Текст книги "Комбат. Олимпийский характер"

– А что, у вас есть пострадавшие от паленой водки? – спросил Комбат.

– А что, Сочи не Россия, что ли? – вопросом на вопрос ответила Адамовна.

– А где они эту водку нашли? – поинтересовался Пышкин, помогая Комбату нести носилки, на которых лежал самый упитанный из пострадавших.

Адамовна с Денисычем несли Кравчинского.

– А вот вы у них сами и спросите! – сказала Адамовна, открывая ногой дверь в палату, где под капельницами уже лежали три человека.

– Здесь же палата на троих рассчитана, – проговорил Денисыч.

– Ну, можешь в коридоре их оставить, не думаю, что они тебе спасибо скажут, – заметила, хмыкнув, Адамовна.

– Они спят вроде, – проговорил Пышкин.

– Не вроде, молодой человек. Они спят. И ни фига не помнят, – сказала Адамовна, – водка такая. Память напрочь отшибает. Но для вас, людей в камуфляже, могу доложить, что эти молодые люди выпивали на трассе у небезызвестной Семеновны, гостиница такая есть придорожная, называется «У Семеновны». Так вот, они там выпивали. А потом их к нам притаранили с обожженным пищеводом и всем остальным. Кровью харкали. Сейчас под капельницей. Есть смогут, если смогут, очень не скоро.

Тем временем вновь прибывших пострадавших устроили на носилках-каталках, и врачи-реаниматологи, которых вызвал Денисыч, начали приводить их в чувство.

– А где они эту водку взяли? – поинтересовался Комбат у Адамовны.

– Ну, вы прям следователи, – сказала Адамовна и, кивнув на прибывших новых людей в белых халатах, предложила: – Реаниматоры здесь без нас разберутся. Пошли ко мне и побеседуем.

У Адамовны был кабинет в конце коридора, где стояли письменный стол, диван с незастланной постелью, шкаф с медикаментами и сейф.

– Ну, так что вас интересует? – спросила Адамовна, прибрав постель и предложив мужчинам сесть на диван. Сама она устроилась за столом.

– Мы остановились на том, что я спросил, где эти ребята водку паленую взяли, – сказал Комбат.

– Я же говорю, у Семеновны.

– А Семеновна эта где взяла? – продолжал Комбат.

– Вот у нее и спросите! – хмыкнула Адамовна, а потом добавила: – Да ладно. Приходил здесь, говорят, один, московский, дотошный такой, капитан вроде. Не то Рыжкин, не то Рожкин. Так он тут этого одного дальнобойщика все доставал, номер машины выспрашивал. Правда, тот вспомнил всего несколько цифр.

– А почему дальнобойщика? – уточнил Комбат, поняв, что сюда приходил не кто иной, как капитан Рожкин.

– Ну, в общем, дальнобойщики оставили Семеновне ящик водки. А водка оказалась паленой. Ну и напарник этого, который у нас лежит, уехал вроде на фуре со всей той водкой. Но, я думаю, этот капитан дотошный. Догонит он того напарника.

– А как же напарник? Он что, не отравился? – спросил Пышкин.

– Да он не пил вроде.

– А Семеновна, которая владеет этой гостиницей?

– И она не пила, – покачала головой Адамовна.

– Так может, они специально этих троих отравили? – продолжал интересоваться Пышкин.

– Если бы троих, – вздохнула Адамовна. – Там еще один мужчина лежит и две барышни.

– Ого! – удивился Пышкин. – Прямо лазарет. Это что, может, диверсия была?

– Дурь это была, а не диверсия! – махнула рукой Адамовна. – Хотели на халяву напиться. Вот и получили.

– А что, если еще к вам привезут… Есть куда пристроить? – осторожно спросил Пышкин, вспомнив о тех пострадавших, которым они вызвали «скорую помощь».

– Да у нас и без того мест нет, – вздохнула Адамовна, – вы же видите. На носилках пристраивали.

– Так больница же у вас большая. Просто огромная! – пожал плечами Комбат. – А вы говорите, что мест не хватает.

– Да это только вид! У нас всего одно крыло работает, – вздохнула Адамовна.

– А почему так? – спросил Комбат.

– Да во втором – ремонт.

– Как «ремонт»? – удивился Комбат. – Больница-то совсем новая. Даже краской еще пахнет.

– Ну да, к Олимпиаде решили новую больницу построить, план перевыполнили, ленточку перерезали, министр из Москвы на открытие больницы приезжал, – пожала плечами Адамовна. – А пошли дожди, стена возьми и обвались. Хорошо, что в том крыле, как чувствовали, мы еще обставиться не успели. Только кровати. Аппаратуру завезли.

– Как стена обвалилась?! – удивился Комбат. – Вы же говорите, что только что построили. И что объект вроде как олимпийский…

– Ну да… Только на этих олимпийских объектах всяк нажиться спешит. Как говорится, и жук, и жаба, – вздохнула Адамовна.

– Так а в чем дело, хоть разобрались? – спросил Комбат.

– Вроде как раствор не тот или бетон, не разберешь. Вроде слышала, что китайцы там что-то напортачили. В общем, на чем-то сэкономили. Мы письмо писали в фирму, которая строила. «Нью Сочи» называется. Начальник у них там еще с такой смешной фамилией. Не то Пышкин, не то Плюшкин. А к нам чуть ли не из Олимпийского комитета приехали какие-то серьезные начальники при галстуках, пообещали, что все исправят, и расписку о неразглашении взяли. Но я вот вам рассказала… Сама не знаю почему… Вы же не журналюги, люди военные. Лишнего не сболтнете.

Комбат выразительно посмотрел на Пышкина и покачал головой. Пышкин сидел опустив глаза и не знал, куда девать руки.

– А у вас еще одна больница есть? – спросил Комбат, вспомнив, сколько еще пострадавших осталось на территории завода.

– Нет, – пожала плечами Адамовна, – только роддом. Правда, есть старая больница, но там оборудования практически никакого. Туда тяжелых не возят.

И тут у Пышкина зазвонил телефон.

– Вы вызывали «скорую помощь» на Красную, 7? – строго спросил незнакомый голос.

– Да, – ответил Пышкин.

– Вы говорили, что здесь много пострадавших?

– Ну да, их там было несколько десятков, – кивнул Пышкин и добавил: – Вот и товарищ мой может вам подтвердить.

– Вы с вашим товарищем много выпили?

– Мы вообще не пили, – резко сказал Пышкин.

– Так почему мы только двоих здесь обнаружили? – спросил тот же голос.

– Не знаю, может, кто-нибудь еще «скорую помощь» вызвал…

– Нет, больше никто не вызывал и вызвать не мог. Машин у нас больше нет.

– Ну может, тогда своим транспортом кто-то их довез… – высказал предположение Пышкин.

– На чем? На самосвале? Или на автобусе? Вы же говорили, что там десятки пострадавших.

– Подождите, но если бы я хотел пошутить или там разыграть, то я бы наверняка хотя бы не со своего телефона звонил.

– А вы вот представьтесь! – предложил звонивший.

Но Пышкин, покосившись на Адамовну, которая только что уже пыталась склонять его фамилию, проговорил:

– Это вам еще зачем?! Я сделал доброе дело, а вы еще требования какие-то выдвигаете!

– В общем, так, ваш телефон у нас есть. Выплатите неустойку.

После этого голос отключился.

– Ничего не понимаю… – покачал головой Пышкин.

– Что такое? – с тревогой в голосе спросила Адамовна.

– Да на территории того завода, откуда мы привезли тех, кого вы спасаете, оставалось еще очень много пострадавших.

– И что?

– Мы вызвали «скорую помощь». А они говорят, что там никого нет… Всего двое. А люди лежали без сознания. Может, и не одни сутки лежали… Их могли в какую-нибудь другую больницу отвезти?

– Нет, – покачала головой Адамовна.

– Так куда же они тогда делись?

– Может, им лучше стало. Они встали и ушли, – предположила Адамовна.

– Сомневаюсь, – покачал головой Пышкин.

– Сейчас туда поедем и на месте разберемся, – сказал Комбат, вставая. – Спасибо вам, – поблагодарил он Адамовну и пообещал: – Обязательно еще приедем к вам, и не с пустыми руками. А этого Пышкина или Плюшкина я сам лично из-под земли достану и накажу! – напустив строгость, пообещал Комбат.

– Всего доброго. Если что, обращайтесь, – проговорила Адамовна.

– Да, к вам сейчас двоих привезут с завода, проконтролируйте, чтобы все было по высшему разряду. Нам их допросить потом нужно будет, – попросил Комбат и, понизив голос, добавил: – Но о нас лучше ни местным, ни тем, что из Москвы вдруг прибудут, лучше ничего не говорите! Мы по отдельному ведомству.

– За этими с завода я сама лично прослежу. И о вас буду молчать, раз так надо, – пообещала Адамовна и добавила: – А вы про Плюшкина не забудьте. Или, может, все-таки Пышкина…

– Нет, это я не забуду! – едва сдерживая смех, как можно серьезнее проговорил Комбат.

А как только они с Пышкиным вышли в коридор, комбат хлопнул Пышкина по плечу и спросил:

– Ну что, Плюшкин. Докладывай, как докатился ты до жизни такой! Как ты умудрился завалить больницу?!

– Да это все китайцы… – покачал головой Пышкин, когда они уже сели в машину и Егор взял курс на Красную, 7.

– А при чем тут китайцы? – не понял Комбат.

– Да мы, когда выиграли тендер на строительство нескольких олимпийских объектов, искали подрядчика. Этими делами у меня Кравчинский занимается. Сначала с кем-то из своих, в Польше, договор заключил, а потом Кравчинский погнался за экономией и нашел какую-то китайскую фирму. Говорит, что и через поляков все равно китайцы свои материалы втюхивают. Заключил с китайцами договор напрямую. А они нам втюхали вроде как новейшие свои разработки, материалы какие-то новомодные. И, я так думаю, наши еще кое-что себе утащили. Мало того что материал некачественный, не для наших условий, так еще и меньше, чем надо, его использовали. Температура поменялась, дожди пошли, и все… Это еще хорошо, что жертв нет. Кравчинский взялся все это уладить. У меня на взятки главврачу приличную сумму взял. Но ведь все равно проблему не решил.

– Да ладно, не решил, так решит, – успокоил его Комбат, но потом вспомнил, в каком состоянии находится сейчас Кравчинский, и добавил: – Или, если он не придет в себя, мы решим. Сейчас у нас проблема посерьезней будет. Нам надо с заводом этим разобраться!

– Так что, не будем ждать, пока привезут пострадавших? – спросил Пышкин.

– Я думаю, надо поскорее ехать на завод, – проговорил Комбат. – Пострадавшие вряд ли смогут нам сейчас что-нибудь рассказать. А там, думаю, мы сможем что-нибудь раскопать. И потом, это же тебе, а не мне уже сегодня нужно его продавать или передавать…

– Да, точно, уже утро. Уже сегодня, – сказал Пышкин, взглянув на часы, – Поздно светает, не разберешь, то ли утро, то ли вечер.

– Знаешь, какая главная примета утра в городе? – спросил Комбат, когда они вышли на улицу.

– Люди на работу спешат? – предположил Пышкин.

– А как ты разберешься, на работу или с работы они спешат? – улыбнулся Комбат и, показав на расположенный у ворот больницы газетный киоск, у которого уже выстроилась очередь, добавил: – Газеты, утренние газеты, несколько из которых мы с тобой сейчас купим.

Пышкин, поежившись от утренней прохлады, проговорил:

– Я бы лучше сейчас горячего кофе где-нибудь выпил. Я тебя в машине подожду. У Егора, кажется, есть в термосе.

– Будет тебе и кофа, и какава с чаем, – кивнул Комбат и сказал: – Я быстро.

Когда он вернулся с ворохом газет, в машине витал стойкий горьковатый аромат кофе. Пышкин тут же протянул ему чашку:

– Угощайся! Я всегда знал, что Егор – это моя опора, запаслив, предупредителен, надежен, силен, внимателен.

Егор, увидев в руках Комбата газеты, услужливо включил лампочку.

Комбат вытащил из стопки одну из местных газет.

– Смотрите! Это же Сойкина, журналистка из Москвы, – едва сдерживая эмоции, проговорил он, разглядывая фотографию в газете, и с удивлением прочитал: – Из одного из отелей в Сочи пропала девушка. Всех, кто ее узнал и может что-нибудь сообщить о ее местопребывании, просим сообщить в местное отделение милиции по телефону… Конфиденциальность и вознаграждение гарантируется.

– Ты что, ее знаешь? – удивился Пышкин.

– Да, это одна московская журналистка, – проговорил Комбат. – Очевидно, нужно сообщить хотя бы, кто она.

– А вы просто ее знаете или как-то с ней связаны? – вдруг включился в разговор Егор, который, оказывается, все слушал.

Комбат взглянул на него, и внутреннее чувство почему-то подсказало ему, что всего сейчас говорить не стоит. И он довольно весело и бодро сказал:

– А кто же в Москве не знает Сойкину!

Егор пожал плечами и проговорил:

– Ну, я думаю, тогда и без вас разберутся. Да это проверенный прием. Может, наши правоохранители тоже решили на понт взять.

– В смысле? – не совсем понял Комбат.

– Если им важно узнать, с кем связана эта Сойкина, они объявляют, что она пропала. А на самом деле она вообще у них где-нибудь парится. Человек, который вместе с ней приехал или работает, засветится. А они их вместе и накроют. Так в разведке напарников часто вычисляют.

– И откуда вы, Егор, про разведку все знаете? – спросил Комбат.

А Пышкин принял это за комплимент его работнику и сам ответил:

– Вишь, какие у меня работники!

– Вижу, вижу… – кивнул Комбат и сказал: – Вы, Егор, правы, без меня разберутся. Не до журналисток нам сейчас. Заводите, и поехали на завод.

Пышкин, который слишком хорошо знал Комбата, по его тону все понял. Но за то, что Комбат вроде как не доверяет Егору, ему было обидно. Хотя у Комбата, безусловно, опыта в таких делах было больше.

Когда они подъехали на Красную, 7, ни одной «скорой помощи» там уже не было. Начинало светать. Но, поскольку на улице Красной больше не было никаких предприятий, здесь по-прежнему было совсем тихо и безлюдно.

Егор остался в машине, а Комбат и Пышкин натянули маски, взяли на всякий случай респираторы и направились к тому зданию, откуда сами вывезли в больницу Кравчинского и нескольких качков и где оставили еще столько человеческих тел.

Осторожно переступив через порог, они вошли в здание цеха, которое больше напоминало лабораторию. Там между столами, где стояли приборы, они отлично это помнили, должны были лежать пострадавшие. Но теперь действительно не было ни одного человека.

– Странно, как будто все сразу вдруг встали и ушли. Или сквозь землю провалились… – проговорил Пышкин, расхаживая между столами.

– Ты не далек от истины, – заметил Комбат, который вернулся к входу и, наклонившись, обнаружил крышку лаза.

– В смысле? – не понял Пышкин. – Они действительно провалились под землю?..

Пышкин подошел к Комбату, и они вместе приподняли крышку люка.

Комбат вышел на улицу и крикнул Егору:

– Егор, жди нас в машине, здесь есть лаз. Мы спустимся в подземелье.

– Может, и мне?.. – с готовностью предложил Егор.

– Нет, надо, чтобы кто-то оставался наверху, – сказал ему Комбат и первым спрыгнул вниз.

Глава 14

Редактор одной из самых популярных московских газет «Криминальные новости» Роберт Степанюк, известный среди московских тусовщиков как Роберт Стэп, был хотя еще и довольно молод, но внешне вполне представителен – животик, дорогой костюм и очки в золотой оправе. Внешнее спокойствие и вальяжность свидетельствовали о том, что он, несмотря на злободневность и остроту, а иногда и явную желтизну публикаций, был уверен в своей безнаказанности. Все знали, что он имеет надежных покровителей в самых верхах, поэтому, собственно, и мог себе позволить печатать то, что другие не могли. Люди думающие редко читали «Криминальные новости», которые были рассчитаны в основном на обывателей. А если бы они обратили на них внимание, то обязательно заметили бы, что некоторые публикации в «Криминальных новостях» очень уж напоминают сценарии будущих событий.

Например, накануне переворота в одной из среднеазиатских республик в «Криминальных новостях» прошла целая серия публикаций про состояние дел в этой стране. И какие-то якобы случайные люди высказывали свои предположения, как могут развиваться события, кто может стать у власти и так далее. Через некоторое время все так и произошло. Читатели «Криминальных новостей», люди по большей части простые, если не сказать простоватые, если и прочитали эти статьи и вспомнили о них, когда все произошло в реальности, отнеслись к ним, как к предсказаниям экстрасенсов, в роли которых выступили журналисты «Криминальных новостей». На самом деле, конечно, все было гораздо сложнее.

Дело в том, что отец редактора «Криминальных новостей» Роберта Стэпа всю жизнь проработал в КГБ и вышел на пенсию в звании генерала. Но и теперь он оставался одним из самых уважаемых консультантов по некоторым острым и щекотливым вопросам. И когда его сын Роберт поступил на факультет журналистики и начал писать довольно хлесткие статьи, Степанюк-старший вместе со своим другом и теперь высоким чином ФСБ, которого даже отец Роберта предпочитал называть не по имени, а по одному из его рабочих псевдонимов – Тигром, придумали, как им казалось, гениальную идею для обработки общественного мнения. Они решили открыть газету для обывателя, которого хлебом не корми, дай почитать про криминал. И самое удивительное, что активный интерес ко всякому криминалу проявляли в последнее время и люди богатые, и люди бедные, и подростки, и старики, и бизнес-леди, и домохозяйки. Так что газета криминальных новостей была беспроигрышным вариантом.

Обговорили они все на шашлыках, на даче у Степанюков. И именно Степанюку-младшему, который пописывал статьи и на криминальные темы и даже едва не влип в историю с крупным криминальным авторитетом, Тигр предложил стать редактором нового популярного издания. Роберт, который к тому времени только оканчивал факультет журналистики и сам уже хотел просить отца помочь ему с распределением, от такого предложения в прямом смысле слова опешил.

– А деньги? – спросил он, глотнув вина и чуть придя в себя.

– Нам нужны только твое имя и твоя изворотливость, – сказал папин друг, которого Роберт с детства так и привык называть дядей Тигром. – Ну, частично можешь взять на себя подбор кадров. Опять же, нам нужны люди пронырливые, остро пишущие, но исполнительные и, главное, послушные.

– В каком смысле послушные? – уточнил Роберт, еще слабо осознавая все, что на него сейчас свалилось.

– В смысле писать то, что попросят. А если попросят забыть все, что они написали, значит, забыть, – сказал Тигр.

– За молчание придется платить, – со знанием дела сказал Роберт.

– Деньги пусть тебя вообще не волнуют, – уверенно сказал Тигр. – Если мы задумали какое-то дело, значит, у нас есть на что претворить его в жизнь. Я думаю, что ты не настолько глуп, чтобы отказываться от подобного предложения. Или нам поискать другую кандидатуру?

– Конечно, я согласен, – поспешил согласиться Роберт.

– Ну вот и ладненько, – проговорил Тигр. – Мы будем платить тебе и твоим сотрудникам очень приличные деньги. С таким расчетом, что они не будут разбазаривать информацию направо и налево. Они могут и даже должны оставаться продажными. Но продаваться будут исключительно нам и только нам.

Так неожиданно для самого себя в совсем молодом возрасте Роберт Стэп получил все, о чем только можно было мечтать. И прежде всего это была газета, которая благодаря и правда эксклюзивной информации, порциями целенаправленно сливаемой им самим Тигром, очень скоро стала более чем популярна. А уже к газете прилагались деньги, машина, знакомства и связи. Роберт довольно легко собрал коллектив из молодых ребят, беспринципных, любящих жареные факты и, главное, деньги, но с, как говорится, надежным внутренним тормозом. То есть на рожон никто из них не лез. И если вдруг добытые ими самостоятельно факты Роберт, который носил все статьи на согласование к Тигру, просил не ворошить или вообще забыть, они так и делали. А поскольку на первой же летучке Роберт во всеуслышанье заявил: «Имейте в виду, у нас даже в туалетах установлены камеры видеонаблюдения!» – сотрудники побаивались обсуждать что бы то ни было даже между собой.

Роберт, который благодаря высокопоставленному папе и горячо и безоглядно любящей его маме с детства ни в чем не нуждался и постоянно тусовался среди так называемой золотой молодежи, теперь, кроме денег, дорогой машины и модной одежды, имел еще и славу, притом собственную. Молодежь ведь тоже читала «Криминальные новости», и потанцевать или посидеть за столиком с редактором популярного издания хотелось едва ли не каждой девчонке. Так что сказать, что Роберт Стэп катался как сыр в масле, – это ничего не сказать.

Он мог позволить себе практически все: отдыхал на лучших курортах, обедал в дорогих ресторанах, уже присматривал себе пристойный дом в Подмосковье.

Сначала Роберт, удовлетворяя свои амбиции, некоторые предложенные Тигром или отцом темы брал на себя. Но очень скоро он понял, что, если ты руководишь газетой, самому можно вообще не писать. Даже колонку редактора вполне могут сочинить за тебя. Деньги, и немалые, он и так аккуратно получал два раза в месяц, независимо от того, писал он сам статьи или нет. Писали журналисты, редактировали стилисты, вычитывали на предмет ненужной информации в ведомстве Тигра. Роберт Стэп сразу взял себе надежного заместителя – Вадика Стручкова, для которого журналистика, и не просто журналистика, а именно та, которую называют желтой, а он сам величал золотой, была родной стихией. Поэтому работа в «Криминальных новостях» была для него даже не работой, а приятным времяпрепровождением. На него Роберт мог положиться во всем.

И если раньше раз в неделю, в понедельник, Роберт Стэп как редактор обязательно проводил планерку, то постепенно и проведение планерки, и представление материалов для прочтения цензуре Тигра, и всяческие согласования он переложил на плечи своего заместителя.

Но очень скоро Роберт Стэп заметил странную вещь: ребята, которых он взял на работу, закрыв глаза на отсутствие у них жилья и московской прописки, исключительно за то, что они хорошо писали, начали отлынивать от работы. Получая стабильно приличные деньги, они перестали сами искать материалы, писали исключительно о том, о чем их просили. Роберт Стэп подумал сначала, что им не хочется, как часто бывало, письменно объяснять, откуда взяли информацию, и писать расписку о нераспространении случайно полученной ими конфиденциальной информации. Но потом понял, что они, как, собственно, и он сам, попросту обленились. Хотя, конечно, разборки после случайно всплывавшей из-за излишней ретивости его сотрудников закрытой информации тоже бывали нешуточные. И могли отвернуть от самодеятельности кого захочешь. Сам Тигр, конечно, разборками не занимался. Отчитывать сотрудников «Криминальных новостей» приходили, как говорится, мелкие сошки. Но все знают: чем мельче мошка, тем больнее кусается. Можно представить, как им самим доставалось от их начальников.

И отец и Тигр страшно раздражались, когда кто-либо из корреспондентов выискивал-таки секретную информацию и, особо не задумываясь о последствиях, собирался все выплеснуть на страницы газеты.

Однако пришел тот момент, когда они сначала удивились, а потом и возмутились тем, что корреспонденты перестали сами искать интересный материал, а лишь выполняли предложенные им задания.

Роберт, конечно, тут же провел планерку, пригрозил, что, если корреспонденты не будут работать, он вынужден будет их всех уволить, но реакция на его угрозы была довольно прохладной.

А потом Вадик, который отлично знал психологию, предложил время от времени впускать на страницы газеты, как он выразился, свежую кровь.

– Если мы будем приглашать молодых журналистов, наши засуетятся, вот увидите, и начнут тоже работать, – говорил он.

Так вот, совсем недавно такой «свежей кровью» стала недавняя выпускница факультета журналистики Ангелина Сойкина. Девушка активная, умеющая и найти факты, и подать их, она очень скоро стала одной из самых популярных на страницах их газеты.

И самое главное, ведомство Тигра до последнего времени все ее публикации тоже вполне устраивали. И новая тема, которую Сойкина взялась раскручивать, и Вадиму и Роберту показалась исключительно интересной.

Паленая водка в последнее время стала настоящим бичом российского общества. Отравиться ею боялись и стар и млад. И «Криминальные новости» одними из первых затронут эту тему. Сойкина раскопала интереснейшие факты и собралась проводить свое журналистское расследование…

Но совсем неожиданно после того, как уже набранный материал Сойкиной Вадим отнес в ведомство Тигра на согласование, Роберту позвонил отец и сказал, что Роберт должен не только немедленно изъять и по возможности уничтожить все варианты статьи Сойкиной, но и проследить, чтобы эта резвая девица не вздумала заниматься этим делом, встречаться с людьми, ездить в командировки и так далее…

– Загрузи ее чем угодно! Отправь в кругосветное путешествие! Лишь бы она не лезла в это дело. Иначе ни тебе, ни мне несдобровать! Тигр рвет и мечет! Я едва уговорил его не применять к тебе никаких репрессий! – волнуясь, говорил отец. – И самое главное, ни в коем случае не говори ей, что это я или Тигр задержали публикацию. Возьми все на себя. Скажи, что кое-что нужно проверить и что именно поэтому пока что задержал публикацию.

Но Сойкина вышла из-под его контроля и, как тут же стало известно в ведомстве Тигра, продолжала заниматься сбором материала. А Роберта вызвали на ковер.

Вот тогда-то Роберт и смог постичь, почему так боятся все и барского гнева, и барской любви. Тигр распорядился, чтобы Роберт немедленно доставил ее к нему.

– Иначе сам ответишь за все по полной программе! – кричал Тигр.

– Но что такого она сделала? – не понимал Роберт. – Ведь она всего лишь изложила факты. А все ее комментарии и женские измышлизмы яйца выеденного не стоят!

– Если не хочешь узнать, что такое выеденные яйца, – грубо сказал Тигр, вскакивая из-за стола и начиная нервно расхаживать по кабинету, – немедленно найди мне Сойкину! И еще, думаю, что она будет действовать не одна, у нее обязательно будут помощники, поэтому их тоже нужно доставить ко мне!

– Но как же я один справлюсь… – растерялся Роберт.

– А я тебя одного и не отправлю, – сказал Тигр. – С тобой поедут мои надежные ребята. Они и за тобой заодно присмотрят.

– Ладно, только вы не кричите так, – покачал головой Роберт. – Я обязательно вам ее привезу.

– Помни, что не только ее, но и ее напарника! – напомнил Тигр.

Роберт Стэп проявил просто-таки чудеса проницательности. Когда не застал излишне любопытствующую Ангелину Сойкину в квартире, где только что целая свадьба отравилась паленой водкой, он догадался вызвать участкового и вместе с ним обойти все квартиры. И в одной из них (ну не понравился ему хозяин!) он догадался набрать телефон Сойкиной, и тот отозвался, так что они с ребятами Тигра были, можно сказать, у цели. Они имели возможность взять не только Сойкину, но и того мэна, который наверняка не случайно взялся ее прятать… Но этот мэн, похоже, был из бывших спецназовцев или вообще из какой-то бандитской группировки.

Когда Роберт очнулся, у него, как и у ребят Тигра, были связаны руки и ноги и заклеен рот. Но парни оказались не промах, они каким-то чудом смогли и сами освободиться, и его освободить.

Но когда они снова явились на ковер к Тигру, тот просто-таки неистовствовал.

– Ладно этот лопух! – кричал он. – А вы! Прошли школу спецназа, вас, как лучших, взяли на работу в органы, а вы! Мужик какой-то скрутил вас, как сосунков!

– Да он не простой мужик, – попытался защититься один из парней. – Он тоже из наших! Зуб даю!

– Из каких еще наших! – возмутился Тигр. – Я вас всех уволю! Всех троих! Только сначала вы мне Сойкину найдете и сюда доставите! Я сам с ней буду говорить. Потому что на вас положиться нельзя. Ни в чем и никогда нельзя положиться!

– А где она сейчас? – с готовностью спросил Роберт.

– Сойкина в Сочи. Так что летите, голуби. Летите! – проговорил он, нервно закуривая.

– И что, нам тоже сейчас лететь в Сочи? – не скрывая удивления, спросил один из парней.

– Не в Сочи, а в Адлер. А оттуда ехать в Сочи. И срочно, слышите, срочно, из-под земли достаньте мне Сойкину! И проследите, чтобы она никому не успела слить информацию! – строго выговорил Тигр, потом добавил: – Я местным тоже дам на нее ориентировку. Но я им мало доверяю. Лучше, если не они, а вы ее первыми найдете! Поняли, олухи царя небесного?!

– Ну зачем же нас оскорблять? – попытался защититься Роберт.

– А ты вообще молчи! Из-за твоей Сойкиной, из-за ее длинного языка может сверхсекретная операция провалиться. Я тебе этого никогда не прощу! Сопляк! Как можно было проморгать, как можно было ее упустить! – Тигр просто-таки был в гневе.

В тот же день они вылетели в Сочи. Они даже отыскали отель, где Сойкина остановилась. Но, как им сказал администратор, ее увели местные. Да еще в пьяном виде.

Подумав, Роберт перезвонил Тигру. А тот набросился на него с еще более резкими ругательствами и отключился. Роберт реально не знал, что делать и как себя вести.

А через некоторое время перезвонил отец, спокойно проговорил:

– Не кипежи, Робик, не кипежи! Тигр без тебя все уже решил. Местные эту твою Сойкину уже попридержали. Мы просто не хотим тебя сразу к ним направлять, чтобы накладок каких не вышло. Но нам здесь вот какая пришла в голову идея.

– Я весь внимание! – с готовностью ответил Роберт.

– Нам нужно вычислить не столько Сойкину, сколько ее помощника или помощников. Слишком уж он грамотно работает. Не обставил бы он нас, не одурачил!

– Что мы должны сделать?

– Дадите в местную газету объявление. Мол, пропала девушка, приметы напишите. И попросите отозваться тех, кто ее знает.

– А дальше?

– Действовать будете вместе с местными органами. Там у Тигра есть свои люди. Они вам помогут. Он с генералом Власовым в контакте. Если что, вы к этому генералу и обращайтесь, – сказал отец.

И Роберт начал действовать.

Он дал в несколько местных газет объявление, содержание которого подсказал ему отец.

А утром, в день, когда вышли газеты, пока ребята Тигра еще спали, Роберт в ожидании звонка спустился вниз и устроился в холле в одном из мягких кресел как раз напротив стойки администратора, где только что приняла дежурство миловидная улыбчивая голубоглазая женщина.

Через пару минут раздался звонок.

Роберт сказал:

– Але!

И в ответ услышал странное:

– Але! Это вы?

Он поднял глаза на голос и понял, что ему звонила и с ним разговаривала не кто иной, как та самая голубоглазая миловидная женщина-администратор.

Роберт улыбнулся и, отключив телефон, подошел к стойке.

– Вы хотели мне что-то сказать, Марина? – спросил он, прочитав имя женщины на ее бэджике.

– Да, – кивнула она, – простите, я не запомнила вашего имени.

– Роберт, – кивнул он.

– А по отчеству? – смутившись, спросила женщина.

– Не нужно, – покачал головой Роберт, – зовите меня просто по имени.

– Да, так вот, Роберт, я так поняла, что это вы разыскиваете девушку, фотография которой помещена в газете?

– Да, – кивнул он.

– Так вот, эта девушка остановилась в нашем отеле. И ее зовут Сойкина Ангелина. Она журналистка. Работает в московской газете «Криминальные новости»… – сказала женщина и вдруг как-то странно улыбнулась. – Но вы же тоже вроде как работаете в этой газете?

– Ну да, – кивнул Роберт.

– А почему же вы тогда интересуетесь, кто она такая? – удивленно проговорила женщина.