Текст книги "Казаки в Первой русско-турецкой войне. 1768–1774 гг.."

Завершающие бои кампании

На Дунайском театре военных действий на апрель 1774 года войска Румянцева располагались следующим образом. Главные силы были сведены в 1-ю дивизия под личным командованием П.А. Румянцева и состояли из 9 полков пехоты, 4 карабинерных полков, 2 гусарских (Сумский и эскадроны многочисленного Венгерского), 1 кирасирского, Донского полка Сулина и Малороссийского Переяславского полка в 700 сабель. В дивизии было 38 орудий. Она выдвигалась к Браилову.

Правое крыло войск Румянцева составляла 2-я дивизия Репнина (до прибытия Репнина ей командовал А.В. Суворов). В дивизии было 6 полков пехоты, 1 кирасирский полк, 1 полк карабинеров, 2 гусарских полка (Сербский и Острогожский), 1 пикинерный полк, 1 Донской казачий полк Алексея Ребрикова и 20 орудий. Штаб дивизии располагался в Слободзее.

Левое крыло армии – 3-я дивизия Каменского – стояла в Измаиле и вокруг этой крепости. В дивизию входили 5 полков пехоты, 2 батальона гренадер, 1 батальон егерей, 1 гусарский полк (Харьковский), 5 Донских казачьих полков (Денисова, Иловайского, Луки Сулина, Конона Устинова, Андрея Мартынова), 1 малороссийский Лубенский казачий полк и 23 орудия.

Резерв под командованием А.В. Суворова у Гирсово включал в себя 3 полка пехоты (Углицкий, Суздальский, Черниговский). 2 батальона егерей (Ферзена и Река), 1 гусарский (Волошский) полк, 1 полк пикинеров (Елисаветградский), 1 полк донских казаков Бузина, арнаутов, 2 тысячи запорожцев и 8 орудий.

Запорожская флотилия зиму 1773/74 года провела у Гирсово, по домам казаков не распускали. Но и в начале 1774 года флотилия боевых действий практически не вела.

Генерал Салтыков в Банате и у Журжи прикрывал тылы Румянцева и имел 10 полков пехоты. 5 карабинерных полков, 2 батальона егерей, 1 гусарский (Ахтырский) полк, 5 Донских казачьих полков (Леонова, Василия Яновского, Михаила Агеева, Сычева, Ивана Дячкина), 1 полк навербованных казаков из польских жителей, арнаутов и 32 орудия.

Отряд Ширкова в Польше, также прикрывавший тылы армии, состоял из 5 полков пехоты, 1 полка карабинеров, 1 Донского полка (Карпова – в Бендерах), 4 гарнизонных батальонов, 800 малороссийских казаков. По другой версии, у Ширкова было 1500 малороссийских казаков, расположенных «по усмотрению», и 200 малороссийских казаков Киевского и Прилуцкого полков в Яссах и на границе с Трансильванией.

Под занавес событий, с 6 мая 1774 года, значится в армии полк Ивана Титова, который все же участвовал в войне с турками[817]817
  Корягин С.В. Ефремовы и другие… С. 660.


[Закрыть].

Дополнительной частью с функциями заградительного и пограничного отряда с 15 мая 1774 года и по 1779 год на Бердянской линии был пришедший с Днепровской линии полк Евдокима Грекова, а на пограничную речку Миус с 10 мая 1774 года вышел полк Каршина.

Михаил Греков с 10 апреля 1774 года стоял с полком в Таврии по берегам Черного моря.

С 5 мая на границах войска по реке Маныч расположился полк Кульбакова, но в том же 1774 году он числится в походе против Пугачева.

Всего у Румянцева было не свыше 55 000. У турок, противостоящих Румянцеву, тоже было примерно 50 тысяч. Командовал ими Мушин-заде-Магомет. Ставка его находилась в Шумле.

За 5 лет войны русские отшлифовали свое боевое мастерство в боях с турками, и прибывающие на Дунайский театр военных действий части сразу же получали конкретные инструкции, как воевать. Примером может служить написанный Суворовым приказ корпусу, прибывшему из Польши на Дунай, к устью реки Яломницы, как расположиться лагерем и чему учить солдат.

В первую очередь Суворов требовал соблюдение элементарных правил гигиены: «Полковым лекарям и подлекарям наблюдать прежде здоровье над здоровыми, то-есть качество воды и пищи, трезвость и непожирание сырых овощей; достаточное, но необлененное отдохновение, к чему служит, чтоб в жаркое время голова всегда была накрыта, и как кто из солдатства спит в палатке, чтоб оная была накрыта плащем… Потом строго наблюдать рачительное пользование больным… Корпусному гевальдигеру наблюдать строго чистоту внутри и около лагеря, под взысканием от корпусного командира на господах полковых командирах»[818]818
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Пехоте надлежало затвердить «фронтовые маневры, завороты, наступательные движения, фланговые обращения фронтов – тихие, потом поспешные и весьма поспешные… потом обучать сему и с стрельбою, которая не должна исправлятца множеством патронов, но цельным прикладом и скорым зарядом». Конницу обучать действовать быстрым карьером «с сильными замахами, не разорванной линией, нимало, с преодолением препятств в крутостях, скате, жидкости и всякой неровности местоположения и, например, прорыв в движении коней: сквозь рощу со рвами, обозы и между строения». Стрельбу по мишеням производить – «пехота по обычаю, конница на конях».

Особое внимание обращалось на согласованные действия родов войск. Это касалось конницы, «дабы ее действия всегда с пехотными согласно были». В случае штурма пехотой неприятельского ретраншемента, коннице надлежит немедленно врываться «в ретраншамент для рубки неприятеля и дальней сего погони».

Главным родом войск признавалась пехота: «В поле варвары побеждаютца: страшными им пехотными кареями, исходящими из него картечами и мелкою пальбою; случаетца, правда, что они на штык набегают и оным поражаютца, прорвавшись в него, внутренним его резервом, которому должно быть всегда целыми ротами».

Патроны расходовать экономно, «как бы много патронов не имели»; в каждом капральстве иметь «по шести выборных стрелков, каждому в своем ранжирном месте, и те должны стрелять на наездников», а стрельба плутонгом (всем взводом) «разве в варварскую густую кучу».

Пехота должна всегда наступать – «Каре действуют наступательно, как бы трудно местоположение не было».

Лишний раз подтвердив главенство пехоты («Обыкновенно, в стоющих важности с варварами происшествиях, побеждаемы они бывают пехотою»), Суворов перешел к задачам конницы: ее «польза в храброй погоне и паче, чтоб всеконечно истребить холодным ружьем всю неприятельскую пехоту».

При взаимодействии с пехотой конница должна иметь «ее собственные подкрепления, паче когда передовые эскадроны в рубке и поколении (ударе пиками. – А. В.) по времени необходимости расстроитца могли». Для этого командиры должны выстраивать конницу в две линии и в две с резервом. Задним линиям, если понадобится их поддержка, «когда передняя поедет тише или остановится, – проскакивать сквозь интервалы, а передней отнюдь не проезжать назад, ибо нет ретирады».

Именно среди кавалерии, по мнению Суворова, надлежало пресекать попытки грабежа: «Конный, слезающей с коня для ограбления убитого, подвергается опасности быть застрелен от своего офицера, – столь сие важно, а офицер, сие не препятствующей в его взводе, тотчас должен быть арестован от ближнего штаб-офицера»[819]819
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

При этом Суворов продолжал признавать превосходство турецкой конницы в рукопашных одиночных схватках и не рекомендовал для регулярной кавалерии шермиции. «Фланговыми от эскадронов конница шармицировать приучатца может, только не свыше, с каждого крыла, как одного, в двух или трех рядов, а отнюдь не целыми или полуэскадронами, ибо тут тратятца лучшие люди и сие есть казачье дело и то не часто и не безнадежны». То есть учитесь, но «сие есть казачье дело и то не часто».

С этого момента инструкции Суворова начинают касаться и казаков. «Пока неприятельская пехота не вовсе истреблена будет, не должна есть конница гнатца за его конницею, но сие исправлять должны казаки, а об арнаутах здесь не упоминаетца». Даже в случае победы русской кавалерии лучше истреблять турецкую пехоту, а не гнаться за турецкой конницей, «но сие исправлять должны казаки».

При нападении на неприятельский полевой ретраншемент, казаки и арнауты вообще должны находиться в третьей линии.

При наступлении в авангарде идут «егерские баталионы, большая половина казаков, треть арнаут или, по усмотрению, и гранодерской баталион».

Если авангард вступает в бой, «легкая конница отделяет себя в стороны и готова на погоню», и командующий авангардом, «только для ее быстроты в поражении и погоне», оставляет ей «полную волю». Прочая конница должна оставаться во второй линии.

В полевом сражении, «когда варвары не весьма сильны и много пехоты, или вовсе оной не имеют», Суворов рекомендовал подпустить турок, «чтоб сами приближились линии конниц». Он допускал, что турецкая конница может русскую «поражать, начиная от казаков и арнаут; но тут без нужды гусарам и пикинерам, чтоб напрасно коней не утратить, не выезжать, а оставатца при пехоте». Когда «поразительнейшей удар» турецкой конницы будет «поистреблен, то хотя оная и вся поскачетца в полном карьере, имея казаков и арнаут перед собою», тогда русской кавалерии можно идти «линиями и эскадронами вперед, токмо и тогда оставлять при пехоте по одному эскадрону, треть арнаутов и до пятидесяти казаков»[820]820
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Мы видим устоявшийся стереотип: казачье дело – шермиции, ибо, если подраться выезжают регулярные, «тут тратятца лучшие люди» (казаки, видимо, не тратятся); в случае победы – гнаться за турецкой конницей; в походе идти в авангарде и быть готовыми к преследованию, и тут, для «быстроты в поражении и погоне», им дают «полную волю»; в случае атаки турецкой конницы, подставляться под ее удар и вскачь уходить, подводя турок под огонь русской пехоты и артиллерии или под контратаку русской кавалерии.

Имея такой опыт и передавая его войскам, подошедшим из Польши, армия Румянцева была готова начать кампанию.

План Румянцева заключался в переходе через Дунай и осаде Варны и Шумлы. В Шумле была ставка визиря, а из Варны к нему могли подойти переброшенные морем подкрепления. Войска 2-й армии должны были осадить Очаков.

Для выполнения поставленных задач Румянцев разделил армию на три группы: дивизия Салтыкова численностью в 10 000 должна была обложить Рущук; дивизия Глебова во главе с самим Румянцевым должна была идти на Силистрию и обложить ее; дивизии Каменского и Суворова общей численностью в 14 000 должны были двигаться на Базарджик и далее к Шумле и сковать там визиря.

Турки в свою очередь планировали построить мост у Силистрии и нанести удар через реку. Второй удар сераскер должен был нанести от Базарджика на Гирсово, а оттуда – к Силистрии. Соединившись, два отряда предполагали наступать на Валахию и Молдавию. «Припугнем его и победоносно заключим с врагом вечную любовь и дружбу», – таков был план кампании. В войска поступила дополнительно легкая артиллерия. Но выступать в поход не спешили. «Каждому было известно, что нас ждет за Дунаем»[821]821
  Рассказ Ресми-эфенди… //war2 175x.narod.ru/doc/mmr_resm07.html


[Закрыть].

Русские хотели начать кампанию в начале мая. Но Каменский еще в апреле двинул легкие войска по правому берегу Дуная к Бабадагу. Регулярную кавалерию до появления подножного корма он в поход не направлял.

9 мая Каменский уже стоял у Карасу. Впереди его был полк Василия Иловайского. Суворов находился у Гирсова и 16 мая установил связь с Каменским. Турецкие отряды уходили к Базарджику. Чтобы подкрепить наступающую дивизию, Румянцев взял у Суворова 1 казачий и 1 пикинерный полки и отправил к Каменскому.

1-я и 2-я дивизии выходили к Дунаю. 1-я дивизия у Ораша, 2-я – у Слободзеи. Салтыков вышел к реке у Магушешти. Им противостояли 6 тысяч турок у Никополя (Ахмед-паша) и у Турно (Сулейман-паша). Турки не дожидались пассивно, а нападали на русские посты (2 мая и 11 мая).

«На одной высоте» с 1-й и 2-й дивизиями, но по другой стороне Дуная шел Каменский. Он выслал три донских полка до Кучук-Кайнарджи на Силистринскую дорогу, чтобы обнаружили турок, а затем вернулись к Карасу. Командовал ими полковник Гантвиг. 11 мая казаки нашли турок у Абтату в лесу. Премьер-майор Денисов атаковал их. «Прибытие же подкрепления при секунд-майорах Арсеньеве и Сулине заставили турок обратиться в бегство к своему лагерю»[822]822
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 5. С. 30.


[Закрыть]. Опомнившись, турки вышли из лагеря и развернулись к бою. Их было 1200 при 2-бунчужном Каре-паше. На помощь Денисову, Арсеньеву и Сулину подоспели пикинеры секунд-майора Сиверса и Мамошина и казачий полк Устинова и сразу же атаковали. Турки потеряли 300 убитых, 37 знамен и лагерь. В послужном списке Денисова значится, что это он разбил отряд Кары-паши, взял 12 пушек и 12 знамен. Турок гнали 10 верст. Пленные показали: в Базарджике стоит Черкес-паша с 800 конными.

Об этом военачальнике стоит сказать особо. Б.Р. Хрещатицкий отмечал своеобразную затянувшуюся «дуэль» между этим пашой и командиром Донского полка Федором Петровичем Денисовым. «Наиболее опасным врагом Денисова в Турецкую войну был некий Черкес-паша, также прославившийся своей отвагою. Черкес-паша давно искал случая схватиться с Денисовым»[823]823
  Хрещатицкий Б.Р. Указ. соч. Ч. 1. С. 69.


[Закрыть]. Каменский, «рассеяв неприятельский отряд при Абтату (11 мая)», пошел на Базарджик[824]824
  Бантыш-Каменский Дм. Указ. соч. Ч. 2. С. 257.


[Закрыть]. По плану Румянцева, Салтыков должен был отвлекать турок от главного удара операцией на Турно. Суворову предстояло переправить свои силы за Дунай и объединить их там с дивизией Каменского. Оба они, Каменский и Суворов, за Дунаем должны были договориться, как и куда наступать.

Оба генерала рапортовали Румянцеву – «первой, что он уже со всем своим корпусом сближается до высоты Карасуйской, а другой, переправя резервной корпус у Гирсова, расположил оной на сопротивном берегу со утверждением взаимной связи с восходящими против того поста нашими войсками»[825]825
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Турки на драку не лезли. Как рапортовал царице Румянцев, «ни тот, ни другой не открывают еще неприятеля в поле знатным числом. Посланные от части Каменского партии видят иногда разъезды турецкие, которые удаляются, не входя в дело к Базарчику. Генерал-порутчик Суворов, объехав свой кордон от Нигоешт до Гуробал, нигде не обозрел, чтобы неприятель утверждал свои посты, кроме главного – Силистрии, а только ночью и днем видимы бывают по берегу его разъезды»[826]826
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть]. Визирь с главными силами не двигался. «Двинься он с места, весь устроенный им порядок продовольствия перепутается, и – армия пропала!», – писал Ресми-эфенди[827]827
  Рассказ Ресми-эфенди… //war2 175x.narod.ru/doc/mmr_resm07.html


[Закрыть].

18 мая генералы представили Румянцеву общие свои – Каменского и Суворова – рассуждения, что полагают полезным искать неприятеля и разбить его прежде всего в поле. Румянцев, не имевший других известий о неприятеле, кроме получаемых через донесения того же Каменского и Суворова, не усмотрел по ним, «чтоб были где в открытом месте собранными войски неприятельские, кроме малого числа в Базарчике». Он понял намерение генералов наступать «с своими корпусами во глубину сопротивного берега» и 21 мая послал им… (в сборнике документов это называется «ордер») некие рекомендации – «сообщаю вам мои мысли в означение только того образа, который мне кажется полезным для вашего движения»[828]828
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

И далее он детально расписал, как Каменскому уделить внимание Варне, важному порту, через который поступали к туркам припасы и войска, и идти на Базарджик, а Суворову, прикрывая Каменского справа, делать вид, «елико можно удостоверительнее, будто оборот его преклонится к Силистрии. Сим образом удержит он против себя в почтении силистрийского неприятеля, сохраняя и связь и способность к содействию взаимному впадением во фланг, или зайдя в тыл неприятелю, естьли бы предстали вам случаи к общему делу»[829]829
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

То есть Суворов и турок в Силистрии отвлечет перед предстоящим форсированием всей армией Дуная и Каменскому поможет, если надо.

Кроме того, Каменскому указывалось, что по его маршам и действиям будут сверяться действия всей армии. «Засим хочу я только, чтоб вскоре вы мне прислали подробное объяснение, как вы свои марши расположите и в которой день куда дойтить предназначите, дабы, в соображении того, мог я и в других частях по их предметам единовременное распоряжение учинить»[830]830
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

А это ответственность!..

И в заключение, между прочим, Румянцев упомянул запорожских казаков: «Против вышеписанного дан ордер господину генерал-порутчику Суворову с прибавлением следующим: что до запорожских казаков, то употребить их, как при Черной воде, да и для других действий и способствования вашего сообщения в продолжении движения по Дунаю предаю лучшему благорассмотрению и распоряжениям вашим»[831]831
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Через несколько дней, 25 мая, Румянцев доносил царице, что «…генералы-порутчики Каменской и Суворов на предписание мое вышеизъясненное, по общему их рассуждению о действиях на неприятеля, подали свое мнение, предполагая оным сбить прежде с поля неприятеля, нежели приступить к осаде Варны и Силистрии, для чего намерены они итить во-первых к Базарчику, потом к Козлуджи, откуда повернут хотя одним корпусом к Варне, чтоб привлечь туда несколько сил неприятельских и, оставя оной город без всякой атаки, поворотить к Шумле, и естли тот город может быть сорван без дальнейшего кровопролития, то оное исполнить, а естли так укреплен, что требовать будет формального облежания, то, подавшись несколько к Силистрии, отрезать обоими корпусами оному месту с внутренностию земли и проход заградить от всякой помощи. Все сии меры берут они, Каменской и Суворов, для облегчения в завладении Силистрии, потому что настоящее покушение на Варну щитают они совсем бесполезным до взятия Силистрии»[832]832
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

То есть они решили двинуться к Базарджику и Козлуджи, демонстрировать на Варну, а реально идти на Шумлу, где находился сам визирь. Тем самым туркам наносился мощный удар слева. Удастся взять Шумлу – хорошо. Не удастся – отрежут Силистрию от Шумлы.

Поскольку Суворов теперь оказался на острие флангового удара, ему на поддержку выслали из 1-й дивизии 2 полка пехоты, 2 карабинерных полка, Венгерский гусарский и 6 орудий. Кроме того, 2-я дивизия Репнина должна идти на поддержку Суворова.

27 мая Румянцев послал Суворову ордер содействовать с правого берега Дуная переправе армии у Гуробал. «Что до запорожцев, коих вы полагаете оставить при Черноводе, то оных, как в предписании моем теперешнем найдете, лучше поставить у Гуробал, где они, стоя, закрывать уже собою будут и Черную воду и все места за ими лежащие, и чрез то доставление провианта, вам потребного, будет обеспечено»[833]833
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

И на следующий день, 28 мая, Румянцев послал Суворову очередной ордер внимательно наблюдать за местом будущей переправы: «А и ваше превосходительство не оставьте с своей стороны равные принять меры для изведания, не стережет ли того места неприятель и не чинит ли чего либо в свое усилие вопреки нашей переправы на оном»[834]834
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Тем временем Каменский шел к Базарджику. Впереди двигались казаки Ф.П. Денисова и В.И. Иловайского. Навстречу Денисову из Базарджика выступили 1000 конных турок Бина-паши. 28 мая у Вертики они напали на казаков, «но были разбиты, потеряли знамя, взятое донским есаулом Астаховым, и отброшены к Базарджику»[835]835
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 5. С. 34.


[Закрыть].

В Базарджике стояли 3000 турок Дагестанли-паши и с ними 2-бунчужные Ахмет, Черкес и Мустафа-паши. Это не остановило авангард Каменского. Русские от Вертики двинулись дальше на Базарджик. Впереди – казаки при полковнике Гантвиге.

В преддверии боя Каменский потребовал, чтоб Суворов выслал к нему часть своей конницы. Мотивировал он это тем, что, по показаниям пленных, на помощь Базарджику неприятель направил свои войска из Шумлы. Суворов 30 мая рапортовал о том Румянцеву и в рапорте сомневался, что турки из Шумлы послали войска к Базарджику. Он считал, «что неприятель с умыслу старается туда войски наши отвлечь, имея намерение все свои силы провесть к Силистрии».

1 июня Румянцев ему отечески внушил: «Чтобы неприятель искал оттянуть нас к Базарчику, а все силы обратил бы к Силистрии, было бы то, чего мы желать должны; тем дал бы он сам в полную нашу волю весь свой тыл, но сего и предполагать неудобно»[836]836
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Тогда же, прекрасно понимая, что лучше один плохой командующий, чем два хороших, Румянцев подчинил Суворова Каменскому: «Рекомендую вам вследствие того, по повелениям и учреждениям г. генерал-порутчика Каменского точно поступать тем образом, как долженствует генерал, один другому подчиненный»[837]837
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

2 июня 5 тысяч турок (раньше в Базарджике их было всего 3 тысячи; видимо, действительно от Шумлы подошли) атаковали Гантвига, у которого под рукой находилось всего 600 всадников. Турки сбили их, но присланные на поддержку 2 эскадрона регулярной кавалерии турок остановили и еще 2 эскадрона их погнали. Гнали бегущих 20 верст, взяли 3 орудия и 7 знамен.

И здесь опять отличился полк Ф.П. Денисова. «В бою под Базарджиком Денисов со своим полком встретился с турецкой конницей, бывшей под начальством Черкеса-паши. Черкес-паша, узнав своего соперника, стал громко кричать: “Денис-паша”, вызывая его на бой.

Черкес-паша находился довольно близко от Денисова, окруженный своими всадниками. Чтобы заставить последних отделиться от паши, Денисов приказал казакам рассыпаться лавой и окружить турок. Предполагая, что казаки сейчас бросятся на них в атаку, турецкая кавалерия тоже рассыпалась с целью отразить удар. Черкес-паша остался один. Тогда Денисов вытянул плетью своего горячего степняка и вихрем помчался с поднятой шашкой на противника. Но вследствие быстроты аллюра Денисов не вполне правильно рассчитал свой удар. Он наехал вплотную на турецкого генерала и со всего размаха ударил шашкой. Однако удар не достиг цели: шашка Денисова перерубила оба повода лошади паши, но сам паша остался невредим. Между тем турецкие всадники, увидев опасное положение своего паши, поспешили к нему на помощь. Денисову ничего не оставалось делать, как поскакать обратно. Так поединок ничем и не окончился. Бой же этот кончен в нашу пользу, а трофеями Денисова были 12 пушек и 13 знамен»[838]838
  Хрещатицкий Б.Р. Указ. соч. Ч. 1. С. 70.


[Закрыть]. Видимо, это все же были общие трофеи казаков или даже всей дивизии Каменского, поскольку тот же Б.Р. Хрещатицкий пишет, что Ф.П. Денисов в отряде генерала Каменского при взятии Базарджика отбил у турок 5 знамен[839]839
  Хрещатицкий Б.Р. Указ. соч. Ч. 1. С. 69.


[Закрыть]. В послужных списках сотника Ильи Васильевича Кумшацкого из полка Сулина отмечено «взятие многих пленных» при Базарджике. Участвовал в сражении полк полковника Константина Никитича Сулина, казак Кондратий Панкратович Гордеев (Глазуновской ст.) из его полка отбил знамя. В полку служил племянник командира Сулин Андрей Лукич. Там же отличились полк Данилы Краснощекова и полк Андрея Мартынова. Служивший в последнем казак Андрей Папков под Базарджиком был ранен в левую руку стрелой и в левый бок пулей.

2 июня русские войска Каменского заняли оставленный турками Базарджик.

Суворов 3 июня вышел к Караче.

4 июня Румянцев окончательно решил вопрос с подчинении Суворова Каменскому. Каменский никак не мог «обуздать» язвительного Суворова, за что и получил от Румянцева выговор. «…Я удивляюсь, что Ваше Превосходительство, имея мой ордер от 30 маия, в конце коего власть ваша ознаменена изражением (изречением. – А. В.), чтобы вы предписывали исполнять г. генерал-порутчику Суворову, да и прежде того в ордере моем от 21 маия сложил я на благоучреждение старшего предводителя по предстоящим случаям и по надобности разделить свои части из обоих корпусов, уменьшая или прибавляя от одного к другому, как действия и самоположение для которой части того востребуют, вопрошаете еще меня о подчинении вам реченного генерала с его частью. Можно ли вам при таких предписаниях и, знав обряд военной службы, считать его боле независимым от себя? Но к вящщему удостоверению я вам сообщаю тут копию моего ордера, посланного ему по поводу вашего рапорта от 31 маия, и ожидаю, что вы за сим свое право взять над младшим не упустите, а от сего обратимся наипаче к делу…»[840]840
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть]

Главная армия готовилась форсировать Дунай у Гуробала, Репнин – у Туртукая, Салтыков держал оборону у Турно. Зарядившие дожди оттягивали начало наступления. Салтыков оставил свои позиции у Турно, 5 июня с дивизией переправился через Дунай и 6 июня подошел к Туртукаю. 9 июня турки атаковали его у Туртукая, но были отбиты и ушли в Рущук. Во время этих боев отличился есаул Алексей Назаров из полка Яновского. Под Турно он взял в плен 5 человек, под Туртукаем – пушку и 3 человека.

Энгельгардт, прикрывавший войска Румянцева со стороны австрийской границы, оставил на границе казаков и арнаутов, а сам с другими войсками двинулся на Турно.

Турки пытались отвлечь русских, действуя на флангах. 5 июня 1000 турок из Кладова атаковали русский пост и стали уходить. Премьер-майор Юргенс взял 200 егереей и 4 легких полка, догнал турок 6 июня при Черноводах и нанес им большие потери.

Эти бои не могли оставить визиря равнодушным. Он снарядил свои главные силы и отправил от Шумлы на Базарджик. Во главе пехоты был поставлен янычарский ага Егин-Мухаммед, во главе конницы – бывший министр иностранных дел Абдур-разак, который получил почетное звание «верховный воевода». Войска выступили 7 июня.

Меж тем ударное левое крыло армии продолжало наступать. Каменский со своей 3-й дивизией и Суворов с резервным корпусом соединились 9 июня в Юшемле (Юшенли), где остановились «для отдохновения». О дальнейшем есть запись в журнале военных действий, произведенная по «обстоятельному рапорту Каменского».

«…Взяв кавалерию от соединенных корпусов, поехал он, Каменской, с генерал-порутчиком Суворовым к Козличам для осмотру дороги и лагеря неприятельского»[841]841
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть] – на рекогносцировку.

В Башанту генералы увидели турецкий пост. Казаки напали на него, погнались через лесное дефиле. За казаками поскакала кавалерия. Позиции турок находились за этим Делиорманским лесом. «Турецкая армия, около 50 000, была под командою Реззак-эфендия и главного янычарского аги», – вспоминал А.В. Суворов[842]842
  Суворов А.В. Указ. соч. С. 24–25.


[Закрыть]. Казаки вошли в лесное дефиле, за ними двинулись кавалерия и пехота. Лес тянулся несколько верст.

В журнале на основании рапорта Каменского написано: «Подъезжая к Башанту, передовые наши ударили на неприятельской пикет, которой до означенной деревни и гнат был; а между тем от находящихся напереди прислан был рапорт, что неприятель оставляет совсем Башант, почему вся наша кавалерия нечувствительно стала поспешать для преследования и оттого несколько стеснилась, едучи по одной не очень широкой дороге в весьма густом лесе по обеим сторонам, так что на лошади проехать никак не можно было»[843]843
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Ясно, что Каменский получал рапорт «от находящихся напереди», а «напереди», как потом всплыло, был Суворов.

По мнению А.В. Суворова, турецкая армия сама «была на походе чрез лес и встречена нашей конницей, которая дохватила их квартирмейстеров, с генеральным, и принуждена была уступить силе»[844]844
  Суворов А.В. Указ. соч. С. 25.


[Закрыть].

По мнению же Каменского, турки банально заманили казаков. «Неприятель, выпустя передовых наших из дефиле, ударил вдруг на наших казаков, подкрепляя своих конных пешими, а по узким тропам отделил остальную часть конницы для окружения совсем наших корпусов. Казаки, а более арнауты, не утерпя оной атаки, обратились оною узкою дорогою на нашу кавалерию, которая чрез то несколько расстроилась»[845]845
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

И вслед за Каменским более поздние исследователи считали, что турки специально запустили казаков и арнаутов в лес и атаковали, чтоб отрезать, когда те уже прошли дефиле. «Казаки и особенно арнауты, атакованные при выходе из дефиле, не могли долго сопротивляться и бросились снова в дефиле, почти сплошь занятое кавалерией»[846]846
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 5. С. 40.


[Закрыть].

И тут начал действовать Каменский. «Видя сие, приказал он, Каменской, подполковнику Бибикову, прикомандированному им к одному эскадрону пикинер с майором князем Вадбольским и к двум эскадронам Харьковского полку, держать оной дефиле, сколько долго то будет можно, а задним, поворотясь, выезжать из дефиле и строиться направо и лево от дороги на прогалинах, что и поручено было от него, Каменского, генерал-майору Левизу, которой то исполнил с особливою расторопностию»[847]847
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

То есть втянувшаяся в дефиле кавалерия остановилась, ей было приказано держать дефиле. При этом задние кавалеристы стали поворачивать, отъезжать и выстраиваться поперек дефиле на прогалинах.

«А между тем, послал он, Каменской, за пехотой, чтоб шла занимать оной дефиле, и по требованию генерал-порутчика Суворова, как старшего по нем, желавшего быть напереди, велел пустить часть его пехоты наперед, а потом следовать и от третьей дивизии»[848]848
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

То есть Суворов, бывший впереди, потребовал послать в лес пехоту его корпуса, а затем Каменский послал и за своей 3-й дивизией.

Турки ввели в лес свою пехоту и атаковали ею казаков.

«Неприятель между тем, вобравшись пешими своими в лес, атаковал казаков со всех сторон…» – подтверждал Каменский[849]849
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

«Последние уже и без того сильно расстроенные, смешались окончательно и обратились в бегство»[850]850
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 5. С. 41.


[Закрыть]. Отступая, они сбили пикинерный эскадрон и гусарский эскадрон. «Суворов лично находился впереди, сперва при казаках, а потом при авангарде»[851]851
  Петров А. Война России с Турцией… Т. 5. С. 41.


[Закрыть]. Каменский же считает, что и казаки и кавалерия перестроились, но не совсем стройно. Атакованные турками казаки были «пропущены сквозь передовой эскадрон князя Вадбольского, но то сделано с таковою скоростию, что и его смяли и самого его сбили с лошади. Гусарского Харьковского полку эскадрон, находящейся за оным с подполковником Бибиковым, успел, однако, несмотря на тесноту, вздвоить взводы и пропустил пикинерной эскадрон, спомоществуем будучи майором Шутовичем, и, получа повеление, ретировался наконец к кавалерии от третей дивизии, построенной уже генерал-майром Левизом по сторонам от дороги, а кавалерия резервного корпуса построилась за пехотой»[852]852
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

То есть кавалерия 3-й дивизии Каменского успела выстроиться поперек дороги и прикрыла отступление кавалерии корпуса Суворова, которая ушла аж за пехоту.

«Турки, преследовав подполковника Бибикова, напали на кавалерию от третей дивизии на оных прогалинах из лесу пехотой со всех сторон, но она места своего им не уступила, а рубила янычар в лесу, где только доехать до них могла, до приближения нашей пехоты с генерал-майором Милорадовичем», – рапортовал Каменский о подвигах своей кавалерии[853]853
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Суворов же считал, что турок остановили гренадеры и егеря его авангарда. «От моего авангарда три баталиона гренадер и егерей с их пушками, под командою генералов Трейдена, Ферзена, Река, остановили в лесу противной авангард, 8000 албанцев, и сражение начали», – вспоминал А.В. Суворов[854]854
  Суворов А.В. Указ. соч. С. 25.


[Закрыть].

Впрочем, согласно рапорту Каменского, выстраивал эти батальоны лично Каменский. «А как и авангард резервного копуса, пропуская козаков, несколько стеснился, то он, Каменской, велел подполковнику Реку с егерским его баталионом принять направо от дороги, а майор Трейден с гранодерским баталионом по приказанию генерал-майора Милорадовича построился на самой оной дороге; подполковник же барон Ферзен поставлен влево от оной так, что путь неприятелю стал пресечен»[855]855
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].

Судя по рапорту Каменского, всеми этими перестроениями он распоряжался, поскольку Суворов все время был с казаками. «А когда генерал-порутчик Суворов, находившейся с козаками напереди, к оному авангарду прибыл, то он, Каменской, приметя, что неприятель слева их окружает, приказал авангарду от третей дивизии с генерал-майором Райзером принять влево от дороги и построить из егерского баталиона подполковника Мекноба, при котором был и гвардии капитан Чадаев, особой каре, которому велено итти с флангу и подвинуться вперед, чтоб подкрепить левой фланг резервного корпуса, а и между оным каре и резервным корпусом построя одну роту в две шеренги, за густотою леса велел он, Каменской, следовать с нею рассыпкою пример-майору Неплюеву, что им исполнено. И он примкнул в лесу к резервному корпусу, а пехотные бригады построились позади в две линии, обеспеча таким образом левой фланг»[856]856
  http://drevlit.ru/docs/russia/XVIII/1780–1800/Suvorov/Sb_dok_I/index.php


[Закрыть].