Текст книги "Казаки в Первой русско-турецкой войне. 1768–1774 гг.."

Война на Кавказе и на Кубани

За Кавказским хребтом русские и грузинские войска 17 марта соединились под Сурамом. Грузинский царь Ираклий II привел 7 тысяч войска, граф Тотлебен – 358 пехотинцев и 150 казаков с полковой артиллерией. У Ацхура, турецкой крепости, закрывающей Ахалцыхское ущелье, объединенное войско остановилось, и Тотлебен отвел свой отряд обратно в Сурам.

На Кавказе всю первую половину 1770 года Медем провел на линии из-за Чечни. Чеченцы захватили Кизляр и вырезали все население. Медем, видимо, нанес им ряд поражений, так как 8 июля донес императрице, что «обратил их в подданство России»[525]525
  Атаман В.Г. Науменко и его «Хроника»… С. 68.


[Закрыть].

В 1770 году «за Кубаном» и в Кабарде значится полк Якова Никифоровича Сулина, позже ставшего премьер-майором (с 18 июня 1774 г.).

Калмыки 2 июня направили сильную партию в 1500 всадников под командованием Емегень Убаши на Копыл. Но город, как оказалось, за это время был перенесен на остров. Калмыки двое суток скрывались в камышах, ждали возможности поймать «языка». 12 июня, не найдя «языка», 1000 калмыков, раздевшись догола, с саблями и копьями переплыли реку и напали на город. Город был обнесен рвом и валом. Калмыки пытались выбить ворота, работая руками и камнями, но были отбиты. 1 калмык был убит, 6 ранены. 23 июня эта партия вернулась к главным калмыцким силам.

3 августа Медем выступил в поход.

Однако 7 августа калмыки получили сведения о больших стадах скота на реках Лабе, Кубани и Орпу (Уруп). Сам Убаша с ордой и бывшим при нем полковником Кишенским с верховий Калауса двинулся в поход на берега Лабы и Урупа. Там он 9 августа напал одновременно на селения, расположенные по всем трем рекам, истребил несколько аулов и отогнал скот. Закубанцев было убито около 100, в плен взяли 23. Калмыков погибло 12, ранения получили 20. Калмыки забрали в селениях убранный хлеб, а неубранный истребили и 11 августа двинулись обратно к верховьям Калауса, где стали ждать Медема.

20 августа Медем подошел к верховьям Калауса. Тут к нему поступило известие, что 3 тысячи закубанцев хотят напасть на мурз, перешедших на сторону России. 21 августа он послал на защиту этих мурз казачьего полковника с 300 казаков и 1000 калмыков.

Медем сделал Убаше замечание за преждевременное выступление. Хан обиделся и 31 августа снялся и повел калмыков на Волгу. В «Журнале…» это событие отмечено двумя строчками:

«27 августа наместник ханства приезжал со всеми владельцами для рассуждения к генерал-майору де Медему.

31 августа вступил он с калмыками в обратный поход к своим улусам»[526]526
  Журнал военных действий… //https//dlib.rsl.ru/viewer/01006580849#? page 261


[Закрыть].

Через 10 дней казаки и калмыки, посланные для защиты верноподданных мурз, вернулись. Однако еще несколько мурз перешли на сторону России.

Попытки остановить уходящую калмыцкую орду были. Видимо, на калмыков пытались воздействовать и силой. Так, в послужном списке полковника Федора Кутейникова записано, что с 1 декабря 1770 года он находился в Астраханской губернии «для усмирения Дундуковой орды»[527]527
  Кабанов А.Г., Кабанова Е.А., Корягин С.В. Писатели Дона. Вып. 82. М., 2008. С. 188.


[Закрыть]. Но Медему теперь и без калмыков хлопот хватало.

19 сентября лазутчики донесли, что темиргоевцы и бесленеевцы собираются для нападения.

1 октября Медем послал на разведку в сторону Кубани верного кабардинского узденя, а сам разделил свой отряд на три части. 3 октября он оставил лагерь на реке Кагагукце и повел один отряд на Кубань, второй во главе с гусарским капитаном Криднером двинулся в верховья Кумы, а в резерве остались 500 казаков под командой майора князя Черкасского. Но тут разведка донесла, что противник рядом, за речкой. Отряды вернулись, и майор Фромгольд с командой в 234 человека был послан в разведку. Разведка превратилась в бой, Медем поспешил на помощь. Противник бежал, бросив 5 лошадей и «великое число ружей сабель и сайдаков». 2 казака получили ранения.

6 октября вернулся уздень из разведки, и картина прояснилась. На Кубани в урочище Ивайча собрались 6 тысяч наездников под руководством мурзы Мансыра Келеметова, они готовили нападение на Медема. Часть должна была ждать за Кумой, а остальные напасть на русские табуны, а затем навести русскую погоню на свои главные силы. Но темиргоевцы и бесленеевцы – 2600 всадников – не согласились и решили сами напасть на русских. 4-го числа они были разбиты, а 5-го убрались за Кубань.

7 октября Медем отошел на реку Малку, а 26-го ушел к Моздоку. Как отмечал в своей «Хронике…» атаман В.Г. Науменко, Медем, оставшись против 30 тысяч горцев, «ушел на Линию к Моздоку, предварительно разбив горцев, напавших на его лагерь у Пятигорска»[528]528
  Атаман В.Г. Науменко и его «Хроника»… С. 68.


[Закрыть].

Здесь он свои войска распустил на квартиры и переключился на дела дипломатические. Панин 1 октября написал Медему письмо – искать кандидатуру крымского хана среди черкесов.

Жизнь заставляла укреплять линию Терека. В 1770 году на Кавказ прибыли 100 семей с Дона из Луковской станицы. Это были артиллеристы, и они стали создавать на Тереке войсковую артиллерию. Тогда же, в 1770 году, 517 семейств из состава Волжского войска (бывшие донские казаки) были переселены к Моздоку и помещены в пяти станицах по левому берегу Терека, между Моздоком и гребенским войском, для охраны края от кабардинцев. Они образовали Моздокский полк, во главе которого был поставлен вместо войскового атамана полковой командир. «Таким образом здесь получилась первая на Кавказе укрепленная линия от Моздока до Кизляра»[529]529
  Атаман В.Г. Науменко и его «Хроника»… С. 68.


[Закрыть].

В целом в результате кампании 1770 года была завоевана огромная территория между Дунаем, Прутом и Днестром и заняты важные в стратегическом отношении крепости и города. Левый берег Дуная от Килии до Виддина был очищен от турок. У них тут оставались лишь Журжа и Турно. Крымские татары были отрезаны от турецких войск, и с ними начались сепаратные от турок переговоры. Наступательный план турок был сорван. В течение 1771–1774 годов турки уже не могли наступать. Отныне они только оборонялись.

В конце года начались переговоры с турками. Но от начала переговоров до подписания победоносного мира была «дистанция огромного размера». Турки укрепляли Крым.

А из-за Дуная наплывала чума. Мор шел по армии, по всей Украине, к зиме он докатился до Москвы…

Глава 4. Кампания 1771 года

Начало кампании. Силы и планы

Новый год начался со стужи и снегопада, через три дня они сменились ненастьем и распутицей, мост у Хотина снесло разлившейся водой. И лишь в середине января опять пошел снег и прижала стужа.

На начало 1771 года у Румянцева в Молдавии и Валахии было 50 тысяч войск. Правое крыло под командованием Олица стояло между Серетом и Ольтой, левое крыло под командованием Вейсмана стояло в вершине р. Елпуха, «объемля своим бдением весь берег дунайской между Прута и Черного моря». Центр, возглавляемый самим Румянцевым, расположился в Максименах на Серете. Силы армии растянулись по всему течению Дуная, контролировали его левый берег, за исключением Журжи и Турно.

Войска ждали прибытия подкреплений. В 1-ю армию направлялись 20 тысяч рекрут, во 2-ю – 10 тысяч. Для 1-й армии пополнялись магазины в Киеве, для 2-й – в Севске.

Расположение войск диктовалось возможными будущими действиями турок, как их представлял себе сам Румянцев. В «Мнении о расположении действий Первой армии в кампанию 1771-го года», которое Румянцев направил Екатерине II 28 января [8 февраля] 1771 года, он писал, что «трудно предузнавать и верные вывесть заключения о будущих действиях такого неприятеля», как турки, прошлые действия которых пока являли «одну предприимчивость». Однако, если судить по их «образу военных правил», то, если у турок не случится каких-либо перемен «от внешних или внутренних дел», ожидать можно следующее: 1) турки подвезут по Черному морю пехоту и высадят ее на левый берег Прута и подведут туда же свою конницу, переправив ее через Дунай, чтобы попытаться отбирать у них завоеванные крепости: Аккерман, Килию и Бендеры, «чтоб тем и диверсию сделать предприятиям второй нашей армии»; 2) турки вторгнутся через Дунай в Валахию, чтобы опустошить ее и тем самым затруднить наши действия, а также пресечь «сообщение с народами нам единоверными»; 3) турки будут вести только оборонительную войну, «защищая сопротивной берег Дуная»[530]530
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

Естественно, русские не знали, что визирю из Стамбула было тайное предписание не переходить Дунай[531]531
  Рассказ Ресми-эфенди… //war2 175x.narod.ru/doc/mmr_resm04.html


[Закрыть].

Румянцев же планировал оказывать «существительные виды повсеместного на своем береге сопротивления, доколе в состоянии будем твердым образом перенести оружие за Дунай». То есть отбиваться, копить силы, чтобы потом идти за Дунай.

Пока что надо было навести переправы, связывающие центр армии с крыльями. На местах, где возможна высадка турецкого десанта, предстояло организовать патрули легких войск (казаков) и построить маяки для «скорейшего ознаменения о неприятельском сближении и в каком числе судов». Магазейны (склады) необходимо было учредить ближе к войскам – в Фокшанах, в Фалче, в Бендерах. Чтобы прикрыться с тыла от «возмутителей польских», Румянцев предполагал «расположить деташаменты по местам, где больше предусмотрится надобность», скорее всего, там же, где они стояли в прошлом году.

Чтобы пресечь попытки турок переправиться на левый берег Дуная, Румянцев планировал ряд мер, «оказывающие виды намерения нашего также перенести оружие на его берег, дабы сим обстоятельством не только преклонить его важнейшее внимание, но и разделить силы для стражи против многих мест».

Что касается соседней 2-й армии, то Румянцев советовал ей «заблаговременно принять свое движение за реку Днепр», во избежание прошлогодних трудностей «при разлитии сея реки»[532]532
  http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1740–1760/Rumjancev_P_A/Sb_dokumentov


[Закрыть].

2-я армия намеревалась наступать на Крым. Командующий армией Панин к тому времени подал в отставку. На его место был назначен Василий Михайлович Долгоруков. 18 января он прибыл в Полтаву, в главную квартиру армии «и, приняв команду над оной, упражнялся в заготовлении потребного ей пропитания»[533]533
  Журнал военных действий… //https//dlib.rsl.ru/viewer/01006580850#? page 100


[Закрыть]. Так продоложалось весь январь. В Таганроге был устроен главный армейский магазин, затем продовольствие везли в Петровское на устье Берды.

Долгоруков стал набирать при штабе команду ординарцев. Юный Матвей Платов был послан к нему из полка своего отца в бессменные ординарцы. Долгоруков произвел его в есаулы и дал ему в команду всех казаков при штабе 2-й армии.

Легкие войска приглядывали за татарами от Азова до Днепра и по косам. Из Балты партия гусар и казаков поручика Исаева ездила до Очакова и вернулась с тремя ранеными казаками, о чем 6 февраля пришло донесение от Мусина-Пушкина. В подкрепление им с Дона с 1 февраля 1771 года был направлен полк полковника Алексея Краснощекова. Позже, с 15 апреля, выступил на Кальмиус и прикрыл здесь донскую границу полк Василия Агеева. А вот полковник Алексей Каршин был отправлен в отставку.

Между Днестром и Бугом (между 1-й и 2-й армиями) стоял относящийся ко 2-й армии отряд Вассермана: Низовое Запорожское войско, 4 роты пехоты, 5 эскадронов Черного, Желтого и Молдавского гусарских полков, 2 эскадрона пикинеров.

Устье Ингульца охранял отряд запорожцев, контролировал переправы. У тех работала своя разведка, и 15 февраля их кошевой донес в Полтаву, что в Крыму раскол, и ожидается подход 70 тысяч турок.

Неподалеку, в устье Берды, готовилась Азовская флотилия Сенявина, которая должна была поддержать экспедицию в Крым.

Сам командующий армией был настроен решительно. План Долгорукова заключался в следующем: главные силы с самим Долгоруковым должны занять Перекоп и Кафу; генерал-майор князь Щербатов должен идти через Сиваш и занять Арабат, затем на Керчь и Еникале; генерал-майор Браун на Козлов (Евпаторию).

Ситуация в самом Крыму благоприятствовала. Буджакская, Едичанская орды отложились от Турции, Джамбулакская и Едичкульская думали и прикидывали. Коренные крымчаки оставались против отделения и предвкушали грядущие беды. Едичанская орда, например, признала власть русских и кочевала у Конских вод, но при переходе через Днепр ее, не боясь русского командующего, ограбили запорожцы. Русские ограбленным за это заплатили всего 14 тысяч… В целом же силы татар и ногайцев были расколоты.

Турецкие чиновники в Крыму расхищали казенное имущество. Весной в Крым деньги и продовольствие из Порты не высылались. Войска на зимних квартирах «под предлогом требования следующего им провианта и невыплаченного содержания, начали волноваться»[534]534
  Записки Мухаммеда Неджати-эфенди…


[Закрыть]. Чиновники утаивали 100 мешков денег (по 500 пиастров). У них оставалось «18 тысяч кило продуктов», которые сгнили от плохого хранения. Остатки сухарей они перетолкли и продали своим войскам как свежую муку[535]535
  Записки Мухаммеда Неджати-эфенди…


[Закрыть].

Главный казначей (дефтердар) оказался под влиянием янычар и давал содержание называемым ими людям, «а главнокомандующему и главным чинам армии, которым полагалось выдавать жалование, он по шести месяцев в году не выдавал его»[536]536
  Записки Мухаммеда Неджати-эфенди…


[Закрыть]. Эта информация Мухаммеда Неджати-эфенди, который был войсковым секретарем и бухгалтером действующей армии, показывает, что фактически в турецких войсках в Крыму произошел переворот в пользу янычар, и реального командования там не было. Вряд ли русское командование позволяло себе упустить такой момент.

Так что главную роль в 1771 году предстояло сыграть 2-й армии.

Долгорукову так, видимо, не казалось, поскольку 26 февраля от него потребовали отослать в 1-ю армию 4 полка пехоты и 2 полка пикинеров. Но в тот же день он приказал запорожцам идти за Буг на устье Сухой-Черталы и перекрыть три брода меж Мертвых вод и Карабельной, для чего требовалось 3 тысячи казаков. Генералу Бергу он приказал выйти с отрядом в верховья Кальмиуса и оттуда одновременно со всей армией двигаться к Молочным водам. На подготовку давались полтора месяца. Первым днем выступления Долгоруков назначил 15 апреля. И целью выступления был Крым.

Как мы видим, в данной ситуации большую роль играл флот. Турки могли использовать его при высадке десанта в любом пункте Крымского побережья и на почти тысячеверстной линии фронта по течению Дуная. Турецкая флотилия действительно подошла к Крымским берегам, но командующий Хасан-паша держал ее в Керченском лимане.

Господство турок на Черном море сохранялось. Эскадра Алексея Орлова, действовавшая в Архипелаге, не имела возможности оказать непосредственную помощь Румянцеву; кроме того, турки располагали сильной флотилией на Дунае, тогда как русские вовсе не имели здесь судов. Отсюда вытекала необходимость для Румянцева принять срочные меры к созданию речной флотилии.

В Молдавии продовольствия для 1-й армии не было, союзники из турецких христиан, «так называемые арнауты, опустошали страну не менее турок»[537]537
  Соловьев С.М. Указ. соч. Кн. 14. С. 447.


[Закрыть].

Продовольствие везли из Польши. Солдаты после предыдущей кампании остались в большинстве без сапог, получали половинные рационы хлеба, обычно вместо хлеба давали просо и кукурузу. Транспортные лошади «донашивали» веревочную упряжь.

В какой-то мере спасало разложение у турок. Визирь командовал «своевольными и дурно организованными войсками, которые не всегда исполняли его приказания»[538]538
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 3. М., 1874. С. 44.


[Закрыть].

Первые бои

Столкновения не прекращались. Охранявший Орашский пост полковник Михаил Агеев слал разъезды по Дунаю и постоянно докладывал о попытках турок перебраться на левый берег из крепости Виддин, где своего гарнизона насчитывалось 6 тысяч и еще 800 головорезов явились из Боснии.

Русские, чтобы воспрепятствовать их попыткам, укрепляли Калафат, перестреливались через Дунай.

Камнем преткновения стала Журжа, занятая турками и расположенная на левом берегу, – идеальный плацдарм для турок в случае их наступления. 26 января турецкая разведывательная партия в 45 человек вышла из Журжи к деревни Чарое, но здесь ее перехватили и уничтожили казаки Иловайского. Затем казаки с ответным визитом вышли к Дунаю около Журжи и отогнали 230 голов рогатого скота, 1500 овец и 120 лошадей.

Одновременно Кречетников, возглавлявший Заолтский отряд, собрал в селении Чернец 400 арнаутов капитана Монолаки. Они переправились через Дунай, напали на деревню Остров и перебили там турок. Кречетников после этого набега передал отряд Потемкину, а сам 7 февраля уехал лечиться.

15 февраля Олиц устроил экспедицию на Журжу. Он имел 5 полков пехоты, 2 гренадерских батальона, 1 батальон егерей, Рижский драгунский и Ахтырский гусарский полки. Пехоты – 3130, кавалерии – 347. В авангарде шли донские полки Ивана Янова и Поздеева и арнауты под общим командованием майора Требуховича.

В ночь на 17 февраля авангард у Клинешти разбил турецкую партию, наперерез к Журже был послан полк Янова и окончательно рассеял бегущих.

Из Журжи навстречу казакам вышла турецкая конница, разгорелась перестрелка. Турок убито 5, наших 2.

18 февраля у Журжи русские развернули 3 колонны. Легкие войска рассыпались впереди колонн. Из Журжи опять вышла турецкая конница и насела на легкие войска (казаков), те с трудом держались. Им на помощь подоспели егеря и Ахтырский гусарский полк. Гусары врубились и погнали турок обратно в город. Их командир Пишчевич был награжден Георгием 4-й степени за то, что взял ретраншемент.

В ночь на 21 февраля Олиц назначил штурм. Пошли 4 колонны и взяли город.

Турок было 10 тысяч, в замок ушло 2 тысячи, убито 4 тысячи, утонули, отступая, остальные.

Русских убито 6 офицеров и 173 солдата, ранено 2 генерала, 24 офицера, 794 солдата. В бою отличились два «кизлярских дворянина Иваны Горичи» (?). Казаки полков Янова и Поздеева «при Журже с лучшими турецкими наездниками сражались и их побивали»[539]539
  Журнал военных действий… //https//dlib.rsl.ru/viewer/01006580850#? page 11.


[Закрыть]. В бои они ввязывались «многократно с отличною храбростью»[540]540
  Журнал военных действий… //https//dlib.rsl.ru/viewer/01006580850#? page 12.


[Закрыть].

Вскоре турки ушли из замка. Там русские нашли 20 знамен и 84 орудия.

Выяснилось, что в Журже было до 100 конфедератов Потоцкого. Сам Потоцкий обычно находился в Варне. В ноябре 1770 года он перебрался в Черноводы у Рущука для более устойчивой связи с Венгрией. При нем постоянно находилось 500 человек. «Положение их было очень стеснительно»[541]541
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 3. С. 14.


[Закрыть].

Теперь на левом берегу Дуная турки оставались только в Турно. Там их засело 6 тысяч.

Пытаясь отвлечь русских от Журжи, 19 февраля турки из Силистрии переправились на Яломницу. Полковник Бененберг послал к Каларашу казаков с поручиком Крывцовым. Там оказалось 400 турок, их опрокинули, но в бою были убиты 5 казаков и поручик Крывцов.

1 марта русские войска, оставив в Журже комендантом майора Копорского полка Гензеля, вернулись в Бухарест.

Все время продолжался обмен ударами и налетами малыми силами.

8 марта казаки подкрались к Мачину, и здесь отряд в 40 казаков «воспользовался оплошностью неприятеля и взял на его береге три судна, называемые шанки», в каждом могло разместиться по 200 человек[542]542
  Журнал военных действий… //https//dlib.rsl.ru/viewer/01006580850#? page 13


[Закрыть]. Неподалеку в ночь на 12 марта 60 конных турок от Исакчи напали из засады на казачий разъезд и взяли 2 в плен.

В ответ вышел приказ усилить охрану от Журжи к Браилову. Разъезды от Олтеницы к Журже направлял полк Поздеева, от Ликорешт к Олтенице – полк Леонова. От Ликорешт к Ораше слал разъезды еще 1 казачий полк.

15 марта 500 турок переправились от Исакчи и высадились у Рени. «Малочисленный казачий пост, стоявший тут, отступил. Турки сожгли казачьи шалаши и взяли весь имевшийся в Рени запас продовольствия. Когда же казаки решились завязать перестрелку, то неприятель тотчас возвратился обратно в Исакчи»[543]543
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 3. С. 25.


[Закрыть]. Через два дня турки захватили двух казаков, «в разъезде бывших»[544]544
  Журнал военных действий… //https//dlib.rsl.ru/viewer/01006580850#? page 14


[Закрыть].

16 марта Потемкин прислал Румянцеву донесение, что против него собираются большие силы турок. Румянцев приказал Вейсману отвлечь турок.

Ответный набег Вейсман организовал против Тульчи, где располагался гарнизон в 1000 турок, 23 марта. Но подкрадывающиеся по камышам гренадеры спугнули турецкий пикет, те бежали в крепость и подняли тревогу. После боя русские все же заняли Тульчу, взяли батареи, заклепали 23 пушки, сожгли 8 судов, убили 500 турок, потом бросили все, вернулись на свою сторону и отплыли в Измаил. Все это не имея пушек.

29 марта у Рени казачий пост предупредил о новой турецкой высадке. Ее отбили казаки вместе с егерями. 400 турок наступали не особо настойчиво. «Не воинская доблесть руководила ими, но желание грабежа, не сопряженного с опасностью»[545]545
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 3. С. 32.


[Закрыть]. «Казачий пикет, отступая, вел их до того места, где засел капитан Аршиневский с 200 егерями и 1 пушкой»[546]546
  Журнал военных действий… //https//dlib.rsl.ru/viewer/01006580850#? page 19


[Закрыть]. Турки вернулись на свои суда, одно из них было разбито. Русские потеряли 1 егеря раненым.

Все это время решался вопрос с Дунайской флотилией. 27 февраля 1771 года императрица Екатерина II вызвала к себе в Зимний дворец генерал-прокурора князя Александра Вяземского и приказала ему послать с гонцом письмо в Запорожскую Сечь кошевому атаману Петру Калнышевскому с приказом отправить запорожскую флотилию на Дунай.

Впрочем, еще раньше, 26 февраля, генерал-прокурор написал кошевому: «Так как это действие потребует храбрости и мужества, то его светлость тем паче надеется, что в войске Запорожском, ведомом отвагой и смелостью, быстро найдутся люди, которые за это дело возьмутся и удало смогут исполнить, тем надежнее, что все места по Днепру и его течению им до тонкостей известны, так и расстояние между Очаковом и Кинбурном настолько велико, что с крепостей перепону в проходе сделать никак не возможно»[547]547
  http://www.xliby.ru/istorija/zaporozhcy_russkie_rycari_istorija_zaporozhskogo_voiska/p21.php


[Закрыть].

Генерал-прокурор распорядился направить запорожцев до Аккермана или до Килии, где им надлежало поступить под команду генерал-майора Вейсмана, и надеялся, «что этот подвиг не только будет новым доказательством мужества и послужит еще большей славе, а будет и приятным Ее Императорскому Величеству, а также и самому Войску со временем принесет корысть»[548]548
  http://www.xliby.ru/istorija/zaporozhcy_russkie_rycari_istorija_zaporozhskogo_voiska/p21.php


[Закрыть]. Подогревая корыстолюбие запорожцев («для заохочения казаков»), императрица обещала «пожаловать со своей стороны тем, кто пойдет с первой лодкой, 1000 рублей, со второй – 500 рублей, остальным по 300 рублей награды каждому, сколько их будет в экспедиции».

До Петра Калнышевского письмо дошло 11 марта. Он назначил командование экспедицией в лице полковника Якова Сидловского и полкового старшины Семена Быстрицкого, и запорожцы стали снаряжаться[549]549
  http://www.xliby.ru/istorija/zaporozhcy_russkie_rycari_istorija_zaporozhskogo_voiska/p21.php


[Закрыть]. Собирались они охотно, так как с января 1771 года в Запорожье открылась моровая язва, а к марту от этой язвы опустели многие запорожские селения[550]550
  Яворницкий Д. Указ. соч. С. 75.


[Закрыть].

В марте серьезных боевых действий, как мы видим, не случилось. 17 марта перезимовавшие ногайцы двинулись с Крымской стороны на Кубань. Им надо было дать время, чтоб не путались под ногами, когда начнется стрельба. А с 20 марта повалил снег и ударили морозы. И такая погода держалась до начала апреля.

Турки, ожидая нападения с моря и с низовий Дуная, меняли гарнизоны крепостей. Босняки ушли из Мачина, на смену им привезли 2500 левентов.

3 апреля пришло известие о смерти Баязета, брата султана.

У русских заболели два высших военачальника – Олиц и Эссен. Эссен передал командование Кречетникову, а Олиц – Гудовичу. Еле успев передать командование, Олиц умер 7 апреля в Бухаресте, «страдав… застарелою одышкой, к коей присоединился лом и колотье, а напоследок и 7-дневная горячка»[551]551
  Журнал военных действий… //https//dlib.rsl.ru/viewer/01006580850#? page 20


[Закрыть].

В апреле на фронте 1-й армии череда взаимных налетов продлилась. Казаки и турки пугали друг друга у Видина.

В середине апреля противники активизировались. Сборы запорожцев, на корыстолюбие которых надеялась царица, были недолгими, и 16 апреля 1771 года 988 казаков на 19 байдаках при 18 фальконетах покинули Сечь и отправились вниз по Днепру. Возглавил их полковник Яков Седловский[552]552
  Шамбаров В.Е. Указ. соч. С. 508.


[Закрыть].

Тогда же, 14 апреля, русские организовали ответный налет на Исакчу. В Исакче располагались конница анатолийская и левентов – 3 тысячи, янычары – 1500, арнаутов – 500, босняки – 350, а кроме того 800 вооруженных обывателей из турок и армян. Командовали ими трехбунчужный Мегемет-Аи-паша Дагестанли и Мегемет-паша Арнаут. Вейсман и Озеров во время поиска к Исакче захватили батареи и сожгли магазины.

И в тот же день, 16 апреля, «казачья команда» отразила турецкую высадку при Чиконешти.

По Дунаю был усилен надзор – казачьи пикеты и разъезды рассыпались между Журжей и Олтеницей, разъезжали от Журжи по реке Веде.

29 апреля турки переправились от Систова. Отряд майора Требуховича с казаками и волонтерами и 1 эскадроном гусар встретили их на заранее укрепленной позиции. Майор Селиверстов с ротой и «Требухович с казаками и арнаутами, прибежав к правому флангу, сбросили турок штыками и пиками в ров и перекололи всех бывших в нем турок»[553]553
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 3. С. 48–49.


[Закрыть]. Потери 200 турок, 27 наших и 4 лошади.