Текст книги "Комбат. Олимпийский характер"

Комбат и Пышкин привыкли понимать друг друга с полуслова. И тут они осторожно, прячась за руинами, начали перемещаться к машине, в которой их ждал Егор. Они уж заметили, что тот предусмотрительно перегнал машину подальше от завода. Но прежде чем сесть в машину, они забрали припрятанные у забора бутылки, которые они захватили со склада.

Сев в машину, Комбат попросил отвезти их в отель. Главное для них теперь было приехать туда первыми, чтобы успеть увезти Сойкину.

– Заехать бы в больницу, к Кравчинскому, – проговорил Пышкин, – может, тоже удалось бы его быстро в чувство привести. Сейчас же с этим заводом такая суета начнется. Не передать! А я ничего не знаю. И с паленой водкой он бы хоть что прояснил.

– Нет, – покачал головой Комбат, – нам теперь нужно успеть Сойкину увезти. Над ней теперь угроза висит. Ее спасать нужно.

Глава 17

Когда капитан Рожкин пришел в себя, первое, что он увидел, – это белый потолок и лампу под оригинальным, плетенным из какой-то травы абажуром. Повернув голову, которая еще побаливала, он понял, что лежит в рассчитанном на двоих номере отеля или гостиницы. Напротив, у стены, стояла еще одна аккуратно застланная кровать, на которой стояла взбитая подушка и лежали два полотенца – для лица и для ног. Рядом шкаф. Приподнявшись, капитан Рожкин обнаружил, что в комнате есть еще стул, стол, на котором стоят телефон и графин с водой, и две прикроватные тумбочки. На окне висели занавески приятного зеленоватого цвета. День был, очевидно, солнечный, и лучи красиво просвечивали сквозь них. Мебель, хотя не совсем новая, но аккуратная и добротная, создавала ощущение относительного комфорта. Над столом висел современный телеэкран, что капитана Рожкина весьма порадовало. Он лежал на чистой, белой, накрахмаленной постели и чувствовал себя в общем-то неплохо. Побаливали только голова и левая рука.

Самым обидным было то, что капитан Рожкин абсолютно не помнил, как он сюда попал, кто его сюда привел или, скорее всего, принес, кто раздел и повесил на стул его одежду. Нужно было встать или хотя бы позвать кого-то. Но тут дверь открылась, и на пороге появилась статная, красивая, моложавая, можно даже сказать, молодая женщина. Капитан Рожкин сначала подумал о том, что уже видел ее. А потом вспомнил, что это хозяйка отеля на трассе, к которой они приходили вместе с местными, он даже имя ее вспомнил – Алевтина Семеновна. Потом как-то сразу восстановилась и вся цепочка – паленая водка, фура, которую он пытался угнать, удар по голове. И вот он опять здесь, у Семеновны.

Алевтина Семеновна, заметив, что он проснулся, сразу широко улыбнулась и проговорила:

– Ну, как себя чувствует наш герой?

– Здравствуйте, – проговорил капитан Рожкин и сразу спросил: – Что со мной произошло?

– На вас напали бандиты, – спокойно и с достоинством ответила Алевтина Семеновна, – но вы сражались, как лев. Нет, как тигр.

– Подождите, я помню, что я фуру какую-то хотел увезти, – напрягая память, проговорил капитан Рожкин. – Где она сейчас? Я так понимаю, это очень-очень важно.

– Да ничего с вашей фурой не произошло, – пожала плечами Алевтина Семеновна. – У наших она, у местных.

Но капитан Рожкин, четко еще не осознавая, понял: что-то тут не так, потому что при этих словах он почувствовал явную тревогу. Напрягая память, он понял, что хотел помешать тому, чтобы фура с водкой поехала в Москву. И почему-то четко помнил, что местные сотрудники правоохранительных органов опасны, особенно один, довольно молодой, с усами, кажется Гарик.

– А кто меня сюда привез? – спросил капитан Рожкин.

– Кто-кто, гаишники, – проговорила Алевтина Семеновна. – Я вам сейчас покушать принесу.

– Да не надо, – покачал головой капитан Рожкин. – Я сейчас сам попробую встать.

– Попробуйте. Но врач сказал вам пару суток отлежаться, – сказала Алевтина Семеновна, подходя к кровати.

– А что у меня такое? – поинтересовался капитан Рожкин.

– Да по голове вас ударили, и довольно сильно.

– Да, гудит она у меня основательно, – проговорил капитан Рожкин, попытавшись встать.

– Ну вот, я же говорю, я сейчас вам чаю или кофе принесу, бутерброды. А если хотите, то и блинчиков напеку, со сметанкой, – предложила Алевтина Семеновна и добавила: – Все москвичи почему-то просят меня испечь блинчиков со сметанкой.

– Нет, блинчиков я не хочу, – покачал головой капитан Рожкин. – А кофе выпью, может, у меня в голове прояснится. И знаете что, я здесь заметил, телевизор есть. Можно его включить?

– Да, конечно, – с улыбкой сказала Семеновна, отдавая пульт капитану Рожкину.

Алевтина Семеновна вышла, а капитан Рожкин принялся щелкать пультом в поисках, что бы посмотреть. Телеманом он не был, но в последнее время заметил, что, когда он смотрит телевизор, ему лучше думается. Будто включается какой-то глубинный слой подсознания.

И теперь, найдя наконец какую-то музыкальную программу, глядя на извивающихся полуголых девиц, капитан Рожкин постепенно начал восстанавливать в памяти всю картину прошлых дней.

Алевтина Семеновна принесла ему на подносе ароматный, дымящийся еще кофе и два горячих бутерброда с ветчиной и сыром и, видя, что ее московский гость поглощен, как ей показалось, просмотром передачи, пожелала приятного аппетита и вышла.

Но капитан Рожкин думал о своем. Аромат и вкус кофе вдруг оживил в его памяти образ журналистки Сойкиной, которую ему, считай, случайно удалось освободить из плена. На экране ярко накрашенные девушки в купальниках из мягкой черной кожи извивались вокруг шеста, и у каждой на руках были изящные, сцепленные цепями наручники. И капитан Рожкин тут же вспомнил, что Сойкина находилась в каком-то подвале и тоже вроде как была прикована к шесту. И именно там он встретил и вырубил местного стража порядка усатого Гарика, который, надо понимать, по чьему-то указу и хотел нейтрализовать московскую журналистку. И если бы не он, капитан Рожкин, в ближайшее время они бы девушку не увидели. Он увез Сойкину. А главное было то, что Гарику нельзя было доверять. Капитан Рожкин опять напряг память и вспомнил, что именно Гарик и его коллеги встретили его в аэропорту в Адлере, потом повезли на дачу к какому-то местному начальнику в отставке на шашлыки, пытались напоить. Но он обхитрил их. В общем, картина постепенно выстраивалась. И Рожкин четко вспомнил, что ему первым делом нужно найти Сойкину и еще одного человека, с которым разобраться во всем происходящем будет гораздо проще. Однако пока что у него все еще болела голова.

По телевизору начались местные новости. И первая была о том, что в одном из горных поселков были зверски убиты двое стариков. Местным жителям удалось поймать преступника. Им оказался российский солдат-срочник, тело которого тоже было обнаружено неподалеку. Тело было обезображено до неузнаваемости местными жителями. Назвали и имя, и номер части. Капитан Рожкин дотянулся до своей куртки и, достав из кармана блокнот и ручку, на всякий случай записал их.

Потом он присел на кровати и, дотянувшись до телефона, взял аппарат в руки. Аппарат был стилизован под старину. Но на нем поблескивала металлическая пластинка с номерами экстренных телефонов и кодами городов.

Найдя код Москвы, капитан Рожкин, на минуту задумавшись, позвонил одному своему надежному другу в ФСБ.

Тот, к счастью, был на месте. И, не кладя трубки, смог проверить данные по солдату, который якобы совершил нападение на местных жителей. Как и предполагал капитан Рожкин, и форма, и документы у него были украдены.

– Я понимаю, что телефоны там все равно прослушиваются. Но ты сам о моем звонке никому не говори! – попросил капитан Рожкин.

Кофе и особенно теленовости несколько взбодрили капитана Рожкина, и он, преодолевая шум в голове, все-таки оделся и вышел в коридор. Туалет и ванная комната были прямо напротив. И он зашел умыться. Но не успел он включить воду, как услышал голоса, которые, надо понимать, доносились из комнаты по соседству. Очевидно, вентиляционный люк был сделан не очень удачно, а может, просто так было задумано для лучшего контроля за постояльцами.

Один голос принадлежал Семеновне, другой – еще одной женщине.

– Да не парься ты, Марго, – сказала Семеновна. – Он и без снотворного не будет вставать. У него не меньше чем сотрясение мозга. А может, и того хуже.

– А он помнит, кто его треснул?

– Думаю, нет, – задумчиво проговорила Семеновна. – Если бы помнил, думаю, сказал бы.

– И что, он даже не спрашивал, кто его так уделал?

– Спрашивал, – ответила Семеновна.

– И что ты сказала?

– Сказала, что бандиты.

– Ладно, если он тут лежать будет, это хорошо. Тут еще один какой-то мэн московский нарисовался. Тот покруче будет. Но он с нашим Пышкиным вроде как кореши. Так что, если сильно зарвется, найдем рычаги, как его унять. Как сказал мне генерал, главная опасность теперь – это журналистка, Сойкина. Она, по-моему, успела во все свой нос сунуть, – в задумчивости проговорила Марго. – Главное, наши великие гуманисты сначала ее в подвал какой-то затащили, цепями приковали. А потом ни с того ни с сего решили отпустить восвояси. Я ее в фуру к дальнобойщикам посадила, в Москву отправила, а она, представь, посреди дороги сбежала.

– Это от Ленчика с Михой, наверное, – сказала Семеновна. – Они что-то подобное рассказывали.

– Может, и от Ленчика с Михой… Да, кажется от них.

– Ты, Марго, какая-то совсем сонная.

– Что ж ты хочешь, две ночи не спать. И главное, все коту под хвост. Девка сбежала. Фуру чуть не вернули. Хотя кто его знает, может, теперь и вернут. Но это наши пусть с Москвой обговаривают. Главное, что журналистка эта теперь опять где-то шастает…

– А где она сейчас, эта ваша журналистка московская?

– Да вот отзвонились мне. Она в отеле. Надо ехать. Потому что мужики опять чего-нибудь напортачат. В плен возьмут, цепями прикуют. Будут на ней свои сексуальные фантазии оттачивать. Или, наоборот, в благородных рыцарей играть. А ее просто убрать надо. Тихо и без шума. Мне даже из Москвы звонили. Говорят, вы же женщина, вам проще ее будет незаметно убрать, – не скрывая гордости, проговорила Марго, а потом добавила: – Но мне все равно сначала отоспаться нужно. Ночь сумасшедшая была.

Рожкин понимал, что ему сейчас нужно немедленно отправляться в отель, чтобы успеть предупредить, а для надежности просто выкрасть из-под носа местных Сойкину. Но продолжение разговора его заинтриговало. И он остался дослушать.

– А куда теперь эту водку Михину с Ленчиком, что в фуре была, не знаешь? – спросила Семеновна.

– А что тебя это так интересует? – спросила Марго.

– Да просто так, к слову спросила…

– А я думала, хочешь себе в запас набрать. К Олимпиаде. Представляешь, как взлетит в цене фирменная «Моя Московская» к Олимпиаде?!

– Она же, эта водка, как бы паленая, – проговорила Семеновна.

– Ну да! – подтвердила Марго.

– Так ее же уничтожить, вылить нужно! Вон мой брат с другом, и еще две девицы, и охранник… Ты бы видела, как мучились!

– Я думаю, что ее химикам отдадут, на доработку. Или каким чукчам отвезут. Или, еще лучше, слонам в цирке… Им, говорят, все равно что пить.

– А зачем слонам водка? – удивилась Семеновна.

– Для податливости. Пьяного же слона, как и пьяного мужика, за хобот бери и веди куда хочешь, – Марго хохотнула.

– Нет, я все-таки думаю, что паленую водку вылить нужно! – сказала Семеновна.

– Без тебя есть кому думать! – проговорила Марго. – Ты к плите возвращайся. А я спать буду. Через час разбудишь. Только не забудь, проверь этого твоего москвича.

Капитан Рожкин в один прыжок был в комнате, по армейской выучке за минуту снял и аккуратно повесил на стул одежду, юркнул в постель и сделал вид, что спит.

Алевтина Семеновна зашла в комнату, выключила все еще работающий телевизор, забрала пустую посуду и ушла.

Теперь перед Рожкиным стояла задача выбраться из этого дома и как можно скорее доехать до отеля, в котором остановилась Сойкина.

Он решил не рисковать и, открыв окно, спустился на улицу по водосточной трубе.

Джип, на котором приехала Марго, стоял не на общей парковке, а прямо во дворе. И как на то, Марго, очевидно совсем отключившись без сна, не только не закрыла двери, но даже оставила ключ в зажигании.

Капитан Рожкин открыл ворота, завел машину и выехал на трассу.

Уже в дороге он постарался четко прикинуть, что ему нужно сделать в Сочи. Однако первым делом он должен был как можно скорее добраться до отеля.

Но появляться даже просто возле отеля ему было более чем опасно. Даже у входа вполне могли дежурить люди генерала Власова, которым, несомненно, уже доложили о том, что ему удалось сбежать из придорожного отеля Семеновны. Глядишь, и его портрет в газете какой-нибудь местной опубликуют. И капитан Рожкин решил, что самый оптимальный вариант – это войти в отель под видом какого-нибудь служащего, например сантехника.

Поскольку времени у капитана Рожкина было немного, он, въехав на джипе Марго в Сочи, решил искать сантехника в одном из домоуправлений.

Очень скоро в одном из новых микрорайонов он сидел вместе с целой бригадой за накрытым на скорую руку столом. У сантехников как раз в это время был перерыв, и приход капитана Рожкина с целым пакетом продуктов был как нельзя кстати. Капитан Рожкин изначально был почему-то уверен, что ни один сантехник в Сочи, и, как известно, не только в Сочи, не отдал бы свою форму за так, поэтому, идя договариваться, он предусмотрительно заехал в магазин, купил две бутылки водки и закуску. Капитан Рожкин и предположить не мог, что беседа с сантехником, а точнее, с сантехниками затянется до вечера. Хотя пили они исключительно местное вино и его угощали. Он был рад хотя бы тому, что московское удостоверение, которое он им показал, позволило ему не объясняться, для чего именно ему нужна эта форма.

– А чего вы водку не хотите? – удивился капитан Рожкин. – Я ведь ее у вас в гипермаркете покупал.

– Да ну ее. Теперь одна паленая кругом! – сказал один из мужчин. – Вон, говорят, даже в Москве до смерти отравились!

– Это же фирменная, – попытался убедить их капитан Рожкин.

– Ну и что! – возразил тот же мужчина. – В Москве тоже фирменная была.

– И у Семеновны! Тоже фирменная, – включился в разговор еще один сантехник.

– А что у Семеновны? – заинтересовались все.

– Да мне тут сосед рассказывал. У него жена в клинике работает. К ним кучу народу привезли. Дальнобойщики водку в Москву везли, ну и себе чуток решили оставить. Попробовали – и все в больнице теперь, под капельницами лежат.

– Ну вот, тем более, – покачал головой один из сантехников. – Водка паленая теперь кругом. Может, ты из Москвы специально приехал, чтобы нас отравить!

– Вас? Отравить?! – удивился капитан Рожкин.

– А кто вас, москвичей, знает! – философски заметил тот же сантехник.

Пришлось снимать куртку и сидеть беседовать, и, чтобы их не обидеть, вина даже выпить.

Прервать их беседу обо всем и ни о чем было невозможно, потому что местные, а среди сантехников были в основном местные, расценили бы это как неуважение. А Рожкин должен был во что бы то ни стало получить форму.

Наконец один из мужчин поднялся и проговорил:

– Ладно, пошли. Только помни, что завтра рано утром форма моя должна быть вот здесь, возле бытовки. В пакете. Аккуратно сложенная. И желательно не очень грязная.

– Да не волнуйтесь вы! – успокоил их капитан Рожкин. – Мне же в ней только показаться нужно, а работать я не собираюсь.

– Ну, смотри! – покачал головой сантехник, отдавая ему свою форму.

Оделся в форму капитан Рожкин в одном из близлежащих подъездов. Поскольку на улице было нежарко, он смог позволить себе надеть форму на свою собственную одежду.

Глава 18

Ангелина Сойкина и не думала, что может столько проспать. Когда она ложилась, было темно, а когда проснулась, за окном все так же горели фонари. Солнце будто и не всходило. Она хотела зажечь свет, но потом передумала и сначала плотно задернула шторы и прислушалась. Было слышно, как где-то, похоже в ресторане, играет музыка. Значит, был вечер. Подумав, Ангелина решила включить лишь настольную лампу. Хотя, конечно, лучше бы было посидеть вообще без света. Но ей в данный момент было реально страшно.

Осмотревшись, она заметила на полу несколько местных утренних газет. Кто-то услужливо подсунул их ей под дверь номера. В одной прямо на первой странице красовался ее портрет. Ее объявили в розыск. И даже вознаграждение было обещано тому, кто точно укажет ее местонахождение.

Но пока что, как ей казалось, ее почему-то никто не тревожил. Это было более чем странно. Ведь сотрудники отеля наверняка по фотографии ее узнали. И администратор видел, как она входила. И при этом, как ей казалось, никто ею не интересовался. Или, может, она просто не слышала.

Ангелина напрягла память и ясно вспомнила и подвал, и наручники. Там, в подвале, ее держали местные. А увез оттуда знакомый, а может и друг, Рублева. Потом был странный профессор Ивьев, горная турбаза или санаторий, дама по имени Марго. Ее посадили в кабину фуры. Отправили в Москву. Но она сбежала. И вот теперь в газете появилось это странное объявление. Перед тем как укладываться спать, она уже вроде видела что-то подобное.

Те люди, которые держали ее в подвале на цепи, а потом, она уверена, разрешили отправить в Москву, по идее, должны были ее разыскивать. Почему они ее сейчас даже не потревожили? Им ведь ничего не стоило взять ключи и войти к ней в номер.

Но Ангелина Сойкина, как корреспондент «Криминальных новостей», знала, что иногда фотографии якобы пропавших людей и объявления о поиске используются для того, чтобы привлечь внимание тех, кто должен выйти с ними на связь. И в ее случае то, что происходило, очень уж напоминало игру в кошки-мышки. Только мышка не бегает, а сидит в мышеловке. Ее и ловить-то не надо. А вот как только появится кот и протянет лапку за мышкой, его тут же поймают.

Ангелина понимала, что и Комбат, и его помощники, если таковые здесь есть, даже если сообразят и не засветятся открыто, все равно начнут ее искать. И в конце концов появятся в отеле. А значит, подвергнут себя опасности. Но предупредить их у нее не было никакой возможности.

Ведь нет сомнения в том, что ее номер прослушивается, а скорее всего, и просматривается. Уйти незамеченной у нее вообще нет никакой возможности, если только… И тут она вспомнила, как читала в какой-то книге, как поступила девушка, которая никак не могла выбраться из номера отеля, потому что за ней охотились какие-то мафиози. Так вот, она заказала прямо в номер пиццу. Принес ее приятный парень. Она, как только он вошел, боясь камер видеонаблюдения, погасила свет и затащила парня в постель. И пока он, не ожидая такого напора, пытался хоть что-нибудь понять, она, шепнув ему что-то на ухо и сунув в руку под одеялом довольно приличную сумму денег, там же под одеялом, хихикая и отпуская всякие фривольные колкости, поменялась с ним одеждой. В результате бедный разносчик пиццы остался лежать, накрывшись с головой одеялом, в номере отеля, а девушка в костюме разносчика пиццы попросту сбежала.

Ангелина Сойкина только не знала, что реальнее заказывать – ужин из ресторана или действительно пиццу. Если бы не вечер, в постель вполне можно было бы затащить даже водопроводчика.

Но прибегать к подобным ухищрениям ей не пришлось. Мужчины, которых на нее собирались ловить, поступили более чем по-мужски.

Сначала она услышала за дверью шаги и громкий мужской голос:

– Девушка, открывайте, у вас трубу прорвало.

Ангелина Сойкина растерялась. Ведь не только у нее может разыграться фантазия. Ведь любой, кто захочет ее украсть, вполне может притвориться каким-нибудь водопроводчиком. Голос Рожкина она по этой фразе не узнала.

Но мужчина за дверью, очевидно поняв, что девушка засомневалась, нужно ли ей открывать, добавил:

– Слышь ты, открывай! Или у тебя рублев много? Отелю компенсацию выплачивать будешь, что ли?

Слово «рублев» мужчина так выделил, что Ангелина тут же сообразила, что к ней хочет попасть человек Рублева, и проговорила:

– Вы наверняка что-то перепутали! Может, это у соседей трубу прорвало, у спортсменок?

– Сказано «открывай» – значит, открывай!

– Сейчас, сейчас, я только оденусь, – проговорила Сойкина, стараясь проиграть все возможные варианты.

– Что, я баб голых не видел, что ли?! – возмутился мужчина и пригрозил: – А то сейчас взломаю, и тогда еще и за замок платить будешь. Не телом своим голым, рублями, рублями.

Еще одно упоминание о Рублеве окончательно убедило Ангелину Сойкину, и она приоткрыла дверь. На пороге с ящиком инструментов действительно стоял мужчина в форме сантехника – синем комбинезоне и надвинутой на лицо кепке с козырьком. От него страшно разило перегаром. И в первое мгновение Сойкиной даже показалось, что сантехник не липовый, а самый что ни на есть реальный.

Он вошел и, как бы случайно потушив свет, тихо шепнул ей на ухо:

– Не узнаешь? Привет от Рублева. Здесь прослушка. Заигрывай со мной и тащи в койку. Там разберемся.

Ангелина наконец узнала капитана Рожкина, и, понимая, что ее мысли каким-то образом начинают материализовываться, стараясь быть более естественной, проговорила:

– Ой, свет так некстати вырубился, как вы без света что там в ванной увидите?

– Я уже слышу, что трубу не у вас прорвало. И вообще я по профессии не совсем сантехник, я в МГИМО учусь, и здесь я не столько сантехник, сколько аниматор. При этом отеле работаю. По желанию организую сексуальные игры для взрослых.

– А от меня что вам нужно? – как можно игривее проговорила Ангелина.

– Так я вам себя предложить хочу. Ведь многие даже очень умные женщины иногда тайно мечтают переспать с каким-нибудь мачо-сантехником.

Ангелина поспешила закончить игру. А когда они оказались в постели, под одеялом, капитан Рожкин как можно тише буквально приказал ей:

– Переодевайся в мою робу и выходи на улицу. Иди к серебристому джипу, который стоит у газетного киоска. Вот ключи. Я скоро буду.

– Сантехник в джипе… – некстати хихикнула Сойкина. – Мне бы водочки глотнуть, чтобы перегарчик…

Но капитан Рожкин прикрыл ей рот.

Через несколько минут из номера нарочито вразвалочку вышел сантехник в робе и бейсболке с натянутым на лицо козырьком.

Уже идя по коридору и холлу, Ангелина заметила, что там прохаживаются двое переодетых в штатское местных стражей порядка.

У выхода переодетую в сантехника Ангелину чуть не сбил с ног Роберт Стэп.

Роберт был не один, с ним было несколько местных. Они очень спешили, и Ангелина поспешила на улицу. Найдя нужную машину, она осмотрелась и, открыв дверцы, села за руль, приноравливаясь к джипу. Она уже хотела включить музыку, как вдруг с улицы услышала:

– Прикинь, смотрю: джип Марго стоит. И номера ее. Я еще проверил. А потом к нему сантехник какой-то подходит, открывает и за руль садится. Ну как тебе тема?

– Что, у Марго новый хахаль появился?

– Ага, сантехник!

– Слышь, давай ей позвоним. А вдруг он у нее эту машину того…

– Сантехник угнал джип. Не смеши!

И тут послышался топот. Кто-то крикнул:

– Чего смотрите! Работаем.

И двери резко распахнулись. Кто-то скрутил Ангелине руки и потащил из машины. Бейсболка сбилась, и усатый местный милиционер ахнул:

– Ба! Знакомые все лица! А ты, птичка, откуда тут?!

– От верблюда! – грубо ответила Ангелина, оглядываясь, пытаясь отыскать капитана Рожкина.

Но вместо него ее глаза вдруг выхватили среди бегущих к джипу людей Комбата. Он и еще один мэн с автоматами очень четко разбросали приставших к ней местных милиционеров и подтолкнули к своей машине. Тоже джипу. К нему же подбегал капитан Рожкин.

Через несколько мгновений, уворачиваясь от выстрелов, машина, за рулем которой был Егор, помчалась по городским улицам.

– Едем ко мне, – предложил Пышкин.

– Но, будь уверен, они уже пробили твои номера и наверняка дожидаются тебя, – сказал Комбат.

– Я не настолько глуп, чтобы светить свои номера, – пожал плечами Пышкин.

А Егор, как только они выехали на трассу, притормозил и, взяв еще одни номера, выскочил, чтобы заменить.

– И часто ты так меняешь номера? – поинтересовался Комбат.

– Иногда приходится. Чтобы не попасть прямо в руки своим врагам.

– Разумно, – кивнул Комбат.

Но, подъехав к дому Пышкина, они увидели, что там уже стоит милицейский «уазик». Встречаться с местными стражами порядка им никак не выпадало.

– Едем на базу! – сказал Пышкин.

Егор развернул джип, и они опять рванули к трассе. Но, очевидно, поджидавшие их стражи порядка тоже были не промах, потому что очень скоро милицейский «уазик» повис у них на хвосте.

– И что будем делать? – спросил Пышкин, взглянув на Комбата.

– Отстреливаться! – жестко сказал тот, доставая автомат.

– Но они нам этого не простят! – покачал головой Пышкин.

– Если они так жаждут заполучить нас, значит, мы нашли материал, который для них слишком важен. У нас в руках компромат на них.

– Это они за мной охотятся, – гордо заявила Ангелина.

– Да, вы для них действительно редкая птица! – кивнул капитан Рожкин.

Комбат же, дав автоматную очередь по асфальту, уже из пистолета прицельно выстрелил по колесам. «Уазик» порядком поотстал.

Через некоторое время они были возле въезда на, как выразился Пышкин, базу. И первое, что не могли не заметить капитан Рожкин и Сойкина, был джип Марго. Потом Сойкина поняла, что это та самая база, куда ее привез Ивьев и откуда она должна была вместе с дальнобойщиками благополучно добраться до Москвы.

– А вы точно доверяете тем людям, которые здесь работают? – спросила Сойкина, вспомнив о довольно подозрительном поведении той самой Марго и о фуре с водкой, которая выезжала как раз отсюда.

– Да я вообще их не знаю, – передернул плечами Пышкин.

– То есть как это? – удивилась Сойкина.

– Да это Кравчинского была вотчина. Это его идея была купить какую-нибудь старенькую турбазу и к Олимпиаде сделать из нее комфортное жилье.

– Но, как я поняла, здесь совсем другими делами занимаются! – резко сказала Сойкина.

– Но я не в курсе, правда, – пожал плечами Пышкин.

– Тоже мне, хозяин называется… – проговорил Комбат с иронией.

– Ладно уж иронизировать… – смутился Пышкин.

Сойкина, пока они ожидали, чтобы им открыли ворота, воспользовавшись моментом, стянула с себя наконец комбинезон сантехника. Но, когда они въехали на территорию базы, она заметила, что к машине подходит Марго, и, резко присев, попыталась отыскать бейсболку или что-нибудь другое, чем можно было бы прикрыться. Ведь Марго знала ее в лицо.

– Здравствуйте! – сказала Марго, заглянув в машину чуть настороженно.

– Здравствуйте-здравствуйте, – сказал Пышкин, первым выскакивая из машины. – Вы, что ли, хозяйка?

– Ну, можно считать, и я, – пожала плечами Марго.

– А я ваш главный хозяин, Пышкин, – сказал он, протягивая руку для рукопожатия Марго.

– Вообще-то, – заметила Марго, – женщина должна первой протягивать руку.

– Так, женщина, – неожиданно строго сказал Пышкин, – у нас времени на твои этикеты нет. Показывай, где гараж. Но чтобы машина наша сильно в глаза не бросалась! И еще. О том, кто на базу приехал, никому ни слова!

– Да я понимаю, – кивнула Марго, показывая, куда можно спрятать машину. – Между фурами она сильно в глаза бросаться не будет.

Заметив, что Марго излишне болтлива, Комбат понял, что лучше подстраховаться, и, наклонившись, на ухо Егору произнес:

– Глаз с нее не спускать. И телефон прослушивай.

– А если она вздумает все-таки кому-то позвонить? – уточнил Егор.

Комбат на минуту задумался и проговорил:

– Пусть. Зафиксируй кому и нам передай, чтобы мы были готовы.

Егор кивнул и первым пошел за Марго.

– А вы сюда надолго? – спросила Марго у Пышкина. – Или только так, осмотреть свои владенья? Номера вам нужны?

– Да, – кивнул Пышкин и чуть поотстал, оставив Марго с Егором.

Комбат спросил у Пышкина:

– Ты Егору своему можешь доверять?

– Доверял… – пожал плечами Пышкин.

– У меня ощущение, что здесь мы все время идем по болоту и опереться не на что и не на кого, – покачал головой капитан Рожкин. – Местная милиция – одни мафиози, и среди работников тоже наверняка полно тех, которые продадут и глазом не моргнут.

– Один его Кравчинский чего стоит! – вспомнил Комбат.

– Та же паленая водка. Внешне вроде водка как водка, а по сути отрава, – проговорила Сойкина и добавила: – Кстати, о паленой водке. Ведь фура, на которой меня в Москву отсюда отправили, тоже водку везла. Я одну бутылку для пробы взяла. Только, блин, в отеле в номере оставила.

– Да, хорошо бы сейчас нам выпить водочки, – сказал капитан Рожкин, покачав головой. – Особенно паленой.

– А вы думаете, там, в фуре, паленая водка была? – оживилась Сойкина.

– Не думаем, а знаем, – сказал Комбат.

– Так значит, у меня в номере в отеле вещдок остался! – радостно сказала Сойкина.

– Только бы его без нас там никто не оприходовал, – проговорил капитан Рожкин.

Марго подвела их к одному из корпусов и сказала:

– Здесь есть неплохие номера. Подождите меня в холле, я сейчас приду.

С этими словами она вышла на улицу и завернула за угол. Пышкин кивнул Егору, и тот незаметно пошел вслед. Сам же Пышкин, улучив момент, когда Егор был поглощен наблюдением за Марго, тоже выскользнул из здания и обошел строение, за угол которого повернула Марго, с другой стороны.

Через некоторое время Пышкин вошел в холл и, подозвав капитана Рожкина, Ангелину Сойкину и Комбата, тихо проговорил:

– Марго отзвонилась. Кому-то о нас сказала. Одну фразу: «У меня жданные гости». Но для кого-то это, уверен, условный знак. Нам срочно нужно линять.

– Так, а где твой Егор? – спросил Комбат.

– Вот в чем вопрос! – покачал головой Пышкин.

Но тут дверь отворилась, и в холл как ни в чем не бывало вошел Егор.

– Ну что? – с нескрываемым интересом спросил Пышкин. – Куда она там пошла?

– Да, наверное, за ключами, – пожал плечами Егор.

– А никому она там не стучала? Никому не звонила? – уточнил Пышкин.

– Да нет, – покачал головой Егор. – Если бы хотела позвонить, сразу бы позвонила. А так она уже сюда идет.

Марго действительно принесла ключи.

– Номера двухместные, – проговорила она. – По парам сами разбейтесь.

– Ну и ладненько, – кивнул Комбат, взяв ключи, – пошли отдыхать.

– Пошли! – радостно сказал Егор.

– Знаешь, Егор, не в службу, а в дружбу, – проговорил Пышкин, – возьми ключи и приготовь там все. А я на минуту к Комбату зайду.

– Да что там готовить! – пожал плечами Егор. – Там же все готово!

– Нет, – покачала головой Марго. – Простите. Там действительно нужно вправить одеяло в пододеяльник.

– Ну вот, вправь мне, пожалуйста! – попросил Пышкин.

Марго кивнула и, пожелав спокойной ночи, пошла по коридору.

Комбат нарочно долго возился с замком, и, как только Егор вошел в его с Пышкиным номер, Комбат, Пышкин и капитан Рожкин без стука буквально проскользнули один за другим в номер к Сойкиной. Ангелина едва не вскрикнула. А Комбат уже открывал окно. Номера размещались на втором этаже. Но под окнами очень удачно располагался козырек, на который Комбат соскочил первым и помог выбраться Сойкиной. Мужчины справились самостоятельно.