Текст книги "Казаки в Первой русско-турецкой войне. 1768–1774 гг.."

Сражение у Кагула

Армия разместилась у Розешти, 11 июля корпус Репнина выступил на подкрепление выдвинувшегося вперед и остановившегося у Гречени Баура.

Хан, потерпев поражение, жаждал реванша. Он сообщил визирю, что у русских нет провианта, туркам надо на них напасть с фронта, а хан ударит с тыла. Абды-паша и хан просили прислать на помощь 60 тысяч войска, и чтобы сам визирь возглавил его. Визирь, чтобы прекратить возможную панику, выслал к ним Хатиба-заде, агу спагов, с обещанием помощи.

Турки давно начали переправу через Дунай и завершили ее 7 июля, в день поражения на Ларге. Визирь Халил-бей с основной массой своего войска составил центр разворачивающейся армии, правый фланг состоял из отскочивших после сражения при Ларге войск Абды-паши, арьергардом командовал Мустафа-паша, у каждого военачальника было по 20 орудий. К туркам присоединились 80 тысяч татар.

Как докладывал позже Румянцев, «по удостоверению пленных армия визирская состояла из пятидесяти тысяч пехоты и со ста конницы, собранной из Анатолии, Румелии и из самых отдаленных областей державы Оттоманской, где только славится храбростию турецкое войско»[421]421
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Цвет турецкого войска собрался на нижнем Дунае.

Опираясь на рапорт Румянцева и «Журнал военных действий», мы можем показать командный состав армии. Командовал визирь Халил-бей. «Он был знаменит между турками своим разумом»[422]422
  Журнал военных действий… //https//dlib.rsl.ru/viewer/ 01006580849#? page 107


[Закрыть].

При визире находились командирами над конницей сераскер Абды-паша, Абаза Мегмет-паша и Дагистанжи;

– в классе трехбунчужного паши – Еничар Агасы Капикаран-ага-паша, предводитель янычар; Баши Мугасе Беджи рейз Афны-эфенди; Киритли Агмет-эфенди, тайный верховный советник, который последний раз был послом к прусскому двору; визирский кегаясы Ибрагим-ага; Музуль Емини-эфенди;

– двухбунчужные паши: Яили Хасан-паша, Арнаут Мегмет-паша, Хаджи-али-бек, топчи паша Мухсур-ага, куль кегаясы Джебеджи-баши, баш-Азидже-эфенди, Самсонджи-баши, Загарджи-баши, Чауш-баши, буюк-Тескереджи, Кичик Тескереджи, баш-Баки-кулу, Силихтар-агасы, Спитимер-агасы, Мегтупчи-эфенди, буюк-Рузнамеджи. «Словом, все чины военные и статские Оттоманской империи сей сонм составляли, а при султане оставались только кайма[ка]н и его придворные»[423]423
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Визирь решил наступать между реками Ялпух и Кагул и атаковать русских с фронта, а 80 тысяч татар бросить по восточному берегу Сальчи в тыл Румянцеву, захватить транспорт у Фальча и атаковать с тыла.

Пока что турки стягивали войска к озеру Кагул.

Появление этого огромного войска было для Румянцева неожиданным, он пока что преследовал разбитых при Ларге.

Румянцев рапортовал царице: «…шел я с армиею за сим бегущим неприятелем, стараясь его достигнуть новым поражением, но оного нигде мы не видели остановившегося, доколь не пришла армия на реку Сальчу, а передовые корпусы генерал-порутчика и кавалера князя Репнина и генерал-квартермистра Баура к реке Кагул»[424]424
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

В ночь на 13 июля Баур донес Румянцеву, что турки находятся у Кагул-озера, их надо быстрее атаковать.

Румянцев выжидал. Крымский хан верно подметил затруднения с продовольствием у русских. Чтобы не продолжать поход с голодными солдатами, Румянцеву надо было либо успеть собрать татарские посевы, либо дождаться обозов.

Времени не оставалось. Репнин донес, что 20 тысяч турок наступают на его авангард. Судя по всему, визирь собирался удерживать русские войска с фронта, а татар направить в обход на русские транспорты.

Получив рапорт князя Репнина, что неприятель на него наступает, и услышав пушечные выстрелы, Румянцев поднял войска и поспешал навстречу появившимся туркам. Видимо, какие-то части турок и татар уже обошли Репнина, поскольку Румянцев видел неприятеля, «который, видно, для обозрения нашей позиции подходил и скоро ретировался»[425]425
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Разведка донесла – турки стоят в 20 км южнее д. Гречени, южнее второго Троянова вала, татары – на берегу озера Ялпух.

Погода не позволила Румянцеву достичь позиций Репнина. «Чрезвычайной дождь с вихрем и громом, ослабление людей и лошадей, кои во весь тот день ни пили, ни ели, принудили меня занять лагерь, чем ближе, тем лучше, и находился он расстоянием от корпусов князя Репнина и Боура верстах в десяти при Сальче»[426]426
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Как видим, Румянцев усилил авангард Баура отрядом Репнина, сам с главными силами 14 июля остановился южнее д. Мусантул. К вечеру русские войска составляли две группы у Гречени и у Мусантул и могли быстро соединиться.

Оставаясь в лагере 14 июля, Румянцев дождался появления противника. «…Явился нам на две части разделенной неприятель: татаре с своим ханом при Сальпусском озере, а турки подле озера же Кагул называемого, – сообщал позже Румянцев. – Татаре в тот день и на завтра подвигались по реке Сальче вверх, так что я приметить мог их умысел к нападению на идущий позади армии подвижной магазейн с месячным провиантом». Румянцев же намеревался дождаться транспорт и, «запасшись пропитанием, итти потом на неприятеля», до которого – как до турок, так и до татар – в обе стороны было верст более двадцати.

16 июля визирь Халил-бей прибыл в армию на Кагуле. У него под рукой собралась армия в 150 тысяч: 100 тысяч конницы из Анатолии и Румелии и 50 тысяч пехоты. Переправа этой массы войск через Дунай у Исакчи прошла на 300 судах. 80 тысяч татар были готовы ударить на русские обозы.

В полдень 16-го числа русские услышали в турецком лагере при Кагуле пушечную пальбу выстрелов до пятидесяти. Зная турецкий обычай салютовать новоприбывшему к ним войску, русские поняли, что от Исакчи подошел визирь со всеми своими силами. Тогда же Баур лично доложил Румянцеву, что в лагерь противника прибыл визирь с главными силами.

«Внимая усилию неприятельскому на правой стороне, против коего помянутые корпусы князя Репнина и Боура стояли, положил я на завтра перейтить с армиею восемь верст и вместе с оными взять лагерь против местечка Грезены, так как и весь транспорт провиантской провождать к реке Кагулу, послав в тот же день для обеспечения оного от реки Сальчи, куда клонилось стремление татар, деташамент под командою полковника князя Волконского, состоящий из двух карабинерных Сибирского и Тверского полков и двух же баталионов егерей подполковника и кавалера Фабрицияна и майора Кинлоха».

17 июля Румянцев перешел на правую сторону реки, где стояли корпуса князя Репнина и Баура, прошел восемь верст и разбил лагерь против местечка Грезены (Гречени). Тем самым он соединился с авангардом. В случае сражения Репнин возглавил бы левый фланг общего построения, Баур – правый фланг. В селении Мусантул Румянцев оставил отряд Волконского в 1500 человек для прикрытия левого фланга от татар и для сопровождения обозов.

У Румянцева продовольствия оставалось на 3–4 дня. На пропитание войску «давали последние уже крохи». К ползущим следом за армией транспортам с продовольствием главнокомандующий, как мы видим, отправил для сопровождения Сибирский и Тверской карабинерные полки и 2 батальона егерей подполковника Фабрициана и майора Кинлоха под командованием полковника князя Волконского.

Как только армия отступила вправо от реки Сальчи на соединение с Репниным и Бауром, семь тысяч татар поспешили перейти через ту реку, намереваясь напасть на русские провиантские обозы. Но тут они увидели отряд князя Волконского и заехали между ним и обозами. Отсюда и началась татарская атака. Князь Волконской, невзирая на превосходство неприятеля в количестве, пробился «сквозь всю сию толпу мужественно с кавалериею и пехотою огнестрельным и белым оружием и оградил своею защитою не только идущий провиант, но тогда же сопротивным ударом рассыпал нападавших татар с уроном их многим». Сам же Волконский потерял 7 раненых карабинеров и 8 егерей[427]427
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Поражение «однакож не обуздало татар, которые еще большими толпами от Сальпусского озера пустились в левую нашу сторону чрез реку Сальчу, напрягаясь всеми образы отрезать наше пропитание».

Как только в тылу вспыхнули бои Волконского с татарами за транспорты, Румянцев немедленно направил туда генерал-майора Глебова с 5 полками тяжелой кавалерии, генерал-майора Подгоричани с Венгерским, Ахтырским и Острогожским гусарскими полками, генерал-майора Потемкина с 4 батальонами гренадер и бригадира Гудовича «с пикетами в числе двух тысяч человек». Под «пикетами», видимо, следует понимать войска, которые составляли пикеты, т. е. казаков и арнаутов.

После отправки для подкрепления провиантских обозов столь значительной части пехоты и кавалерии, в главной армии под ружьем, как докладывал Румянцев, находилось не более семнадцати тысяч солдат[428]428
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть]. Но Румянцев делал все, чтобы провиантский транспорт дошел до армии, поскольку не имел «больше уже с собою пропитания в сухарях как со всею нуждою по 21-е число июля».

Пока татары пытались атаковать и разграбить обоз, турки 18-го и 19-го числа «под прикрытием своих наглых наездников, рекогносцировали наш лагерь, подъезжая сколько можно поближе, потеряв в оба сии дни пятнадцать отлично храбрых своих всадников, которых наши казаки в шармицелях сразили». Пленные потом показали, что Абаза-паша и Гинсталы-паша выезжали на рекогносцировку. По ее итогам турки решили атаковать русских 21 июля. Хан должен был атаковать, как только услышит орудийные выстрелы.

18 июля турки во время рекогносцировки двинулись из своего лагеря вверх по реке Кагул. Румянцев с 27 тысячами (конечно же, не с семнадцатью) при 118 орудиях ждал их у Гречени (Гризешти). В эскадронах у него было по 60–80 всадников.

А 19 июля, во время рекогносцировки, случилось столкновение турок с нашими передовыми войсками. «Донские казаки полковника Иловайского, прибывшие к армии за три дня перед тем, первые из наших легких войск решились вступить в одиночный бой с турецкими наездниками и лучших из них положили на месте»[429]429
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 2. С. 127.


[Закрыть]. Возглавлял полк будущий донской атаман Алексей Иванович Иловайский. В послужных списках будущего командира полка Захара Сычева сказано, что в полку Иловайского он начал служить с 15 февраля 1770 года, и местом службы был «Очуев», т. е. Ачуевская коса[430]430
  Корягин С.В. Антоновы и другие. Вып. 58. М., 2006. С. 89.


[Закрыть]. А Петр Михайлович Гордеев, служивший в полку Иловайского, отметил, что служил он на Бердах «у закрытия от неприятеля российских жилищ»[431]431
  Абрамов М.Ю., Вальдин А.С., Королев В.Н., Корягин С.В. Астаховы и другие… С. 51.


[Закрыть]. Там, видимо, и начинал и нес дальнейшую службу полк, а затем был вызван в 1-ю армию и сразу попал в бой. П.Н. Краснов в «Картинах былого Тихого Дона», описывая войну 1768–1774 гг., описал лишь один этот эпизод. Правда, он датировал его 18 июля. «Казаки этого полка, большей частью молодежь, наслушавшись рассказов старых, бывалых казаков, желали поскорее отличиться. 18 июля казаки Иловайского занимали передовые посты. В это время великий визирь, окруженный большой толпою своих генералов и сильным конвоем, выехал осмотреть расположение нашего войска. Полк Иловайского живо собрался с постов и на глазах всего русского лагеря сразился с турецким конвоем. Казаки так ловко действовали пиками и шашками, что визирь со всеми окружавшими его турками помчался во весь опор к своему лагерю. Один казак уже схватил его за длинную седую бороду, но визирь вырвался и ушел; 15 богато одетых наездников турецких положили казаки на месте.

Когда усталые, а многие и перераненные, казаки возвращались в лагерь, армия, по приказу Румянцева, встретила молодых удальцов музыкой, барабанным боем и громкими криками «ура!»[432]432
  Картины былого Тихого Дона. Т. 1. М.: Граница, 1992. С. 165–166.


[Закрыть].

Утром 20 июля турки выступили на Гречени, подошли к русским на 7 верст и стали у деревни Вулканешти в 2 верстах от Троянова вала. Двигались они медленно. Только перед вечером русские увидели «великочисленные» движения из неприятельского лагеря в нашу сторону. Румянцев, став на возвышенном месте, наблюдал за неприятелем. После длительного марша турки стали останавливаться, «как бы занимая себе лагерь». Тут главнокомандующий, смотревший в зрительную трубу, оборотился к присутствовавшим генералам и сказал: «если турки осмелятся и одну в сем месте разбить свою палатку, то я их в сию ж ночь пойду атаковать». Вслед за этим русские увидели, что турки «стали разбивать свой лагерь, занявши место по левую сторону устья реки Кагула не далее семи верст от нашего положения»[433]433
  Страницы боевого прошлого нашей страны. М.: Просвещение, 1972. С. 144.


[Закрыть]. Итак, русская атака была решена. Румянцев замыслил опередить неприятеля.

Пленные подтвердили, что визирь и хан приготовились устроить сражение 21 июля. Турки нанесут фронтальный удар, «тогда как хан крымской, не меньше же в силах, обляжет весь армии нашей тыл с равным устремлением»[434]434
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

С севера от русского лагеря тянулся второй Троянов вал; с запада протекала непроходимая река Кагул; с востока лежала широкая лощина. Между рекой Кагул и лощиной расстояние, по нашим меркам, 8 км, к югу долина сужается до 1 км. Параллельно реке Кагул тянулись четыре хребта.

Что касалось нового турецкого лагеря, то за ночь турки выстроили 4 ряда окопов на фронте в 2 км ярусами по высотам хребтов. На востоке окопы доходили до крайнего восточного хребта, но не пересекали его. Здесь было уязвимое место их позиции.

Лощины меж хребтами казались удобны для контратак конницы.

Пехота турок предполагалась в укреплениях. Конница – в глубине лагеря.

Решение Румянцева было следующим: удар по левому флангу противника, сковывая в центре и на правом фланге. Вспомнив два предыдущих сражения, увидим – решение стало трафаретным. А скорее всего, копировало «косые атаки» Фридриха II.

Планируя атаку, Румянцев решил использовать то, что расположенные между ним и турками кряжи концентрически сходились к фронту турок. Пехота, наступающая долинами меж кряжами или по самим кряжам, была довольно сильно защищена или даже гарантирована от ударов с фланга.

В ночь на 21 июля каждая дивизия составила свой каре, имея артиллерию в средине таковых. Корпус генерал-квартермистра Баура выдвинулся в авангард правого крыла, а корпус генерала-поручика князя Репнина – в авангард левого крыла. Правее Репнина стала в каре 3-я дивизия Брюса. Кавалеристы Его высочества и Нижегородского полка, казаки и арнауты встали между каре Репнина и Брюса. Правее дивизии Брюса развернулась в каре 1-я дивизия Олица. Тяжелая кавалерия Салтыкова остановилась между каре Брюса и Олица. Еще правее Олица в каре стояла 2-я дивизия Племянникова. Между войсками Олица и Племянникова разместились 6 эскадронов карабинеров под предводительством генерал-майора князя Долгорукова и Ахтырские гусары. Сербскому гусарскому полку оставался интервал между каре Племянникова и Баура.

По плану Румянцева, корпус генерал-квартермистра Баура должен был «итти по высотам, ведущим к неприятельскому левому флангу, и атаковать оный»; 2-я дивизия Племянникова получила приказ идти за Бауром «до дороги Трояновой», принять оттуда влево и «атаковать параллельно с оным также неприятельской левой фланг»; 1-я и 3-я дивизии и корпус князя Репнина должны были «маршировать по трем гребням, ведущим на неприятельский левой же фланг и центр, предположенный за предмет нашей атаки».

В час пополуночи войска выступили и двинулись к неприятельскому лагерю. Во время движения у турок в лагере началась тревога, несколько минут слышен был сильной ружейной огонь и канонада, и турецкие лошади в сбруе подбегали к русским каре.

Как после показали пленные, турки уже не спали, но все готовились к бою, хотя русских из-за темноты еще не видели[435]435
  Страницы боевого прошлого нашей страны… С. 145.


[Закрыть].

На рассвете русские в боевом порядке приблизились к Трояновой дороге и перешли ее. Неприятель был готов к бою и показал русским «все свои силы на высотах, окружавших его лагерь, и встретил многочисленною конницею, которой мы конца не видели»[436]436
  Страницы боевого прошлого нашей страны… С. 145.


[Закрыть].

В 4 утра в атаку бросились турецкие кавалерийские массы, «которые даже трудно определить числом»[437]437
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 2. С. 130.


[Закрыть].

Турки, «которые в лице у нас были», нарвались на «жестокую канонаду», а особенно их привел в замешательство скорострельный огонь из главной батареи, которою распоряжался генерал-майор Мелиссино. Огня этой батареи хватило на то, что «скоро приведен был в замешательство неприятель в его лагере»[438]438
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть]. Ресми-эфенди писал, что турецкие батареи, насыпанные на скорую руку за 4 часа, не выдержали артиллерийского удара русских[439]439
  Рассказ Ресми-эфенди… //war2 175x.narod.ru/doc/mmr_resm03.html


[Закрыть]. Турецкая конница носилась вокруг каре Брюса и Репнина, но остановить не могла.

На одном участке туркам, казалось бы, улыбнулась удача. Между гребнями, по которым шли дивизии Брюса и Олица, пролегала глубокая лощина. По ней и понеслась турецкая конница, «снося по себе наижесточайшие выстрелы пушечные и оружейные», которыми ее старались задержать обе дивизии. Турки могли прорваться в тыл русских войск, но между каре Брюса и Олица стояла тяжелая кавалерия Салтыкова. И ее турки могли бы сбить, но за Салтыковым возвышалась насыпная Троянова дорога. Никакая кавалерийская рубка не переместилась бы через насыпной вал.

Тем не менее лощина между каре Олица и каре Брюса была переполнена турецкой конницей.

Сквозь густоту дыма главнокомандующий разглядел ситуацию и немедленно приказал отделить из каре «резервы пехоты и охотников с пушками и наступательно вести их на неприятеля, где он кучами держался, сказав между тем и всему каре принимать влево, чтоб конницу турецкую, забежавшую по той лощине, отрезать». Из дивизии Олица отряд охотников с орудиями поднялся на Троянский вал и открыл продольный огонь по лощине. Переднее каре Олица повернуло влево и закрыло лощину. Турки поняли, что попали в ловушку, и, боясь быть отрезанными от своего лагеря, обратились «во всю лошадиную прыть с криком» к своему лагерю, провожаемы будучи «наижесточайшею пушечною стрельбою, которая порывала в густых толпах великим числом всадников, отчего вострепетала и вся прочая турецкая конница, нападавшая со всех сторон на каре Племянникова, графа Брюса, князя Репнина и Боура, и пустилась назад, примером отраженной от каре генерала-аншефа Олица»[440]440
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Используя каре, Румянцев «крестообразным их огнем не только удержал в повиновении турецкую конницу, но и защитил свою собственную от нападения неверных, поставив оную в пустых промежутках каре, позади пушек. Таким образом, конница наша, быв прикрыта огнем артиллерии и пехоты, могла свободно действовать в преследовании неприятеля»[441]441
  Бантыш-Каменский Дм. Указ. соч. Ч. 2. С. 35.


[Закрыть].

Отбив первый турецкий натиск и «быв в огне непрерывном с 5-го часа утра по 8-й, очистили мы себе путь и удвоили свои шаги к неприятельскому лагерю, в котором еще видели, что пехота и конница смелость имеют нас к себе дожидаться»[442]442
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Каре Баура и Племянникова тоже отбивали конницу и шли вперед.

В центре в это время из-за предыдущей атаки турецкой конницы русские шли в три эшелона – Племянников, за ним уступом влево Олиц, позади конница Салтыкова.

Турецкая конница прорвалась между Племянниковым и Бауром и окружила каре Баура. Из-за этого каре Племянникова и Олица обогнали фланги. К 9 часам они подошли к укреплениям.

Под сильным артиллерийским огнем, осыпавшим солдат «ядрами и картечами, без большого однакож вреда», русские поспешали к ретранжементу, «который сверх чаяния своего увидели в одну ночь обширно сделанным стройным глубоким рвом, и последней наполненный их янычарами». В это время последовала контратака тысяч до десяти или более янычар, которые вышли из своего ретранжемента и неприметно спустились в лощину, примыкавшую к их левому флангу. Мимо лощины шел со своим каре генерал-поручик Племянников, и янычары, внезапно выскочив из лощины с саблями в руках, атаковали его каре с фланга. Они «обыкновенною своею толпою» ударили на правой фас каре «и в самой угол оного».

Янычары ворвались внутрь каре Племянникова и атаковали каре Олица, «к которому пред фронт… промчалась с великою яростью янычаров толпа и их знаменосцы». Встретивший янычар штыками 1-й гренадерский полк дивизии Олица впоследствии был назван «лейб-гвардии гренадерским».

Румянцеву удалось остановить бегущих солдат из каре Племянникова. Он велел «ударить наижесточае из своих батарей по янычарам» и послал «на сию дерзкую пехоту свою тяжелую кавалерию, с которою с одной стороны генерал-порутчик граф Салтыков, с другой – генерал-майор князь Долгоруков, пробившись, ее посекали и силою вообще огненного и белого оружия великую часть янычар положили на месте, а остальных погнали и в ретранжамент потом вошли»[443]443
  Страницы боевого прошлого нашей страны… С. 145.


[Закрыть].

Гренадерский батальон Баура, пользуясь отсутствием янычар, которых рубила русская кавалерия, ворвался в их окопы на их левом фланге. Восстановивший каре Племянников и Олиц атаковали с фронта. Баур отбил конницу и вышел во фланг турецкого лагеря. Брюс атаковал их правый фланг. Репнин стал огибать лагерь и показался в тылу.

У турок началась паника. К 10 часам русские заняли их окопы.

Визирь Халил-бей, увидев гибель янычар, «на всю мочь побежал из лагеря». И «неприятель, видя свой великий урон, бросил весь обоз и побежал толпами во все ноги к стороне Дуная, где было до трехсот судов больших, которые послужили к его переправе»[444]444
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Увеличивая суматоху, с тыла на турок напал отряд курдов, которые шли к ним на соединение и по дороге стали грабить.

Сражение длилось «до половины десятого часа поутру, в который свершили уже нашу победу, а в кавалерии, за отделением ее к прикрытию запасного магазейна, имели мы недостаток»[445]445
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Салтыков и Долгоруков преследовали турок 4 версты. Трофеи, взятые в лагере, составляли 140 орудий. Была захвачена казна визиря, «но казаки и арнауты успели разделить ее между собой прежде, чем о том узнали»[446]446
  Петров А. Война России с Турцией…Т. 2. С. 134.


[Закрыть], «о чем хотя главнокомандующий приказал следовать, только нельзя было добраться в чьих она руках»[447]447
  Журнал военных действий… //https//dlib.rsl.ru/viewer/01006580849#? page 108


[Закрыть].

На поле боя осталось 3000 турецких трупов, всего при отступлении турки потеряли до 20 тысяч. Румянцев докладывал: «по пути, где нас атаковала конница, и вдоль за лагерем верст по крайней мере на семь кучами еще лежат побитые тела… коим счету не делано»[448]448
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Всего при Кагуле русские захватили 56 знамен и 205 орудий.

Русские потери составили 353 убитых, 11 пропавших без вести, 550 раненых, лошадей – 299. Казаков убитых – 2, раненых донских казаков и старшин – 13[449]449
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 2. Ведомость № 11.


[Закрыть]. В сражении у Кагула участвовали полк походного атамана Никифора Сулина, полк Данилы Краснощекова, полк Дмитрия Мартынова. Харитонов Сергей Георгиевич, служивший в полку Алексея Пушкарева, при Кагуле был ранен в левую ногу пулей. Аханов Акиндин Иванович, служивший там же, тоже был ранен в левую ногу пулей.

Замеченный нами Ф.П. Денисов участвовал в сражении под Кагулом уже как командир полка. «Получив в командование Донской казачий полк, Ф.П. участвует в Кагульском сражении»[450]450
  Хрещатицкий Б.Р. Указ. соч. Ч. 1. С. 69.


[Закрыть].