937 г.);

– красноармейцы ходят «в рваном, засаленном обмундировании с большими зияющими прорехами на гимнастерках и брюках» (штаб ОКДВА о 103-м стрелковом полку 35-й и 197-м стрелковом полку 66-й стрелковой дивизии, май или июнь 1937 г.)⁶⁷⁴.