Текст книги "Путь гангстера. Кто не рискует, тот не побеждает"

– Разреши и мне задать один вопрос не по теме, – попросил Рэй, доставая уже свои сигареты. Его слегка помятая пачка смотрелась в разы менее выгодно, нежели курево его собеседника. Чтобы уж совсем не скатываться в глазах итальянца, Рэй протянул пачку собеседнику.

– Ну, валяй, хрен с тобой, – спокойно, как показалось ирландцу, ответил Эйдриан, принимая сигарету.

– Кампанелла ведь по-любому твоему боссу на мозги капал по поводу нас, – проговорил Рэй, поджигая сигарету и вдыхая более дешёвый, но не менее приятный аромат горящего табака.

– Да, было дело, – согласился Эйдриан, чиркая спичкой около своего курева. – Я ответил на твой «один» вопрос.

– Я не помню, чтобы спрашивал, – просто ответил на это О’Коналл, вновь затягиваясь. – А вот теперь спрошу: что он вам про нас заливал?

Эйдриан слегка ухмыльнулся. Рэй не мог понять, что вызвало в собеседнике такую смену настроя. Впрочем, он уже давно бросил тщетные попытки понять Эйдриана – это была бессмысленная трата времени. Ирландец решил, что извлечёт гораздо больше пользы, если краем глаза будет коситься на богато одетую, симпатичную девушку за соседним столом. Или как вариант можно было рассмотреть изучение качества шёлка на чулках официанток.

– А то ты сам не догадываешься, – скептически усмехнулся Эйдриан и, наткнувшись на выжидающий взгляд собеседника, решил пояснить. – В основном он нам затирал, что вы его каким-то хером оскорбили. Чаще всего мелькал упрёк за неуплату. Говорил что-то вроде: «Трилистники совсем охренели. Мало того, что не платят за порт, так ещё и людей моих отстреливают при любом удобном случае».

– Понятно, – в той же манере проговорил Рэй и выдохнул густое облако дыма. – То есть про то, что порт принадлежал нам, он вообще ни хрена не сказал. Элементарно сообщить нам о том, что порт больше не наш, хоть каким-нибудь способом он, сучёнок, тоже никак не мог. Да и с какого вообще хера он приписывает нам дерьмо, которого мы не делали? Мы убили двух его людей, остальных он сам отправил на смерть по собственной, мать его, тупости.

– А ну-ка тормозни, – остановил Эйдриан поток ненависти со стороны собеседника и вдохнул немного дыма. – Насчёт порта поподробней можно?

– Да что тут говорить, – Рэй вновь удивился, на сей раз своему почти абсолютному спокойствию. Ещё минуту назад он был готов просто встать и уйти, но сейчас ирландец не стал бы торопиться. – Он не захватывал порт. Он просто пришёл туда и сказал, что теперь порт его. А потом, когда итальянцы начали палить в нас на каждом углу начался полный пиз…

– Вот же подонок, – зло произнёс Эйдриан, прерывая красноречивую реплику О’Коналла. Судя по всему, его ярость была искренней. А, может быть, и нет, Рэй уже приготовился ожидать от итальянцев чего угодно.

– Так вы можете нам помочь? – в который раз спросил ирландец, вновь втягивая в себя дым из почти закончившейся сигареты.

– Вот таким тоном и надо было начинать, друг мой, – вновь слегка ухмыльнувшись произнёс Эйдриан. Почему-то в этот раз его ухмылка не вызвала в Рэе ненависть или злость. – Я обсужу эту ситуацию с доном Бользано.

– И на том спасибо, – облегчённо вздохнул Рэй и потушил сигарету.

***

Парк-Авеню

13 сентября, 22:15

Рэй решил вновь зайти в бар «Лайк ин Итали», чтобы промочить горло. От тошнотворного кофейного вкуса настроение отнюдь не улучшалось, и О’Коналл попытался его хоть как-то сбить ещё одной сигаретой. Выдохнув небольшую порцию дыма, Рэй подумал о завершённой встрече. Всё прошло лучше, чем он ожидал. Этот Эйдриан, конечно, ничуть не улучшил мнение ирландца о «макаронниках» – точно такая же скотина, как и все остальные. Рэй уже в который раз задавался вопросом: стоило ли ждать помощи со стороны Бользано? Ирландец до сих пор очень сильно в этом сомневался. О’Коналл не поверил почти ни единому слову Эйдриана, кроме разве что издёвок и последнего его выпада в сторону дона Кампанеллы. Даже если итальянцы запросят денег, ирландец не поверил бы, что они помогут своим злейшим врагам.

Сигарета кончилась неожиданно быстро, но со вкусом кофе она, тем не менее, справилась. Осталось только дойти до бара, выпить хорошего пойла, дойти до дома и лечь спать, чтобы этот долгий день, наконец, закончился. Но кое-что оставалось неясным: босс так и не сказал О’Коналлу, где его искать. Даже номер больницы, в которую они везли Теренса, Дауман сказать не успел, а в его дом в ближайшее время вряд ли кто-то заглянет. Рэю больше ничего не оставалось, кроме как просто ждать, когда босс с ним свяжется.

Войдя в бар, ирландец отметил, что народу заметно прибавилось. Оно и неудивительно, «Лайк ин Итали» в будние-то дни каждый вечер собирал изрядное количество посетителей, неужели в субботу столы будут пустовать?

– Двойной виски, – сказал Рэй и плюхнулся на стул.

– Значит, «Британс Делишес» не решается нарушать закон? – раздался насмешливый ответ.

Рэй изумлённо посмотрел на Лекса, который всё ещё занимал место за барной стойкой.

– Ты тут круглосуточно, что ли, вкалываешь? – спросил О’Коналл.

– Карла подменяю, – ответил Лекс, ставя рядом с Рэем бокал виски.

Ирландец залпом осушил бокал. На душе стало в разы легче, а мысли о недавно выпитом кофе, наконец, улетучились окончательно. Рэю захотелось выпить ещё, но он себя остановил. Как-никак, ему ещё надо было домой добираться, а этот стакан виски был сегодня не первым. Кто знает, чем это закончится, если вовремя не остановиться.

Зазвеневший телефон прервал размышления Рэя о выпитом алкоголе. Пока Лекс принимал звонок, к барной стойке подошла официантка, одетая в жакет поверх униформы. О’Коналл знал её. Её звали Кэтрин, она была девушкой Лекса. Один только вид высокой стройной брюнетки с заделанными в узел волосами приводил в трепет многих посетителей. Косметики на её лице было не слишком много – работа не позволяла пользоваться ей в полной мере. Но слегка подкрашенные ресницы и не очень яркая губная помада всё же смотрелись очень эффектно.

– Держи, – запыхавшимся голосом проговорила Кэтрин и бросила Лексу на стойку пачку сигарет. – Надеюсь, ирландцы не спалят, что я отлучалась.

– Не боись, я прикрою, – с ухмылкой сказал Рэй, встречаясь глазами с испуганным взглядом официантки.

Кэтрин едва заметно сглотнула и присела на стул рядом. В её красивых зелёных глазах пробежала искорка ненависти. Она, так же, как и Лекс, не могла забыть тот день, когда ирландцы вломились в, тогда ещё итальянский, бар со стволами наперевес. Сама она не пострадала, но один из ирландцев у всех на глазах пристрелил одну из официанток. Как позже выяснилось – это была её близкая подруга. Справедливости ради надо заметить, что Теренс тогда со всего размаху ударил в нос ирландца, убившего официантку. А спустя пару дней, этого самого ирландца застрелили во время очередного налёта Кампанеллы.

– Что, О’Коналл, побежишь стучать своему ненаглядному Теренсу? – зло произнесла Кэтрин.

– Нет, не побегу, – не сказать, что Рэй плохо относился к Кэтрин, но порой она его сильно бесила. Однако он мог её понять. В конце концов, она не на пустом месте злится на О’Коналла. Хотя, в общем-то, эта девушка плохо относилась ко всем ирландцам.

Кэтрин больше не хотела удостаивать Рэя своим вниманием, поэтому она повесила жакет на вешалку и стала работать. Тем временем Лекс закончил разговаривать по телефону.

– Дауман ждёт тебя в Госпитальном Центре Брон Лебанон, – сообщил бармен Рэю.

– Так это он звонил? – спросил в ответ О’Коналл.

– Нет, не «он», – поправил ирландца Лекс, параллельно наливая вино в бокалы, которые принесла на подносе одна из официанток. – Я же не сказал, что тебя ждёт «Бен» Дауман.

– В смысле?

– Звонила его жена – Лора. Это ей ты нужен. Второй этаж, двадцать третья палата.

Рэй был слегка удивлён этой новостью. Прежде жену Даумана он ни разу не видел. О’Коналл даже не знал о её существовании до сегодняшнего дня. И вот сейчас она его зачем-то вызывает. Понятно, почему именно в больницу, наверняка там отлёживается Теренс, если, конечно, ещё жив. Ирландец вздрогнул от одной только мысли о смерти соратника и поспешил отогнать её прочь. Но почему Лора его вызывает, Рэй понять не мог. Через какое-то время ему в голову пришла мысль, что она наверняка хочет передать что-то от лица Бена. О’Коналл задумался, а почему он вообще начал беспокоиться по поводу вызова жены Даумана? Это недобрый знак.

Рэй попрощался с Лексом, отсалютовал Кэтрин, которая одарила его плохо сыгранной улыбкой, и отправился в центр Бронкса. Топать до Франклин-Авеню было достаточно далеко. Садиться за руль Рэй уже не мог, да и, к слову сказать, личного транспорта тоже не было, так что он поймал такси. По дороге он не мог перестать думать о миссис Дауман. Отчего-то ему было интересно, что она из себя представляет. А какую вообще спутницу жизни мог выбрать такой гангстер, как Бен Дауман? Наверняка она красавица – единственное, что заключил для себя О’Коналл. По современной моде, разумеется. Лично Рэю современная женская мода не очень нравилась. Куда-то подевалась большая часть женственности в образе сегодняшней девушки. О’Коналл не мог понять, как может нравиться худая женская фигура? При виде такой девушки ирландцу чаще всего хотелось сводить её в ресторан, чтобы просто накормить.

Но что ни говори, а некоторым современная тенденция в моде очень даже к лицу. Взять хотя бы Кэтрин. Даже Рэй не мог не признать, что она – красивая девушка. Она умела вызывать желание не с помощью своего тела, а скорее с помощью лица. Её игривый взгляд не раз приводил к побоям в баре, из которых Лекс всегда выходил победителем. Кое-что Рэю, всё-таки, нравилось в современной моде. Пришедшая не так давно раскрепощённость в плане поведения пошла девушкам только на пользу. Ирландец считал, что лишь благодаря этому худые девушки имели успех у мужчин.

Сама больница была практически пустой. Оно и понятно, стрелки уже вплотную подбирались к одиннадцати – время посещений давно закончилось, и туда кроме персонала никого не пускали. Но услышав, что он от Даумана, Рэю никто даже слова не сказал, когда он прошёл вглубь больницы. Приятно было осознавать, что имя Бена Даумана ещё что-то значит. Слухи о том, что он, сильно проигрывая в численности, даёт неплохой отпор итальянцам, уже распространились чуть ли не по всему Нью-Йорку. Плюс ко всему ещё и газеты подливали масла в огонь, обрисовывая эту стычку со всех сторон. Неудивительно, что Даумана уважают. Вопрос только в том – надолго ли?

Поднявшись на второй этаж, Рэй стал искать нужную палату. Он осмотрелся и понял, что Лора Дауман ждёт его в другом конце крыла. По мере приближения он искал глазами жену босса или хотя бы кого-нибудь живого, но кроме двух санитаров ему на пути никто не попадался. Повернув в конце коридора налево, О’Коналл сразу увидел её. Он по-всякому представлял эту женщину, но точно не так.

Лора сидела на скамье, положив ногу на ногу, и увлечённо что-то читала. Рэй остановился как вкопанный, едва увидев девушку. Её белые волнистые волосы были заделаны позолоченным ободком с красивым пером. На плечах её расположилось меховое манто. Жёлтое платье чуть ниже колен не мешало наслаждаться видом её скрещённых ног, облачённых в бледно-жёлтые чулки. Увидев тень, исходящую от ирландца, Лора оторвалась от чтения и устремила на него свои серо-голубые глаза.

На вид ей было около тридцати лет, может, даже, больше. В первую очередь Рэй отметил, что под описание «современной красавицы» она не очень-то подходила. Модным тенденциям она, конечно, следовала – её одежда было тому подтверждением. Да и косметики она явно не жалела. Её ногти были покрашены в кроваво-красный цвет. На губах красовалась тёмно-алая помада. Брови были щедро подкрашены, а уголки чётко подведённых глаз опущены вниз.

Только в одном она не соответствовала идеалу современной красоты – на мальчика-подростка её тело не походило никоим образом. Возможно, какая-нибудь «модница» даже назовёт её «толстухой», но это было отнюдь не так. Несмотря на пышную грудь и достаточно широкие бёдра, Лора была стройной девушкой, в основном благодаря узкой талии. Глубокое декольте подчёркивало аппетитность её форм, а её ноги притягивали взгляд, как магнит. Ирландец какое-то время не мог определиться, на какую часть тела ему приятнее смотреть, и остановился на ногах. Не просто же так их оголяют всё больше, да и грубым жестом это уже не считается.

– Ты Рэй О’Коналл? – спросила Лора, осматривая ирландца не так тщательно, как он её.

– Да, – немного тормознув с ответом, произнёс Рэй. – А вы, должно быть, миссис Дауман?

– Бога ради, не называй меня так, – улыбнулась Лора. – Я чувствую себя старухой. Зови меня Лорой, пожалуйста.

– Ла-а-адно, – ответил О’Коналл после небольшой паузы, во время которой осознал, что слишком откровенно пялится на декольте собеседницы. – Так… зачем вы, то есть ты, меня вызывала?

Улыбка, появившаяся секунду назад, мигом стёрлась с её лица. Рэй понял, что вызывали его не просто поболтать насчёт сегодняшней встречи с итальянцем. Глаза Лоры устремились в пол, лицо приняло траурный вид. Рэю это очень не понравилось.

– Бен вызвал тебя, чтобы ты присмотрел за Теренсом на всякий случай, – наконец, ответила она тихим голосом. – Тогда в этом ещё была нужда.

– Погоди, ты же не хочешь сказать… – О’Коналл боялся услышать от неё то, о чём он подумал.

– Теренс мёртв.

Лора произносила эти слова с тяжёлым сердцем. Она подготовила к этому Рэя, как могла, но ирландцу это не помогло. Внутри О’Коналла как будто что-то оборвалось. Несмотря на то, что отношения с Теренсом в последнее время были слегка натянутые, Рэй не желал ему смерти. За тот месяц, что О’Коналл знал его, ирландец не успел возненавидеть напарника до такой степени.

– Когда он умер? – спросил Рэй, слегка осипшим голосом, садясь на скамью рядом с Лорой. Его нос тотчас уловил приятный аромат духов миссис Дауман.

– Полчаса назад, – сдавленно ответила Лора. – Врачи сказали, что он потерял слишком много крови. Кроме того, пуля что-то там повредила, я так и не поняла что.

По ней было видно, что она вот-вот заплачет. Рэй чувствовал, что надо её как-то поддержать, но и сам он был далеко не в лучшем состоянии. Пусть он знал Теренса не так долго, но новость о его смерти ошеломила его не меньше, чем Лору. Хотя, О’Коналл всё-таки решил, что его собеседница была в большем ужасе, чем он. В конце концов, мало того, что она знала Смита дольше, она – женщина. А женщины переживают события такого типа гораздо тяжелее мужчин.

Рэй вновь заметил лист, в который смотрела Лора, всё ещё остававшийся в её руках.

– А что ты читала? – спросил О’Коналл, кивнув в сторону листа.

– Заключение о смерти, – голос Лоры уже дрожал.

Тут миссис Дауман не выдержала и зарыдала. Рэй, не придумав ничего лучше, приобнял её. Лора повернулась к нему и уткнулась в плечо. О’Коналл чувствовал себя немного неловко. Он молился, чтобы Дауман никогда не узнал об этом. Бен, конечно, не славился сильной ревностью, но искушать судьбу Рэю не хотелось.

О«Коналл никогда не умел успокаивать кого-то, тем более женщин. Однако одно он усвоил очень хорошо: если женщина рыдает, ей нужно дать выплакаться, желательно в мужское плечо. Рэй пользовался этим чаще всего, чтобы оказаться поближе к девушке – в прямом и переносном смысле. Возможно, сегодня был первый случай, когда ирландец использовал это знание по делу. К сожалению, сказывалось то, что он уже больше месяца не находился так близко с женщиной. Сердце Рэя стало биться в разы чаще, дыхание стало неровным. Даже рука начинала немного трястись на плече Лоры, тем более она была женщиной именно такого сложения, которое ему нравилось. Но сейчас у него была отговорка, в связи со смертью Теренса.

– Прости, пожалуйста, – сказала Лора уже более-менее успокоившимся голосом, убирая голову от плеча Рэя.

– Да ладно, ничего страшного, – О’Коналл, наконец, убрал руки от девушки.

Его мозг не желал думать ни о чём, кроме этой недолгой близости. От одного только воспоминания о том, что жена Даумана прижималась к О’Коналлу своей грудью, по телу ирландца пробегала дрожь.

– Что там у вас с итальянцами? – спросила Лора, подтирая смазавшуюся тушь. – Ты вроде бы говорил с одним из них сегодня.

– Он обещал поговорить со своим доном, – коротко ответил Рэй, вспомнив, наконец, о смерти Теренса. – Да и есть ли смысл в их помощи? Даже если итальянцы вдруг решат нам помочь.

– Ты прав. Без Теренса Бен долго не протянет.

О«Коналл только теперь осознал всю ситуацию, что сейчас образовалась. Пусть раньше Дауман и нёс потери, но рядом всегда был Теренс, который сделает всё, чтобы дела банды пошли в гору. Смит брался за любую работу, какой бы рискованной она не была. Он, конечно, не расстреливал каждого, кто переходил дорогу боссу. Дауман был не настолько безрассудным, чтобы отдавать такие приказы. Что будет теперь – трудно сказать. Как Рэю не прискорбно было это признавать, но оставалось только рассчитывать на помощь итальянцев. Ирландец не мог заставить себя поверить в то, что злейшие враги окажут им настолько большую услугу.

– Где завтра можно найти Даумана? – спросил Рэй, спустя примерно минуту молчания.

– Знаешь, где он деньги с борделя отмывает? – задала встречный вопрос Лора.

– Да, я как-то забирал его оттуда.

– Он будет там днём, часа в три.

Рэй поблагодарил миссис Дауман, попрощался и вышел из больницы. Он уже еле волочил ноги и от всей души надеялся, что таксиста не придётся ждать слишком долго. На его счастье буквально через минуту появилась машина с чёрно-жёлтыми шашечками на крыше. Рэй назвал адрес, уселся на сиденье. Глаза тут же начали сами собой закрываться, чему О’Коналл не особо противился.

Это был очень тяжёлый день. Ирландец не мог припомнить дня, когда он уставал настолько сильно. Всё тело ломило от навалившейся сонливости, но заснуть у него почему-то не получалось. Мысли снова и снова возвращались то к перестрелке, то к итальянцу. О’Коналл задал себе вопрос: а сколько людей осталось у Даумана? Не наёмников, а тех, с кем он прошёл путь от низов до пика, от славы к падению. Рэй поспешил оборвать мысли об упадке. Как-никак Дауман ещё жив и здоров. Пусть сейчас с ним рядом нет его верного друга и соратника – Теренса – но у самого Бена тоже есть голова на плечах. Порой этого достаточно для победы. Кроме того, верные люди у него ещё остались, пусть и гораздо меньше, чем было каких-то две недели назад. И у него ещё осталась любящая жена.

Мысли о Лоре внезапно заставили Рэя вернуться в те минуты, когда она плакала, уткнувшись в его рубашку. Он как будто снова ощутил теплоту её тела и запах её духов. Сознание вновь принялось рисовать в голове её портрет, восстанавливая в памяти каждый элемент её внешности. Хотя ирландец заострял внимание только на двух, вернее четырёх, вещах, остальные черты вышли такими же чёткими. Сердце опять забилось с большей частотой. Стоило только вспомнить, как близко она находилась, как скрещивала ноги, как прижималась к нему…

«Даже не думай об этом, – прервал он свои фантазии. – Ты ведь помнишь, как всё обернулось в последний раз. Не попадайся на это снова».

А собственно говоря, на что он не должен попадаться? Неужели он решил, что за такой короткий период знакомства он успел что-то к ней почувствовать? Всё объяснялось тем, что у него слишком долго не было женщины. Не стоит путать простое желание с любовью. Он уже как-то ошибся по этому поводу, и хорошего из этого не вышло ровным счётом ничего. С тех пор ирландец решил, что «вся эта херотень с любовью и прочим дерьмом» точно не для него. Слишком сильным было его разочарование в этом чувстве.

Приехав домой, Рэй сразу плюхнулся на диван, стоящий в гостиной. О’Коналл даже не думал о том, чтобы снять грязную одежду, которая сегодня многое перенесла. Обо всём этом он будет думать завтра. Рэй понятия не имел, что будет делать Дауман и как обернётся в будущем разговор с Эйдрианом. Напоследок он подумал о том, увидит ли он ещё когда-нибудь Лору. До того, как провалиться в сон, ирландец не успел отогнать от себя надежду, что увидит.

С французом жить – себе дороже

Квартира Эшли Уэст; 36 Авеню

15 сентября, 5:37

Эшли по привычке проснулась рано, но Джона решила не будить. Она аккуратно встала с кровати, накинула халат поверх ночнушки и отправилась в ванную. Эшли не особо контролировала свои шаги – они сами собой получались тихими. Придя в ванную, она в первую очередь посмотрелась в зеркало. Некоторым мужчинам нравится, когда они видят девушку, только отошедшую ото сна, особенно без одежды. Но не найдётся ни одной женщины, которая, проснувшись, не подойдёт к зеркалу и не приведёт себя в порядок.

Когда Эшли умылась, она сразу переоделась в костюм для занятий спортом, потом, стараясь не шуметь, вышла из дома и лёгким бегом направилась в сторону пляжа. Вот уже не первую неделю, даже не первый месяц, она следит за своей фигурой и изо всех сил старается уменьшить свой вес. Надо сказать, что Эшли добилась неплохих результатов в процессе похудания. Её талия значительно уменьшилась, да и сама она стала заметно стройнее. Но тут же нарисовался и значительный минус этого эффекта. Её грудь стала казаться только больше, а бёдра как не хотели уменьшаться, так и не уменьшаются. Это расстраивало Эшли больше всего, но как бы она не старалась, она ничего не могла с этим поделать.

Эшли знала о существовании специальной одежды, которая, как бы, «уплощает» грудь, но носить её она не могла. Эта одежда мало чем отличалась от корсетов, которые носили каких-то двадцать лет назад. Эшли даже считала, что это гораздо хуже. Мало того, что эта «современная одежда» никак не помогает сохранять осанку, в отличие от тех же корсетов, но и неудобств причиняет гораздо больше. Если у дам прошлого века при ношении модных в те времена аксессуаров болела спина, то сейчас к этому ещё приплюсовывались дискомфорт и дичайшая боль в груди. Эшли не понимала, как некоторые девушки мирятся с таким огромным неудобством, лишь бы вызывать желание у мужчин. Она была не готова пойти на такой шаг ради обычной моды, но от занятий спортом решила всё же не отказываться.

От её квартиры до пляжа было примерно пять километров. Когда-то это расстояние вызывало у неё страх, особенно при первой пробежке, но сейчас она не относилась к этому как к чему-то сверхъестественному. Более того, в какой-то момент Эшли подумывала о том, чтобы с утра брать большее расстояние, но приступить к этому она решила, если пятикилометровая дистанция больше не будет давать результат. Пока эти километры производили ощутимый эффект, так что увеличивать пробежку было незачем.

Во время бега Эшли чувствовала огромный прилив сил, который нарастал буквально с каждым преодолённым метром. Иногда девушка вспоминала, как она пробежала это расстояние в первый раз. Какую сильную усталость она ощущала, как болели ноги, как ей было тяжело дышать. Сейчас эти воспоминания не вызывают у неё ничего, кроме улыбки. Она даже чувствовала, что утренняя зарядка доставляет ей удовольствие. В первую очередь, разумеется, от того, что ненавистные килограммы исчезали из её фигуры, а уже потом чисто физическое.

Пробегая мимо жилых домов, Эшли уже далеко не в первый раз встречала враждебные взгляды. Хотя нет, враждебными они не были – скорее осуждающими. Она давно к этому привыкла, однако поначалу эти осуждения приводили Эшли в некоторое смятение. Реакция окружающих не была удивительной – ещё не так давно открытые руки и ноги считались верхом неприличия. Может быть, когда-нибудь бриджи и майка станут привычным явлением, и на девушек перестанут так осуждающе коситься, но сейчас значительное количество людей относилось к этому негативно.

Эшли почувствовала усталость, когда уже находилась недалеко от конца маршрута. Она не понимала почему, но эти ощущения ей нравились – особенно, когда сама пробежка уже закончилась. Эшли убеждала себя, что усталость – знак того, что пробежка удалась, и, по сути, так оно и было. Когда она начала меньше уставать, её это поначалу пугало. Она боялась, что расстояние придётся увеличивать, а значит, вставать придётся ещё раньше. Но к счастью, вставая на весы, девушка с удовлетворением отмечала, что весить она стала меньше, а талия в очередной раз сужалась. Пусть эти результаты были ничтожными, пусть этот процесс казался ей очень медленным, но шаг за шагом Эшли приближалась к заветной цели. У неё перед глазами было множество примеров, когда девушки даже с помощью «специальной одежды» не добивались того, чего смогла достичь она за несколько месяцев.

Солнце уже давно взошло, но на берегу моря всё равно было красиво. Эшли любила бывать на пляже, но в качестве отдыхающей. Прибегая сюда каждый день, ей уже достаточно сильно осточертело смотреть на то, как люди отдыхают, а она работает над своим телом. Особенно сильно она злилась, когда на песке лежала какая-нибудь худенькая девчушка. Эшли было немного обидно, что она никогда не сможет стать такой – её уже до конца сформировавшаяся фигура со всеми выпуклостями демонстрировала всем, что перед ними стоит девушка, может даже женщина. Эшли не хотела «стареть» в глазах людей, и это был очередной стимул к похуданию.

Вдохнув, наконец, свежий морской бриз, Эшли приступила к упражнениям. Она была не единственной, кто пришла, а может быть и прибежала, этим утром к заливу Лоуэр. Глядя на других девушек, Эшли понимала, что она нуждается в физических упражнениях и ежедневных пробежках меньше всех. Как ни крути, а мужчины всё-таки обращали на неё внимание, пусть и не в первую очередь. Здесь же собрались девушки, которым нужно сбросить гораздо больше лишнего веса. Кое-кто из них даже с завистью посматривал на Эшли, что ей льстило в какой-то степени. Но она-то понимала, что до совершенства ей ещё работать и работать, поэтому она продолжала заниматься, не обращая ни на кого особого внимания.

Почему-то Эшли всегда казалось, что обратный путь занимает у неё гораздо меньше времени. Хотя нет, она вспомнила свою первую пробежку. Вот тогда это расстояние мало того, что казалось в разы больше, так ещё и день выдался солнечный. Эшли не могла припомнить, чтобы когда-то ей было так жарко, как в то утро. Ей стоило огромных трудов заставить себя вновь пробежаться на следующий день, благо он выдался попрохладнее. Сейчас, конечно, бегать стало намного легче, но то, что обратный путь ей казался проще, так и осталось неразрешимой загадкой.

Вернувшись домой, Эшли в первую очередь сняла потную одежду и зашла в ванную. Прохладный душ – это всё, чего она сейчас желала. Даже голод и жажда отходили на второй план. Ей просто хотелось стоять под чуть холодным потоком воды, который приятно обволакивал каждый участок кожи и придавал ей свежесть. Постояв с минуту под душем, Эшли поднесла голову под струю воды. Приходить на работу с сальными волосами было неприемлемо, пусть и придётся лишний час ждать, пока голова высохнет. Эшли часто вспоминала, что у одной из её подруг был фен, который позволял экономить кучу времени, суша голову за каких-то десять-пятнадцать минут. Сама Эшли всё никак не могла собраться и купить себе такой же. В очередной раз решив, что в ближайшие несколько дней она обязательно купит фен, девушка оделась, завернула голову в полотенце и вышла из ванной. Она буквально чувствовала, как её тело дышит. Эшли хотела пройти на кухню, чтобы приготовить себе завтрак, но её внимание привлекла мужская фигура, находившаяся на балконе.

Только сейчас Эшли вновь вспомнила, что живёт теперь не одна. Джон Фонтейн гостил у неё всего второй день, поэтому она даже не вспомнила о нём во время пробежки. Сейчас он стоял на балконной площадке и курил. Почему-то Эшли была уверена, что эта сигарета была не первой. Она уже в который раз задавала себе вопрос: почему Джон курит женские сигареты? Напрямую спросить Эшли не решалась. Реакция, которая последует за этим, может быть абсолютно какой угодно, особенно учитывая образ жизни Фонтейна и его вид деятельности. Неудивительно, что он столько курит – надо же хоть как-то бороться со стрессом.

– О, привет, – сказал Джон, заметив свою временную соседку. – Будешь? – он протянул ей пачку сигарет.

– Нет, спасибо, – отказалась Эшли. – Мне нельзя – я худею.

– Так это ж самое верное средство, – подначил француз, ухмыльнувшись.

– Никогда не знала, что сигареты помогают бегать по утрам, – улыбнулась в ответ Эшли.

– Ты бегаешь по утрам? – переспросил Джон, делая затяжку.

– Да. Вот буквально только что пришла.

– Ну ни хрена себе, – речь Фонтейна была эстетична, как всегда.

Эшли порой принималась размышлять: за что же именно пару лет назад она влюбилась в Джона. Она благодарила Бога за то, что сейчас не испытывает абсолютно никаких чувств к французу. По сути, Эшли даже не соглашалась жить с Джоном. Он просто взял и пришёл. Девушке было интересно, с чего это он вдруг решил скрыться, и она спросила у Кэтрин об этом. Та в свою очередь узнала от Лекса, что с квартирой француза что-то произошло и ему нужна временная крыша над головой. Эшли не выгнала Джона лишь потому, что уважала Лекса, который её не раз выручал. Насколько она знала, Фонтейн приходился другом бармену. Кроме того, Кэтрин напрямую попросила на некоторое время приютить Джона. Почему-то у неё с французом были достаточно неплохие отношения. Может быть, сказывалось то, что Джон был не чужим человеком Лексу – Эшли решила не заморачиваться на эту тему. Так или иначе, теперь ей приходилось делить квартиру с Фонтейном, как бы она к нему не относилась.

– Ты даже не пробовала? – спросил Джон, смотря на улицу и вырвав Эшли из размышлений.

– Что? – переспросила она.

– Курить, говорю, не пробовала? – повторил француз, выкидывая окурок с балкона.

– Пробовала. Мне не понравилось, – Эшли постаралась дать понять, что продолжать эту тему она не намерена. Ей показалось, что Джон это понял, но он тотчас опроверг её догадки.

– В первый раз мне тоже не особо по вкусу пришлось, – сказал француз. – Но потом ничего, втянулся. Неплохое средство от стресса, знаешь ли.

– У меня не такая активная жизнь, – ответила на это Эшли.

– В этом тебе не позавидуешь.

Да уж, Джон всегда умеет поддержать в нужную минуту. Хотя, в общем-то, Эшли не особо жаловалась на свою жизнь. Квартира у неё была, постоянный заработок, которого вполне хватало, тоже присутствовал. Она ни в коей мере не завидовала той жизни, которую ведёт Джон, и которую когда-то вёл Лекс. Эшли не хотела иметь ничего общего с криминалом. Лёгкие деньги её никогда не прельщали, особенно если их надо зарабатывать таким путём. Пусть её образ жизни был относительно скучным, пусть иногда работа её очень сильно изматывает, а порой даже бесит, но зато она могла не переживать за себя. Хотя, сейчас, пожалуй, никто не может с уверенностью сказать, что он в безопасности.