Текст книги "Чётки"

«Протертый коврик под иконой…»

 
Протертый коврик под иконой,
В прохладной комнате темно,
И густо плющ темно-зеленый
Завил широкое окно.
 
 
От роз струится запах сладкий,
Трещит лампадка, чуть горя.
Пестро расписаны укладки
Рукой любовной кустаря.
 
 
И у окна белеют пяльцы…
Твой профиль тонок и жесток.
Ты зацелованные пальцы
Брезгливо прячешь под платок.
 
 
А сердцу стало страшно биться,
Такая в нем теперь тоска…
И в косах спутанных таится
Чуть слышный запах табака.
 

1912

Примечание«Протертый коврик под иконой…»
  Укладка – старинный сундук для одежды и других вещей.


[Закрыть]

Гость

 
Все как раньше: в окна столовой
Бьется мелкий метельный снег,
И сама я не стала новой,
А ко мне приходил человек.
 
 
Я спросила: «Чего ты хочешь?»
Он сказал: «Быть с тобой в аду».
Я смеялась: «Ах, напророчишь
Нам обоим, пожалуй, беду».
 
 
Но, поднявши руку сухую,
Он слегка потрогал цветы:
«Расскажи, как тебя целуют,
Расскажи, как целуешь ты».
 
 
И глаза, глядевшие тускло,
Не сводил с моего кольца.
Ни одни не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.
 
 
О, я знаю: его отрада –
Напряженно и страстно знать,
Что ему ничего не надо,
Что мне не в чем ему отказать.
 

1 января 1914

ПримечаниеГость
  Дата стихотворения (1 января 1914 г.) и его место в сб. «Четки» перед стихотворением «Я пришла к поэту в гости…» позволяют предположить, что оно связано с Блоком, независимо от того, имело ли место в реальной действительности такое свидание. Описание внешности «гостя» также совпадает с описанием Блока у ряда мемуаристов.
  Ср. у Ахматовой: «И глаза, глядевшие тускло, //Не сводил с моего кольца, //Ни один не двинулся мускул// Просветленно-злого лица»;
  у З.Гиппиус: «Лицо прямое, неподвижное, такое спокойное, точно оно из дерева или камня. <…> Но странно. В этих медленных отрывочных словах, с усилием выжимаемых, в глухом голосе, в деревянности прямого лица, в спокойствии серых невнимательных глаз <…> есть что-то милое». (Гиппиус З. Живые лица. Воспоминания. Тбилиси, 1991. С. 9).


[Закрыть]

«Я пришла к поэту в гости…»

Александру Блоку

 
Я пришла к поэту в гости.
Ровно в полдень. Воскресенье.
Тихо в комнате просторной,
А за окнами мороз
 
 
И малиновое солнце
Над лохматым сизым дымом…
Как хозяин молчаливый
Ясно смотрит на меня!
 
 
У него глаза такие,
Что запомнить каждый должен;
Мне же лучше, осторожной,
В них и вовсе не глядеть.
 
 
Но запомнится беседа,
Дымный полдень, воскресенье
В доме сером и высоком
У морских ворот Невы.
 

Январь 1914

Примечание«Я пришла к поэту в гости…»
  Ахматова посетила Блока (он жил тогда на углу набережной реки Пряжки и Офицерской улицы, на последнем этаже дома, из окна квартиры были видны Нева и Финский залив) 15 декабря 1913 г., или по словам Ахматовой, «в одно из последних воскресений 1913 г. я принесла его книги, чтобы он их надписал». Блок надписывал книги после ухода Ахматовой, очевидно, прибавив к принесенным ею еще какие-то. Позже, по-видимому, в один из последних дней декабря 1913 г. или первых дней января 1914 г., Блок сам отнес надписанные им книги в дом, где жили Ахматова и Гумилев (Васильевский остров, Тучков переулок, дом 17, квартира 29). Однако Блок, по его собственному признанию, не решился позвонить и передал книги дворнику, перепутав при этом номер квартиры, поэтому книги попали к Ахматовой только 5 или 6 января 1914 г. На следующий день она пишет Блоку письмо, в которое вкладывает ответные стихи:
  «Знаете, Александр Александрович, я только вчера получила Ваши книги. Вы спутали номер квартиры, и они пролежали все это время у кого-то, кто с ними расстался с большим трудом. А я скучала без Ваших стихов. Вы очень добрый, что надписали мне так много книг, а за стихи я Вам глубоко и навсегда благодарна. Я им ужасно радуюсь, а это удается мне реже всего в жизни. Посылаю Вам стихотворение, Вам написанное, и хочу для Вас радости. (Только не от него, кончено. Видите, я не умею писать, как хочу). Анна Ахматова».
(Литературное наследство. Т. 92. Кн. 4. С. 567–577)  Форма надписей на книгах была не характерна для Блока, который всегда обязательно указывал, кому делается посвящение, с каким пожеланием, от кого, дату (число, месяц, год), место написания. На книгах, подаренных Ахматовой, надписи значительно отличаются от традиционных (нет пожеланий, а в ряде случаев – и даты, подписи). На третей книге «Собрания сочинений» надпись традиционно полная: «Анне Ахматовой»:
«Красота страшна», – Вам скажут, –Вы накинете ленивоШаль испанскую на плечи,Красный розан в волосах.«Красота проста», Вам скажут, –Пестрой шалью неумелоВы укроете ребенка.Красный розан – на полу.Но, рассеянно внимаяВсем словам, кругом звучащим,Вы задумаетесь грустноИ твердите про себя:«Не страшна и не проста я;Я не так страшна, чтоб простоУбивать; не так проста я,Чтоб не знать, как жизнь страшна».19 декабря 1913. Александр Блок  15 декабря Ахматова посетила Блока. В тот же день он начинает работать над стихотворением, посвященным ей. В черновиках Блока имеются не вошедшие в окончательную редакцию строфы:
Знаю, многие люди твердить Вам должны,Что Вы странно красивы и странно нежны,Знаю также, что скажут другие: онаТак, как все…  Другой набросок:
Кругом твердят: «Вы – демон, Вы – красивы»,И Вы, покорная молве,Шаль желтую накинете лениво,Цветок на голове.  Первоначальный вариант 3-й строфы:
Но сквозь все слова чужиеВас страшит расцвет Ваш ранний,И, задумавшись печально,Вы твердите про себя…  Стихотворение закончено 16 декабря.
  Интерес к образу Ахматовой в поэзии и жизни Блока, по-видимому, был кратким, – уже в начале марта 1914 г. его захватило «явление Карменситы» – Л. А. Дельмас, с которой он познакомился лично 28 марта 1914 г.


[Закрыть]

«Простишь ли мне эти ноябрьские дни?..»

 
Простишь ли мне эти ноябрьские дни?
В каналах приневских дрожат огни.
Трагической осени скудны убранства.
 

Ноябрь 1913