Текст книги "Казаки в Первой русско-турецкой войне. 1768–1774 гг.."

Переход Румянцева через Дунай

13 мая Текелли, отвлекая турок, начал рекогносцировку у Турно. Он имел 3 эскадрона гусар, 2 эскадрона пикинер, Муромский пехотный и «ханский казачий полки»[713]713
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 4. С. 35.


[Закрыть] и 2 орудия.

Сначала с казаками к Турно был направлен майор Шенк «с целью выманить неприятеля в поле»[714]714
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 4. С. 35.


[Закрыть]. Началась перестрелка, но турки из укреплений не выходили. Лишь когда Шенк со своими казаками спрятался. Турки выслали из крепости на разведку 2000 конных под командованием Мамета-паши, и вместе с ними вышли татары во главе с Осмаскали-Халилем. Текелли бросился на них с 5 эскадронами, «а майору Шенку с его казаками приказал ударить неприятелю во фланг»[715]715
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 4. С. 35.


[Закрыть]. Турецкие потери оценили в 100 убитых и 15 пленных.

Высадка князя Репнина 15 мая у деревни Мавроди провалилась. Форсировавшие реку войска еле ушли. Полковник князь Репнин был 3 раза ранен и попал в плен, с ним несколько офицеров. Русские потеряли 265 убитых, 49 раненых и еще много пленных, число которых командование определить затруднялось.

Наиболее удачливый из остальных А.В. Суворов пока что организовал разведку. Кроме обычных разъездов, он «приказал учредить от полку Леонова и отчасти полку Касперова пристойные партии, снабдив их потребным числом лодок и суден и определив к ним несколько из вышедших болгаров, знающих положение задунайской стороны». Эти партии должны были вести разведку «на противной стороне». Суворов писал И.П. Салтыкову: «Исподволь я буду испытывать открывать на ту дунайскую сторону казачками и каково пойдет. Кавалерию и пехоту еще, кажетца, рано туда, пусть бы немножко поправитца… Тут надобно быть хорошим партизаном, а в обоих полках их еще не примечаетца»[716]716
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Как считали военные историки, «все эти операции имели целью дезориентировать противника и отвлечь его внимание от направления переправы через Дунай главных сил Румянцева»[717]717
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Турецкие войска, набираемые по феодальному принципу на определенное время, пока еще не собрались полностью, ожидали прибытия арнаутов и бошняков из Моравы[718]718
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Налицо были 1000 человек, «жительствующих» в местечке Плевне, и 8000 – в Систове при сераскир-паше Ахмете. Вблизи Систова стоял сам татарской хан с тысячью татар (при пятнадцати орудиях).

Визирь, имеющий от 30 до 40 тысяч войска при 30 орудиях, стоял в местечке Шумине. На крайнем правом турецком фланге «к стороне Бабады в местечке Базарчуке» находился Абди-паша и при нем до 2000 конных и до 10 пушек; за правым флангом, в Варне, при трехбунчужном паше, стояли 400 конных и пеших с жителями.

В крепостях по Дунаю расположились до 12 000 войск из жителей в Рущуке (в шанцах там было 40 пушек); три тысячи войска собрались в Никополе с Арнаутом-пашой, пушек там было 24; в Виддине вооруженных жителей насчитывалось 15 000, пушек 65; в Акраве (Крайово) стоял один паша, имевший 1000 человек войска и 2000 вооруженных жителей, пушек же 8. В оставленный Суворовым Туртукай тоже стали возвращаться турки (до 3 тысяч конницы и пехоты), о чем постоянно рапортовали с форпостов премьер-майора Касперова и с чем соглашались форпосты Донского войска[719]719
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Итак перед армией Румянцева стояли 75–85 тысяч турок и татар. А это все же не сотни тысяч 1770 года.

В конце мая Румянцев стал готовить переправу за Дунай главных сил армии. 17 мая он выступил из Фокшан к Браилову, прибыл туда 22 мая и устроил там мост для переправы. Переправа казалась удобной, но, как объяснял сам Румянцев, «нашлись лежащие проходы от Мачина до Гирсова столь тесны и между каменных гор, коих и расширить неможно, что не только артиллерию, да и простые повозки без большой остановки провезть нельзя по ним». Кроме того, командующий русскими войсками, наступавшими по правому берегу Дуная со стороны Измаила, сообщал Румянцеву, «что не только неприятеля, но и жителей в той стороне нигде он не находил»; а напротив от генерала графа Салтыкова и генерала-поручика Потемкина Румянцев имел «уведомления, что неприятель от дня в день против них усиливается и открывает разные виды угрожающие им поисками»[720]720
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть]. Нападали турки и на позиции А.В. Суворова, который докладывал 22 мая: «…вчерашнего числа поутру рано на состоящей ниже устья Аргиса в двадцати верстах на наш форпост неприятель, переправясь в шести лодках до ста человек пеших, сделал с нашими казаками перестрелку, куда полковник Леонов с казаками поскакал, но неприятель, приметя сие, тотчас назад ретировался; при сем шермицеле один казак ранен, а под другим лошадь убита»[721]721
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

24 мая Румянцев двинулся от Браилова к реке Яломнице и 27-го числа расположился лагерем «недалеко от устья оной»[722]722
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Поддерживая маневр Румянцева, Вейсман 22 мая опять выступил из Измаила и 27 мая подступил к Карасу. У Вейсмана под командой числилось 1050 казаков, 4 казачьих полковника, 60 старшин[723]723
  Петров А. Война России с Турцией. Т. 4. С. 143.


[Закрыть]. Авангард Вейсмана, бывший под командой полковника Левиза, составляли 3 полка казаков под командованием «русских» офицеров – полк полковника Левиза, полк премьер-майора Лалаша и полк секунд-майора Фриза. В резерве авангарда шли Московский и Тверской карабинерские полки, батальон гренадер и батальон егерей. В арьергарде – 300 пеших, 4 орудия, казачий полк секунд-майора Дмитриева и 100 арнаутов[724]724
  Петров А. Война России с Турцией. Т. 4. С. 44.


[Закрыть].

За три дня до боя под Карасу сераскир Абды-паша был отправлен султаном в ссылку. Позже его видели в Адрианополе. У лишившихся опытного полководца турок было 4–5 тысяч пехоты, 7 тысяч конницы, 1 тысяча татар. На 27 мая под Карасу оставались Абдулла-арнаут-паша, Наминет-сераскир-паша, Черкес-паша и Калга-султан-бахты-гирей. Кто из них осуществлял общее командование, неизвестно.

Под Карасу турки, как обычно, вывели из города свою кавалерию. «Полковник Левиз, выстроив казаков и карабинеров в линию, немедленно двинулся против турецкой конницы»[725]725
  Петров А. Война России с Турцией. Т. 4. С. 44.


[Закрыть]. Турки побежали. Лалаш догнал их, в бою казаки убили 15 турок, 30 взяли в плен.

Атака Левиза на ретраншемент была отбита. Тут турецкая кавалерия в свою очередь смяла карабинеров. Но подошли главные силы русских, и турки ушли из Карасу. Вейсман послал преследовать их Лалаша «и не велел брать пленных, чтобы не стеснять наши войска излишним за ними надзором»[726]726
  Петров А. Война России с Турцией. Т. 4. С. 44.


[Закрыть]. Казаки Лалаша гнали турок 10 верст, пока лошади не устали.

Вейсман докладывал, «что он… 27-го мая в 8-мь часов поутру атаковал неприятельский корпус при Карасу, состоявший в 12 000 под командою Абдулла-арнаут и Черкес-Хассан-паши, да татарского солтана Багимет-гирея и одержал над оным совершенную победу, хотя пехота их упорно держалась в ретранжаменте».

Турки потеряли 1200 убитых, 104 попали в плен. Русские взяли 16 орудий, 9 знамен, потеряли убитыми 58, ранеными 121. Вейсман доложил, что убиты два офицера и 50 рядовых, ранено обер-офицеров 5, нижних чинов 160, казаков убито 12, ранено 19[727]727
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Пленные показали, что в Карасу турки ждали прихода еще 8 тысяч, а у Шумлы в главной турецкой армии осталось всего 10 тысяч воинов.

Примерно в это же время, 26 мая, Суворов приказал Донского войска полковнику Леонову «на супротивном берегу тревожить неприятеля, которой полковник с казаками, сев на лодки от устья Аргиса, поплыв ниже Туртукая, состоящую неприятельскую заставу встревожил и оная, не допустя до берегу, зачала из ружей стрелять; в обеих же как в верхнем, так и в нижнем лагерях его потушены были огни, откуда, выстрелив с пушки и сделав превеличайшей крик, не малое число турок конных и пеших прибежали к берегу; между тем Леонов ретировался на наш берег»[728]728
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

И сами турки 27 мая, «переправясь великим числом войска на остров, лежащий против Силистры», напали на пикеты Потемкина. Те начали было «ретироватца, однако подкреплены были небольшим числом гусар и запорожцев; с немалой конфузией и уроном неприятель бежал к Силистре»[729]729
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Меж тем Румянцев начал переправу через Дунай главных сил. Сначала он хотел сделать это у Гирсово, но здесь 1 июня он «переправляясь на легкой запорожской лодке с двадцатью шестью гребцами, едва в четыре часа мог перевезтись через реку и тамошние проливы»[730]730
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Тогда он решил выбрать другое место для переправы. Выбор его пал на селение Гуробал (или Бали-Багас) в 30 верстах ниже Силистрии.

Оборону здесь держали 6 тысяч турок Джафара и Абдулы и 13 орудий. Согласно рапорту Румянцева о бое за Гуробал, он «велел… генерал-майору Вейсману от Карасу идти к оному и ежели можно в тыл, а генерал-порутчику Потемкину от Ликарешт изготовиться, чтоб на своих судах от реки высадя войски в лицо неприятелю одновременно, как Вейсман обойдет, атаковать»[731]731
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Готовясь к этому удару, Румянцев 5 июня приказал Суворову повторить 7 июня поиск на Туртукай.

6 июня Суворов затребовал подкреплений – Апшеронский пехотный полк – и, в случае победы, для преследования неприятеля «в дальнее место», затребовал вернуть в полки находящихся при И.П. Салтыкове казаков из «нововербованного» полка и Донского полка Леонова. Однако поиск Суворова отменили, и он, заболев, уехал в Бухарест.

Переправа у Гуробала, как и было спланировано, произошла 7 июня. Вейсман напал на турок с тыла, Потемкин ударил в лоб. Румянцев докладывал Екатерине II: «Поутру в тот день, коль скоро неприятель обозрел приступ на себя, с сухопутной стороны корпус генерала-майора Вейсмана, а от воды на судах генерал-порутчика Потемкина, который весьма благовременно поспел туда в содействие, да открыто сим туркам было уже иное движение по левому берегу Дуная, то в великом смятении и страхе изо всего своего лагеря, разделявшегося на три части, побежали они от первых выстрелов вверх, схватя с собою пушки и закрывая оные и пехоты своей бег конницею»[732]732
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть]. Выбивал турок полк Дмитрия Мартынова, который записал: «Потом 7 июня при очищении для армии пути и в прогнании неприятеля из лагеря при Силистрии».

Показался Румянцев с главными силами, то есть «открыто сим туркам было уже иное движение по левому берегу Дуная», и турки побежали из Гуробал в Силистрию. Но 30 верст они прикрываться конницей не смогли. «Командовавший авангардом в части барона Вейсмана полковник Чорба обращен был с гусарским Харьковским и тремя казачьими полками на преследование оных, и сии коих достигли перерубили, а особливо при дифелее от лагеря в 10-ти верстах, где неприятель не мог скоро пробраться. Неприятель потерял тут убитыми более 300 человек, в полон взяты турнаджи орду агасы Серденгешты Умер ага, байрактаров 2, янычаров, босняков и арнаутов 57-мь, в добычь имеем отбитых 8 пушек медных с лафетами, знамен 3, обоз и бывшие на неприятельском лагере запасы. С нашей стороны ранено гусар 11-ть, казаков 9-ть, арнаутов 3»[733]733
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть]. Донской полк Ф.П. Денисова, состоявший в войсках Вейсмана, при Гуробале взял 17 пушек и 4 знамени.

Противостоящая турецкая армия не казалась особенно многочисленной. В Силистрии стояли 15 тысяч Хасана-паши, в 5 верстах выше в лагере расположились 20 тысяч Османа-паши. Находившаяся неподалеку крепость Рущук имела гарнизон в 15 тысяч. В Никополе собрал 12 тысяч Сулейман-арнаут-паша. В Варне, на берегу моря, стояли еще 6 тысяч.

В Восточной Болгарии наиболее опасным препятствием был четырехугольник крепостей – Силистрия, Рущук, Шумла и Варна.

Еще одним центром сосредоточения турецких войск стал Базарджик. Там их набралось 20 тысяч.

Русские особо не увлекались подсчетом сил противника. 9–11 июня армия Румянцева пошла за Дунай. Войска перешли реку Борщ, далее – по острову и на судах через Дунай.

«Согнав неприятеля таковым образом из укрепленного места и очистив себе тут чрез Дунай способнейшую переправу, поспешно я перевозил войски на судах», – докладывал Румянцев.

Согласно диспозиции о переправе от 8 [19] июня 1773 года, сначала переправлялись пехота и артиллерия, с ними регулярная кавалерия. «Напоследок переправляются Донской казачей полк и пионерной баталион»[734]734
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

До окончания переправы, 9 [20] июня 1773 года, Румянцев написал правила «к построению войск для нападения на неприятеля».

Пехоте надлежало иметь продолговатые каре, чтобы боковой фас составлял ½ от фронтального фаса, и гренадеров надлежало свести на боковые фасы. «Кавалерию всю построить в две шеренги между кареями, равняясь по задней линии и имея в ней самые малые интервалы не более как на взвод». От боковых каре для прикрытия их флангов егерям надлежало составлять особые каре с 4 полковыми орудиями, и далее кратко говорилось – «за оными казачьи полки». То есть казакам отвели место на флангах позади егерских каре.

Кавалерии запрещалось открывать огонь, а в случае атаки и преследования «поражать неприятеля без всякой пощады и пленными в первоначальных поражениях себя не отягощать»[735]735
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Сам Румянцев 11-го числа поутру переехал за Дунай

Переправившиеся войска развернулись к Силистрии. Румянцев лично возглавил центр построения, а левое крыло, которому предстояло обойти Силистрию с юга и отрезать от других турецких сил, оказалось в подчинении Потемкина.

К Силистрии вели две очень узкие дороги, одна по берегу Дуная, другая по горам, их пересекала речка Галица, вытекавшая из одноименного озера и впадавшая в Дунай. Через речку генерал-майор Муромцев успел навести мосты.

Разбитые при Гуробале турки подняли в Силистрии тревогу, и стоявший со своим войском выше Силистрии Осман-паша перенес свой лагерь на высоты в пяти верстах ниже Силистрии, окопал лагерь рвом и выставил артиллерию.

Не давая туркам времени на подготовку, Румянцев приказал войскам Вейсмана, Потемкина и Ступишина 12 июня одному за другим пройти «сии узкие места и, пройдя мосты, взять лагерь».

Когда передовой корпус генерал-поручика А.А. Ступишина, перейдя речку Галицу, приблизился к турецкому лагерю, турки повели себя ожидаемо, даже стандартно. «Сам Осман паша, пленные показывают, ударил тут с своею конницею в наши легкие войски и на пехоту, но, быв отбит, ускорял тем самым новые наши успехи, ибо генералы-порутчики Ступишин и Потемкин, опровергнув стремление его конницы, вслед затем повели приступ и на его лагерь и воспользовалися толико сим случаем, что к полной победе неприятеля взяты его стан, артиллерия и все тут бывшие запасы…»[736]736
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть]

Харьковский гусарский полк взял 9 орудий (всего было взято 18 орудий). Русские заняли лагерь противника (далеко не главный) и убили во время боя 200 турок. Русских было убито 6, ранено 69.

Запорожцы все это время двигались на 38 лодках по Дунаю и обстреливали турецкие позиции с фланга. В ходе этих боев был смертельно ранен полковник Дуплич. Вместе с ним погибли или умерли от ран 43 казака. Командование над выжившими принял полковник Герасим Коленко.

Соотношение сил вырисовывалось явно не в пользу русских. Их под Силистрией насчитывалось 20 тысяч. У турок же было 30 тысяч в лагере под городом и 15 тысяч засели в самой Силистрии.

Русских это не смутило. 14 июня выздоровевший Суворов решил произвести поиск на Туртукай той же ночью, но русские войска на правом берегу Дуная начали новый маневр.

15 июня Потемкин стал обходить Силистрию с юга. На него выехала турецкая кавалерия. Против турецкой кавалерии бросились казаки майора Рахманова, «который и опрокинул неприятеля»[737]737
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 4. С. 55.


[Закрыть]. С другого фланга турецкую атаку отбили регулярные части. В итоге Потемкин отрезал Силистрию от главных турецких сил.

Мещерский в это время вместо Суворова готовил отряд для очередного поиска на Туртукай. «По ночам на тот берег Дуная высылались им небольшие партии казаков, которые доносили только, что турки хранят осторожность и при первом сигнале со своих постов большими массами сбегаются к Дунаю»[738]738
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 4. С. 65.


[Закрыть].

Выздоровевший Суворов прибыл к отряду 16 июня. В ночь на 17 июня был организован второй поиск на Туртукай.

Отряд Суворова состоял из 4100 человек: 1720 пехоты, 855 кавалерии, 110 арнаутов от Потемкина, 680 казаков полка Леонова и «новонабранных», 6 полковых и 9 крепостных орудий[739]739
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 4. С. 66.


[Закрыть].

Турок у Туртукая насчитывалось 4 тысячи, они расположились в 2 лагерях за валом.

Диспозиция, написанная Суворовым перед нападением на Туртукай, показывает, как Суворов предполагал использовать казаков и другие легкие войска и как он распределял их в своих боевых порядках. Арнауты в отряде Суворова насчитывали 100–150 человек. Их роль в предстоящем бою была определена кратко: «Оные действуют в лесах по их искусству и набегами и ни с кем не мешаются»[740]740
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 4. С. 148.


[Закрыть]. Командовал ими майор Касперов.

Карабинерный полк и 160 казаков полка Леонова (с Леоновым был и есаул Сенюткин) Суворов приказал разделить на 4 «разделения». «Они и для пикетов на той стороне…»[741]741
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 4. С. 148–149.


[Закрыть] Роль их была определена также кратко: «Конница действует сама собою»[742]742
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 4. С. 149.


[Закрыть].

Предполагалось, что во время боя «командиры частей колонны или разделениев ни о чем ни докладывают, но действуют сами собою с поспешностию и благоразумием». Но построение было оговорено. Пехота строилась в каре и в 6-шереножные линии, «кавалерия позади, тож казаки и арнауты».

Переправа велась также в три линии. Первой переправлялась пехота. Вместе с пехотинцами во второй линии переправлялись арнауты. Причем «Касперов с арнаутами должен тотчас итти своею дорогою и вступать в дело». В третьей линии переправлялась конница – «карабинерной Ингерманландской полк, перемешиваясь с 160 Леонова казаками, а при нем Леонов и Синюткин».

Поскольку наличных плавсредств не хватало, приказывалось «судам возвращаться с той стороны весьма поспешно. И поелику оные возвращатца будут, то сажать наших поспешно, Ингерманландских карабинер с казаками смеся».

А вот уже во время боя на правом берегу, в случае атаки на турецкий лагерь, место казаков было определено четко: 1-я линия – 40 казаков; 2-я линия – 40 казаков и арнауты.

При резерве «на Хребте» 80 казаков «из них 40 для содержания пикетов»[743]743
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 4. С. 150.


[Закрыть].

Приказывалось «атаковать быстро и мужественно, разбить, и отнять суда, свесть [их] к переправе на наш берег. Артиллерию турецкую весьма всю в целости забрать с лафетами.

Ежели где кучка турок будет просить их аман, то давать; погоню за турками чинить можно кавалерии, токмо осторожно и недалеко. Впротчем возвращатца в прежнее построение на хребет горы»[744]744
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Когда войска развернулись для переправы, полк Леонова встал на левом фланге, «новонабранный казачий полк майора Касперова»[745]745
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 4. С. 66.


[Закрыть] – на правом берегу Аржиса.

Переправа прошла удачно. Пример-майор И.П. Касперов с сотней своих «нововербованных» казаков и сотней пеших арнаут, взятых из войск генерал-поручика, двинулся впереди левого фланга лесом и стал выгонять из него «рассыпающихся турков».

Русские выбили турок из 1-го лагеря силами авангарда и стрелков одною только ружейною стрельбою. Турки бросились «бежать в таком беспорядке, каков может только быть свойствен сему неприятелю».

Переправившиеся пехотинцы построились в каре на «Хребте» и атаковали «находящийся за двумя натуральными глубочайшими рвами ретранжамент, где был сам туртукайской двубунчужной Физулла Сары Паша и с ним другой Даслан Паша». Русские ударили в штыки, но встречены были «от неприятеля белым ружьем (холодным орудием. – А. В.); но храбростию и мужеством как гранодер, так и мушкатер были почти до трехсот турок перерезаны; причем отбито у неприятеля 4 медные пушки, один ящик с снарядами и с их лагерем. Тут неприятель столь сильно защищался, что от трех до четырех часов удерживался в сем укреплении».

Турки ушли во 2-й лагерь и стали готовить атаку, чтоб вернуть ретраншемент. Русские стали выстраиваться перед укреплением, «а майор Касперов с казаками и со сто человек арнаутов шел берегом и закрывал высоты и выгонял неприятеля из рвов».

В это время началась переправа карабинеров Ингерманландского полка с двумя полковыми пушками и 160 казаков полковника Леонова и есаула Сенюткина. «Но неприятель, приметя сие и обошед низом к переправе, засел было в пустой лежащей на берегу батарее и зачал переправляющимся как пушкам, так и кавалерии препятствовать». Карабинеры и казаки высадились и пробились к своим войскам у ретранжемента, ждущим атаку турок, и успели построиться. Они первыми попали под удар, «где турки, бросясь сильною толпою, атаковали прикрывающих казаков».

Далее все пошло по знакомому сценарию. Турки были встречены артиллерийским огнем и побежали. Командир Ингерманландского полка «подполковник Шемякин и с ним майор Колычев, тотчас врубясь в неприятеля, совсем обратил в самое беспорядочное бегство, где казацкой полковник Леонов и есаул Сенюткин с казаками, последовав за сим и поколов оных немалое число, отбил трехфунтовую медную пушку, послал еще сих же казаков неприятеля далее преследовать, кои преследовав до нижнего их лагеря с подкреплением кавалерии, которая не довольно до лагеря, но и за оной от четырех до пяти верст гналася»[746]746
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

То есть турки во 2-м (нижнем) лагере не удержались. «Казаки и карабинеры врубились в неприятельскую толпу, собравшуюся в нижнем лагере»[747]747
  Петров А. Война России с Турцией. Т. 4. С. 69.


[Закрыть].

Суворов впоследствии вспоминал, что завладел ретраншементом, ночью турки его окружили. «Ночь и к полудням сражались мы непрестанно, и военная амуниция знатно уменьшилась; поражен был пулею Файзулла, командующий паша, предатель египетского Алди-бея, и сколот Сенюткиными казаками»[748]748
  Суворов А.В. Указ. соч. С. 23.


[Закрыть]. Ресми-эфенди с горечью признавал, что абхазский казначей Фейз-уллах-паша в этом бою стал «мучеником за веру»[749]749
  Рассказ Ресми-эфенди… //war2 175x.narod.ru/doc/mmr_resm06.html


[Закрыть].

А дело было решено около полудня, когда произошла вылазка шестишереножной колонной на янычар холодным оружием.

В ходе операции отряд Суворова захватил 9 орудий, много турецких судов. Бежавшие турки недосчитались 800 убитых «кроме тех, коих кавалерия и казаки в преследовании порубили и кололи». Фейзулла-Сари-паша был убит, Арслан-паша ранен. Русских убито 6 («сержант один, гранодер один, мушкатер два, карабинер один, казак один»), ранено 96, из них офицеров 7, из Донского войска сотник один, казаков пять, нововербованных два.

В своей реляции Суворов представил к наградам 27 офицеров и 2 сержантов, «а особливо казацкой полковник Леонов и есаул Сенюткин в храбрости отличились, что заслуживают поистине достойное награждение»[750]750
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

После этого блестящего поиска войска Суворова опять уплыли на левый берег Дуная.

Пока Суворов отвлекал внимание 4 или 6 тысяч турок под Туртукаем, Каменский отвлекал их под Журжей. Он «разбил (17 июня) турецкий корпус на острове перед Журжею»[751]751
  Бантыш-Каменский Дм. Указ. соч. Ч. 2. С. 257.


[Закрыть].

Оба эти маневра осуществились очень вовремя. Под Силистрией начались тяжелые бои. 18 июня Потемкин последовательно повел атаку на турецкий редут, расположенный с юга от Силистрии. Запорожцы на лодках вели огонь у крепости, отвлекали турок от действий Потемкина.

Атака на редут сначала не задалась. Из трех атакующих русских колонн турки отбили 2 колонны и вышли преследовать бегущих. В это время Кличко с кавалерией и 3-я колонна заняли оставленный турками редут, захватили и развернули против турок захваченные там орудия. Турки стремились отбить редут. «Неприятель, как бы потеряв рассудок, несколько раз формировался под картечным огнем с редута и с невыразимою настойчивостью бросался в атаку» (на потерянный редут)[752]752
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 4. С. 60.


[Закрыть]. Редут остался у русских. В бою 18 июня участвовал полк Ф.П. Денисова, и сам он был ранен пулей. За этот бой его представили в премьер-майоры.

Турки Черкеса-паши в количестве 7 тысяч вышли от Базарджика в тыл Потемкину, но были отбиты и ушли на Шумлинскую дорогу.

Затем от Базарджика двинулся к Силистрии Нуман-паша с 20 тысячами. Салтыков в это время не действовал, не отвлекал турок. Стоял в Станештах.

19 июня дождь смыл все следы боев.

Бантыш-Каменский позже подвел итог осаде: «Фельдмаршал осадил Силистрию, неоднократно разбивал с малыми силами многочисленного неприятеля, рассеял стан его, расположенный на высотах, окопанный рвом и защищенный пушками; но не мог овладеть крепостью, имея только под ружьем тринадцать тысяч человек, утомленных трудами и непрерывными битвами»[753]753
  Бантыш-Каменский Дм. Указ. соч. Ч. 2. С. 38.


[Закрыть].

20 июня Румянцев отдал приказ об отступлении от Силистрии. В Кучук-Кайнарджи был обнаружен Нуман-паша, который грозил отрезать войска Румянцева от места переправы. Против Нумана двинул свою дивизию Вейсман. К нему на подкрепление от Потемкина прибыл Елисаветградский пикинерный полк, от главной армии – казачий полк Сулина. Потемкин, отослав Екатеринославский полк, приказал Ингерманландскому полку и арнаутам своего корпуса оставить отряд Суворова и спешить к Гуробалу, чтоб усилить охрану места переправы через Дунай.

Нуман-паша, астролог и искусный полководец, прибыл на Дунай из Грузии. У него, по данным разведки, было 30 тысяч войска, из них 1000 пехотинцев «дал-килич», которые дрались только саблями. Визирь угрожал Нуману «гневом султана и судом Божьим», если он и силистрийцы не окружат и не уничтожат Румянцева.

22 июня русские войска разделились. Румянцев выступил с главными силами, стараясь быстро пройти через реку Галицу и через «все большие горы и тесные дифилеи» на высоты, «которые лежат в шести уже верстах от нашей чрез Дунай переправы»[754]754
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть]. Он представлял всю опасность положения, если турки запрут его в этих «дефилеях» между войсками Нумана и гарнизоном Силистрии. Вслед за Румянцевым «сим же путем» шел корпус генерал-поручика Потемкина.

Того же 22 июня Вейсман двинулся через лес на обнаруженный лагерь Нумана у Кучук-Кайнарджи. В его авангард под командованием Кличко входили Кабардинский полк, 2 батальона гренадер, казаки Сулина и арнауты Дмитриева.

В завязавшемся сражении Вейсман погиб. Сменивший его генерал-майор П.М. Голицын выбил турок из ретраншемента и бросил в преследование Московский и Тверской карабинерные, Харьковский гусарский и Елисаветградский пикинерный полки. Турки потеряли 3000 убитых, из них 700 при преследовании, 2 знамени, 25 орудий. Русские потеряли 15 убитых, 152 раненых. В бою – «в задержании турок» – участвовал полк Ф.П. Денисова, и сам он был ранен пулей в ногу.

В войсках Румянцева «поутру» стала «слышна пушечная пальба в правой стороне, которая знаменовала происходившее уже сражение с неприятелем корпуса барона Вейсмана». Сам Румянцев долго не имел сведений о ходе сражения, явился даже некий пикинер, «обвещая совершенное разбитие всего корпуса», но его словам главнокомандующий не поверил.

В день сражения, 22 июня, Суворову было приказано оставаться «на прежнем посту и держать всегда во внимании на себя неприятеля, показывая ему все виды готовой моей переправы и намерения вступить на его берег, дабы сим озабочивая бесперерывно, не допустить его войск до соединения куда-либо вместного»[755]755
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Наконец, генерал-майор Муромцов первый прислал Румянцеву рапорт о победе, но вместе с тем пришло и печальное известие, «что генерал-майор и кавалер барон Вейсман фон Вейсенштейн, пройдя сквозь неприступные места и окружен будучи превосходным числом неприятельских лучших войск, сколько не мог никто чаять тут их найтить, примером в себе неустрашимого духа ободряя подчиненных, разбил все сии силы, но среди полной уже своей победы на месте боя пал сам убитым оружейною пулею, которая пронзила насквозь его руку, грудь и сердце»[756]756
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Потери турок русские впоследствии в донесениях преувеличили до 5000 убитых. Перепугавшийся визирь ушел из Шумлы. Жители в панике бежали из Базарджика. Один из командующих, Ахмед-паша, за поражение под Кайнарджи оказался в тюрьме. Нуман пока уцелел.

23-го числа генерал-поручик Потемкин привел полки корпуса Вейсмана с места сражения на соединение с главными силами и донес, что в той стороне неприятеля не видно, кроме бегущих без остановки после поражения. Не показывались турки и из Силистрии, лишь несколько конных партий выслали для обозрения.

Судьба обернулась так, что неприятеля против себя в поле Румянцев не видел, штурмовать турецкие крепости, имея 13 тысяч пехоты, он не мог, а поиск на верховного визиря в Шумлу считал неудобным и бесполезным. Неудобным потому, что нормального прохода туда по горам не было, а бесполезным потому, что, потеряв свои войска, визирь, «держится, по-видимому, на готовой ноге к бегу в горы, чего никоим движением упредить нельзя, а по донесению от последних выходцев уже он и оставил Шумлю и отправился далее внутрь Румелии»[757]757
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

24 июня военный совет решил уходить за Дунай. «Страшно истомленную конницу нельзя было вести вперед, травы не было, лошадей кормили камышом, да и за тем нужно было посылать далеко; дороги трудные, а сражаться не с кем, турок не догнать»[758]758
  Соловьев С.М. Указ. соч. Кн. 15. М.: Мысль, 1966. С. 14.


[Закрыть]. «Кавалерия наша едва двигалась от чрезмерных трудов»[759]759
  Петров А. Указ. соч. Т. 4. С. 74.


[Закрыть].

Корпус Вейсмана (теперь Рейзера) стал возвращаться к Измаилу по правому берегу через Карасу, главная армия 25 июня начала переправу за Дунай и 27-го ее закончила. На правом берегу Дуная Румянцев оставил за собой плацдарм у Гирсово. Напротив не взятой Силистрии держали пикеты 102 казака полка Сулина при есауле Попове и сотнике Езерском, сотня арнаутов и полк Леонова.

30 июня 1773 года из лагеря при д. Жигали Румянцев послал царице реляцию, что его войска ушли за Дунай[760]760
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].